Текст книги "Крестная мамочка"

Автор книги: Кэрри Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Я боролась с искушением подпустить ей шпильку.

– Нет ничего плохого в желании продемонстрировать свои достижения, – сказала я, поглядывая на кружевные сверточки.

– Тесса, неужели ты всерьез считаешь рождение ребенка достижением? Это же всякая сможет.

Я оглянулась на Эла и Клаудиу. Он стоял за ее спиной, осторожно опустив подбородок на ее макушку. Руки обоих сошлись на животе Клаудии.

– Далеко не всякая.

Маргерит наблюдала, как Нейла хлопают по спине знакомые – невысокие мужчины в щегольских костюмах.

– Ты же понимаешь, о чем я. Родить – не значит вырастить. Посмотрим, какими они окажутся родителями. Не так-то это просто, как она думает.

Пожалуй, впервые я услышала от Маргерит упоминание о материнских навыках, пусть даже мимолетное.

– Ей помогает Роуз, – напомнила я, не собираясь сдаваться без боя.

– Ну разумеется. Только зря она полагается на помощников. – Маргерит посмотрела на меня в упор. – С самого начала надо справляться самостоятельно, иначе вообще не научишься. Меня окружали родные бывшего мужа, лопотали по-китайски, не спускали Хэлен с рук, а я понятия не имела, что от меня требуется.

Она что, ждет от меня сочувствия? Напрасно. Я видела, как она издевалась над Хэлен.

– Близнецам повезло больше. Несмотря на нянек, я почти не вижусь с Хэлен. Она посвятила детям всю жизнь.

– Знаешь, она ведь хотела девочку. Догадываешься почему? – Маргерит втянула щеки.

Я молчала: поддаваться на такие уловки я не собиралась.

– Но у бедняжки родилось сразу двое мальчишек. И что с ними делать? Примитивные существа. Разве что дрессировке поддаются, как щенята.

– Хэлен любит их, – сказала я.

– Ты уверена?

– Конечно, – даже не задумываясь, ответила я. – А разве вы нет? Это же ваши внуки.

Она нахмурилась:

– Вечно ты переходишь на личности, Тесса. Какое занудство.

– Боже мой, Маргерит! – как ни в чем не бывало воскликнула я, поддразнивая ее и одновременно нащупывая твердую почву. – Вот уж не думала, что вам будет так трудно примириться с ролью бабушки!

– Тесса, не строй из себя дурочку – для этого ты слишком умна. Ты так и не поняла, к чему я клоню. Возможно, ты видишь только то, что желаешь видеть. То, чего ждешь. У Хэлен есть муж и дети, – следовательно, она должна быть счастлива. Я права?

Мне хотелось показать ей язык, но в этом случае я проиграла бы со счетом три-один. Маргерит посмотрела на внуков.

– В жизни не все так просто. Да, я рада, что у меня есть внуки. Но не проси меня скакать от восторга только потому, что моя дочь выполнила простое женское предназначение. Мы говорим о младенцах, а они никому не интересны. Надеюсь, теперь ты меня понимаешь.

– Никому не интересны – кроме матерей, – не уступала я.

– За это никто не поручится, Тесса.

Все ясно.

Маргерит продолжала:

– Что, если после рождения ребенка ты обнаружишь, что тебе не досталось генов мученицы, без которых не вырастить ребенка? Да еще в тот момент, когда у тебя наконец появилась возможность оправдать собственное воспитание и добиться хоть чего-нибудь? Мы что, лемминги? И у нас нет другого выхода, кроме как подчиняться программе? Разве нам не позволено быть личностями? Это же абсурд.

Маргерит была права в одном: я действительно перехожу в спорах на личности. Лучше бы я этого не делала – может, тогда спорить было бы интереснее. А Маргерит, вместо того чтобы оправдывать свое провальное материнство, следовало бы просто извиниться. Думаю, этого хватило бы. О большем Хэлен и не мечтает.

– Великие женщины и материнство несовместимы, – провозгласила Маргерит.

Значит, вот какое оправдание ты себе нашла, мысленно подытожила я. Но я не настолько смела, как кажется, потому прикусила язык.

