Текст книги "Огненный холостяк, или Как заставить дракона жениться (СИ)"

Автор книги: Кира Фарди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Огненный холостяк, или Как заставить дракона жениться
Кира Фарди

Глава 1

– У-а-а-а…. – пауза, и снова: – У-а-а-а….

Ирнис с трудом открыл глаза.

Где-то истошно орал младенец. Дракон поморщился: хотелось взять что-нибудь потяжелее и прихлопнуть источник беспокойства. Пришлось сделать усилие и напомнить себе: никого убивать нельзя. Во всяком случае, без веских на то оснований.

– У-а-а-а…

Крик нарастал...

Младенец? В башне принца? Откуда?

Ирнис повернулся на другой бок, зевнул и уткнулся носом в подушку.

Драконы не должны просыпаться от детского плача.

От героических фанфар – да.

От звона клинков – трижды да.

На крайний случай, от аромата жареных ребрышек!

Но мозг принца Ирниса буквально взрывался от протяжного и жалобного вопля.

– Да что б тебя икнуло! – проворчал он и поднял голову.

За окном бушевал весенний ураган, стекла дрожали от порывов ветра и ледяного дождя, натужно скрипела старая крыша башни, но голос младенца исчез.

Уф, показалось!

Ирнис облегченно вздохнул: горные духи разыгрались. Надо завтра собрать Совет жрецов, пусть займутся нарушителями спокойствия.

Он начал проваливаться в дрему, и снова:

– У-а-а-а…

Истошный, надрывный вой проник даже сквозь толстые каменные стены. Казалось, маленький тиран не собирался сдаваться.

Да что б ему пусто было!

Принц потряс головой. Магия рассеивалась медленно. Словно ленивая улитка, она неохотно покидала его сознание. После ночной посиделки с друзьями Ирнис чувствовал себя не огнедышащим кошмаром, а выжатым лимоном, не способным испепелить даже таракана.

А очень хотелось…

Ирнис наконец оторвался от подушки, прогоняя остатки дремоты, и застонал: боль обручем охватила голову. Проклятье! Ну вот только этого не хватало!

Как вернулся в замок, даже не помнил. Он мечтал о тишине и покое, ведь последние недели были сущим адом. Примирение с гномами провалилось, капризная делегация эльфов оказалась недовольна королевским приемом.

А крестьяне!

Эти вообще требовали снижения налогов и грозили протестами.

И тоска!

Эта проклятая тоска по любимой Аэре, словно рыбья кость в горле, преследовала Ирниса и днем, и ночью.

– У-а-а-а…

А где-то совсем рядом разворачивалась трагедия вселенского масштаба. Неужели вишенкой на торте должен стать этот орущий комок?

Да ни за что!

Резким движением Ирнис скинул тяжёлое одеяло из меха горной мантикоры и встал. Ноги коснулись каменного пола. Лёгкое покалывание пробежало по всему телу. Магия просыпалась вместе с ним, медленно заполняя каждую клеточку силой. Ирнис потянулся, расправляя огромные перепончатые крылья. Они тихонько зашуршали, напоминая о днях, когда он парил в небесах, влюбленный, свободный и неудержимый.

Но те дни давно прошли. Теперь он наследный принц, обременённый долгом, ответственностью и… орущим младенцем, будь он неладен!

Ирнис пошёл к выходу.

Его тень легла на каменную кладку, делая комнату ещё мрачнее. Он распахнул дверь. В холле, освещенном только настенными ночниками, никого не было. Ребенок тоже замолчал. Ирнис прошелся, подпрыгивая, потому что каменные плиты обжигали холодом босые ступни, сделал круг по просторному помещению.

Тишина.

Неужели младенец приснился?

– Выродок из-под хвоста ящерицы! – ругнулся на себя дракон и побежал на цыпочках обратно к спальне.

– У-а-а-а….

Ирнис подпрыгнул, сердце заколотилось в груди бешеным молотом, кровь хлынула потоком и закипела в жилах.

– Где ты, мерзкий змееныш?

