Текст книги "Птица без крыльев"

Автор книги: Кэтрин Куксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

– Я всего лишь дочь лавочника. – Губы Агнес дрогнули. – Причем не слишком состоятельного. И родословной я похвастаться не могу. Моя бабушка варила на кухне карамель и продавала ее из дверей той же кухни. Так что прошу меня извинить, мистер Фарье.

– Никаких извинений, мисс Конвей.– Чарльз с особым нажимом произнес ее имя. – И не надо смотреть на меня такими глазами. Вот что я вам скажу. Сегодня мы встречаемся с Реджи, и у нас не будет времени, но как-нибудь я обязательно познакомлю вас с одним из своих друзей. Это человек большого ума: у него есть сын, который не так умен, а вот внук пошел в деда. И если социальные различия столь много значат для вас, то вы, наверное, станете смотреть на него свысока, потому что он горнорабочий на шахте Дарема, как его сын и внук. Однако я считаю Джона одним из своих лучших друзей, если не самым лучшим. Образование не научит человека житейской мудрости, не купишь ее и за деньги, даже знатная родословная здесь не поможет.

Агнес смотрела на него без улыбки. Надо же, у Чарльза есть друзья среди горняков. А теперь он вообразил, что у него появился друг в маленькой кондитерской, кого по доброте душевной он назвал леди. Ей подумалось, что Чарльз один из тех, кто перешагнул границу своего сословия. Возможно, его побудила к этому совесть или он придерживался радикальных взглядов, а быть может, и того проще: это помогало ему писать.

Независимо от мотивов Чарльза, Агнес внезапно охватила печаль, словно она потеряла человека, который был для нее больше чем другом. Но, к счастью, девушка не показала, какие чувства всколыхнул он в ее душе, и решила скрыть свое тягостное открытие.

– Не хвалитесь знакомством с шахтерами. – Агнес выдавила из себя улыбку. – Я тоже знаю нескольких. Правда, чаще встречаюсь с портовыми рабочими, складскими служащими и моряками. Все они – наши покупатели.

Тон Агнес и поворот, который принял разговор, несколько озадачили Чарльза. На его лице отразилось чуть заметное удивление.

– Я сразу понял, что вы опытная женщина, – подстраиваясь под ее настроение, произнес он, беря девушку под руку. – А теперь нам пора. Мой братец ждать не любит. Для дам он еще готов сделать исключение, но никак не для мужчин. Хотя это не совсем точно. Ему приходится считаться с майорами и полковниками, потому что сам он пока еще дослужился только до капитана. Вам обязательно понравится Реджи, – добавил Чарльз. – Он человек особый. И также входит в число моих друзей, – хитро взглянув на Агнес, заметил он.

На этот раз они рассмеялись вместе. Чарльз повел ее через мост, они поднялись на холм и вышли к собору, где должны были встретиться братья.

Агнес увидела Реджинальда до того, как он заметил ее. Мужчина стоял неподалеку от входа в собор и смотрел в небо. Солнце поблескивало на кокарде его фуражки и пуговицах мундира. Солнечные лучи играли на погонах и золотых шевронах рукавов. Казалось, это сияние придавало яркости его лицу, хотя глаза были скрыты козырьком фуражки.

– Не рановато ли любоваться на звезды? – воскликнул Чарльз, когда они подошли поближе, и сразу же представил девушке своего брата, повернувшегося на его голос. – Это мой брат Реджинальд. Реджи, познакомься, это мисс Агнес Конвей.

– Здравствуйте. – Тот с улыбкой пожал ей руку.

Агнес отметила несомненное сходство между братьями, хотя Реджинальд был гораздо красивее. Он обладал более броской внешностью: прямой нос, крупнее, чем у Чарльза, над пухлыми губами аккуратная полоска усов, волевой подбородок. Но особенно выделялись на лице глаза: темно-карие, сияющие и смеющиеся. По крайней мере, в этот момент в них вспыхивали веселые искорки. Но Агнес почувствовала, что такое выражение лица предназначалось исключительно дамам.

– Рад познакомиться, – произнес он. – Чарльз много о вас рассказывал.

