Текст книги "Оригиналы (ЛП)"

Автор книги: Кэт Патрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Парень мамы, с которым она как-то встречалась, имел лицензию пилота, и как-то мы летали с ним, – говорит Шон, объезжая медленно движущегося водителя. – Мы просто подъехали прямо к взлетной полосе. Это был действительно маленький аэропорт, который осуществляет чартерный бизнес. Нам не нужны были паспорта.

– Они находятся в чартерном самолете? – спрашиваю я, думая, как бы странно это ни звучало, что мы находимся в фильме о Джеймсе Бонде. – Кто ещё фрахтует самолеты?

Шон пожимает плечами.

– Богатые люди, я полагаю.

Я думаю о тайных деньгах мамы и заставляю себя дышать ровно. Что, если она действительно забрала их куда-нибудь?

– Мы можем послушать музыку или что-нибудь ещё? – спрашиваю я, чувствуя, что я из кожи вон лезу от беспокойства.

– Конечно, – говорит Шон, снимая свой iPod с центрального держателя и протягивая мне. – Ты выбираешь.

Я добавляю в плей-лист несколько дорожных песен и, в конце концов, музыка начинает оказывать на меня благоприятное воздействие. Ну, и рука Шона, лежащая поверх моей, посылает мне постепенное осознание спокойствия.

Мы съезжаем на обочину за пределами Лос-Анджелеса, чтобы проверить следящее устройство в кафе, которое предлагает Wi-Fi. Этот сайт – один из тех, которые открываются только на компьютере или телефоне пользователя. Это расстраивает, потому что нам приходится останавливаться каждый раз, когда я хочу посмотреть, что бывает достаточно часто. Шон и я уже устали от всего кофе, которое мы покупали, чтобы использовать Интернет.

– Они остановились, – говорю я Шону, указывая на экран. Он протягивает мне латте, от которого меня уже тошнит. Я делаю глоток и убираю его в сторону.

– Где? – спрашивает он, проскальзывая на кресло с моей стороны стола.

– Денвер. Интересно, конечный ли это пункт назначения.

Я смотрю на мигающую точку в надежде, что она даст мне ответ.

– Будем надеяться, что так, – говорит Шон. Он вынимает свой iPhone из кармана и начинает нажимать на экран. Я наклоняюсь и вижу, что он смотрим на GPS. Я замечаю, что его правое колено подпрыгивает вверх и вниз; я убираю и его латте в сторону. – Мы можем быть там утром, если будем ехать всю ночь.

– Шон, – говорю я, смотря на него. – Это безумие.

Он отмахивается, смеясь.

– Я в порядке. Мы выпили столько кофеина, прибавь к этому адреналин и 10 часов сна прошлой ночью. Я остановлюсь, если устану, но на самом деле, это не так уж и сложно.

Я обдумываю, как сильно я хочу найти Эллу и Бетси, насколько мне необходимо убедиться, что они в порядке.

– Хорошо, но ты должен позволить мне вести часть пути.

– Без проблем.

Глава 26

На следующее утро я просыпаюсь зимой.

Снег на горах и иней на окнах, дорога и ландшафт приглушенных, морозных цветов.

– Ты сказал, что разбудишь меня! – говорю я, быстро садясь и вздрагивая из-за затекшей шеи, затем легонько хлопаю Шона по руке. – В любом случае, где мы?

– Недалеко от Гранд-Джанкшен, штат Колорадо, – говорит Шон, прежде чем сделать глоток кофе, невесть откуда взявшегося. – И я не разбудил тебя, потому что тебе было необходимо немного отдохнуть. Но всё к лучшему. У меня была своя музыка и свои мысли, чтобы составить мне компанию. – Он замолкает, бросает на меня взгляд, затем улыбается. – Ты разговариваешь во сне.

– О, нет, – вздыхаю я, услышав это не в первый раз. – Что я сказала?

– Что-то, что прозвучало так же странно, как романы Стивена Кинга, – говорит он, посмеиваясь. – Ты говорила так тихо и монотонно, как будто была одержима. Но не беспокойся, я не смог понять, что ты говорила. Но я должен признаться, что было очень поздно и темно и, возможно, я кричал как маленькая испуганная девочка… которая всё-таки не разбудила тебя.

