Текст книги "Один темный трон (ЛП)"

Автор книги: Кендари Блэйк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Вместе со своей королевой.

Волчья Весна

Арсиноя шагала по Веллейвуд – самой известной дороге в столицу, что миновала Эшбурн и Хайгейт, вела через Стоунголлские холмы. Если шпионы Луки не лгут, то где-то в Эшбурнском лесу они с Мирабеллой и столкнутся.

А может, Лука со своим портным промахнулись, и по Вудвуду она доберётся аж до Индрид-Даун.

Но почему-то она так не думала. Почти чувствовала, как пробиралась по холмам Мирабелла. Будто летний дождь, ощущала её запах.

– Ты не можешь идти за нею! Не можешь вмешиваться!

– Вмешиваться я не собираюсь, – ответила Джулс. Паковаться вместе с матерью в комнате было трудно. Всё, что пыталась взять Джулс, Мадригал возвращала на место. Шарф. Яблоко. Бинты. Мадригал прятала это за спину – словно могла остановить дочь. Словно та не уйдёт с пустыми руками.

– Ну так раз ты не собираешься её спасать, зачем идёшь? Оставайся тут. Подожди с нами. Ты не единственная, кто беспокоится!

– Она – моя лучшая подруга, – ответила Джулс. Образ Арсинои, что ушла днём, до сих пор преследовал её. Так трудно было отпустить её, даже не зная, куда та собиралась идти!

– Ты стала тенью моей после того Белтейна, – промолвила Джулс. – Вот только зачем? Это всё потому, что ты хочешь, чтобы я простила тебя за твои отношения с Мэтью?

– Нет, – ответила Мадригал, скривившись, словно от боли. Вот только Мадригал могла сотворить любое выражение лица, что, по её мнению, вызвало бы к ней максимальное сочувствие.

– Не утруждай себя ролью настоящей матери. И не говори мне, чтобы я не вмешивалась. Ты уже сделала что могла, учила её низшей магии! И ты помогла зачаровать этого гадского медведя!

– Это было не то! Это представление! Не Вознесение! А вот теперь всё зависит только от неё.

– Теперь наша игра закончилась, – скривилась Джулс. – Да, я знаю, Мадригал, тебя здесь не было, но даже ты должна понимать! Либо Арсиноя выживет, либо мы вдвоём умрём, и вот так должно быть всегда!

Заскрипели половицы. В дверях спальни Джулс и Арсинои замерла Каит, как всегда с туго заплетёнными волосами, с вечно настороженным взглядом.

– Бабушка, прости, мы очень шумели. Всё в порядке.

– Она пойдёт за королевой, – пробормотала Мадригал. – Ты не должна была держать её здесь! Не так близко ко всему этому кошмару!

– А тебя не было рядом, чтобы высказать своё мнение, – привычно спокойным, глубоким голосом промолвила Каит. – Но, возможно, нам этого не стоит ждать? Мы знали, что такое страдание от смерти Арсинои. Но королеву стоит защитить. Вознести.

– Не говори о ней так, – прорычала Джулс. – Так, словно она уже давно умерла!

– Ты должна была отправить Джулс! – промолвила Мадригал.

– О да! Далеко! Не тебе решать, – кивнула Джулс. – Полагаю, рада, что ты не лжёшь и показываешь, что хочешь от меня избавиться! – она скользнула мимо бабушки и помчалась вниз по лестнице, слыша, как Камдэн следует за нею.

Каит и Мадригал дождались, когда хлопнула входная дверь, прежде чем вновь заговорили.

– Нам следовало ей сказать, – промолвила Мадригал.

– Нет.

– Она всё равно узнает. Ты не слепая. Ты видела, что случилось после вознесения. Видела её настроение. Медведь, которого она убила на том дереве… Убила, не коснувшись! И сколько было сломанных тарелок, разбитых столов… Вы пытались его связать, но всё это не сработало.

– Мадригал, – голос Каит звучал устало. – Успокойся.

Мадригал рассмеялась.

– Сколько раз ты это ей говорила? Успокойся! Не волнуйся! Контролируй свои чувства! Оракул предсказал мне, что она проклята. Что это приведёт к падению острова. И ты поверила ей!

