Текст книги "Один темный трон (ЛП)"
Автор книги: Кендари Блэйк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
А потом руки Чатворта вновь сжались на её горло, и мир Натали потемнел.
Ро переступила порог и увидела материковца, возвышавшегося над Натали.
– Это твоя вина, – пробормотал он, плюя в неподвижное тело. – Ты должна была выполнить обещание!
Его слова пропали, когда вошла Ро. Она пронеслась мимо него вихрем белого, чтобы встать на колени и попытаться найти пульс у Натали, хотя знала, что не увенчается успехом. Шея её была сломана, а глаза – покраснели от крови.
– Убери её, – прошипел материковец. – Убери и найди мне кого-то, с кем можно иметь дело.
Ро встала. Посмотрела ему в глаза. И, не произнеся ни слова, ударила своим зубчатым ножом его между рёбер. Выражение на его лице, когда вырезала его сердце, так восхитительно напоминала о его старом даре войны. Если б не клятвы храму, что заставили отречься от дара, она убила бы его мысленно. Швырнула бы его к стене с такой силой, что он бы сломался.
– Ты… – выдохнул он. – Ты…
– Ты не должен был прикасаться к ней, материковец.
Она освободила свой нож. Он отшатнулся, его рука попыталась зажать рану, а после он рухнул на ковёр, умерев даже до того, как его жалкое тело соприкоснулось с землёй.
Ро отёрла клинок об одежду. Кровь будет здесь долго – её невидимый знак. Она призвала помощь, и пришли две посвящённые.
Они застонали, отшатываясь к двери, зажимая рты.
– Заверните его в ковёр, – промолвила Ро, – и выбросьте его в реку.
Они слишком долго слышали её приказ, но новички есть новички, и она оставалась терпеливой.
– А… Госпожа Аррон… – спросила одна из девушек, когда обрела голос.
Ро посмотрела на тело Натали. Столько неприятностей и бед… Но Натали была на острове такой же верной Богини, как и Ро, а умерла, оставаясь её союзницей.
– Идите и найдите её сестру. Приведите её сюда, расскажите, что произошло. Но постарайтесь сделать это как можно мягче.
Камеры Волроя
– Не понимаю, – прошептала Мирабелла. – Значит, Катарина правда попала в тебя отравленным болтом?
– Да, – Арсиноя всё ещё лежала на полу камеры, мёртвая.
– Но ты не умерла от яда, потому что не можешь умереть от яда. У тебя правда были толстые кожаные доспехи под одеждой?
– Нет.
– Тогда как ты не умерла от раны?
– Радуйся, – прошептала Арсиноя. – И плачь
Мирабелла оглянулась. В отличие от Арсинои, Мирабелла не была актрисой. Её поддельный крик звучал жалко.
– Не так громко! – прошипела Арсиноя, предполагая, что это могла заслышать даже Джулс. – Не хочу, чтобы они прорыдали всю ночь. Пусть просто услышат. И поверят, что я умерла.
Мирабелла на сей раз сыграла получше, и Арсиноя закрыла глаза. Терпение. В конце концов, первые слёзы Мирабеллы были реальными, пока она не посмотрела вниз и не увидела улыбку Арсинои.
Мирабелла отклонилась, и Арсиноя приоткрыла глаза.
– Они её короновали… – пробормотала Мирабелла. – Не верю…
– И собираются тебя казнить, – добавила Арсиноя. – Светлая Богиня, они правда хотели заставить тебя быть королевой? Корона была призом.
– Я злюсь за твою казнь, – нахмурилась Мирабелла. – Но должна быть причина у Луки…
– Мы не оставили им выбора, – Арсиноя сжала руку сестры. – Но теперь тебе надо быть храброй. Без тебя я отсюда не выберусь.
– Куда выбраться? – горько спросила Мирабелла. – В Ролансе, в храме я мертва. Они бы пленили меня, даже если б отпустили.
– О да… – пробормотала Арсиноя.
Они беглянки. Изгнанницы. Арсиноя не могла вернуться к Волчью Весну, Мирабелла – в Роланс. Она не могла повесить на Милонов ещё больше бед…
– Остров короновал свою королеву, – промолвила Арсиноя. – Опять отравительница… – она вздохнула. – Не хочу иметь с ними ничего общего.
– И я, – кивнула Мирабелла. – Но что делать? Стоять рядом завтра во время казни?
– Нет. Ты совсем не бунтарка! – Арсиноя приподнялась и откинулась назад, ударив головой о соломенный пол.
