Текст книги "ПОД НЕМЦАМИ. Воспоминания, свидетельства, документы"

Автор книги: Кирилл Александров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)

ГЛАВА V. СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ

Письмо Л. Н. Леонидова-Польского – Г. А. Беликову[600]600
  Письмо Л. Н. Леонидова-Польского [1990] – ставропольскому краеведу Г. А. Беликову. Впервые опубликовано: Беликов Г. А. Письма периода перестройки (Л. Н. Польский – Г. А. Беликову) // Тимофеев Н. С. Война и судьбы. Нсвинномысск, б. г. С. 116–132. Автор-составитель сердечно благодарит Н. С. Тимофеева и Г. А. Беликова за возможность повторной публикации.
  Польский [Леонидов-Польский] Леонид Николаевич (24 октября 1907, Казьминка близ станицы Нсвинномысская Баталпашинского отдела Обл. Войска Кубанского – 18 июня 1993, Пятигорск Ставропольского края) – краевед, журналист. Сын священника. В детстве с родителями жил на Кубани, во время Гражданской войны – ученик Ставропольской 2-й мужской гимназии, прислуживал чтецом в церкви Александровской женской гимназии. Отец подвергался репрессиям (1937). До войны – корреспондент газеты «За индустриализацию» (до 1937), «Ленинградская правда» и др. изданий. Жил и работал в Ленинграде. В 1941–1942 – в блокаде, выехал на Северный Кавказ. Разведуправлением штаба Северо-Кавказского фронта оставлен в Ставрополе в качестве резидента, на связь с которым никто не вышел; радистка погибла при бомбардировке Армавира. В оккупации с 3 августа 1942. С конца августа – в газете «Ставропольское слово» («Утро Кавказа»). Автор одной из первых мемуарных статей об ужасах Ленинградской блокады (1942). В январе 1943 эвакуировался на Запад. Редактор газеты «Казачий клинок» (1943), центральной газеты «Казачья лава» (Потсдам, 1944–1945), есаул казачьих войск в составе Вермахта (на 1944). В 1945 выехал в Северную Италию, в Отдельный казачий корпус генерал-майора Т. И. Доманова, войсковой старшина (на 1945). 28 мая 1945 вместе с другими казачьими офицерами в Юденбурге выдан британским командованием советской военной администрации. 5 ноября 1945 военным трибуналом ЗапсибВО по ст. 58-1 «б» УК РСФСР осужден на 10 лет лагерей. Старший диспетчер на строительстве тоннеля
  БАМ-2 (1949–1950). 7 января 1950 ВК ВС СССР определением № 5-1795/45 ранее вынесенный приговор отменила и направила дело на доследование. 1 ноября 1950 военным трибуналом СКВО повторно осужден на 25 лет лагерей. Был старшим экономистом в особом лагере № 6 (литера № 1 Л-3 54, Речлаг, Коми АССР) на Воркуте, руководителем группы таксировщиков на шахте № 40 комбината «Воркутауголь». В 1953 мера наказания снижена до 10 лет. 14 сентября 1955 освобожден из мест заключения. Возвратился на Северный Кавказ, жил и работал в Пятигорске. Автор многочисленных фундаментальных краеведческих трудов по истории Ставропольского края. Вместе с женой Е. Б. Польских деятельно занимался распространением самиздата и тамиздата (произведений М. А. Булгакова, А. И. Солженицына и др.), превратив собственную квартиру в неформальный центр культурной жизни интеллигенции городов КавМинВод. Похоронен в Пятигорске.


[Закрыть]

Публикуется с сохранением оригинального авторского стиля.

Дорогой Герман[601]601
  Беликов Герман Алексеевич (род. 10 февраля 1933) – историк-краевед. Сын учителя истории. Окончил географический факультет Ставропольского педагогического института. Участник экспедиций по Кавказу, Крыму, Уралу. Работал в Ставропольской школе № 3 и в Доме пионеров, преподавал на географическом факультете Ставропольского педагогического института. Организатор историко-краеведческих и географических экспедиций. Старший научный сотрудник краеведческого музея, автор многочисленных публикаций и 11 книг. Почетный гражданин города Ставрополя, член Союза писателей России.


[Закрыть]!

Давно собираюсь послать Вам свой «исторический мемуар» о том событии, которое наш Ставрополь[602]602
  В 1935–1943 – Ворошиловск Орджоникидзевского края.


[Закрыть] перенес с 3 августа 1942 года по 20 января 1943 года. И Вы, наверно, запомнили начавшееся страшной бомбежкой воскресное утро, унесшее несколько сотен жизней людей, стоявших в очередях в районе Нижнего базара и бежавших вслед за отступавшими воинскими частями по улицам Невинномысской (Молотова) и Госпитальной (Ленина). Московское радио в тот день с утра щебетало об упорных боях в районе Сальска, тогда как на беззащитный Ставрополь уже неслась[603]603
  Постановление ГКО от 31 июля об эвакуации поступило через представителя Северо-Кавказского фронта лишь 11 августа, спустя 8 суток после оккупации. Бюро крайкома ВКП(б) приняло постановление об эвакуации 30 июля, а фактически эвакуация Ворошиловска началась в условиях стихийной паники и хаоса 27 июля 1942.


[Закрыть] грозная армада танков армейской группы «А»[604]604
  По состоянию на 3 августа 1942 группой армий «А» командовал генерал-фельдмаршал В. Лист.


[Закрыть] фельдмаршала Клейста[605]605
  Клейст фон, Эвальд Пауль Людвиг (1881–1954) – генерал-фельдмаршал (1943). В службе с 1900. Участник Первой мировой войны, офицер Генерального штаба. Монархист. На момент оккупации Ставрополя – командующий 1 – й танковой армией группы армий «А». С 21 ноября 1942 – командующий группой армий «А». Противник нацистской оккупационной политики, сторонник тесного сотрудничества с народами Советского Союза. Широко привлекал местное население в войска вверенной ему группы армий. В 1944 уволен в отставку. После 1945 – в югославском и советском плену. В СССР осужден на 25 лет лагерей (1952). По официальной версии, умер в советском плену от острой сердечной недостаточности.


[Закрыть]. Это было незабываемое зрелище! Не успели прозвучать разрывы последних бомб над городом, как с северной стороны – с Ташлы показалась лавина громадных машин и танков, еще с вечера сосредоточившихся в районе села Донского. На протяжении всего дня нескончаемая вереница главных сил армейской группы «А» (ее лозунг был «Panzer voran» – «Танки вперед!») вливалась в город, растекаясь по улицам и рассредоточиваясь по городским окраинам. Большое число танков сразу же расположилось в роще (парке культуры и отдыха) и простояло до конца оккупации[606]606
  В часы бомбардировки Ставрополя я с родителями был в той роще, бывшей Воронцовской, и хорошо помню, как там обосновались немцы. Об этом подробно рассказал в своей книге «Оккупация». – Прим. Г. А. Беликова. См.: Беликов Г. А. Оккупация. Ставрополь. Август 1942 – январь 1943. Ставрополь, 1998.


