Текст книги "Птица без крыльев"

Автор книги: Кэтрин Куксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Да, спасибо, я все найду, должна найти.

Он наградил ее взглядом, полным обиды, и, надев шляпу, удалился.

Агнес недовольно поморщилась. Этот человек раздражал ее своей чрезмерной пунктуальностью и щепетильностью. Она попыталась представить, как он разговаривает дома с женой и детьми. И решила, что точно так же, поскольку по-другому, скорее всего, не умеет.

Умело оформленная витрина табачного магазина бросалась в глаза. В ней были выставлены пустые коробки от гаванских, английских, мексиканских сигар, нашлось место и для сигарет различных сортов из Египта, Турции, даже Америки. Правда, Агнес не могла с уверенностью сказать, имелись ли в магазине дорогие сорта. Но в витрине они смотрелись красиво.

В магазине стоял застекленный шкафчик, на полках которого в изобилии лежали разнообразные трубки, мундштуки, кисеты и другие необходимые курильщикам вещицы. Предлагалось также несколько сортов табака – на любой вкус и даже курительная смесь. Хотя только капитаны или очень состоятельные бизнесмены, окажись они на Спринг-стрит, могли себе позволить потратить шесть шиллингов и шесть пенсов за фунт этой смеси. В других табачных магазинах города, расположенных в более престижных районах, покупатели были, конечно, солиднее, но ассортимент товара ничем не отличался от имеющегося в магазине отца Агнес. Артур Конвей имел договор на поставки с лондонской фирмой "Хэрродс". С ней было выгодно иметь дело, так как для клубов, отелей и владельцев фирменных магазинов товар предлагался по более низким ценам. Конечно, фирму интересовали прежде всего покупатели крупных партий, но много лет назад отец Агнес, видимо, произвел на управляющего в высшей степени благоприятное впечатление. Возможно, сыграл роль и тот факт, что заказы от Артура Конвея поступали хотя и не крупные, но зато регулярные. Так или иначе, но он считался хорошим заказчиком.

После ухода Пибла первым покупателем оказался молодой человек. Он спросил две пачки дешевых сигарет, рассчитался и ушел, пожелав ей счастливого Рождества.

Следующим зашел пожилой мужчина. Как потом поняла Агнес, он был постоянным клиентом их магазина.

– Что-то не часто я вижу вас здесь, мисс, – заметил он.

– Вы правы, я заменяю отца. Он скоро должен прийти. Что бы вы хотели?

– Как обычно, две унции табака "Золотые хлопья".

– Две унции "Золотых хлопьев", – повторила Агнес и, обернувшись к рядам ящиков, пробежала глазами надписи на них. Выбрав нужный, отвесила две унции.

– Есть у вас "Птичий глаз"? Хочу себя на праздник порадовать.

– Да, думаю, что есть, сколько возьмете?

– Столько же, мисс, две унции. За все с меня шиллинг и два пенса, так кажется, красавица? – спросил мужчина, когда Агнес развесила табак по пакетам.

– Все верно, сэр: шиллинг и два пенса.

– Приятно покупать у такой милой девушки. Обычно продавец здесь такой скучный, как будто замороженный, лишнего слова не скажет. Я говорю о том, кто помоложе, а не о пожилом, который похож на управляющего.

– Это мой отец, он хозяин магазина.

– Понятно, доброго здоровья вам и счастливого Рождества.

– И вам счастливого Рождества, сэр.

Некоторое время никто не заходил. Но вот дверь раскрылась, и Агнес увидела того молодого мужчину, что несколько дней до этого покупал в их кондитерской сахарных мышек и ириски. В руках у него был кожаный чемоданчик. Он направился прямо к прилавку и, увидев Агнес, широко раскрыл глаза от удивления.

– Я ошибаюсь, или у вас есть сестра-близнец? – с улыбкой проговорил он.

– Нет, вы не ошиблись, сэр, – широко улыбнулась в ответ Агнес. – И сестры-близнеца у меня нет. На днях именно я продала вам с женой конфеты.

– Так это были вы?

– Да, сэр, оба магазина наши.

