Текст книги "Проект «Пианист» (ЛП)"
Автор книги: Кэт Френч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Он ожидал взрыва, но получил в ответ тишину. А потом Хани тихо сказала одно-единственное слово, и оно было гораздо хуже:
– Трус.
Несколько минут спустя она поднялась и прошла к себе. Хал ощущал ее уныние и ненавидел себя больше, чем когда-либо. Он был кем угодно, но не трусом.
***
«Не мое долбаное дело».
«Я, блин, не тот, кто тебе нужен».
Хани лежала в кровати и плакала навзрыд. Она устала. На ее плечи свалилось столько ответственности, что Хани понятия не имела, сколько еще продержится. Однако из всей гадости, что произошла за день, больше всего ее ранили слова Хала.
Глава 25
Рано утром Хани проснулась от жужжания телефона. Засада. Она почти не спала. Прищурившись, Хани прочла сообщение от Таши.
«Пианист номер три найден. Не смей отказываться. Он офигенный, и вы встречаетесь за ланчем в субботу в пабе».
Хани застонала и снова закрыла глаза. Таше придется все отменить, потому что проект «Пианист» потерпел крах. Даже если Хани больше никогда не пойдет на свидание, еще слишком рано переключать внимание на другой объект.
Ей совсем не хотелось вылезать из кровати, потому что тогда придется начать новый долгий день. А еще потребуется больше мужества, чем уличному трюкачу на Ковент-Гарден. Дыхательные упражнения в позе эмбриона помогли всего на пару минут: тело расслабилось, а вот разум нет. Мозг просто кипел. Слишком много мыслей роилось в нем. Не подавятся ли подопечные, если подать им сэндвичи с лососем? Подойдет ли для праздника торт-гусеница, который она видела в магазине на прошлой неделе? Хотя одного все равно не хватит – нужно как минимум шесть или даже больше. Есть ли специальное название для группы гусениц? Рой гусениц? Выводок? Все эти мысли хаотично гонялись друг за другом в голове Хани, пока она не выползла из кровати, как та самая гусеница, и не пошла в душ.
***
– Я не трус.
Хани услышала резкие слова Хала, когда закрывала дверь в свою квартиру. И замерла.
– Прости, если обидела.
На самом деле она и жалела о выборе слов и нет. С одной стороны, Хани видела, что, прячась от мира, Хал идет по простому пути, а с другой стороны, возможно, он самый смелый человек из ее знакомых.
Щелкнул замок, и секунду спустя его дверь медленно открылась. Хал стоял на пороге и выглядел как обычно, за исключением одной детали. Он надел пальто.
– Хал, боже! – Хани подбежала и инстинктивно поцеловала его в щеку.
– Откуда ты знаешь, может, я на прогулку вышел? – проворчал он, пытаясь обернуть в шутку решение, над которым промучился всю ночь.
– Сомневаюсь, что ты хоть раз в жизни гулял. – Хани замялась. – Так как мы это сделаем?
– Что?
– У тебя есть трость?
Хал раздраженно фыркнул.
– Нет.
– А нужна?
– Так они говорят.
Хани оставалось лишь согласиться с загадочными «ими». Оглядев коридор на предмет возможных препятствий, она наткнулась на подставку для зонтиков – а конкретно на свой длинный зонт, подарок Нелл на прошлое Рождество. Она схватила его и сунула Халу.
– Подойдет?
Он ощупал изогнутую ручку.
– Там что, дождь?
Ну разумеется, Хал знал ответ на свой вопрос.
– Я просто пытаюсь помочь.
– Дав зонтик, который слишком короткий и наверняка украшен какими-нибудь идиотскими рюшечками? Чтобы все сразу понимали, что я ни хрена не вижу?
Хани запихнула зонт обратно в стойку.
– На самом деле он очень стильный. Мне его подарила Нелл, а у нее идеальный вкус.
– Если правда хочешь помочь, то просто иди рядом. Ненавязчиво держи под руку, будто мы друг другу нравимся, и предупреждай о ступеньках или бордюрах. Справишься?
– Я не идиотка, Хал, – заметила Хани, но ворчать не стала.
А то еще передумает.
– Вообще-то, ты частенько совершаешь глупости, – сообщил Хал, закрывая свою дверь.
От взгляда Хани не ускользнуло, как тяжело вздымалась его грудь.