– Ничего подобного, поскольку сам знаю не много. Доподлинно мне известно только то, что о себе она в основном предпочитает молчать. – Чарльз повернулся к Агнес. – Он совершенно несправедливо обладает преимуществом перед другими мужчинами, в том числе передо мной. Верьте лишь половине сказанного им, да и к этому советую относиться критически.

– Мисс Конвей, он говорит так же, как и пишет.

Братья продолжали подтрунивать друг над другом и после того, как устроились в кафе за столиком.

– Реджи, перестань болтать, – прервал брата Чарльз, когда Агнес разлила по чашкам чай. – Ты не даешь мисс Конвей и слово вставить.

– Прошу прощения, мисс Конвей, прошу прощения.

– Ах, не извиняйтесь, – передавая ему чашку, ответила Агнес. – За прошедшие полчаса мне удалось многое о вас узнать.

– И что же вы выяснили, позвольте узнать? – Улыбка сползла с лица Реджинальда.

Она рассмеялась и подала чашку Чарльзу.

– Ну, во-первых, я узнала, что вы офицер в чине капитана, что на вас блестяще сидит мундир и ваша портупея в идеальном порядке. Интересно, кто сегодня утром надраивал пуговицы вашего мундира?

Чарльз фыркнул и резко поставил чашку на стол, едва не расплескав чай.

– Извините, – вытирая губы и переводя дух, проговорил он. – Что, не ожидал? – В глазах Чарльза, обращенных на брата, плясали чертики. – Так кто же надраивал тебе пуговицы?

– Ответ прост. – Реджи вскинул подбородок. – Этим занимался мой ординарец Питер Дженкинс. Он хороший малый и исполнительный солдат. А вы, мисс Конвей, – поворачиваясь к Агнес, продолжал он, – хотели бы сказать, что мне следует самому их чистить?

– Нет, что вы, зачем же, вы бы просто все испортили.

– А вот в этом вы не правы. – Реджинальд назидательно поднял палец. – Наш отец, который был и остается военным человеком, заставлял нас чистить свою обувь: и сапоги, и парадные ботинки, верно, Чарльз?

Чарльз отвернулся, скривил рот в ухмылке, скосив на брата глаза.

– Ну, конечно, это случалось тогда, когда Роуз или Питер не чистили их для тебя. – Он взглянул на Агнес и пояснил: – Роуз Пратт, до того как стала горничной, работала на кухне, потом она вышла замуж за Питера, конюха. Они до сих пор с нами. Ты вспомни, – обратился Чарльз к брату, – как обещал Роуз пенс? А когда забывал ей заплатить, мне приходилось раскошеливаться за двоих. Он сам чистил свои ботинки! Кому сказать... Если бы это было возможно, ты вообще бы ничего не делал сам!

Реджи наклонился к Агнес и притворно сурово изрек:

– Я полагаю, мисс Конвей, вы отдаете себе отчет в том, что совершили? Вы внесли раскол в семью. А ведь мой брат всегда поддерживал меня. Может, вы суфражистка? – спросил он уже обычным тоном, с чуть заметной улыбкой.

– Нет, я не суфражистка. Мне никогда не хватало решимости и энергии, а тем паче смелости, чтобы отстаивать права женщин. Но не могу сказать, что мне чужды эти идеи. По мере сил я стараюсь поддержать свой пол, правда, делаю это скрытно, ибо трудно добиться успеха, действуя напрямую, особенно когда приходится иметь дело с мужчинами. Я имею в виду бизнес, конечно.

Мужчины переглянулись и залились смехом. Агнес сначала смутилась, но, поняв причину их веселья, тоже расхохоталась.

* * *

Час спустя все трое стояли на перроне Центрального вокзала Ньюкасла.

– Несмотря на то, что вы скептически настроенная леди, – говорил Реджинальд Фарье, пожимая Агнес руку, – и можете мне не поверить, но я давно не проводил так приятно время, как сегодня. Надеюсь, мы скоро встретимся опять?

– До свидания, мистер Фарье, и вы, возможно, также не поверите, но и для меня время прошло приятно, потому что... – Голос Агнес заметно дрогнул. – ...Я на несколько часов перенеслась в другой мир. До свидания.

– До свидания, – Реджинальд больше ничего не добавил, а стоял и смотрел, как Чарльз повел Агнес к стоянке кебов. Странная девушка. Как это она сказала: "Я на несколько часов перенеслась в другой мир".

