Текст книги "Один темный трон (ЛП)"

Автор книги: Кендари Блэйк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Ответ Луки был очень быстрым.

– И ты думаешь, что она её всё-таки получит.

– Женевьева была права, говоря о государственной измене. И Антонин – люди будут сомневаться в нас, что б мы ни сказали. Потому я опять хочу услышать твой ответ. И кто-то из вас станет новым Советом Катарины. Если короне предстоит выдержать бурю, ей понадобится поддержка храма.

– Ты подкупаешь меня. Платишь за жизнь Мирабеллы!

– Это не плата. Тут нет победителей, Лука, и если мы не объединимся, то потеряем то, что осталось.

Она сидела очень тихо, позволяя Луке рассматривать её. Позволила ей попытаться понять, честна она или что-то замыслила. Верховная Жрица примет это. Натали всё равно действовала только из вежливости. Мирабелла умрёт, согласится Лука воспользоваться этим или нет.

Лука наконец-то кивнула.

– Нельзя допустить прилюдную казнь Арсинои, – промолвила она. – Слишком много неприятностей, кто знает, что она ещё сделает, если у неё будет шанс…

– Согласна, – кивнула Натали, – но согласна с Советом, что хотя бы одну из них Катарина должна казнить на площади.

Лицо Луки стало задумчивым, она только могла представить себе казнь Мирабеллы.

– У людей украли Дуэль, – настаивала Натали. – И нельзя оставлять им такое впечатление!

– Саре и Вествудам будет нелегко принять это.

– Знаю. Но ты сможешь их убедить.

Натали наполнила бокал Луки и протянула ей, и та вновь опустошила его, а когда поставила на место, рука её дрожала.

– Три места в совете. Три места, кого я выберу.

– Хорошо, – Натали поставила руку на стол.

Бедная старая Лука. В её глазах сверкало сомнение, словно это было легко. Словно она должна была попросить больше в обмен на свою королеву.

– Устройте казнь, – прошептала Верховная Жрица, – и утром Катарину коронуют. Я сама это сделают.

Натали выдохнула. Могло быть хуже – сражение, дискуссии до поздней ночи. Сара была бы в восторге.

– Как хорошо, – уже мягче промолвила она, – что у нас такая стойкая Верховная Жрица.

– О, – вздохнула Лука. – Натали, замолчи…

Индрид-Даун

Тётю Караф и Мадригал не удалось найти в конюшне у гостиницы Хайбёрн. Разумеется, ведь он уже проходил мимо пустой клетки Брэддока в Волрое. Но Билли всё равно начал оттуда, ведь знал, что в лесу найти их будет сложнее.

Арсиноя указала на южный лес, у берега реки, и он, спроси у продавца орехов, как туда добраться, то и дело вынужден был забираться на деревья, потом шумел, чтобы они нашли его, и к концу дня едва не падал с ног.

– Я не могу оставаться тут в темноте… – проговорил он, пробираясь сквозь кустарник.

Брэддок поприветствовал его, вставая на задние лапы, и Билли не сдержал крик.

– Тихо! – прошипела Мадригал, ударив его по плечу, когда сердце его вновь забилось, а медведь ткнул морду в карман. – Что с тобой, почему так долго? Где Джулс?

– Я не смог увидеть Джулс, – быстро проговорил он, – и у меня есть сообщение от Арсинои, – он рассказал им о королевах, запертых в клетках Волроя, и взгляды их преисполнились ужасом.

– Я не знаю, что с Джулс и Джозефом после того, как их схватили, но думаю, что они в безопасности.

Мадригал зашагала по лесу.

– Они никогда не отпустят её. Теперь они не дадут моей Джулс уйти, теперь, когда они знают о проклятии, они её убьют!

Женщина, которая должна была быть тётей Караф, молча смотрела на закат. Она походила на Мадригал, кажется, формой лица и глазами, но куда больше на бабушку Каит, такая же твёрдая и прямая. Каид двадцатилетней давности.

– Мне нужно в город! – промолвила Мадринал. – Увидеть, что случилось.

– Оставайся, – Караф положила руку на спину Брэддока, – я не хочу ещё и тебя искать в столице, – она потрепала исхудавшего медведя по спине. Он осунулся от ядовитых стрел, да и страх – не тот урок, который должен был ему достаться.

– Прости, мальчик, – вздохнул Билли. – Я ничего тебе не принёс.