Каит тихо смотрела на свою дочь. Сколько уже времени прошло с той поры, как кто-либо произносил эти слова вслух! Но ведь они были правдой. Когда Джулс родилась, благословлённая Белтейном, первая девочка Милонов, Каит по старому обычаю послала за провидиццем. Но стоило только дару коснуться Джулс, та плюнула на землю.

– Утопите её, – промолвила она. – Она несёт проклятие! Этот дар Природы отравлен войной. Утопите её, пока она не сошла с ума.

И когда Мадригал отказалась, провидица попыталась забрать Джулс с е ё рук, и когда она коснулась ребёнка, то впала в транс – и бормотала о будущем.

– Это надо утопить. Нельзя жизни. Она разрушение, падение, – она продолжала и продолжала, глаза её стали белы, и Мадригал кричала, и ребёнок вопил, пока Эллис и Каит не прогнали предсказательницу.

Они не могли утопить маленькую Джулс. Ни за что. Потому они низшей магией связали дар войны, привязали его к крови матери. Каит не думала о том, что случилось с беглой провидицей. Но после того, как всё это наконец-то закончилось, они согласились забыть…

Каит ошеломлённо моргнула и покачала головой.

– Дело не в том. Ты знаешь, почему мы связали дар. Не потому, что она уничтожит Феннбёрн. Потому, что она разрушит себя.

– Но она не разрушила себя! Она готова!

– Не бывает готовых. Проклятие Войны сводит людей с ума! Носить в себе больше чем один дар – это слишком для одного тела.

– Так говорят! – возразила Мадригал. – Но говорят, что дар под проклятием Войны слаб! А моя Джулс – самая сильная среди Природы, кого только когда-либо видала эта земля! Только подумай, какая в ней война!

Ворона Каит закаркала, медленно переступая с одной ноги на другую. Мадригал всегда была честолюбива. Конечно, какая-то её часть всполошилась, а какая-то возликовала от этого дара.

– Так вот что ты хочешь! Твоя дочь, твоя! Стать частью этого – получить великую судьбу! Но это и вправду о тебе, Мадригал! Ты действительно часть этого! И я жду твоей великой судьбы.

– Как всё отвратительно, мама, – почти в одно мгновение глаза Мадригал зло прищурились. Кто угодно, кто знал бы её меньше, пропустил бы это. И когда глаза её вновь были широко распахнуты, они поверили бы в её мольбу…

– Я знаю, что нам пришлось запереть это под замок, – мягко промолвила она. – Несчастных сжигали. Топили. Совет потребовал бы оставить её в лесу умирать, – она коснулась плеча матери. – Но она выросла. Сильной. Здравой.

– Мы связали дар войны Джулс для её же блага, – промолвила Каит. – И, – она колебалась, чтобы сказать то, во что никогда не хотела верить, – поскольку провидица была права насчёт проклятия Войны, должно быть, тебе пришло в голову, что она могла совсем не ошибаться по отношению ко всему остальному?

– Что Джулс приведёт к падению острова? – усмехнулась Мадригал. – Эта провидица была сумасшедшей, как и многие провидцы перед нею.

– Может быть. Но, Мадригал, эта связка останется.

– Останется. Но ничто не вечно! Связь уже слабеет, и я могу её отпустить. Её кровь – моя кровь. Я её мать! И я сделаю то, что считаю лучшим.

Лес Ашбурн

Когда Арсиноя устала от ходьбы, она развела костёр подальше от дороги. Разведчик Мирабеллы напал на неё, когда та лежала, свернувшись на мешочке с одеждой.

Он – или она – был хитёр. Арсиноя не слышала, пока тот не оказался слишком близко, хотя действительно скрытный шпион вплотную бы не подобрался ни за что.

– Скажи моей сестре, что я здесь, – не двигаясь, промолвила Арсиноя. – Жду.

– Мирабелла, – Элизабет мягко коснулась её плеча. – Мира, проснись. Вернулся разведчик.

В лесу было всё ещё темно, и различить получалось разве что очертания. Мирабелле казалось, что она задремала на дереве, но во сне свалилась в грязь – щека была разодрана.

Где-то справа от неё ворочалась Бри, а потом в лицо брызнуло пламенем.

– Ну, – моргнула опухшими глазами Бри, повела запястьем, и огонь усилился. – Что такого важного, что мы должны покидать наши мягкие клочки земли?

Разведчик рухнул на колени – испуганный и смущённый.

