Текст книги "Одиночество на земле (СИ)"

Автор книги: Кира Соловьёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

Альтвига она нашла за столом. Парень сидел, подперев щеку кулаком, и смотрел в открытое окно. Снаружи все еще царила зима, но времени у нее осталось немного. Пару недель – и придет следующий Сезон. На улицах потеплеет, народу станет больше, откроются летние рынки, воскреснет торговля травами из-под полы. Храмовник с удовольствием отметил, что следить за ней ему уже не нужно.

– Радуемся весне? Солнышку? – ехидно поинтересовалась Илаурэн.

– Не очень, – разочаровал ее парень. И, подумав, добавил: – Просто радуемся. Шейн сегодня придет?

– Обещал. Подождем, у него еще есть… – эльфийка покосилась на дорогие механические часы – последнее изобретение горцев, – пятнадцать минут.

Альтвиг тоже покосился на три железных стрелки. Самая маленькая указывала на цифру «11», высеченную в ободке, самая большая – на цифру «1», а самая узкая непрерывно двигалась по кругу, отсчитывая минуты. И секунды, хотя смысла в них парень не уловил. Горец, продавший им часы, утверждал, что одна секунда равна мгновению, и таких мгновений в минуте шестьдесят. Нечто подобное Альтвиг слышал от Гитака, когда был ребенком. Помнится, он отнесся к этому равнодушно, и заклинатель вместо отсчетов секунд научил его считать паузы. Они вместе замирали и начинали двигаться, лишь когда проходила одна минута.

– Всем привет, – прозвучало от дверей.

Парень обернулся и увидел Шейна, закутанного в плащ. Рядом с ним стоял господин Кайонг.

Первая встреча с ним была сама по себе странной, но вторая с блеском ее превзошла. Каратрим надел куртку, покрытую серебряными шипами, и простые черные штаны. Но, как и в прошлый раз, он был абсолютно босым. По его словам, это требовалось, чтобы удерживать облик человека. Альтвиг не особо верил – ведь другие каратримы носили обувь, в том числе и на высокой подошве.

Основной особенностью расы полулюдей-полудраконов было, пожалуй, то, что они рождались мужчинами. Ни одной женщины-каратрима не существовало. Историки писали, что осознавать себя сразу в двух телах – человеческом и драконьем, – чересчур сложно, и поэтому приходящие из Безмирья души выбирают именно мальчиков. Они кажутся им более стойкими.

– Добрый день, – поздоровался Кайонг.

– Здравствуйте, – радостно отозвалась Илаурэн. Ей понравился этот насмешливый, по-своему красивый парень. – Проходите, присаживайтесь.

Каратрим сел напротив нее, сцепил пальцы под подбородком и огляделся. Эдак оценивающе, невозмутимо.

– Шейн рассказывал, будто вы живете в лесу, – полувопросительно произнесла девушка. – Со своей… э-э-э…

– Невестой, – подтвердил господин Кайонг. – Ее зовут Лина. Она – принцесса.

– Ого! Получается, слухи о том, что драконы любят принцесс – не выдумка? – удивилась Илаурэн.

– Это зависит не так от дракона, как от обстоятельств, – пожал плечами каратрим. – Я случайно пролетал над городом в день знакомства принцессы Лины с ее женихом. Было заметно, что замуж за него она не хочет. Я развеселился, немного напугал народ… но…

Он почесал нос, размышляя.

– Знаете, я и представить себе не мог, что она приедет в мой лес и вызовет на честный бой. Обычно отпрыски королей нервозны и уверены, что все вокруг им должны. Лина другая. Она честна, справедлива и, к тому же, очень несчастна. Родителей не выбирают, и ей пришлось тяжело. Жить под тысячами запретов, постоянно принимать советы от тех, кто выше тебя по рангу, а не по разуму – это большая глупость… и я рад, что в моем замке она нашла приют.

– Вы избегаете названий, – попенял ему Альтвиг.

– А вы весьма наблюдательны, – вернул шпильку господин Кайонг. – Я ошибочно счел, что вам известна эта история. Побег принцессы Хасатинии в свое время наделал много шума. Его Величество щедро платил любому, кто брался за ее поиски. К нам приезжало немало рыцарей, наемников и вообще всякого сброда. Было тяжело их отвадить, но Лина справилась.