– Нет же, – Караф ласково погладила медведя. – Он ищет Арсиною и знает, что ты был рядом. Да, он не её фамилиар, но какая бы магия их ни связывала, она сильна, – она посмотрела на Мадригал с её вороной. – Отправь Арию, расскажи родителям.

– Надо сделать больше, – запротестовала Мадригал.

– Мы сделаем.

– Но что?! – но Мадригал взяла птицу, шепнула ей что-то и отпустила.

– Я поговорю с отцом, – сказал Билли. – Он может призвать своих сообщников, чтобы отпустить Джозефа и Джулс, и Лука с храмом отвоюют Арсиною и Мирабеллу.

– Это смешно! – Мадригал так и не остановилась. – Ты никогда не был так глуп… Мы в Индрид-Дауне, Билли, где правят! И если ты думаешь, что они не воспользуются возможностью избавиться от Арсинои и проклятой Природы-Войны, ты обманываешься.

– Ты не можешь знать…

– Она права, – отрезала Караф, и Мадригал ошеломлённо моргнула… – Надо продержаться. Натали Аррон попытается получить максимальную выгоду.

– Даже если мы сейчас двинемся в путь, – промолвила Мадригал, – и даже если они будут постоянно менять лошадей, ничего не получится. Даже если Мэтью домчит до Волчьей Весны…

– Я думаю не о Волчьей Весне, а о Бастиане. О воинах на трибунах. Они всё ещё могут быть здесь, и мы можем найти их, прежде чем покинем столицу.

– А с чего бы им нам помогать? – спросил Билли.

– Из-за Джулс! – взволнованно воскликнула Мадригал. – Она не только одна из нас, она одна из них!

– Не надо! – возразил Билли. – У моего отца есть влияние, Арроны, Вествуды… Он не оставит Джозефа. Я отправлюсь в Хайбёрн с новостями, он со всем разберётся, вы увидите!

– А когда он тебя прогонит, – продолжила Караф, – вернёшься и поможешь нам. Мы будем с воинами в алом.

Камеры Волроя

Джулс прижалась щекой к решетке своей крохотной камеры. Что ж, холодило приятно. Она понятия не имела, где именно в Волрое они находились, но глубоко. Куда глубже Арсинои и Мирабеллы. На их пути было множество лестниц и множество пустующих камер…

Камдэн опустила свою тяжёлую голову Джулс на колени, и девушка рассеянно потрепала её за ухом. Они поспали совсем немного, но время здесь потеряло свой привычный ритм, и усталость с беспокойством просто размеренно сменяли друг друга.

– Как Кэм? – спросил Джозеф из своей камеры.

– Нервничает, – ответила Дэулс. – Совету пора бы решиться.

– Может быть, они хотят о нас забыть, – Джозеф намеренно говорил весело, – и оставить тут навсегда.

В груди вскипело пламя. Пусть попытаются! Каит этого не допустит, и мать Джозефа тоже. А двух семей хватит для того, чтобы у Арронов было неприятностей куда больше, чем они могут рассчитывать.

– Джозеф, – прошептала Джулс, – прости, что втянули тебя во всё это.

– Ну, я хотел бы оказаться ещё ближе к тебе. В одной камере.

Джулс мягко улыбнулась. Казалось, тот миг, когда они вдвоём валялись в постели, был сто лет назад, и ей казалось, что она разделилась на две части – до и после королевской охоты и полусмерти Арсинои, до и после этих ошибок…

– Прости, что в тот день оставила тебя. Прости, что ушла в Коттедж одна.

– Ты была должна. Ты обязана была спасти Арсиною. И я сделал бы точно то же на твоём месте.

– Знаю. Но я постоянно думала о тебе, Джозеф.

– Всё в порядке. Арсиноя важнее всего, – он хохотнул. – Я с восьми лет перестал тебя ревновать.

– Значит, два года ты сгорал от ревности?

– Почти. Наверное, мне тоже хотелось её полюбить. И ещё… Ты всегда была для меня самым важным на свете человеком. Думаю, у каждого есть такой. Для меня – ты, – он вздохнул. – И в эти последние сорок восемь часов тоже.

– Прекрати! – яростно воскликнула она. – Мы выберемся! И та наша… Это не последний. Не единственный раз.

– Это был лучший день в моей жизни, – прошептал он, и она почувствовала, как он шевельнулся в своей камере. – Джулс?

