Текст книги "Небеса подождут"

Автор книги: Келли Тейлор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Келли Тейлор
НЕБЕСА ПОДОЖДУТ

ГЛАВА 1

Что бы вы сделали, узнав, что скоро умрете:

а) Разорались бы и напугали всех, кто поблизости?

б) Никому бы ничего не сказали и страдали бы сами по себе?

в) Сделали бы вид, что ничего не происходит?

Ну, а я натянула трусики и расплакалась.

Уже неделю меня беспокоило мое здоровье. Я жутко устала, у меня отекли лодыжки, а моча стала пенистой – ну просто желтый капучино. Судя по распечатке с принтера, которую я держала в руке, это означало единственное: я страдала неизлечимой и, возможно, смертельной болезнью.

Через сорок восемь часов должна была состояться моя свадьба, а оповещение жениха о таких ужасных новостях меньше всего входило в перечень моих первоочередных дел. И все же сказать Дэну я была обязана. Ведь наверняка мне предстоит два раза в неделю являться в больницу на сеансы диализа. Не исключалась и трансплантация. Это серьезное испытание для любого мужчины.

«Будь сильной, Люси, – сказала я себе, открыв дверь гостиной. – Ты сумеешь. Только будь сильной».

Дэн, подложив руки под голову, валялся на диване и смотрел документальный фильм о брачных ритуалах каких-то длинноногих желтых пауков. Я не могла не любоваться им: темные волосы взъерошены, щеки покрыты жесткой щетиной. Он был в джинсах с заниженным поясом и в своей любимой полинявшей футболке с портретом Джими Хендрикса.[1]1
  Джими Хендрикс (1942–1970) – выдающийся американский гитарист, виртуозно игравший блюз и рок. Стиль его звукоизвлечения до сих пор остался неповторимым, его много лет считают лучшим рок-гитаристом всех времен и народов.


[Закрыть] Какие же у него широкие плечи и сильные руки… Вот ведь что удивительно: Дэн мог напялить на себя любое старье и выглядеть просто роскошно. Правда, ему самому было совершенно безразлично, как он выглядит, и за это я любила его еще больше.

Когда я вошла в комнату, Дэн подвинулся, чтобы дать мне место рядом с ним, но я ложиться не стала и села на подлокотник. Когда на экране паучиха откусила самцу голову, а потом слопала его целиком, Дэн весело улыбнулся мне, и в его карих глазах заплясали огоньки.

– Если выбирать между этим и необходимостью три часа болтать после секса, то я бы предпочел, чтобы мне всякий раз откусывали голову.

Я не рассмеялась, и это озадачило моего жениха. Я опустила глаза и стала вертеть на пальце кольцо, подаренное мне Дэном в день помолвки. О, боже, как он встретит ужасную новость? Расплачется? Раскричится? Лишится чувств? Или будет что-то еще хуже?

– Дэн, – проговорила я. – Я должна сказать тебе кое-что очень важное.

– Что стряслось? – спросил он, не отводя глаз от экрана телевизора.

– У меня плохие новости.

– Насчет свадьбы? – Дэн убавил громкость, повернулся на бок и посмотрел на меня. – Ну, что на этот раз? Кондитер вместо розы воткнул в свадебный торт лилию?

Я сделала глубокий вдох.

– Похоже, у меня запущенное заболевание почек.

Пульт от телевизора со стуком упал на пол. Дэн сел и взял меня за руки. Лист бумаги с распечаткой, лежавший у меня на коленях, помялся.

– Что у тебя? – переспросил Дэн, изучая взглядом мое лицо. – Ты не говорила, что ходила к врачу.

– Я не ходила.

– Тогда откуда ты знаешь, что у тебя почки не в порядке?

Я сжала его руки и провела большим пальцем по костяшкам. Он явно не желал верить. В Интернете меня предупредили о возможности такой реакции.

– Потому что я прочитала в Сети о своих симптомах.

Дэн нахмурился, отвел одну руку и потер подбородок.

– О каких симптомах?

Я уставилась на экран телевизора. Странно было бы обсуждать состояние своей мочи с женихом. О таких вещах не говорят, даже если прожили вместе лет семь.

– У меня моча пенится, – выдавила я. – В ней полно пузырьков. А в Интернете написано, что пенистая моча – признак почечной недостаточности.

Дэн расхохотался так громко, что сполз с дивана на пол. Я несколько секунд смотрела на него, раскрыв рот, а потом наклонилась и хлопнула его по руке.

– Почему ты смеешься, Дэн? Прекрати, ты меня пугаешь.

Дэн сел и взял меня за руку.

– Прости, Люси. Не стоило мне смеяться, когда ты на пороге смерти, и всякое такое. Скажи, давно у тебя эти так называемые симптомы?

Я мысленно сосчитала дни.

– Около недели. Нет, точно – неделю. С прошлой пятницы началось.

