Текст книги "Крестная мамочка"

Автор книги: Кэрри Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Каспар изволил явиться к нам, когда я рассказывала Фран, как мы таскали спиртное у матери Бена из шкафа. Оглядев его, я насторожилась: Каспар был отмыт до блеска, пригладил патлы гелем и переоделся в чистое. А когда я унюхала запах зубной пасты и едкого лосьона после бритья, подозрения усилились. Но с другой стороны, зрачки Каспара выглядели как обычно и язык не заплетался. Нет, хватит мне лезть в чужие дела. А если он все-таки не бросил курить, только стал лучше скрываться?

– Зря ты так вырядился, Каспар. Забыл про обещание вымыть мою машину? – Я взглянула на часы. Через десять минут прибегут девчонки. Час на купание и прочую возню, а потом я повезу Кору домой.

– Когда надо? – спросил он.

– Можно прямо сейчас.

– А уроки? – вмешалась Фран.

– Потом сделаю. Я знаю, у отца все барахло под лестницей. – И Каспар вышел.

– Прогресс налицо.

Фран не спросила, с какой стати ее сын должен мыть мне машину, а я не стала объяснять. Вместо этого я вызвалась приготовить ванну, выложила пижаму Коры и поднялась наверх. Из приоткрытого крана в ванну медленно потекла вода. По моим подсчетам, в запасе у меня было не меньше десяти минут – вряд ли Фран сумеет раньше загнать девчонок в дом.

Услышав, как Каспар вышел на улицу, я решительно направилась в его комнату. Первым делом заглянула под кресло-мешок. Порылась на книжных полках. Нашла за изголовьем кровати свернутый в трубку порножурнал, но знакомой жестянки нигде не было. Встав на четвереньки, я заглянула под кровать.

– Тесса, ты что делаешь?

– Фран?.. Быстро же ты.

Девочки укоризненно смотрели на мою задранную вверх попу.

– Пора купаться, – напомнила Кэти.

– Значит, правило десяти минут действует? – Я приняла более приличную позу.

– Что ты там искала?

Я показала запястье:

– Да вот, глупо вышло, посеяла где-то браслет из Индии. Думала, под кровать завалился.

«Врунья!» – вопил мой внутренний голос.

Заглянув в ванную, троица обнаружила, что их ждет почти холодная вода, и это, естественно, особого восторга не вызвало. Пришлось вставать на колени и разводить холодную воду горячей.

– Пены добавить?

– Да, – сказала Поппи.

– Нет, – сказала Кэти.

Я посмотрела на Кору.

– Пополам, – решила она.

Пополам? Я думала, так не бывает, пока не увидела, как все трое согнали пену в тот угол ванны, который заняла Поппи, а потом старательно следили, чтобы ни один клочок не нарушил демаркационную линию. Наконец мы отскоблили всех троих, насухо вытерли, проверили, как вычищены зубы, и приготовили ко сну. По-моему, нет зрелища прелестнее, чем три девчушки, с визгом играющие в ванне. Разве что та же троица, уже одетая в чистые пижамы с подвернутыми штанинами и рукавами, внимающая «Кошке и рыбке» в моем исполнении. На мой взгляд, книжка так себе, но девочкам понравилось.

Волшебные сорок минут я вдыхала чистый детский запах и наслаждалась воспоминаниями о том, как меня касались маленькие ладошки. Но когда Поппи оглушительно пукнула и все захихикали, я решила, что пора увозить Кору, пока баловство не довело до беды. Поначалу детские шалости выглядят безобидно, но даже оглянуться не успеешь, как они заканчиваются слезами. Я пожелала девочкам спокойной ночи и взяла на руки Кору – ее до сих пор совсем не трудно носить. Иногда мне даже кажется, что косточки у нее полые. На лестнице мы столкнулись с Каспаром. Я поцеловала крестника, поблагодарила за машину и пообещала в ближайшее время угостить обедом.

Уже у подножия лестницы меня окликнула Франческа, вышедшая из комнаты Кэти:

– Значит, до субботы? Кстати, ты Каспару про браслет сказала?

– Да ладно, пустяки.

Но Фран слишком организованна, чтобы просто махнуть рукой. Ей нравится отыскивать потерянные детали мозаики, даже если на поиски тратится целый день и приходится перерыть весь ящик с игрушками.

– Как он выглядит?

Я попалась.

– Из бус сделан. Коралловых.