– Нам обеим известно, что вариантов у Хэлен было не бог весть сколько. Что ей еще оставалось?

На самом деле потенциалу твоей дочери можно позавидовать. Ей не хватило только мудрого руководства.

– Вот оно что, – заметила я.

– Ты о чем?

– Все матери моих подруг, у которых есть дети, говорили мне, что любят внуков, как родных детей, если не сильнее. – Я выдержала паузу. – Видимо, все взаимосвязано.

– В глубине души ты согласна со мной, Тесса, даже если не признаешься в этом, – я точно знаю, иначе ты уже давно была бы замужем. Или ты из тех отчаявшихся, которые готовы до посинения ждать, когда кто-нибудь позаботится о них?

Она думала, что загнала меня в угол, но напрасно.

– Скорее, найти того, кто будет отвечать заботой на заботу.

– Господи, Тесса, если тебе не хватает хлопот, купи цветок в горшке. Только не поддавайся стадному инстинкту. Ты об этом пожалеешь.

Маргерит отошла, а я осталась таращиться в поросшую мхом каменную стену. Мать Хэлен уже давно присоединилась к собравшимся, а я все изучала нежное зеленоватое растеньице. Я прекрасно понимала ее мотивы, но иногда забывала, насколько опасен в споре умный противник. Последним завуалированным комплиментом она завершила раунд. Теперь я уже не сомневалась, что мне срочно необходимо выпить.

К нашему приезду цокольный этаж особняка Хэлен и Нейла превратился в подобие гастронома Карлуччо: столы, ломящиеся от жареных на гриле овощей, пармской ветчины и целого моря вина «Гави ди Гави». Я прямо-таки приросла к фуршетному столу, где меня и нашел второй крестный, Дэвид, с пятном засохшей отрыжки на пиджаке и пластмассовым паровозиком в кармане.

– Тесса, если не ошибаюсь? – спросил он.

Рот у меня был набит, поэтому я кивнула.

– Как вы познакомились с Хэлен и Нейлом? – продолжал он, не переставая метать еду в рот.

Я судорожно сглотнула, торопясь прояснить все сразу.

– Хэлен – моя подруга, мы знакомы с восемнадцати лет.

– А Нейл?

– С ним я познакомилась только после их помолвки.

– Краткая была помолвка, верно?

И не говори. Всего-то четыре месяца.

– А чего откладывать, если все сразу ясно.

Дэвид пожал плечами.

– Значит, вы с Хэлен учились вместе?

– Нет, мы встретились во Вьетнаме.

– Во Вьетнаме? А я думал, Хэлен наполовину китаянка.

– Так и есть. По Вьетнаму все мы путешествовали. С рюкзаками.

– И Хэлен тоже?

– Только не с рюкзаком. Но и не с чемоданом от Луи Вюттона.

Даже это его не убедило. Знали бы эти люди, какой была Хэлен. И какая она на самом деле под всем этим фальшивым лоском.

– Не верьте кухонной технике «Гаггенау» и туфлям от Маноло. На самом деле Хэлен бунтарка по натуре.

Но, поскольку Хэлен старательно удерживалась в образе Бри, Дэвид мне не поверил. Почему-то мне захотелось, чтобы он знал Хэлен так же хорошо, как я.

– Когда я впервые увидела Хэлен, она лежала в гамаке и покатывалась со смеху, потому что никак не могла выбраться. Конечно, без лизергиновой кислоты не обошлось. – Заметив, что Дэвид улыбнулся, я продолжала: – Все мы сразу втрескались в Хэлен по уши и дальше путешествовали вчетвером – любовались закатами и пробовали местную продукцию.

– Вы хотите сказать, которая продается из-под полы?

– Этого я не говорила.

– Звучит заманчиво.

– Один из лучших моментов в моей жизни, – честно призналась я, перевела взгляд на Хэлен и ощутила укол ностальгии. И я задумалась: «один из лучших» или «самый лучший» момент? Неужели? Значит, вот что я постоянно стремлюсь воскресить? Чайна-Бич. ЛСД. Свобода. И в качестве острой приправы – нестерпимая боль в разбитом сердце, безусловный признак жизни? Я огляделась. Хэлен уже давно идет другой дорогой, это совершенно ясно. Эл и Клаудиа тоже. Они по-прежнему вместе. Значит, осталась только я. Выходит, я одна стою на Чайна-Бич и жду заката? Я задумалась, а когда подняла взгляд, оказалось, что к нам присоединилась Хэлен.

