Текст книги "Американский демон (ЛП)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)

Глава 27

Тьма была теплой и абсолютной. Я пробиралась по разбитым камням, морщась от острых краев под моими босыми ногами. Я не собиралась тратить даже пяти минут на то, чтобы найти обувь. К счастью, чем дальше я шла, тем меньше становились осколки, пока между мной и шиферным полом не осталось лишь легкого песка. Свет из большой комнаты Трента создавал маленькое серое пятно, не делая ничего, чтобы осветить тишину, нарушаемую только шелестом крыльев Дженкса и медленным дыханием Трента.

Ни малейшего намека на движение в воздухе. Я направила больше энергии в шар, отодвигая тьму, и увидела, что мы оказались в коридоре. Это было похоже на любой другой коридор, который я видела в комплексе Трента. Возможно, немного выше в потолке… может быть, немного более яркий цвет на стене. Полы были выложены шиферной плиткой… и теперь, когда мы были далеко от разбитых камней, полы были чистыми.

– Никакой пыли, – тихо сказала я.

Дверь открылась в то, что, вероятно, было кабинетом. Справа коридор заканчивался тупиком с двумя стульями для ожидания и столом, но он продолжался слева. Свет потускнел, когда Трент вошел в кабинет, его ботинки слегка шаркали. Я повернулась, мой взгляд был прикован к яркой дыре в стене.

– О… – выдохнула я, благоговейно приоткрыв губы при виде оригинальной арки, виднеющейся за каменной стеной камина. Это было красиво: резное, полированное дерево поднималось высоко с плавными линиями, украшенными резными птицами и переплетающимися ветвями, на которых были цветы кизила. – Все чисто, – сказала я, вдыхая слабеющий привкус серы. – Это заклинание?

Трент вернулся, выражение его лица было трудно прочесть с шариком света в руке.

– Это Квен, – сказал он. – У него все время был способ проникнуть сюда. Я даже не знал о его существовании, пока не собрал его по кусочкам из ее дневников прошлой ночью. Это прямо здесь, черным по белому. Не знаю, почему я не заметил раньше. За исключением, возможно, того, что на нем есть заклинание «не вижу», как на ее хижине для чар.

В его голосе звучала боль. И предательство. Обеспокоенная, я посмотрела на исчезающую пыльцу пикси, ведущую в темноту.

– Дженкс? – громко позвала я, а затем пожалела об этом, когда мой голос вернулся шипящим эхом.

– Я помню, что у кого-то здесь был офис, – сказал Трент, поравнявшись со мной, и мы продолжили движение вперед. – Думаю, что это был Квен, или, может быть, Джонатан, но его можно использовать для чего угодно.

Может быть, как ясли? подумала я, уловив нотку предвкушения в его голосе. Ему нужно было место для Эласбет. Квен казался уверенным, что если бы она жила или работала в комплексе Каламака, то эльфийский анклав прислушался бы к нему.

Одно слово, подумала я. Трент был бы дураком, если бы проигнорировал шанс восстановить свое политическое положение. Я каждый день видела его разочарование из-за отсутствия приглашений на публичные мероприятия, медленное сведение интервью к нулю, пренебрежение и игнорирование со стороны людей, которые когда-то соперничали за пять минут его времени, каждый из которых знал, что одним словом он может все изменить. Все исчезло. Из-за меня.

– Ребята! – пронзительно крикнул Дженкс из темноты. – Вы должны это увидеть! Как будто она просто ушла!

Звучит многообещающе. Наш темп ускорился, когда мы прошли по короткому коридору, следуя за голосом Дженкса. Одна сторона была выложена кирпичом за окнами от пола до потолка, на другой были фотографии размером три на пять. Трент взглянул на них и продолжил, и я неохотно поспевала за ним. Там был более молодой лес, конюшня поменьше, пруд, которого сегодня не существует. Исследовательского здания не было, а машины на небольшой стоянке были старых моделей.

– Мысли баку дали тебе какие-либо указания на то, как объединять круги? – спросил Трент, когда коридор закончился, и свет пролился на открытый этаж.

