Текст книги "Замороченные"

Автор книги: Кэрол Хиггинс Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

37

Личный состав подразделения по особо важным делам полицейского управления Нью-Йорка под непосредственным руководством сержанта Кифа буквально сбился с ног, по крупицам собирая информацию об Анне Хейгер. Киф уже созвонился с Рокко, личным парикмахером Линды Томпсон, и тот рассказал ему, что однажды случайно столкнулся с Анной, когда их обоих вызвала какая-то важная клиентка. Клиентка хотела сногсшибательно выглядеть на бракоразводном процессе, чтобы сразить наповал своего (теперь уже бывшего) мужа, который, кстати сказать, бросил ее ради молоденькой простушки.

– Ни для кого не секрет, что для женщины сногсшибательно выглядеть – это самая сладкая месть! – сообщил Рокко Кифу. – Что касается Анны, таланта ей было не занимать. Она могла любую кикимору превратить в писаную красавицу, насколько это вообще возможно. Уму непостижимо, как ей удавалось до неузнаваемости изменить внешность при помощи обыкновенного грима! Она работала с лицом, данным человеку от Бога, и поистине преображала его! Не скажу, что каждая ее клиентка непременно превращалась в Аву Гарднер,[10]10
  Ава Гарднер (1922–1990) – популярная американская актриса; широкую известность ей принесло амплуа роковой женщины на экране и в жизни.


[Закрыть] и все же… Представьте: она могла изменить даже прическу, если это было необходимо. У нее была своя, ни на что не похожая манера. Ее руки творили самые настоящие чудеса! – Рокко не выдержал и засмеялся. – Не сомневаюсь, ее руки по-прежнему творят чудеса… если она так же мастерски ворует драгоценности.

– Не забывайте: с юридической точки зрения она невиновна, пока судом не будет доказано обратное, – напомнил ему Киф.

– Да, да, понимаю. Я как-то в шутку посоветовал ей не связываться с волосами, иначе она меня просто разорит.

– Вы много времени проводили вместе? – спросил Киф.

– Нет, не так уж и много. Работали вместе от случая к случаю, вот и все. Но мы всегда направляли друг другу клиентов, потому регулярно общались по телефону.

– Она жила одна?

– Да. За те годы, что мы знакомы, она несколько раз упоминала о каких-то дружках, но не думаю, что у нее был постоянный друг, когда мы общались в последний раз.

– А вам известно, где она родилась? Где прошло ее детство?

– Где-то в северной части штата. Анна частенько рассказывала, что каждое лето ее родители ездили к ее бабушке и дедушке, которые жили в собственном доме ближе к югу. Так вот, отцу Анны приходилось всякий раз заезжать в Музей славы бейсбола в Куперстауне – значит, он ехал через центр штата откуда-то с севера. Вся их семейка была очень спортивная и обожала физические нагрузки, но одной поездки в такое место, по-моему, вполне достаточно!

– Значит, они жили не в Куперстауне?

– Нет.

– Когда вы познакомились с Анной, ее родители жили в том же городе?

– К тому времени ее отец уже умер, но мать по-прежнему жила там, где родилась Анна. Анна несколько раз упоминала о том, что собирается навестить ее.

– У нее были братья или сестры?

– Ее брат живет где-то на Западе. Не могу припомнить его имя, но точно помню, как Анна говорила, что он обожает лыжный спорт. Как я догадываюсь, он настоящий сорвиголова. Экстремал, как сейчас говорят.

Должно быть, это у них семейное, подумал Киф.

– Может, вы заметили что-нибудь странное в ее поведении, когда разговаривали в последний раз?

– Я знал, что она дико переживает из-за того, что ей уже под сорок. С другой стороны, кому это понравится? То есть я хочу сказать: тоже мне, горе! Я подумал, может, она отправилась на поиски гуру, который сидит себе где-нибудь на горной вершине. Он объяснит ей, в чем смысл жизни, она придет в чувство и вернется в Нью-Йорк. Но с тех пор она как сквозь землю провалилась, и я о ней больше не слышал: ни записки не оставила, ни нового адреса, ничего. И это чертовски обидно.

Положив трубку, Киф велел своим ребятам продолжать проверять списки номеров телефонов, принадлежащих всем носящим фамилию Хейгер и проживающим в штате Нью-Йорк, начиная с окрестностей Куперстауна.