Выкрикнув ругательство, Ирнис наконец понял, откуда доносится плач, и помчался туда. Визжащий сверток лежал на диване у противоположной стороны холла. Голосовые связки у младенца были отменные, раз он сумел разбудить криком уставшего дракона.

Принц выхватил из стены светильник, приблизился. В одеяле, свернутом конвертом, могло находиться что угодно: от артефакта, поглощающего магическую силу дракона, до смертельного газа или ядовитого насекомого.

Но младенец плакал так горько, что дракон решился. Он взял со стола кисть для письма и осторожно поднял уголок одеяла, где, по его предположению, должно находиться лицо малыша.

Поднял и отпрыгнул из осторожности. Но ничего не произошло. Это был обычный ребенок. Словно почувствовав, что не один, малыш сразу замолчал. Слезы еще дрожали на длинных ресницах, но глазки уже смотрели весело. Вот младенец вытащил из одеяла пухлую ручонку в складочках, сунул кулачок в рот и зачмокал губами.

– И как это понимать? – растерялся Ирнис.

Он нащупал колокольчик, затряс им так яростно, словно от этого звона зависела теперь его жизнь.

– Аг-у-у-у…

Малыш вытащил изо рта кулачок, улыбнулся беззубо. На его щеках появились глубокие ямочки. Сердце принца екнуло, светильник в руке задрожал. И сразу зловещие тени от пламени разбежались по полу и стенам, наполнив его душу тревогой.

Ирнис шагнул назад, не веря своим глазам. Он зацепил ногой одеяло, второй угол конверта открылся, выпал сложенный треугольником листок.

Дракон поднял его, но раскрыть не успел: услышал топот множества ног и повернулся к двери. Она распахнулась, в холл ворвались перепуганные слуги.

– Ваше Высочество, что случилось?

– Что это? – Ирнис показал на ребенка. – Откуда?

– Ой, какой хорошенький! – наклонилась к малышу рыжеволосая Санита. Эта служанка добивалась внимания Ирниса любыми способами. Она игриво посмотрела на него и спросила, невинно хлопая ресницами: – Это ваш?

– Мой? – заревел принц.

Личико младенца скривилось, и громкое «У-а-а-а!» разрезало воздух.

– Мой? – повторил тише Ирнис. – Да я ни с одной драконицей... и не только с драконицей… ни с кем… давно… год… не меньше…

Едва перебирая ногами, к дивану подошла старая кормилица. Она посмотрела на малыша, потом на принца и прошамкала беззубым ртом:

– Но… год и прошел со дня исчезновения леди Аэры.

– Аэры? – Ирнис застыл на месте, не понимая, что происходит. – Не может быть! Она… погибла. Я сам видел, как… она… упала с высоты и разбилась о скалы…

– Но тело леди Аэры не нашли.

– Не нашли…

Внезапно наступившая тишина погребальным звоном отозвалась в его ушах, тревогой сжала сердце. Мысли сбились в кучу, предлагая на выбор любые версии. Целый год он был безутешен, разыскивал любимую, облазил все тропинки гор, осмотрел каждую скалу, каждую пещеру и расселину. Не было ни одного места, куда бы он не заглянул. Вся страна искала вместе с ним, но тело Аэры исчезло, словно сквозь землю провалилось.

– А что у вас в руках? – тихо спросила старушка. – Может, там есть ответ?

Ирнис уставился на бумажный треугольник.

– Гавр, посвети мне! – приказал он дворецкому и тут же распечатал письмо.

«Это ваш сын, Ваше Высочество! – говорилось в записке. – Берегите его!»

Строчки расплылись перед глазами черными кляксами

«Мой сын? Не может быть! – мозг отказывался принимать новость. – Но от кого?»

Ирнис обвел растерянным взглядом слуг и попятился к спальне.

– Ничего не знаю! Это не мой ребенок. Кто угодно мог принести его сюда и оставить. Где доказательства?

– Какие еще тебе нужны доказательства? – загремел грозный голос отца.

– Ваше Величество!

Слуги выстроились в линию и склонили головы. Король с королевой вошли в покои сына. Сейчас они не походили на чету правителей. Длинные халаты, накинутые поверх ночных рубашек, волочились шлейфами по полу. На головах родителей красовались кружевные чепцы, не дававшие распасться сложным прическам. Ноги, обутые в мохнатые тапочки, шаркали по полу.

