Текст книги "Белое сияние"

Автор книги: Кэролайн Карвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Пес остановился и обернулся, глядя на нее в недоумении, потом снова потрусил вперед. Похоже, он не чувствовал никаких медведей, но ведь не было даже малейшего ветерка – как же ему их учуять? Она была убеждена, что всего в паре метров от нее сладко посапывает огромный медведь.

Эбби продолжала шагать, стараясь держаться как можно увереннее, время от времени покрикивая и предупреждая медведей о своем присутствии. Она чувствовала, как из подсознания поднимается волна паники, как внутри пронзительно кричит от страха ее трусливая душа: „Зачем я здесь? Я не должна здесь находиться!“

Она начала замечать, как светлеет небо, но вокруг было непривычно тихо. В Оксфорде с первыми лучами солнца заводили песню дрозды, малиновки, начинали отчаянно чирикать воробьи, радуясь окончанию ночи. Здесь этот факт, похоже, никого не радовал. Было так тихо, что казалось, это последний рассвет на земле.

Вдруг Моук остановился. Лапы напряглись, хвост опустился; он сделал пару шагов вперед и, ощетинившись, снова встал.

Что это, черт возьми?

Он глухо зарычал.

Совсем рядом она услышала ответный рык.

– Уходи, мишка, домой! Не трогай нас! – в ужасе завопила Эбби.

Рык перешел в настоящий рев, Моук ответил громким лаем, скаля зубы и разбрасывая снег лапами.

– Фу, Моук! Фу!

Раздался еще один рык, после чего из-за деревьев прямо на Моука полетела тень.

Она услышала глухой звук от удара двух тел друг о друга. Они сплелись в один гигантский рычащий мохнатый клубок, в котором мелькали оскаленные зубы. Эбби начала тихонько отступать, готовая пуститься наутек, как вдруг клубок распался. Двое животных стояли друг против друга и терлись носами.

Это был не медведь, а собака.

Вздохнув с облегчением, Эбби стала смотреть, как радостно собаки обнюхивают друг друга, после чего Моук резко прыгнул вперед и рявкнул низким голосом. Эбби уже знала, что так Моук приветствует других. Очевидно, второй собаке это тоже было известно, потому что в следующую секунду они уже бежали рядом, счастливо вывалив языки и дружно махая хвостами, время от времени то покусывая друг друга за холку, то кувыркаясь в снегу.

– Роскоу? – позвала она не слишком уверенно.

Собаки тут же прекратили веселую возню и встали, глядя на нее.

– Моук! – уже уверенно крикнула Эбби. – Роскоу!

Собаки подбежали к ней. Моук прижался к ногам, глядя на нее снизу вверх, а Роскоу в это время начал ее обнюхивать, фыркая и лениво помахивая хвостом. Но наверное, она все-таки не успела заслужить его доверие, потому что он отступал каждый раз, когда она пыталась потрепать его по загривку.

– Что ж, мальчики, – сказала Эбби, – пошли. Нам предстоит еще одна приятная встреча с…

Она не успела договорить, потому что сзади кто-то резко бросился ей под ноги, ударив под колени. Она упала как подкошенная и тут же начала извиваться и болтать ногами, пытаясь подняться, но что-то лежало поперек, прижимая ее к земле. Она уже собиралась позвать Моука, как вдруг увидела ружье.

Двуствольный пистолет. Он не был направлен на нее, но она не сомневалась, что он заряжен и готов выстрелить.

– Эбби?!

Ее накрыла волна такого облегчения, что захотелось плакать.

– Лиза!

– Ты с кем приехала?

– Ни с кем. Одна, – выдохнула она, – я приехала одна.

Наконец она увидела лицо сестры. Лиза сильно похудела, лицо осунулось и вытянулось, глаза ввалились. На щеках были темно-серые пятна, но Эбби не обратила на них внимания. Сестра сидела на ней верхом, крепко держа пистолет.

– Ты не обманываешь? – спросила Лиза, озираясь по сторонам. – Эбби, у которой вместо мозгов опилки, догадалась, где я прячусь?!

Эбби страшно разозлилась.