– Извини, – говорю я, глядя в сторону и испытывая неловкость, хотя в общем меня это позабавило. Затем я вспоминаю, что эта поездка не для веселья. – Мы должны съехать на обочину и проверить следящее устройство.

– Я уже это сделал, когда брал кофе. Они на самом деле не в Денвере; они в маленьком городе под названием Мистери. Я его прогуглил; там есть колледж. Он называется Брамсфордский университет.

– Какого черта? – спрашиваю я в замешательстве.

– Я не знаю, но нам осталось всего около четырех часов. Мы узнаем достаточно скоро, – Шон смотрит на меня и берет за руку. – Давай остановимся и поедим, хорошо? Я голоден, да и ты выглядишь так, будто тебе необходима порция блинов со взбитыми сливками прямо сейчас.

– Я бы не смогла сделать это без тебя, – серьёзно говорю я. Он сжимает мою руку, но продолжает смотреть на дорогу.

– Конечно, ты смогла бы, но я рад, что этого не требуется.

Когда мы приближаемся к Мистери, штат Колорадо, следящее устройство выдаёт нам адрес, который Шон вбивает в GPS своего автомобиля. К счастью, я выключила ставший ненужным ноутбук и убрала его от греха подальше. Чем ближе мы приближались к городу, тем больше я нервничала.

– Дыши глубже, – спокойно говорит Шон. – Мы найдем их.

– Но что, если мы не сможем до них добраться?

– Мы сможем.

Я думаю, что его уверенность граничит с наивностью, но это помогает мне немного расслабиться. Достаточно скоро мы съезжаем с шоссе и поворачиваем в сторону Мистери.

Шон следует в направлении, указанном GPS, поворачивает направо, и я могу сказать, что это университетский кампус, даже несмотря на то, что студентов очень мало – это День благодарения, в конце концов. Я вижу широко раскинувшийся, покрытый инеем газон с пересекающими его тропинками, соединяющими старые кирпичные трехэтажные здания, которые выглядят как часть чьей-то коллекции. Шон двигается вокруг U-образной ватрушки и останавливается перед зданием, отмеченным как Эшби Холл. В соответствии с GPS, это наш пункт назначения. Шон двигается в направлении таблички «ПОСЕТИТЕЛИ», в то время как меня атакует свежий, рьяный натиск бабочек, разрушая все внутренности.

– Они в этом общежитии? – спрашиваю. Я в таком замешательстве, что мой мозг мог бы взорваться.

– Что, если твоя мама просто взяла их на экскурсию в колледж?

– В День благодарения? – спрашиваю я, коротко смеясь, так пронзительно, что, похоже, я на грани сумасшествия. – Без меня?

– Я знаю, версия хромает, – говорит он, дуя на свои руки.

Как последние выжившие на чужой планете, группа студентов, прижавшись друг к другу, проходит перед машиной. Они настолько укомплектованы одеждой – шапки и большие пальто, что можно разглядеть только их лица. Я дрожу, только подумав о том, чтобы выйти из машины. Шон снова касается панели обогревателя, но он уже работает на полную мощность.

– Здесь чертовски холодно, – говорит Шон. – Нам необходимо пальто.

– Но мы уже здесь, – говорю я, указывая на здание.

– Да, но я бы не хотел отморозить себе зад. Я мог бы рискнуть, но более чем уверен, что Элла и Бетси не ждут нас в лобби, чтобы мило поприветствовать. Мы собираемся осмотреть всё вокруг. Нам надо выглядеть своими.

Я бросаю взгляд на свой кардиган и балетки на босу ногу.

– А если они уйдут куда-нибудь в другое место к тому времени, как мы вернемся?

– Мы снова их отследим, – говорит Шон, тепло улыбаясь. – Лиззи, нам понадобилась целая ночь, чтобы попасть сюда; что такого в лишних 30 минутах? – Когда он видит моё лицо, он вздыхает. – Как насчёт того, чтобы я сбегал и быстро осмотрелся, просто чтобы убедиться, что они не сидят там, ожидая нас?

– Ты серьёзно?

В ответ Шон натягивает капюшон и открывает дверь. Холод, которого я не чувствовала, сидя в машине, врывается в машину и колет мои открытые участки кожи. Шон захлопывает дверь и бежит по тротуару к входу. Он находится внутри меньше двух минут.

