Текст книги "Птица без крыльев"

Автор книги: Кэтрин Куксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

– Эгги, что же мне теперь делать? – спрашивала Джесси, и слезы ручьями текли по лицу.

Агнес хотелось закричать: "А мне откуда знать? Об этом стоило бы подумать раньше!" – но она сдержалась. Девушка понимала: ответ показался бы глупым, потому что трудно не потерять голову, когда есть возможность удовлетворить желание, томящее тело. Кто способен рассуждать здраво в подобный момент?

Агнес порывисто обняла и крепко прижала к себе сестру. Тело Джесси сотрясалось от рыданий.

– Тише, тише, – пыталась успокоить ее Агнес. – Она может услышать, а еще хуже, если отец придет. Нам надо все обдумать. Где он, этот... этот парень, Фелтон?

– Он... уехал, – сквозь сдавленные рыданья стала объяснять Джесси. – Робби хочет заработать денег, чтобы мы могли пожениться.

– О Господи! – со смешанным чувством злости и отчаяния воскликнула Агнес. Она отодвинула сестру от себя и напряженно заглянула ей в лицо.

– Агнес, не говори таким тоном, – умоляюще промолвила Джесси.

– А как прикажешь мне еще говорить? Окажись он сейчас здесь, я бы, наверное, убила его. Он хоть знает?

– Да, да.

– Ну, тогда его поездка затянется. Скорее всего, он сюда больше и носа не покажет.

– Нет, это неправда, неправда! – Джесси вскочила и пересела подальше. – Он меня любит, а я люблю его.

– Джесси, боюсь, тебе придется смириться с тем, что мужчины, подобные Фелтону, да еще из такой семейки, о любви и представления не имеют.

– Ты ничего о нем не знаешь! – запальчиво вскрикнула Джесси, поднявшись со стула. Ее горячность поразила Агнес. – Он не похож на них, он совсем другой.

– Что-то слабо в это верится. На прошлой неделе один из братьев угодил в тюрьму за драку. Как писали в газетах: "За нанесение телесных повреждений". А еще одного только что выпустили, он отбывал срок за кражу со взломом.

– Уверяю тебя, Робби совсем не такой, он не похож на них, – Джесси перешла на звенящий шепот. – Он хочет от них уйти, правда. Конечно, он грубоват, но вовсе не глупый. У него есть кое-какие планы. Если бы у него появился шанс, Робби мог бы зажить по-другому. Но, по его словам, у него такой возможности не было. Кроме него в семье еще шестеро детей, и все старше. Их отец умер. Всем заправляет мать. Ты его не знаешь. Если бы ты с ним поговорила, то изменила бы свое мнение.

– Нет, уж этого я не сделаю. И еще раз повторяю, он уехал не для того, чтобы вернуться. Но хватит о нем. Садись-ка сюда, – Агнес показала на место рядом с собой, – и давай подумаем, как быть дальше. Какой у тебя срок? – спросила она, когда Джесси, немного успокоившись, присела рядом.

– Три месяца или около того, – понурившись, ответила сестра. – И уже... становится заметно.

– В таком случае, тебе следует открыться.

– Эгги, я боюсь, особенно отца. Маму будет беспокоить лишь то, что соседи начнут судачить, а вот отец... мне страшно подумать, что может сделать он!

– Я тоже не могу этого представить!

– Может быть... ты ему скажешь?

– Кому-то из нас придется все рассказать. Думаю, действительно, это лучше сделать мне, но вполне возможно, мама постарается тебя куда-нибудь отправить и спрятать от посторонних глаз. А как это воспримет отец и что решит, я даже не берусь предсказать.

– Ты можешь сказать, что я... я собираюсь потом выйти замуж.

– Не будь глупой, Джесси. Не надейся попусту. Ну, хорошо, хорошо, только не возмущайся, пожалуйста. Ты только представь, каково будет отцу услышать обо всем, ведь он души в тебе не чает и считает, что вырастил дочь настоящей леди. И вдруг я сообщаю ему, что ты собираешься замуж за одного из Фелтонов, семейства с весьма подмоченной репутацией. Господи, помилуй! Отец бросится туда и устроит скандал. Он может не остановиться и перед убийством. Послушай, а когда ты... ждешь его обратно?

– Примерно через пару недель, все зависит от погоды.