– Тесса потеряла браслет у тебя в комнате, – сообщила Фран сыну. Она взялась за дело всерьез. – Где ты искала, Тесс?

Вот черт.

– Вокруг кресла и под кроватью. Застежка плохо держалась.

Врать я совсем не умела, и Каспар знал это. Выражение его лица было красноречивее слов: наврала – в штаны наклала!

– Не находил? – спросила у Каспара Фран.

Он медленно покачал головой, глядя на меня так, что я ежилась от неловкости.

– Что-то я не видел у тебя красного браслета, Тесса, – наконец заметил он. – Помню, в день приезда на тебе был белый.

– Вот это память! – Фран поцеловала сына в лоб. – Хорошо пахнешь, – отметила она, не замечая, как тревожно следит за мной Каспар.

– Каспар, улыбайся! – чирикнула Кора.

Я ведь говорила, от этой девчушки ничего не утаишь. Кора слезла с моих рук и поскакала вслед за Франческой. Мы с Каспаром остались вдвоем.

– Извини, Каспар…

– Ты рылась в моих вещах. Даже предки так не делают.

– Я волновалась за тебя.

– Елки! Я уже не ребенок.

– Ошибаешься.

Это слово вырвалось у меня внезапно, и я сразу поняла, что сморозила глупость.

– Ты бы не лезла не в свое дело, Тесса.

– Забыл, что сам звонил мне? (Ну и кто ведет себя как ребенок?) Я думала, тебе нужна поддержка.

– Типа – шмоны у меня в комнате, что ли?

Он отвернулся и пошел прочь.

– Каспар!

Нет ответа.

– Каспар!

– Отвали, Тесса. Обойдусь без твоей поддержки.

Дверь захлопнулась.

На обратном пути к Билли я слушала Кору вполуха, а думала о Каспаре. Поглощенная мыслями, я даже на вопросы отвечала невпопад. «Отчего волосы вьются?» – «Уже скоро приедем». Когда я что-то ляпнула не в тему во второй раз, Кора обиделась и обвинила меня в том, что я ее не слушаю. И справедливо обвинила. При всей моей любви к девочке даже ее непрерывная болтовня порой здорово раздражает.

Я притормозила возле кирпичного дома на Кенсол-Райз, где на первом этаже жила Билли. Она открыла дверь раньше, чем мы прошли по заросшему бурьяном саду. Билли похожа на балерину. У нее длинные темные волосы, которые унаследовала Кора, только уже с проседью, тонкие руки и такие же, как у дочери, карие глазищи. С тех пор как мы познакомились в коридоре дома, где снимали квартиры, Билли почти не изменилась – она и тогда походила на цыганку славянских кровей. В ее широкие юбки можно завернуться раз десять, топики обтягивали крепкое тонкое тело. За время нашего знакомства они входили и выходили из моды раза четыре. Только при Кристофе она отказалась от привычных нарядов. Кристоф предпочитал мини и шпильки, в которых Билли была похожа на несовершеннолетнюю гимнастку из-за «железного занавеса», наряженную секретуткой в угоду судье-педофилу. Украшения, в основном этнические и минималистские, наглядно свидетельствовали о социально-экономическом статусе Билли – а значит, со своим положением она примирилась.

Билли улыбнулась дочери.

– Ты моя самая большая удача! – Она схватила малышку в объятия.

Адвокат ничем не порадовал, заключила я, глядя, как Кора прижимает ладошки к щекам матери. Билли ищет утешения у Коры. Лучше бы она искала его в окружающем мире, но Билли считает, что в нем ей нет места. Кристофу она отдала так много, что порой становится страшно: осталось ли у нее хоть что-нибудь?

– Хорошо съездили? – спросила Билли.

– Здорово! Пекли в саду пирог с волшебными кристаллами, от которых попа зеленеет.

Билли удивленно посмотрела на меня, я пожала плечами.

– Ты все равно не поймешь, – важно добавила Кора и направилась к двери квартиры, где они жили с матерью и помощницей по дому, полькой Магдой.