– Там парень за стойкой регистрации, но в лобби больше никого, – докладывает он, когда возвращается на водительское сиденье. Его щеки красные от считанных минут, проведенных на холоде. – Хорошая новость – парень меня не видел; плохая новость – на столе табличка с надписью «ТРЕБУЕТСЯ УДОСТОВЕРЕНИЕ».

– Как мы собираемся их получить?

– Без понятия. Но мы что-нибудь придумаем. Но сначала… пальто. Нам необходимо пальто.

Мы едем в центральную часть города и останавливаемся в дисконт-центре, который оказывается открытым до полудня. Я бросаю толстовку Брамсфордского университета в тележку, в то время как Шон идёт на поиски перчаток. Мы оба подбираем себе зимние пальто с капюшонами; у моего подкладка из искусственного меха. Шон платит, используя кредитную карту.

– Твоя мама будет волноваться.

– Нет, не будет. Я разговаривал с ней дважды, и она в порядке.

– Ты разговаривал с ней? – спрашиваю я. Он кивает.

– Ты спала. Я не сказал ей всего, но рассказал многое.

– И она… нормально отреагировала, что ты уехал вот так?

– Ну, нет, она злится, но её больше волнует, что я в безопасности. И что ты тоже в безопасности. – Шон серьёзно смотрит на меня. – Она хотела позвонить в полицию и позволить им разобраться с этим; я отговорил её. Но если мы не будем завтра на пути обратно…

– Я поняла.

– И даже тогда, когда мы вернемся, нам надо будет кое-что объяснить.

Я думаю о Харпер, и о том, насколько она противоположна моей маме. Харпер доверяет, но беспокоится; моя мама властная и эгоцентричная. Всё, что делает Харпер, – это любит Шона, в то время как моя мама, по-видимому, в основном подрабатывает сталкером. И, возможно, похитителем.

Шон и я захватываем сэндвичи на завтрак в продовольственном отделе, затем садимся в машину и возвращаемся в Брамсфорд. Мы выглядим своими, но ревность к семье Шона заставляет меня чувствовать себя изгоем как никогда в жизни.

Глава 27

Шон и я припарковываемся, на этот раз около студенческого общежития, предполагая, что наш выход со стороны секции посетителей повысит шанс быть остановленными. Это отличная идея, за исключением того, что на заднем окне Шона нет ярко-розовой наклейки, подтверждающей его право как студента на парковку в этом месте.

– Они не собираются никого буксировать в День благодарения, – говорит он, закрывая машину. Я стараюсь, как могу, спрятаться за воротником своего пальто, ветер здесь словно в Арктике.

– Ты нереально самоуверен, ты знаешь об этом?

Он пожимает плечами, затем берет мою руку в перчатке в свою.

– Помнишь план?

– План А: ты скажешь, что потерял свой паспорт, и надеешься, что парень за стойкой проявит милосердие. План Б: мы украдкой атакуем заднюю лестницу, когда он не будет смотреть.

– Верно, – говорит он, улыбаясь так, будто наслаждается этим. – И затем мы проходим по залам в поисках твоих сестер.

Как правило, слово «сестры» заставляет меня съежиться: это горькое напоминание о моей жизни в качестве одной трети. Но не сегодня. Сегодня это вполне реально.

Как оказалось, мы не нуждались в планах А и Б.

– Я даже не заметил, когда ты ушла, – говорит парень с ресепшена, когда мы приближаемся. Я оглядываюсь и смотрю назад, думая, что он разговаривает с кем-то ещё, но там никого нет. Он смотрит на меня.

О!

– Да, – говорю я, определяя по его бейджику, что его зовут Джаррод. Я тепло улыбаюсь. – Мы вышли, чтобы выпить горячего шоколада…

– Но там закрыто, – обрывает Шон, видя, что Джаррод смотрит с подозрением.

– Точно, – поддакиваю я, одновременно задаваясь вопросом, должна ли сказать, что забыла ключ в комнате, надеясь, что её номер напечатан на брелке запасного ключа. Но Шон тянет меня за руку, прежде чем я успеваю что-либо сказать.

– Давай поднимемся, – предлагает он и бросает на меня взгляд, говорящий «Уходим!» Я делаю шаг в направлении лифта.

– Подождите, – говорит Джаррод из-за стола. Я леденею; сердце выскакивает из груди. Когда я поворачиваюсь, я пытаюсь не выглядеть сломленной.