– Что?

– Если что-то пойдёт не так… Если мы не сможем спасти Арсиною… Я хочу, чтобы ты ушла со мной. С Феннбёрна. Я мог бы помочь нам устроиться там, и мы бы не видели её тень повсюду.

Джулс сглотнула. Если она не спасёт Арсиною, то каждый день её призрак будет преследовать её, где б она в этот миг не находилась.

– Арсиноя спасётся. Она всегда спасалась.

– Знаю. Но если не сможет… Ты уйдёшь со мной?

Джулс посмотрела на Камдэн, всмотрелась в обнадёживающую зелень её глаз и выдохнула:

– Да, Джозеф. Да, я уйду с тобой.

Хайбёрн

Билли дожидался в Хайбёрне, смотрел в окно, скрестив руки на груди. Они ждали до безумия долго. Ему хотелось действовать, но отец только отмахивался, и вместо этого он молча смотрел на Волрой и думал о том, что Арсиноя там, внутри. Хочется верить, что она задаст этой проклтой страже трёпку!

Может быть, тётя Джулс Караф была права, и ему следовало остаться с ними и помочь найти воинов. Слишком долго молчал Совет, и они с отцом самыми последними узнают новости. Небо уже посерело, лес обратился размытым пятном. Караф не стала ждать. Они уже действуют – и без неё.

Караф. Он ожидал от неё другого, если судить по Джозефу и Джулс. Она была учительницей, способной утешить, женщиной, что отдала свою свободу ради ребёнка, даже чужого. Но та, которую он узнал, оказалась жестокой и решительной. Может быть, Чёрный Коттедж её изменил. А может, в ней всегда таилось большее, чем кто-то мог понят.

Стук в дверь удивил его. Он не видел вестников из Волроя – а этот вручил отцу запечатанное письмо и откланялся.

– Что там? – спросил Билли, когда отец прочёл. Он знал, что Арсиноя ненадолго в камерах. Может быть, её уже отпустили.

Уильям засунул письмо в карман пиджака, и на его лице застыла маска равнодушия. Такого почти никогда не бывало – он всегда балансировал на грани.

– Завтра коронация, – промолвил отец.

– Что?

– Королева, – нетерпеливо промолвил Уильям. – Королева Катарина, твоя невеста.

Билли моргнул. Он не понимал ни слова. Какая невеста. Какая невеста?!

– А Арсиноя? Мирабелла?

Уильям пожал плечами.

– Если верить письму, девица из Волчьей Весны уже казнена. А вторая проживёт до венчания и до вашей свадьбы, а потом её публично казнять.

– Останови это! – воскликнул Билли. Отец поднял на него взгляд, и Билли шагнул вперёд. – Заключи с Арронами сделку! Спаси Арсиною и Мирабеллу. Ты можешь, я знаю! Ты был с ними заодно с самого начала!

– Успокойся. Ты знал, что этим всё кончится.

– Теперь всё иначе!

– Да. Мы победили.

Отец отвернулся. Билли почти видел, как он забыл о присутствии своего сына, как он мысленно создавал новые планы. О, торговля с островом в течении целого поколения. Поддержка отравителей, молчание любого ненавистного конкурента.

– У тебя всё будет замечательно, – рассеянно пробормотал отец. – Горжусь тобой, сынок.

– Я так давно мечтал об этом, – пробормотал Билли. – Но почему ты гордишься, отец, если я не сделал ничего, кроме как попытался тебе помешать? Я влюбился в неправильную королеву. И я не стал бы отравлять Мирабеллу, и тебе пришлось бы сделать это самостоятельно. Не понимаю… Я не верил, пока Лука не сказала, что Катарина этого не делала. А потом я вспомнил, как ты задержался у нашего стола той ночью.

– Это её не убило, и союз был сохранён. А ещё это сделало тебя королём.

– Если я соглашусь.

Его отец вскинул голову.

– И я соглашусь, – продолжил Билли, – если ты пойдёшь к Арронам и остановишь казнь Арсинои.

– Да оставь ты её. Она всё равно умрёт. Вероятно, она уже успела умереть.

– Ничто не мешает тебе хотя бы попытаться.

– Билли, – твёрдо ответил Уильям, – ты сделаешь так, как я говорю.

– Нет.

– Да.

