Текст книги "Замороченные"

Автор книги: Кэрол Хиггинс Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

33

Покидая замок Хеннесси во вторник вечером, после окончания рабочего дня, Нил Бакли почувствовал, что давно уже не был так доволен достигнутыми результатами. Дела действительно начинали потихоньку идти в гору: во-первых, им наконец доставили новую плиту, а во-вторых, что, пожалуй, самое главное, все с нетерпением ждали приезда американского мультимиллионера в сопровождении свиты. Однако на данный момент в замке осталось всего четверо постояльцев – супружеские пары Рейли и О'Ши.

О'Ши и прежде останавливались здесь два раза. На первый взгляд они производят впечатление очень милых молодых людей. Но почему, ради всего святого, недоумевал Нил, Джек Рейли выбрал именно замок Хеннесси, чтобы провести здесь свой медовый месяц? Вот уж повезло, так повезло: тот криминальный дуэт, который имеет на него зуб, тоже в конечном счете очутился в замке! Может, это и есть проклятие Мэй Рейли? А теперь, после пропажи этой кружевной скатерти из музея реликвий, легенда о привидении, якобы посещающем замок Хеннесси, несомненно, утратит изрядную часть своего обаяния и таинственности. Эта скатерть была неотъемлемой частью многовековых преданий, придающих замку неповторимую самобытность. У него вдруг мелькнула мысль: а что если им переделать музей реликвий в место леденящего душу преступления? Но затем он ее отбросил: кто-нибудь из гостей может запросто порезаться осколком разбитого стекла.

Ох, будем надеяться, что рано или поздно нам все-таки удастся вернуть эту скатерть, думал он, ведя машину. (Нил жил всего в двух шагах от Голуэя и теперь держал путь домой.) Однако нет худа без добра: об этом деле как пить дать станут болтать и пописывать репортеры и журналисты, так что огласка – а значит, реклама – обеспечена. Когда несколько лет назад он заступил на должность управляющего замком Хеннесси, ему было дано указание «слегка встряхнуть эти старые развалины».

– В Ирландии средневековых замков и старинных роскошных отелей и так пруд пруди, – сказали ему без обиняков. – Ваша задача сделать так, чтобы у нас отбоя не было от туристов!

И Нил просто-таки из кожи вон лез, выполняя возложенную на него миссию по оптимизации сервиса. Он работал как проклятый: возился с бесконечной повседневной рутиной, тщательно следил за подбором вышколенных профессиональных сотрудников, расширил сайт отеля в Интернете, добавив в него книгу отзывов от восторженных постояльцев, которые утверждали, что собственными глазами видели призрак Мэй Рейли. Каждому, кто хоть одну ночь провел у них в замке, он посылал записочки со словами благодарности, поздравительные открытки ко дню рождения и к всевозможным праздникам. Он начал заниматься этим с первого же дня, как только заступил на службу. Я всю душу вложил в это дело, размышлял он. И никак не мог предвидеть, что в нашем отеле под маской добропорядочных старичков поселятся опасные преступники.

Когда Нил прибыл домой, его жена, Фелисити, встретила его у дверей. Она взволнованно указала на пустое место на стене гостиной, где еще недавно висела картина Маргарет Рафтери.

– Послушай, милый, – начала она, сияя как новенький пенни, – у меня сложилось такое впечатление, что Маргарет до смерти боится Мэй Рейли.

– Я тоже боюсь, – ответил он, стягивая пальто.

Глаза Фелисити лихорадочно блестели, слова так и рвались наружу. Годы не остудили ее пылкую натуру – сколько Нил ее помнил, она всегда была такой. Никто не спорит, противоположности сходятся, но иногда ему хотелось, чтобы она не была столь уж энергичной и напористой. Сам-то он человек тихий, скромный, пунктуальный, а жена его – ну просто фонтан эмоций и бьющего через край веселья. И все-таки наперекор всем ветрам их брак выдержал испытание временем: сорок один год с хвостиком – это вам не шуточки.

– Нет, ты только представь, Маргарет думает, что Мэй Рейли собирается отомстить ей за то, что она копировала узор кружева с ее скатерти! – тараторила Фелисити, захлебываясь от волнения словами.

