Текст книги "Крестная мамочка"

Автор книги: Кэрри Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

19. Звон в ушах

В привычной и уютной атмосфере паба я обменивалась любезностями с парой завсегдатаев, когда по Пятому каналу начались новости. Керсти Янг беззвучно шевелила губами. Телеэкран гипнотизирует, даже когда выключен звук. Я с наслаждением сделала большой глоток. Внизу экрана побежали титры: Гибель комического актера.Я отхлебнула еще. Классное пиво: прохладное, бархатистое, оно сразу ударяло в голову. На экране мелькнуло лицо. Знакомое.

– Кенни! – окликнула я и нахмурилась: лицо исчезло. – Ты не мог бы включить звук?

Вместо Керсти на экране запрыгали кадры из сериала. Хозяин паба нашел пульт и нажал кнопку. Стакан с пивом замер в воздухе на полпути к моим губам. Нейл на экране произнес ударную фразу, послышался закадровый смех, но я так и не поняла, над чем надо смеяться. Встряхнув головой, я впилась в экран. Вернулась Керсти и заговорила с едва заметным шотландским акцентом, глядя из своего ящика прямо на меня. Глаза в глаза.

– Нейл Уильямс снялся в сериале «Добавленная стоимость», который был показан по Четвертому каналу и имел большой успех. Сегодня Нейл Уильямс официально объявлен погибшим в дорожной аварии, которая произошла на окраине Бристоля поздно ночью.

Я подскочила как ошпаренная. Стакан выскользнул из пальцев, упал на стол и подпрыгнул от удара. Пиво плеснулось из него фонтаном, на долю секунды повисло в воздухе и окатило меня, табурет и потертое ковровое покрытие.

– О черт! Простите. – Я наклонилась за стаканом слишком резко: перед глазами поплыло.

– Не волнуйтесь, я уберу.

Я прислонилась к стойке, мне было дурно.

– Это мой знакомый, – еще не до конца веря услышанному, выговорила я. – Знакомый. Надо позвонить Хэлен.

В пабе заметно прибавилось посетителей, но я не могла ждать. Я пошарила в сумочке, телефон не нашла и принялась рыться в карманах. Нейл мертв? Нет, не может быть. В кармане завибрировало, я выдернула телефон и ответила, не глядя на экран:

– Хэлен?

– Тесса Кинг?

– Да.

– Вы близкая подруга погибшего. Как вы прокомментируете то, что авария произошла в результате вождения в нетрезвом виде?

– Кто говорит?

– Я представляю «Экспресс»…

Я отключилась и выпучила глаза на телефон. Потом повернулась к Кенни:

– Что за хрень? Откуда у них мой номер?

Он пожал плечами.

Я набрала номер мобильника Хэлен. Отключен. Наверняка ее тоже достали журналюги. Позвонила на домашний, нарвалась на автоответчик.

– Хэлен, я уже еду к тебе! Ты только не волнуйся!

А вдруг она в Бристоле? Могли ведь вызвать опознать труп. Вождение в нетрезвом виде… Поздняя ночь… Что тут скажешь? Только одно: Нейл доигрался. Я дотянулась до пульта и порыскала по новостным каналам – «Скай», Си-эн-эн. Больше новость нигде не освещали.

– А с кем же близнецы?! – обратилась я к Кенни.

В ответ он придвинул ко мне еще один стакан, с водкой и тоником.

– Спасибо. – Я была признательна ему.

Мне предстоял отчаянный шаг: звонок Маргерит. Найти номер редакции оказалось нетрудно. Меня соединили с секретаршей.

– Мне нужно срочно поговорить с Маргерит. – сообщила я, залпом выпив водку.

– К сожалению, сейчас она не отвечает на звонки.

– Понимаю, тоже прячется от прессы. Передайте, что звонит Тесса. Тесса Кинг. Мне только надо узнать, где Хэлен.

Секретарша молчала.

– Честное слово, я не сумасшедшая. Хэлен – моя подруга, я крестная близнецов. Я только что узнала, что Нейл погиб. Прошу вас, помогите мне.

Еще одна бесконечно долгая пауза.

– Подождите.

От нетерпения я принялась барабанить ногтями по стойке, поймала недовольный взгляд Кенни и стала вышагивать по свободному пятачку взад-вперед. Ну давай. Давай же. В трубке трещало и шуршало. Надо было звонить домой.