– Послушайте, я вполне могу прогуляться, погода хорошая, – сказала Агнес Чарльзу.

– Простите, но мне кажется, вам лучше не ходить одной, мисс Конвей.Ваш внешний вид привлечет не только порядочных людей.

– Вам может показаться это странным, мистер Фарье,– также сделав акцент на его имени, ответила Агнес, – но я вполне могу о себе позаботиться.

– Я не стану с вами спорить, ваше право так считать, и не будем стараться переубедить друг друга. Когда мне можно снова увидеть вас?

– О, пожалуйста. – Агнес покачала головой. – Сегодняшний день был таким приятным и незабываемым, но пусть на этом все и закончится.

– Но почему?

– Ну, не хотите же вы, чтобы я снова начала вам объяснять? Все было уже сказано на скамейке у реки.

– Это не так.

– Нужен кеб, сэр?

– Да-да. – Чарльз открыл дверцу кеба. – Скоро я заеду к вам, – понизив голос, пообещал он.

– Нет, пожалуйста, на надо, – поспешно попросила Агнес. – Дома сейчас такое творится... До свидания.

– До скорого свидания. – Чарльз помог девушке сесть и, закрыв за ней дверцу, отошел к тротуару. Он не помахал ей на прощание, и она даже не кивнула.

– Ты собираешься меня спросить, что я думаю о ней? – сказал Реджинальд, когда Чарльз вернулся на перрон.

– Ошибаешься, Реджи. Мне все равно, что о ней подумает кто бы то ни было, важно, что яо ней думаю.

– Это настолько серьезно? – спросил Реджинальд, когда они вышли из здания вокзала.

– Да, ты правильно понял.

– Тебе известно, что это значит?

– Догадываюсь.

– Конечно, родители – люди широких взглядов, но не настолько же. Подожди! – Реджи жестом остановил возражения брата. – Я уверен, она умеет держать себя и вообще милое создание, но тем не менее продолжает оставаться лавочницей. Оказывается, я знаю их магазин, несколько раз проходил мимо по пути на пристань. Отец при необходимости может закрыть на это глаза, но вот мама... ты сам знаешь. И все-таки желаю тебе удачи. Однако тебе предстоит разобраться с прежним увлечением. Да и меня ждет пара сражений, и самое серьезное не за границей, а здесь, в Ньюкасле. Будь они неладны, эти женщины! Присасываются не хуже пиявок, трудно оторвать. Советую тебе не забывать это, парень.

– Знаешь, Реджи, я очень хочу, чтобы в моем случае это оказалось правдой.

– Черт возьми, Чарли, не теряй голову, можешь нажить себе массу неприятностей. Поверь мне на слово, нет ничего вечного, особенно это относится к тому, что ты сейчас испытываешь. Это просто не может долго длиться. Даже лесные пожары, и те со временем гаснут. Ну все, пора домой. Лучше возьмем кеб. Мне надо сказать "до свидания", потом в Колчестер, обратно в полк, иначе там все без меня развалится. Ты знаешь, Чарли, как ни странно, но я лучше всего чувствую себя среди этих суровых, крепких, несдержанных на язык людей. И они хорошо относятся ко мне. Это точно. – Реджинальд шутливо подтолкнул Чарльза, и они, рассмеявшись, уселись в кеб. Несмотря на веселье, Реджинальд тем не менее вспомнил, как совсем недавно сожалел о том, что ни он, ни его братья не были способны искренне любить.

Глава 5

– Она еще что-нибудь сказала, или это все?

– Нет, мама, не все.

– Что же еще? – гаркнул Артур.

– Не советую орать на меня, – в свою очередь, повысила голос Агнес, поворачиваясь к отцу. – Я и так вас всех терплю. Но терпение мое может лопнуть, и тогда я уйду, а ты возись со своими делами сам. Не забывай, меня здесь ничто не держит.

– Бога ради, перестань. – Артур отвернулся, прижимая ладонь ко лбу. – Не заводи старую песню. Скажи просто, что она ответила? Возьмет к себе Джесси или нет?

– Ничего определенного сказать не могу. Тетя обещала помочь по мере своих сил. Ей надо поговорить с мужем. Кроме того, завтра они уезжают отдыхать, примерно на неделю... – Агнес судорожно сглотнула. Она сама себе удивилась: с такой легкостью солгала и даже глазом не моргнула. Слова сами собой сорвались с языка.