Нил молча проследовал на кухню.

– В жизни еще не встречал столь суеверной женщины, как эта Маргарет Рафтери, не считая, конечно, моей мамы, – сказал он, открыл холодильник и вытащил оттуда бутылку ледяного пива.

Фелисити так и покатилась со смеху:

– Да уж, твоя мама! – Она подошла к плите и, сняв крышку с большой кастрюли, принялась энергически помешивать овощное рагу. – Она всю жизнь была уверена, что стричь ногти в воскресенье – дурная примета! А ты помнишь, какой день недели она считала черным для вашей семьи?

– Вторник, – ответил Нил. – А сегодня как раз вторник. И ты знаешь, я думаю, она далеко не во всем ошибалась, – примирительно добавил он.

– Ну разумеется, – снисходительно кивнула Фелисити. – Однако порой это здорово осложняло нам жизнь: она нам все уши прожужжала, что не следует понапрасну «искушать судьбу». Мы даже не могли от души посюсюкать с нашими ангелочками, потому что она боялась, что мы их сглазим. А помнишь, как она потребовала, чтобы они круглый год ходили босиком, – даже зимой! – а то их украдут злые тролли.

Нил устало потер глаза:

– Как же, помню.

– А ты помнишь, что она категорически возражала против того, чтобы наша свадьба состоялась в субботу? Это тоже, по ее словам, была дурная примета. И она наотрез отказывалась переступать порог нашего дома, пока мы не повесили на входной двери подкову, мало того, непременно ногами вниз! Чтобы удача не улетучилась из нашего дома! И, конечно, она неизменно бросала щепотку соли через плечо, стоило кому-нибудь что-нибудь обронить на кухне. Мне иногда казалось, что мы пребываем в постоянном ожидании какой-нибудь катастрофы! Да, рассказывать о ее чудачествах я могу часами!

Ты уже и так достаточно наговорила, устало подумал Нил. Но ограничился лишь неопределенным «гм». Присев на краешек стула у разделочного стола, он с наслаждением отхлебнул пива.

– Бедная Маргарет, – сказал он, ставя бутылку на стол. – Спору нет, она немного не в себе, но все эти годы она была такой преданной, исполнительной работницей. Исчезновение этой несчастной скатерти – вот что окончательно снесло ей крышу, если, конечно, она у нее вообще была. – Он еще раз прокрутил в голове события сегодняшнего дня, наблюдая за тем, как Фелисити, вооружившись огромной вилкой, тычет ею в картофелины, пекущиеся в духовке. Положа руку на сердце, приходится признать: она за все эти годы так и не научилась вкусно готовить.

– Еще десять минут, от силы пятнадцать, и они будут готовы, – пробормотала она.

– Ума не приложу, кто сегодня весь день возил ее в машине? – заметил Нил. – Я всегда был уверен, что у Маргарет нет друзей.

Фелисити со стуком захлопнула дверцу духовки и покачала головой:

– И не говори! Я просто не могу себе простить! И как только это я не догадалась проводить ее до машины?

– Ну, о пролитом молоке не плачут, – сказал Нил. – Надеюсь, она, несмотря ни на что, все-таки появится завтра на работе. К нам приезжает целая орава богатеньких американцев. – Он немного помолчал. – Как бы там ни было, я должен убедиться, что к их приезду все будет готово и мы их встретим по первому разряду.

Ах, если бы Нил в свое время прислушался к тому, что говорила ему мама, он наверняка запомнил бы, что не следует «искушать судьбу», ибо это всегда приносит несчастье.

34

Когда матушка Шарки и ее сын закрыли клинику, они поднялись наверх, к Симусу, который к тому времени заканчивал последние приготовления к ужину.

Сегодня на ужин были спагетти, их любимое блюдо.

– Я поставил чайник и накрыл на стол, – похвастался Симус. – Ну, как прошел сегодняшний день в клинике «Белоснежная улыбка»?

– От пациентов отбоя не было, пап. Причем двое явились вне очереди.

– Жду не дождусь, когда ты мне о них расскажешь.