Следом за ними тащилась, сонно потирая глаза и зевая, свита.

– Ох, какой славный малыш, – заворковала королева-мать и бросилась к младенцу.

– Аг-у-у-у…. – радостно ответил тот и вытянул ручонку.

– Ты мой маленький проказник, – восхитилась королева.

Она взяла малыша на руки, втянула сладкий младенческий запах и закрыла от наслаждения глаза: матушка давно мечтала о внуке, которого не мог дать ей наследник, раненый в сердце любовью к Аэре.

– Матушка, батюшка, это не мой ребенок, – вскричал Ирнис. – Я не понимаю, откуда он здесь взялся. И вообще, как посторонний мог проникнуть в тщательно охраняемые покои наследного принца?

– С этим мы еще разберемся, – король грозно посмотрел на командира дворцовой стражи – единственного дракона, одетого по всей форме. – Коэр…

– Слушаюсь.

Командир бесшумно исчез. Король подошел к дивану, заглянул через плечо жены и нахмурился: ночное появление ребенка в королевском дворце никак не входило в его планы. Ирнис знал, что отец всегда гордился своей способностью контролировать ситуацию, держать все нити в руках. А тут такое…

Он и сам не мог поверить в происходящее. Ощущая на себе взгляды отца и матери, понимал, что должен что-то сказать, как-то оправдаться, но слова застревали у него в горле.

В комнате повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь тихим посапыванием младенца. Все ждали решения короля. А он стоял, размышляя, глядя на сверток с малышом, который задремал на руках у королевы, согретый ее теплом.

Наконец правитель вскинул голову и в упор посмотрел на сына. И в этом взгляде не было ничего хорошего для него. Ирнис невольно расправил крылья и покосился на распахнутые двери. Сейчас побег – самое что ни на есть верное решение. Ему нужно время, чтобы прийти в себя и обдумать происходящее.

Но он остался на месте, подавив в душе страх. Трусливый наследник – это позор для рода Огненных драконов.

– Слушайте мое королевское повеление! – прозвучал резкий голос короля. Слуги и Ирнис мгновенно склонили головы. – Передай ребенка ему!

– Но… Ваше Величество, – попыталась возразить королева.

– Передай… ребенка… ему! – повторил король, повысив голос и чеканя каждое слово. Металлические ноты набатом зазвучали в холодном воздухе. – Его сын, пусть сам и воспитывает.

– Батюшка, я ничего не знаю! – вскричал Ирнис. – Матушка, спаси!

– Ты не слышала, что я сказал?

Король вырвал младенца из рук жены и сунул его сыну. Ирнис рефлекторно взял сверток, но так и застыл, держа его на вытянутых руках. Малыш, лишенный тепла, отчаянно заголосил.

– Вы жестоки, Ваше Величество, – рассердилась мать. – Как мальчик справится с ребенком?

– Мальчик? – король схватил со стола кувшин, кинул его в сторону. Тот с грохотом врезался в противоположную стену и свалился на пол. – Детей делать – мужик, а воспитывать – мальчик! Не смей мне перечить!

– Слушаюсь!

Мать отошла в сторону. Она положила руку на сердце, и видно было, как она переживает за крохотное существо, которое, может быть, является ее долгожданным внуком.

Король повернулся к секретарю, стоявшему рядом и записывавшему каждое повеление правителя в книгу.

– И завтра же разошлите глашатаев по всей стране. Объявляю отбор невест для Его Высочества Ирниса.

– Но… – охнул принц. – Отец! Аэра…

– Хватит! Эта леди свела тебя с ума! Ты женишься, и точка!

Король резко развернулся. Слуга бросился к нему, подхватил шлейф халата, расправил его, чтобы правитель случайно не споткнулся. Королева обреченно посмотрела на сына и тоже пошла к выходу. Следом потянулась свита.

Через минуту Ирнис остался один. Вернее, не один, а с младенцем на руках. И что с ним делать, он не имел ни малейшего представления.

Глава 2

– Лира, пора! – Ольха потрясла дочку за плечо.