Я прищурилась в темноте, видя очертания комнаты, где находился Дженкс, его серебристая пыльца медленно падала с высокого двухэтажного потолка. Пространство было вытянуто, и, вероятно, проходило рядом с бассейном, хотя теперь, по общему признанию, было скрыто водопадом.

– Нет. Я помню много гнева, когда они вытащили его из того хозяина, а затем поймали в свободно плавающем круге, – сказала я. – Он держался некоторое время, но когда Триск и Квен уменьшили его, чтобы физически поместить в бутылку, он проскользнул через промежутки между материей и вернулся в хозяина. Именно тогда группа людей – Орден, я полагаю – использовала магию ведьм, чтобы превратить хозяина в зомби, поймав его в ловушку.

– Агнент. – Трент поднял сферу, и я услужливо направила в него больше энергии, пока свет не удвоился, и мы не увидели кирпичи там, где высокие окна когда-то пропускали свет.

– Возможно. – Я повернула голову, пытаясь осознать все это. Это были не жилые помещения. Это была своего рода лаборатория. – Это объяснило бы появление зомби. Вероятно, они сбежали, когда несколько месяцев назад оборвались линии. Тот, кого мы с Айви поймали, выглядел так, будто лет двадцать был нежитью. – Это была неприятная мысль, потому что там был только один баку и по меньшей мере шесть зомби. Либо Орден практиковался на невинных, либо их цель была плохой.

Мы с Трентом медленно прошли через комнату, следуя за звуком невидимых крыльев пикси. Длинный, непрерывный рабочий стол тянулся вдоль всей задней стены, оборудование для лей-линий заполняло шкафы наверху. Еще одно заложенное кирпичом окно находилось перед верстаком поменьше, и я подумала, не выходило ли оно на бассейн. Это напомнило мне о маминой лаборатории для чар в особняке Такаты на берегу океана, и меня пронзила острая боль.

– Твой отец заложил кирпичом все окна, – сказала я.

– И построил над ними водопад, – мрачно добавил Трент.

Помрачнев, я опустила взгляд. Квен сказал, что мать и отец Трента ненавидели друг друга, но, судя по записям из дневника, это было не совсем так. Может быть, это было и немного ненависти, и немного любви одновременно.

– Это было бы потрясающее место для работы, – сказала я, когда Трент включил свет в длинной пустой комнате. Но потом мои плечи опустились. Эласбет. Превратить этот приемный покой в ясли, и она никогда не уйдет.

– Как бы ты соединила два круга? – сказал Трент, решительно приподняв подбородок, а когда шагнул в темноту, свет потянул меня за собой. – Они просто не сходятся. Я имею в виду, в этом весь смысл их создания. Как ты думаешь, демоны могут знать?

Легкий намек на щекотку пробежал по моим пальцам ног, и я резко остановилась, прежде чем войти в огромный круг, инкрустированный массивным цельным листом сланца. Скамейки для сидения образовали дугу в сто восемьдесят градусов вокруг него, и я поморщилась, представив, как Ал стоит расстроенный и раздраженный в его центре, заключая сделки с намерением похитить Триск, если она совершит ошибку.

– Я очень в этом сомневаюсь, – сказала я, присев на корточки, чтобы рассмотреть поближе. – Если бы они знали, как объединить круги, чтобы захватить баку, они бы не прятались от него. – Дрожь поднялась в моей ци, когда палец встретился со старым серебром, и я отдернула руку. Это было быстрое заклинание круга с такой основой для работы: серебро, вылитое на шиферный пол без трещин или швов.

Трент нетерпеливо прочистил горло, и я встала.

– Держу пари, это была эльфийская магия, – сказала я, вытирая руки о джинсы, когда мы направились к открытой двери в конце комнаты.

Дженкс выскочил за дверь, с него посыпалась странная зеленая пыльца.

– Я нашел свет, – сказал он, резко остановившись перед нами. – Я не могу включить его. Я недостаточно тяжелый. Здесь вроде как нет камер внизу, и там есть собственная вентиляция.

– Полезно, когда имеешь дело с демонами, – сказала я, думая о скамейках для наблюдения вокруг этого большого круга.