– Расскажу, расскажу. Только сначала переоденусь: сниму халат и надену спортивный костюм. – С этими словами сын решительно двинулся по коридору, насвистывая себе под нос веселенький мотивчик.

– Наш Дэнни такой хороший мальчик, – с чувством произнес Симус, обращаясь к жене, которую, кстати говоря, звали Кэтлин.

– У меня уже все сердце изболелось: что-то с ним будет, когда нас не станет? – отвечала Кэтлин. – Ему будет так тоскливо без нас. Если бы только нам удалось найти для него подходящую девушку…

Симус энергично закивал:

– Какая жалость, что ему пришлось сверлить зубы той симпатичной девахе, с которой он встречался несколько лет назад! После этого все пошло наперекосяк. А я-то думал, у них все уже на мази.

Кэтлин поспешила заступиться за сына:

– Но ведь это случилось в воскресенье, помнишь? Она явилась к нам со страшной болью и попросила его помочь. Дэнни не виноват, что туда попала инфекция и ей пришлось выдрать зуб. А теперь хватит разговоров, давай-ка выкладывай угощение на стол.

Симус тяжело вздохнул:

– Может, нам стоило чаще его подбадривать, когда он хотел попробовать себя в шоу-бизнесе?

Кэтлин возмущенно махнула рукой:

– Тебя послушать, так мне надо было зарабатывать себе на кусок хлеба, отплясывая ирландскую жигу!

Симус понял, что разговор окончен.

За ужином он с увлечением расспрашивал сына о тех двух пациентах, которые явились вне очереди.

– Первый был американец, – отвечал Дэнни, энергично наматывая спагетти на вилку. – У него выпала коронка, когда он ел оладьи с голубикой. Как так получилось? Случайно надкусил маленький камешек!

– Ox! – сочувственно вскричал старик Шарки. – Только подумаешь об этом – у самого зуб разболится. Это не у него ли каштановые волосы? И у его спутницы тоже?

– Да.

– Выходит, я правильно угадал!

– Правда?

– Точно! Когда он садился в машину, у него был такой вид… краше в гроб кладут.

– Я вам клянусь, когда он сидел у меня в кресле, то смеялся так, что стекла звенели. Такого странного смеха я в жизни не слыхивал. А потом в кабинет ворвалась его жена, чтобы посмотреть, что происходит. И велела, чтобы я ни в коем случае не давал ему закиси азота.

Матушка Шарки оторвала взгляд от своей тарелки:

– Это произошло, когда я поднималась наверх. Если бы я была там, то в жизни бы не позволила ей отрывать тебя от работы.

– Спасибо, матушка, но она сказала это вовремя: оказывается, у него проблемы с сердцем.

Кэтлин презрительно пожала плечами:

– Она сама виновата: наотрез отказалась заполнить формы. Если б она это сделала, ты бы знал о его больном сердце.

Дэнни так и покатился со смеху:

– Заполнить формы? Я даже имен-то их не спросил!

– Не спросил? – возмутился Симус. – Я тут, наверху, из кожи вон лезу, составляя досье на каждого, кто сюда приходит, записываю номера машин – на тот случай, если кто-нибудь из этих субчиков окажется нечист на руку, а ты даже имен их не спросил?!

– Да ладно, пап, расслабься. Они больше не вернутся. Этот тип собирается к своему личному стоматологу в Нью-Йорке, или Лос-Анджелесе, или бог его знает где.

– Ты это о чем, сынок?

– Сначала он сказал, что его лечащий врач практикует в Нью-Йорке, затем оговорился, что его клиника в Лос-Анджелесе… А, ладно, какая теперь разница. – Тут Дэнни отправил в рот солидную порцию спагетти. – Верно?

Несколько минут все молча поглощали еду, смакуя бесподобный, потрясающе вкусный соус. Этот соус был визитной карточкой Симуса. Хлебушек тоже удался на славу: свежий, горячий, с хрустящей корочкой, а салат был просто объеденье.

Наконец Симус вытер рот салфеткой:

– Ты до сих пор ни словом не обмолвился о втором внеочередном пациенте.