В дверь постучали, и на пороге появилась четверка слуг. Они сноровисто накрыли на стол, водрузили с краю коробку дорогих вин и убрались. Невысокая девушка – вероятно, чья-то дочь, – споткнулась и дрожащим голосом попросила прощения.

– Ничего страшного, – заверила ее Илаурэн. И обратилась к гостям: – Что ж, господа. Давайте обедать.

Шейн открыл бутылку эетолиты, налил вина в тут же подставленные кубки. Эльфийка соблазняла господина Кайонга диковинным салатом, а Альтвиг вывалил на свою тарелку целую гору мяса.

– Я счастлив, – со слезами на глазах признался он. – В резиденции меня не кормили.

– Час пробил, – рассмеялась девушка. И подняла кубок: – Выпьем за успешное окончание дела!

– И за начало нового, – ввернул повелитель.

Они выпили. Альтвиг с чувством выполненного долга принялся жевать.

– А что за новое дело? – спросил господин Кайонг.

– Полномасштабная, – начал Шейн, – жестокая и, несомненно, праведная война с инквизицией. Мы собираемся объединиться с Орденом Черноты… им управляет господин Сулшерат… и к чертям уничтожить всех, кто уверен, будто дар – проклятие, мы – еретики, а сожжение на костре и убийство невинных людей – не преступления.

– Смерть за смерть? – Каратрим хищно улыбнулся. – Я могу помочь.

– Было бы неплохо, – честно сказал повелитель.

– А что за Орден?.. – полюбопытствовал Альтвиг. Пока Кайонг и Шейн договаривались, ему ответила Илаурэн:

– Он родом из графства Этлен. Чистые некроманты. Ни одного человека со светлым даром. Господин Сулшерат – глава Ордена, он был очень впечатлен даром госпожи Виттелены. Даже просил ее перейти к ним, но госпожа отказалась покидать Братство Отверженных. Она слишком дорожит Ишетом и Виктором.

– И в конце концов вы решили, что было бы неплохо объединиться, – нахмурился парень.

– Да. Тебе что-то не нравится?

– Не то чтобы… но… – он осекся и махнул рукой. – Не имеет значения. Главное, чтобы ваша цель увенчалась успехом.

– Ага, – мечтательно протянула эльфийка. – Мы уже прикидывали, чем заняться после победы. Хотелось бы открыть по всему миру Академии Магии… в Морском Королевстве будет основан шаманский Круг… Бертасль тоже изменится, гномы получат шанс использовать заклинания… Хасатиния… ну, Хасатиния и без нас плюет на запреты… ты в курсе, что у них есть свой Университет, где учат светлому волшебству? Не станет инквизиции – появится и факультет темного… по мне, так они одинаково важны. Повелители ветров – стражи равновесия, и, чтобы было равновесие, необходимы носители и того, и другого дара.

Альтвиг покивал, но настроение у него испортилось. Чтобы скрыть это, он снова взялся за мясо.

* * *

Эстель шагал по хлипкому деревянному мосту, натянутому над болотом. Второй ярус Нижних Земель – жутковатое, но не лишенное эстетики место, – встретил его неприветливо. Чтобы отыскать путь к дому Его Высочества, пришлось изрядно попотеть. И теперь, на полпути к цели, инкуб с опаской заглядывал в бочаги. Там, под мутноватой болотной водой, прятались трупы врагов первого принца. Вампиры, эльфы, гномы, люди… и демоны. Те, кого угораздило прогневить Лассэультэ.

Когда впереди показался поросший мхом сруб, Эстель задышал свободнее. Пускай по двери ползали улитки, у стен выросли грибы, а с потолочной балки свисала чья-то отрубленная голова, привязанная за волосы – зато ожидание подошло к концу. Теперь, наконец, можно побеседовать с господином принцем. Можно выяснить, почему Рикартиат – часть сюжета военачальника – так на него похож.

Инкуб постучал. Видавшая виды створка приоткрылась, и на пороге возник невысокий юноша с копной черных волос, хрупким женственным телом и перевязанными глазами. На повязках проступали яркие пятна крови, а из-под прядей, неровно обрамляющих худое лицо, выглядывали длинные острые уши. В правом блестело семь или восемь узких оловянных колец.

– Ваше Высочество. – Эстель преклонил колено.

– Входи, – пригласил Лассэультэ.