– Да?

– Горячий шоколад есть в комнате отдыха на четвертом этаже. Просто спуститесь в холл из своей комнаты.

– Спасибо! – говорю я, чувствуя, будто только что выиграла машину в игровом шоу или что-то вроде того. Этот парень думает, что я Бетси или Элла; он только что сказал мне, что они на четвертом этаже.

– Кружки в ящике над микроволновой печью, – кричит он, когда двери лифта закрываются. Слишком переполненная страхом и волнением, я не отвечаю.

Двери лифта открываются напротив кирпичной стены. Я выхожу и смотрю направо и налево, но не нахожу ничего, кроме пустого коридора. Это – простое общежитие, это – середина дня, но мурашки в любом случае бегают по моей коже. Пахнет духами и несвежим попкорном, с оттенком старины. Деревянный пол под синим ковром скрипит, когда я шагаю вправо. Я прохожу около десяти футов и всматриваюсь за угол в бесконечные ряды комнат. Всех их украшают доски на внешней стороне двери.

– Давай начнем с этой стороны, – шепчу я Шону; он кивает и идет вперед.

Мы подкрадываемся к первой двери. На доске небрежным курсивом написано «Добро пожаловать в дом к Энни и Джейми». Я читаю, мотаю головой и двигаюсь дальше. Следующая табличка гласит «ДИНА И КЕЙТЛИН». На следующей можно прочитать, что комната принадлежит Менди. Должно быть, они живет одна.

Шон и я таким же образом добираемся до конца коридора. Мы поворачиваем за угол и находим комнату отдыха, которую упомянул Джаррод. Она соединена с двумя комнатками, в каждой из которых находится диван, два стула и телевизор, который выглядит старше моей мамы.

– Не хочешь горячего шоколада? – шепчет Шон, явно пытаясь поднять мне настроение. Я только закатываю глаза и начинаю двигаться в сторону комнат на другой стороне.

В это же время я слышу приближающийся лифт. Я замираю, слушая, как жительница топает в сторону той части, которую мы ещё не проверили, использует ключ и затем позволяет двери захлопнуться за ней. По крайней мере, я думаю, что это она: на всех табличках, что мы видели, были только женские имена. Насколько я могу судить, мы на этаже для девушек.

Когда я уверена, что человек ушел, я начинаю двигаться в ту же сторону, Шон следует за мной на этот раз, читая одну белую доску за другой. На некоторых написаны сообщения жителей, номера телефонов и вдохновляющие цитаты, но меня волнуют только имена, написанные сверху.

Рьянн и Серена

Территория Терезы

Уитни & Кортни

И затем это: пустая белая доска. Когда я вижу её, я делаю шаг назад, как будто она собирается меня укусить. Такое ощущение, что моё сердце сейчас взорвется: я знаю – они внутри. Но одни они или нет – вот, что меня волнует.

Я слышу тихую музыку, но, кажется, она идет не оттуда. Должно быть, из чьей-то другой комнаты.

– Ты собираешься постучать? – шепчет Шон мне на ухо. Я вижу движение под дверью: ничего такого, просто одинокая тень просачивается в пространстве между ковром и дверью. Но это лишь на мгновение, она сразу исчезает.

– Что, если с ними кто-нибудь есть?

Шон достает свой телефон и набирает 911.

– Я нажму на кнопку вызова, если что-нибудь случится. Хочешь, чтобы я постучался?

– Нет, я сама это сделаю.

Я делаю три шага в направлении двери, затем глубоко вдыхаю и пытаюсь успокоить нервы. Это не помогает. Я могу чувствовать напряжение в каждом мускуле своего тела, когда поднимаю руку и дважды стучу дверь. Это звучит слишком громко в безмолвном коридоре. Моё сердце делает скачок, когда я слышу, что кто-то открывает дверь с той стороны.

И внезапно все налаживается.

– Бетси! – говорю я, и кидаюсь к ней, обнимая так сильно, что из неё вырывается странный булькающий звук. Она обнимает меня в ответ, и из-за её плеча я вижу, что Элла встает с кровати. Она присоединяется к объятию. Когда мы отходим друг от друга, я замечаю что на них теплые куртки, как будто они вот-вот собирались уйти.

Элла обходит меня и высовывает голову в коридор. Она смотрит налево, затем направо, затем возвращается обратно.