Дэнни закатил глаза:

– Одна пожилая леди. Она работает в замке Хеннесси. Упала на улице, ударилась и вышибла себе передний зуб. Ой, чуть не забыл! Представляете, это та самая леди, которая придумала карикатуру для «Веселого забега». Меня ей рекомендовал сам Тренер!

– А чем она занимается в замке Хеннесси?

– Работает там горничной.

– Судя по этой картинке, она талантливая художница. Ей следовало бы и дальше продолжать в том же духе. – Симус положил себе на тарелку еще кусок хлеба. – Ты ведь уже слышал о том, что случилось в замке Хеннесси вчера ночью, верно?

– Нет, – ответил Дэнни.

– Я слышала, – вмешалась Кэтлин. – Сегодня передавали по телику.

– А что там такое? – спросил Дэнни. – Я весь день был так занят, просто головы не поднимал. Даже новости некогда было послушать.

Симус изложил сыну всю историю в мельчайших подробностях и добавил:

– Можешь себе представить, кузен жены этого Джека Рейли – наш Джеральд Рейли, ведущий ночной программы, которую я слушаю, когда меня одолевает бессонница… Так вот, на прошлой неделе он сказал, что его двоюродная сестра, Риган Рейли, и ее муж Джек со дня на день прилетают в Ирландию, чтобы провести здесь свой медовый месяц. Джек Рейли возглавляет подразделение по особо важным делам полицейского управления Нью-Йорка. Жду не дождусь сегодняшней программы Джеральда. По радио передавали анонс: якобы среди прочих гостей в студии ожидаются Риган и Джек Рейли, а также тот счастливчик, который раскопал у себя в подвале кольца Кладда.

– Да уж, повезло, так повезло, – согласился Дэнни.

– Не забудь, пожалуйста, сделать потише! Я нуждаюсь в отдыхе! – строго предупредила мужа Кэтлин.

– Ну конечно, милая, о чем речь. Только боюсь, я не досижу до начала передачи. К десяти часам я, как правило, уже вырубаюсь.

– Пап, а ты посиди со мной в гостиной, и мы послушаем Джеральда вместе, – предложил Дэнни.

Старик широко улыбнулся, с нескрываемым обожанием глядя на своего ненаглядного отпрыска, и ласково потрепал его по руке:

– Я приготовлю попкорн. Может, мы сами позвоним в студию и что-нибудь спросим. – Он рассмеялся. – То-то будет весело! Надеюсь, я все-таки не засну.

Если бы Симус Шарки знал, что в тот день под крышей их дома побывала не одна, а целых две парочки отпетых мошенников и в своей неизменной черной записной книжечке он умудрился зафиксировать номера их машин, вряд ли ему вообще удалось бы сомкнуть глаза в ближайшие две недели.

35

Шейла и Брайан вернулись в Голуэй на своей взятой напрокат машине. По радио они услышали о записке, оставленной Джеку Рейли в замке Хеннесси.

– Боже правый, – вздохнула Шейла, – подумать только, теперь они все время будут маячить у нас перед глазами. Ума не приложу, какого черта им сегодня понадобилось в спортзале? Все это очень подозрительно!

– Не бери в голову, – посоветовал ей Брайан. – Наше дело – придерживаться составленного плана.

В Голуэе они купили все необходимое для каждого уважающего себя привидения: черный как смоль парик, черный плащ с капюшоном, длинную черную юбку и старомодный белый чепчик. А также черный карандаш для подводки глаз, чтобы затенить бледные ресницы Шейлы, и белую пудру, чтобы сделать ее похожей на покойницу, только что восставшую из могилы. Когда они покончили с беготней по магазинам, было уже около восьми часов. Они аккуратно уложили покупки в багажник, стараясь не задеть картину Маргарет, и крепко его захлопнули.

– Ну вот, мне уже намного легче, – заявил Брайан. – Мы потихоньку продвигаемся вперед.

– Я очень рада, что тебе стало легче, – отозвалась Шейла, – потому что мне – нисколечко. Продавщица в магазине, где мы покупали парик, заставила меня понервничать. Она три раза спросила, зачем черный парик вообще мне понадобился. Держу пари, она намекала на то, что я в нем буду выглядеть просто ужасно.