– Отстань, – дернула ногой та и повернулась на другой бок.

– Вставай, зараза! Дед Евдей ждать не будет.

Мать стянула одеяло, и утренний холод мгновенно забрался под ночную рубашку Лиры.

– Ну, матушка, я чуточку полежу, – пробормотала она.

Она попыталась укрыться, но получила тяжелой ладонью по попе и вскочила, сонно тараща глаза.

– Вставай, несносная девчонка! Сердце-цвет ждет тебя. Только на рассвете, пока туман не рассеялся, он отдает свою силу.

– Темно же, куда я пойду?

Лира показала на черное окно: еще ни один луч солнца не коснулся земли.

– Пока соберешься, уже и развиднеется, – Ольха подошла к двери. – Василь болеет, нужен сердце-цветок.

– Ох, и захворал же наш Васенька! – Лира передразнила мать и показала ей в спину язык. – Вчера, помнится, наш «больной» так усердно «лечился» крепким элем в таверне, что до дома его, беднягу, на руках несли, небось, от слабости.

– Ну что ты, право, упрямица! – всплеснула руками матушка и перехватила дочь по спине полотенцем. – Я же говорю, хворает! Где это видано, чтобы отрок невинный так страдал по элю? Просто он у нас писаный красавец, вот злые языки и сглазили, не иначе!

– Ах, да что ты говоришь! А ты его подними спозаранку, как меня, да отправь в горы за этим вашим «сердцем-цветком». Хворь как рукой снимет, и про эль сразу забудет, да-да, точно тебе говорю! Начнет бегать по скалам горным козликом, только копытца засверкают! Вот оно, лучшее лекарство!

– Поговори мне! Ох, и беда с тобой, Лирка! Наживешь ты себе врагов ядовитым язычком.

Ворчала и злилась Лира на наглого братца, который отлынивал от любой домашней работы, вечно прикидываясь слабым и больным, по привычке. А сама уже умылась, натянула серое суконное платье, сшитое своими руками, и вздохнула: кривые стежки смотрели на нее из зеркала с немым упреком.

Лира фыркнула и закружилась: ну, что поделаешь, не мастерица. Не из того места руки растут.

Бросила взгляд на окно, миг подумала и надела еще жилет из кроличьего меха. Пушистые волосы собрала в тугой пучок, а поверх повязала до бровей платок.

– Удачной дороги, Ли, – напутствовала матушка.

Взяв корзинку и заплечный мешок, куда мать положила краюху хлеба и бутылку с молоком, Лира вышла во двор и вздохнула: небо, затянутое свинцовыми тучами, не радовало ни одним лучиком солнца.

– Ну, наконец-то! – проворчал дед Евдей.

Опираясь на посох, он стоял по ту сторону ворот и хмурился.

– Доброе утро, дедушка! – чмокнула его в щеку Лира и засмеялась.

Смех колокольчиками зазвенел в прозрачном воздухе, и сразу встрепенулись птицы, ответили Лире чириканьем и клекотом.

Сморщенное лицо старого знахаря тоже разгладилось.

– Эх, умеешь ты Лирка…

– А то.

Старик зашагал впереди: только он знал места, где растет неуловимый сердце-цветок. Лира плелась следом и ежилась, кутаясь для тепла еще и в домотканую шаль.

Утро в горах встречало неприветливо: сыро, промозгло, только серые, изрезанные морщинами скалы, да клочья тумана, цеплявшиеся за верхушки елей. Тропа вилась между камней, усыпанных прошлогодней листвой. Под ногами хлюпала влажная земля, кое-где еще лежал снег. И, хотя Лира выбирала сухие островки, все равно в прохудившиеся от старости сапоги попадала вода.

И тут между тучами образовался просвет. Первые лучи коснулись верхушек деревьев. И сразу пейзаж вокруг изменился. Заискрилась каплями росы первая зелень. Робкие ростки папоротника, острые иглы травы, клочки мха, как изумрудные заплатки на буром полотне, – все говорило о пришедшей в горы весне. А там и тут, между камней, словно драгоценные искры, засверкали огоньками первые цветы: крокусы, подснежники, мать-и-мачеха.