Инкуб послушался. Огляделся, отмечая, что первый принц спит на простом деревянном лежаке, а все вокруг поросло плесенью, лишайником и – опять же – грибами.

– Ты явился сюда с вопросом, – без обиняков начал Его Высочество.

– Вы правы, – согласился Эстель. – Мне хотелось бы выяснить – если вы, конечно, позволите, – почему внешность Рикартиата из сюжета господина Амоильрэ так сильно сходится с вашей.

– Наверное, потому, – тихо ответил Лассэультэ, – что мы с ним – единое целое.

ГЛАВА 5 ПАЛЬЦЫ

– Вы… что? – не поверил Эстель.

– Единое целое, – терпеливо повторил Лассэультэ. – Когда твой хозяин писал сюжет, ему потребовался прототип. Я ожидал, что он обратится к Атанаульрэ – сам знаешь, у них хорошие отношения, – поэтому удивился, увидев Амо на пороге своего дома. Ему показалось забавным сделать из Рикартиата демона, да так, чтобы парень об этом не подозревал. Он уверен, что не меняется из-за связи с Безмирьем. Но на самом деле…

– Это кровь демона, – пробормотал инкуб. – Погодите! Получается, из-за вас с господином Амо он знает, каковы из себя Нижние Земли?

– Получается, да, – равнодушно ответил принц. И спросил: – Ты возмущен? Расстроен? Выбит из равновесия?

– Из равновесия я был выбит, едва увидев, что вы не против беседы, – шутка вышла неубедительной и корявой. Эстель поморщился: – Извините. Еще один вопрос, и я ухожу. Только… прямо сказать… он не очень корректен.

Лассэультэ пожал плечами:

– Изволь.

– Ваши глаза… они тоже были цвета окиси хрома?

Нижняя половина лица первого принца не дрогнула.

– Нет. Мои глаза были синими.

– Прошу прощения, – повторил инкуб. – И благодарю за прием.

Он даже не вышел, а вывалился за дверь, непонятно перед чем струсив. Одна не в меру наглая улитка, оставляя красноватый след, поползла по его руке. Эстель брезгливо ее смахнул, выдохнул и быстро пошел прочь, едва сдерживаясь, чтобы не оглянуться. Интересно, насколько сильно рассердился Его Высочество? И сколько месяцев пройдет, прежде чем он забудет о визите инкуба? Если снова что-то станет неясно… не приставать же к господину Амоильрэ, право слово! Он только загадочно улыбнется, скажет, что тайны сюжета не разглашаются, и уйдет решать свои собственные дела.

Мост вывел Эстеля к высокому холму. На вершине, в густой голубой траве, возвышалась рукоять меча. Тяжелого, двуручного, с высеченным в рикассо символом – летучей мышью. Видно, оружие принадлежало мастеру, нашедшему приют в болотах первого принца. И тот почему-то был столь любезен, что сохранил его. Из уважения к павшему врагу? Или из банальной гордости? Зная господина Лассэультэ – скорее первое. Этот демон любил хорошие драмы.

Инкуб обошел своеобразный памятник по дуге, провел ладонью прямо перед собой – и исчез. Растворился во мраке, густом и податливом, словно чернила, а спустя мгновение оказался в поле. Вокруг, простираясь на многие-многие мили, зацветал лен. Вдали же, сверкая фонтанами и синим стягом, стоял замок Энэтэрье.

Эстель направился к нему, на ходу отряхивая одежду. Рукава, манжеты и воротник были усеяны мелкими каплями. Мутные и чуть ощутимые, они разили болотом.

Во дворе, на бортике искусственного пруда, сидел Эстеларго. Он опустил босые ноги в воду и болтал ими, распугивая рыб. Заметив брата, инкуб улыбнулся и уточнил:

– Живой?

– Вроде бы, да, – неуверенно ответил Эстель.

– Как оно?

– Ну… наверное, как и со всеми. Не такой уж он и жуткий. Думаю, господин Амоильрэ специально все приукрасил, рассчитывая на наш испуг. На деле Его Высочество… э-э-э… – инкуб задумался, перебирая в памяти свои впечатления, и выдал: – очень спокойный. Он любезно меня принял и объяснил, что к чему. И, знаешь, его трудно уличить в слепоте. Превосходные реакции. Он легко следил за каждым моим движением. И эмоции, кажется, тоже улавливал.