– Но, дорогая, ты и должна выглядеть ужасно. Ведь ты – привидение! – наставительно заметил Брайан. – Послушай, девица наверняка почувствовала себя неловко из-за того, что продала тебе вещь, мягко говоря, не совсем в твоем стиле. Но, можешь мне поверить, она была рада хоть что-нибудь продать. А теперь, – продолжал он, окидывая взглядом шумный проспект в центре Голуэя, – самое время чем-нибудь подкрепиться.

Они нашли очень симпатичную на первый взгляд пивную и присели на угловой диванчик.

– Подходящий вы выбрали вечерок, чтобы заглянуть к нам, – сообщила им официантка. – Сегодня у нас выступает пара молодых, но очень талантливых музыкантов. Они начнут уже через несколько минут. Вообразите: они играют на флейте, аккордеоне и свистульке…

– Это замечательно, но, к сожалению, мы зашли совсем ненадолго, – предупредил ее Брайан.

– Какая жалость, – огорчилась она. – Вы уже выбрали? Можете сделать заказ?

Они заказали по пинте пива «Гиннес» и традиционный ирландский пирог с курицей. Когда официантка отошла от их столика, Шейла прошептала своему мужу:

– В котором часу мы поедем к дому Маргарет?

– Думаю, около полуночи.

– Тогда почему бы нам здесь не задержаться?

– По-моему, лучше вернуться в отель и немного отдохнуть. Я был бы не прочь принять душ. Чувствую себя так, будто неделю не мылся.

Шейла выразительно округлила глаза:

– А тебе не кажется, что это будет выглядеть слегка подозрительно: сначала мы возвращаемся в замок, а потом снова покидаем его в столь поздний час? В этом захолустье не так много народу, чтобы наш отъезд остался незамеченным.

Брайан дотронулся кончиком пальца до ее носа:

– Ты, как всегда, права, моя кнопочка. Вот почему мы с тобой отличная команда. Я как-то об этом не подумал.

«Кнопочка»… Брайан называл ее так, когда они были детьми. Это детское прозвище до сих пор жутко ее раздражало, но сейчас Шейла решила не обращать внимания на пустяки.

– Кстати, когда мы вернемся в замок в час или два ночи, это тоже будет выглядеть подозрительно, – заявила она.

– Слушай, они будут рады до потери сознания, что мы вообще вернулись. Время возвращения не играет никакой роли. Все остальные уже давным-давно выехали.

– Все, да не все. Держу пари, Риган и Джек Рейли тоже остались. От одной только мысли о том, что они где-то рядом, у меня мурашки бегут по коже, – призналась Шейла.

– Да забудь ты о них! – отмахнулся Брайан, – Им до нас дела нет. Они охотятся за той знаменитой на весь мир парочкой, ворующей драгоценности, которая походя прикарманила кружевную скатерть Мэй Рейли. – Он рассмеялся. – А я был бы не прочь познакомиться с этими двумя проходимцами! Держу пари, они не лишены чувства юмора, коль скоро решились стащить эту ничтожную скатерть.

– Эй, привет!

Услышав знакомый голос, Брайан и Шейла разом повернули головы. К их столику приближалась… Риган Рейли! Джек вместе с какой-то пожилой парой направлялся к стойке бара.

– Привет… – упавшими голосами выдавили они, изо всех сил стараясь напустить на себя равнодушный вид.

– Так приятно встретить вас здесь, – откликнулась Риган.

Шейла натянуто рассмеялась:

– Учитывая вчерашнее происшествие, мы сегодня вечером даже и не рассчитывали на сносный ужин в замке Хеннесси.

– О, понимаю, – сказала Риган. – Значит, вы тоже решили остаться?

– Да.

– Всего один вопрос. Мы с Джеком расследуем дело о похищении кружевной скатерти Мэй Рейли. А ваши имена значились в числе участников ноябрьского «Веселого забега» в Голуэе.

– Замечательный был забег, – вставил Брайан.

– А в тот день вам случайно не бросилось в глаза что-нибудь необычное? Что-нибудь из ряда вон выходящее? Та пара, которую мы разыскиваем, по нашим расчетам, тоже принимала участие в забеге.