– Я не нашел, как Квен сюда попадал, – добавил Дженкс. – Трент, подожди, пока не увидишь кабинет своей мамы. Как будто она только что вышла выпить кофе.

Это будет больно. Желудок сжался. Я отступила, чтобы дать ему пройти первым. Он прошагал мимо меня с запахом испорченной корицы, оставляя меня в темноте. Я остановилась на пороге, сомневаясь, а затем медленно последовала за ним.

Трент стоял перед богато украшенным столом с резными в виде цветущего кизила и птиц ножками. Его голова была опущена, и это выглядело так, как будто он боролся. Дженкс взгромоздился на антикварную лампу в одном углу. Моя сфера стояла рядом с устаревшим компьютером и настольным блокнотом, датированным тысяча девятьсот восемьдесят девятым годом. Древняя на вид клавиатура и еще более древний интерком стояли в забытой тишине. Опять же, никакой пыли.

Стена, обращенная к бассейну, была полностью заложена кирпичом, но занавески висели на контурах большой раздвижной стеклянной двери. Кожаный диван с подушками и вязаным покрывалом стоял у стены напротив письменного стола. Рядом с ним стояли такой же стул и лампа. Еще две стены были сплошь заставлены книжными шкафами в кожаных переплетах.

И исчезающий аромат кофе? – удивилась я, увидев пустую чашку на маленьком столике.

Рядом с ним стояла богато украшенная чайная чашка. Она была сухой, коричневые кольца говорили о том, что чай давно испарился. Двадцать лет? Задумавшись, я сделала шаг и мои босые ноги нашли ковер с плотным ворсом. Я обняла Трента за талию и притянула его боком ко мне.

– Ты в порядке?

Кивнув, он отстранился, не отрывая взгляда от стола.

Но он не выглядел нормально, когда потянулся за фотографией, прислоненной к стаканчику для карандашей, его челюсти сжались от явной сердечной боли. У женщины были длинные темные волосы, но блеск в ее глазах и крепкая хватка поводьев в руке напомнили мне Кери. Она была на настороженном серебристом коне, навострившем уши. Перед ней сидел маленький мальчик, не старше трех лет. Это должен был быть Трент, милый в своем костюме для верховой езды и хмурый на солнце, несмотря на шляпу. Он был худым и изможденным, и я узнала взгляд человека, который слишком часто бывал в больнице. Еще два мальчика сидели на своих пони рядом с ней, здоровые и сильные, их гордость была очевидна.

– Трент, – сказала я с благоговением, и он, казалось, встряхнулся, возвращаясь к жизни. Я не знала, что его мама была темным эльфом. Неудивительно, что других ее фотографий не было. Неудивительно, что Квен был влюблен в нее.

Дрожащей рукой Трент отложил фотографию.

– Ты хочешь проверить книги? – сказал он хриплым голосом, начиная выдвигать ящики.

Я поколебалась, затем подошла к полкам, не уверенная, сколько сочувствия ему нужно.

– Конечно. Ее пропавшие дневники должны быть где-то здесь. – Но когда я начала водить пальцем по корешкам, моя надежда угасла. Все они были учебниками – устаревшими и в значительной степени бесполезными.

Я обернулась, когда тени сдвинулись. Голова Трента была склонена, а кончики пальцев прижаты ко лбу. Дрожь пробежала по нему, и когда пыльца Дженкса побледнела, я подошла.

– Трент…

– Я в порядке, – сказал он, проходя мимо моей протянутой руки, чтобы подойти к книжной полке. – Дженкс, где был этот выключатель света?

Пикси поднялся, мрачный и тихий.

– Вон там.

– Я сделаю, – сказала я, хотя мне не хотелось включать свет и подвергать все более тщательному изучению. Дженкс завис рядом с очевидным выключателем, и, поморщившись, я нажала его. Но вспыхнула только лампа на столе, заливая все мягким, теплым сиянием. Удовлетворенная, я отпустила свою силу над лей-линией, и мой шар света на столе исчез.

– О, посмотри на ковер, – сказала я с благоговением, когда поняла, что это сложный рисунок инь и янь с вышитыми завитками и кругами, изображающими птиц и насекомых.

Молча, Трент продолжал методично осматривать полки. Его спина затекла, а запах испорченной корицы становился все сильнее.

