Текст книги "Проект «Пианист» (ЛП)"
Автор книги: Кэт Френч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
***
Стив нагрузил блюдо горячими пирожками и приготовился к очередному забегу.
– Постарайся на этот раз не попасть в кадр, Стиви, – предупредил Билли.
Хал ухмыльнулся.
– А что, ты теперь тоже знаменитость?
– Не смешно, – проворчал Стив. – Я чуть не разрушил твое прикрытие.
Хал замер. По коже поползли мерзкие мурашки.
– Но не разрушил же, да?
– Ну да. Я сказал «Хал», а не твое полное имя. Вовремя вспомнил. – Стив на миг остановился у двери, поставил блюдо и вытащил из фартука визитку. – Алисия Котон-Блэк. Ну и имечко, – рассмеялся он, подхватил пирожки и, качая головой, вышел на улицу.
– Твою мать.
Хал с силой провел рукой по рту. Он знал это «имечко», потому что несколько раз пересекался с его обладательницей. Репортерша обожала светские тусовки и ела в его ресторане. Хал хорошо ее помнил. Она вечно талдычила о своем веганстве и вызывала его лично, чтобы обсудить свой выбор блюд. Алисия больше собирала сплетни, чем интересовалась кулинарией, но Хал не обращал на это внимания. Ресторану чем больше клиентов – тем лучше.
Она наверняка вцепилась в Стива, как львица в Бемби. У парнишки не было ни единого шанса.
– Что такое, сынок? – послышался голос Билли.
– Мне надо отсюда убраться, – сказал Хал не так уверенно, как хотелось бы.
– В смысле подышать свежим воздухом? Сигаретку покурить?
– Нет. Вызови мне такси и никому не говори.
– Но мы без тебя не справимся, сынок. Ты нам нужен.
Ярость раздирала грудь Хала. Он зло пнул буфет.
– Ну почему сейчас? Блин, почему сейчас?
– Скажи, в чем дело, Хал. Вдруг я смогу помочь?
Хал покачал головой.
– Единственное, чем ты можешь мне помочь – это вызвать такси. Я скажу, что вам со Стивом делать, как продержаться до конца дня, но остаться не могу. Прости. Я правда не могу.
Глава 35
Наевшись восхитительной стряпни Хала, Хани, Таша и Нелл сидели на траве и слушали пение. Люсиль и старик Дон взяли на себя роль заводил, начав «Morning Has Broken» (христианский гимн – прим.пер.). Постепенно люди подхватывали знакомый мотив. Резиденты, родные и друзья пели, мурлыкали под нос и плавно покачивались в такт, озаренные бликами свечей. Потом бывшие заключенные исполнили душераздирающую версию «You’ll Never Walk Alone» (гимн английской футбольной команды «Ливерпуль» – прим.пер.). На профессиональных певцов они, конечно, не тянули, но толпа охотно их поддержала.
Эта сцена навсегда отпечаталась в сердце Хани, а для телевидения стала просто подарком небес. Трой Мастерс вернулся, и оператор принялся снимать происходящее.
– Я по-прежнему считаю, что тебе надо попытать с ним удачи, Хани, – сказала Таша, не сводя глаз с его крепкого зада. – Ты ж теперь сама практически звезда. Станете одной из тех пар, которые ведут утренние эфиры.
– Отвали, – пихнула Хани провокаторшу под ребра.
– Думаю, она теперь и без нас управится, – заметила Нелл.
Хани знала, что подруги слишком проницательны, чтобы не заметить происходящее у них под носом.
– Не смей, – вдруг сказала Таша. – Знаю, ты думаешь, будто любишь его, но это пройдет.
Хани повернулась к ней.
– Ты же мне сама не столь давно советовала его соблазнить.
– Да, соблазнить, покувыркаться в койке. Но влюбляться точно не советовала.
– Таша, сердцу не прикажешь, – упрекнула ее Нелл.
– Черта с два. Он ходячая неприятность. И уже разбил Хани сердце, даже еще не узнав, что она его любит.
Повисла тишина.
– Вряд ли он нарочно, – тихо произнесла Хани.
Таша подперла ее плечом с одной стороны, Нелл с другой, и они еще долго вот так сидели. Дыхание Хани выровнялось, сердце успокоилось. Что бы ни случилось, ей есть на кого положиться.
– Нелл! Быстро тащи сюда Хани! – крикнул Саймон. – Она нужна Трою Мастерсу сию минуту!