– Да пошла ты! – взорвалась она, как прорвавшаяся дамба. – Тебе все кажется, что ты такая умница-разумница, а я взяла да отыскала тебя! Ты такая крутая, зато Эбби, у которой вместо мозгов опилки, – вот она здесь, перед твоим глупым носом! Ну что – выкусила!

Она тут же выбила пистолет из рук сестры и сбросила ее с себя. Это оказалось нетрудно – Лиза была легкая как пушинка. Она охнула от неожиданности: теперь Эбби восседала сверху, но Лиза тут же вывернулась из-под нее, и они начали мутузить друг друга, щипать, катаясь по снегу. Снег попал Эбби за шиворот, лицо тоже было в снегу, она толкала Лизу, та то оказывалась под ней, то сверху – они возились в снегу, как в детстве.

Эбби в очередной раз оседлала Лизу, тяжело дыша:

– Сдаешься?

– Ни за что!

– От тебя одни неприятности да головная боль, – сказала Эбби. – Я тут, понимаешь, стараюсь, а мне в ответ тычут в лицо оружием.

– Не преувеличивай – не в лицо.

– Ну почти в лицо.

Они несколько секунд помолчали.

– Извини.

– Ты все время извиняешься, но ничего не меняется, да?

– Это риторический вопрос? Если да, то можно мне подняться? Ты меня раздавила.

– Нет.

– Ладно. – Лиза помолчала немного, потом сказала: – Как же я рада тебя видеть!

Эбби ничего не ответила. Она чувствовала, как под ней тяжело дышит сестра. Ей казалось, что она сейчас потеряет сознание. У нее кружилась голова. Лиза ей что-то говорила, но она ее не слышала. Лицо было открытым и доверчивым, как всегда. Будто ее совершенно не волнует, что Эбби раза в два ее тяжелее и восседает сверху. Так было всегда. Бесстрашная девочка, которая держит себя в руках, владеет ситуацией и не чувствует никакого раскаяния. Она лежала в снегу, ожидая, когда Эбби придет наконец в себя. Потом они посмеются над тем, что произошло, и оставят все в прошлом.

– Но только не в этот раз, – сказала Эбби вслух.

– Нет, – согласилась с ней Лиза. – Слишком далеко все зашло.

Эбби растерянно заморгала.

– Ты читаешь мои мысли?

– Эбби, опомнись! Не забывай, что я знаю тебя с самого своего рождения. Мое первое детское воспоминание связано с тобой – как ты потихоньку подсматриваешь за мной, когда я лежу в коляске. Следующая картинка – ты пытаешься накормить меня шпинатом…

– Ты терпеть его не можешь.

– Да, никогда не любила. Поэтому я набирала полный рот, потом бежала к унитазу и все выплевывала.

– А отец страшно сердился, – включилась в воспоминания Эбби.

– На тебя – никогда, – вздохнула Лиза. – Все всегда злились только на меня.

Эбби вдруг представила себя на месте Лизы. В четыре года, в шесть, в десять – отец всегда орал на Лизу, при этом лицо его страшно краснело, на шее и вокруг носа вздувались вены. И все время говорил, чтобы она шла в свою комнату. На Эбби он никогда не повышал голос. Только на Лизу.

– Господи, – выдохнула Эбби.

– Да уж, – Лиза улыбалась. – Он так и не понял, что я – это я. Что я от него отличаюсь.

– И от меня тоже.

– От тебя не намного.

Эбби не верила собственным ушам.

– Знаешь, ведь мы с тобой две упрямые ослицы, тебе не кажется? Каждая всегда была убеждена в собственной правоте. Как я могла подумать, будто ты, зная, что Кэл женат, крутишь с ним роман! Я ведь всегда знала о твоих твердых моральных принципах. И что на меня нашло?

– Это извинение?

– Не успела ты уйти, как я поняла, что перегнула палку. Я поддалась первому порыву и наговорила много лишнего – того, чего говорить не хотела… но ты сбежала в Англию. Я ничего не успела тебе объяснить. Господи, какой же ты, Эбби, бываешь занудой!

– Ты тоже. Ты никогда не слушаешь.