[Закрыть].

Внезапность возникновения главных сил [Вермахта. – К. А.] в Ставрополе непостижима! Бюро Ставропольского крайкома прервало свое заседание, когда по городу уже неслись немецкие танки… Курсанты авиационного училища[607]607
  То были курсанты не авиационного училища, а Житомирского пехотного. – Прим. Г. А. Беликова.


[Закрыть] разбегались куда попало, увидя грохочущие танковые колонны прямо из окон учебных классов. Госпитали остались не эвакуированы, и их «ранбольные» недвижимо лежали на койках[608]608
  Из докладной записки 1-го секретаря Ставропольского крайкома М. А. Суслова в ЦК ВКП(б) от 8 сентября 1942: «Около 3 тысяч тяжелораненых из 32 тысяч эвакуированных раненых остались на территории, занятой противником».


[Закрыть]. Наиболее предусмотрительным оказался НКВД: еще за неделю до событий по дороге на Старомарьевку брели многочисленные этапы в сопровождении охраны и лающих овчарок. Какую-то часть самых отъявленных «врагов народа» успели расстрелять и их тела бросить в устроенные во дворе тюрьмы известковые ямы…[609]609
  В соседнем Микоян-Шахаре (Черкесске) при эвакуации семь политзаключенных были повешены сотрудниками НКВД в местной тюрьме, многих расстреляли на этапе на станицу Кардоникскую.


[Закрыть]

Захваченные врасплох райкомы не могли сообщить в крайком партии о стремительном продвижении немецких авангардных частей. Телефонная связь с городом была перерезана, и звонить уже было некуда. О секретаре крайкома М. А. Суслове[610]610
  Суслов Михаил Андреевич (1902–1982) – 1-й секретарь Орджоникидзевского крайкома ВКП(б) в 1939–1944. Из крестьян Саратовской губ. В 1918–1920 работал в комбеде.
  Член Коммунистической партии с 1921. Окончил Московский институт народного хозяйства (1928). С 1931 – в номенклатуре ЦК ВКП(б). Заведующий отделом, секретарь Ростовского обкома ВКП(б) (1937–1939). Член Военного совета Северной группы войск Закавказского фронта и начальник штаба партизанского движения края (1941–1943). Инициатор уничтожения колокольни Казанского кафедрального собора в Ставрополе (1943). Один из организаторов депортации карачаевцев (1943). В 1944–1946– председатель бюро ЦК по Литовской ССР, организатор насильственной коллективизации в Литовской республике и борьбы против сил национального сопротивления. С марта 1946 – в аппарате ЦК партии, секретарь ЦК (с 1947), курировал печать, радио. Член Президиума (Политбюро) ЦК КПСС (1952–1953, с 1955). После 1964 – фактически второе лицо по степени влияния в КПСС. Один из представителей высшей партийной номенклатуры, принимавших решение о вводе советских войск в Афганистан (1979). В личной жизни был подчеркнуто аскетичен. Дважды Герой Социалистического Труда (1962, 1972).


[Закрыть] тогда говорили, что будто бы он на второй день оккупации приходил к зданию горкома партии «напротив входа в рощу» и сокрушенно печалился: «Что я скажу о случившемся своим коммунистам?». Это может быть и родившаяся в те дни легенда. Но на форштадте упорно ходила молва, что в первые дни оккупации Суслов скрывался в сарае своей прислуги на Невинномысской улице. Этот слух косвенно подтвержден появившимся в печати воспоминанием о том, как ночью 5–6 августа 1942 года видели Суслова ехавшим в машине вблизи села Татарка. Не исключено, что Суслов, застряв в городе, вынужден был пойти на прорыв по неустойчивым тылам противника, держа курс на Кизляр, где он затем и обосновался. Сам он эту свою тайну так и унес с собой в могилу, нигде и никогда не обмолвившись словом, как ему пришлось бежать из тогдашнего Ворошиловска, захваченного оккупантами[611]611
  Аппарат крайкома ВКП(б) с Сусловым умчал на двух грузовых машинах и «эмке» в 15.00 3 августа через Татарку, станицу Темнолесскую и далее на Кизляр. – Прим. Г. А. Беликова.


[Закрыть]. Город достался им целехоньким «на блюдечке с голубой каемочкой».

Немецкое командование обратилось к населению с приказами и извещениями, возложив заботу о жителях на городскую управу во главе с бургомистром С. Н. Меркуловым[612]612
  Меркулов Сергей Никитич – первый бургомистр Ставрополя в период оккупации (1942).


[Закрыть]. Городская управа расположилась в здании горисполкома. Организовалась полиция и набраны полицейские. По одному из первых распоряжений все жители должны были с паспортами зарегистрироваться в отделениях полиции. Всем было предписано оставаться на своих рабочих местах. В здании Госбанка открыли биржу и там надлежало взяться на учет тем, кто не имел работы. В первые дни оккупации немцы смотрели сквозь пальцы на грабежи магазинов и складов, и население таким путем запасалось разными продуктами. На мельницах пустили в переработку не сгоревшее на элеваторах зерно[613]613
  К моменту поспешной эвакуации по разным оценкам на складе у железной дороги хранилось 3000 тонн зерна, а на городском складе на Ярмарочной площади – 1,8 тыс. тонн. Склады были подожжены, но их рабочим чудом удалось спасти 2000 тонн хлеба. В Черкесске представители органов советской власти при эвакуации взорвали хлебокомбинат, уничтожив запасы муки и выпеченного хлеба, городской водопровод, электростанцию, угольные шахты и два моста.


[Закрыть] и из муки начали выпекать хлеб, который стали выдавать населению по карточкам (по 500 гр.). Хлеб был задымлен, но у не избалованного советской властью населения он с успехом шел в пищу…

Шел август, на полях созрел богатый урожай картофеля, овощей, фруктов. Горожанам предложили исполу собирать эти дары природы и тем восполнять свои продовольственные запасы. На верхнем рынке началась бойкая торговля, и за немецкие оккупационные марки можно было приобрести все сельскохозяйственные припасы – птицу, баранину, масло, яйца и пр. Немецкие солдаты, в отличие от наших, регулярно ездили к своим семьям в отпуск и, возвращаясь из него, везли с собой товары на любой вкус от французских духов и чулок до португальских сардин и бутылок рейнского вина. Это был тот самый вольный рынок, о котором мы все мечтали, что он откроется по прошествии 500 дней[614]614
  Автор имеет в виду программу академика С. С. Шаталина и заместителя председателя Совета министров РСФСР Г. А. Явлинского о переходе к свободному рынку за 500 дней (1990).