– Нет, – хором ответили они.

– Мы просто пробежались, особенно не глядя по сторонам, а потом сразу же вернулись в отель. На улице был жуткий холод, – пояснил Брайан.

– Ну, приятного вам аппетита. Надеюсь увидеть вас вечером в замке. Если что-нибудь припомните, обязательно дайте мне знать.

– Непременно, конечно, конечно, – едва слышно пролепетала Шейла.

Риган улыбнулась и заторопилась к компании у бара.

– Это нам на первое, – выпалил Брайан. – Но, знаешь, у меня почему-то пропал аппетит. – Он немного помолчал. – Ты ведь не думаешь, что она подслушала наш разговор? – встревоженно спросил он.

36

– Жду не дождусь, когда же начнется программа Джеральда Рейли! – возбужденно проговорила Анна, переключая их суперсовременный музыкальный центр в режим радио.

Бобби что-то невнятно промычал в ответ. Он лежал, развалившись на диване, на который плюхнулся, как только они вошли. Анна с ног сбилась, пытаясь ему угодить: предлагала ему покушать куриного супчика, попить чайку с крекерами, минеральной водички, сдобного печеньица, затем снова куриного супа с крекерами. Но этот плакса, решив воспользоваться своим жалким положением, изводил ее бесконечными капризами.

– Меня знобит, – хныкал он.

Анну вдруг осенило, глаза у нее заблестели. Она подошла к стулу, стоявшему у дивана, на котором висела бесценная скатерть Мэй Рейли, – которая, кстати сказать, была достаточно велика, чтобы накрыть ею огромный банкетный стол, – и шаловливо набросила ее на мужа.

Бобби сбросил скатерть на пол:

– Боже, какая тяжесть!

И тут Анна почувствовала, что чаша ее терпения переполнилась. Что он себе позволяет, в конце концов? Ведет себя как взбалмошный пятилетний ребенок!

– Не желаете ли откушать парочку оладушек с голубикой, прежде чем я наконец смогу присесть? – не выдержала она.

Бобби сразу сообразил, что на этот раз он, пожалуй, перегнул палку.

– Прости меня, прости, крошка, – примирительно сказал он, простирая ей навстречу руки. – Давай с тобой полежим рядышком, обнявшись, и послушаем этого болтуна.

Анна предпочла сделать вид, что глубоко обижена.

– Ну же, – упрашивал Бобби, маня ее к себе. – Пожалуйста, пожалуйста, прости меня…

– Ладно уж, – снизошла Анна, все еще дуясь. – Сначала я выключу свет, чтобы нас ничто не отвлекало. Я хочу сконцентрироваться на каждом слове, которое произнесет Джек Рейли, на каждой интонации его голоса. Он ведь не без причины посетил эти края, и я до смерти хочу знать, каким ветром его сюда занесло, хотя было бы глупо ожидать, что он раскроет свои карты. – Анна не находила себе места с той минуты, как увидела Джека Рейли на улице у магазина. А вот Бобби, надо отметить, это как-то мало беспокоило. И неудивительно, если учесть, что он проспал как убитый весь спектакль от начала и до конца.

– Он стоял посреди улицы!.. Я его собственными глазами видела! – завопила она, запрыгивая на водительское сиденье и пулей срываясь с места. – У меня от испуга чуть инфаркт не случился!

В машине Анна рывком включила радио – узнать, нет ли каких-нибудь подвижек в расследовании. Ничего нового, зато они услышали анонс сегодняшнего ночного эфира Джеральда Рейли. В студии ожидались важные гости: Риган и Джек Рейли, а также старичок, который обнаружил у себя в подвале подлинные кольца Кладда. Те несколько часов, которые потребовались Анне и Бобби, чтобы добраться до дома, все ее мысли вертелись вокруг предстоящего выступления Джека Рейли. Пока несчастный Бобби стонал и хныкал, прижимая ладонь ко рту, она нервно посматривала на часы. Давненько она с таким нетерпением не ждала начала программы – можно сказать, с тех пор, когда еще маленькой девочкой считала минуты до начала ежедневной телепередачи «Волшебник из страны Оз».