Саймон не стал бы преувеличивать, поэтому подруги вскочили и быстро подошли к Трою. Тот поставил Хани рядом с собой, сверкнул профессиональной улыбкой и заговорил в камеру:
– Спасибо, Сара. А мы с вами снова в Грейакре, откуда получили срочную информацию. Рядом со мной вновь организатор протеста Ханисакл Джонс.
Хани неуверенно улыбнулась. Срочная информация? Она глянула на расположившихся рядом с оператором Ташу и Нелл. Те пожали плечами, тоже не понимая, в чем дело. Трой посмотрел на свой айпад, потом снова в камеру:
– Ситуация привлекла огромное внимание пользователей Твиттера. Хэштег #встаньснами сегодня весь день держится в топе, а десять минут назад к движению подключились знаменитости. Похоже, уже три звезды готовы купить дом для резидентов, Ханисакл, – сообщил он и сунул ей микрофон, ожидая ответа.
– Правда? – только и смогла пискнуть Хани, почти онемев от удивления.
У нее на глаза снова навернулись слезы. Уже готовый к такому повороту событий, Трой подал ей платок и улыбнулся:
– Первым вызвался Мик Джаггер, потом Джейми Оливер выставил свою кандидатуру.
– Первоклассную кандидатуру, – изумленно прошептала Хани и заработала предупреждающий взгляд от оператора.
Тут Таша наклонилась к Нелл и тихонько сказала:
– Твою мать, я умру со смеху, если третьим окажется Майкл Бубле.
Оператор так резко оглянулся, что просто удивительно, как шею себе не сломал. Таша только что выругалась в прямом эфире перед тысячами зрителей и всей страной.
Трой закашлялся, прикрывая промашку, а потом быстро вернул слово ведущей в студии. Подруги подхватили трясущуюся Хани под руки.
– О боже, – прошептала Хани.
Таша достала телефон и зашла в Твиттер.
– Ты только взгляни на топ хэштегов. На первом месте #встаньснами, а дальше #молодчинамик и #джеймиспасет.
Хани уставилась на экран, едва веря своим глазам. Получилось. Все-таки получилось. Она так улыбалась, что щеки заболели… а потом улыбка сползла с ее лица, как масло с горячего хлеба. Хани медленно подняла взгляд на подругу.
– Почему #бенедиктхаллам тоже в топе, Таша?
И побежала. Хани бежала сквозь толпу, отчаянно стараясь добраться до кухни, на каждом шагу натыкаясь на тех, кто хотел поздравить ее, пожать ей руку или обнять. Многие восприняли появление свечей как сигнал откупорить вино, так что протест плавно переходил в вечеринку. Все радовались и смеялись, но Хани не могла разделить всеобщее веселье. Наконец она ворвалась в дом и обрадовалась, что дверь почти полностью заглушила гомон. Надо быстро что-то придумать, надо найти Хала. Хани понятия не имела, что ему сказать. Предупредить, что его опознали? Рассказать, что дом спасен? Признаться, что любит его больше жизни? Ей нужно было сказать все это. С бешено бьющимся сердцем Хани распахнула дверь кухни, молясь, чтобы застать Хала одного.
Там сидел Билли. Ни Хала, ни Стива не было. На столе стояла бутылка виски и два пустых стакана. Хани даже в голову не пришло спросить, что Билли тут делает. Единственное, что ее заботило – Хала на кухне нет.
– Где он, Билли?
– Присядь, Хани, – мягко предложил тот, похлопав по соседнему стулу.
Хани застыла как вкопанная, прижав руку к сердцу.
– Где он?
Билли вздохнул. В его глазах не было обычных смешинок.
– Он ушел, милая.
– Ушел? Как это – ушел? Он должен ехать домой. Со мной вместе.
– Не в этот раз, – ответил Билли как можно тактичнее. – Где-то час назад попросил вызвать ему такси.
– Такси? Ты вызвал ему такси? – От паники ее голос зазвенел. – Бога ради, Билли, это невозможно! Он не может… он не…
Хани осеклась, пытаясь отдышаться.
– Может, – тихо ответил Билли. – Он не ребенок, Хани, а мужчина. Позволь ему вести себя по-мужски.
Она без сил привалилась к дверному косяку.
– Он сказал, куда поедет?
Билли опустил глаза и печально покачал головой.