– Нет! – воскликнул Билли, и отец вскинул руку, чтобы ударить его, но остановился, когда Билли не содрогнулся. Билли никогда раньше не замечал, что его отец перестал быть таким громадным, как прежде. Прошло много лет, и Билли до того подрос, что сам уже возвышался над ним.

Уильям с отвращением оглянулся в поисках своего пальто.

– Ты не бросишь всё ради какой-то девчонки, – пробормотал он.

– Ты ошибаешься, отец, – ответил Билли, а после отвернулся от него и ушёл.

Коронация Королевы

Коронация

Катарина рассматривала своё отражение в зеркале, когда Натали вернулась, одёргивая платье.

– Природа освободила медведя, – промолвила Натали. – Мы обыскали весь город, но его не нашли.

– Отпусти его, – ответила Катарина. Медведь не имел больше значения. Единственное важное – это чернота атласа на белой коже и гости в камерах Волроя. – Когда ты одевала меня в прошлом году ко дню рождения, ты думала, что мы будем тут, в миге от моей коронации?

– Конечно, моя Катари, – ответила Натали, но Катарина знала, что и её удивила.

Натали помогла ей спуститься с помоста, и Катарина завертелась вокруг своей оси. Платье было простым, но элегантным. Никаких драгоценностей, волосы просто распущены. Она такая невинная. Как и раньше…

– Ты прекрасна, королева Катарина, – Натали погладила её по волосам. – Как жаль, что Пьетр не может тебя увидеть…

Катарина нахмурилась.

– Замечательно, – промолвила она. – Я покорю всех гостей, – она отказывалась думать о Пьетре. Скоро её коронуют. Тогда она убьёт Арсиною, безо всяких побегов. И выйдет замуж.

Она поправила свои простые чёрные перчатки и улыбнулась.

– Значит, спешка тебя не разочаровывает? – спросила Натали.

– Совсем нет, – ответила Катари. – Это не имеет значения.

Коронация Катари просто соответствовала стандартам. Только Чёрный Совет и жрицы, и Арроны. Это торжество оставляло на лицах Храма только безрадостное спокойствие. И Арроны просто нервничали. На её церемониальной коронации на Белтейне следующей весной они будут выглядеть получше.

Верховная жрица Лука руководила всем так прямолинейно, так официально, бесконечно старая… Она зачитала постановление совета и Храма: Катарину коронуют, Арсиноя и Мирабелла падут от её руки. Её сестер по имени не упоминали. С сегодняшнего дня имени у них не было.

Воздух в комнате был прохладен и стар, когда Катарина преклонила колени перед Верховной Жрицей. Лука опустила корону на голову Катари, объединяя Храм и Совет.

Катарина пыталась не ухмыльнуться. Эта гордячка не признает свою ошибку.

Когда Лука склонила голову для молитвы, Катарина покосилась на гостей. Николас, его улыбка. Уильям Чатворт, отец жениха, которого, говорила Натали, она должна выбрать. Стальной фиолет взгляда Женевьевы. Натали.

Молитва оборвалась, и жрицы встали. Они подали Катари воду в серебряном кувшине. Говорят, её брали из реки Кро, что вытекала из вершины горы Горн. Да будь это так, как они бы столь быстро её получили? Может быть, у них всегда кувшин под рукой? Да какая разница… Она отпила, и холодный лёд бежал по горлу, и Катарина удивилась, увидев, что это Кора, главная жрица храма Индрид Дауна, держала кувшин.

– Встань, Королева Катарина, – промолвила Лука, протягивая к ней раскрытые ладони. – Дочь Богини. Дочь острова! – её руки были смазаны ароматизированным маслом и капелькой крови. Во время нормальной коронации это была бы кровь оленя, убитого во время охоты. Катарина могла представить, чья это кровь была сейчас. Она предложила бы перерезать горло медведю Арсинои, если бы его не умудрились упустить.

Если не считать несколько церемониальных фраз от Луки, венчание прошло в абсолютной тишине. Они не требовали её давать обеты или клятвы. Королева была сделана из самого острова, так же как остров был сотворён из королевы. У них не было ни прав, ни необходимости просить её давать клятвы.

Верховная жрица подошла к деревянному инструменту для нанесения знаков, с простой резьбой, а наконечник его был короткой связкой игл.

Татуированную корону никто не делал многие годы. Но это была идея Натали. Может быть, плохая, подумалось Катарине, когда она наблюдала за тем, как дрожали руки Луки. Если ей повезёт, корона не станет дрожать и не окажется у неё на лбу.