– Я сейчас заходил в магазин рядом: купил еще карамельных мышек. Сестра совершила ошибку: она показала их детям, в результате мышиному семейству был нанесен серьезный урон. Поскольку я собирался в город, она дала мне поручение зайти сюда и пополнить поголовье мышек. И вот, – он кивнул на чемоданчик, – я купил еще дюжину.

Агнес молча смотрела на него. "Значит, та женщина не жена его, а сестра", – размышляла она.

– А я решил, что у меня галлюцинации или вы – близнецы, – снова улыбнулся мужчина.

– Что вам предложить, сэр: табак, сигареты? – спросила Агнес.

– Так, – он оглянулся в сторону витрины, – я видел, что там выставлены гаванские сигары "Особые", пожалуй, взял бы несколько штук.

– Видите ли... – Агнес в некоторой растерянности закусила губу. – На витрине большинство коробок – пустые. Я не уверена, есть ли у нас сейчас именно этот сорт. Но точнее вам скажет отец. Жду его с минуты на минуту. И все же я сейчас посмотрю. – Девушка обернулась к стеклянной витрине, где лежали коробки с сигарами. – К сожалению, точно таких сейчас нет, но есть другие, с тем же названием, только там еще написано "Чикас". Этот сорт дешевле.

Агнес прошла к витрине с разными принадлежностями для курения. Рядом на стене был укреплен лист с ценами. Он висел на таком уровне, что цифры мог видеть только продавец. Против названия этого сорта сигар значилось: в наличии одна коробка, сто штук, цена – тридцать пять шиллингов и шесть пенсов. Более дорогой сорт "Особых" стоит пятьдесят четыре шиллинга и шесть пенсов. Упаковка из пяти сигар обходилась, соответственно, в один шиллинг десять пенсов и в три шиллинга шесть пенсов. Но цены указывались лондонские. Агнес сомневалась, могла ли она запрашивать такие цены. Обычно одна сигара стоила три с половиной или четыре пенса.

– Знаете, я, пожалуй, возьму те, что вы предлагаете. Сигары не для меня, а для отца. И разнообразие может прийтись ему по вкусу. – Однако в душе мужчина сомневался, что отец придет в восторг, ему было трудно угодить.

– Еще у нас имеются доминиканские сигары, – вновь оборачиваясь к покупателю, предложила Агнес. – Может быть, вам выбрать их?

– Нет-нет, полагаю, стоит остановиться на первом варианте. Прошу извинить, что доставил вам столько хлопот.

– О нет, что вы, ничуть. Дело в том, что продажей сигар в основном занимается отец, поэтому он в них лучше разбирается. Еще что-либо желаете?

– Да, сигареты, пожалуйста. Есть у вас "Золотой край"?

– Да, сэр, они у нас есть, высокого качества, удлиненные.

– Отлично, это любимый сорт моего брата. – Мужчина немного помолчал. – Вы не находите странным, что люди имеют пристрастие к тому или иному сорту табака?

– Да, сэр, если подумать, этих людей, действительно, трудно понять. Сколько вы возьмете?

– Коробку в сто штук.

Агнес тихо ахнула и от волнения облизнула губы. Он покупал за один раз целую сотню! Она окинула взглядом коробки.

– К сожалению, у нас найдется только пятьдесят сигарет такого размера. Но если не возражаете, я наберу вам коротких.

– Хорошо, спасибо. А дамские сигареты у вас есть?

– Дамские? – Агнес даже поперхнулась от неожиданности. – Боюсь, что нет. – Она улыбнулась, подумав, что "дамы", заходившие в их магазин, чаще всего интересовались табаком для своих трубок.

– Вспомнили что-то веселое? – отреагировал на ее улыбку посетитель.

– Вы умеете читать мысли, сэр, – рассмеялась Агнес. – Действительно, меня немного развеселила ваша просьба. Дело в том, что наши покупательницы обычно спрашивают дешевые сигареты или табак для трубок.

– Что вы говорите! – в свою очередь рассмеялся он.

– Ну да, многие пожилые женщины курят трубки, по крайней мере те, кто живет в бедных кварталах. Говорят, что это их успокаивает.

– А вы сами не пробовали?

– Нет, но у меня еще все впереди.

Они дружно рассмеялись.