– А что мы с тобой такое купили в пятницу – то, что тебе дозарезу было нужно?

Я высвободила руку и сердито уставилась на Дэна. Я, понимаете ли, на тот свет собираюсь, а он мне про какие-то покупки! Да что это с ним, черт побери?

– Не знаю, Дэн. И что же мы купили?

– Новый освежитель для туалета, который при смыве должен удалять известковый налет.

– И что?

Дэн вздернул брови.

– Не только ты в последние дни видишь пенящуюся мочу в унитазе.

– Что?

– Люси, дурочка ты моя, – сказал Дэн, ласково ткнув меня в бок. – Ты писала на этот освежитель. Ты прикрепила его к унитазу, забыла? Вот из-за чего у нас с тобой моча пенистая.

Я изумленно уставилась на Дэна.

– Значит, у меня нет болезни почек?

– Нет, Люси, – ответил Дэн и сделал большие глаза. – Нет у тебя никакой болезни.

Я рассмеялась.

– О, господи! – ахнула я. – Какая же я идиотка!

Дэн забрался на диван и потянул меня к себе. Я соскользнула с подлокотника и упала прямо на него. Улыбнувшись, он убрал пряди волос с моего лица.

– Ну, что мне с тобой делать, Люси Браун? – проговорил он и нежно поцеловал меня.

Я прижала ладони к его щекам и поцеловала в ответ. У меня было такое чувство, что прекраснее моя жизнь просто не может стать. И я оказалась права. Моя жизнь не могла стать прекраснее.

К концу следующего дня я должна была умереть, но не от болезни почек.

ГЛАВА 2

На следующее утро я проснулась с улыбкой на губах. Рядом со мной калачиком свернулся Дэн, теплое одеяло нежно прикасалось к коже. Дэн еще спал, и, похоже, ему снился сон: его длинные темные ресницы трепетали. Я провела большим пальцем по его щеке и нежно поцеловала в губы.

– Дэн, – прошептала я, – завтра мы поженимся.

Он повернулся на бок, обнял меня и притянул к себе.

– Я тебя люблю, – пробормотал он сонно.

– Я тоже люблю тебя, – сказала я, осторожно опустила его руку с моей груди на талию и отползла к краю кровати. Было десять часов. Десять! Я схватила с тумбочки зловещий длинный список необходимых дел и застонала. Вычеркнутых пунктов в нем почти не было:

а) Написать, кто где будет сидеть, серебристым фломастером на плоских камешках, которые нужно «позаимствовать»[2]2
  Здесь и ниже приводятся слова из старинного английского стихотворения насчет того, что должно быть надето на невесте или быть при ней в день свадьбы, дабы браку сопутствовала удача.
  Something old,
  something new,
  something borrowed,
  something blue,
  and a sixpence in her shoe.
  «Что-то старое, что-то новое, что-то взятое взаймы, что-то голубое и шестипенсовая монетка в туфельке». Старая вещь означала защиту для будущего ребенка. Новая вещь – залог удачи в новой жизни. Новым обычно является свадебное платье. Вещь, взятая взаймы у другой счастливой невесты, гарантировала удачу. Голубой цвет служил символом верности. Серебряный шестипенсовик являлся символом финансового благополучия, а также якобы оберегал от зла, которое могли учинить неудачливые ухажеры.


[Закрыть] с пляжа в Брайтоне.

б) Закончить украшение столиков (лилии с длинными стеблями в вазах из прозрачного стекла).

в) Позвонить фотографу и обсудить с ним обязательные для съемки кадры. Я до сих пор не была уверена, что кадр, на котором Дэн будет с восторгом разглядывать мое обручальное кольцо, так уж удачен.

Список был слишком велик, одной мне не управиться. Нужно было разбудить Дэна, чтобы он мне помог. Я оглянулась, посмотрела на него, но он тихо посапывал, чуточку приоткрыв рот. Несмотря на сонные складки на щеке, он был так чертовски красив, что я залюбовалась.

Я поняла, что выйду за Дэна, как только его увидела. Ну, строго говоря, это не совсем так. Это случилось на середине нашего первого свидания. Я предложила посмотреть артхаусный фильм в ближайшем кинотеатре, но кино оказалось настолько скучным, что я чуть не заснула.

– Интересный фильм, – сказал потом Дэн. – Только очень… длинный.

Мне не хотелось, чтобы он подумал, что я такая же тупая, как это кино, поэтому я решила скрасить вечер предложением чего-нибудь поесть. И когда Дэн в ответ предложил пойти к нему и заказать еду на дом, я сразу согласилась. В общем, свидание еще не было до конца испорчено. Еще было время поразить его блестящим умом и показать, какая я незаурядная личность.