– Иди уже сюда, – говорит она Шону, размахивая руками. Она закрывает дверь, но не плотно.

– Ты видела маму по пути сюда? – шепотом спрашивает она.

– Нет, – говорю я, качая головой.

– А другую женщину? Блондинку?

– Нет. Никаких взрослых. Единственный, кого мы видели, был парень с ресепшена. Давайте выбираться отсюда, пока мы не встретили кого-нибудь из них.

Я хочу задать так много вопросов, в основном о роли мамы во всём этом, но я понимаю, что сейчас не время.

– Хорошо, идем, – говорит она, беря свой рюкзак и вешая его на плечо. Бетси делает то же самое.

Мы вчетвером пробираемся к лифту, но вместо него используем лестницу. Внизу мы видим парня с ресепшена, оживленно разговаривающего по телефону.

– Он не должен видеть, что мы уходим, – говорит Бетси. – Не нравится мне этот парень.

– У меня есть идея, – говорит Шон. Он взволнованно смотрит на меня. – Ждите здесь – я вернусь.

Он поворачивается и начинает подниматься по ступенькам. Я слышу, как открылась и закрылась металлическая дверь. Только потому, что я пристально смотрю в сторону лобби, я замечаю, что дверь одного из лифтов закрылась: его вызвали на третий этаж. Внезапно раздается сигнал тревоги.

Лифт застрял. В тоже время как я слышу, что Шон возвращается, Джаррод встает и направляется к лифту. Он смотрит на цифры, отображающиеся сверху, и видит, что лифт застрял на третьем этаже. Он бросает взгляд на лестницу, вероятно обдумывая свой выбор. Мы быстро нагибаемся у маленького окошка. Подождав несколько секунд, Бетси выглядывает.

– Что он делает? – спрашивает Шон.

– Ждет другой лифт, – сообщает Бет. – Ты гений, Шон!

– Мне иногда везет.

Когда Джаррод благополучно оказывается в работающем лифте, мы вчетвером выскальзываем из лестничной клетки, проносимся по лобби и врываемся в ветреный колорадский день. Я покидаю Брамсфордский университет вместе с Эллой и Бетси. Это первый раз за 24 часа, когда я могу свободно вздохнуть.

Глава 28

– Расскажите мне, что произошло? – говорю я сразу же, как мы покидаем территорию кампуса. Бетси открывает рот, чтобы ответить, но Шон поворачивает в противоположном направлении от шоссе. – Куда мы? – спрашиваю я его.

– Я собираюсь попытаться снять номер в отеле. Я устал, и мы должны решить, куда мы направляемся. Звучит как здравая мысль.

– Ты не можешь снять номер, тебе нет восемнадцати, – говорит Элла.

– Я делал это раньше, в поездках с друзьями. Восемнадцать – это не закон, это политика. Время от времени они сдают в аренду номер, если при тебе есть действующая кредитная карточка.

– И это прокатывает? – спрашивает Элла.

– Ага.

Мы оставляем разговор на то время, пока не окажемся в отеле. К счастью, Шон был прав: он получил комнату. Мы паркуемся поблизости от черного выхода, и в ту же секунду, как я вижу двуспальную кровать, я понимаю, что тоже устала. Но я не могу сейчас уснуть.

– Я думаю, что приму душ, – говорит Шон, указывая в сторону двери. – Ничего?

Я уверена, что ему любопытно узнать, что случилось, но я люблю его за то, что он уважает нашу необходимость поговорить о семейных делах наедине. В любом случае, я проинформирую его обо всём, но позже.

– Я не против, – отвечаю я. Элла пожимает плечами, а Бетси тепло улыбается. Шон берет свою сумку и закрывает дверь; вскоре мы слышим плеск воды. Я безумно рада, что взяла Шона в эту поездку, но когда я остаюсь наедине с Бетси и Эллой, я чувствую облегчение. Возможно, это потому, что я больше не должна носить маску храбрости на лице.

Я тяжело вздыхаю и опускаюсь на кровать у окна. Элла сидит на этой же кровати, опираясь спиной на изголовье и вытянув ноги. Бетси присоединяется к нам, скрестив ноги крендельком. Я обнимаю свои колени и смотрю на Бетси с Эллой.

– Итак? – спрашиваю я, когда мы разместились. – Какого черта происходит?