– Пожалуй, я не стану покупать дешевый табак. На Рождество к нам прибыла моя тетушка, особа весьма экстравагантная. Всю жизнь она только и делает, что переезжает с места на место, кочует из страны в страну. Но Рождество она неизменно проводит у нас. Так вот, тетя заядлая курильщица.

– Жаль, но для вашей тети я, пожалуй, ничего не могу предложить. Едва ли ей подойдут обычные сорта.

– Моя тетушка всегда возит с собой запас сигарет. И как я мог заметить, дама она очень привередливая. Вы постоянно работаете в магазинах? – неожиданно спросил молодой мужчина.

– С шестнадцати лет, сразу после школы, – слегка удивившись, ответила Агнес.

– И вам нравится эта работа?

Вопрос показался девушке странным, но она ответила, причем совершенно искренне:

– Сначала нравилась. После школы работа здесь показалась мне каникулами, но в последнее время все немного изменилось. – Она сама удивилась, что заговорила об этом и тем более с незнакомым человеком.

– А вам не хотелось бы заняться чем-нибудь другим?

– Пожалуй, да.

– Но вы не вполне уверены?

– Одно я знаю точно: мне хочется уехать, посмотреть мир. Интересно увидеть другие места, узнать, как там живут люди.

– С одной стороны, вы правы. Однако путешествия, даже дальние, не всегда позволяют хорошо узнать места и познакомиться с людьми. Часто увиденное не соответствует нашим представлениям. А когда ожидания не оправдываются, мы испытываем разочарование.

– Очень может быть, – согласилась девушка без тени улыбки. – Вам приходилось много путешествовать, сэр?

– Не так много, как мне хотелось бы.

Со стороны кладовой послышались шаги. Агнес обернулась и увидела отца.

– Вот хорошо, что ты пришел. Ты лучше меня можешь помочь этому джентльмену с выбором. Ему нужны хорошие сигары.

– Так вам нужны сигары, сэр? – тоном радушного хозяина проговорил Артур Конвей.

– Да, но молодая леди отыскала все, что я хотел.

– Что же она вам предложила? – Уточнив это у дочери, Артур снова повернулся к молодому мужчине. – Да, конечно, мы можем предложить вам пару сортов, которые, по моему мнению, ничуть не хуже гаванских "Особых". Но "Особые" сразу отличишь, верно, сэр? – Артур наклонился к покупателю и продолжал доверительным тоном, словно сообщал большую тайну: – А вам известно, что это один из лучших сортов, которые продаются в Лондоне фирмой "Хэрродс"?

– Ну конечно, – торопливо произнес молодой мужчина с оттенком снисходительности. И Агнес удивилась, как неожиданно изменился его доброжелательный тон. – Во время визитов в город мы всегда заезжаем туда. У них на первом этаже отличный магазин.

Агнес заметила, что отец выпрямился и как-то весь подобрался.

– Тогда вы знаете толк в сигарах, сэр, – неуверенно сказал он.

– Я не курю сигары. Слабость к ним питает мой отец.

– Есть слабости и пороки, сэр, гораздо более серьезные.

В манере отца больше не чувствовалось непринужденности. Агнес отчетливо это видела и ощущала нарастающую неловкость. Она хотела, чтобы отец прекратил разговор, но тот как назло продолжал говорить.

– С этой фирмой я связан многие годы. И мой отец в свое время вел с ними дела. "Хэрродс" имеет давнюю историю, ей около ста лет, а возможно, и больше. Я родился в одной из комнат над этим магазином.

– Это очень и очень интересно. – Посетитель внимательно смотрел на ее отца, медленно покачивая головой.

Агнес казалось, что перед ней совершенно иной человек. Странно, а ведь недавно они с ним так мило беседовали. Мужчина явно старался поставить отца на место, и ей это совсем не нравилось. Но папе ни к чему было распространяться о своих делах, тем более покупателя вовсе не интересовало, где родился ее отец. Однако он не захотел упомянуть о том, что ее прадед открыл магазин на деньги, вырученные женой, денно и нощно варившей на своей маленькой кухоньке разную карамель. Именно благодаря успеху кондитерской прадед смог купить еще и табачный магазин. Очень многие не спешат хвастаться началом своего дела. Конечно, куда выгоднее поговорить об успехах, при этом напрочь забывая, кому они этим обязаны. Если вдуматься, ее отцу в жизни все далось слишком легко. Агнес раздражало еще и то, что папа успел выпить и от него сильно разило спиртным. Посетитель не мог этого не заметить.