[Закрыть]. Такие многолюдные рынки были отличительной особенностью всех оккупированных городов. Люди с коммерческой жилкой вели успешную торговлю, открывали мастерские, комиссионные магазины, кофейни, ресторанчики. Богаты были базары в Херсоне, Николаеве, Киеве, Харькове, Симферополе. Особенно же поражал своим изобилием знаменитый одесский «привоз», где румынская администрация Транснистрии давала полную свободу коммерции. В магазинчиках были колбасы всех сортов, которые как лавровый венок можно надеть на шею, сало толщиной в две ладони, на каждом шагу были т[ак] называемые] «бодеги», где подавалась свиная отбивная величиной в тарелку с «прилагательной» бутылкой вина… Голодающие ныне[615]615
  Письмо Л. Н. Леонидова-Польского написано в 1990.


[Закрыть] одесситы, наверно, сейчас умиленно вспоминают те далекие времена румынской оккупации! Неизвестно, что стало бы в Ставрополе, пробудь немцы тут дольше…

Тем временем в город прибыли высшие эшелоны оккупационной власти. В здании крайкома (б[ывшем] губернаторском дворце) разместились штабные учреждения армейской группы «А», а в б[ывшем] здании крайисполкома оборудовали квартиру фельдмаршалу Клейсту вместе с надежным бомбоубежищем. Но что могли поделать те ночные налеты «кукурузников», которые предпринимало советское командование? Эффективность налетов была ничтожной, они лишь нервировали население ежевечерним гулом моторов над городом и ответным огнем зенитных батарей. Самолеты беспорядочно сбрасывали жалкие бомбочки на «изменническое» население и спешили вернуться на свои недалекие полевые аэродромы. Вскоре население настолько привыкло к этим ночным налетам, что перестало на них реагировать…

С первых дней оккупации командование обратилось к солдатам и к населению с особым воззванием, подчеркивая, что войска здесь оказались в особо благоприятных условиях. Терские и кубанские казаки, горцы, ставропольские хлеборобы – потомки первых поселенцев Кавказа, изнемогавшие под гнетом колхозного строя, гонимые, преследуемые, истреблявшиеся искусственно создававшимся в 1933 году голодом в массе своей были рады приходу немцев[616]616
  В одном из документальных приложений, с которым познакомился автор-составитель настоящего сборника в HI А (коллекция А. Д. Даллина), описывается существование в конце 1942 экспериментального и самоуправляющегося казачьего округа (160000 населения, в т. ч., по немецким оценкам, 40 % казаков) в тылу 17-й армии Вермахта на территории областей бывших казачьих войск. Приложение составлено на основании широкого круга немецких источников (более двадцати наименований) 1942–1943. Безымянный автор подчеркивал отсутствие на территории округа партизанского движения по причине «подавляюще антисоветской» позиции казаков на территории Дона и Кубани: «За несколько месяцев немецкой оккупации, с точки зрения немцев, отношение к ним населения было „дружественным“ или „благорасположенным“. Даже если это и некоторое преувеличение, сравнительное количество беэюенцев с этих территорий, равно как и последующее число участников в созданных вооруженных [казачьих. – К. А.] формированиях, свидетельствуют о его обоснованности. Нет данных о том, что до появления немцев, как свидетельствует небольшая группа казачьих эмигрантов, существовали какие-либо сепаратистские настроения. Несмотря на романтические реминисценции, все доклады казаков, насколько я могу проследить, не свидетельствуют об особом казачьем самосознании, которое побуждало бы их к отделению от России и присоединению к кавказцам <…> Количество добровольцев было значительным; германские инстанции надеялись набрать 25000 казаков». Тыловые органы 17-й армии «в начале 1943 года снова рапортовали об отсутствии партизан на территории округа. Суммируя свои впечатления, правительственные чиновники и представители хозяйственного персонала единодушно оценили состоявшийся эксперимент как успешный».


[Закрыть]. После объявления мобилизации бывало, что, опасаясь дезертирства, местные власти в ряде случаев везли казаков в райвоенкоматы связанными, погруженными навалом в машины… О так называемых «казачьих частях» [РККА. – К. А.] даже сам Шолохов[617]617
  Шолохов Михаил Александрович (19057-1984) – советский писатель. Лауреат Нобелевской премии по литературе (1965, за роман «Тихий Дон»). Член Коммунистической партии с 1932, член ЦК КПСС с 1961. Авторство романа «Тихий Дон» до сих пор оспаривается.


[Закрыть] в первые дни войны иронически писал, что они состояли из «токарей, пекарей», подчеркивая, что «казаков» в них набирали «с бору да с сосенки»…[618]618
  Ср. с отрывком из письма в Париж русского эмигранта, участника Белого движения, осенью 1942 служившего в войсках Вермахта на южном крыле Восточного фронта: «Население станиц состоит, главным образом, из пришлых элементов, переселенных из всех областей России. Казаков осталось мало – стариков разогнали по всей России. Так, под Мелитополем пришлось случайно мне встретить в одном колхозе казачью семью из станицы Баталпашинской, переселенную сюда в 1932 году с Кубани. Старые казаки настолько забиты и придавлены большевиками, что открыто боятся называть себя казаками. Молодежь либо боится, либо мало знакома с этим понятием. Тем не менее, все они смеются над так называемыми “казачьими частями”, которые по своему составу никак не были таковыми. Много мужского населения угнано в Красную армию, но оно постепенно возвращается и горит ненавистью к большевикам».


[Закрыть] Настоящие казаки охотно пошли в станицах в полицейские отряды[619]619
  Cр. с воспоминаниями В. Аксайского, казака станицы Богаевской Обл. Войска Донского: «Дня через три [после начала немецкой оккупации] пришел отец. Он скрывался на хуторах у своих родственников. На второй день за отцом пришли наши казаки и немецкий комендант и увезли в станицу. Мы переживали, но к вечеру отец вернулся с автоматом и пистолетом “ТТ” и сказал, что его выбрали начальником полиции. В Гражданскую войну он был сотником у генерала Назарова, и офицерский чин повлиял на решение казаков и немецкого коменданта. Немцы попавших в плен казаков отпускали домой. Поэтому уже через несколько дней отец собрал свою сотню из казаков наших хуторов и станиц».
  В 1942 в оккупированных областях Юга РСФСР (Дон, Кубань, Ставрополыцина) полицейские участки существовали почти в 4 тыс. населенных пунктов. В каждом участке служили от 5 до 30 человек из местного населения.


[Закрыть].