– Не волнуйся, – прошептала Лука, словно читая мысли Катари. – Я всё ещё делаю браслеты жрицам, – она опустила инструмент на лоб Катарины.

Первый удар – это настоящий удар. Нет времени восстановиться, нет времени выждать эту боль, когда Лука вбивала иглами чернила в кожу Катарины чуть ниже её волос.

Это требовало много времени и много боли, но это была корона, которую никто не снимет и не отберёт.

– Вставай, Катарина, – промолвила Лука. – Королева, коронованная Феннбёрном.

Катарина встала, и гости зааплодировали, пока она не вскинула руку.

– Я хочу выбрать своего супруга, – промолвила она.

– Как пожелаешь, – ответила Лука. – Кого ты выбираешь, моя королева?

– Я выбираю… – Катарина смотрела на Уильяма Чатворта. Ему казалось, что он победил, такой самоуверенный, что даже его сын не соизволил явиться сюда. Вероятно, Натали должна была сойти с ума, чтобы посоветовать выбрать его. Но Натали не была королевой.

– Я выбираю в мужья Николаса Мартеля.

Камеры Волроя

Арсиноя ударилась лбом о каменную стену, думая о времени. Но ответа не было. Единственный вариант считать часы – наблюдать за сменой стражи.

– Тебе лучше? – спросила она у Мирабеллы.

Мирабелла подтянула ногу под рваную чёрную юбку и прижалась к дереву скамьи.

– Мне хорошо. Чем бы меня ни травили, всё прошло. Меня не пытались убить.

– Само собой, нет, – Арсиноя вздохнула и откинулась назад, потянувшись к деревянной двери. – Это она должна была тебя убить. Ты сможешь нас выжечь отсюда?

– Нет. Дерево склишком толстое, и огонь будет таким горячим, что справится с нами быстрее дыма.

Арсиноя взглянула на сестру. Мирабелла сняла свою куртку и сидела в одном лишь лифе из широких чёрных ремней. Наверное, это правда, что элементалям никогда не сыро и не холодно.

– Почему юбка? – спросила Арсиноя. – Они что, не знали, что ты идёшь на дуэль?

– Я ношу сапоги, – ответила Мирабелла. – И юбка не мешает, – она склонила голову к Арсиное и улыбнулась. – Я привыкла так одеваться.

Арсиноя усмехнулась.

– Ну что ж, умирать будем с комфортом.

– Значит, ты думаешь, что мы должны умереть? – спросила Мирабелла, и Арсиноя фыркнула. О да, её сестру так не воспитывали. Мирабеллу считали королевой. Смерть для неё невозможна.

Арсиноя вздохнула.

– Не думаю, что мне дадут шанс сделать что-нибудь ещё. Но у тебя есть Верховная Жрица, Вествуды. Они проницательны и, может быть, тебя вытащат. Но мне не хочется думать о том, что случится с Джулс и Джозефом.

– С ними ничего не будет, – промолвила Мирабелла, и воздух в камере затрещал. Арсиноя удивлённо посмотрела на неё, видя, как дыбом встают волосы.

– Ты обещаешь? – спросила Арсиноя. – Если выберешься отсюда, позаботишься о них?

– Само собой.

Арсиноя встала и потянулась.

– Хорошо, потому что это я виновата. Джозефа пять лет назад изгнали, Джулс отравили после Белтейна… Даже Кэм ранил старый медведь.

– Они так не думают.

– Нет, они слишком хорошие.

В коридоре зазвучали шаги. Билли, вернулся, чтобы подарить ей свободу – лишь бы на день! Даже в башне было бы лучше…

Но шаги были слишком лёгкими – и их сопровождали и другие. Слишком много шума.

Катарина мелькнула в окошке.

– Сёстры, – промолвила Катарина. Её красивые, тёмные глаза носились от Арсинои до быстро вскочившей Мирабеллы.

Арсиноя ждала, когда Катарина заговорит. Но она просто стояла и улыбалась, словно чего-то ждала, и Мирабелла задохнулась.

– Что? – спросила Арсиноя.

– Её лоб. Посмотри на её лоб…

Арсиноя прищурилась и взглянула сквозь решётку. Чёрная линия пересекала лоб Катари чуть ниже её волос.

– Я хотела показать вам, – промолвила Катари. – Чтобы не было никакой путаницы. Чтобы вам никто не мог солгать. Я хотела, чтобы вы увидели мою корону самостоятельно.