– Присядь, – с не свойственной ей мягкостью предложила Элис. – И она возьмет ее, как по-твоему?

– Я... не знаю. Она сообщит, когда окончательно все решится.

– Сообщит? – сердито переспросил отец, поворачиваясь к дочери. – Ну уж нет. Я сам ей напишу.

– Не делай этого, не нужно. Она достаточно остро все воспринимает и вдобавок не очень благосклонно к тебе настроена. – Агнес снова подумала, насколько естественно у нее выглядели детали вымышленного разговора.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Она не питает к тебе особой симпатии, да и к тебе тоже, – заметила Агнес, повернувшись к матери. – И если кто-либо из вас захочет вмешаться, тетя может вовсе отказаться от этого дела. Подождем, ведь несколько дней погоды не сделают.

Артур собрался что-то сказать, но Агнес остановила его.

– И еще она говорила, что, возможно, захочет... – девушка с трудом проглотила комок в горле, – увидеть Джесси, перед тем как примет окончательное решение. Она намекнула, что я могла бы привезти к ней Джесси. Так что пусть пока все идет своим чередом. Не станем ни во что вмешиваться. А сейчас я отправляюсь спать. День выдался трудным и длинным. – Собрав последние силы, Агнес гордо вышла из комнаты. Закрыв дверь, она поспешила в туалет. Ее мутило – сказалось нервное напряжение. Разговор с родителями дался нелегко.

Девушка не переставала поражаться, как непринужденно ей удалось вести себя и насколько убедительно выглядела сочиненная ею история. "Вот уж не ожидала, что смогу так правдиво лгать", – снова подумала Агнес.

Напряжение немного спало, спазмы прекратились, и Агнес, выйдя в коридор, направился к сестре.

– Ах, Эгги, это настоящий кошмар! Я не могу больше этого выносить, – пожаловалась уже лежавшая в постели Джесси, как только Агнес переступила порог. – Тебя не было так долго. А я все ждала, ждала. Ну что, тетя согласилась меня принять?

– Слушай меня очень внимательно. – Агнес присела на край кровати и взяла сестру за руку. Прежде чем продолжать, она предусмотрительно взглянула на дверь. – Буду говорить шепотом, боюсь, как бы нас не подслушивал отец. Дела обстоят так. Ты ни под каким предлогом не можешь поехать к милой маминой сестричке. Я видела ее всего лишь несколько минут, мы обменялись парой слов, но этого оказалось вполне достаточно. Я поняла: тетушка скорее согласится поселить у себя в доме тигра, чем даст приют беременной племяннице. Бездомный ребенок умрет у ее порога раньше, чем она догадается накормить его. Вот такое у нее милосердие. Меня она не узнала, а я, естественно, не представилась.

Теперь слушай дальше. Случайно я встретила в поезде мистера Фарье и в общих чертах рассказала о том, что стряслось. Нет-нет, в подробности я его не посвящала, – успокоила Агнес сестру, – он знает только, что ты хочешь выйти замуж за Робби и что из-за этого произошел скандал. Мистер Фарье предложил вам зарегистрировать брак в Бюро регистраций, после того как вы получите специальное разрешение. Это займет неделю. Ну, может, немного больше. Правда, есть одна сложность: под заявлением должны стоять подписи родителей. Ты, конечно, понимаешь, что на это не стоит рассчитывать. Получить их согласие – дело безнадежное. Однако достаточно иметь подписи родителей на бланке. Фелтоны, как мне кажется, преуспели в разных делах, о которых нам лучше не знать. И думаю, они не откажутся изобразить на бланке пару подписей. Конечно, подлог – вещь ужасная, я прекрасно это сознаю, но если не удастся ничего сделать, останется лишь один выход – Гретна Грин, брак без соблюдения формальностей. Теперь дело за Робби. Все в его руках. И еще одно: готова ли ты к трудностям? Ведь тебя ожидает далеко не легкая жизнь.

– Эгги, но моя жизнь здесь – настоящий ад. А трудностей я не боюсь и готова вынести все, если со мной будет Робби. Я уверена, что он, как никто другой, сможет позаботиться обо мне.