На троих у них всего две спальни. Раньше у Коры была своя комната, а Билли нанимала дорогих приходящих нянь, поэтому каждый месяц с трудом сводила концы с концами. Зная, что Билли спит одна. Кора каждую ночь прокрадывалась к ней в комнату и пристраивалась рядом. Все твердили Билли, что девочка должна спать в своей постели. Но Кора научилась пробираться к матери так тихо, что Билли даже не просыпалась, потому и не могла унести ее обратно. Наконец я предложила Билли найти другое применение пустующей детской – нанять помощницу, чтобы та готовила завтрак, забирала Кору из школы и присматривала за ней, пока сама Билли на работе. При этом платить няне пришлось бы на треть меньше, а ребенок был бы под присмотром. Мы подсчитали месячные затраты и поняли, что укладываемся в бюджет. Билли не склонна к излишествам, поэтому скоро сумела расплатиться с долгами. Магда – ее спасение. У нее и приятель есть, поэтому вечерами Билли остается с дочерью наедине, хотя и не очень часто. И все довольны. Даже Кора, которая спит вместе с матерью и роется в шкафу с ее одеждой. Жизнь Коры началась в реанимации, затем последовало несколько месяцев в обычной палате. Она может уснуть где угодно и когда угодно. Билли ложится, встает, выходит в туалет, красится, а ее малышка мирно спит, свернувшись клубочком. Если меня сейчас утешала чужая фотография в рамочке, то утешением Билли всегда служила ее дочь.

Этим вечером я удостоилась чести уложить Кору в кровать Билли, но последний поцелуй девочка приберегла для матери. Притворив дверь, Билли повела меня в кухню, достала бутылку вина, два бокала и штопор. Мы устроились на диване, и я кивнула Билли:

– Ну, рассказывай.

– Придется снова тащиться в суд, – сообщила она безучастно.

– Зачем?

– Изменился порядок учета доходов. Я должна получать семнадцать процентов.

– Это много?

– Если он будет и дальше скрывать доходы – нет. Он строит яхты для какой-то шишки за границей, там же остаются и деньги. Если верить ему, он зарабатывает гроши, значит, имеет право требовать снижения алиментов. В худшем случае – на десять процентов.

– Что же тогда достанется тебе?! – Я очень старалась не заводиться. Разговоры об алиментах мы вели с тех пор, как появилась Кора.

– Ноль. Он не говорит, что ничего не зарабатывает, просто не декларирует доходы, поэтому у меня один выход: подать в суд. Если бы не взяточники и не зарплата в конвертах! В общем, что будет – неизвестно.

– А как же его другая… – я запнулась, задавая щекотливый вопрос, – семья?

У Кристофа есть вторая жена и двое детей, которые учатся в лучших частных школах и ни в чем не нуждаются. Как ни странно, он прекрасный семьянин.

– Они живут на ее деньги.

– Не подкопаешься.

– Да, деньги наверняка задекларированы, и налоги уплачены.

– Поразительная доверчивость. – Я пригубила вино. – Бедняжка, я ей почти сочувствую.

– И у тебя будет то же самое, когда выйдешь замуж.

Я не поняла, и Билли пояснила:

– Придется доверять своей второй половине.

– Нику, Элу и… – Я спохватилась и хотела было пойти на попятный, но опоздала.

– И Бену. Этим, думаю, доверять можно. Все они порядочные люди, а Кристоф уже обманул меня и наверняка облапошит новую жену. Не доверяй мужчине, который готов трахаться с кем попало, сорить твоими деньгами и слинять, оставив тебя и детей нищими.

Мне вдруг представилось, как Хэлен выгоняют из дома вместе с двумя детьми, а Нейл с незнакомой блондинкой уносится вдаль в спортивном автомобиле. А я, словно Зорро, появляюсь вовремя и спасаю подругу.

– Всегда трудно поверить, что и тебя могут обмануть. Наверное, жена в нем души не чает и ждет, что он вот-вот купит ей шале в Швейцарии, виллу в Тоскане и особняк на гребаном Палм-Бич.

Я недоуменно сдвинула брови.

– Тот денежный мешок вообще-то живет в Дубае. Но это неважно. Я просто пытаюсь объяснить, что мужу приходится верить. Без этого никак, – добавила Билли.

А я в этот момент думала о том, как Саша целует Бена, уезжая в очередную командировку.

– Тесса, я не хочу судиться с ним. Хватит с меня нервотрепки. В этом году он дважды навещал Кору – как видишь, жизнь налаживается.

– То есть как это – хватит нервотрепки?! Ты же осталась ни с чем. Билли, прошу, не пойми меня превратно, но ты каждый раз жалеешь его. А ведь уже октябрь, и он к тебе носу не кажет.

– У него поездки…

Все это я уже слышала.