– Ему о многом надо подумать.
Хани вытерла щеки.
– Знаю. Как он выглядел?
Билли помедлил.
– Как человек, которому надо уйти.
– От чего? – с болью переспросила Хани. – От меня?
В этот момент она напомнила Билли эвакуированного ребенка, одинокую девочку, внезапно оказавшуюся без близкого человека. У старика сердце заболело, что ее день окончился вот так.
Глубоко за полночь, когда последние протестующие ушли, Хани села на холодную траву и обхватила колени. Люди забрали с собой весь мусор, только пара кусков мишуры блестела в лунном свете. Проведя рукой по траве, Хани нашла забытую гирлянду из маргариток. Цветы увяли и пожелтели без солнечных лучей. Она осторожно спрятала цепочку в карман. Потом подошла Таша, помогла встать и повела Хани прочь:
– Соберись, супердевушка. Отвезу тебя домой.
Глава 36
Кто-то бил Хани по голове. Было больно и громко. Хани села на диване, все еще во вчерашней одежде и ничего не соображая от недосыпа. Она отрубилась сразу, как пришла, даже туфли снять не потрудилась. То, что в итоге Хани оказалась босой, с подушкой и одеялом, означало, что Таша перед уходом позаботилась о подруге. Миру нужно побольше Таш, если, конечно, это не она там ломится, потому что так грохотать с утра – просто форменное неуважение.
– Да хватит стучать, иду я, иду! – крикнула Хани, вставая и приглаживая волосы в слабой попытке привести себя в порядок.
Хотя какая разница? Все равно сегодня она никуда не выйдет – разве что вино закончится или пожар приключится. Завтра тоже. Может, даже послезавтра. Хани официально закрыла магазин, опустила ролл-ставни и заявила, мол, отправляется на рыбалку. Она так вымоталась, что ноги не держали, а мозг не мог составить ни одного внятного предложения без слова «Хал».
– Хал!
Хани нахмурилась. Грохот не прекратился, но сейчас она достаточно проснулась, чтобы понять: стучат не к ней, а к Халу. И судя по голосу, ломится к нему какая-то женщина.
– Я знаю, что ты там, Хал. Дамьен дал мне твой адрес.
Хани медленно кралась на звук, словно кобра, которую факир выманивает из корзины.
– Пожалуйста, Хал. Открой дверь.
Похоже, гостья не привыкла к отказам. И явно не рассчитывала на грубое и упрямое поведение Хала. Хани чуть приоткрыла дверь, желая взглянуть на посетительницу, пока та ее не заметила.
Ого. Крутые туфли. Хани повела взгляд выше, переключив зависть с обуви гостьи на стройные бедра, обтянутые темными джинсами, а потом на блестящую куртку, так облегающую стройную фигуру, словно кожу только что сняли с новорожденного теленка и завернули в нее красотку. Сияющие медовые волосы идеально гладкими прядями ниспадали до плеч и сейчас мотались из стороны в сторону, пока их хозяйка сбивала костяшки о дверь.
– Бога ради, Хал! Я знаю, что ты меня слышишь. Ты и половина улицы.
– Он не ответит, – сообщила Хани, удивив как себя, так и гостью.
Незнакомка обернулась, и пару секунд обе женщины просто смотрели друг на друга. Спереди гостья оказалась такой же идеальной, как сзади. Весь ее облик буквально кричал о богатстве. Она выглядела как женщина, созданная потягивать шампанское на яхте какого-нибудь футболиста, и совершенно не вписывалась в скромное убранство коридора.
Незнакомка смерила Хани холодным взглядом серых глаз, а потом наконец узнала ее.
– Вы та женщина, которую вчера показывали по телевизору?
Хани пожала плечами.
– Хал не ответит. Никогда не отвечает.
– Может, вам и не отвечает, – отрезала дамочка, скрестив руки на небольшой, но идеальной груди. – Мне – обязательно. Наверное, он спит.
– Или напился, – пробормотала Хани.
Гостья прищурилась.
– У вас есть ключи от его двери? Ну там, на случай крайней надобности? – прибавила она, сознательно подчеркивая, что иных причин иметь запасной ключ у соседки Хала нет.
Хани покачала головой.
– А как это у вас нет? – парировала она, наконец поняв, что имеет дело с Имоджен.
В обычный день ей бы стало неловко за неуверенность, мелькнувшую во взгляде гостьи.