– Ты понимаешь, если все получится, вам придется немедленно скрыться, иначе он, – Агнес выразительно кивнула на дверь, – вас убьет. А о том, что будет со мной, когда я им все расскажу, даже думать не хочу. Если бы в этот момент рядом был человек, способный обуздать отца, мне было бы спокойнее. Отец из-за пустяка хотел меня ударить, а в этой ситуации он способен на что угодно. Но, так или иначе, я завтра же поговорю с Робби, едва лишь найду время и предлог отлучиться из дома. Значит, я могу передать ему, что ты согласна идти с ним до конца?

– Да, Эгги, да! – Джесси бросилась Агнес на шею и крепко прижалась к сестре.

– Господи, тише, он же может нас услышать, – Агнес попыталась умерить ее восторг. – А теперь постарайся уснуть. Я страшно устала, поговорим завтра.

Добравшись наконец до своей комнаты, девушка зажгла свет и взглянула на себя в зеркало. На ней все еще было роскошное зеленое платье, на один день превратившее ее в знатную леди. Медленно раздевшись, она повесила платье на вешалку под жакет и спрятала в шкаф. Прежде чем закрыть дверцу, Агнес некоторое время задумчиво смотрела на свой наряд.

– Ну, вот и все, на этом конец, – произнесла она вслух и решительно захлопнула шкаф.

– Куда это ты собралась? – спросила мать у Агнес.

– Мне нужно ненадолго отлучиться.

– Позволь узнать, зачем?

– Хочу пройтись по магазинам.

– На нашей улице?

– Нет.

– Что это тебе вдруг так понадобилось?

– Мне нужно купить кое-что из белья.

– Но у тебя же его полно.

– Оно слишком плотное. Кроме того, я уже давно покупаю для себя одежду и лучше знаю, что мне нужно.

– Ты надолго?

– Как получится. Хочу походить и присмотреться. Думаю, я имею право потратить немного времени на себя. Тем более что вечером отец отправляется в клуб, и мне нужно быть в магазине.

Мать наградила Агнес долгим пристальным взглядом и отвернулась.

Девушке пришлось выйти через магазин, так как отец запер черный ход, а ключ оставил у себя. Она спустилась вниз и вошла в кладовую. В это время со стороны табачного магазина появился отец.

– Уходишь?

– Мне надо кое-что для себя купить.

Она хотела его обойти, но отец удержал ее, схватив за руку, но не грубо, а скорее ласково.

– Не держи на меня зла, девочка. Я совсем разбит. Все, что случилось, дано мне в наказание. Джесси всегда была для меня на первом месте, но ты стоишь десятерых таких, как она. Теперь это яснее ясного. И обещаю, ты не останешься внакладе, нет, не останешься.

Увидев перемену в настроении отца, Агнес решила попытаться смягчить его сердце и разрядить обстановку. В душе ее появилась надежда.

– Быть может, ты простишь ее и примиришься с существующей ситуацией? Джесси совершила ошибку, но если бы ты по-доброму к ней отнесся и сказал, что простишь...

– Нет, моя милая. – Артур продолжал говорить тихо, но в голосе его зазвенела сталь. – Я не могу простить ее, как нет у меня прощения евреям, распявшим Христа.

Это заявление отца поразило Агнес до глубины души. Она не помнила, чтобы он хоть раз переступал порог церкви. Тем не менее в его душе жило предубеждение против евреев, которых ему почти ежедневно приходилось обслуживать в магазине. Слова отца могли бы показаться расхожей фразой, но Агнес чувствовала, что он говорит искренне.

Агнес поникла головой и, огорченная, отвернулась. Надежда переубедить отца рухнула.

– Мисс Агнес, – окликнула ее Нэн Хендерсон, когда девушка проходила через кондитерский магазин. – Советую покрепче держать шляпу, на улице сильный ветер. Хорошо, что сегодня прохладнее, – продолжала Нэн, выходя из-за прилавка. – Шоколад солнца не любит. Было бы неплохо повесить жалюзи от солнца, как вы считаете, мисс?

– Да, мне кажется, это хорошая мысль.

– Все в порядке? – шепотом спросила Нэн.

– Да, Нэн, все нормально.

– Хорошо, если так.