Арсиноя пошатнулась.

– Так вот как это происходит? – спросила она. – А мне казалось, что это просто ты в угле вымазалась.

Катари засмеялась.

– Шути, если хочешь, но уже всё. И в этом я обязана вам. Благодаря вашему милосердию Совет и Храм поняли, что выбора у них нет. Ваш отказ раскрыл им глаза на то, что есть только одна истинная королева.

Арсиноя фыркнула. Вероятно, следовало бояться, но она была раздражена, почти сердита. Бедная Мирабелла словно заболела, увидев эту корону на лбу королевы.

– Единственная настоящая королева! – выплюнула Арсиноя. – Единственная убийца!

– Ты не всегда была ею, – промолвила Мирабелла. – Катари, ты была такой милой. Мы привыкли…

– Не вини меня, – прервала Катари. – Это должна быть одна из нас. Таковы правила. Таковы мы.

– Тогда иди сюда, – промолвила Арсиноя. – Выведи нас из этой камеры и вернись на арену. Посмотри, кто из нас победит.

Катарин облизнула губы.

– Я не боюсь, сестра. У вас было полно шансов.

– Ты пришла просто позлорадствовать? – спросила Мирабелла. – Где Верховная Жрица? Сара Вествуд? Где Милоны? Мы увидим из когда-нибудь?

– Да! – махнула рукой Арсиноя. – Пусть они придут и поделятся с нами этой новостью! А тебе надо уйти, королева Катарина. А уж когда ты вернёшься, – Арсиноя привстала на цыпочки, чтобы посмотреть мимо своей младшей сестрёнки. – Тогда возьми коробку, чтобы тебе было удобнее.

Во взгляде Катарины появилась такая темнота, что Арсиноя отшатнулась. С Катариной было что-то не так. В ней появилось что-то чужеродное. И она не знала, что это – сама Катари не знала.

– Открой дверь, – приказала Катарина. Дрогнули ключи, и королева вошла в камеру. – Вы неправильно поняли, – промолвила она, и Арсиноя и Мирабелла отступили, когда стража ввалилась в камеру. Они оттеснили Мирабеллу к стене и схватили Арсиною за руки, крепко держа её. – Я пришла к вам не для того, чтобы поделиться новостями. Я принесла с собой твою судьбу.

– О чём ты говоришь? – Арсиноя вывернулась в руках стражи.

– На острове только королевы убивают королев, – сладко протянула Катарина. – И это не изменится только потому, что двое предали свою кровь. Ты, Арсиноя, королева. А значит, ты не можешь быть казнена кем-то другим, – она протянула руку, показывая стеклянный флакон с янтарной жидкостью. – Стража, держите королеву Мирабеллу.

Мирабелла зарычала, и каждый факел в тюрьме взмыл к потолку.

– Скажи ей, чтобы она не двигалась, – обратилась Катарина к Арсиное. – Если ты не хочешь, чтобы я вернулась сюда с головой проклятой и её горной кошки.

Пламя чуть притихло, и жара тоже пропала, когда Мирабелла прекратила борьбу.

– Борьба ничего не изменит, – продолжила Катарина. – Но судьба ваших друзей всё ещё не решена.

– Ты хочешь нас отравить, – спокойно ответила Арсиноя.

– Да. Но пока что, впрочем, только тебя. Королеву Мирабеллу казнят завтра на площади, – подмигнула Катарина. – Потому что так пожелала Верховная Жрица

– Нет! – закричала Мирабелла. – Ты лжёшь!

Катарина не лгала, но была жестока. Арсиноя смотрела в открытую дверь. Джулс и Джозеф могли быть так далеко. Столько камер… И столько стражи. Сильной, вооружённой стражи. Она могла только надеяться на силу Мирабеллы. У них другого шанса не будет.

– И, продолжим, – промолвила Катарина. – Мне ещё вечером выходить замуж…

– Не сражайся, – сказала Арсиноя Мирабелле. – Ради Джулс и Джозефа.

– Нет, Арсиноя, нет… – запротестовала Мирабелла, но стража прижала её к стене.

Арсиноя посмотрела на яд в руке Катарины. Она заставила глаза расшириться, дышать сбивчиво, быстрее и быстрее. Нетрудно казаться испуганной. Она испугалась. Просто боялась не того, о чём думала её сестра.