– Я передам ему, что вы приходили, – предложила Хани, отзеркалив позу Имоджен.
– Я никуда не пойду.
Хани приподняла плечо, изображая безучастие, хотя стоящая перед ней дамочка явилась, чтобы забрать Хала. Мельком глянув на дверь, Хани задумалась, что происходит по ту ее сторону. Скорее всего, Хал отрубился, перепив виски после того, как вчера сбежал. В кои-то веки она обрадовалась, что он не открыл.
– Тогда вам придется долго ждать, – предупредила Хани и собралась было вернуться в квартиру.
– Постойте.
Вопреки доводам рассудка Хани не закрыла дверь. Несмотря на усталость и раздражение, она не смогла опуститься до откровенной грубости.
– Я послала ему письмо, – начала Имоджен, и замеченная ранее неуверенность наконец отразилась в ее голосе. – Вы не знаете, он его получил?
Хани пожалела о своем решении. Вряд ли у нее сейчас были силы для такого разговора.
– Получил.
Она сглотнула, и звук четко прозвучал в тишине коридора. Имоджен кивнула.
– Как он?
Хани испытала вспышку раздражения. «Да какая ей разница, месяцами о нем не вспоминала».
– Когда как. Ему одиноко.
Встревоженное лицо Имоджен не доставило Хани никакой радости. И она уж точно не рассчитывала, что дамочка ударится в слезы.
– Дерьмо, – пробормотала Хани, вытащила из кармана помятую салфетку и протянула Имоджен.
Та промокнула глаза, однако разводы на щеках не появились. Водостойкая тушь. Предусмотрительно.
– Как он мог приехать в такую дыру? – всхлипнула Имоджен, и Хани растеряла к ней последнее сочувствие. – Вы хоть знаете, кто он? После вчерашнего уж должны.
– Знаю, – кивнула Хани.
Имоджен покачала головой.
– До аварии он был другим. Умным. Сексуальным. Знаменитым. А какой у него был ресторан!.. – Она механически рвала салфетку на кусочки, роняя их на пол, точно свадебное конфетти.
Хани опустила взгляд и чуть не упала при виде огромного камня на левой руке гостьи.
– Видели бы вы его на кухне. Настоящий волшебник, – продолжила Имоджен. – Он был самым крутым парнем в городе.
Терпение Хани утекало, словно песок сквозь пальцы.
– Мы с ним вчера в автобусе ездили, – сообщила она.
Имоджен вскрикнула, будто ее кочергой пихнули.
– Хал ездил в автобусе? В общественном транспорте?
Хани кивнула.
– И он по-прежнему волшебник на кухне. Последнее время готовил для резидентов. Те просто в восторге от его картофельной запеканки с мясом.
Гостья схватилась за ожерелье на шее и, судя по наклону головы, наконец поняла, что ее подначивают.
– Уверена, вы все хорошо с ним обходились, – царственно улыбнулась она. – И мы, конечно же, это ценим. Но теперь ему пришла пора вернуться домой к прежней жизни.
Хани не сомневалась, что он так и поступит, но не собиралась радовать соперницу заранее.
– Он умный. Один из самых умных людей, которых я только встречала. И сексуальный. По-прежнему самый крутой парень в городе. Просто уже не в вашем.
– Вы его не знали прежде, – попыталась надавить Имоджен.
– А вы не знаете его теперь.
Они стояли лицом к лицу: одна безупречная как статуэтка, другая вымотанная, с темными кругами под глазами.
– Я его люблю. Люблю того мужчину, которым он стал, – призналась Хани.
Терять ей было нечего, так почему нет. Ярость исказила прекрасные черты Имоджен.
– Он женится на мне.
– Я знаю.
– Он никогда не смог бы полюбить такую, как ты, – выплюнула гостья.
– И это знаю.
Имоджен в отвращении покачала головой. Еще бы. Мужчина, на которого она возлагала такие надежды, упал с пьедестала и прихватил с собой ее мечты, а теперь какая-то растрепанная блондинка имеет наглость упрекать ее за попытки воскресить прежние отношения.
– Я передам ему, что вы приходили, – повторила Хани, и на этот раз Имоджен, не оглядываясь, вылетела из коридора на своих шпильках, оставив за собой лишь аромат духов и плохой привкус во рту Хани.