– О чем это вы так увлеченно беседуете? – улыбнулась она.

– Тесса посвящает меня в подробности твоего прошлого.

– Вот как? – Хэлен вопросительно взглянула на меня.

– Он преувеличивает. – И я ткнула Дэвида в бок.

– И что же она тебе наболтала? Потому что я могу рассказать о ней еще больше…

– Ну, если так, то Тесса рассказала, что ты вытворяла на Чайна-Бич.

Я думала, Хэлен растеряется, но, к моему облегчению, она только рассмеялась.

– Все, что может помнить Тесса, – чистая правда, – подтвердила Хэлен. – А вот ты расспроси нашу скромницу, как она тормознула «хонду-игл» и разъезжала по всему району публичных домов в Экс-ан-Провансе. Или как за городом каталась топлес с одним саксофонистом…

– Я была не одна, – возразила я.

– Как и я на Чайна-Бич.

Она повернулась к Дэвиду:

– А однажды я застряла в баре в горах, перебрала шнапса, и меня спускали вниз инструкторы с фонарями… – Хэлен потерла подбородок. – А как-то раз познакомилась с одним летчиком и напросилась к нему в самолет… – Хэлен приложила палец к виску, вспоминая. – А в другой раз очутилась проездом на Бали, собираясь объехать с рюкзаком всю Австралию, а потом увидела одного чемпиона мира по серфингу и передумала…

Я обратилась к Дэвиду:

– А вы бывали во Вьетнаме?

– А однажды…

– Ладно, ладно, – рассмеялась я. – Твоя взяла. Но учти, я тоже не святоша.

– Говорят, молодость – время, потраченное впустую. – Хэлен покачала головой. – Только не в нашем случае, правда, Тесса? – И она легонько клюнула меня в щеку.

– Похоже, вы вдвоем бунтовали вовсю.

– Тем и хороша жизнь богатой наследницы и вечной студентки. – Хэлен подмигнула мне.

– Где ты училась? – заинтересовался Дэвид.

– Не я. Вот наш мозговой центр. – Хэлен взяла меня под руку. – Тесса сначала закончила университет, потом школу права. А я этому только радовалась: у студентов длинные каникулы.

– И чертова прорва дел, – возразила я.

– Знаешь, что в тебе самое удивительное? То, что ты умеешь и работать, и отдыхать, – заявила Хэлен. – И все-таки, Дэвид, ты бывал во Вьетнаме?

Он покачал головой, глуповато улыбаясь. Это выражение лица было мне знакомо, я видела его уже миллион раз. Мой товарищ по крестинам только что с разбега втюрился в мать наших крестников.

Хэлен коснулась его руки:

– Тогда обязательно побывай. Возьми детей, с ними там просто. А еда!.. – Она мечтательно прикрыла глаза. – Нигде мы так не отдыхали.

Я тоже улыбнулась. Потому что была согласна с ней.

– Когда я умру, пусть мой прах развеют над Чайна-Бич.

– Хэлен! Ну о чем ты говоришь, да еще на крестинах сыновей!

– Это очень важно, – с серьезным выражением лица настаивала она. – Еще неизвестно, как все сложится.

Я помотала головой:

– К тому времени, как ты сыграешь в ящик, Чайна-Бич наверняка превратится в Золотой Берег сплошь в казино и дамских клубах.

– Ну ладно, тогда любой другой пляж тоже подойдет.

– Моя жена из семьи аристократической до неприличия, – сообщил Дэвид. – Все в ней друг друга ненавидят, но после смерти все попадают в гигантский фамильный склеп независимо от того, хотели они этого или нет. Лично я предпочел бы пляж. Но получится ли? Вряд ли, если я не разведусь, а разводиться я не собираюсь, потому что тогда нашим детям не видать семейного наследства.

– Ты шутишь?

Он засмеялся:

– Какой-то старый безумец включил в завещание такое условие.

– Дикость какая, – заметила я.