– Ты подумай, Билли, – на фига тебе такая жизнь? Надеешься, что он отблагодарит тебя за терпение? Да ему на всех плевать, кроме самого себя. Когда ты наконец это поймешь?

– Наверное, это она не пускает его к нам.

– Кто?

– Новая жена.

Я в бешенстве вскочила. Вести этот разговор сидя было невозможно.

– Новая? Билли, да они уже двух дочерей настрогали!

– Он говорил, что она очень привередлива.

Мне хотелось визжать.

– Ах, он бедненький, злая жена заставляет его обеспечивать семью! Ну надо же! Ведьма, а не жена!

– Ей неприятно, что еще есть мы.

– Ничего странного. Кому охота вспоминать, что твой муж – говнюк?

– Тесса!

– А что такого? Тебе нужна помощь или нет? Потому что я могу выбить для тебя деньги.

– Без суда?

Как бы ее встряхнуть? Но с другой стороны, может, и вправду лучше обойтись без суда. В сущности… Меня охватило предвкушение, в голове нарисовался соблазнительный план.

– Ну? – напомнила о себе Билли. – Взгляд у тебя какой-то странный.

– Если бы удалось доказать, что Кристоф зарабатывает больше, чем утверждает…

– Это шпионаж.

Я отмахнулась:

– И поделом козлу.

– Тесса!

«Да прекратишь ты наконец или нет!» – хотелось прикрикнуть мне, но я удержалась. Меня уже несло.

– Один мой хороший знакомый работает как раз в этой сфере. Видишь ли, многие мужья утаивают от жен деньги – обычно перед тем, как бросить семью. Человек человеку волк. Если насчет зарплаты в конвертах ты не ошиблась, Кристоф как пить дать боится огласки! Можно просто припугнуть его и заставить раскошелиться. Пригрозим судом – этого должно хватить!

Злорадная улыбка порхнула по губам Билли.

– Ну, что скажешь? – спросила я.

– Действуй, только ничего не предпринимай, не посоветовавшись со мной.

– Обещаю.

– Нет, ты поклянись. Честного слова Тессы Кинг мало.

Я схватилась за сердце, изображая ужас:

– Подруга называется!

– Все равно поклянись – так, на всякий случай.

– Клянусь! А теперь давай звонить в ближайший индийский ресторан – умираю с голоду.

Опять ложь. За ужином я объелась детскими сосисками, но если я закажу порции побольше, еды Билли хватит на несколько дней. Такая уж она экономная, наша Билли.

– Ну а у тебя что новенького? – пробубнила она, набив рот острым балти.

Я покачала головой, уплетая за обе щеки еду, от которой меня уже тошнило.

– Надо полагать, тот тип так и не позвонил?

Она еще и тактичная, наша Билли. В ответ на ее осторожное «надо полагать» я снова покачала головой. Фантазии о том, как служащий министерства Себастьян мокнет под дождем у меня под окнами, чтобы признаться, что не может забыть меня, в последнее время сменились куда менее пристойными. В одной из них я играла роль разлучницы. В другой разрывалась между дружбой и любовью. А в третьей Клаудиа не звала Эла, поэтому поцелуем я не ограничилась.

– Еще одна зарубка, – наконец небрежно ответила я. – А что у тебя?

Бесполезный вопрос: для Билли противоположный пол не существовал, она отключила все сигнальные системы. Даже стараться особенно не пришлось. Известно, что все начинается с ритуальных танцев, а Билли ими пренебрегала. Метод сработал.

– Неужели к вам мужчины не ходят? – все-таки допытывалась я. (Билли работала в стоматологии по соседству.)

– Не мужчины, а пациенты, – поправила она. (Ну, что я говорила?) – И потом, зачем я среднестатистическому мужчине? Не первой молодости, с семилетней дочерью в придачу, плюс в прошлом разрыв и развод.

Напрасно она поставила на себе крест. Если бы она попыталась понять меня, мы наладили бы ее сигнальную систему вместе. Билли красива и стройна, внимательна и заботлива, честна и преданна, в том числе своему делу, добросовестна; с ее фигурой можно хоть в больших скачках участвовать, хоть партию Жизели танцевать. Видно, Кристоф перед уходом вынул из нее чип инициативности. С такой подлостью я никогда не сталкивалась. Кристоф как собака на сене: и сам от нее отказался, и других претендентов отпугнул.