– Извините, мне нужно идти, – сказала Агнес, глядя на него.

– Спасибо, вы были так любезны, – вежливо поблагодарил молодой мужчина, почтительно склонив голову.

В молчании Агнес покинула магазин и поднялась в свою комнату. Внутри у девушки все кипело от возмущения. Ее сердило не только глупое хвастовство отца, но и то, как вел себя покупатель. Ей никогда не приходилось видеть, чтобы поведение человека так резко менялось.

Агнес умылась. Взглянув в зеркало, она увидела в нем бледное, бесцветное лицо и немного пощипала щеки, чтобы те хоть немного порозовели. Надев пальто и маленькую фетровую шляпку, девушка взяла сумку и, захватив список покупок, спустилась вниз. К матери она так и не зашла. Агнес прошла через кондитерский магазин, кивнула занятой с покупателем Нэн и вышла на улицу. Дул сильный ветер, в лицо летел мокрый снег. Девушка наклонила голову и поплотнее надвинула на лоб шляпу. Когда она поравнялась с магазином сестер Кардингс, ее внимание привлек громкий стук. Дверь отворилась, и мисс Белла Кардингс энергично замахала ей рукой.

– Зайди к нам, дорогая, хотя бы на несколько минут. Мы все время тебя высматривали, боялись пропустить, – торопливо объясняла мисс Белла, прерывисто дыша, словно запыхавшись от бега. – Нам не хотелось заходить, чтобы твой отец не подумал, будто мы опять собираемся уговорить тебя купить новую шляпку, поскольку ты питаешь к ним слабость.

Агнес вслед за мисс Беллой прошла через магазин, уставленный подставками со шляпами разных фасонов. У прилавка их поджидали две другие сестры: высокая худощавая мисс Рини и маленькая сухонькая мисс Флоренс. Мисс Белла не сильно отличалась фигурой от сестер, но искусно скрывала худобу обилием пышных складок и кружев.

– Здравствуй, Агнес, – кивнула мисс Флоренс и продолжила, переходя на шепот: – Сейчас мы покажем, что у нас есть для тебя.

– Успокойтесь, быть может, ей это и не подойдет, – урезонила сестер мисс Рини.

– Непременно подойдет, не может не подойти, – широко улыбнулась мисс Белла.

– Так это не шляпа? – переводя взгляд с одной сестры на другую, спросила заинтригованная Агнес.

– Какая еще шляпа, конечно же, нет! – нетерпеливо отмахнулась мисс Рини. – Пойдем, Агнес, пойдем. – И она направилась в мастерскую, находившуюся за магазином.

По своему размеру мастерская не отличалась от кладовой кондитерской, но если в кладовой существовало некое подобие порядка, то мастерская сестер представляла собой хаотичное скопление заготовок для шляп всевозможных фасонов и разной степени обработки. Материалом служил как фетр, так и соломка. Повсюду были разложены искусственные цветы и тесьма. Вдоль одной стены стоял огромный платяной шкаф красного дерева с зеркальными дверцами.

Мисс Рини открыла шкаф и достала плечики с висящими на них платьем и жакетом.

– Ты только взгляни сюда, Агнес.

В первый момент девушка заметила лишь то, что платье и жакет светло-зеленого цвета.

– Рини, – взволнованно заговорила мисс Белла, – сними жакет, пусть она получше его рассмотрит.

Агнес взяла жакет в руки и принялась его разглядывать. На ощупь материал казался тяжелым шелком. Темно-розовая подкладка была из более плотной ткани. Ей не приходилось видеть такого сочетания цветов. Агнес взяла платье. Оно было из того же материала, что и жакет, имело вырез-каре и прямоугольный воротник, розовый, как и подкладка. Рифленый до талии лиф, из двух шлевок свисал красный пояс "под замшу". Прямая по всей длине юбка чуть расширялась книзу.

– Ну как, Агнес, что скажешь?

– Не знаю, я вижу такое в первый раз. – Девушка зачарованно покачала головой, бросив взгляд на Флоренс. Потом оглядела по очереди сестер, мысленно примеряя костюм на каждую из них.