– Что там внутри? – спросила я, заметив дверь рядом с заложенными кирпичом раздвижными стеклянными дверями.

– Ванная, – сказал Трент, не поворачиваясь. – Мне кажется, я помню, как однажды шел из бассейна в ее кабинет, чтобы воспользоваться им. Папа был зол, но мама… – Его голос сорвался, и я осеклась, задаваясь вопросом, произносил ли он когда-нибудь это слово за всю свою взрослую жизнь. – Мама обняла меня и сказала, чтобы я использовал ванную тогда, когда захочу, – продолжил он, его голос был резким, и он повернулся ко мне спиной, притворяясь, что читает корешки. – Я помню, как испугался, что у меня будут неприятности из-за того, что она промокла, когда она обняла меня и сказала, что все в порядке. – Склонив голову, он сжал руки в кулаки.

– Будь проклят мой отец за то, что стер мои воспоминания о ней, – прошептал Трент. – Мне было десять, когда она умерла. Десяти лет воспоминаний было бы достаточно.

– Мне так жаль. – Глаза наполнились слезами, я подошла к нему, обхватила его сзади руками и положила голову ему на спину. Я почувствовала, как у него внутри участилось дыхание, и не смотря на его явное нежелание, развернула к себе. Его руки дрожали, когда они скользнули вокруг моей талии, и он выдохнул.

– Не знаю, что бы я делал без тебя, – прошептал он.

И тогда Дженкс предупреждающе захлопал крыльями.

Адреналин быстро пульсировал во мне, и мы расстались, услышав тихий стук в дверь.

Это был Квен. Беспокойство сковало мой позвоночник, когда он остановился на пороге. Его плечи были ссутулены. Его нос перестал кровоточить, и явная боль на лице говорила о том, что ему тоже было больно. Но по другой причине.

– Я прихожу сюда раз в год, – сказал он, его взгляд упал на диван и пустую кофейную чашку. – В день ее смерти, – добавил он срывающимся голосом. – Я пообещал ей, что уничтожу его, чтобы ты не пошел по ее стопам. Видишь ли, у тебя была сноровка. – Он помедлил, пытаясь успокоиться. – Но когда твой отец заложил кабинет кирпичом, я не мог заставить себя сделать это. Я думал… я думал, что если ты никогда не найдешь это, мое обещание будет выполнено. Трент…

– Ты эгоистичный ублюдок, – прервал Трент, его шаги были быстрыми от гнева, когда он схватил фотографию со стола и размахивал ею. – Как ты мог скрывать это от меня? Где ее пропавшие дневники?

Квен колебался, его растерянность ушла от резкого требования Трента.

– Где они?! – крикнул Трент.

Квен медленно выпрямился. Он стоял на пороге, его прошлое с Трентом было позади, его будущее было неопределенным.

– Не знаю, – сказал он спокойно. – Но их здесь нет. Это не имеет значения. Возможно, я не помню, что мы делали, но я точно помню, что это не сработало. Вы не можете поддерживать два объединенных круга, чтобы создать более сильный. Если бы вы могли, мы бы не потерпели неудачу. Са'ан…

– Убирайся с глаз моих долой, – процедил Трент сквозь зубы.

Я подпрыгнула, когда Дженкс опустился мне на плечо, его зеленая пыльца отражала его неуверенность. Я знала, что это так. То есть неуверенность. Квен практически вырастил Трента после смерти отца, но у меня всегда складывалось впечатление, что Квен держался особняком, следя за тем, чтобы дать Тренту инструменты для выживания… но не то, в чем он мог эмоционально нуждаться.

И Квен… склонил голову, повернулся и пошел прочь.

Глава 28

– Ты в порядке? – спросила я Трента. Это был третий раз примерно за пять минут, но он явно плохо справлялся с этим. Я чувствовала присутствие Триск повсюду. Это было все, что его заставили забыть, все, чем его отец не хотел, чтобы он был: сострадательным, понимающим, терпимым.