– О, чуть не забыла! – воскликнула я, желая взбодрить подругу. – Не хочешь развеяться в пятницу вечером? Четвертый канал устраивает вечеринку по случаю премьеры комедийного сериала, в котором снялся Нейл. Ник и Фран тоже придут, – поспешно добавила я, пока Билли не оцепенела от страха. – Франческе не повредит выход в свет. Будем танцевать и по очереди сторожить сумочки.

– Не знаю… Няньки по пятницам…

– Билли, вы с Магдой договаривались, что она будет дважды в неделю сидеть с Корой по вечерам. А с ней остаешься ты.

– Зато она не ворчит, когда я задерживаюсь на работе…

– От дармовой выпивки, между прочим, не отказываются. Хочешь – приезжай ко мне, соберемся вместе. Ну пожалуйста! Вспомним прежние времена…

– В пятницу хирургия работает допоздна.

Вместо того чтобы возмутиться: «Трусишь, что ли?» – я улыбнулась.

– Отлично. Тогда подъезжай сразу на место.

– Даже не знаю…

– Услуга за услугу. Я займусь делом… – Я похлопала по папке с документами. – А ты выведешь меня в свет.

– Ты сама предложила надавить на Кристофа.

Я шмякнула папку на стол и подбоченилась:

– Значит, тебе это не надо?

Она заморгала.

– Слушай, Билли, не начинай заново.

Она указала на папку:

– Ладно, забирай. Но если бы ты захотела – нашла бы сотню желающих сводить тебя на вечеринку.

– Это вряд ли, Билли. И вообще – мне хочется куда-нибудь выбраться с тобой.

Этими словами я обезоружила ее.

– Ладно, приду, – сдалась она.

Что это было – вынужденная капитуляция? Мне часто хотелось встряхнуть Билли, напомнить, что она еще жива, вытащить ее из трясины, засасывающей все глубже. Но я не могла, потому что спасать себя должна была она сама. Заметив, что Билли подавила очередной зевок, я отнесла даже не располовиненные порции в кухню, пожелала подруге доброй ночи, взяла папку с доказательствами виновности отца моей крестницы и двинулась домой.

12. Труба зовет

Как у большинства людей, у меня есть свои ритуалы. Один из них начинается с купания и тщательного расчесывания волос. Затем я орудую утюжками для распрямления кудрей, слушая комическое шоу Анта и Дека, – кажется, на протяжении последних десяти лет. Забальзамировали их, что ли? Или занимать вечернее эфирное время по субботам они начали в возрасте одиннадцати лет? До Анта и Дека компанию мне составлял Крис Эванс. А еще раньше – Ноэль. Вот и вся история субботних вечеров в моей интерпретации. Если к началу «Национальной лотереи» (а для старшего поколения – «Неотложки») я еще сижу на диване, значит, сегодня я никуда не иду. Для макияжа мне необходим аперитив – белое вино с содовой, чтобы подготовить слизистую желудка. Полжизни я красилась одинаково, с обязательной черной подводкой, пока не наткнулась в «Хэрродс» на стенд с косметикой «Триш Макэвой», которая круто изменила мой имидж. Эффект потрясающий: достаточно нескольких продуманных мазков, чтобы превратить незаметный макияж в вечерний. Единственный минус этой косметики – ее приходится смывать. Зато я довела искусство макияжа до совершенства и теперь крашусь всего за несколько минут. Пожалуй, этот навык стоит добавить в резюме.

На вечеринку Четвертого канала я прибыла в одиночестве – этим умением я особенно горжусь. Приятно сознавать, что я вполне способна войти в комнату, полную незнакомых людей. Этой уверенности мне обычно хватает, чтобы добраться до стойки бара, а уж остальное довершает алкоголь.

Четвертый канал снял гигантский клуб в Мэйфейре; тамошние туалетные кабинки в форме капсул выглядят как декорации к «Кокону», а вип-бар, если туда нет доступа, отлично просматривается сверху. Туалеты тоже находятся над вип-зоной, так что можно злорадно испражняться на головы важных персон, отделенных витым красным шнуром от нас, простых смертных. В ожидании заказа я соображала, действительно ли такова была задумка архитектора.

Как всегда, в баре было не протолкнуться. Телевизионщики времени даром не теряют: к своей цели – заказать побольше выпивки, пока бар не стал платным, – они идут напролом. Водку с клюквенным соком наливали на халяву, за водку с тоником драли семь фунтов. Я остановила выбор на бесплатном пиве, поднесла бутылку ко рту, но тут, откуда ни возьмись, появился незнакомый локоть, и я с размаху заехала себе бутылкой по губам.

