Текст книги "Проект «Пианист» (ЛП)"

Автор книги: Кэт Френч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

– Я о нем все время думаю, – прошептала Хани, отпила еще и передала бутылку Нелл. – Все напоминает мне о Хале. У него куча недостатков, но я так сильно его люблю. Мне словно вырвали сердце и вставили обратно как-то неправильно. – Ее тихий голос потерявшейся девочки эхом отражался в коридоре. – И теперь оно болит. – Она положила голову на плечо Таши. – На самом деле, болит везде. Кости кажутся такими тяжелыми, что я еле встаю по утрам.

– Хотела бы я ему физиономию начистить, – зло проворчала Таша. – Пусть Хал хоть сто раз звезда, он не заслуживает твоих слез.

– Я его вообще не знала, – сказала Хани, пытаясь понять, как тот одинокий мужчина, что здесь обитал, оказался знаменитостью и теперь вернулся к прежней жизни.

Что это для него, антракт? Отпуск от реальности? А Хани стала своего рода курортным романом? Хал ей не напишет, тут даже надеяться нечего. Он исчез из ее жизни так же быстро, как в нее ворвался. Пропал в мгновенье ока и прихватил с собой сердце Хани.

– Все-таки знала, – возразила Нелл, передавая вино. – Судя по твоим рассказам, он вместе с тобой узнавал, кем же является.

– Думаешь? – переспросила Хани, с радостью цепляясь за соломинку, что Хал все же не пустой бессердечный ублюдок.

Согревшись от вина, она расслабилась, зажатая между двумя лучшими подругами в мире.

– Наверное, вы просто не в то время встретились, – философски заметила Таша. – Иногда так бывает. Ты встречаешь родственную душу во время медового месяца с другим, или твоя лучшая подруга приводит в дом любовь своей жизни – а он на самом деле твой идеал. Момент упущен, но в другом месте, в другое время все бы получилось. Просто ну вот такой тварью эта любовь бывает.

– Честно говоря, не сильно помогло, – усмехнулась Хани, понимая, что подруга пытается изо всех сил.

Возможно, Таша права, и они с Халом просто не в то время встретились. Но если над этим задуматься, то можно заново разбить себе сердце.

– И что поможет?

– Время, – ответила Нелл. – Банально, но так и есть. Потом однажды, когда уже и ждать не будешь, ты встретишь кого-то другого, и он исцелит твое сердце. Навечно боль не останется, обещаю.

Они замолчали, передавая друг другу вино.

– И когда это вы двое такими умными сделались? – спросила Хани.

– Ну, мне тоже сердце разбивали, – призналась Таша. – Хотя…

– Что? – Нелл и Хани повернулись к подруге.

Лицо Таши осветилось медленной непривычно смущенной улыбкой.

– Юсеф вчера сделал мне предложение.

– Ого. – Хани улыбнулась и сжала руку Таши.

– Серьезный шаг, – заметила с другой стороны Нелл.

– Знаю, – рассмеялась Таша.

– Так ты согласилась? – спросила Хани, хотя подруга буквально сияла.

Таша кивнула.

– В Дубае, следующим летом. Подружками невесты будете?

– Подружка из меня сейчас паршивая, но ни за что не откажусь, – ответила Хани, радуясь за Ташу и грустя за себя.

Раскрасневшаяся Нелл глотнула вина.

– Не знаю, пропустят ли нас с Саймоном через таможню. – Она как-то неожиданно хихикнула. – Кто в курсе: в Дубай можно провозить чемодан секс-игрушек?

Таша дала Нелл пять.

– Молодчина, подруга. За последние недели я так зауважала Саймона.

– Только не влюбись в мужа лучшей подруги, – пробормотала Хани, повторяя недавние Ташины слова.

– Или в чужого жениха, – послышался язвительный голос, и в коридор вошла Имоджен. Таша и Нелл забыли закрыть входную дверь. – Это частная вечеринка или можно присоединиться?

Три подруги в молчании уставились на белокурую амазонку. Нелл соображала, кто это, Таша обалдела от встречи со знаменитостью, а у Хани перехватило дух при виде женщины, которая не любила Хала, но все равно его заполучила. Глядя на ее длинные ноги и сияющие волосы, Хани понимала, что ставки были неравны. Чистокровный рысак всегда обставит пони.