– Да, знаю, грешна. Но ты не имела права вот так все бросить и уехать.

– Я не могла перенести этого предательства. Я так сильно его любила.

– Я это поняла.

Роскоу ткнулся носом в Лизино плечо и заскулил.

– Спокойно, дружок, все в порядке, – подбодрила его Лиза, потом вскинула глаза на Эбби. – Могу я теперь встать, а то ведь совсем задницу отморожу?

Эбби подала сестре руку и помогла подняться.

– Я и забыла… – в Лизином голосе звучало удивление.

– Забыла что?

– Какая ты сильная. – Лиза начала стряхивать снег с одежды. – Я всегда тебе завидовала и терпеть не могла свой маленький рост. Я, знаешь, часто в детстве мечтала, что стала такой, как ты, – высокой, уверенной в себе и спокойной, что мне не нужно постоянно пытаться быть в центре внимания… – она не договорила и отвела взгляд. Эбби увидела, что в ее глазах заблестели слезы.

– Господи, как же я хотела быть тобой!

У Эбби перехватило дыхание, а в горле образовался жесткий комок. Она аккуратно подняла пистолет, разрядила его и повесила на локоть, как это делал Мэлоун.

– Я тебя ненавидела, – сказала Лиза хрипло.

– Я тоже тебя ненавидела.

Лиза обернулась и посмотрела на нее снизу вверх. В глазах стояли слезы, она печально улыбалась.

– Да, значит, в чем-то мы все-таки похожи.

35

Сторожка, в которой отсиживалась Лиза, если бы не окна, была бы почти точной копией той, в которой похитители держали Эбби. В одном углу стоял топчан, в другом находилось что-то наподобие кухоньки, посредине печь. Правда, туалетом служило не ведро в углу, а небольшое деревянное строение позади сторожки, поэтому внутри не было жуткого запаха человеческих испражнений – только тянуло дымом. Вдоль стен, слава богу, не громоздились ряды консервов – это спасало от неприятных воспоминаний.

Желтый свет керосиновых ламп падал на кресло, заваленное одеждой, рядом стояли две грубо сколоченные табуретки, на окнах висели выцветшие занавески, в стену вбиты толстые крючки, а столом служил круглый пень от огромного дерева. Его поверхность отшлифовывали годами люди, находившие здесь убежище, поэтому сейчас она блестела, будто по ней разлили растительное масло. На топчане лежало пуховое одеяло и четыре подушки.

– Прямо-таки номер люкс, – восхитилась Эбби.

– Сразу видно специалиста, – отозвалась Лиза с насмешкой в голосе.

Эбби застыла, оскорбленная обычным Лизиным ехидством.

– Черт, – Лиза сконфуженно закрыла лицо ладонями. – Прости. Знаешь, я думала, что когда мы снова встретимся, мы затискаем друг друга до смерти и будем говорить что-то вроде: простим друг друга, все позади, теперь все будет иначе и так далее. Но все оказалось не так-то просто, да?

– Да.

– Ладно, проехали. – Лиза подбросила дрова в печь. – Знаешь, что действительно меня поражает?

Эбби посмотрела на маленькую жилистую фигурку своей несгибаемой сестры и вдруг почувствовала невероятную слабость во всем теле.

– Что?

– Твой пес.

Удивленная этим замечанием, Эбби потрепала Моука по загривку.

– Но это не мой пес, а твой.

– Почему же за последние полчаса он от тебя и на шаг не отошел?

Надо же, а Эбби и не заметила его присутствия – наверное, потому, решила она, что уже привыкла к нему.

– Я ведь его кормлю.

– Я тоже его кормила.

– Он любит спагетти. – Эбби зевнула; Моук, глянув на нее снизу вверх, тоже широко и с чувством начал открывать рот.

– Вот это да, – рассмеялась Лиза. – Он даже движения твои повторяет.

Эбби пожала плечами в недоумении, позвякивая в карманах извлеченными из пистолета патронами: она об этом не задумывалась.

– Тебе приготовить кофе? – предложила Лиза. – Хочешь – у меня есть и шоколад?

– Тогда шоколад.