Фельдмаршал Клейст от своих солдат настоятельно требовал ни в коем разе не посягать на честь и достоинство женщины, уважать горские традиции и казачьи порядки и обычаи, бережно относиться к религиозным чувствам местного и горского населения, предоставлять свободу хозяйственной деятельности[620]620
  Из приказа от 17 февраля 1943 (Behandlung der Zivilbevölkerung im Operationsgebiet. 1943. Febr. 17) генерал-фельдмаршала Э. фон Клейста:
  § 1. Жители оккупированных восточных территорий в зоне ответственности группы армий «А» рассматриваются как союзники. Обращение с ними как с порабощенными усиливает волю врага к сопротивлению и стоит немецкой крови.
  § 2. Обеспечение гражданского населения продовольствием, особенно хлебом, а также одеждой, топливом и товарами народного потребления должно быть улучшено в пределах, обусловленных военными обстоятельствами.
  § 3. Социальное обеспечение должно возрасти, например, в результате поставок в больницы лекарств и молока для женщин и детей. <.. >
  § 6. 20 % всех произведенных товаров народного потребления подлежат распределению среди гражданского населения.
  § 7. Аграрная реформа должна проводиться с большей тщательностью. В 1943 г. по крайней мере 50 % колхозов должны быть преобразованы в частные хозяйства. В оставшихся колхозах крестьянам выделяются индивидуальные участки в качестве освобожденной от налогов собственности. В подходящих случаях необходимо создавать индивидуальные фермы.
  § 8. Как правило, квота поставки сельскохозяйственных продуктов не будет превышать квоту, установленную при большевиках <…>
  § 12. Необходимо широкое развитие школьной системы <.. >
  § 14. Религиозная жизнь свободна и никогда не должна преследоваться.
  Кроме того, в 1942 в 34 районах Ставропольского края оккупационные власти открыли 192 начальные школы, 13 семилетних, 15 гимназий.


[Закрыть]. Благодаря этому искусственно насаждаемое партизанское движение не имело в крае глубокой почвы под ногами и все отряды, состоявшие из работников НКВД, милиционеров, сотрудников райкомов партии, прокуратуры быстро распадались[621]621
  По официальной версии, в Ставропольском крае с августа по декабрь 1942 действовали 40 партизанских отрядов, насчитывавшие в совокупности 1700 бойцов. Об указе Президиума Верховного Совета СССР о награждении ставропольских партизан (1943) бывший начальник комсомольского (молодежного) отдела краевой газеты «Орджоникидзевская правда» М. Лейбельман 60 лет спустя вспоминал так: «Однако, если так можно сказать, размах указа не соответствовал истинному размаху партизанского движения в Ставропольском крае».


[Закрыть]. Один из таких примеров – известный «лермонтовский отряд»[622]622
  Отряду было присвоено имя М. Ю. Лермонтова (не позднее октября 1942).


[Закрыть] в горах под Кисловодском, ставший жертвой амбиций и склок и не оставивший существенного следа. Все позднейшие попытки расписать его мнимые «подвиги» успеха не имели!

В Ставрополе же возник такой же герой сопротивления Геннадий Голенов[623]623
  Не установлен.


[Закрыть], вся деятельность которого свелась к воровству рождественских подарков из немецких машин. После оккупации поспешили присвоить его имя одной из городских улиц. Нашлась еще другая героиня – бывшая прокурорша, при таинственных обстоятельствах расстрелянная со своими дочками[624]624
  Абрамова-Разуваева Клавдия Ильинична (1906–1942) – помощник прокурора Ставропольского края, партийный деятель. Арестована в сентябре 1942. На ее глазах были убиты дочери Маргарита и Валерия. Посмертно награждена орденом Отечественной войны I ст.


[Закрыть]. Можно думать, что ее засекла радиопеленгаторная машина в момент радиосеанса, а в таких случаях карающий меч разведслужб без промедления обрушивался на захваченных на месте преступления. С голов же коммунистов за всю оккупацию не упал ни один волос! В первые дни оккупации был расстрелян бывший священник Павлик[625]625
  Не установлен.


[Закрыть], возможно, тоже за участие в разведывательной деятельности против оккупантов. В Пятигорске также захватили в кладбищенской Лазаревской церкви во время радиосеанса с колокольни священника Гекеля[626]626
  Не установлен.


[Закрыть] и, конечно же, без лишних слов, с таким убедительным «вещдоком», как радиопередатчик, немедля расстреляли.

Немецкий Абвер (контрразведка) знал свое дело «туго». Он быстро вылавливал советских неопытных и плохо подготовленных массами засылаемых ГРУ (Гл[авным] развед[ывательным] управлением) на оккупированные территории «разведчиков», следуя принципу «числом поболее, ценою подешевле»… Похоже, что вчерашних школьниц на краткосрочных курсах радисток в Армавире при штабе Северо-Кавказского фронта не учили элементарным азам разведки, а что такое радиопеленгатор, не сочли нужным даже сообщить! В повести о советской разведчице Нине Попцовой[627]627
  Попцова Нина (1922–1943) – разведчица. До войны работала в Пятигорске на фабрике им. Ильича ковроткачихой. В начале войны – медсестра, затем вступила в истребительный батальон НКВД. Осенью 1942 разведуправлением штаба Северо-Кавказского фронта несколько раз перебрасывалась в тыл противника для сбора сведений и визуального наблюдения. При выполнении очередного задания в районе Пятигорска была арестована и расстреляна 6 января 1943.


[Закрыть] рассказывается, как она, выброшенная вблизи Пятигорска, заметалась и, увидя, что за ней идет «хвост», ничего умней не придумала, как сразу пошла на явку и здесь попала в западню, несмотря на сделанное на окне сигнальное предупреждение, что в дом входить нельзя. Неумолимое вещественное доказательство – радиопередатчик на дне сумки с помидорами и абрикосами – тотчас же решило ее судьбу. Низкий профессионализм таких радисток не вызывал даже необходимости в их перевербовке и привлечению к «радиоиграм» для всучивания штабной «дезы»…

Такой неумной «дезой» были передаваемые Совинформбюро сообщения о событиях в Ворошиловске. Левитан[628]628
  Левитан Юрий Борисович (1914–1983) – диктор Всесоюзного радио (с 1931).


[Закрыть] только рвал напрасно свои связки, читая сводки о кровопролитных, ожесточенных уличных боях за каждый дом. Через несколько дней он повеселил жителей, сообщив, что на главной улице – Сталинском проспекте – на каждом фонаре висели жертвы фашистского террора. В числе жертв была названа фамилия известного всему городу неистового атеиста, профессора биологии в педагогическом институте. Этот бойкий армянин, быстро прижившийся к новым порядкам, тут же в газете поспешил вслед за Марк Твеном объявить, что слухи о его повешении на проспекте г. Ворошиловска «сильно преувеличены»…

Впрочем, вестниками смерти вскоре оказалась появившаяся в городе команда СС с эмблемами черепа над козырьками их фуражек. Это была Айнзатцкоманда СД 13, прибывшая для проведения в Ворошиловске «очистительных операций». Первыми жертвами оказались сумасшедшие, которых и у себя в Германии немцы безжалостно уничтожали, очищая нацию от неполноценных, «тронувшихся умом» людей. В Ставрополе в бывшем женском монастыре располагалась большая психиатрическая больница, и 10 августа 660 ее больных подверглись уничтожению с помощью хорошо отработанных эффективных средств. Но оказалось, что на форштадте у его жителей на квартирах находилось много «тихих больных». Когда их собирали на «ликвидацию», многие уже отдавали отчет о своей участи…

Нельзя не коснуться и «ликвидации» евреев, которых в оккупацию скопилось довольно много. Еврейская проблема не так проста, как кажется… Причастен к ней не только «фюрер» Адольф Гитлер, но и злобный антисемит Иосиф Сталин. Грубо приближенно, в уничтожении евреев в СССР 49 % вины на немцах, а 51 % – на Сталине. Сталинская оголтелая пропаганда за всю войну ни одним словом не обмолвилась о массовых казнях евреев на оккупированных территориях. Она неизменно твердила и талдычила, что немцы убивают всех советских людей, абсолютно всех, хотя под оккупацию попало до 120 млн. человек[629]629
  В 1941–1942 на оккупированных территориях Советского Союза по более достоверным оценкам оказались от 65 млн. до 80 млн. человек.