– «Господин Лассэультэ ориентируется на слух и запах», – процитировал Эстеларго. – Ничего другого я и не ожидал. В конце концов, он до сих пор участвует в войнах. – Инкуб посерьезнел, посмотрел на брата с сомнением – будто не мог определиться, хочет задать вопрос или нет, – и полюбопытствовал: – Так что Его Высочество рассказал?

– Он – прототип Рикартиата, – отозвался Эстель.

Эстеларго присвистнул:

– Значит, этот парень…

– Один из нас, – подтвердил его старший брат. – Неудивительно, что изгнание его покалечило. Никто в здравом уме не станет изгонять демона, являясь его сородичем.

– Н-да… – младший не мог справиться с потрясением. – Я подозревал, что господин Амоильрэ подольет масла в огонь. Но… – Эстеларго хохотнул, – даже представить себе не мог, что вместо пары капель он кастрюлю использует.

– Скорее бочку, – возразил Эстель.

Оба рассмеялись.

* * *

Рикартиат проспал целых три дня, прежде чем снова появиться за завтраком. Он зевал, закрывая рот ладонью, и выглядел ничуть не лучше покойника. Чем-то обеспокоенный Киямикира высказал предположение, что на самом деле менестрель в Нижнелунье утопился, и теперь его телом владеет дух. Мреть покосился на него скептически, но до ответа не снизошел. Его до сих пор злило, что друг струсил и остался в Алаторе. Инфист, в свою очередь, молчал о союзе с Ишетом и Виктором и о скрытом наблюдении за резиденцией. Ему казалось, что Рикартиат с удовольствием поднимет эту историю на смех. Мол, раз так, то какого черта вы сидели в стороне, а не помогли Шейну с Илаурэн? Пускаться в пространные объяснения, что Ишет велел «не рыпаться», а Виктор вообще играл в неких загадочных «шпионов», Киямикире не хотелось.

Альтвиг тоже сонно тыкал вилкой в тарелку. Вечером его угораздило встретить Витоль, и принцесса не успокоилась, пока не обошла с храмовником по кругу весь город. Столица была красивой, о потерянном времени парень не жалел, но изрядно вымотался и полночи не мог уснуть, тупо глядя в выбеленный потолок. Мух в алаторском особняке не было, и это вгоняло его в тоску. Альтвиг никогда и никому не признался бы, что скучает за Восьмой, Третьей, Шестнадцатой, Двадцать Седьмой и Пятой. Но, если подумать, трупики в паутине – не единственная его странность. Например…

Сосредоточившись на своих мыслях, храмовник зацепил локтем чашку – к счастью, пустую. Та не разбилась – просто покатилась по ковру. Из-под ног Рикартиата выскочила Плошка, азартно схватила посуду лапкой и мяукнула.

– Молодец, – невнимательно похвалил ее менестрель. Кошка смерила его презрительным взглядом, и парень нахмурился: – В чем дело?

– Мау, – сообщила она. – Мау.

– Мой дед, – мстительно начал Киямикира, – любил напоминать, что все хвостатые твари – приспешники демонов.

– Ой, молчи, – с укором произнесла Илаурэн. – Меньшей глупости я от тебя и не ожидала. Приспешники демонов, надо же такое! Раз так, то почему в Нижних Землях животными и не пахнет?

– А откуда я знаю, что вообще в Нижних Землях есть? – удивился инфист. – Я ведь не демонолог. И не маг, – с легкой горечью добавил он. И тут же, словно испугавшись своей беспомощности, добавил: – Кстати, недавно ко мне обратился мастер из Гильдии Воров. Предложил работу… как это называется?.. точно, на постоянной основе.

Девушка захихикала. У Рикартиата дернулись уголки губ.

– Я сказал что-нибудь веселое? – рассердился Киямикира.

– Да, – без обиняков ответила эльфийка. – Но ты не волнуйся. Мы все равно горды и надеемся, что ты покажешь себя в наилучшем свете…

Не выдержав, она захохотала в голос – вместе с менестрелем, который растерял остатки сонливости.

– Не смешно! – бесился инфист. – Не смешно, вы, распроклятые черти! Вы не одни имеете право действовать против… против…

Он запнулся, а Илаурэн участливо подсказала:

– Против всех?