– Я в порядке, – прошептал Трент, но, пока я смотрела, он медленно опустился на пол, прислонившись спиной к ее столу и согнув колени. Одной рукой прижимал ее фотографию к груди, другой водил пальцем по ковру, как будто это был пробный камень, воскрешая детские воспоминания. – Ее лошадь звали Инерция, – прошептал он, выглядя несчастным, его пальцы замерли, и он закрыл глаза. – Потому что она никогда не хотела останавливаться. Я помню… но недостаточно, – закончил он прерывисто.

Я кивнула Дженксу, чтобы он убедился, что больше никто не прячется в темноте и не подслушивает, и он умчался прочь, его пыльца была мрачно-оранжевой. Медленно я опустилась рядом с Трентом, чувствуя его тепло там, где наши плечи соприкасались. Здесь был еще один круг. Я чувствовала, как он гудит прямо под ковром. Он был там не для чар. Нет, это было сделано для защиты. Против чего? Я задумалась. Ала, ему нужно сбежать? Ее мужа, которого она одновременно любила и ненавидела?

– Прости, – прошептала я, и Трент нашел мою руку. У него перехватило дыхание, и я уронила голову ему на плечо. Медленно он отложил фотографию своей матери, чтобы заправить прядь моих волос за ухо, его рука задержалась, как будто нуждаясь в подтверждении того, что я была там.

– Ходин изменил твою ауру. Уже дважды, – сказал он, удивив меня тем, куда ушли его мысли. Но он хорошо умел скрывать свое горе за работой. – Если бы наши ауры были одинаковыми… я имею в виду, совершенно одинаковыми… возможно, наши круги могли бы объединиться, поскольку именно наши ауры определяют их.

– Это хорошая мысль. – Я подняла наши переплетенные руки и поцеловала костяшки его пальцев.

– Все, что нам нужно сделать, это выманить баку из Лэндона, поймать его в замкнутый круг, сжать и бросить в бутылку, – добавил Трент.

Я повернула наши сцепленные руки, чтобы увидеть кольцо Ходина.

– Ты хочешь, чтобы я позвала его? Он захочет что-нибудь нелепое в качестве оплаты.

Трент кивнул.

– Если это сработает, это даст ему связь с его родственниками. Может быть, этого будет достаточно. Ты сказала, что они были напуганы этим до смерти.

И вот, когда мы оба сидели на полу в кабинете его матери, как он, должно быть, делал когда-то в прошлом, ожидая, когда она закончит свою работу, я повернула кольцо и открыла свои мысли. «Ходин?» Я отправила сообщение по личному каналу, предоставленному кольцом.

Ничего. Мои мысли были пусты.

Я сжала губы в раздражении. Ходин, я пытаюсь понять, как соединить два круга в один, достаточно большой, чтобы вместить баку.

«Если ты мне не поможешь, я отправлюсь к Дали».

Трент поднял голову на слабый звон колокольчика, доносящийся из лаборатории.

– Он здесь, – сказала я, вскакивая и падая на стол, когда внезапный сильный порыв ветра чуть не сбил меня с ног. У меня отвисла челюсть, и я потянулась к Тренту, потянув его вверх и в сторону, когда что-то большое взметнулось в воздух, его крылья задели стены большого офиса. Лампа упала, и свет вспыхнул на стенах и потолке. Когти заскребли по шиферному полу, и я усилила хватку на лей-линии, задаваясь вопросом, должна ли я была вызвать круг вокруг стола.

– Что, во имя великого зеленого дерьма троллей, это такое? – взвизгнул Дженкс, когда бросился вперед с обнаженным мечом.

Там были огромные крылья летучей мыши, длинная жилистая шея и еще более длинный хвост… а затем это исчезло, растворившись в жемчужно-белом тумане, чтобы превратиться во все более знакомого узкоплечего демона с черной копной волос, одетого в черный шелк и кожу.

– Вы не сможете соединить два круга в один, – сказал Ходин, явно раздраженный.

– Это был дракон! – воскликнул Дженкс, кружась, пока Ходин не пригрозил бросить в него крошечный шарик магии. – Ты был драконом? Это так здорово. Почему Ал не может превратиться в дракона?