Лира остановилась, зажмурилась, с наслаждением подставила лицо теплу. В этом мрачном утре была своя красота, своя нежность, хрупкая, но несгибаемая жизнь,

И она, Лира, часть этой жизни.

– Ты где застряла, – выдернул ее из блаженства травник. – Поторопись!

– Бегу, дедушка Евдей!

Она вприпрыжку бросилась догонять деда и вдруг застыла на месте, завороженная увиденной картиной: высоко в небе появилась большекрылая птица. Она описывала круги, спускаясь все ниже, и вскоре стало понятно, это дракон.

Его чешуя сияла ярким золотом, отражая свет солнца, отчего дракон казался живым огнем. Вот он сложил огромные, перепончатые, с золотыми прожилками, крылья, ушел в крутой вираж и опустился на огромный валун недалеко от Лиры.

Она невольно залюбовалась длинной, гибкой шей, увенчанной изящной головой с тонкими рогами, и мощным и мускулистым телом, с острыми когтями и сильным хвостом.

Внезапно туманное облако накрыло дракона, и вот уже на камне сидел мужчина. Лира видела только его треугольную спину, обтянутую черным камзолом, расшитым серебряными нитями. Но даже в этой спине чувствовались аристократичность и благородство.

И тут этот чарующий образ закрыл старик. Он сердито толкнул Лиру и прошипел:

– На землю, глупая девчонка! Чего застыла?

Лира испуганно пискнула и нырнула за камень. Дракон обернулся на звук. Прежде чем спрятаться, девушка успела заметить большие глаза, выразительные скулы и мужественный подбородок.

– Кто здесь? – спросил он, эхо многократно повторило вопрос над горами.

– Покажись!

И тут он резко встал…

Сердце в груди Лиры будто сошло с ума, оно колотилось так сильно, словно хотело сбежать из клетки ребер подальше от проблем, которые создала хозяйка.

«Уноси ноги!» – вопила в груди паника.

«Замри, не шевелись!» – требовал разум.

Мужчина пошел к валуну, за которым прятались травники. Лира зажала рот ладонями, и тут лекарь толкнул маленький камень, он покатился по склону мимо дракона и упал у бездну. Тот проводил его взглядом и вернулся на место.

Лира никогда не видела так близко драконов. Они и раньше были для нее небожителями, которые существовали где-то там, в другом измерении. В их маленькую горную деревушку торговцы приносили иногда новости из жизни столицы, но они были настолько невероятными, что казались сказками.

А тут встреча с драконом! Живот так закрутило от страха, что Лира согнулась пополам. Она толкнула дедушку Евдея, свела бровки в страдальческий домик, но старик лишь покачал головой: молчи, не двигайся, еще не время.

Лира медленно дышала, успокаивая взбунтовавшийся живот, а сама вспоминала лицо дракона. Оно поразило ее не столько красотой, сколько глубокой печалью в темных глазах. Казалось, что все горе мира уместилось в этих колодцах скорби. Грозный властелин мира, способный испепелить целые деревни одним чихом, выглядел так, будто ему самому сейчас нужна хорошая чашечка ромашкового чая и объятия!

Объятия?

Нет уж, увольте!

Здравый смысл, хотя и слегка покусанный страхом, подсказывал, что обниматься с огнедышащим созданием – идея так себе.

Наконец дед сжал локоть Лиры и потащил ее за собой. Только когда они скрылись в зарослях можжевельника, он выпрямился и уже не таясь пошел вперед.

– Ой, дядя Евдей, а кто это? – обогнала его Лира. – Такой красивый!

– Вот дура! Это дракон из рода Огненных.

– Из тех, что правят страной?

– Ага. И бери выше: сам наследный принц.

– О-о-о… А почему он без охраны?

– Говорят, тоскует.

– Тоскует? – Лира округлила глаза.

– Рот закрой, балда! Забыла, зачем пришла? Ищи цветок.

Но Лире уже было не до этого, сердце-цвет мгновенно вылетел из головы. В виски бился только один вопрос: «О чем же тоскует прекрасный принц-дракон?»