Интересно, Хал их слышал? Хани набрала ванну и погрузилась под воду, мечтая остаться так навсегда, в теплом спокойном одиночестве. Последнее время жизнь превратилась в вихрь событий, и наконец все остановилось. Ни кампании. Ни соперниц. Ни свиданий вслепую. Ни Хала. Раз уж необитаемый остров ей не светит, собственная ванна сойдет.
Позже днем Хани отклонила предложение Таши и Нелл посидеть вместе. Они собирались подставить ей дружеское плечо, но, как ни странно, сегодня она не хотела поддержки. Хани нужно было встать на ноги и доказать себе, что она взрослый человек и со всем справится сама. Хани гордилась тем, как разобралась с Имоджен, и более чем гордилась результатами кампании.
Вчера многие пытались дать ей совет касаемо Хала и на самом деле говорили разными словами одно и то же. «Расскажи ему. Признайся, что любишь его, пока он не ушел». И они были правы. Хани не хотела пассивно ждать его решения. У нее своя роль в этом спектакле, хотя и не главная.
Расправив плечи, она открыла дверь и вышла в коридор.
– Хал, – тихонько позвала Хани и постучала.
Он не ответил – впрочем, ничего удивительного.
– Хал, – повторила она громче. – Мне нужно кое-что тебе сказать. И на этот раз я не готова общаться с закрытой дверью.
Гробовая тишина. Хани начала терять терпение.
– Хал, открой. Я серьезно.
Ничего. Она прождала целую минуту, мысленно считая, чтобы успокоиться.
– Иисусе, Хал, как ты меня бесишь! Открой чертову дверь!
Ладно, спокойствие испарилось. После еще пары бесплодных попыток Хани почувствовала зарождающуюся панику. Даже поначалу он редко так откровенно ее игнорировал. Обычно начинал ругаться, обзываться, даже швырял в дверь предметы, но по крайней мере, подавал хоть какие-то признаки жизни. Сегодня что-то было не так.
– Не заставляй меня выламывать дверь! – крикнула Хани, надеясь, что он рассмеется.
Она сигнализацию при их первой встрече сбить не могла, поэтому шансы вынести дверь равнялись нулю. Хотя это не остановило Хани. Она разбежалась и врезалась в створку. Итог: ушибленное плечо, закрытая дверь и растущая паника.
– Хал! – крикнула Хани, барабаня кулаками.
Боже. Наверное, ему плохо. Она так кричит, что мертвый бы проснулся. Хани босиком выскочила на улицу и прижалась лицом к его окнам. В щели между полуоткрытыми жалюзи виднелась стерильно чистая комната. Хани выдохнула и оперлась на окно, чуть не падая от облегчения, что не увидела Хала лежащим на полу. Снова повернувшись, она несколько минут смотрела в пустое помещение.
– Ну же, Хал, – прошептала Хани. – Войди, нечесаный, с виски в руке. Злой, хмурый. Только, бога ради, войди.
Ее изводила мысль, что он упал и ударился головой в ванной или задохнулся, лежа лицом вниз на кровати. Может, вызвать полицию? Захотят ли они искать взрослого мужчину, пропавшего менее суток назад? Хани обошла дом и с трудом распахнула боковую калитку, напуганная, как никогда в жизни.
Шторы в спальне оказались задернуты, а окно ванной матовым, но ручка задней двери легко повернулась.
Открыто.
– Боже, боже, боже, – шептала Хани, заходя внутрь, словно героиня фильма ужасов, хотя был ясный день, и она не стала глупить и бежать на второй этаж.
Быстро оглядев гостиную и кухню, Хани убедилась, что там никого нет. Затем положила потную ладонь на ручку двери в спальню, медленно повернула… но в последний момент резко открыла и чуть ли не заскочила в комнату, спеша избавиться от агонии.
Пусто.
Она сложилась пополам, ловя ртом воздух и прогоняя нарисованные воображением жуткие картинки. Вроде той, где мертвенно-бледный Хал лежит на кровати.
А потом вспомнила про ванную.
Выйдя из спальни, Хани замерла у последней двери.
– Пожалуйста, пусть его там не будет, – попросила она вслух. – Пожалуйста.
Хани медленно открыла дверь, все время боясь наткнуться на тело на полу. Створка свободно распахнулась. Только уверившись, что Хала там нет, Хани смогла выдохнуть. Слезы полились по ее лицу.