Агнес вздохнула и задумалась.

– Мне кажется, стоит поступить так, – сказала она, поворачиваясь к сестре. – Если ты уверена, что он вернется, тогда пока лучше помолчать. Затягивай потуже шнуровку на корсете и постарайся вести себя, как прежде. Если он настроен серьезно, вам следует пожениться тайком. Когда дело будет сделано, отцу придется смириться. А еще лучше вам уехать из города. Вот все, что мне пока пришло в голову. Но если он не вернется...

– Вернется, обязательно вернется, уверяю тебя.

– Хорошо, если так, только не надо горячиться. Иди и умойся, а потом причешись. И очень тебе советую делать вид, что все нормально. Кстати, у тебя есть какие-нибудь сбережения?

– Около восьми фунтов.

– Не густо.

– Но ты же знаешь, мне дают всего пять шиллингов на карманные расходы. За все платит отец.

– А у этого парня есть деньги?

– Только то, что он заработает. Но я думаю, что его мать не бедная, хотя... она ужасная женщина, сварливая и горластая.

– Ты с ней встречалась?

– Нет, но в одно из воскресений я оказалась на пристани, а она зашла в лавку, где продается всякая всячина. На вид очень неприятная особа: огромная, толстая и голос похож на мужской.

– Да уж, думаю, на радушный прием в этой семейке тебе рассчитывать не придется, вас едва ли встретят с распростертыми объятиями.

– Мне от нее ничего не нужно, и Робби тоже.

– Агнес! – крикнула из коридора мать.

– Оставайся здесь, – зашептала Агнес, подталкивая сестру к умывальнику. – Иду, иду, – откликнулась она и заторопилась из комнаты.

– Ты разве забыла, что тебе нужно в магазин? И в Доме для жильцов надо сменить белье. – В голосе Элис сквозили нотки недовольства.

– Мама! – Агнес смело и открыто взглянула на нее. – Ничего бы не случилось, если бы ты спустилась в магазин или сама сменила белье. Что здесь такого?

– Как ты смеешь со мной так разговаривать? Что ты себе позволяешь? Это твои обязанности. Отец платит тебе за работу, и платит, надо признаться, очень неплохо. Где бы ты еще смогла получать пятнадцать шиллингов в неделю, плюс к этому иметь стол и квартиру?

– Господи, мама! – Девушка жестом попросила мать замолчать. – Не говори больше ни слова, иначе я соберу вещи и немедленно уйду.

– Этим ты меня не удивишь. Я вижу, что у тебя давно что-то на уме, иначе зачем бы тебе приобретать подержанные вещи у этих рехнувшихся старых дев. К чему ты накупила эти дорогие обноски? Тебе их никогда не придется носить.

– Кто знает, мама. Быть может, мне суждено попасть в высшее общество. Жизнь полна неожиданностей.

– Перестань пороть чушь и смени тон, или мне придется поговорить с отцом.

– Иди, жалуйся, мама, он найдет что тебе ответить.

Элис Конвей двигалась по коридору и удивленно разводя руками, вопрошала:

– Да что ж это такое со всеми случилось? Что вообще происходит в этом доме?

– Ты знаешь ответ, мама, – бросила через плечо Агнес, направляясь в кладовую за бельем. – Но хватит ли у тебя смелости взглянуть правде в глаза? – С этими словами она ушла, оставив мать в немом оцепенении.

Через несколько минут Агнес уже торопливо пересекала двор с бельем в руках. Неожиданно с ней поздоровался проходивший по тротуару мужчина.

– Добрый день, – вежливо приподнял шляпу незнакомец.

– Добрый... день...

– Я что-то не вижу вас в магазине в последнее время. Вы часом не заболели?

– Нет. – Девушка озадаченно моргнула, потом решительно покачала головой. – Нет, но я часто бываю на фабрике. – Агнес показала на здание, против которого они стояли. – Там мы готовим большинство конфет.

– Как интересно. – Мужчина перевел взгляд на белье в ее руках.

– Этот дом тоже наш, – ответила Агнес на немой вопрос, – мы сдаем комнаты капитанам и всем желающим.

– Что вы говорите? Да у вас здесь прибыльное дело.

– Да, вы правы. – Она поудобнее перехватила тяжелую ношу.