[Закрыть] советского населения. В начальный период войны они не были к евреям столь агрессивны. Их поселяли в гетто, заставляли носить желтые звезды на одежде, ограничивали в приеме на работу, не давали продовольственных карточек, отправляли в «кацеты»[630]630
  От нем. KZ – Konzentrationslager – концентрационный лагерь.


[Закрыть] —концентрационные лагеря. Но стоило Сталину начать террористические акты массового действия, отдать приказ о массовых диверсиях против немцев с применением взрывов по радио заранее заложенных мощных мин, как немцы, понеся большие потери в офицерском составе, завопили о недозволенных методах ведения войны.

В Киеве взорвали оперный театр, Крещатик, Киево-Печёрскую лавру. Немцы остервенели и сделали евреев «козлами отпущения», уничтожили в Бабьем Яру десятки тысяч евреев. Затем загремели взрывы в Харькове, Одессе, Симферополе, где мины были заложены в зданиях госбезопасности и повлекли гибель многих сотен офицеров СС[631]631
  Количество жертв, в т. ч. офицеров СС, сильно преувеличено автором письма.


[Закрыть]. В Симферополе были заложены в сейфах списки мнимых агентов НКВД, фактически лиц, не захотевших эвакуироваться из Крыма, и немцы сгоряча, не разобравшись в списках, второпях их расстреляли. Среди них было много профессоров, врачей, адвокатов и прочих, которые не поддались на удочку советской пропаганды, предпочли остаться на месте под впечатлением того, что видели в 1918 году, когда немцы, оккупировавшие Украину и Крым, были образцом добропорядочности, установили всюду полный порядок и никого из мирного населения не тронули пальцем.

В Ставрополе к лету 1942 года оказалось множество лиц из еврейской интеллигенции, эвакуированных из Одессы, Днепропетровска, Кировограда и др. Все они не принимали всерьез крикливых пропагандистских сообщений о том, что немцы уничтожают всех советских людей. Такая же картина была и в городах-курортах КМВ[632]632
  Кавказских Минеральных Вод.


[Закрыть], где осело много представителей еврейской медицинской профессорской элиты. А тут еще в мае еврейский популярный поэт Илья Сельвинский[633]633
  Сельвинский Илья Львович (1899–1968) – советский поэт, прозаик, драматург. Участник гражданской войны, в Севастополе был арестован белой контрразведкой, но по ходатайству друзей освобожден. Стихи писал с 1915. Окончил МГУ (1923). Автор многочисленных произведений, написанных в духе соцреализма. В годы войны – военный корреспондент.


[Закрыть] напечатал очерк об освобожденной Керчи, где, по его словам, немцы убили до 8 тысяч советских людей. Снова и намека не сделал, что убиты были сплошь керченские евреи. Со стороны Сельвинского это было чудовищной подлостью в отношении своих же единоверцев. Ну, а что сказать тогда о десятках расфранченных молодых гебистов со стеками в руках, нагло фланировавших перед зданием НКВД (КГБ) в Ставрополе? Своим видом и манерами они вызывали всеобщее возмущение. При первой же тревоге они тотчас дружно сбежали в более спокойные и далекие от фронта места. Никому из них и в голову не пришло предупредить своих ставропольских соплеменников безотлагательно покинуть город… Этот факт был предательством по отношению к своему народу! Уж они-то наверняка знали, что ждет их, останься они под оккупацией! Но они и не подумали о таком предупреждении.

Среди оказавшихся в Ставрополе евреев была одна красавица-еврейка, жена русского профессора. Ее муж прилагал много усилий, чтобы спасти жену от гибели, просил священника окрестить ее. Но немцы сразу же предупредили, что все такие крещения запрещены и будут считаться недействительными. А знай она заранее о том, что ее ждет, она, бросив все вещи, могла бы с мужем пешком дойти до Невинки и уехать в сторону Баку поездом. Точно так же наши власти в Кисловодске ли, в Пятигорске ли могли уведомить через общины, что евреям нельзя оставаться на месте в ожидании немцев. И тогда они вместо того, чтобы быть расстрелянными в противотанковых рвах под Минеральными Водами, могли бы пешком по Зольским лугам дойти до Нальчика, где немцы в течение целого месяца топтались на месте, перешивая железную дорогу и не ведя боевых действий. Все это дает основание считать еще одним подлым преступлением Сталина, что он не ударил палец о палец, чтобы спасти заведомо обреченных на гибель евреев!

Кстати, обращает внимание, что евреи, бежав из Ленинграда в Ташкент и Алма-Ату, безжалостно бросили на произвол судьбы своих родителей. С ужасом я смотрел в Ленинграде на ветхих стариков и старух, которых в дни блокады влекли под руки на службу в синагогу, где беспомощные, едва передвигающие ноги старцы с длинными пейсами могли получить по кусочку хлеба от их общины. Оцепенело глядел я им вслед, про себя посылая проклятия в адрес их безжалостных эгоистов-внуков. Надо было видеть эти библейские фигуры в патриархальных одеждах, чтобы проникнуться к ним жалостью!

Ставропольская еврейская «колония» исторически не была многочисленна и состояла некогда из служивших на Кавказе кантонистов. Среди них было много замечательных известных всему городу ремесленников, провизоров, врачей, купцов и пр. Но к лету 1942 года она еще сильно возросла за счет партаппаратчиков, следователей, торгашей, врачей из мединститута, давшего свой первый выпуск в 1942 году, и особенно из эвакуированной с Украины интеллигенции. Ловкая и предприимчивая часть из числа «партайгеноссе»[634]634
  От нем. Parteigenosse – товарищ по партии, член партии.


[Закрыть], как только разгорелись бои с интенсивными бомбежками за Ростов-на-Дону, поспешила сбежать. Те же, кому уже приходилось испытать ужасы эвакуации, не торопились, считая, что немцы не дойдут до тихого и уютного Ставрополя. А они не только дошли до Волги, поднялись на Эльбрус и повели бои за Владикавказ! Было от чего потерять голову!