Девушка открыла дверь, пропуская Агнес, и что-то сказала вслед, но ее слова подхватил и унес налетевший порыв ветра, едва не прихвативший с собой и шляпу Агнес.

Конечно, Нэн не могла не заметить, что в доме неладно, она была совсем не глупа и о многом догадывалась.

Агнес добралась до дома Фелтонов за четверть часа. При свете дня улица имела захудалый вид. Палисадник перед их домом густо зарос травой. Но Агнес отметила про себя, что дверь ярко выкрашена, а каменные ступеньки крыльца старательно вычищены.

Она подняла кольцо и постучала. Ей тут же отворили. Загораживая весь дверной проем, перед Агнес возвышалась невероятно огромная фигура. Днем мать Робби показалась девушке еще внушительнее.

– Ну и ну! Каким это ветром тебя занесло? – В голосе и на лице Бетти Фелтон отразилось неподдельное удивление. Она явно не ожидала увидеть такую гостью. – Надеюсь, папашу ты с собой не прихватила? – Женщина нарочито внимательно посмотрела по сторонам. – Входи, чего же на улице торчать.

Агнес прошла мимо нее в кухню и обратила внимание на начищенные до блеска медные вещицы на каминной полке и на аккуратный вид плиты.

– Садись. – Бетти выдвинула из-за стола стул и развернула его к камину. – Ты пришла полюбопытствовать, жив мой сын или уже умер?

– Мне нужно поговорить с ним.

– Хочешь просить, чтобы он оставил твою сестру, которая носит его ребенка? Ничего не выйдет, и не мечтай. Может быть, он и отказался бы от нее, если бы не ребенок. А сейчас – ни за что. И вот еще что: будь их воля, мои мальчики отправили бы твоего мерзавца папашу в больницу, а может, и на кладбище. Но Робби запретил им вмешиваться. Он сказал, что они с твоим отцом дрались каждый за свое. Вот ребятам и пришлось отступиться. Повезло сукину сыну. Туго бы ему пришлось: наш Джимми собирался снять с него скальп, а этот парень шутить не любит. Я учила своих мальчиков драться честно: только кулаками. Но это с теми, кто тоже боролся открыто. А уж если кто нарушал правила и бил ниже пояса, тогда и они отвечали тем же. Твой отец как раз задел их за живое. Я всегда старалась сдерживать сыновей, никогда с ними не церемонилась, давала им свободу. Так о чем тебе надо поговорить с Робби?

– Мне бы хотелось самой ему все рассказать. Он дома?

– Дома. Лежит в постели наверху. Голова у него трещит, что неудивительно. Я схожу за ним, а ты пока пройди в гостиную.

Бетти махнула рукой, и Агнес, словно подхваченная ветром, поднялась со стула и последовала за хозяйкой через коридор в другую комнату.

Девушка знала, что в домах у рабочих гостиной, как правило, пользовались редко, лишь в особых случаях. Но как только она оказалась в гостиной Фелтонов, ей стало ясно, что из правил бывают исключения. Эту комнату не держали "напоказ", и она выглядела вполне жилой и довольно уютной. Посередине стоял большой кожаный диван и два кресла, далеко не новые; у стены – высокий буфет с расписными фарфоровыми тарелками и безделушками; у окна располагался овальный стол на четырех изогнутых ножках. На окнах висели кремовые тюлевые занавески с крупным рисунком. В гостиной был также камин с высокой решеткой, на которой крепилась деревянная панель, достаточно широкая, чтобы служить сиденьем. На панели стояло несколько пепельниц с окурками и остатками табака из трубок.

Порядок в доме поразил Агнес. Ей представлялось, что в этом буйном семействе все должно было бы быть перевернуто вверх дном. Но нежданно-негаданно дом Фелтонов оказался опрятным. Агнес отметила про себя, что иногда более близкое знакомство с людьми заставляет изменить свое мнение о них. Мысленно она вернулась к событиям предыдущего дня, вспомнив свою поездку и сочиненную историю.

Бетти Фелтон, оставив нежданную гостью, поднялась по лестнице, и вскоре Агнес услышала вверху ее тяжелые шаги и громкий пронзительный голос. Через несколько минут в комнате появился Робби с забинтованной головой.

– Присаживайся, хочешь чаю? – спросила миссис Фелтон.

Сперва Агнес решила отказаться, но потом согласилась.