– Хорошая погода стоит в последнее время, вы так не считаете? Но многим не хватает дождя. На всех трудно угодить. – Мужчина широко улыбнулся.

– Да, недовольные всегда найдутся, – в свою очередь улыбнулась Агнес.

– Что ж, мне пора идти, – промолвил мужчина, когда она в очередной раз поправила сползающую стопку белья. – Приятно было с вами встретиться... Возможно, увидимся еще как-нибудь в вашем магазине.

– Может быть, до свидания.

– До свидания.

Агнес оперлась рукой о стену, чтобы удобнее было держать белье, и вставила ключ в замок.

– Позвольте вам помочь, – с готовностью предложил незнакомец.

Агнес не стала возражать. Когда он открыл дверь, девушка хотела вынуть ключ, но он опередил ее.

– Вижу, вам не хочется, чтобы вас заперли внутри, – рассмеялся мужчина, передавая ей ключ.

Она не ответила, молча глядя на этого темноглазого, улыбающегося ей человека, чье лицо находилось так близко, что она чувствовала его дыхание на своей щеке.

– Спасибо, – поблагодарила Агнес, переступая порог.

– Еще раз до свидания. – Он снова приподнял шляпу, отступая во двор.

– До свидания, – откликнулась девушка. Закрыв дверь, прислонилась к ней спиной и замерла, прижимая к себе белье. Она часто и глубоко дышала. Переведя дыхание, прошла сквозь маленькую гостиную к лестнице в углу и поднялась наверх.

В спальне Агнес сложила белье на стул и подошла к окну. Как обычно, она пристально смотрела вдаль на реку, но на этот раз не видела привычного пейзажа. Перед глазами стояла нарядная одежда, те необыкновенно красивые вещи, хранившиеся в ее гардеробе. Агнес не могла понять, почему вдруг вспомнила о них сейчас. И тут же в голове ее завертелся рой вопросов. Кто повстречался ей во дворе? Как звали этого мужчину? Откуда он? Агнес решила, что он живет где-то неподалеку. Он сказал, что не видел ее в магазине. Скорее всего, он заходил, когда в кондитерской оставалась Нэн, а в табачном магазине был Артур Пибл, или его заменял отец, который редко стоял за прилавком в кондитерской.

Появится ли этот мужчина снова? И когда?

Господи! Она резко отвернулась от окна. У нее и без того было о чем думать. Джесси! Что же дальше будет с сестрой? И чем дольше размышляла Агнес, тем яснее ей становилось: от истории, произошедшей с Джесси, не следует ждать ничего, кроме неприятностей, причем очень и очень серьезных. Будущее сестры пугало Агнес своей туманной неопределенностью.

Глава 2

Томми Грант поставил на плиту большую чугунную сковороду, доверху заполненную сахаром, и выпрямился, насколько ему позволяли годы и ревматизм. —

– Утром будет с чего начать, мисс, – сказал он Агнес, указывая на пять лотков, где остывала жидкая масса – будущие ириски. – По крайней мере у этих двух вертихвосток не останется времени чесать языки.

– Ты не прав, Томми, и прекрасно знаешь, что под твоим началом Бетти и Дорис некогда болтать. И вот еще что. Ты не забыл о нашем разговоре на днях? Эта сковорода становится для тебя слишком тяжелой. Ну-ну, только не надо спорить. Я поговорю с отцом. Тебе здесь нужен помощник, крепкий молодой парень, чтобы двигать эту сковороду и переносить мешки с сахаром и другими продуктами.

– А теперь, мисс, выслушайте вы меня. Когда наступит такой момент, что я не смогу больше ворочать мешки и поднимать эту сковороду, тогда придет мне время отойти от дел.

– Тебе давно уже пора на покой.

– Отдыхать я буду на том свете, но, признаться, не очень-то спешу туда, потому что вы, мисс, наверняка не разрешите прихватить мне с собой мою любимую сковороду, – усмехнулся старик.

– Ну все, довольно разговоров, иди наверх, Томми, я буду закрывать.

– Я могу и сам это сделать, мисс.

– Уж я тебя знаю. Сейчас без четверти девять, могу поспорить, что ты не уйдешь отсюда раньше десяти: то там поправишь, то это переделаешь. Так что иди, и покончим с этим, – затараторила Агнес, тесня старика к двери.