Два часа промелькнули как одна минута в бесконечных телефонных звонках. Однако ни один из Хейгеров, с коими им удалось связаться, не имел никакого отношения к Анне. В четыре часа дня Киф вышел из офиса и поехал в Нануэт. Не без труда найдя свободное местечко на парковке у торгового центра, возле входа в ювелирный салон «Бам», он прошел внутрь. Встретивший его охранник проводил Кифа в кабинет Денни Корры.

Денни Корра, высокий плотный детина, типичный начальник службы охраны, какими их обычно показывают в сериалах, поднялся ему навстречу:

– Очень рад с вами познакомиться, Киф. Если не возражаете, сейчас мы с вами перейдем в конференц-зал. Охранник, который гнался за этими двумя до их машины, и продавщица, которая их обслуживала, уже вас ждут. Им обоим не терпится с вами поговорить, очень уж тяжело они переживают эту кражу, прямо кипят гневом. Там мы сможем просмотреть записи, сделанные камерами слежения. Как насчет чашечки кофе?

– Не откажусь, – ответил Киф.

– Какой предпочитаете?

– Черный вполне подойдет.

Денни схватил со столика, примостившегося позади его письменного стола, большую кружку, налил в нее кофе из кофемашины, которая, похоже, весь день работала в режиме нон-стоп, и протянул ее Кифу:

– Не представляю, как бы я выжил на этой работе без кофе.

Киф рассмеялся:

– Я тоже!

С кружками в руках они вошли в небольшой, довольно обшарпанный конференц-зал, где за столом сидели мужчина и женщина. Оба разом встали, чтобы поприветствовать Кифа и Корру. Сержант даже подивился про себя, настолько примечательной была их внешность.

Охраннику, крепко сбитому парню лет тридцати с хвостиком, с короткими, под машинку остриженными волосами, своеобразие придавали зловещие татуировки на мускулистых ручищах: черепа со скрещенными костями. Продавщица смотрелась полным его антиподом: пожилая дама лет шестидесяти, высокая, импозантная, с безупречно уложенной прической и неброскими украшениями, одетая в стильный деловой костюм.

После традиционного обмена приветствиями Денни похвастался:

– Сонни и Норма – наша гордость. Днем с огнем не сыщешь таких добросовестных работников.

Сонни со всей силы ударил правым кулачищем в ладонь левой руки:

– И как меня только угораздило позволить им смыться!

Норма столь же яростно хватила кулаком по столу:

– А как меня угораздило позволить им удрать с моим ожерельем за пазухой!

Да, эти двое и впрямь гневом так и кипят, подумал Киф.

Все вместе они просмотрели видеозапись (качество которой, признаться, оставляло желать лучшего), запечатлевшую парочку удачливых воришек. Различить их лица было практически невозможно, но крупным планом они подходили под описание так называемого «ничем не примечательного» криминального дуэта Джейн и Джона Доу.

– Она нацепила на шею одно из моих ожерелий, – сухо бросила Норма, – а тут, как назло, другой покупатель нечаянно задел поднос с сережками. Они так и покатились по полу! Я нагнулась, чтобы их подобрать, а когда поднялась, этих двоих уже и след простыл. Это был настоящий кошмар!

– Я бросился за ними в ту же минуту, как Норма подняла крик, – с искаженным досадой лицом вставил Сонни. – И задержал бы их, поверьте, да надо же было мне поскользнуться на этом чертовом льду! Даже не сумел записать номер их машины. Зато зуб я ему все-таки выбил! – Сонни не без гордости продемонстрировал свой внушительный кулак. – И у меня остались шрамы, чтобы это подтвердить!

– Вы выбили ему зуб? – удивленно спросил Киф.

Сони самодовольно ухмыльнулся:

– И не один – так мне кажется!

Киф задумчиво кивнул, а затем повернулся к Норме и спросил:

– Вы не припоминаете, о чем они между собой говорили?

– После того как это произошло, я записала все, что мне удалось запомнить, – ответила Норма. – А все, что записала, выучила наизусть, так что мои записки мне больше не нужны. Они выбирали ожерелье для ее матери. Мужчина еще пошутил, что ему позарез надо подарить теще нечто особенное, потому что они, дескать, редко ее навещают.

– А его жена засмеялась этой шутке?

– Нет. Я тоже не сочла это смешным, сказала ему, что теще надо всегда дарить нечто особенное, и предложила им на выбор одно из наших прекрасных фирменных ожерелий.