– Я никогда прежде не видела тебя в пальто, – сказала она для поддержки беседы. – Ты так похож на… сексуального рыбака.
– На сексуального рыбака? – неверяще переспросил Хал.
Хани открыла входную дверь.
– Две ступеньки до тротуара, довольно невысокие, – предупредила она, выходя первой. – Ну да. Как капитан Птичий глаз. – Хани придержала его под локоть и осмотрела тихую утреннюю улицу. – Нам налево к автобусной остановке. Вокруг никого.
– Только не проси бежать за автобусом. Капитан Птичий глаз?
Как обычно, Хани слишком поздно поняла, что ляпнула.
– Блин. Прости.
– Меня больше напрягает, что его изображают толстым мужиком на седьмом десятке.
Хани уловила нотку юмора в напряженном голосе Хала. Лучшее, что она сейчас могла для него сделать – это продолжать бессмысленную болтовню. Уж в этом-то ей равных не было.
Они стояли рука об руку на автобусной остановке и обсуждали, что же приготовить на вечеринку старика Дона.
Хал решил ей помочь. Он и правда решил ей помочь.
***
– Тощий Стив, познакомься, это Хал. Он шеф-повар.
Хани помогла соседу устроиться на стуле на кухне и практически летала от гордости, когда помощник полчаса спустя пришел на работу.
Стив только что на колени не рухнул.
– Ты это сделала, – прошептал он. – Я не верил, но ты правда смогла.
На миг Хани поняла, каково быть Санта Клаусом.
– Ну я же обещала.
Стив кивнул и протянул Халу руку.
Хани категорически помотала головой, и помощник нерешительно опустил ладонь.
– Привет, Стив, – поздоровался Хал. – Хани сказала, ты здесь су-шеф.
Помощник нахмурился.
– Почему ты ему сказала, что я умею готовить суп? – спросил он уголком рта.
Хани закашлялась.
– Хал, мы отлучимся на минуточку? – И утянула Стива в столовую. Затем повернулась к нему и глубоко вздохнула: – Стив, тот человек – один из топовых шеф-поваров страны. Он попал в аварию и лишился зрения, но пришел помочь. Не облажайся, ладно?
– Все равно тебе не следовало говорить, что я готовлю суп, – нахмурился Стив. – А вдруг он попросит меня его сделать?
– Хал сказал не «суп», а «су», – прошипела Хани. – Это по-французски. Означает… супер-повар, – солгала она. – Да, я ему тебя расхвалила, и он готов преподать тебе пару уроков, так что соберись и сделай так, как Хал скажет.
Пихнув Стива обратно в кухню, Хани мысленно вознесла молитву.
***
Когда Хани подняла глаза от стопки рубашек, то в голове зазвенели тревожные звоночки. К магазину шли Таша и Нелл. Повидаться с одной или другой в течение дня – всегда пожалуйста, но если подруги выступили единым фронтом – жди беды.
– Привет, – улыбнулась им Хани. – Внезапный обеденный перерыв?
– Скорее, дружеские посиделки, – поправила Нелл так мягко, как умеет только учительница, привыкшая иметь дело с раздражительными родителями.
Таша выудила из своей огромной сумки сотовый и подняла очки на макушку. Быстро пролистав снимки, она повернула экран к Хани, которая поспешно отвела глаза.
– Ой. Это кто, Юсеф?
– Неа. – Таша покачала головой и ухмыльнулась. – Это твой субботний кавалер. Сказала же, он горячий.
– Настолько, что решил снять всю одежду?
– Что? – Таша нахмурилась, посмотрела на экран и, ни капли не смутившись, улыбнулась. – Ха! Прости, милая. Да, это Юсеф. Настоящий жеребец, правда? – Порывшись еще немного, она снова повернула телефон. – А это Кристиан.
Взору Хани предстал безусловно симпатичный и, к счастью, одетый парень.
– Не могла снять получше, так, чтобы он не заметил, – повинилась Таша. – Видишь, о чем я? А в жизни он еще лучше. Голубоглазый и с таким приятным голосом. Честно, словно с Элвисом говоришь – только к помощи медиума прибегать не приходится.
– Спасибо, конечно, но сейчас столько всего навалилось…
Нелл выразительно глянула на Ташу в духе «я же тебе говорила».
– Это просто ланч. Один ланч. Всем надо есть, Ханисакл.