– Что ты здесь делаешь, Имоджен? – спросила Хани, пряча за спину пустую бутылку.

«Не хватало еще, чтобы она смотрела на нас, как на трех алкашей в парке». Нелл тихо ахнула, а Таша крепко сжала руку Хани и обратилась к незваной гостье:

– Дамочка, у вас ровно тридцать секунд, а потом я собью с вас всю спесь.

Имоджен мгновенно подрастеряла уверенность.

– Он там? – стрельнула она глазами в сторону квартиры Хала.

Хани прищурилась. Разве Имоджен не знает, где ее жених? После вина и бессонных ночей соображать было трудно.

Таша скрестила руки на груди.

– А что такое, ты уже его потеряла?

Имоджен раздраженно посмотрела на троицу, перешагнула через их ноги и забарабанила в дверь Хала.

– Хал! Хал, дорогой, это я. Пожалуйста, впусти меня.

– Его там нет, – невыразительно заметила Хани, глядя на высоченные шпильки соперницы. – Уже несколько дней.

Внезапно щелкнул замок, и дверь мучительно медленно открылась.

Троица вскочила на ноги.

– Хал, – выдохнула Хани. – Ты вернулся.

Она смотрела на него не мигая, словно если отвести взгляд, сосед снова испарится.

– Боже, – пробормотала Таша.

Еще бы. Хани сама так же подумала, первый раз увидев Хала, и с тех пор ничего не изменилось.

– Имоджен, зачем ты пришла? – спросил он.

Хани едва не позабыла о сопернице и ощутила тупую боль, что Хал решил обратиться именно к той.

– Пришла к тебе, – ответила Имоджен, немного увереннее от его присутствия. – Может, зайдем, поговорим в квартире?

Хал не стал ее приглашать. Просто повернулся, подобрал с пола сумку, вышел в коридор и закрыл дверь квартиры.

– Иди домой, Имми, – мягко сказал он. – Тебе не следовало приходить.

Имоджен положила ухоженную ладонь поверх руки Хала.

– Я уйду, если ты пойдешь со мной.

Хал тяжело вздохнул и отодвинулся.

– Я не вернусь в Лондон.

Имоджен посмотрела на Хани:

– Но здесь ты тоже не можешь остаться.

– Я могу делать все, что мне в голову взбредет. Но нет. Здесь я тоже не останусь.

Хани задумалась, сколько может выдержать человеческое сердце, прежде чем перестанет работать. Он здесь. Не в Лондоне с Имоджен. Снова уходит. И до сих пор не подал вида, что знает о присутствии Хани.

– Ты можешь остаться здесь, – наконец произнесла она. – Если хочешь.

– Хани. – Он повернулся к ней, и она всем существом отозвалась на звук своего имени из его уст.

– Я так рада тебя видеть, – прошептала Хани, мечтая, чтобы все ушли, и боясь, что он к ним присоединится.

– Я не могу, – ответил Хал. – Ты же знаешь.

– Можешь, – в панике заверила она. – Останься здесь, со мной.

Он глубоко вздохнул и повернулся к Имоджен.

– Имми, ты заслуживаешь лучшего, но, похоже, именно так нам и придется объясниться. Я изменился. Мне пришлось. Ты права, вероятно, мы можем вернуться в Лондон и попытаться собрать то, что осталось. Можем, но я не хочу. Я не могу подобрать такие слова, чтобы не было больно, поэтому скажу так, как умею. Честно. Нам вдвоем было хорошо, но больше я эту жизнь не хочу. Ни Лондона, ни светских тусовок. И прости, но твоим мужем я тоже быть не хочу. Или женихом. Или кем угодно. Все кончено, Имми. Все закончилось тогда, когда я потерял зрение.

Хани уставилась в пол, не испытывая никакой радости от поражения соперницы. Хал словно обращался и к ней тоже. Хани узнала свое отражение в заплаканном лице Имоджен. Они обе его любили, каждая по-своему, и если первый удар достался Имми, это не значило, что второй не прилетит самой Хани.

– Что ж, пожалуй, я вас оставлю, – сказала Имоджен, глядя на нее.