Хэлен улыбнулась и с ловкостью профессиональной хозяйки салона извинилась и оставила нас. Мы смотрели, как легко она очаровала другую стайку гостей.

– Я первый раз толком поговорил с Хэлен, – признался Дэвид. – Она совсем не такая, как мне казалось.

– Я же говорила.

– Ни за что бы не подумал… – Дэвид прямо-таки ел Хэлен глазами.

– Потому что вы приятель Нейла. – Слова прозвучали оскорбительнее, чем я рассчитывала. – Ну вы же понимаете, мужьям рассказывают далеко не все…

Дэвид обернулся ко мне.

– Стоп! – вскинулась я. – А вы, случаем, не таинственный брат Нейла? Вечно меня угораздит ляпнуть что-нибудь этакое…

– Не знал, что у Нейла есть брат.

– Никто не знает, потому он и таинственный.

Мимо как раз проходил Нейл с бутылкой шампанского. Я попыталась заглушить слова Дэвида, но было уже слишком поздно. От Хэлен я знала, почему Нейл не общается с родичами. Он их стесняется.

– Слушай, Нейл, а твой брат здесь? – спросил Дэвид.

– Слава богу, нет, – не останавливаясь, откликнулся Нейл и будто разом ощетинился. – У нас с ним нет ничего общего. Поверь, он бы тебе не понравился.

А мне – наверняка. Видно, эта мысль отчетливо читалась у меня на лице, потому что Дэвид опять улыбнулся:

– Вы не одобряете выбор подруги, верно?

Я поморщилась:

– Да, то есть нет… Конечно, одобряю. Она так счастлива…

– Не волнуйтесь, вашу тайну я унесу в могилу. Честно говоря, я почти не знаю Нейла.

– Да?

Он придвинулся ближе:

– Я работаю на Би-би-си. Несколько раз нам случалось сотрудничать, но другом я бы его не назвал.

– Тогда почему же он позвал вас в крестные? – Я уже соображала медленнее, чем обычно.

Дэвиду явно стало неловко.

– Ну, мы вообще-то не бедствуем… Возможно, они рассчитывают на хорошие подарки.

Я покачала головой:

– Это им ни к чему. Не думаю. А чем вы занимаетесь на Би-би-си?

– Возглавляю отдел комедий.

– Ага! – дошло до меня.

– Вот именно.

– Почему вы согласились?

– А как я мог отказаться?

– Ну, не знаю…

Едва во мне начинали пробиваться ростки симпатии к Нейлу, мне опять напомнили, до чего он отвратителен. Хэлен могла выбрать любого мужчину в мире, какого же черта она вышла за Нейла?

– Ничего страшного, – продолжал Дэвид. – У меня замечательная жена, Эл и Клаудиа очень милы, о вас уж и не говорю. Будем держаться вместе, напиваться в стельку на днях рождения близнецов и по очереди забывать поздравить их на Рождество.

– А как же крестный номер два? Не будем звать его? – прошептала я.

– Вряд ли вам захочется целый день общаться с Майклом Крамером.

– Так я и думала.

К плечу Дэвида прислонилась женщина.

– Привет. Пожалуй, не буду спрашивать, о ком вы сплетничаете.

– Тесса, это моя жена Энн.

Я невольно попятилась: не хватало еще, чтобы эта женщина решила, что я увиваюсь вокруг ее мужа.

– Все в порядке, – обратился Дэвид к жене. – Тесса тоже невысокого мнения о Нейле.

Я в ужасе закрыла лицо ладонями.

– Дэвид, твоя задача – нести миру свет Иисуса, а не перемывать косточки хозяину дома.

– Я же говорил: Энн гораздо лучше меня, – сказал Дэвид.

– Настолько, что пришла сообщить тебе: Сэм обделался.

Напомнила мужу о долге перед семьей и вытащила его из расставленных мною сетей.

– Очень мило, – отозвался Дэвид. – Извините, Тесса, моя очередь.

– Да нет, я не к тому. Все уже сделано. Лучше я буду менять закаканные памперсы, чем слушать, как расхваливает себя Майкл Крамер, в надежде, что я все перескажу тебе, а ты дашь ему работу.