По дороге до квартиры Дэна мы вежливо беседовали, а придя к нему, сели рядышком на потертый диван и принялись жевать курицу в кисло-сладком соусе. В комнате стояла тишина – слышно было только, как мы жуем и глотаем. Я ощущала полный восторг до тех пор, пока у меня зловеще не заурчало в животе. Проклятье. За всем этим радостным волнением я совершенно забыла о том, как действует на мою пищеварительную систему китайская еда. Мой живот раздулся вдвое против обычного размера, и верхняя пуговица на брюках была готова оторваться. Не самый привлекательный вид, что и говорить. Я стала ерзать на диване, пытаясь хоть как-то размягчить живот.

– Как насчет того, чтобы я включил какую-нибудь музыку? – спросил Дэн, наматывая на вилку лапшу. Он явно не замечал моих страданий.

Это была замечательная идея, просто превосходная. Возможно, мне не помешала бы небольшая прогулка по комнате.

– Я совсем не против, – ответила я, встала и незаметно втянула живот. – Да будет вам известно, в музыке у меня просто фантастический вкус, мистер Хардинг.

Дэн перестал есть и улыбнулся.

– Вот как? Ну, вперед. Удиви меня.

– Всенепременно.

Чувствуя, как он сверлит взглядом мою попку, я бодро зашагала к проигрывателю.

– Гм-м-м, ну, что у нас тут имеется? – произнесла я, старательно изображая голосом, что уж в чем в чем, а в музыке я просто дока. Сверху лежали CD, которые, на мой вкус, были чересчур хеви-металлическими, поэтому я присела на корточки, чтобы рассмотреть надписи на тех дисках, которые лежали ниже.

И пукнула.

Это было похоже на брачный крик слона в джунглях. Только хуже. Намного хуже.

Я окаменела. «Вот не буду двигаться, и, значит, этого не было! – в отчаянии думала я. – Господи, пожалуйста, пусть будет так, что Дэн этого каким-то чудом не слышал!» Я прижала ладони к пылающим щекам и сказала первое, что пришло в голову:

– Ну и сильно же у тебя скрипят половицы!

Дэн фыркнул и расхохотался. Он хохотал и хохотал, у него слезы полились из глаз, и я уже было подумала, что он никогда не остановится. А потом и я начала смеяться. Просто не выдержала, слыша его дурацкий, почти детский смех. Как можно было удержаться? Если уж Дэну удалось заставить меня смеяться над собой тогда, когда я была готова свернуться клубочком и умереть со стыда, то больше я ни с кем не хотела прожить жизнь до последнего дня.

Я оторвала глаза от спящего Дэна, свернула листок со списком дел и положила на тумбочку. Срочные дела могли подождать хотя бы несколько минут. Сначала мне хотелось сделать кое-что другое. Я слезла с кровати и направилась к шкафу, стоявшему у противоположной стены. Вот оно, засунутое в громадный водонепроницаемый чехол – свадебное платье моей мечты. Сколько я их перемерила, этих свадебных платьев, в компании с Анной и Джесс, моими лучшими подружками, прежде чем выбрать это. Белое я исключила сразу. Бледная кожа и белое платье – нет, я стала бы совершенно бесцветной. Облегающие платья тоже были отброшены. Если только у вас не фигура богомола, они прилипают к каждому бугорку на теле. А потом мы нашли это платье. Цвета слоновой кости, без бретелек, корсаж с косточками, пышная юбка с кринолином, деликатно расшитая крошечными жемчужинками. Не слишком простое платье, но и не слишком выпендрежное. Просто идеальное.

– Люси, – проговорил Дэн. – Что ты делаешь?

Я захлопнула дверцу шкафа и резко обернулась.

– Ты же не видел, нет? Скажи, что ты не видел мое свадебное платье?

Дэн подтянул одеяло к подбородку и посмотрел на меня красными спросонья глазами.

– Я его уже видел.

– Шутишь, да? Не видел, скажи?

От волнения у меня пересохло в горле.

– Конечно, не видел, дурочка, – усмехнулся Дэн. – Ты же запретила мне открывать эту дверцу, забыла?

Ох, ну да, как я могла забыть? Я же самолично прилепила к этой дверце скотчем бумажку с угрожающей надписью: «Не открывать под страхом смерти». Но все же я подозрительно уставилась на Дэна.

– Тогда почему ты сказал, что видел?

– Просто решил пошутить.

Я пробежала по комнате, прыгнула на кровать и принялась колотить Дэна кулаками через одеяло.

– Сегодня со мной шутить нельзя, Дэниел Хардинг!

– Это почему же?

– Потому что сегодня канун нашей свадьбы, вот почему! – ответила я, стукнув Дэна по плечу.

– Значит, сегодня не стоит говорить тебе о том, что я нашел подарок, который ты для меня купила?

– Что?!

Дэн крепко обнял меня и притянул к себе.

– Ха! Ты снова попалась!