– Ой!

– О, простите! Вы в порядке?

Я почувствовала вкус крови.

– Черт! Зуб выбит! – ужаснулся мужской голос.

В полуобморочном состоянии я полезла пальцами в рот. Без зуба мне ни за что не найти здесь пару.

– Извините, неудачно пошутил.

Я покачала головой и, убедившись, что все зубы на месте, решилась взглянуть на незнакомого агрессора.

– Бедная Золушка, – добавил он.

Тот самый! Который с проседью!

– Ох, – поморщилась я, хотя было уже не больно.

– На вечеринке вампиров вы будете блистать.

Я нахмурилась.

– Все равно не смешно?

Губы сами собой начали растягиваться в улыбке.

– К счастью, я рекламирую комедии, а не играю в них.

– Сомневаюсь, что у вас есть выбор.

– Верно, никакого. Но мне всегда казалось, что я могу стать комиком – из тех, которые по жизни зануды. – Он пожал плечами: – Не вышло. Остается одно – стать миллиардером.

– А что, есть возможность?

– Вы слышали об Али Дж.?

Я впечатлилась.

– Вы его пиарите?

– Нет, а мог бы. В том-то и дело, как я часто говорю маме.

Я опять улыбнулась.

– Разрешите угостить вас?

– Здесь бесплатный бар.

– Я не имел в виду здесь и сейчас.

Элегантно. Вечер определенно начинал мне нравиться – в отличие от дивана, на котором я торчала дома, гадая, стоит ли вообще тащиться на эту тусовку.

Я протянула руку:

– Тесса Кинг. На случай, если вы забыли.

Он пожал ее:

– Джеймс Кент. На случай, если вы не знали.

Если что, даже инициалы менять не придется… О чем я только думаю? Еще немного – и свихнусь.

– С вами точно все хорошо? Вы хмуритесь, а я нервничаю. Все, что вы слышали обо мне, – вранье. Да, ей было всего пятнадцать. А мне – одиннадцать, так что это не считается.

– Вы о чем?

– О моем последнем сексуальном опыте. А вы что подумали?

В голове зазвучал комический проигрыш – отбивка. Будто я читала сценарий. Сейчас будет еще одна шутка, и снова проигрыш.

– О моем следующем.

Я отвернулась к стойке и глотнула пива. Самой не верится, что ляпнула такое. Бесстыдница.

От бара мы отошли вместе. Похоже, Джеймс знал всех присутствующих до единого, что почему-то придавало ему сексуальности, а я ограничилась пивом, поэтому не хихикала. Он знакомил меня почти со всеми, с кем заговаривал, и это мне понравилось. Терпеть не могу быть бессловесным украшением кавалера. Если Джеймс не представлял меня очередному собеседнику, то потом обязательно извинялся и объяснял, что не помнит его имени. Наконец он подвел меня к человеку, который в представлении не нуждался, – к матери Хэлен. Я не могла сообразить, какого черта ей здесь надо, пока не вспомнила, что она главный редактор солидного издания, потому и приглашена. Как всегда, она была ослепительна.

– Тесса? Ну, как ты? Все еще одна?

– Заделалась лесбиянкой. Теперь сплю с женщиной-судьей. Только, чур, это между нами – она замужем.

Маргерит продемонстрировала мне безупречный результат работы своего стоматолога.

– Дорогая, наконец-то ты перестала прятаться. Но лучше бы ты объявила всем сразу, чтобы не было неприятных сюрпризов.

Черт, я сама себя подставила. Не дав мне шанса ответить – впрочем, достойный ответ я придумала лишь спустя сутки, – она коснулась руки Джеймса:

– А я как раз собиралась тебе звонить.

– Чем могу помочь? – улыбнулся Джеймс, и мне захотелось лягнуть его каблуком.

– Ты еще не надумал перейти к нам в редакцию?

Рубиновые квадратные ногти, хорошо знакомые мне. Длинные манжеты белой шелковой рубашки.

– Ежемесячные встречи в клубе «Граучо», ужины у меня. У нас бывают все знаменитости. – Она перечислила несколько имен. Я о них понятия не имела, но на Джеймса они произвели впечатление. – Мы оказали бы тебе радушный прием. В нашем списке кандидатов ты вне конкуренции.