– Соединяю вас с Маргерит. Если не получится, пришлю вам номер СМСкой.

– Спасибо, спасибо! – Одновременно я одевалась.

– Тесса, ты?

– Маргерит, простите за беспокойство. Я только хотела узнать, где Хэлен, потому что домашний телефон не отвечает… – Я осеклась. Маргерит молчала. – Маргерит, вы слышите?

– Да…

– Что случилось?

– Тесса, Хэлен…

– Она с вами?

Тишина. Потом вздох. Это чудовище, а не женщина. Что мне ее, на коленях упрашивать?

– Маргерит, с ней должен кто-нибудь побыть.

– Тесса…

– Да, да!

– Господи, Тесса, Хэлен сидела в машине.

– Что?

Не может быть. Хэлен среди ночи в Бристоле? Она не участвует в гулянках мужа. И ни за что не бросит близнецов.

– С ней все хорошо?

Этот момент я буду помнить до последнего вздоха. К стойке подошла потасканная посетительница и спросила сидра с темным пивом. На ней были фальшивые меха и такие же жемчуга. Кенни обратился к ней по имени.

– Сожалею, Тесса… она погибла мгновенно, – произнесла Маргерит.

Я пошатнулась и рухнула на табурет. Что за чушь она несет?

– Нейл погиб, – тупо возразила я.

– Знаю. Хэлен была с ним.

Я смотрела в пол. Красно-лиловые узоры ковра медленно поплыли перед глазами.

– Ты слушаешь?

– Этот урод убил ее.

– Нет, Тесса. Произошла авария.

– Этот обдолбанный придурок ее убил.

– Тесса, прошу, перестань…

Маргерит плачет?

– Как вы можете защищать его?

– Я его не защищаю. Господи, Тесса, я не знаю, что произошло. Машину вела Хэлен. Она сидела за рулем.

Откуда весь этот шум?

– Что?

– Они вылетели с дороги на скорости девяносто миль в час и врезались в дерево. Хэлен сразу погибла, Нейла выбросило из машины от удара. Он скончался в больнице от множественных внутренних травм.

Я перевела взгляд на Кенни: его фигура расплывалась, как в тумане.

– Страшная авария.

Грудь пронзила нестерпимая боль. Меня обманули. Бог – двуличный, лживый подо…

«Сто-о-ой!» – зазвенел чей-то голос. И я увидела перед самыми глазами ботинки Кенни.

Я пришла в себя через семь с половиной минут, врач на мотоцикле прибыл через шесть. Будь у меня сердечный приступ, врач спас бы мне жизнь, но, так как со мной случился приступ паники, он ничего не мог поделать. Видимо, эти приступы похожи тем, что заканчиваются быстро. Скорее всего, я отключилась из-за гипогликемии. Врач посоветовал несколько дней воздерживаться от спиртного. Я не сказала, что пренебрегу его советом, едва он исчезнет с моих глаз. Хэлен мертва. Стоило мне подумать об этом – и сердце сжималось. Отпускать меня домой одну врач не рекомендовал: путь лежал через шоссе, на котором камера, фиксирующая превышение скорости, включается так же часто, как вспышка папарацци. Мне не доверяли. Кенни вышел из бара ловить для меня такси. Когда врач уехал, кто-то сунул мне в руку стакан. Я и бренди выпила залпом. Хэлен погибла. Больно.

– Такси у дверей, – сообщил Кенни.

– Извините… спасибо… – бормотала я.

Он взял меня под руку.

– Ты уж будь поаккуратнее, детка, – заметил он. – Мало ли что.

– Хэлен погибла…

Он только кивнул и захлопнул дверцу.

Расставшись с тремя фунтами, я вышла из машины. Роман впустил меня прежде, чем я начала искать в сумке ключи. Во взгляде Романа читалась тревога. Я почувствовала себя дурой. Набитой дурой.

– Простите, – сказала я. – Столько хлопот вам доставила…

– Ну теперь-то вы в порядке, Тесса?

Что я могла ответить? Разве могла снова просить сочувствия и внимания? Ни в коем случае. Я тоже слишком часто поднимаю ложную тревогу. Я коротко кивнула:

– Спасибо. – И прошла к лифту.

Раздался звонок, двери распахнулись. Бессмысленная, тоскливая мелодия моего возвращения домой. Сейчас мне недоставало Бена больше, чем когда-либо. Сделка расторгнута.