Ее размышления прервала Рини.

– Снимай пальто, платье и примерь.

– Я? – поразилась Агнес, у нее даже голос сорвался от изумления.

Сестры переглянулись и рассмеялись.

– Но не я же, – откликнулась мисс Белла. – Уж не думаешь ли ты, что кто-то из нас собирается это носить? – Она взглянула на сестер, и все дружно захохотали.

– Но я... я тоже не смогу носить его. Куда я его надену?

– Можешь поехать в нем в город.

– В город? – в свою очередь рассмеялась Агнес. – Да за мной увяжутся все собаки.

– Скажешь тоже! Да все мужчины от тебя глаз не отведут. Давай-ка, раздевайся. – И они дружно принялись снимать с нее пальто, шляпу, расстегнули платье.

– Как удачно, что вчера я переодела белье, – смеясь проговорила Агнес.

– И что хорошо, под это платье не надо надевать три нижние юбки.

– А я вообще никогда не ношу три, только две, – ответила Агнес.

– И двух много, одной вполне достаточно, но нужно, чтобы она была из батиста, да и белье соответствующее.

– Ах, Рини, Рини! – воскликнули сестры.

Через несколько минут Агнес взглянула в зеркало и не узнала себя. Сестры ахали и охали не переставая. Девушка даже вообразить не могла, что когда-нибудь наденет нечто подобное. И уж точно не представляла, насколько одежда способна изменить внешность.

Всю одежду покупала мать, в крайнем случае Агнес помогала ей с выбором. Платья неизменно были серые и голубые, без рисунка или в мелкую клетку. Для зимних пальто мать обычно выбирала темно-синий или серый цвет. Агнес никогда не носила одежду ярких сочных тонов, подобных этому зелено-розовому чуду с красным поясом. Девушка повернулась к сестрам, и в комнате наступила тишина. Три пожилые женщины замерли в восхищении.

– Этот костюм такой чудесный, – голос Агнес дрогнул, – но я не смогу его носить. Такое платье мне не подойдет.

– Подойдет, и даже очень. – Мисс Рини взмахнула рукой. – У тебя правильные черты лица, красивые волосы. Ты просто никогда не подчеркивала своих достоинств. Этот костюм... – она коснулась лацкана жакета, – оттенил твою красоту, а красивой ты была всегда, – призналась женщина и повернулась к сестрам. – Я ведь постоянно говорю, что у Джесси красота кукольная, куда ей тягаться с Агнес, разве не так?

– Ну, конечно, дорогая, конечно, – затараторили сестры, одобрительно кивая.

– Как только этот костюм у нас появился, – тихо заговорила Флоренс, – я сразу поняла, кому он подойдет. У тебя с миссис Бреттон-Фосет похожие фигуры. Я же так сказала, правда, Рини?

– Верно. Но я бы не стала утверждать, что у миссис Бреттон-Фосет есть фигура, да и Агнес похвастаться особенно нечем. Обе они совершенно плоские, как воблы.

– Ах, ну что ты, Рини, – укоризненно заохали сестры, хотя в глазах их поблескивали веселые искорки.

– А вообще говоря, она права, Агнес, – заметила мисс Белла. – Фигура у тебя, действительно, не ахти, но ты умеешь себя держать. Осанка у тебя хорошая, ты меня понимаешь?

– Да, конечно, мисс Белла, это так, но мисс Рини права – я на самом деле плоская, как доска.

– У тебя хорошая талия и плечи красивые. Но, ближе к делу, ты хотела бы купить этот костюм?

– Но ведь он, наверное, стоит уйму денег?

Сестры переглянулись.

– Объясни ей, что к чему, Рини, – обратилась Флоренс к старшей сестре.

– Только после того, как она примерит шляпку из итальянской соломки или фетровую. Принеси их, Флоренс.

Мисс Флоренс мгновенно исчезла и так же быстро появилась, держа в руках шляпки.

– Сначала примерь вот эту, – распорядилась мисс Рини. – Она из тонкого фетра, так что ее можно носить и весной и осенью.

Агнес замерла, а мисс Рини водрузила ей на голову шляпку, чуть сдвинув набок.