– Спасибо, чашка чаю мне не помешает.

Она присела на край одного из кожаных кресел, Робби устроился напротив.

– Как ваши дела? – поинтересовалась Агнес.

– Помаленьку. Не скажу, чтобы очень плохо.

– Мне жаль, что все так случилось.

– И мне тоже. Как она?

– Джесси?

– Ну да, кто же еще? – слова Робби прозвучали резко.

– Нормально, – отрезала Агнес. – Насколько нормально можно чувствовать себя в тюрьме, а дом сейчас для нее ничуть не лучше.

– Вы принесли от нее записку?

– Нет. Я пришла кое-что вам предложить. Но сначала хочу, чтобы вы ответили на мой вопрос.

– Ну, давайте, я слушаю. – Робби подвинулся к краю кресла и вопросительно взглянул на Агнес.

– Любите ли вы Джесси настолько, чтобы при первой возможности жениться на ней и затем сразу же увезти в безопасное место?

– Тут и раздумывать нечего. Могу сразу ответить. Я люблю ее, она ждет от меня ребенка, и я женюсь на ней. Но для этого нужно какое-то время. К тому же ее держат взаперти, как вы сказали. Конечно, я мог бы прийти к вам в дом с братьями, и мы бы ее выручили. Но я не хочу, чтобы из-за меня опять заварилась каша. Так что же вы предлагаете, то есть, я хочу сказать, как нам все устроить?

– Существует такой документ, как специальное разрешение.

– А для чего оно?

– Чтобы заключить брак.

– Нет, – Робби покачал головой, – я никогда о таком не слышал.

– Насколько я поняла, вся процедура займет около недели или немного больше, по крайней мере, так мне говорили. Вам надо будет сходить в Бюро регистраций брака и навести справки. Но есть одно препятствие. Джесси необходимо получить разрешение родителей. Думаю, мне не надо вам говорить, что на это рассчитывать не приходится. Однако мне сказали, что есть бланк, который они могут подписать, то есть... достаточно их подписей.

Агнес и Робби пристально смотрели друг на друга. Она вспомнила такую же немую сцену с Чарли, когда он намекнул ей на способ помочь Джесси.

– Вы понимаете, что я имею в виду? – спросила наконец Агнес.

– Да, конечно. – Робби оказался догадливым, как она и предполагала. – Я смогу это сделать. За мной дело не станет. – Он поднялся и посмотрел на сидевшую Агнес сверху вниз. – Но как ей выбраться из дома незамеченной?

– Я... постараюсь все устроить. Родители рассчитывали отправить Джесси в Дарем к маминой кузине. Вчера я туда ездила, чтобы поговорить с ней об этом. Но как только ее увидела, мне стало ясно: помощи от тети ждать нечего. – Агнес отвела взгляд в сторону и продолжила: – Однако когда вернулась, я не открыла родителям правды, а сказала, что будто тетя обещала подумать. Вчера же я встретила своего знакомого, который и рассказал мне о специальном разрешении. Как последний вариант остается еще Гретна Грин.

– Гретна Грин? – помолчав, усмехнулся Робби, потом спросил: – Вы проделали такую штуку? – Лицо парня озарилось улыбкой, которая, как поняла Агнес, и покорила Джесси. – Вы молодец, скажу я вам, точно. Джесси повезло, что у нее есть такая сестра. Очень повезло. Ма! – Робби повернулся к вошедшей матери. Он взял у нее поднос, на котором стояли чашки с чаем и сахарница. Робби поставил поднос на овальный стол и подал одну чашку матери, другую – Агнес. – Она все устроила, – сказал он, снова поворачиваясь к матери.

– Как это "все устроила"? – переспросила Бетти.

– Ну, чтобы мы поженились, я и Джесси.

– И как она собирается все это проделать?

Робби вкратце изложил матери суть дела.

– Знаешь, мисс, ты просто мировая девушка! – воскликнула Бетти. – Слава Богу, что не пошла в своего мерзкого папашу, наверное, ты – в мать.

Агнес тут же захотелось возразить, но она всего лишь мысленно сказала себе: "Надеюсь, что нет". Вслух же заговорила о другом:

– Главное – вы должны уехать как можно дальше. Может, вам стоит поселиться в средней части страны?

– Об этом не беспокойтесь.