В квартире было темно. На другом берегу реки цепь фонарей обозначала границу парка Баттерси. Прилив достиг наивысшей точки, поднялись волны. Лодки сталкивались бортами. Волны лизали опоры моста. Тучи спустились с небес и орошали изморосью спешащих домой лондонцев. А Хэлен погибла. Что бы там ни твердила Маргерит, ее убил муж. Или почти убил. Я включила телевизор, и комнату озарило его мерцающее, неживое свечение. Шестичасовые новости я пропустила, теперь ждала новостей на Четвертом канале. В полутьме я отыскала под кроватью сумку, где хранилась моя жизнь в виде фотографий. На ощупь вытащила кипу пакетов. Где-то здесь была прежняя Хэлен – живая, свободная и молодая. Я прошла на кухню – хотелось пить. На холодильнике, пришпиленное магнитиком-ковбоем, висело письмо Хэлен: она благодарила меня за подарки близнецам на крестины. Я смотрела на строчки, написанные ее рукой, и слышала ее голос. Отчетливо, внятно, будто она стояла рядом. «Делай что хочешь, только не отдавай мальчишек моей матери…» Я сняла с холодильника письмо.

Дорогая Тесса,

ты, как всегда, на высоте. Я в восторге от серебряных фляжек, которые ты им подарила… Делай что хочешь, только не отдавай мальчишек моей матери… А цитата из «Дезидераты», выгравированная на них, меня добила. Прости, что не попрощалась – очередной гормональный срыв. Спасибо тебе за помощь и поддержку. Делай что хочешь, только не отдавай мальчишек моей матери… Я знаю: с такими крестными и опекунами, как ты и Клаудиа, мои сыновья будут в надежных руках. Твоим суждениям я доверяю больше, чем собственным, поэтому не сомневаюсь, что ты будешь прекрасной крестной, которая не теряется ни при каких обстоятельствах. Я по-прежнему люблю тебя. Не забывай: вселенная разворачивается, как положено, даже если ты этого не замечаешь.

Хэлен, XX

P. S. Делай что хочешь, только не отдавай мальчишек моей матери.

* * *

После крестиков, обозначающих поцелуи, не было никакого постскриптума, но вполне мог быть. Я перезвонила Маргерит. Прижав телефон к уху, села, уткнулась головой в колени и стала слушать гудки.

– Тесса, как ты? Мне сказали, ты упала в обморок.

– Все уже в порядке. То есть не все.

Мы неловко умолкли.

– О Хэлен в новостях не упомянули, – наконец произнесла я.

– Правильно. Мне удалось им помешать, но моего влияния хватит ненадолго.

– Не понимаю…

– Боюсь, Хэлен была пьяна.

– Хэлен? Но она никогда…

Ну разве что всего один раз, в клубе, на премьере Нейла, но…

– Увы, это правда.

– Не может быть!

– Значит, тебя она не будила среди ночи безумными звонками?

Я открыла было рот, но так и не нашлась. Хэлен и Маргерит всегда старались досадить друг другу.

– Ясно, звонки достались только мне.

– Я никогда не видела ее пьяной, – возразила я.

– Они ехали с вечеринки, а Хэлен на людях всегда чувствовала себя не в своей тарелке. Я старалась отвлекать от нее излишнее внимание. Она никогда его не любила.

Зато ты обожала.

– Больше никто не пострадал? – спросила я.

– К счастью, нет. В полиции мне сказали, что дорога была пуста. Не нашли ни следов тормозного пути, ни каких-либо признаков, что Хэлен не справилась с управлением. По их предположениям, она уснула за рулем и просто съехала с дороги.

– Значит, о вождении в нетрезвом виде речи не было?

– Нет. Но они не знают мою… – Маргерит прокашлялась. – Не знали… Ты что-то хотела, Тесса?

Да! Поговорить с кем-нибудь, кто знал и любил Хэлен, и прочувствовать сердцем то, что уже понял разум. Исполнить обещание, которое я дала твоей дочери, даже не зная, что, собственно, обещаю.

– Я хотела узнать, где близнецы.

– У меня.

– А вы где?

– У них в доме.

«Поклянись мне!»

– Я сейчас приеду.

«Обещай, Тесса!»

– Я собиралась забрать их к себе.

Я поднялась.

– Маргерит, дождитесь меня, никуда не уезжайте.

– Дом осадили журналисты.

– Пожалуйста! Ради Хэлен!

– Что ты собираешься делать?

– Еду к вам.