– Остров короновал королеву… – пробормотала Мирабелла. – Ты права. Может быть, потому он нас и отпустит.
Арсиноя надеялась, но надежда была скоротечна.
– Я дважды пыталась.
– Ты не пыталась со мной.
Это было правдой. Дар Мирабеллы был столь силён, что мог прорвать туман. А умирать в море лучше, чем в лапах Арронов.
Мирабелла протянула руку.
– Да, – Арсиноя приняла помощь.
Она улыбалась, пока не услышала шаги, после захромала, ступив вперёд. Столько всего придётся сделать, чтобы сбежать… Но другого шанса не было.
Ключ повернулся в замке, распахнулась дверь, стража вошла внутрь, бормоча извинения. Для них и для каждого стражника, что Арсиноя и Мирабелла встретят, они ещё королевы, и они воспользуются этим.
– Прости, королева Мирабелла, но надо забрать её!..
– Нет! – воскликнула Мирабелла. – Ещё минуточку…
Арсиное хотелось открыть глаза и увидеть стражу. Но она знала, что не больше троих.
– Прошу, будет только хуже…
Мирабелла так взвыла, что Арсиноя почти рассмеялась. Но теперь это получалось куда лучше.
– Отведите королеву Мирабеллу в сторону, – промолвил стражник, и Мирабелла принялась биться, бесконечно шумя. Они подняли Арсиною за руки, и она запрокинула голову, пока её не подняли достаточно высоко, чтобы можно было встать, а потом воспользовалась возможностью.
Она выдернула свою правую руку, освобождаясь, и ударила стража в лицо. Бедный упал, как мешок с картошкой – Джулс была бы горда. Арсиноя вывернула левую руку, готовясь к боли, но она была удачлива. Шок от её воскрешения ослабил втоого стража. Арсиноя ударила и его тоже.
Последний стражник, державший Мирабеллу, застыл в изумлении. Он был не намного старше младшего брата Джозефа…
– Что? – задохнулся он. – Как? – он выпустил Мирабеллу, отступая назад.
Арсиноя заставила себя сражаться, прежде чем он заорёт на всю тюрьму.
Но к её удивлению Мирабелла сама вывернулась и ударила его. Он пошатнулся и упал на пол.
– О! – тихо воскликнула Мирабелла.
– Да, – Арсиноя протянула руку, добывая ключи, подхватила фонарь возле двери. – А теперь избавься от этой гадкой юбки, и пошли отсюда.
Последняя еда Джозефа и Джулс была хорошей. Стража принесла жареную утку, хлеб и мягкий сыр. Даже сахарные орешки от торговца.
– Не могу есть, – промолвила Джулс, слыша, как звенел металл тарелки у Джозефа.
– Я тоже. Какая разница, что нам дают, если мы скоро умрём? Могу дать тебе для Кэм.
Джулс подтолкнула тарелку кошке, но Камдэн даже не повернула голову.
– Она тоже не будет, – она погладила кошку по широкой золотистой голове. Она не верила, что так пройдут их последние часы. Она онемела, даже не боясь. Она ничего не почувствовала с того мига, как сказали о смерти Арсинои. И что их завтра утром казнят, тела оставят Мирабелле.
Она слышала, как Джозеф шагал в своей камере.
– Я всё время думаю о том, что мы должны были сделать. Что изменить, – промолвил он. – Но, может быть, шанса не было, – он фыркнул. – Иногда просто проигрываешь. Кто-то же должен это сделать.
– Я хочу к Каит, – горло Джулс сжалось от слёз. – И к Эллису, – она хотела даже к тёте и к маме.
– Знаю, – кивнул Джозеф. – И я. Хотелось бы, чтобы мы были где угодно, но не тут. Но тут Камдэн. И я. Не плачь, Джулс.
– Мне надо тебе кое-что сказать, – она вытерла щёки. – Арсиноя говорила о магии…
– Какой магии?
– В ту ночь, когда ты вернулся, она сделала любовное заклинание, но неправильно. Она разрушила его и думает, что ты и Мирабелла потому… – она запнулась. Джозеф молчал. – Тебе нечего сказать?
– Как, Джулс? – тихо спросил он.
– Хорошо… Но почему? Низменная магия Арсинои сильна. Это может быть правдой.
– Я знаю, что ты делаешь.
– Что?
– Пытаешься простить меня, – промолвил он, и она не могла не услышать улыбку в его голосе. – Ты не хочешь идти туда завтра, всё ещё ненавидя меня.
– Я тебя не ненавижу.