– Да, именно так!

– Разумеется, не одни, – отметил Рикартиат. – Просто мы считали, что твои способности достойны чего-то… э-э… чего-то честнее, чем Гильдия.

– Да сдалась мне эта честность, – отмахнулся Киямикира. – На ней много не заработаешь.

– А тебе нужно золото?

– Ну… – менестрель не отводил глаз, и инфист ощущал себя крысой. – Понимаешь, я ведь столько лет прожил в бедности… и мои родители… словом, будь у нас тогда деньги, и они бы не погибли. Ни они, ни сестра, ни тетя… и я не хочу, чтобы со мной подобное повторилось. Я хочу жить в достатке, и неважно, что для этого потребуется.

Рикартиат покосился на застывшего Альтвига. Было видно, что решение инфиста парень не одобряет.

– Дарштед однажды говорил, – мечтательно протянула Илаурэн, – что все участники Гильдии Воров меняют имена. Он еще называл себя Лозой, – она оценивающе посмотрела на Киямикиру. – А ты, наверное, будешь Тросточкой.

– Еще чего! – возмутился тот. – Я уже все придумал.

– И кто же ты? – поинтересовалась она.

– А я, – инфист гордо расправил плечи, – Альбинос.

На лице эльфийки отразилась тоска.

– Альбинос, – фыркнула она. – Нет, вы слышали? Альбинос! Это же просто жалко. Очевидно до ужаса.

– Да ну тебя! – Киямикира вскочил. И, почти добравшись до выхода, бросил: – Рик, я жду тебя на площади через час.

– Ладно, – жизнерадостно согласился менестрель. – До встречи.

– Угу. И я буду очень благодарен, если ты наконец-то заступишься за друга и наденешь Рэн на голову миску с салатом.

– Между прочим, я все еще здесь, – вмешалась девушка.

– А я уже нет, – буркнул инфист и захлопнул за собой дверь.

Илаурэн не расстроилась. Она была довольна, что довела Киямикиру. В конце концов, не только Рикартиату показалось мерзким его нежелание переходить дорогу инквизиции, уравновешенное, впрочем, готовностью работать на воровскую Гильдию.

Остаток завтрака прошел в тишине. Дожевав тушеную капусту, эльфийка встала и сообщила, что ее ждут великие подвиги. Рикартиат проводил девушку задумчивым взглядом, а спустя минуту тоже поднялся.

– Что ты собираешься делать? – немедленно подал голос Альтвиг.

– У меня встреча с господином Нэйтом, – не стал увиливать менестрель. – Ради нее он приехал в Алатору. Предварительно написал мне, что… – парень вытащил из кармана мятый кусок пергамента, – …отыскал важные сведения касательно убийц, охочих до моей головы.

– Любопытно, – оценил храмовник. – А мне можно пойти с тобой?

Он ожидал отрицательного ответа, но Рикартиат кивнул:

– Конечно.

Альтвиг отправился за пальто. Куртка менестреля висела в шкафу у выхода, поэтому к моменту возвращения храмовника он был уже одет. Туго зашнурованный ворот, накинутый на голову капюшон и высокие сапоги на шнуровке придавали Рикартиату сходство с надзирателем вроде тех, кого приставляют к особам благородных кровей.

– Хочу предупредить, – негромко пробормотал он, стоя на пороге. – Господин Нэйт – натура своеобразная. В большинстве случаев я не успеваю следить за оборотами его мыслей. Но сейчас нам важно получить всю информацию. И он наверняка ею располагает. Поэтому не бойся переспрашивать, уточнять и сверять детали, если они вдруг покажутся тебе странными.

– Хорошо, – растерялся Альтвиг. – У тебя есть какие-то подозрения?

– Подозрений нет, – возразил менестрель. – Но имеются опасения. Хотелось бы верить, что они ошибочны.

Парни шагали по узкой улице, мимо вывесок торговых лавок.

– Поделишься? – предложил храмовник.