– А вы, мисс, командуете совсем как ваш отец, – смеясь, подчинился Томми.

Когда старик вышел, Агнес прикрыла лотки с почти застывшей конфетной массой, затем поставила на пол блюдце с молоком для кошки.

– Теперь ты принимайся за дело, Флосси, желаю удачной охоты, – напутствовала кошку Агнес и погладила благодарно замурлыкавшее животное. Затем вышла на улицу, заперев за собой дверь.

Погода изменилась. Почти целый день шел дождь, теперь же небо прояснилось, но задул сильный ветер. Агнес наклонила голову и торопливо пошла через двор.

– Эй, мисс, – окликнул ее незнакомый голос.

Агнес вскинула голову и увидела, как из-за угла угольного сарая к ней приближается молодой мужчина. Она прижала руку к горлу и приготовилась закричать.

– Не бойтесь, мисс, не надо. Это я, Робби Фелтон. Мне нужно сказать вам пару слов.

Мысли лихорадочно завертелись в ее голове. Джесси оказалась права. Парень, в самом деле, вернулся, но значительно раньше, чем обещал. Сестра говорила о двух неделях, а прошло всего девять дней с тех пор, как Джесси открыла ей свою роковую тайну.

– Вы сестра Джесси, я знаю, – торопливо произнес парень. – Она много о вас рассказывала. Мисс, могу я ее увидеть?

Он говорил на своеобразном северном диалекте. Агнес слушала и поражалась, как могла Джесси влюбиться в этого парня. От его коренастой фигуры веяло грубой силой, хотя лицо было не лишено своеобразной красоты.

– И вам не стыдно? – набросилась на него немного пришедшая в себя Агнес. – Вы хотя бы соображаете, что сделали с моей сестрой? Она в положении. Ее ждут большие неприятности. Вы это понимаете?

– Знаю, я все знаю, мисс, и понимаю, что сделал, и еще я знаю, что сделала она со мной.

– Она... с вами?

– Сразу этого не объяснить, мисс. Она заставила меня думать, задуматься о своей жизни, о том, что мне надо попробовать стать лучше. И поэтому я хочу на ней жениться. И женюсь.

– А вы представляете себе, что скажет ее отец... и мать?

– Да, и об этом я тоже думал. Они посчитают, что я ей не пара. Джесси учится в шикарной школе, умеет печатать на машинке и все такое. Но ни один парень из ее круга не сможет любить ее и заботиться о ней так, как я. И что бы там ни было, я женюсь на Джесси. Так что нечего время терять, мисс. Спрашиваю у вас еще раз: вы можете передать ей, что я вернулся раньше? Мы бросили якорь в Шильде. Я подожду здесь.

– Боюсь, сегодня ничего не выйдет.

– Мисс, если я не переговорю с ней сегодня, то завтра приду в магазин и все выложу ее папаше.

– Нет, ни в коем случае. Вы не представляете, как он трясется над ней. Он может, он вас... – Агнес хотела было сказать: "поколотит", но, еще раз окинув взглядом стоявшего перед ней крепыша, решила промолчать. Как-то не верилось, что кто-либо рискнет с ним связаться.

– Я ее долго не задержу, мисс, просто хочу подбодрить, чтобы Джесси во мне не сомневалась. Я не отступлю от своего. Самое главное, что она тоже любит меня, и я, черт возьми, страшно рад. Извините, мисс, но у меня все очень серьезно с вашей сестрой.

Агнес отвела взгляд и задумалась. Джесси любила этого молодого парня, судя по виду, настоящего забияку. Его одежда, манера говорить – весь его облик подтверждали это. Но, с другой стороны, он предупредил, что явится в магазин, и в серьезности его слов сомневаться не приходилось.

– Подождите здесь, – шепотом распорядилась она. – Но старайтесь, чтобы вас не заметили. Я попытаюсь устроить вам встречу, но, прошу, не задерживайте ее.

Агнес побежала к дому и на одном дыхании поднялась по лестнице. Перед тем как устремиться дальше, девушка убедилась, что в коридоре никого нет. Без стука она влетела в комнату и сразу увидела, что сестры там не было.

Агнес бросилась вперед по коридору и осторожно приоткрыла дверь гостиной, опасаясь, что мать как нарочно могла в этот вечер засидеться позднее обычного. Но и гостиная оказалась пуста.