Черные кожаные брюки и шикарные сапоги очень шли Маргерит, но от этого ее красота не становилась менее уродливой. Я заметила, что она слишком долго касалась руки Джеймса. Довольно с меня и конкуренции двадцатилеток: если у меня начнут отбивать мужиков сорока– и пятидесятилетние хищницы, мне крышка. С этой мыслью пришла еще одна, совсем тревожная: Маргерит не собирается обзаводиться детьми и вить гнездо – следовательно, она идеальный вариант для мужчины, который избегает ответственности. Мне страшно хотелось утащить от нее Джеймса, но даже я, при всей моей тупости, соображала, насколько непотребно это будет выглядеть.

– Нам надо обязательно пообедать вдвоем, – продолжала Маргерит. – Или встретиться после работы и где-нибудь выпить.

Я закатила глаза и вмешалась:

– Недавно видела ваших внуков. Скоро уж говорить начнут. Интересно, как вас будут называть – «бабушка»? «Бабуся»? Или просто «ба»?

– Не задумывалась, – отрезала Маргерит. – Слушай, Тесса, окажи мне услугу…

Я прищурилась. К чему она клонит?

– Не попасешь немного Хэлен? По-моему, она не в своей тарелке. А ведь помимо друзей, здесь сплошь элита – те, кто полезен для карьеры Нейла.

– Ничего страшного. Хэлен даже рот открывать не придется – от собеседников и так отбоя не будет.

– Вот именно. А от нее ждут большего, – заявила Маргерит. – Так что твоя помощь будет ей кстати. А ты, Джеймс, подумай над моим предложением и позвони мне на следующей неделе, – добавила она и удалилась.

Маргерит умеет утонченно хамить. На прямые оскорбления ответить легче, а завуалированные приводят в замешательство.

Джеймс нахмурился.

– Вы, похоже, близко знакомы с Маргерит. Хочу напомнить, что она жестоко мстит каждому, кто рискнет перейти ей дорогу.

– Мне не посмеет. Я слишком много знаю.

– И как это вышло, позвольте поинтересоваться?

Я пожала плечами:

– Маргерит – мать Хэлен.

– А-а… – Пауза. – Уж извините за любопытство, но кто такая Хэлен? Кажется, я упустил что-то очень важное.

– Жена Нейла. – Я тоже растерялась.

– Нейл женат? – вырвалось у Джеймса.

Он попытался скрыть неловкость, а я – сделать вид, будто не обратила внимания на тон. Но я уже поняла, что означает этот вопрос: для женатого человека Нейл слишком вольно себя ведет. Стало быть, свое семейное положение он скрывает. И не носит обручальное кольцо, объясняя, что украшения – игрушки для гомиков.

– У них близнецы. Кстати, мои крестники.

– Боже, опять крестники.

Мне представилось, как мистер Кент ставит галочку в соответствующей графе.

Их чуть было не стало пять.

– У меня их четверо.

Забавно меняются представления. Раньше иметь много крестников было почетно. Это означало, что у тебя хорошие друзья, что именно тебя выбрали из многих и доверили заботу о самых близких… Словом, характеризовало с положительной стороны. А сейчас на мне будто поставили позорное клеймо. Прокаженная. Отверженная. Бесплодная. Жалкая, но в будущем может пригодиться – например, подскажет хорошую работу.

– Ах да, вспомнил. Ну конечно, вот болван! – спохватился Джеймс, все еще пытаясь загладить промах насчет Нейла.

Я точно помню, что не рассказывала ему о крестниках в ту ночь, когда мы развлекались грязными танцами, а Каспар надрался как свинья. Мне стало жаль Джеймса: не его вина, что Нейл ни в грош не ставит жену.

– Она прелесть, вам обязательно надо с ней познакомиться. Одна из моих давних подруг…

Правда, вспоминать о нашей дружбе мне не хотелось. Особенно сегодня.

– Последний вопрос…

– Какой? – Я насторожилась.

– Это Чери Бутс [4]4
  Под именем Чери Бутс известна в среде юристов жена бывшего премьер-министра Тони Блэра, профессиональный барристер.


[Закрыть]?

– Что?

– Судья, с которой вы спите. Чери Бутс, да?

Я подмигнула ему.