– Потому что он никогда не был порабощен дряхлым, сумасшедшим эльфийским священником, которому нравилось натравливать волков на более крупную добычу, – горько сказал Ходин, и пыльца Дженкса притупилась, его крылья защекотали мою шею, когда он приземлился на плечо. – Извини, я на минутку. Мы с твоим горгульей резвились на ветру. Он беспокоится о тебе. Богиня знает почему.

– Бис? – пораженно сказала я. – Сейчас день. Что ты делал с моей горгульей?

– Я же сказал тебе. Резвились на ветру. – Ходин, казалось, колебался, и я узнала этот отсутствующий взгляд, когда он с кем-то тихо разговаривал. Затем Бис заскочил в комнату, напугав меня.

– Рейчел, – сказал ребенок, задыхаясь, когда он сориентировался и подлетел ко мне. Его красные глаза были широко раскрыты, а на шее висел амулет от сна. – Ходин взял меня в полет. – Он приземлился с птичьей легкостью мне на плечо, его хвост лег поперек моей спины и обвился вокруг моей противоположной руки. – Я не знал, что восходящие потоки такие удивительные днем. Где мы находимся? У Трента? – Он широко и зубасто улыбнулся Тренту. – Мы за водопадом, не так ли?

– Да-а-а. – Я нахмурилась, мне не нравилось пристальное внимание Ходина… как будто я была плохой мамой-горгульей за то, что не брала его летать днем. – Прости, Бис. Я не знала, что ты хочешь летать на солнце.

– Все в порядке, – сказал Бис, но его хвост не ослабил хватку. – Я тоже не знал, пока не сделал этого.

– Ты действительно его не заслуживаешь, – сказал Ходин, и я подумала, не ревнует ли он. Он фыркнул, одергивая свою элегантную мантию и глядя на книги. – Где мы?

– В лаборатории для чар моей матери, – сказал Трент. – Мой отец замуровал ее комнаты после того, как она умерла.

Ходин наклонился, чтобы посмотреть на ковер.

– Пахнет серой.

– Ты тоже это заметил? – сказала я, присаживаясь на край стола.

– Ты – Ходин, да? – сказал Трент, привычно выпрямив спину. – Я выполнил наше соглашение и никому о тебе не рассказывал.

– Следовательно, ты все еще дышишь. – Ходин с любопытством уставился на кирпичи за раздвижной стеклянной дверью.

– Вы двое уже закончили? – спросила я, поправляя настольную лампу, и Дженкс хихикнул.

Красные глаза Ходина с козлиными щелочками нашли меня и сузились, как будто учуяли что-то неприятное.

– Твоя горгулья прав, что беспокоится о тебе, – сказал он, оглядывая меня с ног до головы, отчего у меня по коже побежали мурашки. – Ты была глупа. Я вижу это в твоей ауре. Ты пыталась поговорить с ним, – обвинил он.

– Эм… – Я отодвинулась от стола, сделав шаг в сторону, когда Ходин потянулся ко мне. Хвост Биса напрягся, и Дженкс внезапно оказался между мной и демоном.

– Эй, эй, эй, Домашний кусочек, – сказал Дженкс, хлопая крыльями. – Не кипятись.

Ходин отступил назад, вежливо сложив руки перед собой, но это колючее чувство снова пробежало по моей коже, когда он исследовал мою ауру.

– У тебя повреждения в самых внешних оболочках, – обвинил он, и крылья Биса нервно дернулись против меня.

– Я в порядке, – сказала я, затем выдохнула с облегчением, когда Ходин обратил свой пристальный взгляд на Трента.

– Ты не в порядке, если только значение слова «в порядке» не изменилось за последние две тысячи лет. – Ходин покосился на Трента. – Твоя аура выглядит такой же тонкой, как у твоего эльфийского супруга, которого съели.

Мои губы приоткрылись, когда я вспомнила, что сказал баку.

– Ты отражал атаки? – обвинила я, и выражение лица Трента стало сердитым. – И не сказал мне?

– Что хорошего это принесло бы? – Голос Трента застрял в горле. – Ты бы сказала мне держаться подальше от этого. Что я бизнесмен и должен позволить профессионалам делать свою работу.

– Чертовски верно, – сказал Дженкс, когда он завис перед нами, и я смягчилась.