– Что еще они говорили?

Норма слегка смутилась:

– Она… эта его жена… сказала кое-что. Если б не вся эта история, я б на такие слова и внимания не обратила. Вам я их передам, потому что очень хочу, чтобы вы их поскорее поймали. А когда поймаете, я просто мечтаю остаться с ними наедине – хоть на минутку, – чтобы высказать им все, что я о них думаю!

– Сначала я! – запротестовал Сонни, снова ударив кулаком в ладонь.

– Так что же она сказала? – спросил Киф.

– Когда они только подошли к прилавку, женщина отметила, что у меня безупречный макияж. Притом добавила, что я наношу его как настоящий профи.

38

Риган и Джек решили остаться в студии и послушать интервью Шейна Мэгилликадди. Шейн оказался очаровательным старичком весьма преклонных лет с окладистой седой бородой. Стоило ему заговорить о своей бесценной находке, его глаза так и засияли от возбуждения.

– Собираюсь оставить одно из них себе на память, – сказал он Джеку и Риган во время рекламной паузы, демонстрируя кольцо Кладда на своем пальце. – Я чувствую себя одним из тех, кому посчастливилось сорвать банк на закате жизни. Мне давно уже надо было навести порядок в моем подвале. Подумать только, сколько лет я мог бы кормиться этой находкой! И все-таки правильно говорят: лучше поздно, чем никогда. Сейчас я без ложной скромности могу заявить, что в полной мере доволен собой и своей жизнью.

– Кольцо просто бесподобное, – согласилась Риган. – Не сомневаюсь, ваш аукцион обречен на успех.

– Надеюсь, вы тоже придете в нем поучаствовать. Я вас приглашаю. Будет весело, не сомневайтесь.

– Попробуем прийти, – пообещала Риган. – Только, видите ли, на нас сейчас столько дел навалилось!

– Ловите этих двух жуликов, да?

– Пытаемся, – улыбнулся Джек. Они с Риган встали. – Мы дослушаем ваше интервью в машине. У нас был тяжелый день, и нам еще целый час добираться до замка Хеннесси.

*

Было уже половина двенадцатого, когда они сели в машину. Джек снова включил свой сотовый. Поступило новое сообщение от Кифа.

– Будем надеяться, что на этот раз нас ждет добрая новость, – сказал он, набирая его номер.

Киф сразу же ответил; судя по его тону, он был чем-то сильно взволнован.

– Киф, что там у вас стряслось? – быстро спросил Джек.

– Есть подозрение, что та парочка, которая стянула ожерелье в торговом центре Нануэта, и есть наши неуловимые Джейн и Джон Доу.

Джек внимательно выслушал рассказ напарника, который особенно подчеркнул тот факт, что женщина-воровка сделала комплимент продавщице из ювелирного салона, похвалив ее макияж. Джек сжал трубку так, что пальцы побелели от напряжения:

– Она сделала ей комплимент по поводу макияжа?

– Ну да. И тот парикмахер, Рокко, с которым я разговаривал, сказал, что до последнего момента ее мать проживала в северной части штата Нью-Йорк. Те двое, которые стянули ожерелье, поведали продавщице, что покупают ожерелье в подарок ее маме. Сейчас мы пробиваем всех Хейгеров в штате Нью-Йорк. Если б нам только удалось найти ее мамашу и поговорить с ней, это бы нам здорово помогло. Если Анна и в самом деле наша сорока-воровка, держу пари, ее мать об этом знать ничего не знает и потому выложит все, что ей известно.

– Здорово, Киф, просто здорово! Только что мы принимали участие в ночном эфире кузена Риган Джеральда Рейли в Голуэе. Мы предупредили радиослушателей, чтобы они держали ухо востро, обращая внимание на всех мужчин со странным смехом.

– Не сомневаюсь, вскоре на вас обрушится лавина самых интересных звонков.

– Надеюсь, что хоть один из них принесет нам какую-то пользу. – Джек отключил телефон, повернулся к Риган и слово в слово повторил ей все, что только что рассказал ему Киф.

– Если Анна Хейгер и есть наша Джейн Доу… Нет, ты представляешь? Вдруг у нас появилась еще одна зацепка! Кто знает, может, этого окажется вполне достаточно?

– Дай-то бог, – тихо согласилась Риган.