– Необязательно с незнакомым мужиком с голосом Элвиса.
Зеленые глаза Таши решительно сверкнули.
– А чем ты иначе займешься? Так и будешь вздыхать по своему соседу-эмо?
– Нет. – Хани нахмурилась, не желая распространяться, насколько паршиво все получилось с Халом. – Встретилась бы с вами двумя.
– Я в субботу не могу, – быстро открестилась Нелл.
– Я тоже, – ухмыльнулась Таша, и обе выжидательно уставились на Хани.
От ответа ее спасла взвывшая за окном сирена.
Глава 26
Три подруги высыпали на газон у магазина вместе с разношерстной толпой покупателей. Замыкал шествие Билли в цветастом фартуке. Он как раз чинил протекший кран в служебном помещении.
– О боже! Что случилось?
Заметив карету скорой помощи у сегодняшних протестующих, Люсиль и Мими, Хани ринулась к ним. Рядом с сестрами сидело еще как минимум шесть человек. С тех пор, как племянницы Титании в своих футболках засветились в местных газетах, стало твориться что-то странное. Люди со всего города приходили на помощь, ежедневно к резидентам присоединялось по три-четыре, а то и пять незнакомцев. Жители с интересом следили за развитием истории, а пресса была более чем рада откликнуться.
– Разойдитесь, пожалуйста, – попросил парамедик, проталкиваясь к Мими.
Кто-то вынес ей из дома стул. По-прежнему прикованная к ограде, она ворчала, мол, не по тому поводу люди обеспокоились.
– Столько шума из ничего. Просто лодыжку потянула.
Хани раздирало облегчение и волнение. В возрасте Мими и растяжение могло привести к тяжелым последствиям. Хани потрепала подругу по плечу.
– Пусть глянут. Надеюсь, все нормально. Что случилось?
Мими сердито надула губы.
– Ты знала, что Люсиль встречалась с Эрни?
– А. Ну да. Извини, это не мое дело, чтобы вмешиваться. Значит, она тебе призналась.
– Только что. Дождалась, когда меня пристегнут, а потом выпалила.
– Ясно… и как так вышло, что ты растянула лодыжку?
Мими вздохнула и отвела глаза.
– Ну может, я пыталась дотянуться до руки Люсиль. И достала бы, если б не эта ерунда. – Она грозно загремела наручниками.
– И где сейчас Люсиль? – Хани оглядела тротуар, пока парамедик осторожно вращал ногу Мими.
– Прячется, если у нее мозги есть, – мрачно ответила подруга. – Мы же договорились с ним не встречаться. Почему она это сделала, Хани?
Поглаживая Мими по плечу, та вздохнула и постаралась подобрать правильные слова.
– Ей нелегко далось это решение. Думаю, она просто не могла удержаться.
Мими покачала головой.
– У нее есть я. Он ей не нужен.
Хани одновременно хотелось обнять подругу и встряхнуть.
– Не нужно ставить ее перед выбором. Ты знаешь, Люсиль тебя любит, и ничто этого не изменит. Ни мужья, ни друзья. – Хани глянула на Билли, который сорвал фартук и пристроился по другую сторону Мими. – Ни братья. Эрни так на тебя похож. Просто дух захватывает.
Слеза скатилась по щеке пожилой леди.
– Больно? – встревожено спросил парамедик.
Мими покачала головой и смахнула слезинку.
– Ладно, думаю, вы немного потянули связки, – подытожил врач. – Постарайтесь ходить осторожно и поднимайте ногу, когда лежите. Если будет невмоготу, прикладывайте лед или принимайте обычное обезболивающее. – Он сочувственно посмотрел на Мими. – Наверное, будет лучше, если вы пару дней воздержитесь от своей акции.
Хани ждала, что подруга откажется, но та просто кивнула и выудила из кардигана ключ. Мими выглядела подавленной.
– Давай помогу, – вызвалась Хани, встревоженная такой капитуляцией.
Передав Билли ключи от магазина, она осторожно отстегнула Мими, помассировала той запястье и помогла встать. За все время Хани ни разу не почувствовала разницы в возрасте между собой и Люсиль с Мими. Но не сегодня. Подруга тяжело оперлась на руку Хани и с ее помощью медленно побрела домой, не обращая внимания на вспышки камер и Кристофера. Тот выскочил буквально из ниоткуда и начал толкать елейную речь, мол, протестная акция отменяется по состоянию здоровья и из соображений безопасности.