– Вам потребуются деньги. – Агнес посмотрела на мать с сыном.

– И об этом не стоит волноваться, мисс, – ответил Робби. – У меня есть немного на первое время; продержимся, пока я не найду работу. Думаю, мы отправимся в какой-нибудь портовый город. А уж там, где есть море, работа для меня всегда найдется.

– Поверь моему слову, мисс, без гроша они сидеть не будут, – заверила Бетти. – Если понадобится, я помогу. Твоя сестра не испытает нужды, когда появится малыш. Знаю, к трудной жизни она не привыкла. Ей еще придется повидать всякое, но мы постараемся, чтобы ей было полегче. Об этом не надо беспокоиться. А теперь скажи мне, парень, ты сможешь пойти в это Бюро сам? Или мне лучше проводить тебя?

– Тебе не нужно ходить, ма. Я сам справлюсь. Хотя кое-какая помощь мне понадобится, – улыбнулся он, повернувшись к Агнес. – Мисс, я чувствую себя так, словно родился заново. И эту новую жизнь дали мне вы. Час назад я ломал голову, что делать, и ничего не мог придумать. Спасибо вам большое за помощь. Я этого никогда не забуду. А теперь напишите имена ваших родителей и покажите, как они расписываются.

– Хорошо.

– Еще чаю?

– Нет, спасибо, – Агнес поспешно поблагодарила будущую свекровь своей сестры. – Вкусный у вас чай. – Она удивилась, как ей удалось проглотить эту невероятно крепкую смесь. Такого чая девушка еще не пробовала. У негр был какой-то необычный привкус.

– Этот чай не такой, как в магазинах, – объяснила миссис Фелтон. – Ребята принесли его прямо с судна.

Агнес догадывалась, каким образом этот чай попал к братьям. И она помогает Джесси войти в эту семью! Более того, подсказала Робби, что можно подделать подписи родителей. Так разве она лучше, чем они? Ее мысли прервала "женщина-гора", как Агнес окрестила про себя мать Робби.

– Сын сказал, что не забудет твоей помощи, – произнесла Бетти, взяв девушку за руку. – Я тоже не забуду... Уже уходишь?

– Да, мне пора возвращаться, – поднимаясь, ответила Агнес и, вернувшись к Робби, добавила: – Как я узнаю, что вам удалось сделать?

– Рози может зайти к вам в магазин, – переглянувшись с матерью, предложил Робби. – Она что-нибудь купит для своего малыша.

– Но меня может не оказаться в магазине.

– А у вас есть человек, которому вы доверяете, кому Рози могла бы все передать?

Агнес на минуту задумалась. "Положись на Нэн", – подсказал ей внутренний голос, и она согласилась, потому что знала: Нэн не откажет себе в удовольствии досадить хозяину.

– Да, есть одна молодая женщина. Она работает в кондитерском магазине. Вы сообщите ей день и час, когда будете ждать Джесси в Бюро.

Внезапно Агнес охватил страх. Как она может толкать сестру в семью, члены которой были известны своим буйным нравом и знали, где что плохо лежит?! Как, например, украденный чай. Но существовал ли другой выход? Разве лучше для Джесси остаться с внебрачным ребенком на руках? Но это в том случае, если малыш появится на свет. Агнес прекрасно отдавала себе отчет в том, что загнанная в угол сестра могла решиться на любой необдуманный поступок. Но вот чего ждать от отца? Что будет, когда все раскроется? От этой мысли девушка болезненно поморщилась.

– Голова болит? – участливо спросила миссис Фелтон.

– Немного, – Агнес не стала вдаваться в подробности.

– Чему удивляться? – продолжала мать Робби. – Жить с таким полоумным, как твой отец, тут не только голова будет болеть. И что он о себе воображает! Кто он такой, в конце концов? Будь он одним из аристократов, тогда понятно, что он задирал бы нос перед моим сыном. А так ведь и сам невелика птица. И магазин его, извини уж, не многим больше простой лавки, да и стоит не на главной улице, а сбоку припека. На окраине много не наторгуешь. Держу пари, у нас на пристани по воскресеньям выручка побольше, чем у него за целую неделю. Я еще раз извиняюсь, потому что знаю, что ты работаешь. Хотя, думаю, работа эта тебе не по душе.