– Так хорошо, – похвалила она, отступив назад и оценивающе оглядывая Агнес. – Только сюда надо шелковую зеленую ленту в тон. Ну а теперь попробуй соломенную.

Шляпка из итальянской соломки была меньше, чем обычные модели из этого материала, с коричневой тульей.

– Ах, как мило! Эта больше подходит, чем фетровая, правда, Рини? А с бархатной лентой будет как раз то, что надо. И помнишь, Рини, ты сказала, что пока не станешь выставлять ее в витрине?

– А теперь она, может быть, вообще туда не попадет. Все зависит от Агнес: купит она шляпку вместе с костюмом или нет.

Агнес повернулась к зеркалу, зачарованно глядя в отражение на прелестную незнакомку. И чем дольше смотрела, тем ей становилось все яснее, что она обязательно купит эту шляпку, а возможно, даже обе и, конечно, этот невероятно красивый костюм.

– Но сколько все это будет стоить? – повторила она свой вопрос.

– Во всяком случае, ниже действительной цены, по крайней мере, платье и жакет. А дело вот в чем. Миссис Бреттон-Фосет, дама из местной знати – наша давнишняя постоянная заказчица. Мы делаем ей шляпы на заказ. Ты удивишься, но факт остается фактом, многие знатные семейства вовсе не так богаты, как принято считать.

– Некоторые же беднее церковной мыши, – вмешалась Флоренс, энергично кивая головой.

– А те, у кого есть деньги, не торопятся раскошеливаться, когда надо платить по счетам, – добавила мисс Белла.

– И все же я снова повторяю, – назидательным тоном проговорила мисс Рини, – это их жизнь и нам нечего их судить, не наше это дело.

– А я настаиваю, что нас это касается, и даже очень, особенно когда заказчицы не хотят расплачиваться.

Мисс Рини пропустила мимо ушей замечание сестры и снова обратилась к Агнес.

– У миссис Бреттон-Фосет накопились наши неоплаченные счета, а ей опять понадобилась пара шляпок для себя и дочери. Они на несколько недель собирались в Лондон: у них там много знакомых в светских кругах, кроме того, на следующий год ее старшая дочь начнет выезжать в свет. Короче говоря, миссис Фосет спросила, не согласимся ли мы взять в качестве оплаты кое-что из ее туалетов. Она заверила нас, что они почти новые, их надевали всего несколько раз. Ты же знаешь, у людей их круга не принято несколько раз появляться в одном и том же. Ты меня понимаешь, Агнес?

Девушка промолчала, но в то же время подумала: не следовало миссис Бреттон-Фосет заказывать вещи, которые она не может оплатить, а особенно у таких людей, как сестры Кардингс, трудившиеся не покладая рук и хорошо знающие цену деньгам.

– Ну так вот, она привезла этот костюм, – продолжала мисс Рини, трогая Агнес за рукав, – чтобы показать, какими вещами собирается расплачиваться за наши шляпы. Конечно, он один не покроет их стоимости, но миссис Фосет сказала, что если мы найдем покупателя, часть долга будет возмещена.

– За последние два с лишним года мы от них и пенса не видели...

– Белла, перестань!

– Так или иначе, – рассказывала мисс Рини, – мы тут же поняли, что вещь высокого качества. Уверяю тебя, в местных магазинах ты не найдешь ничего похожего. Этот костюм шили в Лондоне по специальному заказу. На ярлыке платья все указано. Когда снимешь, увидишь сама.

– Сколько? – Обсуждать больше было нечего. Агнес уже все решила для себя. Она не посмотрит на цену, костюм будет ее, сколько бы он ни стоил. Пусть ей не удастся выйти в нем дальше своей комнаты, но она его купит.

Сестры переглянулись. Мисс Белла и мисс Флоренс кивнули, предоставляя говорить о цене старшей.

– Миссис Бреттон-Фосет уверяла нас, – стала объяснять мисс Рини, – что мы можем свободно получить за костюм пять фунтов. Но мы посчитали, что это будем слишком дорого, и оценили его в три фунта.

Зимнее пальто Агнес вместе со шляпой и башмаками стоило дешевле. Три фунта! Девушка прикинула, что за эти деньги ей придется работать целый месяц. Но если бы даже два месяца, она не задумываясь ответила бы то же самое:

– Беру!