– Прости, дорогая. – Вид у Дэвида и вправду был виноватым.

– Ничего, я привыкла, только ужасно скучно смотреть, как меня пытаются облапошить. – Она повернулась ко мне: – Простите, не хотела испортить вам вечер, но ведь и в самом деле надоедает общаться с людьми, которые терпят меня только из-за мужа. – Она со вздохом расправила плечи. Я прониклась к ней симпатией. – Ладно, пойду.

– А где Люк? – спохватился Дэвид, пояснив мне: – Наш старший, трехлетка.

– Пытается открыть близнецам глаза. Надеюсь, в доме достаточно прислуги и катастрофы не будет. – Энн взяла с барной стойки бокал шампанского. – Выпью еще, пожалуй. Увидимся, – она улыбнулась мне. – Теперь и от меня несет какашками. Может, это отпугнет амбициозных комиков.

– Нейла – определенно, – согласилась я.

– То есть памперсы он не меняет?

Я помотала головой.

– Ну может, хоть в постели хорош, – заключила она и отошла, избавив меня от необходимости отвечать.

Нейл никакой отец и, если верить Хэлен, посредственный любовник. Значит, хороший муж? Не мне судить, конечно, но… прочь, мысли. Если уж думать, то о хорошем. Я извинилась, оставила Дэвида и отправилась на поиски моих крестников.

За ними присматривала Клаудиа.

– Разве это нормально для младенцев – так долго спать? – спросила она меня. – По-моему, они проспали даже кормление.

– Скорее всего, их до отвала накормили до службы. – Я взглянула на часы. Время близилось к трем. – Возможно, Хэлен даже смошенничала и впервые дала им мясное или овощное пюре. Помню, когда Билли кормила Кору грудью, а потом дала ей пюре из курятины, малышка проспала шесть часов подряд. Организм просто не смог сразу переварить непривычную пищу.

– Когда родится малышка, без твоей помощи мне не обойтись, – подытожила Клаудиа.

Я присела рядом и взяла на руки одного из спящих близнецов. Теперь мы держали каждая по ребенку.

– Ты их различаешь? – спросила я.

– Не-а.

Мой бутуз потянулся.

– Живой! – Я склонилась над ним. Ребенок приоткрыл сонный глаз и взглянул на меня. – Привет, кроха! Ты проспал самое интересное.

С приоткрытым глазом он опять зевнул, потом медленно открыл второй. Он еще был вялым после глубокого сна, но в ответ на мою улыбку показал беззубые десны. И словно по волшебству, ребенок на коленях у Клаудии тоже начал просыпаться. Мы с Клаудией умиленно загулькали, затеребили увесистые сверточки и были вознаграждены сонными улыбками маленьких зрителей. Я заметила, что за нами наблюдает Хэлен. Вид у нее был встревоженный; сразу захотелось заверить, что с ее детьми ничего не случится.

– Только что проснулись, – негромко произнесла я, чтобы не напугать малышей.

Хэлен прочитала мои слова по губам, отделилась от компании гостей и поспешила к нам. Она не улыбалась.

– Они в полном порядке, – сообщила я. – Просто действие снотворного кончилось, вот и все.

Хэлен застыла как вкопанная.

– Что?

– Да шучу я, – быстро добавила я. Хотела ведь всего лишь развеселить.

– Надо же было такое ляпнуть, Тесса!

Хэлен отняла у меня ребенка и велела няне взять другого. Малыш сразу почувствовал перемену, выгнул спину и закапризничал – совсем как на прошлой неделе.

– С ними все было хорошо, – настаивала я, пытаясь сгладить неловкость. Но не сумела, только все испортила.

– А теперь – нет, – отрезала Хэлен. Упрекала меня или мне показалось?

Гости, кажется, заметили, что главные действующие лица наконец-то проснулись. Нас быстро обступала толпа. Я увидела, как Хэлен изменилась в лице, когда кто-то попросил у нее разрешения подержать малышей. Близнецы тем временем хныкали все громче, пока наконец не разревелся тот, что был на руках у няньки.

– Есть захотели, – громко объявила Хэлен, ни на кого не глядя. – Я скоро, – добавила она и поспешно удалилась.