Тренту всю жизнь говорили быть «бизнесменом», но это было не то, чего он хотел, и я знала, каково это. Поморщившись, я махнула руками в знак поражения, прощая его, даже когда решила, что нам придется прийти к некоторому пониманию того, что означает «мы ничего не скрываем друг от друга».

– Трогательно, – передразнил Ходин, но его внимание было приковано к книгам. – И типично. Твой эльф вреден для тебя, Рейчел. Но большинство из них таковы. Плохи, я имею в виду.

Хватка Биса усилилась, и я положила руку ему на ноги. Мне тоже не нравилось, что Ходин говорит всякую чушь о Тренте.

– Это была моя идея, – сказала я, следя за Ходином, когда он подошел к книжной полке. – И намерение состояло в том, чтобы Трент поговорил с ним, а не я.

– Вы не можете разговаривать с баку, не рискуя понести огромный ущерб, – сказал Ходин, и частота движения крыльев Дженкса увеличилась, пока у меня не заболели зубы.

– Что было бы неплохо знать до того, как я это сделала, – сказала я, устав чувствовать себя глупо.

– Как ты думаешь, почему я раздобыл для тебя амулеты бессонницы? – сказал Ходин, явно разочарованный, когда увидел, что это всего лишь учебники. – Ты пригласил эту эльфийскую мерзость раздеть тебя до такой степени, что для того, чтобы тебя одолеть, потребуется совсем немного.

Бис ахнул, и я ободряюще похлопал его по ногам. Черт возьми, почему он так прямолинеен, когда Бис прямо здесь, слушает?

– Тебе нужно заткнуться, – сказала я, и Ходин отвернулся от полки, широко раскрыв свои козлиные глаза. Я искоса взглянула на Биса у себя на плече, и губы демона сжались.

– К счастью для тебя, со временем все заживет, – добавил Ходин, но ущерб был нанесен, и хватка Биса стала болезненно крепкой.

– Рейчел, спроси его, поможет он или нет, – сказал Трент усталым голосом.

Ходин заколебался, потянувшись за книгой, его пальцы скрючились, как будто она могла причинить ему вред.

– Круги не могут соединяться вместе. То, что они отделены и различны – это вся их форма и функция.

– Моя мама и Квен сделали это однажды, – сказал Трент. – Но он не выдержал.

– То-о-очно, – протянул Ходин.

– Рейчел говорит, что баку помнит, как они потеряли контроль, когда уменьшили его, чтобы бросить в бутылку. – Трент подошел, чтобы встать за столом мамы, выглядя так, как будто он хотел сесть в ее кресло, но не осмеливался. – Если они это сделали, то и мы можем это сделать.

Ходин постучал по книге, как будто ожидая удара, и когда ничего не произошло, он взял ее с полки.

– Как я уже сказал, вы не можете этого сделать. Но даже если бы и могли создать круги, бутылка не выдержит этого, – сказал он, листая книгу. – Даже у стекла есть пространство между частицами, из которых оно сделано.

– Но демоны все время удерживают души, – сказала я. – У Ала их по меньшей мере три. Или так было, – сказала я, не уверенная, сколько он спас, когда первоначальное безвременье сжалось до сингулярности и исчезло.

– Баку – не душа, – сказал Ходин с выражением застарелого гнева. – Это энергия. Только другая форма энергии, такая как душа, может удерживать энергию.

– Я все еще говорю, что если мы сможем поместить ее туда, спираль из бутылки с душой собьет ее с толку, удержит в себе, – терпеливо сказал Трент. – Я удерживал душу Рейчел в течение трех дней, пока ее тело исцелялось после битвы с Ку'Соксом.

– Душа Рейчел не баку, – отстраненно сказал Ходин. А потом заколебался, поворачиваясь с раскрытой книгой в руке. – Он действительно поместил твою душу в бутылку? На три дня?

И Бис, и я кивнули, уши горгульи с белыми кончиками насторожились в надежде.