Хани вздернула подбородок, хотя чувствовала себя препаршиво. Глядя вслед Имоджен, она нутром чуяла, что сегодня уйдет не только соперница.

Хани повернулась к подругам, держа их за руки.

– Нам уйти? – спросила Нелл, всматриваясь в ее лицо.

– Можем остаться, если хочешь, – предложила Таша.

Хани покачала головой и поцеловала обеих.

– Спасибо, что пришли. Вы лучшие подруги.

– Борись за него, – пробормотала Таша.

– Заставь его бороться за тебя, – прошептала Нелл.

Хани улыбнулась и подтолкнула их на выход.

– Ну вот мы и остались снова вдвоем в этом коридоре, – сказал Хал, когда Хани закрыла входную дверь.

Хани оперлась на косяк.

– Здесь все началось. Пожалуй, уместно здесь же все и закончить.

Невзирая на советы подруг, она знала, что он все равно уйдет. К чему отрицать неизбежное?

– Впрочем, ты в более выгодном положении, – продолжила Хани. – Я так понимаю, ты слышал, о чем я говорила?

Судя по ответному молчанию – да.

– Так вот, – слабо рассмеялась Хани. Печальный звук зазвенел, отражаясь от стен коридора. – Я люблю тебя, хотя ты самый сложный и грубый человек из всех, кого я знаю. Ты ничем не заслужил мою любовь, и тем не менее, она твоя. – Хани пожала плечами. – Бери ее. Сохрани. Выбрось. Делай с ней что хочешь, потому что мне она больше не принадлежит.

Хал выглядел страдающим, совсем не как мужчина, слышащий любовное признание.

– Я не хотел, чтобы все так далеко зашло, – сказал он. – Я пытался тебе объяснить, остановить тебя. Не надо меня любить, Хани. Я сам себе противен. Блин, я едва себя знаю, поэтому ты точно не можешь.

Черта с два.

– Ошибаешься. Я тебя знаю. Пожалуй, даже лучше, чем ты сам. Возможно, ты не отказался от старых привычек, но я встретила нового Хала и именно его полюбила. Я тебя недостойна? В этом все дело? Здесь жизнь скучна по сравнению со сверкающим Лондоном? Тут я ничего поделать не могу, даже пытаться не стану.

Хал приблизился и взял ее за плечи.

– Хани, нет никакого соревнования. Ты выиграла. Полностью и безоговорочно. Жизнь с тобой не серая, а полная цвета, точно долбаная радуга.

О чем он? Хани пыталась вникнуть в его слова, но Хал мешал, гладя большими пальцами ее ключицы.

– Ты не запасной вариант, а первый. Лучший. Самая охрененная девушка, которую я когда-либо встречал.

– Так почему ты не останешься? – прошептала она.

Невзирая на его слова, Хал явно собирался уйти.

Он покачал головой, медленно снял очки и убрал их в карман пальто.

– Вот поэтому, – резко произнес Хал. – Я не хочу для тебя такой жизни. Сам я справлюсь, но тебя за собой не потяну.

Раздражение обожгло грудь Хани.

– Знаешь что? Я ведь полюбила не тебя прежнего, а такого, какой ты сейчас. Почему у тебя не хватает смелости ответить на мои чувства?

– Потому что это не место для охренненной девушки-радуги, – ответил он, касаясь своей головы. – Там темно, Хани. Рядом со мной ты угаснешь.

– Чушь полная.

Он покачал головой.

– Твои подруги правы. Ты встретишь другого мужчину. Кого-то веселого, добродушного, кто сможет любить тебя, как надо, станет достойным мужем и подарит тебе красивых чокнутых детей. Я не такой.

– Ты любил меня, как надо, – ответила она. По щекам лились горячие слезы. – Никто не любил меня так, как ты.

Он закрыл глаза и прижался лбом к ее лбу, так близко, что она чувствовала на губах его дыхание. Хал по-прежнему держал Хани за плечи и по-прежнему поглаживал впадинку меж ее ключиц.

– Мне пора.

– Нет! – в отчаянии воскликнула Хани. – Пожалуйста, Хал, не уходи.