Эбби подвинула табуретку поближе к столу, Моук распластался у ее ног, а Роскоу удобно устроился у печки. Она смотрела на сестру, пока та доставала кружки, открывала пакет молока и ставила на печь небольшую кастрюльку. Заострившиеся черты, темные пятна на щеках – очевидно, следы обморожения. Если бы она не знала об этом, то приняла бы их за румяна необычного оттенка.

– Не переживай – пластическая хирургия сегодня творит чудеса, – весело заметила Лиза.

– Болит?

– Сначала саднило, но мне крупно повезло. Мороз меня только слегка пощипал. Я сейчас все время мажу щеки ромашковым кремом – похоже, помогает.

Когда молоко разогрелось, Лиза залила им шоколад, тщательно перемешала и передала Эбби ее кружку. Потом подошла к окну, выглянула на улицу, вернулась к столу и закурила. Эбби протянула руку.

– Не возражаешь, если я стащу у тебя одну?

– Только если это не первая твоя сигарета за много лет. Не хочу, чтобы из-за меня ты закурила.

– Как видишь, закурила.

– Ну надо же! – И Лиза протянула сестре пачку.

Эбби закурила. Последний раз она курила в день похищения, поэтому у нее тут же слегка закружилась голова.

Лиза приспособила под пепельницу крышку от майонезной банки.

– Значит, по моей милости мы снова попали в переплет, да?

– Похоже на то. – Эбби покрутила сигарету между пальцами. – Есть идеи, что делать дальше?

– Что-нибудь придумаем, – уклонилась Лиза от прямого ответа.

– Джо сказал, что МЭГ у тебя?

Лиза промолчала, но Эбби заметила, как затуманился ее взор при упоминании о МЭГ.

– Ты знаешь, что случилось с Томасом? – спросила Эбби осторожно.

Лиза опустила глаза:

– Да, Большой Джо мне сказал. Я вчера разговаривала с ним по радио.

– Не могу поверить, что его нет.

– Я тоже. – Лиза держалась изо всех сил. – Он для меня был… как отец.

– Знаю.

– Как мама?

– А ты как думаешь?

– Все настолько плохо?

– Ты же понимаешь, какая для нее это пытка!

– Прости.

Эбби глубоко вздохнула:

– Вообще-то состояние ее стабильно. Она дома и в больницу ложиться не собирается. Сейчас возле нее Ральф. Он удивительный человек.

– И как она относится к его присутствию?

– Похоже, не против.

Лиза улыбнулась воспоминаниям:

– Может быть, он все-таки дождется ее на свидание?

– Как знать…

Лиза стряхнула пепел в импровизированную пепельницу:

– Ты выяснила отношения с Кэлом? Большой Джо говорит, он постоянно крутится возле тебя.

– Что тут можно выяснять? Он мне лгал.

– Бедный мужик!

Эбби с такой силой стукнула кружкой по столу, что пролила шоколад себе на руку, но даже не почувствовала это.

– Он позволил мне думать, что свободен, а на самом деле это была ложь. Вряд ли я смогу это простить.

– Прям судья и присяжные в одном лице! – Лиза затянулась и выдохнула струю голубого дыма.

Эбби посмотрела на нее с некоторой обидой:

– Такое простить нельзя. Он и о жене не подумал. Ты сама тогда сказала, что она бы умерла, если бы узнала.

Лиза глубоко затянулась:

– Только не рассказывай, что во время обострения маминой болезни у тебя никогда не возникало желания все бросить и бежать куда глаза глядят.

– Это совсем другое. Ведь я при этом никого не обманывала!

– Не говори глупости, Эбби. Ну, совершил парень ошибку, и что теперь – всю жизнь мстить?

– Я не могу его простить – он слишком далеко зашел, поэтому никогда…

– И с тех пор платит по счетам, – перебила ее Лиза. – Он места себе не находил, когда ты сбежала. И прекрасно понимал, что натворил глупостей, но разве ты стала бы слушать! Конечно нет, ты ведь у нас…

– Говоришь, места не находил! – Эбби нервно засмеялась. – Не рассказывай сказки!