– Ну что? – спросила Мирабелла. – Добрался до Волчьей Вечны?

– Это вряд ли, – зевнула Бри.

– Королева Арсиноя, – ответил разведчик. – Ждёт на главной дороге.

Никто не реагировал – кроме Бри, что окончательно проснулась и по наитию швырнула пламенем высоко в небо.

– Как она узнала о нас? – спросила Элизабет. – Оказывается, шпионы у неё получше, чем мы думали.

– Ты видел медведя? – отмахнулась от подруги Мирабелла.

– Нет. Я искал его всюду, где только мог, но моя лошадь даже не услышала запаха и не заволновалась.

Мирабелла видела, как рассвет пробивался сквозь деревья, и мысль о медведе сковала её льдом. Она помнила когти, рык и вопли – и с трудом сглотнула.

– Я уйду, как только станет опасно. Мне нужен мой конь. Он свободен? Готов?

– Мира! – воскликнули Бри и Элизабет.

– Ты не можешь туда пойти, если мы не знаем, рядом ли медведь! – промолвила Бри.

– Давай подождём дня!

– Нет, – ответила Мирабелла. – Если она спрятала своего медведя, то он всё равно где-то есть. Я буду готова к его прибытию, – она всматривалась в лица своих друзей при свете огня и отчаянно пыталась не показывать собственный пьянящий страх. – Она здесь. Наступило время.

Джозеф шагал настолько быстро, насколько ему позволял скрывшийся где-то между деревьями мрак долины. Он устал после работы на лодках, и едва закрыл глаза, чтобы уснуть, как Мадригал швырнула камнем в окно его спальни.

Он думал, что ищет она как раз Мэтью, но когда открыл створку, она позвала его и призывно махнула рукой. А теперь он мчался по темноте, надеясь, что будет быстрее Джулс и Камдэн. Они не должны были спешить, да и боли в ногах могли не позволить Джулс идти слишком быстро.

Но то, что сказала о Джулс Мадригал, не могло быть правдой. То, что Джулс была проклята, что в ней пылал дар войны. Когда-то Джозеф видел ребёнка с даром войны – и бедный мальчик был в полусознании, зажимал уши и боялся стен. Они с Мэтью повстречали его в Хайгейте, когда семья мальчишки шагала в храм Индрид-Дауна, где мальчика милосердно отравили бы и избавили от его страданий.

Нет, конечно же, Джулс не могла быть такой. И слышать от Мадригал, что она с помощью примитивной магии связала проклятие Джулс на крови, что всё стало слабее, что Война может выбраться на свободу когда угодно, когда она потеряет контроль… Он просто выходил из себя – и не видел никаких доказательств.

Он понятия не имел, с какой целью Мадригал рассказала ему эту ложь. Но всё равно пошёл за Джулс, чтобы не позволить ей вмешаться в дела королев. Потому что если она вмешается, Совет уничтожит её, проклятую или нет.

Арсиноя закричала, когда Мирабелла оживила умирающий костёр. Она не смогла ничего поделать с этим. Пламя было таким горячим! Дерево в один миг обуглилось, и когда она откатилась в сторону, то ощутила запах сожжённых волос, а маска её в один миг стала такой горячей, что могла сплавиться со щекой.

– Ты, – вспыхнула Арсиноя. Она скатилась по склону и вскочила на ноги. Мирабелла стояла по другую сторону дороги. Арсиноя не слышала ни слов, ни звуков. – Успокойся.

– Может быть, ты просто так глубоко спишь…

Арсиноя оглянулась на свою импровизированную подушку, ставшую сплошь чёрной, наполненную прежде одеждой и твёрдым сыром.

– Ну, это вряд ли.

– И где твой медведь? – спросила Мирабелла.

– Я его оставила.

– Ты врёшь.

Арсиноя скривилась. Отравленный нож утешительно оттягивал карман её жилета, но она не хотела пользоваться им. Во всяком случае, подобраться достаточно близко, чтобы ударить, будет невообразимо трудно. Огонь – не просто пустяки. Мирабелла была сильна.

– Тебе лучше его вывести, – предупредила Мирабелла, и странная волна прошла по коже Арсинои. Она опустила взгляд, увидев, как дыбом встали волосы на руках.