Элла единственная, кто говорит; обычно шумная Бетси спокойно сидит.

– Через некоторое время после твоего ухода раздался стук во входную дверь, – начинает Элла. – Я открыла её, там была эта женщина. – Она останавливается, выглядя виноватой. – Я видела её раньше, я разговаривала с ней раньше… однажды в книжном магазине. Так что когда она попросила войти на минутку, я впустила её. Она сказала, что хочет рассказать мне что-то важное. – Элла качает головой. – Кто делает это… кто просто разрешает незнакомцу зайти в дом?

– Всё в порядке, – спокойно говорит Бетси. – Ты была застигнута врасплох.

– Как она попала к крыльцу? – спрашиваю я, пытаясь включить логику. – Через ворота?

Элла пожимает плечами.

– Может, она перелезла через них.

– Я думаю, что она прошла сквозь них после твоего ухода, – нахмурившись, говорит Бетси. – Мы, конечно же, не открывали их для неё.

– В любом случае, она спросила, есть ли кто-нибудь ещё дома, и именно в этот момент Бетси начала спускаться по лестнице. Вместо того чтобы удивиться, что нас двое, она сказала: «О, отлично, чем больше, тем лучше».

– Кто она? – спрашиваю я, ухватившись за ноги.

– Мэгги Кендалл, – отвечает Элла.

– Кто такая Мэгги Кендалл?

– К этому я и веду, – говорит Элла, скрещивая ноги и садясь прямо, зеркально повторяя Бет. – Мы стояли в прихожей. Она, вероятно, хотела войти, но я не приглашала её, так что она просто начала говорить. Я думаю, она скорее всего ждала, пока мама уйдёт, чтобы сделать свой ход.

Мэгги сказала нам, что знает маму по её прошлой жизни в качестве ученого. Она сказала, что занималась раньше похожими генетическими исследованиями, что и мама, и ей нужна её помощь.

– Почему же она тогда просто не попросила маму о помощи? – саркастически спрашиваю я.

– Я думаю, она попросила, но мама сказала «нет». В любом случае, она нам наговорила столько всего, что стало понятно – она собирается шантажировать маму нами. Я имею в виду, она не сказала эти слова, но ей и не требовалось. Она сказала, что если мы не пойдём с ней, то она сольёт мамино имя СМИ и ФБР, вместе с нашими фотографиями.

– Что? – спрашиваю я, не веря своим ушам.

– Я серьёзно, – говорит Элла и Бет кивает. Вода в душе закрывается, и я слышу скрежет отодвигаемой занавески.

– И вы так просто пошли с ней?

– Не суди нас, – резко говорит Элла. – Ты понятия не имеешь, что бы сделала в этой ситуации. К тому же, она предложила нам кое-что взамен.

– Что? – спрашиваю я, думая, что нет ничего такого, что заставило бы меня покинуть дом с незнакомкой.

– Личности.

Очевидно, то, что Мэгги хотела, было довольно разумно, и то, что она предлагала, было лучшей жизнью. Элла объясняет, что целью Мэгги было заполучить маму на две недели на свой объект, чтобы она попробовала исправить «дыру» в затянувшемся исследовании Мэгги. Элле и Бетси была предложен полет на самолете, длительные выходные в Колорадо и несколько пинт крови и тканевых образцов. В свою очередь, Мэгги будет поставлять водительские права, свидетельства о рождении и карточки социального обеспечения для них. Там не было никакого упоминания обо мне вообще.

– Но если она ждала, пока я уеду, она должна была стоять у ворот и видеть меня.

– Возможно, она решила, что двух будет достаточно, – предположила Бетси.

– Или, возможно, она решила, что как только она заманит маму к себе, ты последуешь за ней.

Я горько рассмеялась.

– Думаю, я так и сделала.

Шон выходит и, когда я ловлю его взгляд, улыбается мне так тепло, что я хочу оказаться в его объятиях. Вместо этого он небрежно идет через комнату к двери.

– Я пойду, раздобуду какой-нибудь еды, – говорит он тихо и уходит, не дождавшись ответа.

– Так мило, что он приехал с тобой, – говорит Бетси.

– Да, это так.

Мы все молчим некоторое время, пока я не спрашиваю, когда появилась мама.