– Ну что ж, – произнесла Мими так тихо, что Хани едва ее расслышала. – Проводи меня в мою комнату. Я устала, и мне надо прилечь.
Выполнив просьбу подруги, Хани инстинктивно двинулась на кухню. Жизнь шла кувырком. Таша и Нелл пинками гнали Хани на очередное бесполезное свидание, Мими и Люсиль сцепились друг с другом, кампания по спасению дома находилась под угрозой, а теперь еще Хал оказался в одном помещении с Тощим Стивом.
Зайдя в столовую, Хани застыла как вкопанная. Комната выглядела иначе, а пахло тут изумительно. Словно с улицы в ресторан попала.
Только начало третьего – а еда уже готова, столы сдвинуты и накрыты чистыми скатертями. Еще несколько штук у окна составляли импровизированный буфет. Хани едва не расплакалась от облегчения. Дверь на кухню распахнулась и на пороге возникла Люсиль с накрытым блюдом луково-сырных рулетиков.
– Старик Дон их обожает, – слабо улыбнулась она, ставя ношу на стол. – Как Мими?
– Неплохо. Парамедик сказал, это просто небольшое растяжение. Я только что отвела ее в комнату.
Люсиль покачала головой.
– Не стоило так это на нее вываливать. Просто я подумала, что раз она прикована, то будет проще.
– Может, тебе пойти поговорить с ней, раз уж все успокоились? Вроде бы уже безопасно.
Люсиль снова улыбнулась – на этот раз по-настоящему.
– А тот парень на кухне просто чудо. – Она вздохнула, словно девочка-подросток, поправляя ворот своего ярко-зеленого платья в цветочек. – Такой харизматичный.
Еще одна жертва чар Бенедикта Халлама.
– Ступай к Мими.
Когда Люсиль вышла в одну дверь, из кухни появился Тощий Стив, качаясь под тяжестью роскошного торта.
Заметив Хани, помощник разулыбался, поставил ношу и беззвучно заорал от радости, размахивая руками. Если бы они играли в шарады, то, пожалуй, Хани решила бы, что разгадка – «человек, рехнувшийся от счастья при встрече с Боно». В данном же случае – человек, рехнувшийся от счастья при встрече с Бенедиктом Халламом. Жертва номер два. Способности Хала впечатляли.
– Он настоящая звезда, – прошептал Стив, указывая на кухню. – И он научил меня делать пирожки с мясом.
Золотистое доказательство его слов лежало на тарелке неподалеку.
– Похоже, не только этому, – заметила Хани, обводя взглядом бесконечные ряды сэндвичей и всевозможных закусок. – А торт откуда?
Стив пожал плечами.
– Не знаю, – театрально прошептал он с сияющими глазами пятилетки, получившего на Рождество велосипед. – Хал куда-то позвонил, и десять минут спустя приехал фургон. Он просто потрясающий. – Внезапно помощник посерьезнел. – Только никому не говори, что он здесь, хорошо? Хал не хочет огласки. – Стив нахмурился. – А вдруг он снимает одну из тех программ, когда босс делает вид, будто он кто-то другой?
Радуясь энтузиазму помощника, но сомневаясь в его здравом уме, Хани улыбнулась.
– Не думаю, но даю слово, что никому не расскажу. Хал еще на кухне?
Стив закивал, а потом побежал в туалет. Хани же пошла к соседу.
– Так странно тебя здесь видеть, – сообщила она с порога.
Хал сидел за стойкой и ел из миски суп.
– Так странно быть здесь, – ответил Хал, не удивившись ее появлению. – Если ты еще не успела перекусить, там остался суп в кастрюле.
Хани набрала себе порцию и понюхала.
– Там только лук-порей и картошка. Стив приготовил, – сообщил Хал.
– Тощий Стив приготовил суп?
– Просто овации сорвал за ланчем.
– Еще бы. Резиденты лет пять не пробовали супа не из банки.
Хани взяла ложку и села рядом с Халом.
– Итак, ты встретился с Люсиль, – начала она, подув на суп. – Боже, какая вкуснотища!
По лицу Хала успела мелькнуть тень гордости, прежде чем он снова нацепил привычную маску.
– Просто суп.
– Ага, а Брэд Питт просто мужчина. Только не все мужчины одинаковы.