Вспышка молнии ярким лезвием разрезала туманное утро, и дерево за спиной Арсинои вспыхнуло, разлетевшись искрами. Под ногами её задрожала земля, и она рухнула на колени, чувствуя, как стучат зубы. Боль промчалась по её телу от пальцев ног до корней волос.

Говори!

Но говорить не получалось.

Беги!

Но она зацепилась о корни догорающего дерева, упала на низкий кустарник, и огонь Мирабеллы с шипением мчался за нею.

– Остановись! Остановись! – закричала Арсиноя.

– У тебя был шанс остановиться! – громко отозвалась Мирабелла. – Но вместо этого ты направила на меня своего проклятого медведя!

Ветер сменил своё направление, забираясь Арсиное под воротник, швыряя волосы ей в глаза. Мирабелла собирала над их головами громадный шторм. Первый порыв швырнул Арсиною к деревьям. Перед её глазами мелькнула ветка, горящий кустарник ударил её по спине, прожигая дыры в жилете и рубашке. Она содрогнулась, глядя вниз, на вырезанную на руке руну. Она чувствовала, что медведь в пути. Ей давно следовало призвать его.

Следующая вспышка молнии сбила Арсиною с ног. Боль звёздами разлетелась перед глазами, и она бессильно скатилась на дорогу.

Джулс была уже совсем близко, когда услышала первую молнию. Затряслась земля, поднялся ветер.

Джулс и Кэмден бросились бежать.

– Джулс, погоди!

Она обернулась. Следом за нею мчался в своей изорванной рубашке Джозеф.

– Я не могу, – ответила Джулс. Она кивнула на поднимающийся дым. Арсиноя нуждалась в них.

Мирабелла осторожно подошла к Арсиное, лежавшей на дороге. Она держала бурю на цепи, готовясь дать ей команду, и одним глазом посматривала на лес. Сердце билось в груди с невероятной силой, пусть до сих пор ни один громадный бурый медведь не спешил рвать её своими когтями.

Он должен быть там. Арсиноя сказала, что оставила её – ложь! Она просто ждёт, когда Мирабелла бросит ей вызов.

Арсиноя лежала на спине, растянулась на дороге, раскинув руки в стороны. Не двигалась. Больше всего она походила на грязную кучу веток и тряпок, и Мирабелла осторожно коснулась её рукой.

– Вставай.

Арсиноя оставалась неподвижной. Мирабелла склонилась к ней. Неужели всё действительно было так просто?

– Арсиноя?

Ей показалось, что она слышит бормотание, дрожь, оглянулась в поисках медведя, но того всё равно не было рядом.

– Что ты сказала? – спросила Мирабелла, и Арсиноя только тяжело перекатилась на бок.

– Я сказала… – прошептала она. – Один. Огонь, молния, ветер. Было бы неплохо, если б ты просто выбрала что-то одно из своего обширного списка!

Мирабелла выпрямилась.

– Если у тебя есть только что-то одно, это не означает, что я должна себя ограничивать.

– Ты понятия не имеешь, что у меня есть. – Арминоя смотрела на неё из-под маски. Носом шла кровь, рука потянулась к жилету, а на ладони красовались порезы. – Ты выглядишь иначе, – она посмотрела на коричневый плащ Мирабеллы и на заплетённые в длинную косу волосы. – Одежда не к короне.

Арсиноя закашлялась, зажмурилась. Удивительно, что она всё ещё была в сознании.

– Почему ты пришла сюда? – спросила Мирабелла. – Ты что, сдаёшься? Ты хочешь, чтобы я превратила тебя в кусок угля?

– Может быть. Не уверена. Меня так, как тебя, никогда не воспитывали. Мы не планировали… Так что теперь я просто что-то делаю.

– Правильно, – сквозь зубы прошипела Мирабелла. – Ты просто что-то делаешь. Как тогда, когда во время Вознесения Королев ты просто отправила своего зверя убить меня?

Арсиноя скривилась, демонстрируя окрашенные кровью зубы. А потом, к удивлению Мирабеллы, вдруг захихикала, и рука её отпустила жилет и рухнула в грязь.

– Ты думаешь, что я отправила его за тобой! – она вновь рассмеялась. – Конечно, конечно…

– Ты это и сделала.

– А если так, то почему я не направила его на тебя сегодня, а?