– Он изменил эльфийское проклятие, которое перемещает души лидеров дьюара в новорожденных, – сказала я, мои мысли вернулись к детской бутылочке, которую я нашла в безопасной комнате Трента. Он хранил ее в сейфе. Но если интуиция Трента была верна, в ней было отражение моей души, и, как и вся магия, она могла спасти жизнь в руках тех, кому ты доверяешь, и закончить в руках тех, кому не доверяешь.

– Это особенно противное эльфийское заклинание, – сказал Ходин, затем захлопнул книгу, чтобы Дженкс, сидевший на настольной лампе, от удивления стряхнул пыльцу. Медленно размышляя, Ходин положил книгу на место и повернулся. – Возможно, вы смогли бы удержать баку в бутылке, которая удерживала душу Рейчел в течение трех дней. Демон имеет тенденцию оставлять тень своей души на теле, которое его содержит. Столь необходимая эволюционная черта, позволяющая демону оставаться нетронутым, когда он меняет форму или путешествует по линиям. Но ты все равно не можешь заполучить его туда. Вам понадобятся два человека с одинаковыми аурами, чтобы хотя бы понадеяться создать круги.

– Так измени мою ауру, чтобы она выглядела как у Трента, – сказала я, и Ходин покачал головой.

– Даже с твоим извилистым пятиугольником я могу видеть только самые внешние оболочки. По сути своей вы так же различны, как рыбы и птицы. Вы потерпите неудачу, – предсказал Ходин, и Бис опустился мне на плечо.

– Если только… – губы Ходина сжались в раздумье.

– Если только что? – сказала я, и внимание Ходина переключилось. – Если только что? – повторила я, мне не понравилось, как он хмуро смотрел на Трента. – У тебя что-то есть или нет?

– Эм, это старая магия, – сказал Ходин, и жужжащие крылья Дженкса замерли, когда он приземлился на плечо Биса. От него начало исходить нежное тепло, и я посоветовала Бису поставить его на стол, а не на меня.

– Насколько? – спросила я, пока не видя ничего плохого.

– С тех пор, как я был рабом, – признался Ходин, бросив на Трента злобный взгляд. – Его цель состоит не в том, чтобы защитить, а в том, чтобы выровнять энергетический баланс между демонами и эльфами, чтобы никто не пострадал.

Энергетический баланс? озадаченно подумала я. Как в притяжении силы?

– Сексуальное проклятие демона? – выпалила я, и Ходин покраснел, когда Бис захихикал, звуча как камни в блендере.

Невозмутимый, Трент вопросительно поднял палец.

– Э, как проклятие, созданное для удовольствия, позволит объединить наши круги?

– Оно размоет ваши ауры в одно уникальное выражение. – Ходин пристально посмотрел на Дженкса, когда тот прошептал в ухо Биса с белым хохолком, чтобы заставить ребенка фыркнуть. – Что, в свою очередь, будет способствовать равному балансу сил между естественно более высокой пропускной способностью демона и более высоким сопротивлением эльфа энергии лей-линий.

– О. – Скрестив руки, я снова села за стол, Бис и Дженкс с одной стороны, Трент с другой. Такое проклятие позволило бы заниматься сексом с загибанием пальцев ног без страха случайно поджарить партнера энергией линии. Меня не удивило, что эльфы нашли способ выровнять игровое поле. То, что демоны могли удерживать больше энергии линии, чем эльфы, всегда было больным вопросом. Мы с Трентом даже не играли с энергией линий, когда, э-э, играли. – Как получилось, что Ал этого не знает? – спросила я.

– Потому что он не был в эльфийском гареме тысячу лет, – едко сказал Ходин, и я поморщилась. – Но не волнуйся. Я могу гарантировать, что проклятие не вызовет никакого желания. Смешение аур – это побочный эффект, – добавил он. – Баку не сможет найти вас по крайней мере в течение тридцати шести часов. Если ничего другого нет, вы могли бы немного поспать. Может быть, принять душ и привести себя в порядок. Вы оба выглядите как нищие.

Поспать. Я посмотрела на Трента, видя как он устал. Даже если бы мы не смогли освоить слияние наших кругов в один, сон был бы очень кстати.

– Мы сделаем это, – выпалила я, и Бис кивнул, явно одобряя.

– А взамен мы будем продолжать молчать о том, что ты существуешь, – сказал Трент.