Сестры откликнулись дружным смехом.

– Я знала, что ты его возьмешь. Я даже не сомневалась, – радостно сообщила Флоренс, помогая Агнес снять жакет.

– А как же шляпки? – напомнила мисс Белла.

– Действительно, как же быть с ними? – Агнес тоже не могла удержаться от смеха. – Я покупаю обе, но прошу скидку.

Грянувший ей в ответ хохот достиг даже соседнего магазина, что навело Артура Пибла на мысль: уж не спятили ли сестры Кардингс? А может быть, слишком усердно приложились к бутылочке (ходили слухи, что за обедом они не отказывают себе в удовольствии выпить бокал вина). Но Артур Пибл так и не смог проверить свои догадки.

Смех постепенно утих, женщины заботливо сложили платье, жакет и собирались уже упаковать их в картонную коробку, как вдруг Агнес спросила:

– А какой у миссис Фосет размер обуви? Я же не могу носить с подобной красотой какое-то старье, как по-вашему?

В приступе смеха мисс Флоренс прислонилась к мисс Белле. Мисс Рини изо всех сил пыталась сдерживаться.

– Хватит вам, – успокаивала она сестер. – Перестаньте фыркать, платье забрызгаете.

У Агнес от смеха выступили слезы.

– Мне нужно идти, – вытирая глаза, произнесла она. – Хочу купить кое-что. За моим заказом зайду на обратном пути. – Надев пальто и шляпу, она бросила на себя взгляд в зеркало. – Это не я, – скорчив гримасу, заявила девушка, тыча пальцем в свое отражение. – С этой минуты я уже не такая. – Она обернулась к сестрам. – Но вы так и не сказали, сколько стоят шляпы.

– Ну, я думаю, пятнадцать шиллингов за обе, и мы их отделаем в тон костюму.

– Нет-нет, это несправедливо. Фетровая шляпа стояла на прошлой неделе в витрине с ценой двенадцать шиллингов шесть пенсов. А сколько еще уйдет тесьмы на отделку.

– Хочешь бери, хочешь – нет, – выходя из мастерской, объявила мисс Рини.

– Хочешь бери, хочешь не бери, – хором поддержали ее сестры.

У дверей Агнес остановилась и, взглянув на окруживших ее женщин, промолвила:

– Я вышла из дома полчаса назад. – Голос ее звучал серьезно и немного торжественно. – На душе у меня было тяжело. Жизнь казалась серой и унылой. Сплошные однообразные будни. Но вы, словно три добрые феи, изменили все в одну минуту: вы внесли в мою жизнь нечто новое и радостное, когда предложили этот замечательный костюм. И еще: раньше я много думала, хотя и не говорила об этом. Все эти годы вы были добры ко мне. В детстве, когда мне было плохо, я прибегала сюда. И вы, мисс Белла, ласково обнимали меня, а вы, мисс Флоренс, отводили меня наверх и угощали молоком с булочкой. А мисс Рини, – она помолчала и протянула руку к старшей из сестер, – вы подарили мне первую книжку, сборник стихов для детей.

Сиротка Энни у нас в доме живет,

С крыльца кур гоняет и полы метет, —

процитировала Агнес детский стишок.

Подчиняясь душевному порыву, она вдруг обняла и по очереди расцеловала расчувствовавшихся сестер. Затем, не задерживаясь, Агнес поспешно распахнула дверь и вышла на улицу, а три пожилые женщины в немом изумлении стояли и глядели ей вслед. Они вспомнили маленькую девочку, когда-то прибегавшую к ним в дом, и размышляли о том, что их жизнь могла бы сложиться иначе, Бог дал бы каждой дочь, какой стала для них Агнес...

Агнес торопливо шла по улице, мысленно коря себя за то, что завела с сестрами разговор о скучной, серой жизни, о безрадостном завтрашнем дне. Разве в будущем их ждало много радости? Но в то же время их жизнь вряд ли можно назвать тусклой и унылой. Почти неизменно сестры оставались жизнерадостными и неунывающими. Все знали, что женщины не отказывали себе в удовольствии вкусно поесть, сходить в театр, на концерт. Сестры посещали музей, ездили в Дарем или катались по реке. Нет, скуки в их жизни не было и однообразия тоже. Агнес думала об этих милых женщинах, и на душе у нее посветлело. Но когда она сможет надеть свой новый наряд? Да и представится ли когда-либо случай? Девушка сильно сомневалась в этом. Но все равно, она сможет любоваться этими красивыми вещами, прикасаться к ним, и никто не запретит ей мечтать.