– Ты пыталась убить меня спустя два дня, как я тебя спасла! Неблагодарная! – Мирабелла сжала руки в кулаки, всё ещё держа силу под контролем. Ей хотелось задушить сестру. Оторвать ей голову. Избить её, выдавить из неё последнюю каплю крови. Ударить молнией – и всё, ведь Арсиноя была такой лёгкой целью…

– Что ты здесь делаешь? – закричала Мирабелла. – Почему ты сюда пришла?!

– Чтобы не пустить тебя в Волчью Весну, – ответила Арсиноя. – К людям, которых я люблю.

– Я бы никогда не навредила им.

– Они в этом не уверены. Восхождения – это всегда кровь. Восхождения некрасивы, – Арсиноя умолкла. – Мы могли уйти. Пусть побеждают Катарина и Арроны. Отравители три раза побеждали. Вряд ли что-то изменится после четвёртого раза, что б там храм ни творил.

– Некрасиво? – грустно рассмеялась Мирабелла. – Никогда они нас не отпустят. Прекрати пытаться торговаться, когда тебя избивают. Ты та, кто сказал так. Мы убиваем или нас убивают!

Арсиноя тяжело вздохнула. Она смотрела на деревья, на то, как из-за облаков показывались солнечные лучи.

Мирабелла сжала губы. Перед глазами всё плыло. Ей не хотелось говорить. Быстрый удар молнии – вот всё, что ей надо, и если она отведёт взгляд, может, это не будет преследовать её потом?

– Мирабелла, – прошептала Арсиноя.

– Да?

– Когда ты пойдёшь за Катариной, не стесняйся. Я знаю, что она была нашей маленькой девочкой, что мы заплетали её волосы и плели венки из ромашек, но её больше нет…

– Джулс, остановись! – Джозеф схватил Джулс за руку.

– Мы не можем остановиться! Разве ты не видишь эту бурю? Разве ты не заметил ту молнию?!

– Арсиноя умна, – покачал головой Джозеф. – И в бой без плана не ринется. Пусть она сделает это.

– Пусть она сделает это? Ты позволишь убить ей свою Мирабеллу? Или, может быть, ты надеешься, что она проиграет?

Джулс высвободилась, и Джозеф сделал единственное, что только мог придумать – он повалил её на землю.

Её ответ был немедленным и жестоким. Она ударила его, и перед глазами у Джозефа всё поплыло. Но он не отпустил. И даже когда Камдэн со всем её громадным весом врезалась в него, они покатились вместе.

– Джозеф, пусти! Пусти!

– Не могу!

Она закричала, пытаясь ударить всем, что только у неё было. Звук их борьбы, наверное, был слышен далеко, даже мог добраться до королев. Если Арсиноя падет, по крайней мере, она узнает, что Джулс пришла помочь ей.

Зубы Камдэн погрузились в плечо Джозефа, и она с силой сжала их, пытаясь оттянуть его в сторону.

– Нет! – закричал он. – Джулс, прошу!..

– Прекрати! – вскрикнула она. – Прекрати!

Ему так трудно было держать её в руках, что он не видел, как дрожали деревья. Он не слышал, как грохотали ветви, когда первая не рухнула вниз и не улетела куда-то на землю, не зарылась в грязь.

Джозеф притих, и ветви градом ножей посыпались на них. Он отпустил Джулс и закрыл голову руками.

Ветви застыли. Деревья перестали дрожать, и теперь тишину нарушал только звук их испуганного дыхания и нервное поскуливание Камдэн.

– Что это было? – спросила Джулс. Она попыталась подняться на колени и притянула к себе горную кошку, ощупывая её, чтобы убедиться, что с тою всё было в полном порядке.

– Думаю, – вздохнул Джозеф. – Это была ты.

– Что это было? – спросила Мирабелла. – Ты слышала это? – но Арсиноя, само собой, слышала. И узнала эти крики.

– Это была Джулс, – выдохнула Арсиноя, сплюнув кровь на землю. – С нею что-то случилось! Это твои жрицы?

Арсиноя добралась до своего жилета, сжала рукоять отравленного ножа. Она не хотела этого делать. Мирабелла спасла её. Мирабелла её любила. Но если Джулс ранена, они все поплатятся за это!

– Нет, – ответила Мирабелла. – Это точно не они. К тому же, он и там, – она повернулась и махнула рукой в сторону Хайгейта. А после нахмурилась. – А это не попытки меня отвлечь? Думаете, сработает?!