– Надеюсь. Но то, что было между мною и Мирабеллой, было моей ошибкой. Может быть, нас столкнули чары, но это не очищает меня, Джулс. Я ошибся. Мне жаль, что я сделал это, но это ничего не отменяет.
Джулс знала об этом, но чувствовала себя свободнее после его слов.
– Ну, во всяком случае, – дерзко сказала она, – я попыталась тебя чувствовать себя лучше, теперь, когда нам пора умирать.
Джозеф рассмеялся.
– Я так люблю тебя, Джулс…
В коридоре раздались шаги, и Джулс рукавом утёрла слёзы. Никакая стража никогда не увидит её скорбь.
– Что теперь? – спросил Джозеф.
Джулс напряглась, услышав странный звук. Тело Камдэн окаменело, и хвост её едва заметно дрожал.
– Джулс! – закричала Арсиноя. – Джулс, ты тут?
– Арсиноя! – Джулс и Камдэн кинулись к решёткам, а Арсиноя бросилась к ним. Они обнимались – руками, лапами, – и Камдэн громко мурчала.
– Камдэн, хватит, – Арсиноя вытерла щёки.
– Я б тоже тебя лизнула, так счастлива, – выдохнула Джулс. – Я думала, что ты мертва. Что они тебя убили.
– Пытались. Но неправильно. Они прислали мою сестру с ядом, – Арсиноя попыталась подобрать ключи, пока ей в руки не попался нужный. А потом она швырнула кольцо Мирабелле, чтобы та освободила Джозефа. – Вы в порядке?
Джулс вылетела из камеры, падая в объятия Джозефа – и они всё целовались.
– Мы в порядке…
– Хорошо. Тогда нам пора. Ты сильна? Ты можешь сражаться?
– Глупый вопрос, – сжала кулаки Джулс.
Они переглянулись с Мирабеллой и кивнули друг другу, обе одинаково готовые сражаться.
Грэйвисдрейк-Мэнор
Николас помог ей выйти из Кареты, и Катарина нервно посмотрела на свет из окон. Девушки приготовили комнату, поставили вазы с ядовитыми цветами, зажгли ароматные свечи. Отвернулись от кровати.
Катарина глубоко вздохнула. Ни одна поездка в карете не была столь быстра.
Николас потянул её в дом, и дворецкий Натали открыл дверь.
– Эдмунд, – промолвила она, – Натали дома?
– Ещё не вернулась из Волроя, моя королева, – промолвил он, – но всё готово.
– Хорошо, – Катарина кивнула, отдавая плащ. Она чувствовала себя голой. – Хотя я ждала, что она… или Женевьева будут тут. Но, полагаю, я должна быть рада…
– Хватит, – прошептал Николас, притягивая её к себе и целуя в шею сквозь ткань воротника. Он подхватил лампу и повёл её по коридору.
Когда они миновали комнаты, Катарина почувствовала странную печаль. Она попрощается с древностью Грэйвисдрейка, с его холодом, с одиночеством. Она больше не вернётся сюда. Потеряет дом.
– Николас, стой! Я упаду!
– Не упадёшь, – рассмеялся он.
Такой пустой дом. Где слуги? Только шуршание юбок на пути… И когда они добрались до её покоев, Николас так втолкнул её сквозь дверной проём, что она едва не упала.
Внутри было только мягкое сияние свеч. Ковры и кровать были покрыты красными лепестками. Она предчувствовала эту ночь, но никогда не представляла себе Николаса рядом.
Он повернул её к себе лицом, дыхание его было уже сбивчивым.
– Я не знаю, почему я нервничаю, – прошептала она.
– Не стоит.
Он поцеловал её в уголок губ. Это не было поцелуем Пьетра. Она не чувствовала твёрдости, но, по крайней мере, была какая-то страсть.
– Эти шрамы, – он снял её перчатки, – они пропадут?
– Не знаю, – она попыталась спрятать руки, но он, вместо того, чтобы скривиться при виде шрамов, скользил по ним языком. Шея, ключицы, и прикосновения его были такими грубыми, словно их свадьба сделала его слишком смелым. Она слышала, что такое бывает с материковцами. Хотя не помнила, от кого. Может, от Пьетра или от пугающей Женевьевы…
Николас стянул с себя рубашку, пальцы его запутались в её платье.
Катарина отвернулась.
– Подожди! – она перешагнула через розу на полу, шагнула в спальню. Всё так быстро. Дуэль, свадьба, яд. Она едва дышала – а теперь всё это хватало её горло.