Часть II

Усадьба

Глава 1

Комнату освещали кованые газовые светильники и стоявшие на столе канделябры. За праздничным ужином собралось семь человек. Во главе стола сидел полковник в отставке Хью Джордж Беллингем Фарье. Напротив полковника восседала с царственной осанкой его жена – высокая светловолосая Грейс Мей Фарье. По правую руку от нее занимал место их старший сын Реджинальд Джон Хью Фарье, как две капли воды похожий на отца в молодости: бравый молодой офицер, высокий, темноволосый и темноглазый. Выглядел он значительно старше своих двадцати девяти лет. Слева от матери – второй сын, двадцативосьмилетний Генри Джордж Фарье, служитель англиканской церкви. Круглолицый и светловолосый, он был не таким рослым, как старший брат, и унаследовал цвет лица матери. В его серых глазах вспыхивали веселые искорки.

По другую сторону стола, справа от полковника, сидела их дочь Элейн (в замужестве Доусон-Портер), небольшого роста, пухленькая, полная противоположность высокой худощавой матери. У нее у самой было уже трое детей.

Самый младший из Фарье, двадцатипятилетний Чарльз Уильям Беллингем, сидел слева от отца. Он был чуть выше среднего роста и внешне немного походил на старшего брата. Но если Реджинальд считался общепризнанным красавцем, то Чарльза скорее можно было назвать молодым человеком приятной наружности.

Особого внимания заслуживала также присутствовавшая за столом пожилая леди. Никто в семье не знал в точности ее возраст. Любую из названных цифр она категорически отвергала.

Эстер Форестер, любовно называемая в семье Несси, приходилась полковнику сводной сестрой. Уже многие годы никто не видел ее настоящего лица, постоянно скрытого под слоем пудры и грима, покрывавшем даже шею и грудь по вырезу декольте ярко-красного вечернего бархатного платья.

– Ты еще младенец, – наставительно говорила она, энергично указывая вилкой с подцепленным на нее куском мяса в сторону Чарльза. – О женщинах ты не знаешь ничего, мой дорогой. Веками они оставались за кулисами жизни, теперь им это надоело и они решили выйти на широкую сцену. Запомни мои слова.

Кусок мяса сорвался с вилки и шумно шлепнулся на тарелку под общий дружный смех. Один только полковник произнес строго:

– Несси, веди себя прилично.

– Уймись, Хью. Все эти годы власть была у Грейс, хотя она и держалась в тени твоего трона. Пока ты там где-то играл в солдатики, кто, по-твоему, вел дела в усадьбе, командовал в доме? И это относится ко всем женщинам. – Пожилая дама на сей раз направила вилку в сторону Элейн. – Взгляните-ка на нее, она вынуждена рожать детей, как крольчиха, хотя сама еще ребенок.

– Точно, тетя Несси. Ты совершенно права. Но что, по-твоему, мне делать, как прикажешь поступить?

– Покажи себя, девочка. Предъяви ему ультиматум. Скажи – нет, или...

– Несси! – тихо, но решительно произнесла Грейс.

– Хорошо, хорошо, буду паинькой, но не потому, что ты мне это говоришь, а ради нашего дорогого Генри, а то, не дай Бог, его сейчас удар хватит.

Очередной взрыв смеха сотряс стены.

– Ничего подобного, тетя Несси, – живо откликнулся молодой духовник. – Ты забываешь, что на исповеди мне приходится выслушивать кое-что и похлеще.

– Ох уж эти церковные дела. А почему бы тебе не отправиться в Рим и не покончить со всем этим?

– Быть может, я так и поступлю. Кто знает, как жизнь сложится. Я ведь могу и продвинуться.

– Серьезно? Бог мой, знал бы ты, что творится в церковных верхах.

– Ничего не знаю об этом, так что с радостью тебя послушаю.

– Генри, ты не лучше Несси. Прекрати сейчас же.

– Хорошо, мама, – расплылся он в улыбке.