Катарина вынула пробку, и Арсиноя притворилась, что потеряла над собой контроль, извивалась, вырывалась, упиралась ногами в соломенный пол. В глазах Катарины застыло злобное веселье, и Арсиноя почти отказалась от своего плана. Оно почти стоило того, чтобы увидеть лицо Катарины, когда та выпьет яд и не умрёт.

– Опустите её на спину, – приказала Катаирна.

Арсиноя дёрнулась и закричала. Она сжала губы, когда Катарина склонилась, чтобы влить яд, но та только надавила на её щёки пальцами в перчатках.

Яд был маслянистым, таким горьким, пах растениями. Он обжёг его горло так, что она почти задохнулась и закашлялась в лицо Катарины, заставляя стражу отшатнуться. Она слышала крик Мирабеллы по другую сторону камеры и чувствовала, как трепетал под нею пол, когда молния ударилась в Волрой.

– Ты! – закричала Катарина. Она отскочила от Арсинои и рванулась к двери. – Ты! – она ткнула пальцем в Мирабеллу. – Тебя надо ослабить перед казнью. Никакие молнии не будут отвлекать внимание людей!

– Ты так боишься? – прокричала Мирабелла со слезами в голосе. Она прорвалась мимо стражи и пала на колени у Арсинои, а та закашлялась и забилась в судорогах.

Катарина смотрела, пока Арсиноя не застыла. Когда Мирабелла прижалась к её груди, Арсиноя позволила глазам закрыться.

– Я не боюсь, – промолвила Катарина. – И я не беспощадна, – она повернулась к страже. – Позвольте ей рыдать над мёртвой, прежде чем заберёте его. А потом заберёте, хочу показать во время казни. Потом они смогут возлечь рядом.

Мирабелла уткнулась носом в плечо Арсинои. Она рыдала так громко, что даже трудно было расслышать, пока уходила свита Катариы.

И даже тогда Арсиноя ждала, когда единственный звук, рыдание Мирабеллы, не притихнет хотя бы немного.

А потом она вновь открыла глаза.

Свадьба

Николас произнёс свои клятвы перед Верховной Жрицей, но мысли Катари были далеко. Дело не в том, что она была не рада выйти за него, нет. Но она была рассеянна после того, как корона коснулась её кожи. После того, как она влила яд в сестру. Она так долго этого ждала. Она почти прыгала от радости, вспоминая борьбу Арсинои и крик Мирабеллы.

Она отшатнулась, поймала взгляд Натали и выровнялась. Столько клятв. Николас не королева, ему долго придётся подтверждать свою верность.

На свадьбе были только Натали и Чёрный Совет, Лука и пара жриц. Маленькая тёмная комната в восточной башне была освещена множеством свеч. Кому-то следовало открыть окно – священное благовоние сдавливало её горло.

– Выпей, – промолвила Лука.

Они заставили выпить его из её коронационной чаше, выдержать кровь и масло. Бедный Николас. Он пытался казаться внимательным, но смотрел на неё, словно она могла подойти к нему. Никто не говорил, что свадьба больше для Богини, чем для королевы. Что она даже не прикоснётся к нему, не будет и поцелуя.

Катарина рассматривала его при свечах. Он красив, хорошая партия. Но он не Пьетр.

Что-то сжалось в животе. Пьетр пытался убить её. Да, спасая от жуткой смерти, от незнакомок, что растерзают её.

Конечно, он мог спрятать её. Но это не путь Аррона. Арроны побеждают или проигрывают. Всё или ничего, Катарина не могла ждать другого.

Николас закончил свои обеды, и ему позволили шагнуть к королеве. Жрицы поклонились ей. Даже луки. А потом они ушли, и совет. Натали ушла, не посмотрев на неё, сердясь за выбор. Но Натали ей как мама, и злоба не вечна.

Николас сжал её заключённые в перчатках руки.

– Это всё? – спросил он. – Мне казалось, что они пустят мне кровь или выжгут символ на груди. Что нас привяжут цепями.

– Так делают в твоей стране?

– Нет, там оба дают обеты, а невеста в белом.

– Она б не захотела того, будь она королевой, – ответила Катари.

Николас поднёс её руку к губам. Он целовал её так жадно, что зубы даже рванули ткань. Он был так почтителен, ни разу не коснулся её кожи, но теперь прижал к груди, и его пальцы скользнули в её волосы. Он не был нежен или застенчив.