Шторм вновь потемнел, и Арсиноя подумала, что всё подходит к концу. Возможно, она всё равно могла швырнуть нож, могла ударить в сердце Мирабеллу… Да, отравители во всём этом хороши – по крайней мере, если верить всему тому, что она о них слышала. Но если это так и было, она ведь никогда не практиковалась!

Руна на её ладони начинала гореть.

Жжение руны оказалось предупреждением – и Арсиноя закричала вместе со своей сестрой, когда медведь вырвался на дорогу, мчась сквозь ветви. Он оказался громче грома, и скорость его превышала лошадиную.

– Стой! – закричала Арсиноя, и медведь поколебался ровно настолько, чтобы не успеть впиться когтями в Мирабеллу.

Мирабелла упала на спину, чувствуя, как разрушается её смелость. Она тут же вскочила на ноги, и по щекам стекали слёзы паники, нахлынувшей волной в последние мгновения – она вспомнила, как медведь разрывал жриц на пути своём, как он мчался, чтобы убить её…

– Подожди, подожди, иди ко мне, – скороговоркой проговорила Арсиноя и протянула руку.

Медведь не был её фамилиаром. Их связывала только магия. Но Арсиноя была королевой, и её магия была сильна – медведь подчинился. Она мазнула кровью из носа шерсть громадного зверя, и он принялся облизывать её лицо.

– Пойдём, – промолвила она. Она держалась за медвежью шерсть, а он сжал зубами край её сожжённой рубахи и потащил её по канаве под крышу деревьев. Он был быстрым и шокирующим – и прежде чем Мирабелла пришла в себя, они спрятались в лесу.

– Арсиноя! – кричала её сестра. – Куда ты ушла? Где ты прячешься?!

– Она правда ждёт, что я ей скажу, что ли? – прошептала Арсиноя, и они с медведем тихо брели вперёд, надеясь, что Мирабелла никогда не отыщет их.

Грэйвисдрейк-Мэнор

Натали смотрела на письмо. Время от времени она попивала отравленное наперстянкой бренди, стуча зубами по стеклу. Письмо от брата Кристофа. Он прибыл утром, сказал, что сын его, Пьетр, лишь ненадолго вернулся домой, прежде чем отправиться в Принн по служебному поручению. По какому – он не говорил. Предполагал, что это она поручила. Но (и она представляла, как он беззаботно пожимает плечами) он приветствует её и передаёт пожелание от своей супруги Маргариты, что приглашает её в усадьбу после Вознесения.

Натали смяла письмо в кулаке. Как хорошо жить так далеко от Совета и столицы и так легкомысленно говорить о Вознесении! Счастливчик Кристоф, женился и сбежал! А она этого не сделала, и Пьетр… Эх. Катарине многое предстоит. Её коронуют. И у них много работы впереди.

Женевьева постучала лишь раз и зашла, не дождавшись разрешения. Казалось, в этой семье все сегодня решили довести Натали до бешенства.

– Всё утро я была в Хайбёрне, – промолвила Женевьева, упоминая городскую гостиницу, где они собирались провести праздничный банкет для Николаса Мартеля.

– И?

– Всё хорошо. Серебро начистили, меню выбрали, цветы заказали.

– Прелесть, – кивнула Натали.

Мальчишку впечатлять не придётся. Натали помнила, как он смотрел на Катарину в ночь своего прибытия и во время последующего праздника. И, по видимому, сомнительные слухи, что окружали её, не коснулись его нежных ушей. Они с Пьетром надеялась, что у Катари будет масса женихов, но ведь это просто шоу – до её победы. Пока она не выберет Билли Чатворта своим королём-консортом, как и должна.

– Что за шум? – спросила Женевьева. Она обернулась, напряглась. Натали ничего не слышала, но когда Женевьева открыла дверь, звук распространился по лестнице.

Натали отложила в сторону своё бренди, и они с Женевьевой скользнули вслед за зовом звука, миновали фойе и залу галереи, пока не добрались до бильярдной, где собралась небольшая толпа слуг.

Они тихо скользили – и когда заметили предмет восхищения, Женевьева задохнулась.

Катарина стояла напротив стола. Её служанка, Жизель, была привязана к нему. И пока Натали и Женевьева наблюдали, Катарина метнула пять маленьких ножей. Каждый из них с глухим стуком ударился в нескольких дюймах от рук, бёдер и головы Жищель.