– ЗАТКНИСЬ! – заорала Лиза так, что и Эбби, и собаки подпрыгнули на месте. – Какого черта ты все время перебиваешь? Я четыре года над этим думала и пыталась разобраться, в чем дело, почему все пошло наперекосяк, так что теперь я не позволю тебе снова нести всякую чушь!

Сердце Эбби бешено заколотилось в груди.

– Я тогда наговорила тебе много обидных слов, – Лиза бесстрашно смотрела на нее, не отводя глаз, – да и ты не отставала: мне от тебя крепко досталось. И Кэлу. Скажи, а ты никогда не задумывалась, что и ты можешь делать слишком поспешные выводы?

Сигарета в ее пальцах догорела до фильтра, но Лиза этого словно не замечала.

– Ты в одну секунду потеряла двух любивших тебя людей из-за своего идиотского упрямства, из-за того, что думала только о себе. Остальные тебя не заботили.

Эбби наконец сумела что-то вставить:

– Кто бы говорил!

– Да, это говорю тебе я, – с удовлетворением в голосе сказала Лиза. – Ты когда-нибудь задумывалась о том, чего ты терпеть не можешь во мне? Почему ты это так ненавидишь?

Она по-прежнему смотрела ей прямо в глаза:

– Да потому, что ты точно такая же. И в себе ты это тоже ненавидишь. Я в себе терпеть не могу те же черты. – Лиза удовлетворенно закурила еще одну сигарету. – Знаешь, сколько я размышляла, чтобы наконец это понять!

– Мы разные, – упрямо повторила Эбби.

– Да, разные, – Лиза тяжело вздохнула. – Но ты не можешь отрицать очевидное.

Лиза молча докурила сигарету. Эбби мысленно возвращалась к ее словам, которые начали звучать в мозгу набатом: „Мне от тебя крепко досталось“.

– Прости, – услышала она звук собственного голоса. Это слово в ее устах прозвучало очень уж непривычно, она даже не сразу поняла, что сама его произнесла. Странное ощущение.

Лиза сделала движение рукой, будто заправляя за ухо выбившуюся прядку – жест, который остался у нее с детства, когда она носила длинные волосы. Эбби его прекрасно помнила.

– Я давным-давно тебя простила, – пробормотала она. – Теперь тебе, сестренка, осталось простить себя за собственный идиотизм.

Эбби почувствовала комок в горле. Лиза раскинула руки:

– Давай обнимемся, сестра.

Они обнялись: Лиза – маленький хрупкий воробышек, но у этого хрупкого создания были крепкие объятия. Волосы пахли дымом. Эбби почувствовала, что глаза наполняются слезами. Она тоже крепко-крепко обняла сестру.

– Итак, что мы делаем дальше? – спросила Эбби через некоторое время, высморкавшись и вытирая мокрые от слез глаза. Она ни разу не плакала с того самого дня, когда узнала, что сестра пропала, и теперь ей трудно было остановиться – будто прорвало плотину.

– Мы должны отвезти МЭГ в Патентное бюро. Это единственный способ заставить убийц прекратить охоту.

Эбби поделилась с Лизой планом действий, о котором она рассказала Большому Джо. У Лизы тут же загорелись глаза:

– И ты действительно ради меня готова это сделать? Да?

– А ты действительно готова доверить мне МЭГ? Да?

Лиза сначала посмотрела на нее в недоумении, а потом расхохоталась. У нее, как всегда, был заразительный веселый смех, а рот расплылся до ушей. Эбби тоже захохотала. Ничего не изменилось – она, как всегда, вторила смеху сестры.

– Да, – весело сказала Лиза, – я доверю тебе МЭГ.

Эбби вдруг страшно захотелось увидеть изобретение, которое вызвало такой переполох и из-за которого произошло столько трагических событий, но она не отважилась попросить Лизу показать его ей. Она начала вытирать следы слез салфетками, которые потом аккуратно сложила в корзину для мусора.

– Пошли? – спросила Лиза, сунув ноги в унты и готовясь выйти из дома.

– Конечно.

Они обошли сторожку, и Лиза протянула ей лопату, стоявшую у задней стены. Потом она показала в сторону огромной сосны за уборной.