– Можно, – не слишком уверенно ответил Рикартиат. – Помнишь, я говорил, что встретил демона? Это был Амоильрэ, военачальник крепости Нот-Этэ. Подожди, – попросил он, потому что Альтвиг уже открыл рот и вознамерился разразиться гневной тирадой. – Пожалуйста. Амоильрэ мне сказал, будто Леашви готов заплатить за мою голову 500 золотых монет. Я отправился в Ландару, чтобы услышать обо всем из первых уст. Но глава Совета, вместо воплей «стража, немедленно убейте его!», обрадовался моему приходу. Он надеялся, что я займу место короля, побеседую с его товарищами и спасу королевство от бунтов. И он очень изумился, узнав, будто я считаю его нанимателем чертовых убийц.

– Амоильрэ солгал, – донес до менестреля Альтвиг. – Он же демон. А все демоны лживы.

– Верно, – подтвердил Рикартиат. – Но это не повод оставлять все на самотек.

Они вышли на площадь, и у памятника древней воительницы – госпожи Рэайн, – увидели Киямикиру. Инфист стоял, спрятав ладони в рукавах, и провожал взглядом каждого прохожего.

– Привет, – поздоровался с ним менестрель. – Давно не виделись.

– Здорово, – тихо отозвался Киямикира. – Идем. Постарайтесь не привлекать к себе внимания.

Исполнение просьбы было заранее обречено на провал – кошачьи уши Альтвига и Рикартиата притягивали чужие взгляды и вызывали у многих девушек восхищение. Некоторые, сначала увидев их, а потом – шрам храмовника, брезгливо морщили носы.

– Ладно, – тем не менее оптимистично сказал менестрель. И, приглядевшись к облаку, зависшему над городской стеной, предупредил: – Сразу после моего крика бежим. – И, козырьком прижав ладонь ко лбу, заорал: – Черт возьми, смотрите! Это там не ангел?!

Идея сработала безотказно. Люди взволнованно обернулись, а то и развернулись. В то время как они, разочарованные, искали виновника переполоха, тот уже мчался по боковой улице. За ним неслись Киямикира и Альтвиг – оба недовольные.

– Да ладно вам, – растерянно покосился на друзей Рикартиат. – Хорошо же получилось.

– Ага, – не стал спорить инфист. – Но к побегу я был не готов.

Парень ехидно улыбнулся:

– Стал слабенький?

– Ой, заткнись, – огрызнулся тот.

Они остановились на пороге трактира. Вверху, над тяжелой дверью, болталась на тонких цепях доска с высеченной надписью: «Льдина».

Менестрель с опаской заглянул внутрь. Никого. Лишь за стойкой протирал деревянный кубок хозяин заведения – широкоплечий мужик вида столь кровожадного, что Рикартиат растерял желание заходить. Ну его, этого господина Нэйта! Чем он думал, выбирая место для встречи?

Однако Киямикира – наверное, из природной злопамятности, – толкнул друга в спину. Первые несколько шагов менестрель проделал благодаря удару, следующие пять – благодаря осознанию, что на данном этапе разворот и возвращение за створку будут выглядеть более чем глупо.

– Э-э-э… здравствуйте, – поприветствовал он хозяина. – Нас тут должен ждать…

– Я, – лениво протянул кто-то с лестницы.

Альтвиг уставился на него, как громом пораженный. Главу Гильдии Убийц он представлял себе иначе.

Господин Нэйт был высок, но настолько худощав, что казался нездоровым. Его красные волосы – чуть темнее, чем у Кайонга, – рассекали две серебряные пряди, берущие начало от висков. На узком бледном лице двумя омутами расположились бледно-зеленые глаза, наполовину скрытые за ресницами.

– Доброе утро, – улыбнулся Рикартиат.

– Привет. – Глава Гильдии Убийц расплылся в ответной улыбке. – Идемте наверх. А ты, – обратился он к трактирщику, – принеси вина.

– Хорошо, – покорно отозвался мужик.

Менестрель пошел за господином Нэйтом. Альтвиг переглянулся с Киямикирой, прежде чем тоже подняться на второй ярус.

Убийца занимал одну из самых дорогих комнат. Было ясно, что, приехав сюда, он сразу же изменил порядок вещей – кровать, кресло и стол были сдвинуты к окну, оставляя много свободного места. На белой в синий цветочек простыне валялась стопка бумаг – таких белых, чистых, едва ли не ослепительных листов храмовник никогда не видел.

– Пишешь стихи? – полюбопытствовал Рикартиат.

– Нет, – открестился убийца. – Отвечаю на письма.

– Это сколько же людей тебе пишет?