Агнес ворвалась в кухню и здесь, наконец, нашла сестру. Джесси стояла у стола и выжимала в стакан лимон. Агнес подлетела к ней и, не переводя дыхания, затараторила, подталкивая сестру к двери:

– Он там... внизу во дворе. Иди, но только не больше, чем на пять минут.

– Роб?

– Конечно, он, кто же еще! Но будьте осторожны, ради Бога. Отец поднимется с минуты на минуту. Уже почти девять. И постарайся не шуметь, – предупредила она, – у мамы очень тонкий слух. Пять минут, имей в виду. – Агнес с трудом добрела до стола и тяжело опустилась на стул. Часы пробили девять. Она подняла на циферблат глаза, прикидывая в уме, скоро ли появится отец. Артур уйдет из магазина ровно в девять, и Нэн тоже не станет задерживаться. Отцу нужно лишь запереть обе двери, взять из касс выручку, и он сразу поднимется наверх. Иногда, правда, он задерживался в кладовой, чтобы просмотреть счета, но в этот вечер, Агнес не сомневалась, он как назло не захочет этим заняться.

Она встала, налила воды и вновь вернулась на прежнее место. Часы показывали пять минут десятого. Послышались шаги, открылась дверь. Агнес с надеждой подняла глаза, но вошла не Джесси, а отец.

– Здравствуй, что это ты воду пьешь? Тебе нехорошо?

– Нет, все в порядке, просто пить захотелось. Я только что вернулась с фабрики. Ветрено на улицу.

– Где Джесси?

– Она... она в своей комнате.

Он направился в двери, но на полпути остановился.

– Агнес, ты всегда все замечаешь, я убеждался в этом не раз, – полуобернувшись, произнес Артур. – Так вот, ты обратила внимание, что Джесси изменилась?

– Джесси? – Агнес судорожно сглотнула. – В чем, по-твоему, перемена?

– Я бы не стал тебя спрашивать, если бы у меня был ответ. К тому же, не знай ее так хорошо, я мог бы решить, что ее что-то тревожит.

Он был так уверен, что хорошо знал свою дочь! Агнес инстинктивно отшатнулась, но взяла себя в руки.

– Погода стоит жаркая, – выдавила она с трудом, – на всех жара действует.

– Но такие молодые, как Джесси, жары не чувствуют. Им она только на пользу. – Зло прищурившись, Артур шагнул к столу и, вцепившись в край, впился глазами в дочь. – А ты от меня ничего не скрываешь? Может быть, тебе известно такое, что мне неведомо?

– Никто здесь не знает ничего такого, о чем бы ты не знал.

– Не юли, у меня в последнее время появилось какое-то нехорошее предчувствие. И мне это очень не нравится. – Отец резко повернулся и вышел из кухни. Она услышала, как открылась и закрылась дверь, затем его шаги снова раздались в коридоре. Хлопнула дверь гостиной, и торопливые шаги зазвучали в направлении спален.

Через мгновенье дверь с треском распахнулась, и в кухню ворвался разъяренный Артур.

– Где она? – взревел он, хватая дочь за плечо. – Ну же, выкладывай, где она?

Агнес отпрянула в сторону и вскочила.

– Грубость со мной не пройдет, отец, пора бы это понять. Где она, по-твоему?

– Ее нет в доме, и я желаю знать, куда она отправилась? И особенно с кем?

– Тебе лучше спросить об этом у нее самой, когда она вернется.

– Не зли меня, Эгги. Ты в курсе дела. И все это творилось у меня под самым носом. Я догадывался, что здесь что-то неладно, но отказывался верить. Клянусь Богом, я докопаюсь до сути дела. – И он в бешенстве выскочил за дверь.

– Давай, докопайся, желаю удачи, – крикнула ему вслед Агнес.

Он замер посреди коридора. Эта негодяйка желает ему удачи. Ну, хорошо же. Артур как раз поравнялся с окном, из которого была видна дальняя часть двора. В глубине, у угольного сарая, он заметил развевающуюся на ветру белую ткань. Артур раздвинул шторы пошире и прижался лицом к стеклу, но кроме раздувавшейся, как парус, белой ткани, ему ничего не удавалось разглядеть. Однако увиденного оказалось больше, чем достаточно. В считанные минуты он оказался внизу и увидел их. Его дочь шла в обнимку с мужчиной.