Хал задумался, а потом буркнул:
– Ешь уже.
Хани с радостью подчинилась, впервые наблюдая за соседом вне его зоны комфорта. Хал не уходил далеко от стула, но явно чувствовал себя свободнее, чем утром.
– Да, мы познакомились с Люсиль, – сообщил он. – Дама высшей пробы. Так тебя нахваливала.
– Она всех нахваливает, – улыбнулась Хани, радуясь, что Халу понравилась ее подруга. – Спасибо, что позаботился о вечеринке. Где ты взял торт?
Хал пожал плечами.
– Да так, знаю кое-кого.
Точно огромное преуменьшение, но Хани уже достаточно изучила соседа и не стала допытываться.
– Еды и супа столько, что еще на завтрашний ужин хватит. Еще мы разработали меню на несколько дней вперед. – Хал остановился и отодвинул миску. – Стив спросил, приду ли я завтра.
Ложка Хани застыла на полпути ко рту.
– И что ты ответил?
Хал потер щетину на подбородке.
– Я подумаю.
Собрав посуду и поставив ее в раковину, Хани собралась уходить.
– Мне пора. Билли меня прикрыл, но он за поцелуи все товары пораздаст.
Хал ответил полуулыбкой, той, что творила с мозгом Хани странные вещи.
– Как по мне – отличная цена. Не забудь про меня, когда соберешься домой, Ханисакл.
– Постараюсь, – пообещала она, выходя с кухни.
Забыть его. Будто такое возможно.
***
Вопреки опасениям Хани Билли прекрасно справился.
– Надо поговорить насчет кампании, – начал он, ставя перед ней чашку и чайник десять минут спустя. – Боюсь, кулачные бои между Люсиль и Мими поставят нас в неловкое положение.
Хани невольно улыбнулась от формулировки, но Билли был прав. Кристофер, небось, светится от счастья. Сестры невольно сыграли ему на руку.
– Кто вызвал скорую?
Билли выглянул в окно.
– Правящие круги, – мрачно сообщил он, кивнув на дом.
Кто бы сомневался.
– Что он сказал прессе?
– Несколько раз повторил слова «постыдный» и «старческий», а потом я кинул в него туфлей.
– Серьезно?
– Серьезнее некуда. – Билли помахал своей красной замшевой туфлей на толстой подошве. – Думаю, у него фингал останется.
Хани задумчиво отпила чаю.
– Билли, ты сможешь сегодня еще немного подежурить в магазине? Мне нужно кое с кем поговорить.
– Не с тем ли красавчиком-поваром, а, леди? – поиграл бровями Билли. – Такой загадочный, в темных очках.
– Билли, он слепой.
Старика редко чем можно было удивить, еще реже он становился серьезным. Однако слова Хани вызвали обе эти эмоции.
– Черт, как же я не понял. Мой брат ослеп в детстве, – пояснил он, глядя куда-то вдаль. – Ему тогда всего четырнадцать было. Паршивый случай.
– Он еще жив? – не удержалась Хани.
Билли никогда прежде не упоминал о брате.
– Умер лет десять назад. Если думаешь, что я заноза, то ты нашего Лена не встречала. Или Леонарда, как предпочитала его звать наша мама. – Билли широко улыбнулся. – Леонард и Уильям. Билли и Лен. Он вечно втягивал меня в неприятности. – Глаза старика озорно сверкнули. – Тоже дамам прохода не давал.
– Да неужели, – рассмеялась Хани. – Нет, мне не с поваром поговорить надо. – Она глянула на часы. Уже три. – Вернусь через тридцать минут, чтобы ты тоже пошел на день рождения старика Дона.
– Хорошая девочка. – Билли потер руки. – Ты же меня знаешь, никогда не пропущу вечеринку.
Глава 27
В начале восьмого Хани с Халом наконец отправились домой.
– С шестнадцати лет на автобусе не ездил, – признался он еще по дороге в магазин, но сейчас явно чувствовал себя так же неловко и странно.
Хани охотно ему верила. Обычно люди в общественном транспорте сливались в единую массу. Но не Хал. Даже со всей своей анонимностью он все равно выделялся – ну или, может, это Хани так казалось. Хорошо, что час пик миновал, и в автобусе было относительно спокойно.
– Ты умеешь водить? – спросил он.
– Технически да. Хотя я мало садилась за руль с тех пор, как получила права.