– Ну чего ждать? – спросил Николас. Он последовал за нею, целовал её в плечо. Он ведь её муж – и она закрыла глаза.
Утром всё будет кончено. Она казнит Мирабеллу, все притихнут. Мёртвые королевы из Пропасти утихнут. Но даже когда она вернулась в объятия короля-консорта, она слышала, как мёртвые королевы окружили её. Они делали её сильной и не оставят её одную
«Пьетр, я бы никогда не прогнала тебя», – подумала она, содрогаясь от влаги его поцелуев.
Николас замер. Он потянул её, поднял голову за подбородок, и она была вынуждена посмотреть ему в глаза.
– Ты думаешь о нём? – спросил он.
– Нет, – солгала она.
– Хорошо, – он положил её на кровать. – Потому что его тут нет.
И он коснулся её ядовитых губ своими – впервые за всё это время.
Волрой
Кровь билась в ушах Арсинои, когда они бежали вверх по ступенькам Волроя. Она чувствовала себя в безопасности, когда Джулс была рядом, хотя всё ещё впереди. Но теперь Джулс поможет. Они победят.
Они достигли следующего этажа, и Арсиноя прижалась к стене. Последние врата. Она помнила богато украшенную жаровню в центре комнаты. Она подалась вперёд и тут же откинулась назад. Так много стражи, больше десятка. Кто-то сидел у прямоугольного стола, кто-то у стен, а трое стояли у выхода. Все вооружены. Двое с арбалетами.
Арсиноя повернулась и показала десять пальцев. Джулс кивнула, Мирабелла и Джозеф побледнели, зная, что иного выхода нет.
Арсиноя сделала глубокий вдох. Она надеялась, что они помнили, что надо делать.
Она ворвалась в комнату, рванулась к ближайшему стражнику, тяжело опустившему голову, и услышала треск. Хорошо – потому что он упал на пол точно не от удара
– Королева! Королевы! – закричал страж у врат. Стулья закончились, когда стража за столом вскочила, не в силах поднять оружие против королевы. Особенно той, что ожила.
Джулс вырвалась из тени коридора и отшвырнула арбалетчика. Камдэн рванулась к другому, а Джозеф вырвал оружие из его рук.
– Тихо! Всем стоять! – приказала Арсиноя. – В центр! На живот!
Стражник с чёрным капитанским поясом покачал головой. Это была женщина, ещё молодая.
– Мы не можем, моя королева, – промолвила она.
– Можете и сделаете.
Но рука капитана дёрнулась к короткому мечу. Она отвернулась от Арсинои, целясь в Джозефа. Глупость. Военный дар Джулс остановил меч, и Джозеф рефлекторно выстрелил. Болт ударил её в грудь.
Вид капитана, залитого кровью, сделал остальных безумцами. Арсиноя сжалась, уклонилась, стараясь не попасть в чужие чёрные руки. Звон камней заставлял её голову кружиться. Это она могла умереть… Она склонилась ниже других, ударила ножом человека в ногу, потом в плечо.
Кто-то поймал её сзади. В глазах потемнело, и она упала на пол.
Слишком много шума. Слишком много борьбы. Кто-то ударил её, закричала Мирабелла…
– Джулс, – простонала Арсиноя. – Джулс…
Кости трещали, державший её стражник упал на землю. Кто-то подхватил её, помогая встать.
– Я тут, Арсиноя, – промолвила Джулс. – Тут.
Арсиноя посмотрела на неё, и глаза её расширились от ужаса.
– Джулс!
Но прежде чем нож сорвался в воздух, страж взорвался. Лицо Мирабеллы исказилось от ярости, и пламя её было таким горячим, что стражник только на миг закричал. Она отпустила огонь, задыхаясь от зловония горевшей плоти. Джулс закашлялась от дыма, выстрелила в мёртвого, избавляя его от страданий.
– Я была должна, – прошептала Мирабелла. – Я… – Камдэн, хранившая её, поморщилась и спряталась за Джулс.
Арсиноя оглянулась. Всё так быстро случилось. Стража умерла или валялась без сознания, комнату заволокло дымом. Джозеф стоял на одном колете, едва дыша.
– Пойдём отсюда, – пробормотала Арсиноя.
Джозеф встал, и весь его правый бок был залит кровью.
– Джозеф!
Джулс метнулась к нему, зажимая рану ладонью.
– Вот! – Мирабелла оторвала от своей юбки полосу, чтобы забинтовать рану.
– Я в порядке… – пробормотал он. – Это просто неглубокий порез.