Слуги громко зааплодировали, и Катарина поклонилась. Она весело скользнула к Жизель и поцеловала её в щёку, прежде чем приказала развязать её.

– Что это? – спросила Натали, и Катарина поспешно оглянулась.

– Натали! – воскликнула она, и слуги опустили головы, словно их только что поймали на каком-то страшном споре.

Натали вскинула бровь. С каких это пор Катарина спорила с Натали или с кем-нибудь?

– Тебе нравится? – спросила Катари. – Мне надо было чем-то заниматься, пока я прячусь от королевы Элементалей. Я подумала, женихов может впечатлить этот маленький вид спорта.

– Маленький вид спорта, – проговорила Натали. – Их впечатлит твоя верховая езда или мастерство с луком. Но, будь уверена, они вряд ли будут такими непринуждёнными с невестой, что легко преуспевает в метании ножа?

– Разве? – рассмеялась Катарина. – Неужели они так хрупки?

– Надеюсь, не все, – тихо ответила Женевьева.

Катарина свернула своими чёрными глазами. С той поры, как она вернулась, Женевьева мало что говорила королеве. Только наблюдала и подсыпала слухов совету. О том, как королева ставит себя под угрозу. Как принимает слишком много яда, не имея дара – и никогда его не получит.

Катарина склонила голову набок.

– О, Женевьева, не хочешь поучаствовать? Подарить слугам немного острых ощущений?

Женевьева посмотрела на Натали, словно надеялась на то, что она сумеет её защитить, и ярко улыбнулась королеве, когда сестра не проронила ни единого слова.

– Разумеется.

Она вышла из толпы и позволила Жизель и другой горничной привязать свои запястья повыше. В комнате застыла невообразимая тишина. Все молчали. Катарина подняла свои серебряные ножи, и те заиграли у неё в руках.

Она швырнула первый – ударила по поясу Женевьевы, и тот расстегнулся.

– Будь осторожна, – отругала её Катарина. – Не шевелись! А если я слишком быстро швырну второй, и ты окажешься на его пути?

Она вновь швырнула. Этот скользнул так близко к щеке Женевьевы, что отрубил золотистый локон.

– Мне кажется, хватит, Катарина, – промолвила Натали. – Жизель, Люси, пожалуйста, отвяжите мою сестру. Я уверена, что в любой другой миг мы все насладимся новым увлечением королевы.

Жизель и Люси поспешно освободили её запястья. Женевьева молчала, когда вместе со слугами покинула комнату, но преданно посмотрела на Натали.

– Ты считаешь меня жестокой, – промолвила Катарина, когда они с Натали остались наедине.

– Нет, – ответила Натали. – Немного безрассудной. Я знаю, что Женевьева была с тобой жестока, Катари. Но это было в твоих интересах.

Катарина вздохнула.

– Полагаю, мне следовало бы её простить.

– Не знала, что в тебе есть место злобе. Прежде такого никогда не случалось Что изменилось, Катари? Что на самом деле с тобою случилось в ту проклятую ночь?

Катарина блуждала по тёмной комнате, подёргивая красную драпировку на окнах. Она щурилась от дневного света. Её лицо давно уже потеряло следы падения, несмотря на яд. Катарина казалась другой. Новой.

– Только то, о чём я рассказала тебе, – промолвила она. – Я убежала. Потерялась. Я упала, но Богиня спасла меня. И если сейчас я ещё не в полном порядке, то только потому, что слишком много времени заперта, – она повернулась к Натали. – Карета Мирабеллы – просто приманка, правда?

– Да. И, возможно, это означает, что у тебя осталась только одна сестра.

Катарина была на полпути к холмам Грэйвисдрейк. Она ехала быстро, ударяя каблуками по бокам лошади и надеясь добраться до вершины, чтобы увидеть отступающую приманку своей сестры. Но когда она прибыла, дорога опустела.

– Всё хорошо, Полумесяц, – промолвила она и погладила коня по потной шеей. Она знала, на что это походило: яркая, прекрасная чёрная карета с серебряными креплениями и бархатными подушками, сверкающие лошади, волосы, выкрашенные белой краской.