– Я не мог уйти не попрощавшись. – Он отступил прочь. – Я не пытаюсь сделать тебе больно. А вот если останусь, наврежу намного больше.

Хани вцепилась в лацканы его пальто.

– Я взрослая женщина, Хал, и сама делаю выбор. Я выбрала тебя.

Со стороны они смотрелись романтической парой, слившейся на перроне в прощальном объятии.

– А я сделал свой выбор, – тихо сказал Хал, идя к двери. – И я тебя не выбрал.

Если бы он ее ударил, было бы легче.

Глава 39

За несколько недель в сарае у Билли Хал думал больше, чем за всю свою жизнь. Когда старик предложил альтернативу побегу в такси, Хал сперва засомневался, но в итоге спонтанное решение стало именно тем, что нужно. Лишь раз съездив домой за вещами, он целыми днями сидел в кресле у радио, не переключая его с любимой волны Билли. Слушал ночные ужастики, запомнил наизусть все население деревушки Амбридж из радио-сериала «Арчеры». А еще его странным образом успокаивали прогнозы для судоходства в ранние часы. Похоже, жизнь напротив Хани стала хорошей подготовкой для этой более экстремальной версии.

– Сегодня сыр стильтон и виноград, – сообщил Билли. – А еще я раздобыл нам по глотку портвейна.

– Прямо изысканная пища, – улыбнулся Хал, поправил кресло и надел очки.

Затем принялся складывать свое одеяло, слушая, как Билли распаковывает еду.

– Сейчас видел Хани, – заметил тот.

Хал в равной степени боялся и жаждал ежедневного отчета.

– И как она?

Ответное молчание Билли действовало на нервы.

– Бедняжке явно нужен хороший обед. Бледная как полотно.

– Но она в порядке?

Каждый день Хал искал в словах Билли успокоение и каждый раз не находил. «Она держится», «она тихая», «она бледная». Когда же Билли скажет, что Хани опять смеется или вляпалась в новую проблему, как только она одна умеет?

– Думаю, ей было бы намного лучше, знай она, что ты здесь.

– Нет, – возразил Хал, принимая у Билли тарелку, которую тот вложил ему в руки.

С заселения в сарай Хал сидел на эклектической диете и почти привык пролезать в окно ванной для полночного душа.

– Я никогда не женился, Хал, – вдруг сказал Билли. – Никогда так нигде и не осел.

– Вроде ты вполне счастлив, – тихо заметил Хал.

Билли фыркнул.

– Я просто смирился, сынок, как и все мы. И до сих пор жалею о некоторых своих решениях.

Хал услышал, как собеседник щедро плеснул им портвейна в пластиковые кружки.

– Однако сделанного не воротишь, – продолжил старик. – А ты рискуешь провести жизнь, сокрушаясь о том, что упустил.

– Это ты так пытаешься сказать, что я принял неправильное решение?

Хал поднес кружку к губам и ощутил во рту приятный жар.

– Я стар, сынок. Доживешь до моих лет, поймешь, что на самом деле важно.

– И что же?

– Люди. Держись за тех, кто делает тебя счастливым.

Хал поставил кружку на стол.

– Послушать тебя, все так просто.

Судя по скрипу, Билли откинулся в своем кресле.

– Потому что все и правда просто, сынок. Проще пареной репы. Определяешь, с кем тебе хорошо, а потом стараешься изо всех сил, чтобы тоже принести им счастье.

– Мы с ней слишком разные, Билли, – вздохнул Хал с тяжелым сердцем. – Хани… она добрая, мягкая и смеется больше, чем любой мой знакомый.

– Больше нет.

– Она оправится.

– Ты что, вместе со зрением мозги потерял? – вспылил Билли. – Необязательно превращать свою жизнь в страдания, и ты ни черта не помогаешь Хани, отрицая свой и ее шанс на счастье.

Хал не обиделся на слова Билли. Ему нужно было их услышать. Уйдя от Хани неделю назад, он жил в каком-то ступоре, понимая, что должен уехать, и не двигаясь с места. Нельзя вечно торчать в сарае Билли, но и жить без Хани невыносимо.

Старик прочистил горло.

– Ты уже достаточно побарахтался, сынок. Пора плыть или тонуть.

– А если она утонет вместе со мной?