Джулс подняла рубашку. Они с Мирабеллой поддерживали его, а юбка уже поднялась выше сапог.
– Я в порядке, Джулс, – Джозеф дрожащей рукой коснулся её лица.
– Знаю, – кивнула она. – Ты будешь в полном порядке, как только мы отсюда выберемся, – она опустила руку на его плечо и кивнула Арсиное.
– Да, – Арсиноя с трудом сглотнула, глядя на него. А сколько ещё стражи им придётся пройти!
Она схватила факел со стены и подобрала нож бессознательной стражи.
– Мирабелла, оставайся за спиной, – промолвила Джулс. – Тебе ведь и на расстоянии можно использовать дар?
Мирабелла кивнула.
Они двигались как можно быстрее, выползая буквально на землю. Арсиноя погасила факел, прежде чем свет смог их выдать.
Тут точно будет много стражи. Жрицы. Им понадобится помощь Богини, чтобы вырваться из Волроя, даже когда они окажутся на улице.
Они повернули за угол, готовые сражаться. Но никого не было, только слабо горели свечи. А ещё – тела.
Тела стражи лежали на земле. Руки и ноги виднелись из-под столов и из-за полуприкрытых дверей.
– Что случилось? – спросил Джозеф, и Джулс присела, когда дюжина скрывавшихся во тьме фигур появилась перед ними.
Ветер прорвался сквозь окна, когда Мирабелла призвала силу.
– Стойте!
Невидимый литер сбросил свой капюшон, и Арсиноя рванулась к нему.
– Билли! – закричала она.
– Арсиноя!
Он подхватил её на руки. Он сжал её так крепко, что она едва дышала, пока он покрывал поцелуями её шрамы и её волосы.
– С тобой всё в порядке? – прошептал он. – Я боялся, мы опоздали…
– Я в порядке, – засияла Арсиноя. – Но кто такие мы?
Девушка шагнула вперёд, сверкая алым.
– Я тебя помню, – промолвила Арсиноя. – Арена. Ты была на дуэли, – она посмотрела на остальных – только десятеро, а они уничтожили всю стражу крепости. – что вы тут делаете?
Девушка уважительно поклонилась.
– Мы воины из Бастиона, – промолвила она и кивнула на Джулс. – И мы пришли за нею.
Грэйвисдрейк-Мэнор
Николас в один миг содрогнулся. Она потянулась к нему, поцеловала в плечо, призывая к спокойствию.
В комнате застыли тени. Свечи погасли в один миг, она не помнила когда, но помнила только тепло. Николас в поцелуях не был пьетром, но был не был страстен, он прижимал её ещё миг назад…
Она подкатилась к нему, скользнув рукой под одеялом.
– Николас?
Он не шевелился. Её король-консорт застыл, и она игриво провела пальцами по его груди.
Она почувствовала тепло, поёжилась, подумав, что это слюна, а потом узнала запах. Тёплая, внезапная кровь.
Катарина села. Она потянулась к свечам, зажгла её дрожащими руками, зная, что увидит.
Николас был весь в крови. Грудь его была ярко-красной. Кровь бежала изо рта, из носа, из глаз. Вены его были опухшими, пузырились под кожей, там, где она его касалась.
Катарина встала на колени и посмотрела на мужа. Бедный Николас. Бедный, бездарный страстный сын материка, что не мог противостоять яду. Яд, всюду яд. Яд внутри неё был невообразимо сильным, раз в одно мгновение так подействовал на него.
Бедный Николас. Он прижался к королеве и умер из-за этого.
Копыта стучали по камням на улице. Катарина вскочила, натягивая на себя халат.
– Натали. Натали поможет…
Она поправила пропитанные кровью постельное бельё, пытаясь сдержать слёзы. Она коснулась остывающей щеки Николаса, а после закрыла его простынью. Натали не должна его видеть таким.
– Прости, – прошептала она, слыша чужие шаги в зале.
– Катари? – Пьетр постучал в дверь. – Катари, я видел, что ты там. Ты не спишь?
– Пьетр! – вскричала Катарина. Она рванулась к нему, прижалась к его груди, когда он вошёл.
– Ты дрожишь. Он посмел…
Она закрыла глаза. Он увидел. Увидел, что она сделала. Он оторвался от неё, чтобы взглянуть, и едва видел чернила на лбу. Коснулся их большим пальцем.
– Значит, ты сделала это, – печально промолвил он. – Скажи мне, что случилось.