***
Хал отвернулся к окну, обдумывая ее слова. До аварии он обожал водить. Машины. Мотоциклы. Чем быстрее – тем лучше. Легкомысленное отношение Хани к вопросу неожиданно разозлило Хала. Она может сесть за руль в любое время – и не ценит то, что имеет?
– Тебе правда удобнее мотаться на долбаном автобусе? Отираться о немытых подростков и стараться не замечать местных сумасшедших, а не сидеть в машине и самой контролировать ситуацию?
Из-за отчаянного желания ощутить мощь мотора у Хала перехватывало дыхание, а еще отключалось чувство такта. Он пытался успокоиться, заткнуться, но ничего не выходило. Потребность билась внутри, словно разгневанный зверь в клетке. Хал так тосковал по этому. По тому, кем он был – до самого мозга костей. Бенедикт Халлам, адреналиновый наркоман. После аварии он заперся в четырех стенах, потому что, выходя из дома, вспоминал обо всем том, чего лишился. Запах бензина, гортанный рокот выхлопных труб. Хал больше не был тем, кем привык быть, а самое главное – не знал как стать кем-то другим. На него обрушилось столько дерьма. Хватит ли у него сил начать все сначала? Хуже всего, Хал не знал, хочется ли ему вообще пробовать.
– Ты сегодня отлично справился, – ворвался в его мысли голос Хани.
– Я сидел на стуле и говорил другому человеку, что делать. Это вряд ли тянет на подвиг.
***
Хани тихо рассмеялась.
– Хал, ты даже не понимаешь, что сделал. Без тебя сегодня Стив уволился бы. Тридцать резидентов остались бы голодными, а ветеран войны не смог бы отметить свой день рождения. Можешь думать, что просто сидел на стуле, если хочешь, но как по мне, это и правда подвиг.
– Ага, долбаный Николас Кейдж нервно курит в углу, – проворчал Хал.
– А обязательно все время ругаться? Вообще-то есть и другие слова.
– Я бы пообещал гадский словарь почитать, но уж прости, я, блин, слепой! – рявкнул Хал и сердито сложил руки на груди.
Хани наблюдала за проезжающими за темным окном машинами.
– А мне нравится Николас Кейдж.
– Вот только реальная жизнь – не кино, Хани. У героев не всегда получается всех спасти. Или сохранить зрение, водительские права, жизнь и невесту.
***
До конца поездки Хани молчала. И до дома тоже – разве что сообщила о наличии на пути бордюра, чтобы Хал через него не навернулся. То, как она замкнулась задолго до ухода к себе в квартиру, сводило с ума.
– Вообще-то невежливо устраивать слепому бойкот.
Хани фыркнула.
– У тебя хватает совести обвинять меня в бойкоте? Да ты просто король игры в молчанку.
– Как же я низко пал. От Николаса Кейджа до короля молчанки, – попытался умаслить ее Хал.
– Я пойду, – сообщила она бесцветным голосом. – Спасибо за помощь.
Хани говорила как учитель, благодарящий главу родительского комитета. Вежливо и отстраненно. Халу это жутко действовало на нервы. Он вставил ключ в замок, услышал, как Хани ушла к себе… и вытащил ключ обратно.
– Что я сделал? – крикнул он, подходя к ее двери. – То ты зовешь меня героем, то психуешь. В чем дело?
Хани открыла и спокойно заметила:
– Ты никогда не говорил о своей невесте.
В ее голосе прозвучал невысказанный вопрос.
– И что?
– Вообще-то должен был.
– Я что-то пропустил? Да, у меня была невеста. Теперь нет. В чем проблема?
– Почему вы расстались?
– Хани, блин, ты что, подрабатываешь в испанской инквизиции?
– Я простой вопрос задала.
Он провел рукой по волосам.
– Ладно. – Расправил плечи, сложил руки на груди. – Ладно. Мы должны были пожениться. Следующим летом, если тебе нужны все подробности.
– А теперь передумали?
– Она не захотела выходить за слепого.
Хани резко вдохнула, и Хал ощутил укол совести, что выставил Имоджен какой-то Круэллой де Виль. Правда была сложнее и не столь прямолинейна. Авария послужила катализатором, лакмусовой бумажкой. Но расстались они из-за того, что произошло потом. Хал остался человеком без выбора, а Имоджен пришлось принимать тяжелое решение.