Она полчаса боялась его найти, а теперь, зная, что, по крайней мере, Хал жив, еще сильнее боялась, что больше никогда с ним не встретится.
Глава 37
Два дня спустя у дома остановился серебристый минивэн, и темноволосая женщина помогла мужчине в инвалидном кресле заехать в помещение.
– Могу я поговорить с Люсиль и Мими? – спросил он сиделку на ресепшене.
Никки улыбнулась.
– Конечно. Как вас представить?
Мужчина сел прямее.
– Скажите им, что приехал их брат.
И вот, Мими, Люсиль и Эрни впервые в жизни сели за стол и стали пить чай.
Мими отбросила любую сдержанность, глядя на этого доброго хрупкого человека, который так на нее походил. Эрни держал их руки в своих, дрожащих, и иногда посреди разговора его усталые глаза закрывались. Сестры так и не выпускали брата, пока тот не просыпался и не принимался извиняться за свои ужасные манеры.
– Не тебе надо прощения просить, а мне, – возразила Мими. – Я старая дура, что не поехала к тебе раньше.
Увы, время было явно не на стороне Эрни. И о чем она только думала. Мими бесконечно стыдилась своего поведения.
– Я глазам не поверил, когда увидел вас в новостях, – улыбнулся Эрни. – Сперва тебя, Люсиль, а потом, конечно, тебя Мими. Тебя бы я где угодно узнал.
– Вы оба похожи на нашу мать, – заметила Люсиль.
Лицо Эрни стало задумчивым.
– Раньше я ни на кого не походил.
– Два сапога пара, – улыбнулась Люсиль, наливая им чай.
– Я вам кое-что привез, – сообщил Эрни и посмотрел на Кэрол, тактично севшую подальше.
Поймав его взгляд, она подошла и вытащила из висящего на спинке стула портфеля папку. Когда помощница снова растворилась, Эрни подтолкнул папку Люсиль.
– Что это? – спросила она, глядя на бежевый картон и жалея, что не прихватила с собой очки.
– Мои сбережения. Я хочу передать их вам обеим.
– Эрни, нет, – испугалась Мими. – Пожалуйста, нам не нужны твои деньги. Давайте лучше выпьем еще по чашке чая и договоримся о следующей встрече. Мы могли бы видеться каждую неделю, правда, Люсиль?
Та кивнула.
– Конечно.
Эрни вздохнул.
– Я долгие годы знал, что у меня есть сестры. Я ничего не дарил вам на дни рождения и рождество. Это – за все упущенные годы.
– Тебе нечего исправлять, – заверила Люсиль. – Если бы мы о тебе знали, все сложилось бы совсем по-другому.
– Не расстраивайся, никто не виноват. – Он мягко пожал ее пальцы. – Теперь мы вместе, и отказа я не приму.
– Давайте обсудим это в другой раз? – предложила Мими, но Эрни покачал головой.
– Я сегодня утром уже съездил в банк.
Люсиль знала, что брат редко покидает дом. Раз уж Эрни еще и в банк заехал – значит, все серьезно.
– Что происходит, Эрни?
Его глаза сверкнули, и их сходство с Мими стало еще заметнее.
– Я уделал Мика Джаггера.
Сестры нахмурились.
– И Джейми Оливера.
Люсиль посмотрела на папку, все еще ничего не понимая.
Эрни гордо кивнул.
– Там достаточно, чтобы дважды выкупить это место.
Мими и Люсиль ахнули.
– Но как?.. – сумела выдавить Мими.
Эрни выглядел таким ликующим, как только может умирающий.
– Играл в покер онлайн, – шепотом озорно признался он. – Обчищал молодых модников в Вегасе, не выходя из гостиной.
– Да ладно, – рассмеялась Люсиль. – Поверить не могу. Как здорово!
– Боже, только Билли не говори, что так можно, – проворчала Мими, удивленно качая головой.
– Я хочу, чтобы вы купили на мои сбережения этот дом, – заявил Эрни. – Хочу обеспечить сестрам крышу над головой.
Люсиль и Мими от чувств лишились дара речи.
– Ты лучший старший брат, о котором я могла мечтать, – призналась Люсиль, вытирая слезы платком Эрни.
– Мы могли мечтать, – поправила ее Мими.
– Ну вот и славно, – довольно кивнул Эрни. – Никогда не любил «Роллинг стоунз».