– Мэгги позвонила ей, – говорит Элла. – Она сказала нам упаковать рюкзаки и, когда мы были готовы, она позвонила маме и рассказала ей что происходит. Она сказала: «Приходи быстрее, или твои цыплята улетят из курятника».

– Вот почему она пулей вылетела из магазина, – говорю я, сопоставив всё вместе.

– Думаю, да, – говорит Элла. – В любом случае, она быстро вернулась домой. Они заставили нас пойти в другую комнату; мы слышали их спор в течение нескольких минут, но потом мама просто сдалась. Она пришла и сказала нам ехать в Колорадо.

– Она говорила что-нибудь обо мне? – спрашиваю я.

– Нет.

– Она, вероятно, думала, что Мэгги не знает о тебе, – говорит Бетси. – Возможно, она пыталась защитить тебя.

Я хмурюсь, всё ещё удивляясь, почему мама не позвонила мне. Тогда я вспоминаю, что она понятия не имела, где я. Что она забрала наш телефон и верила, что забрала мой шпионский телефон. Я не оставила ей ни единой возможности связаться со мной.

– Я чувствовала вашу панику, – спокойно говорю я. – Когда это происходило?..

– Когда мама и Мэгги спорили, – отвечает Элла. – До этого я была ошеломлена, что ли, но затем это всё поразило меня, и я совершенно растерялась. Через несколько минут, когда она так просто сдалась, мне начало казаться, что мама была каким-то образом в это вовлечена. Я прошептала Бет, что нам надо бежать.

– Чем заставила меня паниковать – говорит Бетси. – Но у нас в любом случае не было шанса: было слишком поздно. Они вошли и забрали нас, прежде чем мы имели возможность сделать что-либо.

– Тогда вы пошли с ними? Но мамина машина стояла на подъездной дорожке, когда я пришла искать вас.

– Да, мы уехали на БМВ Мэгги.

– О боже, – тяжело вздыхаю я. – Она красная?

– Да. А что?

– Я разговаривала с ней раньше, – спокойно отвечаю я. – На заправке. И я видела её машину поблизости. Интересно, сказала ли я что-то…

– Ты в любом случае ничего не знала, – говорит Бетси.

– Действительно, ни единого шанса, – поддакивает Элла, но от этого лучше мне не становится.

– Расскажи мне о поездке на самолете, – говорю я, желая сменить тему.

Элла кивает.

– Мэгги и мама заставили нас сесть сзади; они сели спереди и огрызались друг на друга весь полет. Это было что-то нереальное. – Элла трет глаза и немного размазывает тушь. – Когда мы приземлились, автомобиль уже ждал нас. Он отвез нас в общежитие.

– Мама пошла с нами, но задержалась всего на минуту – она уходила в лабораторию Мэгги и провела там всю ночь. Но перед уходом, она прошептала мне на ухо: «Где Лиззи?».

– Что ты сказала?

Элла трясет головой.

– Я не знала, что сказать. Я не знала, что случилось в офисе, и к тому же, возможно, мы должны ей противостоять. Так что я просто сказала, что ты ушла с Шоном.

Она выглядит виноватой, как будто беспокоится, что навлекла на меня неприятности.

– Эл, не волнуйся об этом. Мы на пути, который будет пострашнее перспективы домашнего ареста. К тому же, мама знает о Шоне.

– Что? – ахает Бетси.

– Абсолютно всё. Я расскажу вам через секунду. Но сначала, что ещё мама сказала, прежде чем уйти из общежития?

Элла пододвигается.

– Она сказала, что собирается оставить тебе сообщение дома, чтобы ты знала, что мы в порядке. И затем она сказала: «Оставайтесь здесь – не уходите. Я вернусь утром. Вы должны довериться мне, и всё скоро закончится. Мы поедем домой, как будто ничего этого не было».

– Что она хотела этим сказать? – спрашиваю я.

– Ну, поскольку она и представить себе не могла, что ты будешь копаться в её вещах, чтобы разоблачить, я думаю, что она имела в виду, что мы должны запихнуть всю эту фигню с заложниками под ковер и продолжить жить как один человек.

– Блин! – кричу я, выдыхая весь воздух. – Почему она такая… блин!

– Я не знаю. Но именно тогда мы решили, что совершенно определенно не собираемся там оставаться. В комнате не было телефона, так что мы не могли позвонить тебе, и мы не хотели уходить ночью, поскольку понятия не имели, куда идти. План состоял в том, чтобы уйти утром перед приходом мамы. Но затем объявилась ты.