Ей так хотелось, чтобы именно Джек накрыл этих неуловимых Доу! По дороге из Голуэя она рассеянно смотрела в окно. Надеюсь, они все еще здесь, думала она. Мое ирландское чутье подсказывает мне, что мои догадки верны.

Но если так, где же они прячутся?

*

В ванной комнате уединенного домика, затерянного в окрестностях Голуэя, Бобби Марстон, он же Джон Доу, чистил зубы, как вдруг временная коронка доктора Шарки выпала и полетела в раковину.

– Анна! – нечеловеческим голосом заверещал Бобби. – Мне плевать на все твои планы! Завтра утром я вылетаю в Лос-Анджелес!

39

Вот уже больше часа Шейла и Брайан держали путь на север, все дальше удаляясь от Голуэя. И хотя в это трудно поверить, но темная извилистая дорога становилась с каждой минутой все пустыннее и темнее. Наконец они подъехали к избушке, где жила Маргарет.

– Повторяю в последний раз, – наставительно произнес Брайан. – Шейла, ты должна напугать ее. Дай ей понять, что Мэй Рейли не успокоится до тех пор, пока она не заберет все картины у своих друзей и, что самое главное, не отдаст их нам.

– А стоит ли вообще упоминать наши имена? – спросила Шейла, натягивая на голову черный парик и завязывая под подбородком ленточки белого чепчика.

– Я бы не стал вдаваться в такие подробности. Постарайся разговаривать загробным голосом, но так, чтобы до нее дошел смысл твоих слов.

Брайан сбавил скорость и, притормозив на обочине дороги, тянувшейся вдоль густо разросшейся кустарниковой поросли, выключил габаритные фонари.

– Тут самое подходящее место, – сказал он. – Отсюда нас никто не увидит.

– Темень – хоть глаза выколи! – воскликнула Шейла. – Я даже не стану возиться с этим липким белым гримом. – Она открыла пудреницу и подвела глаза черным карандашом.

– Ну, как я выгляжу? – спросила она.

– Просто мороз по коже, – ответил Брайан. – А теперь вперед.

– Что значит «вперед»? Не думаешь ли ты, что я отправлюсь туда одна?

– А что тут такого? Это всего в двух шагах отсюда. И потом, ты одета как привидение, а местные к ним давным-давно привыкли. Но если кто-нибудь увидит, как я разгуливаю в потемках, то непременно позвонит в полицию.

Шейла выбралась из машины, накинула на плечи плащ и растворилась во мраке.

*

А в это время полусонная, но взбудораженная Маргарет свернулась калачиком под одеялом в своей объятой мраком спальне. На улице было тихо и темно. Она ворочалась с боку на бок, но сон к ней не шел. Ненадолго вздремнув после обеда, она до сих пор не могла успокоиться, вспоминая привидевшийся ей кошмар: ей снилось, будто призрак Мэй Рейли забрел в ее студию, бывшую когда-то оранжереей, и сбросил на пол все кисти. Проснувшись в холодном поту, Маргарет поклялась, что никогда в жизни больше не будет писать. Но что же она будет делать? Страшный сон и страшная клятва заставили ее теперь мучиться от бессонницы.

Так она лежала с широко распахнутыми глазами в кромешном мраке. Во рту у нее пересохло. Маргарет подумывала, не принять ли ей две таблетки аспирина, который она оставила на прикроватной тумбочке. Действительно, а почему бы и нет? Она привстала, включила ночник и протянула руку за белыми таблетками. Но потом вдруг передумала и выключила свет. Да не нужны мне эти пилюли, подумала она. Маргарет была не из тех, кто привык чуть что хвататься за лекарства. Но через минуту снова включила свет, бросила таблетки в рот, запила водой и, погасив ночник, откинулась на подушки.

От громкого стука в окно она едва не лишилась рассудка.

– Ма-а-аргаре-е-ет… – донесся снаружи протяжный женский голос.

Бедная Маргарет вцепилась побелевшими пальцами в одеяло: она была так напугана, что слова застряли у нее в горле.

– Ма-а-а-аргаре-е-ет… Я знаю, что ты там…

– Что вам нужно? – чуть не плача, прокричала она. – Кто… кто вы такая?

– Ты не хочешь узнать меня… Я Мэй…

– Мэй Рейли?

– Да… А кто же еще? Мэй… Рейли.