– Хочешь увидеть МЭГ, придется рыть землю.

Опытный образец был величиной с коробку из-под обуви и весил не больше двух килограммов.

– Он не нуждается ни в каком особом уходе, – в голосе сестры звучала гордость, – он в состоянии обеспечивать энергией дом. На фабриках и заводах начнут использовать более крупные МЭГи. В будущем ими можно будет оснащать даже самолеты. У него нет никакого мотора – он просто использует энергию магнитного поля Земли.

Они пошли назад в сторожку, Моук и Роскоу снова начали радостно возиться в снегу, соревнуясь в силе и ловкости. Лиза бережно, как младенца, держала МЭГ в руках.

– Он не загрязняет ни воздух, ни воду – он безопасен экологически. – Лиза нежно похлопала рукой по свертку. – Дитя Томаса.

– И Питера Сантони, – добавила Эбби.

– Уж конечно! – фыркнула Лиза. – Сантони-Дерьмони. Он в состоянии додуматься только до этих своих ЭВентов – электронных вентилей, подумаешь! Только дерьмо всякое и способен создать. Кстати, представь себе – он назвал изобретение именем собственного кота! Клапан Куртиса – каково! Томас чуть живот не надорвал от смеха, когда об этом узнал.

Лиза постучала ногами о порожек, сбивая с унтов снег, вошла в сторожку и положила сверток на стол. Эбби провела рукой по холодной металлической поверхности.

– Сантони мертв, – сказала она. – Его убили. Лиза резко обернулась:

– Не может быть!

– Его сожгли заживо. Полиция говорит, преступник не хотел, чтобы тело опознали.

– Боже, какой ужас! Они нашли убийцу? Почерк тот же – наверное, теперь его будет легче поймать.

Эбби открыла было рот, чтобы рассказать о последнем разговоре с Демарко, но тут на улице залаял Моук.

Они тут же повернулись к двери.

Собака продолжала лаять – лай был низким, переходящим в рычание. Так Моук предупреждает об опасности.

Они тревожно переглянулись.

К Моуку подключился Роскоу.

– Черт, там что-то происходит. Они кого-то заметили! – В глазах Лизы плескалась тревога.

Она подхватила МЭГ и сунула его в рюкзак, стоявший у двери. Крепко затянула все узлы и затолкала под топчан. Приложив палец к губам, она на цыпочках подкралась к окну. Эбби подошла к другому. Из окна были хорошо видны их с сестрой следы, ведущие из леса, а потом вокруг сторожки к уборной. Она начала всматриваться в лес, пытаясь разглядеть хоть какое-то движение между деревьями и моля Бога, чтобы это был всего лишь какой-нибудь зверь, пусть даже волк.

Лай перешел в истерический визг – видимо, Моук уже охрип.

Эбби жестом показала, что надо запереть дверь. Лиза покачала головой и одними губами произнесла: „Это же лесная сторожка“. Черт побери! Это означает, что дверь в нее остается всегда не запертой на случай, если у кого-то возникнет необходимость укрыться от холода, дождя или хищников. Сторожки запираются только снаружи.

Раздался сухой щелчок выстрела, и лай прекратился, утонув в душераздирающем вое, от которого волосы встали дыбом.

– Роскоу! – сказала Лиза.

– Моук! – одновременно с ней выдохнула Эбби. Они смотрели друг на друга, парализованные ужасом, вой продолжался, но тут раздался еще один выстрел, и все стихло.

Эбби закрыла ладонью рот и начала кусать пальцы, чтобы сдержать покатившиеся слезы.

– Эбби! – свистящим шепотом предостерегла ее Лиза, указывая глазами на дверь.

Сердце оборвалось – дверь начала тихо открываться.

– Прячься быстрее.

Эбби послушно скрылась за печкой, а Лиза встала прямо за дверью.

Проем в двери увеличивался – Эбби увидела лицо стоявшего на пороге человека. У него был пистолет. Такой же пистолет лежал у него под подушкой в доме Уолтера. И тогда, и сейчас этот пистолет был готов в любую минуту выстрелить.

И тут она поняла, какую страшную допустила ошибку: она оставила Лизино оружие в сенях.