– Не утонет. Она твой спасательный жилет.

Глава 40

– Билли устраивает вечеринку в честь Хэллоуина? – переспросила Хани, со страдальческим взглядом поворачиваясь к Мими.

Сейчас любой праздник казался сущей мукой. Ну как туда идти? Вечеринка предполагает радость и веселье, а какое веселье, когда тебе сердце ампутировали меньше трех недель назад? Чудо, что Хани вообще дышит.

– Всего на час после окончания рабочего дня, – ответила Мими. – Уважь его, иначе нам житья не будет.

Люсиль принесла из свежей партии пожертвований черное кружевное платье:

– Можешь его надеть.

– Только не говорите, что это маскарадный костюм, – простонала Хани.

– Не совсем, хотя Билли обещал нарядиться Диком Турпином, – сообщила Мими.

Хани оглядела свои джинсы и розовую футболку. Не особо подходящий наряд для хэллоуинской вечеринки с пенсионерами. Предполагалось, что Хани вместе с Нелл и Ташей пойдет после работы на какой-то ужастик. Вот и повод отказаться. Вернее, это был бы повод, потому что не успела Хани открыть рот, как ей пришло сообщение от Таши, мол, встреча переносится. Секундой позже – такое же от Нелл. Гадство.

– Один час, и я ухожу, – проворчала Хани. – Давайте уже сюда платье.

Закрыв магазин в пять, сестры вырядились в колготки в красно-черную полоску и высокие колпаки, обступили ее с двух сторон и повели куда-то по мокрой траве.

– Один час, – напомнила им Хани, нервно одергивая платье и невольно делая декольте глубже. – А куда мы идем? – спросила она, понимая, что спутницы направляются не в дом, а куда-то за него.

– На вечеринку, – ответила Мими.

– В саду? На дворе же почти ноябрь!

Хани от души пожалела, что не едет сейчас домой на автобусе.

– Не в саду, – рассмеялась Люсиль, утягивая ее в темноту.

– Но там ничего нет, – возразила Хани и остановилась, когда безмолвная фигура зажгла в самой глубине сада фонари, указывая им путь – или завлекая в ловушку. – Ладно. Это было жутко. Чем еще пугать собрались?

Вот только пугать ее никто не собирался. Света от зажегшихся на дереве крохотных белых огоньков хватало, чтобы разглядеть под ним старый сарай.

– Билли устраивает вечеринку в сарае? – изумленно переспросила Хани, подходя ближе.

На тропинке снова возник человек-тень. Судя по фигуре и маске – Билли.

– Дамы, – поклонился он Мими и Люсиль, которые отпустили Хани и формально склонили свои ведьминские шляпы. – Божественно выглядишь, дорогая, – обратился Билли к Хани, даже не скрывая, что осматривает ее с головы до ног.

Она закатила глаза, вздохнула, взяла его под руку и позволила увести себя на странную вечеринку. Надо будет дома пропустить чего-нибудь покрепче: похоже, резиденты разом свихнулись.

Перешагнув порог, Хани инстинктивно пригнулась, чтобы не угодить в паутину. Напрасно. Это был не дедушкин пыльный сарай из ее детских воспоминаний. А… салун из тридцатых или вагон-ресторан из старых фильмов. Негромко играло пианино, и кто-то стоял за устроенной из буфета импровизированной барной стойкой. Хани только со второго раза поняла, что роскошные рыжие кудри ведьмы – не парик.

– Таша!

Она выпустила руку Билли и почти пробежала оставшиеся до бара шаги.

– Желаете выпить, мадам? – спросила Таша, не выходя из роли, хотя все же подмигнула Хани, подавая ей стакан с чем-то зеленым и шипящим.

– Ваш столик готов, – сообщил кто-то сбоку.

Хани обернулась и обнаружила рядом с собой официантку-зомби в безукоризненном черном платье и белом накрахмаленном фартуке. Арбалетная стрела «пронзала» изящную шею Нелл, а темные круги вокруг глаз выглядели идеально. Смотрелось это все довольно жутко, хотя подруга сияла от радости.

– Нелл, что происходит?

Та посмотрела на свое обнаженное запястье.

– Вы вовремя, мадам. Прошу сюда.