– Может, на сегодня хватит трагедий, Тесса?

– Маргерит, я не шучу.

– Я найму няню, за ними присмотрят. Мне ничего не придется делать самой.

– Даже если у вас будет армия нянек, побудьте пока там.

– Тесса, это мои внуки. Я вправе увезти их куда хочу.

– А я их опекунша. И вы останетесь там, где вы сейчас.

Решительный тон не придал мне сил. Я бросила трубку и осела на пол. Хэлен погибла. Нейл погиб. Близнецы остались со мной.

Звонить Бену мне не пришлось – он позвонил сам. Это был первый из многочисленных звонков, которые донимали меня в ту ночь и в последующие дни. Но все-таки первым оказался Бен. Как же иначе. Смерть заставила забыть о дурацких краденых поцелуях. О спорах и ссорах. Смерть все оттеснила на второй план.

– Где ты? Мне приехать? – спросил Бен, не поздоровавшись и не назвав себя.

– В такси, еду домой к Хэлен. С близнецами сейчас Маргерит, а я знаю, что Хэлен этого не хотела.

– Заберешь их себе?

– Да нет же, господи. Просто буду заменять Хэлен.

Заменять Хэлен. Я содрогнулась.

– Тесса, ты держишься?

– Поверить не могу… А ты как узнал?

– Знакомый позвонил, он знал, что я с ними дружу.

– А мне – какой-то журналист. – Я вдруг вспомнила странный звонок.

– Унюхали жареное, – процедил Бен. – Нейл лыка не вязал, не пойму, как Хэлен пустила его за руль.

– А она и не пустила, – печально сообщила я. – Но и ей не следовало садиться за руль среди ночи. – Меня затошнило при воспоминании, как Хэлен уснула на диване, умолкнув на полуслове. Ей бы лежать дома под одеялом, планировать развод, а не раскатывать со своим гребаным мужем. Бессмысленный поступок. – Что ей вообще понадобилось в Бристоле?..

Наш разговор с Беном ходил кругами, пока такси не затормозило возле кремового особняка. Маргерит не обманула: его осадили представители прессы.

– Я уже на месте, Бен, сейчас выхожу.

– Удачи тебе, зайка. Если понадобится поддержка, ты знаешь, где меня искать.

Я поблагодарила его, расплатилась и вышла из машины. Пробившись к калитке, нажала кнопку звонка. Я знала код, но воспользоваться им не посмела – опасалась, что кто-нибудь подсмотрит, какие кнопки я нажимаю. Вспышки и щелканье затворов быстро прекратились, как только во мне распознали второстепенную персону. Я не понимала, чего ждут здесь эти люди. Видимо, день выдался бедным на сенсации.

Перед тем как впустить, Маргерит промариновала меня за калиткой целых две минуты. Сколько ее знаю, Маргерит не упускала случая насолить любому, когда могла выбирать, какой ей быть – доброй или вредной. Злоба у нее в крови, она просто не умеет быть другой. По-моему, она даже не сознает, что творит. Стоя на крыльце и ожидая, когда мне откроют, я сжимала и разжимала кулаки, как боксер перед боем. Я знала, что у меня есть козырь, но не подозревала, что за краткие полчаса Маргерит успела нанести первый удар.

Незнакомая растрепанная женщина отперла дверь и провела меня в гостиную, ту самую – с пухлыми кремовыми диванами. Именно здесь обкуренный Нейл, подняв одного из близнецов высоко над головой, дышал на него перегаром и тряс под музыку. Здесь я сидела, уложив Хэлен спать, и мелкими глотками пила виски из большого стакана. Здесь же я вляпалась в чужую трагедию, из которой увидела всего один эпизод. Собиралась ли Хэлен расстаться с Нейлом? Или ей пришлось мириться с ним и тащиться в Бристоль?

Маргерит сидела неподвижно, как каменная. Выглядела она, как всегда, безупречно, но я обратила внимание на пустой стакан из-под виски и быстро бьющуюся жилку на шее. Мне хотелось обнять ее, но она не выносит нежностей, к тому же у нас не те отношения. Я неловко стояла перед ней.

– Примите мои соболезнования, Маргерит.

– Благодарю.

Требовалось добавить еще что-нибудь, но я растеряла все слова. Маргерит неодобрительно смотрела на меня. Мельком взглянув на собственное отражение в большом зеркале над камином, в позолоченной раме, я ужаснулась. Одевалась я давным-давно, в панике собираясь в больницу и не зная, застану ли Кору в живых.