К началу оккупации число евреев составило до 5 тыс. человек. Жребий их был жалок! Вначале их разбили на группы, распуская слухи, что их переселят на Украину и заставят там работать на шахтах под присмотром немцев. Но потом неожиданно появилось строгое предупреждение, чтобы все евреи собрались 14 августа на Ярмарочной площади с запасом продовольствия на неделю. Евреи решили, что их и впрямь повезут на работу и дружно собрались на указанном месте, где только что русское духовенство служило молебен в честь освободителей города от большевизма. Но вместо дальней дороги их ждал ближний путь до аэродрома, где набившая руку на массовых «ликвидациях» евреев Айнзатцкоманда учинила их массовый расстрел (3500 человек) в противотанковых рвах. Руководил штандартенфюрер Мюллер.

Об этой акции у меня самого осталось мучительное и гнетущее воспоминание. Еще до оккупации, в середине июля я неожиданно встретился в театре Пахалова в роще на спектакле оперетты с питерской своей приятельницей, исчезнувшей из поля зрения. Ее мать арестовали в 1937 году и отправили на Беломорстрой, а оставшуюся сиротой девочку взяла на воспитание жившая с ней в одной квартире жена моего товарища. Теперь в театре я встретился с молодой дамой, врачом одного из ставропольских госпиталей. В первую неделю оккупации, когда я сам находился в оцепенении и никуда еще не выходил, вдруг раздался звонок. Я поспешил выйти на него, открыл дверь. Передо мной стояла моя приятельница. Она отпрянула от меня и изумленно спросила: «А где же батюшка? Мне нужен православный батюшка-священник. Почему Вы здесь?» – «А я его сын, – ответил я. – А что случилось? Зачем он Вам понадобился, милая Тамара? Заходите в дом!»

Волнуясь, она сказала, что их госпиталь 3 августа разбомбило, здание, где жили врачи, сгорело, погибли все вещи и документы, и она бросилась искать приюта и нашла его у старушки на Подгорной слободке. С бабушкой она поделилась, что ее нация еврейская, и она не знает, как ей быть, что делать в ее положении? Бабушка ей посоветовала сходить к батюшке и перекреститься, авось немцы ее не тронут. И тут же повела ее на 1-ю Подгорную улицу к нашему дому. Пришлось мне разъяснить Тамаре, что немцы запретили крестить и выдавать справки об этом всем евреям, очутившимся к их приходу в Ставрополе. «Но есть и другой выход, – предложил я. – О том, что Вы еврейка, знают только Ваша бабушка и я. В Вашей внешности нет ничего еврейского, Вы – блондинка и даже говорите по-нижегородски на “о”. Поезжайте на мою родину в станицу Казьминскую, найдите наших друзей, скажите, что Вы моя невеста, во время войны, в блокаду Ленинграда потеряли друг друга и теперь пришли по данному мною адресу на мою родину отыскивать меня здесь, куда я непременно дам о себе знать. Тут Вы получите приют, станете работать врачом, завоюете всеобщее уважение, а по прошествии времени, когда все наладится, я сам к Вам приеду и увезу в Ставрополь, где Вас никто не знает». Тамара ответила, что подумает, и ко мне придет, и скажет о своем решении.

Скоро она снова пришла и сообщила, что решила разделить судьбу своего народа и пойдет на место последнего сбора евреев у здания СД (у аптеки напротив входа в б[ывший] дом НКВД). Сколько я ни упрашивал, ни умолял отправиться пешком в ст[аницу] Барсуковскую и там, переправясь через Кубань, пройти еще пешком 20 верст от станции Богословской в Казьминку, она наотрез отказалась. Попросила на прощание перевести ее через дорогу и открыть перед ней дверь, чтобы она вошла в здание, не подав виду, что у нее от страха подгибаются ноги. Я шел с ней, держа ее под руку, под знаком зловещего черепа на фуражке свирепого верзилы шарфюрера СС, сопровождавшего, как Харон, в ад еще живых, трепетно дрожащих людей в мертвые подвалы СД для погрузки в последний рейс… Самое ужасное, что уже в ноябре произошло поражение немецкой армии в Сталинграде, повлекшее уход войск Клейста с Кавказа. Бедной Тамаре не пришлось бы долго томиться в Казьминке, последуй только она моему настоятельному требованию.

Весной 1945 года по пути к собственной Голгофе – в Лиенце на Драве я встретил случайно земляка-казьминца и от него узнал, что за всю оккупацию они у себя так и не увидели живого немца! Тамаре Гансбург, следовательно, ничто не грозило, доберись она, пройдя пешком 60 км от Ставрополя до Казьминки. Последний ее взгляд кролика, идущего покорно в пасть удаву, до сих пор считаю мучительнейшим эпизодом моей жизни! Зрелище легендарного, прикованного к скале Эльбруса Прометея, которого клевал хищный орел, не давая покоя, видится еще и теперь по прошествии полувека этих событий! Вот так и на приют альпинистов – метеостанцию на Эльбрусе – неожиданно явились солдаты горного корпуса «Эдельвейс» и попросили ее персонал немедленно покинуть занимаемое ими помещение. И они, бросив все, в чем были, пошли, обходя зияющие трещины, вниз, слепо и безоговорочно подчинившись чужим солдатам с автоматами в руках…

Однажды на улицах города вдруг заиграл духовой оркестр. За ним к вокзалу шагала гражданская публика. Преобладала молодежь с заплечными мешками и с сумками в руках. Их сопровождали сумрачные и озабоченные родители, родственники и приятели. Толпа направлялась к вокзалу к поезду, состоявшему из десятка стареньких пассажирских вагонов. После погрузки состоялся краткий митинг. Событие оказалось необычным. Это ехала ставропольская молодежь, согласившаяся добровольно завербоваться на работу в Германию. Многие юноши и девушки решились сделать крутой поворот в судьбе, познакомиться с Германией в трудные годы войны. Такой эшелон был в те дни отправлен и из Минеральных Вод. Они не попадали в категорию мобилизованных остарбайтеров, обязанных носить на себе знак OST, а устраивались на работу через биржи труда и получали продукты по карточкам наравне с другими иностранными рабочими, которых в ту пору в Германии было множество. Мы мало что знаем, как проходила их жизнь в этой стране в годы войны. Часть вернулась в 1945 году в общем потоке репатриантов. Кто-то погиб в самой Германии под градом бомб, сбрасываемых авиацией США и Англии. Кто-то, вернувшись в Россию, попал на восстановление разрушенных в войну заводов, фабрик, шахт, где жизнь в послевоенный период отнюдь не была сладкой. Перед кем-то открылись и двери «Архипелага ГУЛАГ»…

Мне удалось в Пятигорске познакомиться с одной девушкой, благополучно вернувшейся домой. Ей посчастливилось работать горничной в одной немецкой семье, у хороших людей, относившихся к ней, как к родной. Вопреки привычному стереотипному советскому мышлению об ужасах жизни «не у нас», она с радостью вспоминала так называемые «годы фашистской неволи». Здесь же ее жизнь не сложилась, ее ждали тоска, одиночество, постылая работа с мизерной зарплатой, выплата займов, унылое существование. Мальчики ее юности не вернулись с войны, и она тоже оказалась в числе миллионов русских женщин, обреченных на безбрачие. Не лучше, наверно, оказалась судьба тех молодых ставропольцев, которые осенью 1942 года отважились поехать в дальний путь из своего города. Повезло лишь тем, кто уцелел в войну, остался после нее на «гнилом капиталистическом Западе», женившись на иностранцах, не отягощая себя ностальгической тоской по родине…[635]635
  О судьбах многих, покинувших Ставрополь и отправившихся в Германию, я рассказал в книге «Оккупация», как, кстати, и о судьбе евреев, оставшихся в оккупированном Ставрополе, тогда Ворошиловске. – Прим. Г. А. Беликова.