И вот до ночного эфира Джеральда осталось каких-то пять минут.

– Анна, лапочка, – медовым голоском пропел Бобби. – Прежде чем ты ко мне присоединишься, у меня к тебе еще одна ма-аленькая, совсем малюсенькая просьбочка.

– Какая? – равнодушно осведомилась она.

– Ты не могла бы принести одеяло?

Анна кивнула. Она подняла с пола скатерть Мэй Рейли и, швырнув ее обратно на стул, заторопилась в спальню. Через минуту она вернулась, неся в руках ватное стеганое одеяло. Накрыла им Бобби, который теперь был сама кротость, выключила свет и легла рядом. Так они и лежали, бок о бок, в темном маленьком доме, затерявшемся где-то на западе Ирландии, в унылом мраке промозглой дождливой ночи.

– Будто в старые добрые времена, – сказала Анна. – До того как изобрели телевизор, люди собирались вокруг радиоприемника и слушали драмы.

– По-твоему, я совсем глупый, да? – ответил Бобби. – Думаешь, я этого не помню? Моя мама, бывало, говорила, что обожает Одинокого Рейнджера.

Зазвучала музыкальная заставка программы Джеральда: бодренький, веселый мотивчик. Затем Джеральд представился и, по традиции, начал программу с шутки:

– Что такое настоящий ирландский джентльмен? – раздался из динамиков его мощный бас. – Это человек, который умеет играть на волынке, но… никогда этого не делает!

– А мне нравится слушать волынку, – заметила Анна. – Только если играют не слишком громко.

– А я эти звуки не перевариваю, – отрезал Бобби.

– Добрый вечер, дамы и господа, а также все любители играть на волынке, – со смешком произнес Джеральд. – Сегодня у нас в студии собрались потрясающе интересные персонажи. Один из них, а точнее одна, доводится мне близкой родственницей…

Анна и Бобби с большим вниманием выслушали рассказ Риган и Джека Рейли о Джейн и Джоне Доу, о преступлении, совершенном в замке Хеннесси, и о легенде, связанной с кружевной скатертью Мэй Рейли.

– Итак, вы здесь в надежде спокойно провести свой медовый месяц вместе с моей очаровательной кузиной, – обратился Джеральд к Джеку, – а эта несносная парочка отравляет вам жизнь.

– У нас с ними старые счеты, в этом все дело, – ответил Джек.

– Будьте покойны, теперь и у Мэй Рейли появится веская причина свести с ними счеты! – утешил его Джеральд. – Если верить преданию, она веками преследует замок Хеннесси, потому что бедняжке так и не заплатили за ее работу. А теперь, когда ее уже давно нет на свете, она еще больше разъярится. Я бы на месте Джейн и Джона Доу держал ухо востро.

– Да я эту чертову скатерть в клочки порву и на тряпки пущу! – презрительно фыркнула Анна. – А потом скажу Мэй Рейли: только попробуй сунуть сюда нос, чтобы мне отомстить! Я ни на грош не верю во все эти бредни о призраках.

– Скажите, что могут сделать наши радиослушатели, чтобы хоть как-то помочь вам в расследовании? – спросил Джеральд. – Разумеется, если эти двое все еще в Ирландии… По крайней мере, будем на это надеяться. Есть ли что-нибудь особенное, на что нам всем следует обратить внимание?

– К сожалению, это обычные, ничем не примечательные люди, которые в два счета способны измениться до неузнаваемости, – ответил Джек.

Анна вздохнула.

– А по-моему, ты просто богиня, – прошептал Бобби ей на ухо.

– Тише ты. Не мешай.

– То есть никаких там шрамов, татуировок – ничего, что хоть как-то выделяло бы их из общей массы? – продолжал допытываться Джеральд.

– Нет ничего такого, – проворчал Бобби. – Вот только теперь этот чертов зуб, будь он неладен.

– Ничего, что касается их внешнего вида. Однако, как я уже говорил вам до начала передачи, у нас есть основания… – начал Джек.

Анна судорожно схватила мужа за руку.

– …полагать, что у этого человека какой-то необычный, ни на что не похожий смех.

– Что?! – завопил Бобби.