Мы смотрим друг на друга с огромным количеством эмоций во взглядах, но никто ничего не говорит в течение нескольких минут. Затем, наконец-то, Бет говорит:

– Теперь расскажи нам, что произошло в офисе.

Кивнув, я начинаю историю о том, что произошло после того, как я покинула дом вчера утром. Я рассказываю всё, вплоть до того момента, когда звонок Шона испугал меня. В это же время я понимаю, что Шона уже давно нет, и прерываю рассказ, чтобы отправить ему сообщение.

ГДЕ ТЫ?

В ПИЦЦЕРИИ. Я МОГУ ВЕРНУТЬСЯ?

ДА, И ПРИНЕСИ ПЕППЕРОНИ!!!

Я снова погружаюсь в историю, и я так ею увлечена, что спустя несколько минут не понимаю, что прошло всего несколько минут. Раздается стук в дверь, и я бегу, чтобы открыть её.

– Ты принес напитки или мы должны…

– Привет, Лиззи, – говорит мама, хмуро глядя на меня с порога. Это поражает меня как тонна кирпичей: ожерелье. Конечно же, мама смогла нас найти также легко, как я нашла Эллу и Бетси. Я хочу ударить себя по лбу.

– Могу я войти? – спрашивает она. Она выглядит замерзшей: её нос красный, я могу видеть её дыхание. Мне не нравится, что я чувствую угрызения совести; мне не нравится, что я отхожу в сторону.

– Я сказала вам оставаться на месте, – говорит мама Элле и Бетси. – Вы напугали меня.

– Где эта женщина? – спрашивает Бетси. – Мэгги Кендалл?

– Ушла из нашей жизни, – решительно говорит мама. – Не беспокойтесь больше о ней. – Она делает паузу. – Почему вы не остались в общежитии? Или не оставили записку?

– Почему ты хотела, чтобы мы остались там, мама? – спрашивает Элла. – Так мы сможем вернуться к жизни в качестве единого человека?

Мама вопросительно смотрит на неё, вероятно, чувствуя признаки мятежа в комнате.

– Я только что рассказывала Элле и Бет, что нашла в твоём офисе, мама, – говорю я из-за её спины. – Ты знаешь, по сталкерской стене… на каждую из нас?

Когда я присоединяюсь к остальным на кровати, я вижу, что рот мамы немного открыт; она быстро его закрывает.

– Мы знаем, что ты не доктор, – спокойно говорит Бетси.

– Но ты всё ещё получаешь деньги, много денег, откуда-то, – говорит Элла. – Пришло время поговорить начистоту. Расскажи нам, что происходит.

– Так вот где ты была? – спрашивает она меня. – Не с Шоном?

– Да, я была там, – говорю я, не отводя от неё глаз. – Рассматривала фотографии и странные заметки о нас троих. – Я скрещиваю руки на груди.

– Это как если бы я следила за результатами работы, – спокойно говорит мама.

Когда она видит моё испуганное выражение лица, она поясняет:

– Вы трое – мои дети, но так же и моя работа. Когда я забрала вас у клиентов много лет назад, это было материнское решение – я хотела защитить вас, но это было еще и профессиональное решение. Деньги, которые вы упомянули, приходят из трастового фонда, созданного доктором Йововичем на весь срок исследования. Я до сих пор генетик и, вероятно, останусь им на всю жизнь.

– Ты когда-нибудь работала доктором? – спрашивает Элла, погружаясь всё глубже в ложь. Мама отрицательно качает головой, затем пододвигает стул, стоящий у стола, в середину комнаты и неуклюже садится.

– Я хочу, чтобы вы знали, что я искренне забочусь о вас троих – я люблю всех вас. Но мне платят за то, чтобы я документировала ваши жизни.

– До сих пор? – спрашиваю я, фокусируясь на фактах, а не щемящей боли в груди. – Доктор Йовович в тюрьме.

– Да, но он создал фонд задолго до этого. Я посылаю ему отчеты о вас каждый месяц. Тот факт, что он в тюрьме, делает это исследование ещё более важным. Согласно нашему соглашению, мы опубликуем нашу рукопись, когда вам исполнится восемнадцать – когда закончится ваш подростковый возраст. Когда вы станете взрослыми.