Господин Нэйт устроился в кресле:

– Довольно много. После появления инквизиции заказов стало больше. Наши святые отцы многим не угодили. К примеру, – он подхватил свою сумку и вытащил свиток с голубой официальной печатью, – господа Алиез и Нельтас Эль-Тэ Ниалет жаждут получить труп Еннете Ла Дерта.

– И ты к нему кого-то приставишь? – недоверчиво уточнил менестрель.

– К сожалению, я не могу пойти на подобный риск, – развел руками убийца. – Родичам Шейна придется повременить. Рано или поздно – я имею в виду, когда вы наконец-то решитесь на переворот, – отец Еннете и так станет трупом. Следует уточнить, что меня это событие тоже обрадует. Не так давно инквизиторская крыса посмела перейти мне дорогу.

Альтвиг поежился. В голосе господина Нэйта, вроде бы спокойном, почему-то чувствовалась угроза.

– Но ладно, – убийца потер переносицу. – Ладно. Вы же не в гости сюда пришли, давайте перейдем к делу.

– Давай, – с облегчением ответил Рикартиат.

– Мне пришлось побеседовать с десятью ответственными людьми… все они, кстати, должны мне как деньги, так и жизнь… ради выяснения личности того, кто посмел заплатить за твою смерть. Я не слишком удивился, получив его имя. Вот, возьми.

Господин Нэйт вручил менестрелю мятый клочок пергамента. Парень – не без опасения – его развернул.

Воцарилась тишина. Рикартиат сохранял невозмутимое, даже отрешенное выражение лица, но в комнате странно похолодало. Киямикира дернулся, будто хотел подойти и лично увидеть, что его друг прочел. Альтвиг сжал кулаки, зацепив ногтем пожалованную кошкой царапину.

Единственным, кто не напрягся, был господин Нэйт. Он откинулся на спинку кресла и уставился в окно.

– Эстеларго, – тихо произнес Рикартиат, когда молчание стало невыносимым. – Эстеларго Элот.

– Брат господина Эстеля? – поразился храмовник. – Но ведь он – демон! Он мог запросто убить тебя сам!

– Я знаю. – Менестрель растерялся не меньше. – И это не единственная загадка. Зачем ему было все сваливать на Леашви? И еще… нельзя отрицать вероятность, что господин Нэйт нашел это имя, потому что инкуб посчитал, будто мы должны все понять.

– Понять? – Альтвиг нервно хохотнул. – По-моему, все сделалось еще запутаннее. Или у тебя возникли идеи?

– Нет, – Рикартиат покачал головой. – Это, как ты говоришь, бред собачий. Кира… а ты что думаешь?

Киямикира пожал плечами:

– Я согласен. Понятия не имею, на что рассчитывал Эстеларго.

– Может, он всего лишь мечтает повесить твою голову над входом в свою обитель, – беззаботно сказал господин Нэйт. И, заметив три недоуменных взгляда, пояснил: – Я знаком с одним демоном, который любит так поступать. Но его, к вашему счастью, зовут иначе. И он…

Убийца, мгновение назад проявлявший эмоций не больше, чем какой-нибудь камень, покосился на Рикартиата. Альтвигу показалось, что в бледно-зеленых глазах промелькнул испуг.

– Что такое? – резче, чем собирался, спросил он.

Убийца отвернулся:

– Наверное, показалось. Прошу прощения.

– Что ж, спасибо, – мягко сказал менестрель. – Ты мне очень помог.

– Ты мой труд оплатил, так что не благодари, – господин Нэйт едва-едва улыбнулся. – И не уходи пока, давай вина выпьем.

Дверь открылась, и на пороге появился трактирщик. Он поставил на стол поднос с тремя бутылками, четырьмя кубками и закуской.

– Будем сидеть на полу, – решил убийца, первым подавая пример – разулся, ступил на небольшой пушистый ковер и сел.

И Альтвиг, избавляясь от ботинок, жалел, что не может с той же легкостью избавиться от впечатления, оставленного словами «наверное, показалось».

* * *

Позднее, уже глубоким вечером, он по-прежнему хмурился и недоумевал. Из спальни Рикартиата, приглушенная расстоянием – два коридора и картинная галерея – звучала музыка. Менестрель что-то написал, поразмыслил и тут же обзавелся мотивом. Он так ловко управлялся с гитарой, что храмовнику было завидно. В один момент он даже прикидывал, не взять ли у друга пару уроков, но потом поостерегся.