– Мне жаль, что это просто приманка, – сказала она своему коню. – Мне жаль, что она не сорвала двери Грэйвисдрейк и не отыскала меня в моей постели. Я бы швырнула нож в её белое горло, и она бы так сильно удивилась!

Катарина повернула Полумесяца, уводя его подальше с вершины. Когда они оказались под сенью деревьев, чувства её напряглись, и она поняла: за ними следят.

Должно быть, Бертран Роман, её вечная тень. Натали отправила его за нею, и потому он догонял её так долго. Она остановила Полумесяца. Но стук копыт за спиной был слишком тихим, чтобы принадлежать многострадальной чёрной кобыле Бертрана.

Катарина толкнула Полумесяца в галоп. Преследовавший её всадник сделал то же самое. Она осторожно оглянулась и увидела лошадь – и мужчину-наездника, лёгкую вспышку светлых волос.

Пьетр?!

Она помчалась вперёд. Никто к ней не подкрадётся, никто её не настигнет. Она – лучшая всадница в поместье, и никто не может так пересекать препятствия, как Полумесяц.

Она легко удвоила расстояние, описала круг, толкнула Полумесяца на его путь, и его лошадь вздыбилась – и Катарина усмехнулась, увидев Пьетра на земле.

Она бросилась к нему, к папоротникам, и вспыхнула.

– Ты не Пьетр!

Светловолосый мальчишка был лишь бледной копией Пьетра – и медленно встал на ноги

– Нет, – он стряхнул листья с манжеты. – Ты меня не помнишь? Я Николас Мартель.

– О, мой жених! – воскликнула Катарина, и на сей раз покраснела без стараний. Теперь она вспомнила его, но он выглядел не так, как со скалы, не так, как через призму пламени. Черты лица смягчились в солнечном свете, губы мягко изогнулись в улыбке, а светлые волосы золотом струились в солнце.

Катарина пыталась подобрать слова. Она отбросила в сторону поводья и упёрла руки в бёдра.

– Это было самой настоящей глупостью – подкрадываться ко мне вот так во время Вознесения! Я метаю отравленные ножи и могла тебя убить!

Она не должна быть такой пронзительной – Пьетр говорил, материковым это не нравится, – но Николас улыбнулся.

– Я не хотел подкрадываться, – голос его был мягким и низким, сразу понравился ей. – Я только что приехал. Мне сказали ждать в усадьбе, но мне было слишком любопытно.

– Это так приятно! Но ведь тебя должен был кто-то остановить…

– Если уж я принимаю решение, то остановить меня не так уж и просто, – он легонько покачал головой, будто заинтригованный. – Ты действительно убила бы меня? Мне кажется, что смерть несут только королевы…

– Что ж, в таком случае, многое удивит тебя, – вздохнула Катарина. – Но сёстры – это действительно моя самая главная добыча.

– Прости, – промолвил он. – Кажется, наша встреча разрушена. Я, лицом в грязи, не лучший вариант для знакомства…

Катарина повернулась в седле.

– Пойдём поищем твою лошадь. Если б она была наша, то была бы обучена и далеко не зашла б. Но, так или иначе, понятия не имею, куда её понесло, – она протянула руку, и Николас принял помощь, подтянулся и запрыгнул на Полумесяца у неё за спиной, обвил рукой её талию.

– Благодарю, – прошептал он ей на ухо. – В конце концов, может быть, это не такая уж и плохая встреча…

Волчья Весна

Арсиноя, Джулс и Джозеф свернули с дороги на запад, пока не добрались до потока, что вёл к прудам. Они подошли к имению Милонов, когда солнце уже скрылось за деревьями, а темнота скрыла их от посторонних взглядов и глупых вопросов.

Каит, Мадригал и Эллис распахнули входную дверь ещё до того, как кто-то успел постучать. Спаниель прыгнул прямо в объятия Джулс, вороны мягкими крыльями захлопали над головами.

– Богиня! – Эллис заключил Арсиною в объятия. – Мы тут же пошлём за целителем!

– Нет, – ответила Арсиноя. – Всё в порядке, видишь?

Как же трудно всё это объяснить! Как трудно подчинить бурого медведя…

– Его зовут Брэддок, – Арсиноя положила руку на громадную пушистую голову медведя.

Мадригал протянула руку, будто бы пыталась прикоснуться к нему, но тут же одёрнула её, передумав.

– Итак, Мирабелла мертва? – спросила она.