Мне подумалось, что Господь счел строго дружеские отношения с Беном недостаточной платой за услугу, и Маргерит его поддержала бы. Растрепанная и неряшливая, я стояла посреди дома, который так и не стал настоящим домом для Хэлен, и пыталась осмыслить ее ужасную, мгновенную смерть.

– Простите, – пробормотала я, смущенно теребя рукав вязаной кофты. – Одевалась в спешке…

– Разве ты не из паба?

Я нахмурилась. Как объяснить необъяснимое?

– Принести вам чего-нибудь? Воды или…

– Еще бренди, будь добра.

Пальцы с квадратными темно-красными ногтями коснулись моей руки. Эти же пальцы держали щетку для волос, которой Маргерит лупила маленькую Хэлен. Неудивительно, что Хэлен не желала отдавать детей этой женщине.

– И себе налей, – добавила она.

Я молча принесла ей наполненный стакан. Маргерит меня не поблагодарила. Сейчас нам было не до светских разговоров и хороших манер.

– Как вы узнали? – прервала я очередную затяжную паузу.

– Среди ночи мне позвонили из полиции Бристоля. Сначала я просто не брала трубку, но Хэлен никогда не названивала подолгу, так что я в конце концов ответила. – Она покачивала стакан в руках, густая жидкость в нем образовала водоворот. – И напрасно.

– Вы уже ездили?.. – начала я и осеклась.

– Завтра поеду. Пока ее не опознают, имя не будет разглашено в прессе, – победно объявила Маргерит.

– Значит, это может быть кто-то другой! – встрепенулась я.

– Это она.

Я не слушала. Нейл часто цеплял девчонок, с ним в машине вполне могла оказаться какая-нибудь потаскушка. Может, Хэлен наконец-то ушла от него и поселилась в «Восточном мандарине»?

– Не стоит тешить себя пустыми надеждами, Тесса. Машину вела Хэлен.

– Извините, что приходится говорить вам об этом, да еще в такое время, но Нейл часто встречался с женщинами. Хэлен уже собиралась расстаться с ним.

– Она ни за что не разошлась бы с ним из-за пары мелких интрижек. Ты что, думаешь, я ее ничему не научила?

– Не понимаю.

– Перестань мельтешить! – неожиданно приказала она. А я и не подозревала, что вышагиваю из угла в угол. – Я точно знаю, что это была Хэлен, потому что она звонила мне перед тем, как сесть в машину.

И все-таки Маргерит могла ошибиться.

– Что она сказала?

Маргерит взглянула на меня и качнула головой:

– Ничего.

– Она позвонила вам в два часа ночи и ничего не сказала?

Маргерит выдержала паузу.

– Да.

– Она была пьяна?

– Нельзя ли без допросов, Тесса?

– Простите, но я думала…

– Понимаю. Это в твоем стиле. Что бы ни случилось, ты не теряешь головы. Я надеялась, что и моя дочь научится этому от тебя. Напрасно, как оказалось. – Маргерит вонзила в меня взгляд. – Несчастная она была женщина, верно?

Я покачала головой. Допив бренди, Маргерит поставила стакан на журнальный столик, рядом со стопкой журналов «Хелло!».

– Ее детям больше повезет. Я об этом позабочусь.

Ага. Предисловие кончилось. Срок краткого перемирия истек. Я приготовилась к бою.

– А где малыши? – Я села напротив нее.

Она окинула меня недоуменным взглядом:

– Наверху, конечно. Спят.

– Как думаете, они знают?

– Не мели чепухи, Тесса. Они же младенцы.

Я вздохнула. Она была права: откуда им знать?

– Бедняжки, будут расти без материнской заботы…

– Няня справится. Она работает с близнецами и умеет придерживаться режима.

Я поняла, что она намеренно пропускает мимо ушей мои намеки, но молчала. Пока есть возможность, следует сохранить дружеские отношения. Беда в том, что мы с Маргерит совсем не друзья.

– Роуз звонила, – не удосужившись дождаться моего ответа, сообщила Маргерит.

Я вскинула голову. Наконец-то человек, с которым можно погоревать вместе! Роуз любила Хэлен, заботилась о ней с детства, она обязательно вернется.