Я смотрела ей вслед. Мне встречались женщины, в стремлении защитить детей доходящие до психоза. Но это же нелепо. Неужели Хэлен всерьез считает, что я могу навредить этим крохам?

* * *

На следующий вечер я сидела дома, в затрапезном, но уютном спортивном костюме, лечила ноющие ступни и бунтующую печень ромашковым чаем и домашним шоколадным печеньем (да, я и печь умею). И болтала по телефону с Беном. Я рассказала ему как примерила на себя роль злой колдуньи Запада, познакомилась с викарием-обаяшкой и узнала, что крестный отец едва знаком с Нейлом и Хэлен.

– …Ее будто подменили. Она увидела, что я держу ребенка, – и буквально выхватила его у меня.

– А тебе не показалось?

– Нет, не показалось! Жаль, тебя там не было.

– Нас приглашали, но мы развлекали приятельницу Саши, Кармен, и ее мужа – ты их знаешь…

И знаю, и не знаю. Это чужой круг, я в него не вхожа. Кроме меня, все друзья Бена и Саши – семейные люди. Саша закатывает для всех шикарные званые ужины, раньше даже приглашала специально для меня какого-то банкира из Сити. Но со временем закрутилась, решила, что я не ценю ее старания, и сдалась.

– Все шло хорошо, пока мы с Сашей не выставили себя на посмешище, решив спеть дуэтом. Кстати, ты не поверишь, с кем мы столкнулись. Ни за что не догадаешься.

– А ты подскажи, – попросила я.

– Он пытался собрать бомбу, и ему оторвало палец.

– А-а, этот псих! Как его – Кевин, Тревор…

– Кит.

– Ну конечно, Кит Джексон! – завопила я. – Где вы его видели? Так и ходит без пальца?

– Он теперь очень большая шишка.

– В караоке?

– Нет, я не слышал, чтобы он пел.

– Балда, я спрашиваю, в караоке-баре встретили его или нет?

– Нет. Возглавляет что-то там в разведке или вроде того. Вряд ли такие люди шляются по барам.

– Ух ты, Кит Джексон!

– Мы зашли в новый пафосный ресторан и просадили уйму денег на воду. Зато увидели его там, со смазливенькой блондинкой.

– Кита Джексона – с блондинкой?

– Говорю же тебе, он процветает. Он сам к нам подошел – заметил меня и узнал. Никак не мог поверить, что мы до сих пор дружим. Хочет встретиться со всеми. Думаю, он будет не прочь с тобой увидеться.

– Я тебя умоляю!.. А выглядит он все так же?

– В точности.

– Нет уж, спасибо…

Мы проболтали все время, пока шли новости и «В поисках антиквариата». От трубки у меня даже раскалилось и стало зудеть ухо, и я решила, что пора закругляться.

– А насчет Хэлен не волнуйся, – сказал Бен. – Это у нее гормональное, не принимай близко к сердцу.

– На премьере увидимся.

– Люблю-целую, – отозвался Бен и отключился.

Мне бы прислушаться к совету Бена, а я лежала в постели и без конца прокручивала в голове сцену с Хэлен. Когда мы общались на прежних условиях, все шло гладко, но едва речь заходила о муже и детях, я почему-то вызывала у Хэлен нервозность и стремление отстраниться. В том, как она выхватила у меня из рук ребенка, было что-то нестерпимо личное. В итоге я пришла к плачевному выводу: Хэлен пересекла черту и обратно уже не вернется. Дети для нее важнее нашей дружбы, и это естественно, но неужели для меня в ее жизни совсем не осталось места? Значит, так же будет с Элом и Клаудией? А если я потеряю всех до единого? Подушку пришлось взбивать несколько раз: почему-то она вдруг стала жесткой и неудобной. Раньше в воскресенье вечером я паниковала только в одном случае: если забывала забрать одежду из химчистки. Теперь же я помнила, что мне незачем в восемь утра влезать в чистый отутюженный костюм и спускаться в подземку. Если захочу, могу проспать весь день. Я выбралась из постели, сходила в кухню за едой и устроилась на диване перед телевизором, где скакала по каналам, пока не наткнулась на какой-то дурацкий фильм. Уснула я только в половине третьего.