– Я сколько раз тебя предупреждала! – вскипела Анна. – Я тут из сил выбиваюсь, работая над нашим имиджем, а ты готов все испортить своим идиотским хихиканьем!

– Но я ничего не могу с этим поделать! Это наследственное! Так смеялся мой отец!

– Тише! Не мешай слушать!

– Да, ты уже упоминал об этом, Джек. И вот, дорогие наши радиослушатели, у нас в прямом эфире девушка, которая прекрасно имитирует этот странный смех. Ей как-то довелось вступить в контакт с теми самыми мошенниками, которых разыскивает Джек Рейли и которые, как он не без оснований утверждает, и есть те самые Джейн и Джон Доу. Для ее безопасности мы сохраним в тайне ее имя. Ты здесь, дорогая?

– Да, да. Привет, Джеральд. Риган, Джек, привет.

Все обменялись теплыми приветствиями.

– Ты можешь нам продемонстрировать, как смеялся тот тип?

– Конечно. Хе-хе-хе. Хе-хе. Хе,

– Ну вылитый ты! – заметила Анна.

– Мой смех звучит совсем не так! – запротестовал Бобби.

– Нет, милый, именно так.

Джеральд поблагодарил девушку и попросил ее исполнить на бис неподражаемый смех.

– Хе-хе-хе, Хе, хе, хе. Хе, хе, хе.

– Еще раз спасибо, дорогая, – сказал Джеральд. – Мы все очень благодарны тебе за помощь.

Риган и Джек тоже поблагодарили талантливую имитаторшу.

– Джеральд, мы хотели бы предупредить, что человек, который так смеется, вовсе не обязательно должен быть Джоном Доу, – объяснила Риган. – Но если кто-нибудь из твоих радиослушателей услышит подобный смех, пусть немедленно позвонит в гарду. Мы уже установили с ними контакт.

– Пусть также звонят к нам на радиостанцию, – добавил Джеральд, объявляя специальный номер телефона для подобного рода звонков. – Как я уже сказал, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вы как можно быстрее поймали этих жуликов и смогли наконец насладиться медовым месяцем в гостеприимной Ирландии. Риган, Джек, пожалуйста, оставайтесь с нами, пока я побеседую с нашим следующим гостем, Шейном Мэгилликадди…

– Кто была эта девка? – завизжала Анна. – Где, ради всего святого, она могла подслушать, как ты смеешься?

– Понятия не имею, – признался Бобби. – Начнем с того, что меня не так-то просто рассмешить, а тем более в общественных местах. Я не очень-то смешлив, по правде говоря.

– Сегодня на приеме у дантиста ты хохотал как гиена. Если, не дай бог, доктор Шарки тоже сейчас слушает Джеральда… Тогда все, нам конец.

– Недаром они называют закись азота «веселящим газом». Думаю, нам следует убраться отсюда, и как можно быстрее! Давай завтра же улетим в Лос-Анджелес, – предложил Бобби. – А об этих кольцах Кладда постараемся забыть. Будут и другие дела!

– Но не такого масштаба! – возразила Анна. – Такой шанс выпадает раз в жизни. Бриллианты и сапфиры никуда от нас не денутся, равно как рубины и изумруды, но нигде на всем белом свете мы не найдем других таких колец. Нигде и никогда! Ты и не догадываешься о том, сколько с ними связано сентиментальных легенд и преданий! Да еще к тому же они ста-рин-ные! Говорю тебе, эти колечки нас озолотят.

– А как насчет дантиста? Ты же только что сама сказала, что он может позвонить в гарду.

– Мы не оставили о себе никаких сведений. Он даже наших имен не спросил. Все будет в шоколаде. Провернем это дельце и сразу же смоемся в Лос-Анджелес.

– Обещаешь?

– Обещаю. А теперь давай послушаем, чем нас порадует этот Мэгилликадди.

А в это время в гостиной дома семейства Шарки радиоприемник был тоже настроен на ночную программу Джеральда. Симус восседал на своем любимом стуле, водрузив ноги на оттоманку. Дэнни развалился на диване.

Оба спали без задних ног, безмятежно сопя и похрапывая.