– Я сказала ей, что в ее услугах уже нет необходимости, поскольку убеждена, что жить со мной она ни за что не согласится. Она возненавидела меня в тот день, когда я появилась в Гонконге, и с тех пор терпеть не может. Зато она избаловала моего мужа и испортила Хэлен. Очень жаль, но нанимать служащих без контракта – не в моих привычках.

Я открыла рот, чтобы возразить.

Маргерит подняла руку:

– Оставь возражения при себе. И попробуй не забывать, что вчера ночью погибла моя дочь.

Ни о чем другом я и не думала.

– Маргерит, насчет близнецов…

– Слушаю, Тесса.

Мне было совершенно ясно: она попросту ждала, когда я сама заведу этот разговор. Мои соболезнования и попытки выразить сочувствие только дали ей возможность понять, насколько я испугана.

– Хэлен поручила мне решать судьбу близнецов – в случае смерти ее и Нейла. Не думала, что придется говорить с вами об этом; мне ведь и в голову не могло прийти… – Я умолкла и тяжело вздохнула. – Все еще не верится.

– Тебе нужны близнецы? – Маргерит одновременно выручила меня и чуть не утопила. – У меня отняли родную дочь, а ты хочешь украсть близнецов?

Отняли? Украсть? Ничего красть я не собиралась.

– Нет, Тесса. Семья – это семья.

С каких это пор семья хоть что-то для тебя значит? Маргерит могла обмануть кого угодно, только не меня. Забудь о дружелюбии, приказала я себе и встала. Даже если бы она тоже поднялась, у меня было бы преимущество роста.

– Думаю, вы забываете, с кем говорите. Ваши отношения с Хэлен всегда были натянутыми. И не надо попусту вспоминать про семью.

– А иначе – что? Что ты можешь?

Пока не знаю.

– Не будем доходить до крайностей, Маргерит. Мы обе любили Хэлен и обе любим мальчишек. Давайте заботиться о них вместе.

– Ты не получишь моих внуков, Тесса, и кончено.

Я открыла рот, но Маргерит еще не высказалась.

– Ты на себя посмотри – тоже мне, образцовая мамаша! – Она окинула меня презрительным взглядом. – Тело моей дочери еще не успело остыть, а тебе уже не терпится заполучить под опеку ее детей.

– Мне не нужна опека. Лучше бы Хэлен была жива!

– Ах, ну да: ты просто не хочешь, чтобы дети достались мне.

«Делай что хочешь, только не отдавай мальчишек моей матери».

– Это сложный вопрос. И мы должны решать его, как подобает зрелым людям. У Хэлен были свои желания, и я намерена выполнить их.

– Я уже звонила юристу. Ты назначена опекуншей близнецов только по нелепой прихоти – скорее всего, Хэлен пыталась привязать тебя к себе. Но это еще ничего не значит. Это же не статут. В судах каждый случай разбирают отдельно. На самом деле решать, что станет с мальчишками, будут управляющие трастового фонда Хэлен, а с ними я уже переговорила. Я ближайшая родственница близнецов, нравится тебе это или нет. В одну минуту семьей тебе не обзавестись, не надейся.

– Что за чушь? Хэлен погибла в аварии. Я узнала об этом всего два часа назад. – Я пригладила волосы. – И до сих пор не верю!

– Можешь отвираться сколько угодно, Тесса, но меня ты не проведешь.

– Отвираться? Что это значит?

– Тебе нужны мальчишки. Желания Хэлен тут ни при чем.

– Что?!

– Ты хочешь забрать близнецов. Удачное решение всех проблем, правда? Если уж мужика подцепить не вышло, сойдут и детишки. Тем более богатые наследники.

Оставаться в одной комнате с матерью Хэлен было противно, а уйти невозможно: силы временно покинули меня. Она высосала из меня смелость до последней капли. Я опустилась на мягчайший диван, и мой взгляд остановился на свадебной фотографии в серебряной рамке, которой Нейл в тот день делил и подравнивал дорожки кокаина. Моя милая подружка, застрявшая в гамаке на вьетнамском пляже, погибла. Стоящий рядом с ней на снимке мужчина убил ее, что бы там ни говорилось в полицейском протоколе. Неважно, заснула она за рулем или нет: она не выбилась бы из сил, если бы не он, поэтому он – убийца по сути. Он прикончил мою подругу, но задолго до их знакомства женщина, сидящая напротив меня, лишила ее способности сопротивляться. Мне хотелось заплакать, но слез не было. Я знала, что сдаваться нельзя. О желаниях Хэлен мне известно лучше, чем кому бы то ни было: она не хотела, чтобы детей растила ее мать. Ни в коем случае. Чем бы ни грозила мне Маргерит, я буду биться с ней до конца. Если понадобится, я отдам все, лишь бы исполнить последнюю просьбу Хэлен.