Глава 38
Хани с удивлением поняла: жизнь, невзирая ни на что, продолжается, и надо двигаться дальше. Где же кнопка «остановите землю, я сойду», когда она так нужна?
По-прежнему приходилось открывать магазин. Таша и Нелл оставались ее лучшими подругами и силком кормили Хани, хотя она едва могла запихивать в себя пищу. Солнце так же вставало, автобусы ходили, и, как ни странно, ноги так же несли ее на работу, а изо рта вылетали правильные слова. Но как это возможно теперь, без Хала?
Весть о его возвращении на лондонскую сцену рестораторов гремела во всех газетах, разделы светской хроники перепечатывали последние сплетни. Появился даже размытый снимок непонятного субъекта в вязаной шапке и темных очках напару с безупречной Имоджен, вцепившейся в его руку. Хани сосредоточенно вглядывалась в изображение, пытаясь сопоставить его с тем мужчиной, который несколько недель принадлежал ей одной.
– Классическая стерва, – резюмировала Таша, придвинув к себе журнал. – А это вообще он?
Хани закрыла статью и покачала головой.
– Не уверена.
– Ему же хуже.
Хани вяло кивнула, глядя в окно на дождь. Не Халу хуже, а ей. Вместе с глупым бесполезным сердцем она потеряла кусочек разума. Романтические фильмы и книги не подготовили ее к тому, что герой иногда может испоганить счастливый конец. А может, с Халом ей никогда и не светило совместное будущее? Так или иначе, в кино Хани теперь собиралась только на триллер, где в итоге все умрут и никто не убежит в закат радостным галопом.
– Ты что, дала Кристиану мой номер? Он вчера звонил.
Таша облизнула с ложки шоколадную пену:
– Вот и хорошо. Клин клином вышибают.
– Я сказала ему правду.
– Что тебя взбесил один феерический придурок, и ты хотела бы пойти на свидание с Кристианом, потому что он симпатичный и добрый?
Хани посмотрела через стол на подругу.
– Ты ведь понимаешь, что я ему не это сказала?
– Хани, неделя прошла, а от этого твоего Хала ни слуху ни духу. Он ушел и больше не вернется.
Сейчас прямота Таши действовала на нервы.
– Неделя. Семь дней. Этого мало, Таша. Мне нужно больше времени.
Подруга закатила глаза.
– Господь мир создал за семь дней. А ты, небось, даже кровать не застелила.
– Нечестное сравнение, – пробормотала Хани.
– Да. В отличие от него ты существуешь, сидишь здесь со мной, и это твоя жизнь. – Таша ткнула в снимок. – А он там, в своей. – Она бросила журнал в ближайшую мусорную урну и встала. – Идем. Надо выпить.
***
– Поверить не могу, что вы теперь мое новое начальство. – Хани слабо улыбнулась Люсиль, ставя чашку и блюдце на прилавок. – Нам ожидать больших перемен?
– Ну… – Люсиль оглядела магазин веселыми голубыми глазами. – Наверное, переставим книги в другой угол.
– Переживу, – кивнула Хани и отпила чай.
К прилавку подошел Билли, неся черную рубашку. Затем развернул ее и приложил к себе, безмолвно спрашивая мнение дам.
– А не темновато для тебя? – спросила Хани, глядя на его горчично-желтые брюки-дудочки.
– Решил попробовать что-то темное и загадочное, чтобы сразить Мими, – пояснил Билли, становясь в позу. – Как думаете, сработает?
В надежде обмануть друзей Хани постаралась изобразить улыбку.
– Тогда пробей, – попросил Билли и, прищурившись, посмотрел на ценник. – Два фунта.
Хани сложила рубашку в пакет, и Билли добавил его к тому, что уже держал в руках.
– Купи ей цветы.
– Лучше всего ирисы, – прибавила Люсиль, красиво располагая ожерелья в витрине.
– И шоколадное что-нибудь, – вспомнила Хани. – Мими обожает шоколад.
Билли ухмыльнулся и сделал вид, будто записывает советы на ладони.
– Принято к сведению, леди. А теперь пойду-ка я к себе в комнату, составлю план.
Он вычурно поклонился и приподнял воображаемую шляпу.