[Закрыть] Пошли им, Господь, радостной жизни в свободных от ига КПСС и КГБ европейских странах!

Неожиданно в один из сентябрьских дней в городе появилось множество съехавшихся со всего Северного Кавказа казаков в черкесках, бурках с башлыками. Это были делегаты казаков Кубани, которых германское командование созвало в бывшем военном центре Предкавказья – Ставрополе, новом административном центре обширного края. Немцы созвали такое совещание для обсуждения нового аграрного закона[636]636
  Э. фон Клейст в зоне ответственности группы армий «А» осенью 1942 приказал преобразовать многочисленные общины в кооперативы и увеличить приусадебные участки. «Ни в коем случае нельзя забирать у крестьянина последнюю корову, кабана, овцу и т. д.», – предписывал в своей директиве командующий группой армий.


[Закрыть]. Жители города смотрели во все глаза на непривычное зрелище. Настоящие казаки разгуливали по бульвару, разглядывая город! Совещание проходило в зимнем театре (б[ывшем] Меснянкина) и ставило целью провести достойным образом осеннюю посевную кампанию. По злой иронии собирать урожай снова пришлось летом 1943 года прежнему корпусу секретарей райкомов, директоров совхозов и председателей колхозов. В сиянии зажженных свечей блистало убранство банкетного зала со всей старинной сервировкой, привезенной из рейха штабом армейской группы «А». Увы, с поражением армий Паулюса[637]637
  Паулюс Фридрих Вильгельм Эрнст (1890–1957) – генерал-фельдмаршал (1943). В службе с 1910. Участник Первой мировой войны. В 1942–1943 – командующий 6-й полевой армией. Отказавшись от самовольного прорыва из окружения без санкции Гитлера, принял на себя значительную долю вины за гибель 6-й армии в Сталинграде. В советском плену (с августа 1944) участвовал в антигитлеровской пропагандистской деятельности. До 1953 содержался в разных тюрьмах, затем репатриировался в ГДР. Последние годы жизни провел в своеобразной моральной изоляции.


[Закрыть] и Гота[638]638
  Гот Герман (1880–1971) – генерал-полковник (1940). В службе с 1904. Участник Первой мировой войны. В 1942–1943 – командующий 4-й танковой армией. В декабре 1942 не смог деблокировать окруженную группировку Паулюса, которому Гитлер запретил прорываться из «котла». После 1945 – в американском плену. В 1948 осужден на 15 лет тюремного заключения, в 1954 освобожден.


[Закрыть] в битве за Сталинград все планы о введении нового аграрного закона на Кавказе так и остались на бумаге!

В те же дни произошел еще один значительный эпизод в жизни Ставрополя – открытие сельскохозяйственного института. Фактически это возобновилась деятельность ранее существовавшего с 1930 года агропедагогического института. Был произведен набор студентов на 1-й курс, для ведения учебных занятий подобрали преподавателей из тех, кто не отправился в эвакуацию. Занятия велись не в б[ывшем] епархиальном училище, а в здании б[ывшей] учительской семинарии – напротив. Открытием сельскохозяйственного института немцы подчеркнули роль агрономии и профессии ученого агронома в будущем экономическом развитии Северного Кавказа. На митинге, посвященном торжеству, выступил ректор института А. Флоренс[639]639
  Не установлен.


[Закрыть] и новые молодые студенты. Но им тоже предстояло проучиться лишь один семестр, а дальше деятельность нового института прервалась. С уходом немцев карающая рука органов обрушилась на головы преподавателей, а юношей-студентов в качестве трофейных солдат забрали в армию, где из них мало кто выжил и дождался «Дня победы»… «Их имена Господи веси»…

С давних пор в Ставрополе газовые скважины установили несколько выходов природного газа, но пользовались им лишь на пивоваренном заводе Груби, да на кухнях одного-двух ресторанов. О применении газа в энергетических целях не было и речи, возможно, из-за отсутствия специального оборудования для этой цели. Между тем город тонул во тьме, электрическое освещение горело лишь в центре города, так как не хватало мощностей небольшой электростанции, работавшей на Кафедральной горе на привозном жидком топливе. Немцы, вопреки сложившемуся о них мнению, первыми позаботились об устройстве газовой электростанции. Ее неожиданно начали строить на Ярмарочной площади, неподалеку от ж[елезно]д[орожного] вокзала. На выбранном месте проложили к месторождению газовые трубы, установили привезенное из Германии оборудование газовой станции мощностью до 1000 киловатт. О ее пуске сообщили в газете, благодаря ей резко сокращался дефицит осветительной энергии, она внесла свой вклад в освещение города. На собрании рабочих б[ывшего] завода Шмидта немецкие офицеры экономической службы, говоря о перспективах экономического возрождения города, привели как пример своей заботы о населении города и довольно быстрое возведение первой в стране электростанции, работавшей на местном природном газе. Неизвестно лишь, что сделали немцы с электростанцией, покидая город: то ли демонтировали оборудование ее и увезли с собой, то ли попросту взорвали. Это, было, конечно, проще[640]640
  Бросили целой и невредимой. – Прим. Г. А. Беликова.


[Закрыть].

Как-то, проходя по б[ывшей] Воронцовской улице, на здании кинотеатра взор скользнул по афише, что здесь выступает прибывший из Пятигорска Терский казачий ансамбль. Это было забытое, ушедшее в прошлое зрелище. Канули в прошлое времена, когда, заигрывая с уцелевшими после голода 1933 года казаками, секретарь крайкома Евдокимов[641]641
  Евдокимов Ефим Георгиевич (1891–1940) – руководящий сотрудник советских органов госбезопасности. Из рабочих. Член партии эсеров, затем анархист. Участник Октябрьского переворота 1917 и боев в Москве. Член Коммунистической партии с 1918. В органах ВЧК с 1919. С 1923 – полномочный представитель ОГПУ по Северо-Кавказскому краю. В 1929–1931 – начальник Секретно-оперативного управления и член Коллегии ОГПУ. С августа 1931 – полномочный представитель ОГПУ по Ленинградской обл. В 1932–1934 – полномочный представитель ОГПУ на Северном Кавказе. Один из организаторов массового уничтожения русского и инородческого населения Северного Кавказа путем организации искусственного голода (1932–1933), руководил подавлением местных антиколхозных восстаний. 1-й секретарь Северо-Кавказского (1934–1936) и Азово-Черноморского крайкомов (1937), затем – Ростовского обкома ВКП(б). Заместитель наркома водного транспорта (1938). Репрессирован и расстрелян. Реабилитирован (1956).