Я подняла голову.

– Когда вы в последний раз были здесь и видели близнецов, не считая крестин?

– Это неважно.

– Когда вас приглашали сюда в последний раз?

– Тесса…

– Вы живете буквально за углом, наверняка вы каждый день заглядывали в гости.

– Не забывай, я работаю.

– А на выходных? Вы забирали мальчишек и давали Хэлен перевести дух?

– У Хэлен в доме жила ее старая няня и еще одна няня для близнецов. В моей помощи она не нуждалась.

– Ладно, когда вы в последний раз забегали к ней в гости? Когда обедали вдвоем и болтали о том о сем, как мама с дочкой? Последние школьные каникулы Хэлен не считаются.

Маргерит молча смотрела на меня.

– Вы знаете, где она просила похоронить ее?

– Полагаю, возле той же церкви, в которой венчалась.

– Неверно. Она хотела, чтобы ее кремировали, а пепел развеяли на пляже во Вьетнаме. Точнее, на Чайна-Бич. В напоминание о ее корнях. Вы знаете ее любимое стихотворение?

Маргерит вздернула подбородок – и промолчала.

– «Дезидерата». Где были зачаты близнецы?

Я со злорадством отметила, как заерзала Маргерит.

– Какую песню она включала на всю громкость каждый раз, когда вы изобретали новый способ причинить ей боль?

Маргерит встала. Костюм от Николь Фари без единой морщинки облегал стройное тело.

– Да-да, я не сомневаюсь, что она тебе доверяла. Безусловно, пыталась произвести впечатление. Но ты же это знала, потому и любила ее, – так, Тесса? Потому что она во всем зависела от тебя. Как приятно быть полезной и незаменимой! – Маргерит щелкнула замком шикарной сумки и добавила: – Одно обидно: жизнь друзей меняется, а в твоей все идет по-старому.

Саркастический смешок сорвался с моих губ, перечеркнув слова Маргерит.

– Если в такое трудное время вам доставляет удовольствие искать во мне изъяны… – я широко развела руками и выпрямилась, – то я рада. В эту игру можно играть вдвоем. Но будем откровенны: ваша дочь стала несчастной и забитой задолго до того, как мы с ней познакомились.

Маргерит склонилась надо мной:

– А ты, конечно, пожалела бедняжку.

Я открыла рот, но Маргерит подняла наманикюренную руку:

– Я не виню тебя – ты в шоке, это естественно. Однако помяни мое слово, Тесса Кинг: это дело тебе не выиграть. Думаешь, только меня суд будет изучать под микроскопом? Да неужели? Надеешься, что тебя выберут в родители? Безработную, за которой тянется хвост скандалов на сексуальной почве? Интересно, сколько еще чужих семей ты разрушила? Выяснить будет нетрудно. Что подумает суд о мужчинах, которые навещают тебя, приходят и уходят среди ночи? О пьянках, тусовках? Ничего лестного. – Она пренебрежительно оглядела меня с головы до ног. – Ты даже за внешностью следить не умеешь.

Мне хотелось влепить ей пощечину, но этим я только сыграла бы ей на руку. Пусть говорит что вздумается. Это в ее духе. Дело не во мне, а в Хэлен. Она не могла защититься, даже когда была жива, но я постараюсь встать на ее защиту хотя бы сейчас.

– Я ухожу, – сообщила Маргерит, – а ты задумайся обо всем, что я тебе сказала. Когда придешь в себя, позвони. В противном случае мой юрист свяжется с тобой и с родными Нейла.

– С родными Нейла?

– Да, Тесса.

– Что им нужно?

– Понятия не имею. Я даже не знала, что его родители живы, пока мне не сообщили об этом из полиции. Но они существуют, даже если Нейлу до них не было дела, и я позабочусь о том, чтобы с их желаниями посчитались. Еще у Нейла есть брат – кажется, строитель из Норфолка.

– А желания вашей дочери? Может, хотя бы спросите у меня, чего она хотела?

– Тесса, ты всегда была предана Хэлен, и, что бы ты там ни думала, я это ценю. Но ты должна понять: тебе Хэлен говорила одно, мне – другое, а мужу – возможно, третье. Ты просто не можешь знать, чего она хотела на самом деле.