И она выдохнула. Фарс дуэли. Коронация. Смерть Арсинои. Страстное начало – и кровавое продолжение её брачной ночи. И когда она закончила, она ждала, как он оттолкнёт её.
– Моя сладкая Катари, – прошептал он, утирая слёзы с её щёк.
– Как ты можешь такое говорить? – её пальцы оставляли на рубашке алые пятна. Она отвернулась от него, кинулась к Николасу, растворяющемуся в собственной крови.
– Я убила его одним прикосновением. Я ненормальная!
Пьетр шагнул к ней. Он зажёг лампу, откинул простыню. Катарина отвернулась, увидев, как серела кожа Николаса, как пропали его глаза. Пьетр поднял руку, посмотрел на пальцы.
– Столько яда… – прошептал он.
Она была почти сотворена из него. Как они. Королева Нежити.
Она царапала своё лицо, в отвращении сдирая черноту короны со своей головы.
Пьетр убрал лампу и бросился к Катарине, прижимая её руки к бокам.
– Стой! Ты королева. Ты победила! Это не твоя ошибка.
– Ты не удивлён… – прошептала Катарина. – Но почему?
Пьетр долго смотрел ей в глаза, словно пытался высмотреть там кого-то ещё.
– Потому что после того, как ты прогнала меня, я отправился к Пропасти. Я спустился в неё.
Его пальцы утопали в её волосах, и она заметила, как они были холодны.
– Что ты помнишь, Катари? С момента падения?
– С момента, как ты толкнул меня, – рвано ответила Катари, опуская глаза, – ничего не помню.
– Ничего, – повторил Пьетр. – Может, нет. А может, ты лжёшь. То, что я видел там, заставило меня кричать не своим голосом.
Она подняла глаза. Он знает.
Мёртвые королевы много столетий сгрызали себя несправедливостью, прежде чем Катарина упала на них. Они смогли влить в неё свои желания, наполнить её честолюбием и искривлённой силой, а это была его ошибка.
– По крайней мере, я больше тебя не боюсь, – тихо проговорил он. – И за тебя не боюсь. Сёстры не позволят тебе умереть. Не после того, как ты умерла там.
– Но это напрасно, – она беспомощно посмотрела на Николаса. Она яд. Ни один король не возляжет с нею. Никакие дети материка не переживут в её животе.
– Я не могу выносить тройняшек, – прошептала она. – Я не могу быть королевой!
Она разрыдалась, и Пьетр прижал её к себе.
– Натали! Как она будет разочарована. А ты… Это отвратительно…
– Никогда, – Пьетр целовал её размазанную корону. Целовал её в щёки, целовал слёзы, что скользили по ним, и губы его не кровоточили.
– Пьетр, я ядовита!
– А я отравитель. И никогда ты не была для меня дороже, чем сейчас, – он поднял голову, реагируя на звук приближающегося экипажа, и крепче обнял её. – Однажды я подвёл тебя. Предал тебя. Но больше никогда. Я защищу тебя, Катари, что бы ни случилось.
Индрид-Даун
Воины в алых плащах, возглавляемые Эмилией Вартос и отцом, ступили к ним. У неё были бесстрастные глаза охотничьей птицы, и Джулс едва не влюбилась в это.
– И почему ты помогаешь нам? – спросила Джул.
– Я уже говорила, – ответила Эмилия, и Мадригал отвела её
– Их было нетрудно заставить. Это всё из-за тебя.
– Её всё равно следовало отправить к нам, – промолвил отец Эмилии, глядя на Мадригал. – Тебе стоило дать ей выбор, быть твоей или нашей.
– Она была моей, – ответила Мадригал. – Она родилась для меня.
– Богиня считает иначе.
– Откуда тебе знать, что чувствует богиня? – осклабилась Мадригал, но Джулс оттолкнула её. Отец Эмилии был так же прям, как Каит, его волосы оказались темны, а лицо – холодным. И если Мадригал вовлечёт его в борьбу, они будут стоять в тени и ругаться до той поры, пока солнце не откроет их миру.
– Тогда вперёд! – промолвила Арсиноя. Двое воинов подошли, поднимая Джозефа с плеч Джулс. Джулс посмотрела на Арсиною и кивнула. Сначала – помощь, потом – вопросы.
Они быстро и тихо шли по Волрою, пересекли залы, нырнув в крепость и внутренний круг, пока не оказались у арочных наружных ворот и не застыли в тени.
Джулс нервно сглотнула. Эмилия потянула её к себе, и она не могла не чувствовать себя словно на проверке.