***
Вот только в комнату к себе не пошел. Оглядываясь по сторонам, Билли обошел дом и направился по тропинке в дальний угол сада, где располагался большой старый сарай. Это место уже давно служило ему неофициальной берлогой. За годы Билли притащил сюда много всяких штучек. Пару кресел-качалок, выкинутых, потому что они не соответствовали новым правилам пожаробезопасности. Буфет, собранный буквально из ничего. Радио, частенько составлявшее Билли компанию. При всей своей общительности он иногда хотел провести пару часов в тишине и покое – и находил их как раз в старом сарае.
Билли открыл дверь, вошел внутрь и положил утреннюю газету на буфет.
– Спокойно, Хал. Это я.
***
Поздно вечером Хани притащила свое усталое тело домой, захлопнула входную дверь – и сразу посмотрела в сторону квартиры Хала. Некоторые привычки трудно изжить.
– Хал? – позвала она, прекрасно зная, что его там нет.
По-прежнему в плаще и шарфе Хани подошла к его двери и прижала к ней ладонь.
– Это был долгий серый день, – устало произнесла она.
Какая разница, что Хала нет? Хани так привыкла к односторонним беседам и сидению на полу, что удивительно, как в плитке еще не появилась ямка в форме ее попы.
Устроившись на привычном месте, она обхватила руками колени и поежилась. С исчезновения Хала Хани никак не могла согреться, и ее озноб мало относился к погоде за окном.
– Представляешь, в итоге дом выкупил Эрни. Я так рада за Люсиль и Мими. Ну, за других, конечно, тоже, но за них особенно. Люсиль только о брате и говорит.
Хани едва заметно улыбнулась, вспомнив о своем новом начальстве. Разумеется, сама она могла остаться на своем посту сколько угодно, хотя подруги уже начали прикидывать иные возможности.
– Сегодня они предложили мне занять прежнее место Кристофера.
Интересно, что бы Хал подумал, если бы сидел по ту сторону? Наверняка что-то сильно нецензурное.
– Я сегодня по тебе скучала, – прошептала Хани. – Утром, когда открыла глаза. В автобусе, пока ехала на работу. И сейчас, по дороге домой. Хал, когда это прекратится?
Хуже всего, что Хани не знала, хочет ли она этого. Ведь перестать думать о Хале – значит двигаться дальше. Мысль о жизни без него ранила, точно застрявший в сердце осколок стекла. Хани закрыла глаза и прижалась головой к двери, не обращая внимания на слезинку, просочившуюся сквозь ресницы и покатившуюся по щеке.
Вдруг послышался какой-то шорох, возня. Хани мгновенно вытерла щеки. Ее сердце подскочило к горлу… и ухнуло вниз, когда стало понятно, что звуки доносятся не из квартиры Хала, а с улицы. Нелл и Таша постучались и встревожено позвали Хани. Она не ответила. Просто сил не было.
– Погоди, – послышался голос Нелл. – У меня есть ключ.
– А почему это у тебя есть ключ, а у меня нет?
– Может, потому, что в отсутствие Хани я не устрою в ее квартире дикую вечеринку?
Судя по всему, ключ они нашли, потому что дверь распахнулась.
– Гадский дождь, – проворчала Таша, сражаясь с зонтиком, а потом отпрыгнула, заметив Хани у квартиры Хала. – Блин, ты меня чуть до инфаркта не довела!
Нелл подошла, присела на корточки, взволнованно всмотрелась в лицо Хани и пригладила ее волосы.
– Что ты здесь делаешь, милая?
Хани покачала головой, пожала плечами и ощутила, как на глаза снова наворачиваются слезы.
– Разговариваю с Халом.
Нелл глянула на Ташу. Та нахмурилась и села рядом с Хани на полу.
– Его тут нет, милая. Ты же это знаешь, да?
Хани кивнула.
– Все равно он мне почти не отвечал, так что какая разница. Просто… просто так я чувствую себя ближе к нему.
Нелл опустилась по другую сторону.
– Тогда посидим тут. Хорошо?
Таша покопалась в своей огромной замшевой сумке и извлекла на свет бутылку вина.
– Вообще-то мы планировали пить из бокалов, как приличные люди, но и так сойдет.
Она откупорила бутылку, глотнула и передала ту дальше.
Хани глубоко вздохнула и поднесла вино ко рту. Может, напиться до бесчувствия и забыться?
– Что мне делать? – спросила она.
Нелл потрепала ее по руке.
– То же, что и раньше. Вставай. Иди на работу. Дыши. Больше ничего сделать нельзя. А потом однажды ты проснешься и поймешь, что и думать о нем забыла.