Он не мог ее винить. Хотя пытался. Хал проехался по ней так же, как по всем в своей жизни. Друзьям, родным – всем. Они не могли понять, что с ним творится, и в какой-то момент их доброе отношение переросло в снисходительность, особенно у Имоджен. Она пыталась приспособиться к вынужденным переменам, но прежнюю яркую богатую жизнь словно метлой вымели. Остались лишь осколки разбитого мужчины. Имоджен была не виновата. Она влюбилась в одного человека, одну жизнь – и вдруг оказалась с кем-то совершенно другим. Большой вопрос, кто кого в итоге бросил. Горькая правда заключалась в том, что они так и не смогли справиться.
– Хал… прости, – сказала Хани. – Мне не следовало лезть.
– Так зачем полезла? Почему это так важно?
Она стояла так близко, что Хал слышал ее неглубокое дыхание и ощущал знакомый аромат шампуня.
– Честно? Не знаю. – Хани тяжело вздохнула. – Может, и неважно. Просто иногда мне кажется, будто мы сто лет друг друга знаем, а потом понимаю, что это совсем не так.
Грусть в ее голосе эхом отдалась в его душе.
– Угостишь меня кофе? – спросил Хал.
Она стояла слишком близко, чтобы не коснуться. Он погладил ее шелковистые волосы.
Хани ничего не ответила, лишь чуть склонила голову к его руке.
– Уже поздно, – наконец тихо произнесла она. – Кофе – плохая затея.
Хал чувствовал, что может надавить, что Хани уступит, если он попросит, и на миг ему так захотелось, чтобы она передумала. Не лежать и не вспоминать о быстрых машинах или несостоявшейся свадьбе с Имоджен. Отбросить все, уложить Хани на кровать и забыться в ласках. Хал слышал неровное дыхание Клубнички, ощущал тепло ее тела всего в шаге от себя. Сглотнув, он опустил голову… и почувствовал, как Хани отвернулась. Она чуть опоздала, и он мазнул губами по ее губам перед тем, как уткнулся в щеку.
– Спокойной ночи, Хал, – прошептала Хани ему на ухо, на миг задержалась, а потом отстранилась.
Смирившись с ее решением, он с тоской погладил пальцем нежные губы и отвернулся.
***
Хани сидела в тихой темной гостиной, обняв ладонями чашку горячего кофе. Пар овевал лицо. Свернувшись клубочком на диване, она пыталась переварить события суматошного дня.
Она проснулась вся издерганная, а Хал с блеском решил ее проблему. Потом кампания по спасению дома едва не пошла прахом из-за публичной ссоры Мими и Люсиль. Днем Хани попыталась исправить ущерб. Оставалось надеяться, что ее усилий хватило.
Потом Таша с Нелл попытались вытолкнуть ее на свидание с каким-то парнем – такая ерунда по сравнению со всеми прочими новостями. Например той, что Хал собирался жениться. Он любил кого-то настолько сильно, что позвал к алтарю, причем совсем недавно. Вдруг его чувства не остыли? Может, он поэтому закрылся ото всех? Поэтому отталкивает Хани? С другой стороны, сегодня вечером Хал ее не отталкивал.
Если бы она ему позволила, они бы вовсе не кофе пили. Прошли бы не на кухню, а в спальню, и там бы Хани точно получила все то, на что надеялась, когда последний раз приглашала его к себе. Сегодняшний отказ – решение ее сердца, а не разума. Сердце сказало: «Нет. Не пускай его. Он слишком темный, слишком сложный. Он сломлен и сломает и тебя тоже».
Каким-то образом Хал излечил Хани от комплекса правильной девочки, вечной тяги вступиться и все исправить. Каким-то образом превратился из мужчины, о котором она мечтала, в того, кого боялась к себе подпустить.
Глава 28
Новый день принес с собой новые мысли. Хани решила сосредоточиться на срочных делах и тех, которые способна контролировать. Во-первых, реанимировать кампанию по спасению дома, а во-вторых, категорически заявить Таше и Нелл, что больше не будет свиданий – ни с Элвисом, ни с кем-то другим. Она так увлеклась глупыми поисками неуловимого пианиста, что едва не уломала Хала с собой переспать – и теперь, узнав о его собственных любовных драмах, чувствовала себя по-дурацки. Вчера ей с трудом, но удалось сделать правильный выбор. Хал ее сосед и, хочется верить, друг. Да, между ними проскочила искра, но, учитывая обстоятельства, лучше ей затухнуть.