– Почему это? – воинственно уточнила я.

– Потому что она сама не знала. Я, конечно, не идеальная мать, но я пыталась вбить в дочь хоть каплю здравого смысла, хотя она наотрез отказывалась учиться. Я была бы счастлива, если бы она сумела найти себя в роли скромной матери и жены. Но даже эта задача оказалась ей не под силу. Она часто винила меня во всем, но пойми: нельзя тридцать пять лет оставаться ребенком, а потом вдруг требовать, чтобы тебя воспринимали всерьез.

Я чувствовала себя как выжатый лимон и потому плюнула на осторожность.

– По-моему, она просто хотела, чтобы ее любили. Если хотите знать правду – чтобы ее любили вы, Маргерит.

– Правду, Тесса? Думаешь, только ты можешь докопаться до правды? Оракул Тесса Кинг?

– Не надо быть гением, чтобы это уразуметь.

– Ох, Тесса, когда же ты наконец поймешь: не все в жизни так просто. Я любила ее, и она это знала, но доводила меня до безумия. – Ее голос сорвался, но она быстро взяла себя в руки. – Хэлен растратила все дары, которые достались ей при рождении. Что плохого, если я возлагала на нее большие надежды? Почему я должна извиняться за это? Несомненно, твои родители требуют от тебя еще больше.

– Мои родители не в разводе.

Маргерит покачала головой:

– Я вообще могла бы на это не отвечать, но ладно уж, скажу: мой брак с отцом Хэлен был ошибкой. Мы слишком разные. По-твоему, я должна была остаться с ним и вести жалкую жизнь? Только чтобы считаться хорошей матерью? Не реализовать даже сотую долю своих возможностей?

Я не ответила: Маргерит стремительно превращалась в самого обычного человека, и это меня пугало.

– Не ищи простых ответов, их не существует. – Она нависла надо мной. – Управляющие на время заморозили трастовый фонд – на всякий случай, чтобы сохранить его. Если уж ты хочешь, чтобы близнецы остались здесь, тогда сиди с ними сама. Няньку можешь оставить, но она берет сто фунтов в день, так что подумай как следует. Ты знаешь, где меня найти.

Маргерит сняла с перил лестницы пальто и шляпу, и я услышала, как каблуки зацокали по мраморному полу.

– А вы вообще понимаете, что ваша дочь мертва? – крикнула я ей вслед, не вставая с дивана.

Цокот смолк, но всего на секунду. Потом хлопнула дверь. Вот и весь ответ. Муслиновую занавеску осветили снаружи вспышки камер – кадры «Безутешная мать». Бедная, несчастная Хэлен, ты ведь могла родиться у любой другой матери и быть любимой.

Я поднялась по лестнице и прокралась в комнату близнецов, где улеглась на пол между кроватками, уставилась на расписную галактику на потолке и прислушалась к ровному детскому дыханию.

«От тебя только требуется найти им счастливую семью», – говорила Хэлен.

Задача ясна: будем искать крестникам семью, и не какую-нибудь, а счастливую. Сущие пустяки… Кого я пытаюсь обмануть? Если последние несколько недель и научили меня чему-нибудь, то лишь одному: счастливые семьи – редкость. Жизнь по другую сторону изгороди только казалась блаженством.

Среди ночи я проснулась от того, что у меня затекла шея. Понадобилась минута, чтобы сообразить, где я. Блеск звезд на потолке померк, я лежала в кромешной темноте. И ничего не слышала. Ощупав коврик, на котором я разлеглась, я нашла кролика Питера. Потом села в темноте. Все правильно, я в детской, но почему я ничего не слышу? Я поползла к полоске света под дверью и поднялась на ноги, потом нашла выключатель и включила приглушенный свет. Мальчишки раскинулись в спальных мешках, посреди просторных кроваток. А я и не знала, что дети умеют спать так тихо. Я подкралась к кроваткам и приложила ладонь к груди Томми. Сквозь стеганую ткань в синюю клетку я не почувствовала ничего и надавила сильнее. Внезапно бутуз шевельнулся, вскинулся, перепугав меня, что-то забормотал, потом ручки-ножки медленно опустились, он опять погрузился в мирный сон. Часы показывали две минуты пятого. Значит, я не ошиблась: Хэлен не давали спать вовсе не близнецы.