Артур налетел на них как ураган. Отчаянный вопль Джесси слился с его яростным ревом. Он остервенело вцепился в дочь и вырвал ее из объятий наглеца.

– Ах ты, дрянь, пошла домой сейчас же! – Артур толкнул Джесси с такой силой, что та едва не упала.

Роб бросился к ней и успел подхватить девушку.

– Только троньте ее, мистер, – крикнул он, одной рукой держа Джесси, а другую выставив вперед. – Попробуйте троньте – и вы покойник.

Решительный вид молодого человека на мгновение остудил пыл Артура Конвея, но лишь на мгновение.

– Убери свои лапы от моей дочери, – рявкнул он. – Да кто ты такой, черт тебя возьми?! Ах, вот оно что, – протянул Артур, приглядевшись получше. – Господи! И она позволила такому типу прикоснуться к себе. Ты же Фелтон. Один из этого сброда с пристани. Боже всемогущий!

– Я ничуть не хуже вас, мистер. И намерения у меня самые что ни на есть хорошие. Я хочу жениться на Джесси. И вот еще что, – продолжал он, отстраняя девушку, – мне не хотелось бы с вами драться, вы ее отец, но если вы будете распускать язык, я не посмотрю на это.

Слова парня не возымели должного действия. Казалось, ярость Артура ничто не могло остановить. Он как стрела метнулся к Робби и схватил его за горло с таким остервенением, что тот невольно отступил назад. Однако тут же собрался и с силой ударил Артура по рукам. Конвей отлетел к стене угольного сарая и лишь благодаря этому устоял на ногах. К несчастью, под руку ему попался прислоненный к стене совок.

Все произошло в одно мгновение. Совок бумерангом мелькнул в воздухе и полетел в парня. Однако, в отличие от бумеранга, обратно не вернулся. Джесси страшно вскрикнула, увидев, как Робби медленно сполз по стене и повалился набок. Но отец быстро заставил ее замолчать. Одной рукой он закрыл дочери рот, а другой заломил ей руку назад и поволок к черному ходу. Но на лестнице Джесси удалось вырваться.

– Он убил его, он его убил, Эгги! – заорала она выбежавшим на шум Агнес и матери.

– Объясните, что здесь происходит? В чем дело? Скажет мне кто-нибудь, наконец, или нет?

– Да, мама, я тебе скажу, – поворачиваясь к матери, выкрикнула Агнес. – Джесси ждет ребенка. Срок уже три месяца. Но, судя по шуму и крикам, твой муж и мой дорогой отец только что прикончил ее жениха. – Агнес смотрела на перекошенное от ужаса лицо матери, с удивлением сознавая, что никогда ее не любила, но ведь и мать не питала к ней теплых чувств. Элис вообще не знала, что такое любовь. Не говоря больше ни слова, девушка ринулась вниз по лестнице. Во дворе она увидела ужасную картину: парень лежал ничком на земле, а из раны за ухом медленно сочилась кровь. Агнес прижала ладони к щекам и со всех ног бросилась за помощью.

– Томми! Томми! – закричала она, что есть силы барабаня кулаками в дверь.

Наконец, окно наверху раскрылось, и Томми высунул голову наружу.

– Томми, скорее спускайтесь, – срывающимся от волнения голосом попросила она. – Пожалуйста, Томми, здесь молодой парень... в крови, я не знаю, жив он или нет. Отец ударил его совком.

– Что-о-о? Не пойму, что вы такое говорите, мисс.

– Томми, спускайтесь, пожалуйста.

Когда старик вышел во двор, Агнес потянула его за собой.

– Боже ты мой! – ахнул Томми, оказавшись возле сарая.

– Вы не поможете мне его поднять? Откройте... откройте дверь фабрики, ключ у вас есть.

– Да, вы правы, мисс, надо его втащить на фабрику, наверх вам его не поднять, да и мне это не под силу. Придется тащить волоком.

– Сходите за ключом, – сказала Агнес, а сама опустилась на колени рядом с Робби Фелтоном и осторожно просунула руку ему под куртку. Вздох облегчения вырвался из ее груди, когда она почувствовала биение сердца.

Томми Грант вновь появился во дворе, на сей раз с женой, крепкой на вид женщиной на несколько лет моложе его.