Перед тем, как пойти на работу, Хани постучала к нему в дверь.
– Доброе утро, – прочирикала она, когда он возник на пороге все в том же сексуальном пальто.
– Привет, Ханисакл, – дружелюбно поздоровался он.
– Готов? – весело спросила она, хотя ответ был очевиден.
Хал спустился за ней на улицу.
– Почему ты так странно себя ведешь? Из-за вчерашней ночи? – приступил он прямиком к делу. – Ты была совершенно права. Твоя кровать – последнее место, где я хотел бы проснуться сегодня утром.
Хани резко остановилась.
– Как мило.
– Я не милый, я честный. Это было правильное решение для нас обоих. Спасибо.
Тут подъехал автобус, исключая дальнейшее обсуждение данной темы.
***
Примерно в половине одиннадцатого в магазин, прихрамывая, вошла Мими. Ее поддерживал Билли, а сзади шла виноватая Люсиль. Между сестрами установилось хрупкое перемирие – где-то между поданными на завтрак яйцами Бенедикт и домашними черничными маффинами.
– Мими признала, что иногда бывает немного назойливой, – сообщил Билли так, чтобы его любимая явно слышала. – А Люсиль покаялась, мол, возможно, ей не следовало врать сестре.
Упомянутая Люсиль наградила его недобрым взглядом.
– Вот и славно, – подытожила Хани. – Потому что мне нужно кое о чем с вами поговорить.
Убедившись, что посетителей нет, все собрались у стойки.
– Я думала об акции протеста, – начала Хани.
Плечи Люсиль поникли.
– Поверить не могу, что из-за меня нам пришлось остановиться. Я ужасно себя чувствую.
Судя по виду, Мими готова была согласиться, поэтому Хани решила ее опередить.
– Именно об этом я и хотела с вами поговорить. В воскресенье вы свободны?
Глаза Билли озорно сверкнули.
– Расскажи нам больше, Ханисакл. Расскажи скорей.
***
Хал поверить не мог, насколько же был рад вернуться на кухню. Из-за своего максимализма после аварии он решил полностью порвать с кулинарией.
Хал был топовым шеф-поваром, кухонным гением, и когда столкнулся с тем, что придется понизить планку, решил вовсе отказаться от любимого дела. Упаковал и продал ножи, и даже изводящая тяга готовить понемногу начала затихать. Однако ночами он по-прежнему мечтал о еде. Хал привык днем блокировать мысли, но во время сна терял власть над мозгом.
Сложные блюда, прекрасные и изысканные, симфония ингредиентов, способная поставить на колени самых строгих критиков. Еще Халу снились люди. То Хани ужинала в его ресторане, то Имоджен хохотала, как низко он пал, готовя в доме престарелых. Хал старался меньше спать, потому что не хотел просыпаться среди ночи с мокрыми щеками и бешено стучащим сердцем. За миг до пробуждения ему приходилось переживать ужасные моменты пограничного состояния, когда Хал понимал, что его кошмар сбылся. Каждый раз новая боль.
Бенедикт Халлам сам себе задал чертовски высокую планку. Пропасть между двумя жизнями оказалось такой огромной, что ни одному нормальному человеку в голову не пришло бы пытаться ее перепрыгнуть. Для подобного потребуются просто стальные яйца.
***
Четверг сменился пятницей, и наконец в бледных лучах солнечного света пришли выходные. В субботу Хани из-за волнения проснулась очень рано, но заставила себя закрыть глаза и в итоге проспала допоздна. Большую часть недели она готовила секретную воскресную операцию. Каждый посетитель выходил из магазина с наспех сделанными флайерами, призывавшими поддержать протестующих. Сын старика Дона связался со своим приятелем на радио, и тот пообещал в воскресенье утром быстро всех оповестить. Заговорщики старались, чтобы слухи не дошли до ушей Кристофера, и пока им удавалось держать все в тайне.
Хани откинулась обратно на подушки. Может, попросить Хала сообразить завтрак? За последние несколько дней они наконец научились общаться как нормальные люди. И наверное, смогут приготовить бекон с яйцами, не набросившись друг на друга. Она раз и навсегда докажет, что способна поджарить бекон, и возможно, он научит ее делать те американские оладьи, которые так полюбились резидентам.