Дед увел Лиру далеко в горы. Лечебный цветок прятался в расщелинах и притворялся обычной травкой. Только раздвинув длинные продолговатые листья, можно было заметить алое сердечко, не больше детского ногтя величиной. По каким-то особым приметам знахарь вычислял цветок раньше девушки.

– Нашла! – радостно закричала Лира, заметив наконец крохотное сердечко. – Я нашла!

От радости она запела. Звонкий, чистый голос далеко разнесся над горами. Он сплетал воедино слова песни и звуки и поднимался на невообразимую высоту.

– Тихо ты, оглашенная! – подлетел к ней старик. – Всех зверей сюда приведешь. Смотри!

Старик показал на лесистый склон. И точно! Ветки кустарника зашевелились волной, словно через него пробиралось огромное стадо. Иногда мелькали ветвистые рога, а иногда – пятнистые шкуры.

– Ой, простите! – Лира испуганно присела.

Ее резкое движение опять испугало кого-то: заросли сухой травы вдруг взорвались, и оттуда выскочили мыши и взъерошенный заяц. Мыши бросились врассыпную в разные стороны, а заяц, неуклюже перебирая лапами, умчался в чащу.

Старик покачал головой.

– Знаешь же силу своего голоса.

– А что с ним не так?

– Эх, девчонка! Наивная ты и простая, как веник у порога.

Лира обиделась и просто протянула травнику цветок. Его тоненький стебелек покачивался на ветру, а красный бутон пылал маленьким костром в ее ладони.

– Какой он красивый!

Знахарь взял цветок так осторожно, словно тот был живым сердцем. Его сморщенные пальцы бережно коснулись нежных лепестков.

– Не бойся, дитя, – прошептал он. – Мы тебя не обидим. Сердце-цвет, окажи милость, помоги этой девушке вылечить брата.

Евдей бормотал эти слова себе под нос, а Лира удивлялась: она слышала сплетни, что старик разговаривает с растениями, а теперь и сама убедилась в этом.

– Неужели эта крохотная капля сможет вылечить Василя от пристрастия к элю? – засомневалась она.

– Не смей так говорить о великом цветке! – прикрикнул на нее лекарь. – Конечно, вылечит, – он сделал паузу и вздохнул. – Если ты перестанешь попусту молоть языком и успеешь принести его домой, пока день не разгорелся.

– Ой! – Лира встрепенулась. – Я побежала.

Она неслась с горы, вспоминая приметы. Вон камень, похожий на голову буйвола, там поворот к снежной проталинке, где она набрала воды в сапоги, провалившись под тонкий лед. Теперь налево, между двумя острыми камнями, и покажется валун, на который опустился дракон.

В надежде, что он давно улетел (действительно, что еще делать принцу одному в горах?), Лира неслась вперед, не чувствуя усталости. Волосы выбились из-под платка, пот заструился по спине под теплой жилеткой, но это были лишь мелочи, ничтожные по сравнению с тем, что она должна успеть донести цветок вовремя.

Она вылетела на свободное пространство перед скалой и застыла, словно наткнулась на высокую стену. Дракон по-прежнему находился на месте, только сидел намного ближе к тропинке. Он упер локти в колени, опустил голову на сцепленные в замок пальцы и о чем-то задумался.

Лира метнулась за камень. Обойти чудовище, не выдав себя, было невозможно, но и возвратиться назад тоже.

«Скверна тебя забери!» – разозлилась она.

Бросила взгляд в корзинку, где сиротливо лежал единственный сердце-цветок, и увиденное ей не понравилось. Показалось, что цвет бутона стал бледнее, а листья начали скручиваться и вянуть. Ждать было нельзя. Лира выглянула из-за камня, вытянула ногу и сделала первый осторожный шаг.

Замерла.

Дракон не шевельнулся.

Ободренная успехом, она шагнула еще раз, и еще. Волнение ледяным спазмом сжало горло, дыхание перехватило. Лира передвигалась бесшумно, наступала строго на камни, не дай бог попадет нога на ветку или хрусткий снег!

До соседнего валуна, за которым можно спрятаться и передохнуть, остался один шаг, когда раздался грозный рык:

– Стой, где стоишь!