– Ну и дела, мисс! Вот так дела! – взглянув на Агнес, воскликнула жена Томми. – Но не беспокойтесь, втроем мы сможем внести его внутрь. Томми, берись за ноги, а мы с мисс возьмем его под мышки: вы с этой стороны, а я – с той. Господи, кровь! У него кровь идет!

С большими усилиями им удалось, наконец, затащить бесчувственное и оттого еще более тяжелое тело внутрь.

– Зажги свет, Томми, – скомандовала миссис Грант, когда они уложили Робби на пол. – Ему, похоже, сильно досталось, смотрите, сколько крови натекло. Поторопись со светом, Томми!

Томми зажег газовые рожки, а потом еще и свечу, которую поднес к лицу парня.

– Взгляните сюда, мисс, – повернулась жена Гранта к стоявшей рядом с ней на коленях Агнес, – вы только посмотрите. Его, должно быть, зацепило краем совка. Рана очень большая. Просто чудо, что ему не снесло полголовы. Думаю, его надо в больницу. Вы знаете, где живут родственники парня?

– Нет, конечно. Знаю только, что он один из Фелтонов.

– Не те ли это Фелтоны, что работают на пристани? – поинтересовался Томми. Агнес кивнула. – Господи, тогда неприятностей не оберешься. Семейка у них буйная. Но как он оказался в нашем дворе?

– Сейчас скажу. – Агнес по очереди взглянула на Томми и его жену. – Он встречался с Джесси, и... теперь она ждет ребенка. – Девушка опустила голову. – Увидев их во дворе, отец пришел в ярость.

Супруги потрясенно молчали. Потом миссис Грант тяжело вздохнула, а Томми глубокомысленно заметил:

– Плохо дело, совсем плохо.

– Ну, все бывает, – добавила его жена. – Природа требует свое. Да, дело обычное. Но здесь парня оставлять нельзя, и мне совсем не хочется сообщать новость его семье. Было бы лучше, если бы мы смогли отвезти его в больницу. Это не так далеко, но нужны носилки и санитарная машина. Томми, живо надевай пальто и шагом марш до полицейского поста. Они знают, что делать.

– Молодец, Белла, совет хороший. Но чтобы хозяин сделал такое! Господи Боже!

– И поторапливайся, Томми, если не хочешь, чтобы этот парень отдал здесь концы.

Агнес будто ножом резануло. Она со страхом подумала, что Робби и в самом деле может умереть. "Что тогда будет?" – ужаснулась она и мысленно стала молить о помощи. Как же они оказались в таком кошмаре?

Минут через двадцать подъехала санитарная машина. Когда у Агнес спросили, что случилось, она выпалила заранее приготовленный ответ:

– Парень поскользнулся и упал прямо на совок для угля.

– Поскользнулся, вы говорите, и упал на совок? – недоверчиво переспросил санитар. – А как его имя?

– Роберт Фелтон, – чуть помедлив, ответила девушка.

– Фелтон? – Санитары понимающе переглянулись.

– Робби Фелтон упал и разбил голову? – с сомнением покачал головой один из них. – Бывают же чудеса на свете. Давайте-ка поднимать его.

– Можно мне с вами? – спросила Агнес.

– Да, конечно, кому-то нужно поехать. Может быть, потребуется рассказать обо всем подробнее. Но, – санитар запнулся, – вы ему не родственница?

– Нет, не имею к нему никакого отношения.

Когда Робби вынесли во двор, Агнес подняла глаза на окна и подумала, стоит ли ей зайти за жакетом и шляпой или нет. Она решила, что выйти обратно ей вряд ли удастся, особенно если отец узнает, куда она собралась. И хотя без жакета и шляпы девушка чувствовала себя немного неловко, все же она не стала испытывать судьбу. Ей помогли подняться в машину, и Агнес уселась на кушетке, напротив той, на которой лежал Фелтон.

Она впервые оказалась в этой больнице. Размеры здания и царившая вокруг суета ошеломили ее. Агнес прошла за носилками с Робби в отделение неотложной помощи. Там ей задали несколько вопросов, но она не могла ничего добавить к тому, что уже сказала санитарам.

– Где живет пострадавший, его адрес?