Она провела Хани к небольшому столику, уставленному хрусталем и сверкающими приборами.

Затем выдвинула стул, и Хани присела, чувствуя себя в каком-то ирреальном мире. По всему сараю сияли свечи, а вдоль стропил свисали огоньки.

– Сейчас вернусь, мадам, – пробормотала Нелл, и только услышав, как закрылась дверь, Хани поняла, что все ушли.

Боже, как странно. Может, она напилась в хлам, и все это ей почудилось?

Когда Нелл вышла, музыка прекратилась. Хани сидела, боясь пошевелиться. Вдруг мелодия полилась снова. Неровная, простая, милая и старомодная, хотя Хани прежде ее не слышала. Только услышав фальшивую ноту, она поняла, что это не запись. Кто-то сидел в углу за старым пианино – и судя по всему, кто-то не особо опытный.

Хани встала и медленно прошла туда. Ей хотелось увидеть пианиста, но она не решалась, боясь не пережить разочарование.

Музыка остановилась. Хани затаила дыхание. Казалось, даже время замерло, и наконец он заговорил:

– Билли меня научил.

Хал.

Он встал и обошел пианино. Хани прижала руки к груди и просто смотрела на него, впитывая взглядом, разумом, сердцем. На Хале была та самая черная рубашка, которую купил Билли пару дней назад.

Он выучился играть песню специально для нее. От этой мысли у Хани комок встал в горле.

– Похоже, можно прекратить поиски, – тихо сказала она, пытаясь осознать происходящее. – Куда ты уезжал?

Он приблизился, положил руку ей на бедро, а Хани в ответ прижала ладонь к его груди.

– Я никуда не уезжал.

– Все это время ты сидел здесь?

Невероятно. Он был так близко, а она понятия не имела. Хал кивнул.

– Прости, что сбежал, – извинился он, гладя Хани по щеке. – Мне нужно было подумать.

– Ты слишком много думаешь, – прошептала Хани. Хал притянул ее к себе и поцеловал в макушку. – Ну и как, пришел к каким-то выводам?

Они стояли, прижавшись друг к другу, словно танцоры.

– Да.

Хани коснулась губами видневшейся в горловине обнаженной кожи. Словно наконец оказаться дома.

– Я выбираю тебя, если все еще тебе нужен. Я эгоист. Твоя сумасшедшая радужная жизнь освещает мою, и я просто не могу уйти. Я люблю твои клубничные волосы, твои трусики-«недельку» и твою потрясающую попу сорок седьмого размера. – Он провел ладонью по спине Хани, и она прильнула к нему, изнемогая от желания. – Ты меня веселишь и дико бесишь. Ты охрененно смелая, Хани. – Хал глубоко вздохнул. – Я не могу быть счастлив без тебя. Я попытаюсь сделать тебя счастливой, если ты мне позволишь.

Он зарылся рукой в волосы Хани, она подняла лицо, и наконец – наконец! – Хал ее поцеловал. Хани вздохнула, обвила его шею и закрыла глаза. Хал целовал ее медленно, глубоко. Такие поцелуи поддерживали уходящих на войну солдат. Вот только он не прощался. Хал обещал своим поцелуем вечность и благодарил Бога за их встречу.

– Я так по тебе скучала, – шепотом призналась Хани. – Если я сейчас скажу, что люблю тебя, ты снова исчезнешь?

– Только если ты исчезнешь вместе со мной, – ответил Хал, лаская губами ее шею. – Я тоже тебя люблю, Клубничка. Просто охренеть, как люблю.

Хани рассмеялась. Никогда его вечные ругательства не звучали эротичнее. А когда Хал переместил ладонь с ее шеи ниже, выдохнула:

– Вряд ли мы можем вечно торчать в сарае Билли. Отвези меня домой, Хал.

________________

Внимание! Электронная версия книги не предназначены для коммерческого использования. Скачивая книгу, Вы соглашаетесь использовать ее исключительно в целях ознакомления и никоим образом не нарушать прав автора и издателя. Электронный текст представлен без целей коммерческого использования. Права в отношении книги принадлежат их законным правообладателям. Любое распространение и/или коммерческое использование без разрешения законных правообладателей запрещено.