– А куда подевался твой ирландский акцент?

– Что? Куда подевался?.. Может, это потому, что я… давным-давно мертва! – сердито отозвался голос, на этот раз с гораздо более ярко выраженным ирландским акцентом.

– Вот теперь ты говоришь, как настоящая ирландка! – воскликнула Маргарет. – Ты очень разозлилась на меня из-за моих картин?

– Нет… Мне… очень нравятся… твои картины… Но лучше… ты все-таки забери их у своих друзей… И как можно быстрей!

– Тебе нравятся мои картины? – недоверчиво переспросила Маргарет. От изумления она так и подпрыгнула на постели.

– Да… Я хочу, чтобы весь мир увидел мой кружевной узор, который ты на них изобразила… Отдай картины американцам…

– Этим двум прилипалам? Да они уже в печенках у меня сидят!

– Ма-а-а-р-р-р-г-а-р-е-е-т… – укоризненно протянула Мэй, – слушай меня… Делай, как я говорю!.. У вас был уговор… Ты должна сдержать свое слово… Не поступай с ними так, как когда-то со мной поступили Хеннесси.

– Ты права, Мэй. Я просто сама не своя, оттого что так вышло с твоей скатертью…

– Тем… кто украл… мою скатерть… не миновать…

Маргарет съежилась, слушая, как Мэй гневно застучала пальцем в окно.

– …большой беды! – провыло привидение и исчезло.

Маргарет одним прыжком соскочила с постели, подбежала к окну и дернула ручку жалюзи с такой силой, что хлипкая конструкция соскочила с карниза и рухнула на пол.

– Мэй! – закричала Маргарет, вглядываясь в темноту. – Мэй! – Но в непроглядном мраке не было видно ни зги. Маргарет повернулась и опрометью кинулась к входной двери. Она настежь распахнула ее и завопила:

– Мэй Рейли! Мэй, где ты? – Она даже не заметила, что выскочила на улицу босиком, в тоненькой фланелевой ночной рубашке на голое тело. Она пустилась бежать вокруг дома, к окну спальни, откуда доносился голос призрака.

– Мэй?! – Но там, конечно, уже никого не было. – Мэй! Покажись! Я так хочу тебя видеть!

С неистово колотящимся сердцем Маргарет вбежала обратно в дом и ринулась на кухню. Там, на дощечке около телефона, был записан сотовый номер телефона Брайана О'Ши. Трясущимися от волнения пальцами она быстро набрала номер.

Развалившись на сиденье водителя у себя в машине, припаркованной на обочине дороги, Брайан взял трубку:

– Привет, – протянул он сонным голосом.

– Брайан! – только и смогла вымолвить Маргарет, переводя дух.

– Добрый вечер, Маргарет. Почему вы не спите? Вас беспокоит зуб? – участливо спросил он.

– К черту зуб! Приезжайте ко мне в шесть часов утра. Мы соберем оставшиеся картины, и я отдам их вам! А потом побегу на работу!

– В шесть? – не веря собственным ушам, переспросил Брайан. – А вы ранняя пташка.

– И мои друзья тоже! К шести утра у большинства уже все коровы передоены. Хотя, впрочем… давайте-ка лучше в пять!

– В пять так в пять. Будем как штык, Маргарет. – Брайан выключил телефон.

В эту минуту запыхавшаяся Шейла распахнула дверцу и обессиленно рухнула на сиденье.

– Мы победили! – радостно объявил ей Брайан и дружески ее обнял, как когда-то обнимал игроков своей футбольной команды после очередного удачного матча. – Она уже позвонила! Сказала, чтобы мы были у нее в пять утра!

– Это хорошо, – отдуваясь, кивнула Шейла. – Сначала я даже немножко испугалась: эта ведьма заметила, что я говорю без ирландского акцента.

Брайан добродушно улыбнулся:

– Как бы ты там ни говорила, это сработало. – Он повернул ключ зажигания, чтобы завести машину. Но… У него ничего не вышло. Он попробовал снова. И опять впустую.

Проклятая колымага заглохла.

40

Перед поворотом к замку Хеннесси Риган и Джек заметили, что какая-то пара приближается к нему с противоположной стороны. Но на своих двоих.

– Неужели это Шейла и Брайан? – удивилась Риган.

– По-моему, да.

– Интересно, что они здесь делают?