– Вот они, – шепнула Эмилия, и Джулс оттолкнулась от каменной стены арки, чтобы увидеть четыре быстрые вспышки в темноте.
– Четыре. Четыре стража между нами и краем двора.
– Да, ты видишь?
Джулс подалась вперёд, глядя на зубцы, но увидела двоих.
– Где?
– Двое других вдоль изгороди, слишком близко друг к другу. Кто бы ни умер последним, он поднимет тревогу.
Эмилия вытянула руки с луком.
– А если дождаться, когда они уйдут, – спросила Джулс, – и ускользнуть в лес? – на ночных улицах будет легко. Джулс помнила карту Индрид-Дауна. Двадцать минут, лугг и деревья.
– Мы ждали слишком долго. Чудо, что стражу не подняли, – Эмилия стукнула стрелой по камню. Воин в конце коридора сделал точно то же. Оба прицелились к страже, что беседовала у изгороди.
– Направь мою стрелу, – прошептала Эмилия.
– Что? Я не могу!
– Можешь, – усмехнулась Эмилия, – но всё хорошо. Я могу сделать выстрел и сама.
Свист – и стрелы полетели. Не вскрикнув, пали два стражника.
– Эй, – прорычала Джулс и схватила Эмилию за руку. – Прекрати. У нас королевы, не трать на меня время.
Эмилия склонила голову, а потом метнула взгляд к засвистевшему воину.
– Зубцы! Увидели!
Джулс вскинула голову, когда стражник выстрелил из арбалета. Она содрогнулась – и болт рванулся и ударился о камни справа от Эмилии.
– Вперёд! – Джулс рванулась к Арсинои, и они помчались во двор. Стража на зубчатых стенах предупредила других, и стрелы били о землю слишком близко к Джулс. Она отвернулась и оттолкнула столько, сколько смогла. В ушах гудела кровь.
Воин рядом с нею выстрелил, и страж упал.
– Джулс, давай! – закричала Арсиноя.
Джулс и Арсиноя оглянулись, чтобы прикрыть других воинов. Когда стража падала с изгороди, кто-то схватил Джулс. Она упала на тропу, рванулась вперёд, но Эмилия прыгнула к ней и отрубила голову.
– Мёртв! Вперёд!
Королевы мчались вперёд, растворяясь на улицах, кто-то убегал направо, кто-то налево. Город стоял перед глазами, и они встретились на пересекающихся путях, бездыханные и бесшумные, пока не доберутся до луга – а там станут каплями чернил в воде.
– Ты прекрасна, – прошептала Эмилия. – Не хочу думать о том, сколько ядовитых стрел могли бы убить тебя, преодолев твой дар.
– Как ты можешь говорить ей это и улыбаться? – удивилась Арсиноя.
– Как ты вообще можешь говорить об этом? – тяжело выдохнул Билли. Он тянул Джозефа и сгибался под его весом.
Джулс протянула руку, но Джозеф отмахнулся.
– Я в порядке, Джулс, – она подошла и поцеловала его – холодного и мокрого.
– Нужен целитель.
– На барже, – промолвил отец Эмилии. – И она отведёт вас туда, куда вы захотите.
Грэйвисдрейк-Мэнор
Катарина отворила дверь, но человек за ним оказался не Натали. Женевьева.
– Королева Катарина, простите, я не хотела останавливать, но вам надо знать… – Женевьева застыла, увидев Пьетра и Катари в его объятиях. А после её рот раскрылся – она увидела Николаса, мёртвого в постели.
– Что?…
Женевьева промчалась Мимо Катари и Пьетра, посмотрела на тело. Она не спрашивала, мог ли это сделать кто-то другой. Она была отравительницей и знала, что случилось.
– Катарина, что ты наделала?!
– Я не хотела! – выкрикнула Катарина.
– Всё будет хорошо, – прошептал Пьетр ей в волосы.
– Хорошо? – лиловые глаза Женевьевы стали дикими. – Она – яд!
– Она коронованная королева, – промолвил Пьетр.
– Нет, – прошептала Катарина. – Как, Пьетр, если я не могу принять короля консорта? Не выношу тройняшек?
– Яд может исчезнуть, – но в голосе Пьетра бились сомнения.
Женевьева рухнула на кровать. Её рука упала в лужу остывающей крови, и она стряхнула её, потянулась к лампе, и свет показал её запухшее лицо.
– Женевьева, – прошептала Катарина. – Что случилось?
Руки Женевьевы упали безвольными плетями. Она сжалась в комок.
– Натали мертва. Убита.