[Закрыть] до своего ареста и объявления «врагом народа» проводил конные пробеги по Кавказу, устраивая в Пятигорске красочные и живописные дни джигита. Музыка «наурской», лезгинки, кабардинки и др. местных танцев неслась отовсюду, сопровождаемая ритмичным похлопыванием. Да и сам Евдокимов всюду тогда появлялся в казачьей Черкесске. Публика млела от удовольствия, вспоминая воинственные времена покорения Кавказа и пленения Шамиля[642]642
  Шамиль (1797–1871) – третий имам Дагестана и Чечни, лидер исламского военно-теократического государства в период Кавказской войны 1817–1864. Пленен русскими в 1859.


[Закрыть]. Теперь снова произошло неслыханное в истории России событие – немцы-враги водрузили свои штандарты на вершине Эльбруса[643]643
  Знамя рейха, штандарты 1-й и 4-й горнострелковых дивизий были установлены на Эльбрусе горными стрелками под командованием капитана Грота и капитана Гэммерлера 21 августа 1942.


[Закрыть].

Потеряв лишь за первый месяц войны 4 млн. пленными[644]644
  По немецким данным, 3,8 млн. (в т. ч. более двухсот тысяч перебежчиков).


[Закрыть], поневоле пришлось думать и Сталину о восполнении армии новыми дивизиями и корпусами. Уже во время битвы за Москву, где особенно отличился командарм 20-й армии А. А. Власов[645]645
  По результатам действий армии в период контрнаступления зимой 1941/42 командующему 20-й армией Западного фронта генерал-майору А. А. Власову 24 января 1942 было присвоено звание генерал-лейтенанта. 2 января 1942 награжден орденом Красного Знамени.


[Закрыть] (через полгода за окружение его 2-й ударной армии и сдачу в плен заклейменный как «изменник и предатель родины»[646]646
  В директиве Ставки Верховного Главнокомандования Красной Армии № 30126 от 12 мая 1943 за подписями И. В. Сталина, А. М. Василевского и Г. К. Жукова, адресованной командующим фронтами, военными округами и отдельными армиями, утверждалось: «Сообщаем для сведения фронтов, армий, корпусов и дивизий, что считавшиеся ранее пропавшими без вести бывший генерал-лейтенант В. Я. Качалов, командующий 28-й армией, генерал-лейтенант А. А. Власов, командующий 2-й Ударной армией, генерал-майор П. Г. Понеделин, командующий 12-й армией, и генерал-майор В. Ф. Малышкин, начальник штаба 19-й армии, согласно надежным источникам, изменили родине, перешли на сторону врага и в настоящее время сотрудничают с немцами в борьбе против нашей родины и против Красной Армии».


[Закрыть]), Апанасенко[647]647
  Апанасенко Иосиф Родионович (1893–1943) – генерал армии (1941). Участник Первой мировой войны, прапорщик. После Октябрьского переворота 1917 в РККА. Член Коммунистической партии с 1918. Командующий войсками САВО (1938–1941), Дальневосточным фронтом (1941–1943), зам. командующего войсками Воронежского фронта (1943). Умер от ран.


[Закрыть] с Дальнего Востока перебросил множество дивизий «пушечного мяса». Ставропольский (Орджоникидзевский еще по названию) край донимал население «добровольнопринудительным» набором в «казачий корпус» Доватора[648]648
  Доватор Лев Михайлович (1903–1941) – генерал-майор (1941), Герой Советского Союза (посмертно, 1941). В РККА с 1924, член ВКП(б) с 1928. Командир 3-го (2-го гвардейского) кавалерийского корпуса (1941). Погиб в рейде по тылам противника.


[Закрыть]. Возникали казачьи корпуса Белова[649]649
  Белов Павел Алексеевич (1897–1967) – генерал-полковник (1944), Герой Советского Союза (1944). В РККА с 1918, член ВКП(б) с 1925. В 1941–1942 – командир 2-го (1-го гвардейского) кавалерийского корпуса, с которым находился в окружении в первой половине 1942. Затем на командных должностях. В отставке с 1960.


[Закрыть], Плиева[650]650
  Плиев Исса Александрович (1903–1979) – генерал армии (1962), дважды Герой Советского Союза (1944, 1945). В РККА с 1922, член ВКП(б) с 1926. В 1941–1944 командовал 2-м, 5-м, 3-м и 4-м гвардейскими кавалерийскими корпусами, затем – 1-й гвардейской конно-механизированной группой. После войны командовал армией (1946–1955), войсками СКВО (1958–1968). 1–2 июня 1962 руководил войсками при подавлении волнений в Новочеркасске и расстреле мирной рабочей манифестации, участники которой протестовали против снижения расценок и роста цен.


[Закрыть], Селиванова[651]651
  Селиванов Алексей Гордеевич (1900–1949) – генерал-лейтенант (1944). В 1941–1944 – командир 23-й кавалерийской дивизии, 15-го кавалерийского корпуса, командующий советскими войсками в Иране, командир 5-го гвардейского Донского казачьего кавалерийского корпуса.


[Закрыть] и др. Многие из «казаков» не всегда знали, с какого бока подойти к ставшему редким древнейшему домашнему животному – коню. Как иронически пели дети, «конница Будённого давно пошла на колбасу»[652]652
  «Товарищ Ворошилов, война уж на носу, // А конница Будённого пошла на колбасу».


[Закрыть]… Трактор повсюду заменил коня, его поголовье пало до рекордно низкого уровня[653]653
  За годы коллективизации поголовье лошадей в СССР упало с 34 млн. (на 1929) до 16,6 млн. (1933).


[Закрыть], а в угоду Будённому[654]654
  Будённый Семён Михайлович (1883–1973) – маршал Советского Союза (1935). В 1924–1937 – инспектор кавалерии РККА.


[Закрыть] формировались все новые и новые конные соединения. Конница в походе была очень уязвима, легко «засекалась» с воздуха авиацией, во время проводившихся в тылах противника рейдов несла большие потери. Рядом с солдатом конь становился одной из страшных жертв новой войны моторов. Верный друг человека, гибнув массами в артиллерийских, авиационных налетах, лишь своим ужасающим предсмертным, раздирающим слух ржанием мог обратиться к бросившему его человеку, моля выстрелом в ухо прекратить страдания.