Катарина оттолкнула его.

– Не сейчас.

– Что значит не сейчас? Ты жена. Моя.

– Мы друг друга, – поправила она его. Он вновь шагнул к ней, а она скользнула в сторону, будто змея. – Мне надо увидеть Натали. Не люблю, когда она злится.

– Потом, Катарина! Не хочу ждать. Я мечтаю о тебе, – его взгляд казался голодным. – Я долго был терпелив. И мы в нашем замке.

– Ты терпелив, – промолвила она. – Но наша брачная ночь пройдёт не здесь. Всё случилось так внезапно, что в Западной Башне полно пыли и кашляющих жриц.

– Тогда где, когда?

– В моих покоях, в Грэйвисдрейк? Натали уже приготовила экипаж.

Когда кто-то отворил дверь в кабинет Натали в Восточной Башне, она ожидала слугу, вдумчивого мальчика с горячей чашкой отравленного чая. Но это был Уильям Чатворт.

– В другой раз, – она вернулась к письму брату Кристофу, чтобы тот поискал Пьетра и узнал новости. Может быть, хоть это отгонит брата от супруги, усадьбы, вернёт в столицу, которой он принадлежит.

– Не в другой раз, – Уильям буквально ворвался в комнату и плеснул себе бренди с такой уверенностью, что она едва успела выбить бокал из его рук.

– Ядовито! – она посмотрела на лужу на полу. – Паслён и свежая бузина.

Чатворт выдохнул. Он сжимал и разжимал кулак – а потом отклонился назад и ударил Натали по лицу.

Её голова откинулась в сторону, и она шокировано отшатнулась от него. Больше шока, чем боли, что вызвала слёзы в его глазах.

– Может быть, мне следовало позволить тебе выпить, – промолвила она, сплёвывая кровь ему на ботинки, – но ты и так уже пьян.

– Ты отдала её за Мартеля!

– Я ничего не могла поделать. Ты там был, она сделала выбор при всех. Может быть, если б твой сын потрудился явиться…

– Значит, она передумает! Злилась на него за то, что он не пришёл. И всё.

– Я не могу, – спокойно ответила Натали. – Она королева, и тут опасно, нам пришлось действовать быстро.

– Отмени это!

– Я уже сказала тебе, что не имею права это сделать! – Натали скривилась, устав от материковца. Его прежде прозрачные и красивые глаза зло прищурились. Может, он такой и был, злой, уродливый и мелочный. – Они поженились, и она едет в свои покои с ним.

– И что? Пусть спят, а потом Билли женится на ней. Твои королевы не девицы, даже не настоящие жёны. Мой сын её научит…

– Ничему он её не научит, – отмахнулась Натали. – Прочь, Уильям. Ты пьян.

Но Чатворт не ушёл. Его лицо покраснело, с губ слетело ругательство.

– Я годы откармливал Джозефа Сандрина, чтобы Билли отправился на Феннбёрн! Чтобы получил корону. Я отравил элементаля, а до этого девицу из Волчьей Весны!

– Мы этого не забудет, – Натали отвернулась. Может быть, это ошибка, но она не могла больше смотреть на него. – У тебя будет большая часть наших торговых путей, как я и обещала. Всё, что я смогу. Я не думаю, что семья Николаса будет такой уж жадной. У тебя не будет только титула, зато ты сможешь сохранить своего сына. Это должно обрадовать тебя.

Он умолк, и Натали вновь взялась за письмо. Его руки, схватившие её за шею, настолько поразили её, что она даже не закричала.

Он был силён и столь зол, что Натали не успела даже содрогнуться. Её руки цеплялись за его пальцы, а потом за стол в поисках спасения. У неё был только стеклянный пресс, круглый и такой маленький. Подарок от Женевьевы. Она попыталась замахнуться, ударить его по голове.

Удар достиг цели, заставил её споткнуться, и она упала на землю, задыхалась. Она пыталась позвать на помощь, но голос пропал. А Уильям ударил её в живот, и каждый мускул в её теле сжался.

Он бил её, бил, беззвучно. Она смотрела в его пьяные, налитые кровью глаза, ничего не слыша, кроме своего тяжёлого дыхания и сердцебиения.

«Только не Натали Аррон закончит так», – подумала она.

Она вскинула руки, чтобы сражаться.

– Катари, – выдохнула она. – Катарина!