Хэлен маялась в зоне для особых гостей. Неделя за городом пошла ей на пользу: она выглядела умопомрачительно – стройненькая в черном платье от Дольче и Габбана на тонких бретельках, живота нет и в помине. Хэлен вечно жаловалась на отвисшие складки, хотя первые пять месяцев беременности никто бы не сказал, что она произведет на свет близнецов весом по два с половиной кило. За неделю сделать подтяжку нереально, правда ведь? Хэлен просто повезло с генами. Перехватив мой взгляд, она сразу подошла к ограждению из витого красного шнура. На лице у нее было написано такое облегчение, что я сразу вспомнила: ее красота – палка о двух концах. С одной стороны, обязывает держать форму, с другой – предела совершенству нет. Хэлен крепко обняла меня, почти на мне повисла.

– Слава богу, ты здесь! Заходи.

– Сожалею, но ее нет в списке, – заявила выросшая как из-под земли тощая особа с папкой.

– Сейчас схожу за Нейлом, – пообещала Хэлен.

– Не стоит.

– Говорю же, подожди.

Хэлен вернулась через несколько минут, взвинченная и сконфуженная. Я сразу поняла, чем закончился разговор с Нейлом. Издалека мне было видно, как он сначала заставил ее ждать – слишком был занят, принимал почести. Потом, даже не дослушав, оглянулся на меня, что-то наспех буркнул жене – и вновь обратился к внимающей публике. На важную персону я не тянула. Я поспешила избавить Хэлен от угрызений совести:

– Прости, я к вам не могу. Обещала Билли ждать ее у двери, а она будет с минуты на минуту. Позднее мы вас найдем.

– Но…

– Все хорошо. Сегодня вы работаете, а мы развлекаемся – нечестный расклад. Кстати, ты изумительно выглядишь. Не тушуйся, все от тебя без ума. Познакомься, это Джеймс Кент. – Несмотря на мои старания, тон подразумевал что-то вроде «вот Джеймс Кент, потенциальный отец моих пока нерожденных детей». – Он знаком с твоей мамой, – добавила я, будто извиняясь за свои гормоны.

– Бедняга, – отозвалась Хэлен.

– Как себя ведут дрессированные мартышки? – осведомился Джеймс.

– Каждая рвется в центр внимания.

– Тогда понятно, почему их загнали за веревки. На Четвертом канале знают: показывать комиков можно, но только если следить, чтобы они не раскрывали рта. В жизни все они ушлепки.

Я испугалась, как бы он не переборщил: когда в присутствии Хэлен нападали на Нейла, она всегда вставала на дыбы. Но не сегодня. Этим вечером ей самой требовалась защита.

– Верно, – улыбнулась она.

– Рад знакомству. Нейлу с вами повезло.

Мы уже собрались уходить, когда спохватился сам счастливчик:

– Джеймс, приятель, ты же есть в списке! Заходи, выпей шампанского! – Нейл нахмурился, повернувшись к нам с Хэлен. – Болтать еще не надоело? Извини, Тесса, будь моя воля… – Он развел руками и добавил, глядя на Джеймса: – Но тебе незачем стоять в очереди, дружище.

– А я и не стоял.

– Входи, входи.

– Спасибо, но мы с Тессой как раз искали… – крошечная пауза, – Билли. Было очень приятно побеседовать с твоей прелестной женой.

Мне почудилось или Джеймс и вправду подчеркнул последнее слово?

– Тесса с тобой? – изумился Нейл.

– Точнее, это я за ней увязался. Ну, до встречи. Надеюсь, шоу будет иметь успех.

Он обнял меня за плечи, мы развернулись, как кукушки в часах, и удалились, хихикая. Я не стала объяснять очевидное, что муж моей подруги – мудак, и Джеймс промолчал, но подумали мы об одном и том же. Жаль только, не удалось увести с собой Хэлен.

Пару раз Джеймса перехватили знакомые. На третий я заметила входящих в зал Ника и Франческу, оставила Джеймса и ринулась им навстречу. Только когда дверь была совсем рядом, я заметила, что следом за Ником и Фран идут Бен и Саша. Я замерла и так стушевалась, что забормотала что-то невразумительное, никого не поцеловала, лишь бы не приближаться к Бену, и неуклюже отступила. Хотя, по-моему, никто ничего не заметил. Все четверо были в приподнятом настроении. Небось столкнулись в соседнем пабе, куда часто заглядывали по одиночке, пропустить стаканчик от нервов, но на этот раз единственной порцией не ограничились. Я улыбалась всем сразу, только на Бена очень старалась не смотреть, поэтому почти неприлично глазела. Черт.