– А кто их разберет? – Джек дал негромкий гудок и на небольшой скорости проехал мимо въездных ворот им навстречу. – Давай спросим, может, их надо подвезти. Тут еще по меньшей мере полмили ходу.

Подождав, пока машина остановится, Риган опустила окно:

– Как странно, что мы снова повстречались. Признаться, мы не ожидали вас здесь увидеть. Вас подвезти?

Бесстрашный Дэниел Бун[11]11
  Дэниел Бун (1734–1820) – американский землепроходец и следопыт, активный участник борьбы за освоение Дикого Запада, строитель дорог. Позднее его имя обросло множеством легенд.


[Закрыть] наших дней, он же Брайан О'Ши, беспечно рассмеялся:

– Нет, спасибо. Мы просто вышли немного прогуляться…

– Прогуляться? – в свою очередь рассмеялась Риган. – А вы знаете, который час?

– Самый подходящий. Вокруг все так тихо, так спокойно. После поездки в Голуэй мы решили, что было бы неплохо размять ноги, – пояснил Брайан.

– Мы обожаем гулять. И бегать тоже. Вот почему мы приняли участие в «Веселом забеге», – вставила Шейла, явно нервничая.

– Да, пешие прогулки очень полезны для здоровья, – поддержал ее Брайан, вяло усмехнувшись, и постучал по крыше машины. – Еще раз спасибо за предложение. Увидимся в замке.

– Ну ладно, коли так, – сказал Джек. – Я только развернусь.

– Да уж, это будет не так-то просто! – хохотнул Брайан и снова постучал по крыше.

Риган подняла окно.

– Почему бы им в таком случае не побродить по живописным окрестностям замка Хеннесси? – шепотом спросила она.

– Может, они боятся столкнуться с Мэй Рейли, – ухмыльнулся Джек, не без труда разворачиваясь на узком шоссе.

– Как раз когда я уже перестала ее бояться.

Шейла и Брайан махали им вслед, пока машина не скрылась за воротами, ведущими к замку. Как только они исчезли из вида, супруги повернулись и во весь дух припустили обратно по проселочной дороге.

– Слава тебе господи! – не сговариваясь, хором воскликнули они.

Творение Маргарет Рафтери, вынутое ими из багажника заглохшего автомобиля, лежало у обочины дороги, завернутое в черный плащ. Едва завидев приближающуюся машину, Брайан поспешно швырнул картину в кусты. Если это гарда, ему вовсе не улыбалось объяснять, какого черта он разгуливает с полотном под мышкой в час ночи. И уж тем более он не собирался давать по этому поводу какие-либо объяснения Джеку Рейли.

– Мы были на волоске, – сказала Шейла. – Эти двое поистине вездесущи.

– Да ладно, – отмахнулся Брайан, нагибаясь и подбирая картину с земли. – Мы по-прежнему в седле. А еще через несколько часов мы, даст бог, выйдем на финишную прямую. Когда его величество Дермот прибудет в Ирландию, мы встретим его во всеоружии.

– Но как ты можешь быть уверен, что Дермоту не придет в голову показать картины кому-нибудь в замке? Неужели тебя не беспокоят эта полоумная Маргарет и Нил Бакли? Ведь одна из картин принадлежала ему!

– Я подумаю об этом завтра, – ответил Брайан. – А сейчас мне надо сосредоточиться на том, чтобы не упустить мяч.

*

Полусонный клерк у конторки портье вяло поздравил Риган и Джека «с возвращением домой», то бишь в замок Хеннесси.

Двадцать минут спустя он таким же образом поприветствовал Шейлу. Убедившись, что путь свободен, она позвонила мужу из номера. Он прятался за купой деревьев на лужайке у входа в замок, прижимая к груди полотно Маргарет, по-прежнему завернутое в плащ.

– Теперь ты можешь войти, – сказала она ему.

И вот по иронии судьбы случилось так, что на втором этаже замка Хеннесси, в соседних номерах, две молодые американские супружеские пары ирландского происхождения одновременно опустили усталые головы на мягкие пухлые подушки. Для них выдался трудный, богатый событиями день, но и те и другие были полны надежд, что завтра принесет им удачу.

В замке царила гробовая тишина. Все остальные номера были пусты.

А на верхнем этаже, в музее реликвий, мемориальная дощечка Мэй Рейли вдруг сорвалась со стены и с грохотом обрушилась на пол.