Госпожа Эльтари и господин Кольтэ вернулись около двух часов назад. Илаурэн утащила их в западное крыло особняка, общаться с Лефрансой и Симой. Девушки приехали незадолго после обеда. Эльфийка восторженно пересказывала им городские сплетни, обещала прогуляться в замок Его Величества и накормить засоленной рыбой – истинным кулинарным шедевром алаторских слуг. По мнению храмовника, обе гостьи должны были быть весьма довольны – если они, конечно, не разнеженные дуры.

Он запрокинул голову назад и начал изучать потолок. Мысли бегали друг за другом на мягких бесшумных лапках. Еще немного, и под их чуть ощутимый топот можно будет уснуть. Альтвиг сомкнул веки, вздохнул и…

– Добрый вечер, – прозвучало рядом.

Открыв глаза, храмовник обнаружил Шейна. Повелитель был бледен, хотя возле ушей его кожа зловеще покраснела.

– Привет, – поздоровался Альтвиг. – Что-то случилось?

– Я получил посылку, – отозвался седой. Его голос сорвался – несмотря на тихую, вкрадчивую манеру говорить. – И она… в общем, я считаю, что ты должен это увидеть.

– Ну давай, – настороженно кивнул парень. Ситуация явно выходила из-под контроля.

Шейн вытащил из-за пазухи книгу – книгу в синем, словно вечернее небо, переплете. Он был сделан из плотной, как дерево, бумаги, и потому идеально подходил для белых страниц. Повелитель небрежно их пролистал, похоже, добравшись до концовки, и протянул храмовнику.

– Читай. Восьмая строка снизу.

Альтвиг послушно перевел на нее взгляд. И побледнел:

– Где ты это взял?!

– Мне прислали, – без тени раздражения повторил Шейн. – Без подписи. Но в конверте было еще и это.

Он показал парню черное маховое перо – крупное, длиной с хороший кинжал, и неуловимо красивое.

– Демон, – сообразил Альтвиг, побледнев еще сильнее. – Полагаю, он нас достанет. Такая настойчивость… такая изобретательность… вряд ли нам известна хотя бы половина оборотов сюжета.

– Тебе… тебе известно о сюжете? – изумился повелитель.

– Да, – подтвердил храмовник. – Я в курсе о том, что нас ждет. Но эта книга… – он закрыл ее, удерживая на нужной странице палец, и вполне ожидаемо прочел: «Одиночество на земле». – До того, как ты ее принес, мне не было так страшно. В том экземпляре, что я получил от Алетариэля, было выписано наше прошлое. А в этом… все расписано наперед.

Шейн принялся мерить шагами кухню.

– Но теперь у нас, считай, есть на руках руководство, – пробормотал он, – каких шагов следует избегать. А если станет совсем плохо, можно пойти наперекор всем истинам книги.

– Ага. – Альтвиг снова деловито ее листал. – Тут сказано, что я так и не решился попросить Рикартиата научить меня играть на гитаре.

– Я не думаю, что это важный ход, – растерялся повелитель.

– А я думаю иначе.

Парень поднялся, скупо поблагодарил и отправился к менестрелю.

Рикартиату, с оглядкой на его привычки и вкусы, отдали самую маленькую комнату особняка. Изначально Илаурэн хотела разместить его в огромной, словно храм, спальне, но Мреть уперся и начал вопить, будто ненавидит простор и желает быть замкнутым в четырех стенах. Эльфийка рассердилась и предоставила ему кладовку. Рикартиата это вполне устроило, и он перетащил туда три одеяла, подушку и, конечно, свои музыкальные инструменты.

Перед тем, как войти, храмовник постучал. Тихая песня тут же смолкла, и голос менестреля изрек:

– Открыто.

– Спасибо, – мрачно улыбнулся Альтвиг.

В кладовке висел навязчивый запах рассола. Мреть сидел на краешке одеяла, прижимая к себе цитру. В ногах у него стояла банка огурцов. Один овощ парень как раз ел, используя вместо вилки нож.

– Угощайся, – любезно предложил он.

– Ты очень добр, – отметил храмовник, вылавливая огурец по-простому, пальцами. – Позволь злоупотребить этим твоим качеством.