Агнес не знала. Заполнявшая историю болезни медсестра поглядывала на нее с недоумением: зачем эта девушка приехала?

– Он заходил к нам в дом, а когда вышел во двор, то споткнулся и упал, – сообщила Агнес, но больше от нее ничего не добились. Ей предложили присесть и подождать.

Со своего места она наблюдала за медсестрами, снующими в палату и из нее. Появился доктор, и поднялась еще большая суматоха. Наконец Робби вывезли на каталке и куда-то увезли.

Агнес встала и заглянула в палату. Медсестра перестилала там постель.

– Куда его увезли? – спросила девушка.

– В операционную, – последовал краткий ответ.

– Ему так плохо? То есть я хотела спросить, он...

– Как вам сказать, рана у него на голове не совсем хорошая.

– А он долго пробудет... в операционной?

– Не могу сказать, все зависит от того, серьезная рана или не очень. Пройдите в комнату ожидания. – Голос медсестры потеплел. Она вышла из палаты и показала, куда надо идти. – Побудьте там, а я скажу вам, когда что-то прояснится.

Стулья в комнате ожидания показались Агнес на редкость неудобными. Она встала и принялась ходить взад и вперед, к явному неудовольствию терпеливо ожидающих присутствующих. Пришлось снова сесть. Бросив взгляд на часы, девушка не поверила своим глазам: всего лишь четверть одиннадцатого.

Ровно в одиннадцать пришла медсестра.

– Можете зайти к нему, но только на одну минуту.

– Я? К нему?

– Да, я же сказала, вы можете к нему заглянуть, но на минуту, не больше, операция закончилась.

Однако Агнес вовсе не хотелось видеть Робби Фелтона. Ее интересовало, в каком он состоянии, а еще девушку беспокоило, как сообщить его родственникам о том, что с ним произошло.

– Думаю, мне лучше не заходить к нему. Я лишь хочу узнать: он поправится?

– Полагаю, что да. Парню очень повезло. Не знаю, что его ранило, но эта штука не глубоко вонзилась в голову, больше скользнула по черепу, и за это ему следует благодарить свою счастливую звезду.

– Так, значит... он не умрет?

– Нет, пока не пробьет его час, – коротко рассмеялась медсестра. – И мне кажется, это случится не скоро. Хотя голова у него будет болеть довольно долго, что, впрочем, не удивительно.

– Меня зовут Агнес Конвей, – неожиданно для себя проговорила девушка, чувствуя, как нелепо выглядит, но тем не менее продолжила: – У моего отца кондитерская фабрика и два магазина на Спринг-стрит... Я так торопилась, что не взяла денег. Прежде чем вернуться домой, мне нужно сообщить родственникам мистера Фелтона, что с ним случилось. Вы не скажете, мог бы кто-нибудь одолжить мне шиллинг, чтобы заплатить за кеб?

Медсестра уставилась на Агнес как на пришельца с другой планеты. Эта молодая женщина с самого начала вела себя странно, а теперь еще и просит денег на кеб. Медсестра подумала, что в свое время она тоже позволяла себе порой опрометчивые поступки, но до такого сумасбродства не доходила. И тем не менее девушка не производила впечатления попрошайки.

– Далеко живут его родственники? – поинтересовалась медсестра.

– Не знаю.

– Тогда как же вы их найдете?

– Их дом недалеко от пристани. Кебмены наверняка их знают.

– С собой у меня денег нет, здесь они мне ни к чему. Попробуйте поговорить с теми, кто собирает пожертвования. Хотя... – женщина нетерпеливо поправила свой халат, – ничего не выйдет: уже поздно, все ушли.

– Вам нужен шиллинг? Вот, мисс, возьмите. – Поднявшийся с одной из скамей мужчина протянул ей монету. – А захотите вернуть – бросьте деньги в ящик для пожертвования, о котором она говорила. – Мужчина кивнул головой в сторону медсестры.

– Большое вам спасибо. Но мне бы хотелось вернуть деньги вам. Как ваше имя и где вас можно найти?

– В любой день вы найдете меня, мисс, на рынке, а зовут меня Билл Стоддарт. Ну, а как зовут вашего друга?

– Он мне не... – оборвала себя на полуслове Агнес и, на секунду зажмурившись, продолжила: – Его зовут Фелтон.

– Фелтон? Он не из тех ли, что живут у пристани.