Катарина застыла. Нет. Натали убита? Никто бы не посмел. Никто не смог.
– Это ошибка, – ответил Пьетр. – Кто? Кто?
– Неважно! Всё! Всё! – пальцы Женевьевы судорожно сжимали простыни. – Посмотри на этого мёртвого короля! Храм не… совет… – она отчаянно оглянулась, словно верила в то, что увидит спрятавшуюся Натали. – Что делать? Мы должны остановить казнь Мирабеллы! Отдать ей корону! Как эти Вествуды будут хохотать…
– Прекрати! – Пьетр пересёк комнату, схватил Женевьеву и поднял её на ноги. – Скажи, что случилось с Натали. Немедленно!
– Уильям Чатворт задушил её. Жрица нашла его и убила. Но было поздно…
Слеза скатилась по лицу Катарины. Поздно. Убийца мёртв, и ей не отомстить – она не сможет отравлять его день за днём, как он заслуживал того. Она бы заставила его изгибаться в судорогах так, что он бы сломал себе спину!
Катарина согнулась пополам. Боль, гнев кипели в ней, и она видела, как сжимались от ужаса мёртвые королевы.
– Натали, – прошептала она. – Моя мама…
– Где она? – спросил Пьетр. – Надо её увидеть.
– В Волрое, охраняют жрицы. Может, вас пустят… – Женевьева утёрла слёзы, – прежде чем казнят Катарину как нежить!
– Ты позорна! – выдохнул Пьетр, посмотрев в окно на Волрой, а после швырнул Женевьеву к мёртвому королю-консорту. – Никто не казнит нашу королеву! Ни один Аррон не позволит этого!
Женевьева вскочила на ноги, дрожа от гнева.
– Натали мертва! – закричала она. – Ты что, не слышишь, что я говорю?
Снаружи раздался стук копыт – посланец.
– Они сбежали! – кричал он в сторону дома. – Королевы! Убежали из камер и пропали!
– Королевы? – переспросила Катари. – Как королевы? Я отравила Арсиною!
– Что делать? – простонала Женевьева. – Я не Натали… Я не…
– Замолчи, Женевьева, и послушай меня, – промолвил Пьетр. – Катари, пслушай… Никого нельзя пускать сюда, понимаете? Никто не должен увидеть тело?
– Но что нам с ним делать? – спросила Катарина.
– Мы придумаем легенду, – Пьетр взял её лицо в руки. – И ты станешь коронованной королевой, как мы и думали, – он посмотрел на Женевьеву. – Как мы тебе и обещали.
Он поправил одежду и её волосы. Закрыл дверь.
– Мы найдём Мирабеллу. И Арсиною, если она жива. И убьём их. И у храма не будет выблра.
– Я не понимаю, – прошептала Женевьева. – Если она не выносит тройню…
– Это неважно! – Пьетр закрыл дверь на ключ и оставил его в замке. – Катарина будет коронованной королевой. Просто последней.
Лес близ Индрид-Дауна
Медведь повстречал их на задних лапах. Он почти не заметил быстрых людей в красном и пропустил их, когда они проходили мимо. Арсиноя застыла около него. Она слишком запыхалась, чтобы говорить, но он нетерпеливо нюхал её, и лапы опустились на плечи, толкая её на землю.
– Брэддок, – наконец-то выдохнула она. – Ты в безопасности.
Да, он был безопасен, да. Мех и кости. Отравители не знали, как беднягу кормить!
– Мы не можем оставаться тут надолго, – Эмилия посмотрела на королеву. Она куда больше привыкла отдавать приказы, чем принимать их, по крайней мере, так показалось Арсиное.
– Джулс!
– Караф!
Джулс и тётушка обнялись друг друга под тяжестью Джозефа – его пришлось вести к лесу.
– Поможешь ему? – спросила Джулс, но Джозеф высвободился.
– Я в порядке, просто надо покрепче перевязать.
Арсиноя встала. Она толкнула Джозефа в пятно лунного света, оттолкнула его руки, когда он попытался её остановить. Она подняла повязку. Караф склонилась и смотрела лишь миг, прежде чем вновь выпрямилась.
– Видите? – улыбнулся Джозеф. – Царапина.
Взгляд Караф был поразительно мягок.
– Хорошо, – кивнула Джулс, крепко целуя Джозефа. Рыдание всколыхнулось в её груди, когда она сжала его руку и прижала к своему лбу.
Арсиноя повернулась к Мирабелле. Конечно, она слышала – и плотно сжимала губы.