Я хотела назвать его какашкой или чем-нибудь еще хуже, но он поцеловал меня, не дав словам слететь с моего языка.

В восемь вечера, после десяти часов телефонных звонков, катастроф с лилиями, ломающимися серебристыми фломастерами и нескольких истерик я на прощание поцеловала Дэна у входной двери. Я собиралась просто чмокнуть его в щеку, но он отнесся к поцелую с большим энтузиазмом.

– Давай поднимемся наверх, – предложил он, обхватив мою попку.

Я решительно убрала его руки. По плану он должен был провести вечер и ночь в квартире своего брата и уже опаздывал на три часа. При этом он мне не слишком-то помог со всеми неотложными делами. О нет, ему пришлось уйти на пять часов, чтобы провести свою собственную подготовку к свадьбе, каковая, как я поняла по запаху геля для душа и пивному перегару, заключалась в походе в тренажерный зал и последующем посещении паба. Я посмотрела на наручные часы. У меня оставалось чуть меньше часа, чтобы принять душ, приготовить кое-что на ужин и прибрать в доме до прихода Джесс и Анны на девичник.

– Пожалуйста… – умоляюще проговорил Дэн.

– Нет, – сердито ответила я. – Тебе действительно пора. У меня еще куча дел.

Дэн уныло опустил голову и так жалобно посмотрел на меня своими карими глазами, что я чуть было не растаяла.

– А я бы тебе спинку помассировал…

Я покачала головой.

– Нет. Просто иди, Дэн. Пожалуйста.

– Ладно, ладно, ухожу, ухожу, – забормотал он, и мне пришлось вывернуться из его объятий и вытолкать его за дверь.

Я проводила его взглядом. Он ушел по дорожке, небрежно перебросив через плечо портплед с костюмом. Цилиндр сидел на его голове под странным углом. Поравнявшись с калиткой, он обернулся.

– Завтра что-то намечается? У меня такое, знаешь, странное чувство, что меня где-то ждут.

Я вздернула брови и одарила его таким взглядом, от которого малые детишки мгновенно перестают орать. Дэн усмехнулся.

– Что такого? – невинно спросил он. – Знаешь, еще не поздно отменить.

У меня засосало под ложечкой, закружилась голова.

– В каком смысле «отменить»?

– Свадьбу, – ответил он. – Еще не поздно вернуться назад.

Я смотрела на него, чувствуя, как в желудке образуется тяжелый ком. Мог ли он представить себе, сколько труда я вложила в то, чтобы у нас получилась свадьба, о которой мы вспоминали бы всю жизнь? Понимал ли он, от чего я только не отказалась ради того, чтобы все было сделано, как подобает, пока он выпивал с приятелями или смотрел кино, валяясь на диване? А сказал ли он мне спасибо за все это? Хоть раз он сказал, как ценит эти мои старания?

– Не смешно, Дэн, – сказала я. – Совсем не смешно.

Он перестал усмехаться и пожал плечами.

– Тебе надо отдохнуть, Люси.

Отдохнуть? Почему мужчины всегда предлагают нам, женщинам, отдохнуть, когда мы говорим о самых разумных вещах? За завтраком Дэн пытался убедить меня в том, что, когда мы будем произносить брачные обеты, он будет называть меня «своей ужасной женушкой», а за обедом он бросил в меня булочку и заявил, что за свадебным столом будет обязательно швыряться какой-нибудь едой. Будет ли конец его шуточкам? Мне хотелось прикусить язык, но слова сами сорвались с него.

– Если ты не заметил, Дэн, последний год моей жизни я посвятила подготовке к свадьбе и уже несколько ночей я толком не спала.

– Я тоже кое-что делал, – буркнул Дэн, с тоской поглядывая на свой красный «мини». – Я заказал диджея для свадебного вечера.

– Да ну? Позвонил одному из своих дружков и попросил его принести пульты. Перетрудился.

Дэн вытаращил глаза.

– Да ты хоть знаешь, сколько времени я потратил? Мне же пришлось перерыть все наши диски, чтобы найти песни для программы! Мне хотелось, чтобы каждая песня была идеальна, чтобы все они отражали особые моменты в наших отношениях вплоть до…

Я вскинула руки вверх.

– Ах, так ты прослушал несколько дисков, вот как? Господи, вот это воистину работа так работа, Дэн. И взялся ты за это потому, что терпеть не можешь слушать музыку, да? Да уж, тяжкая повинность, ничего не скажешь. Мне бы тоже понравилось сидеть на ковре, попивать пивко и слушать музычку, а мне пришлось носиться на машине по всему городу и копаться в галстуках, рубашках и свадебных сувенирчиках для гостей, и…

– Может быть, мы перестанем ругаться? – прервал меня Дэн, глянув на меня так, будто это я затеяла ссору. – По идее, я должен уехать. Я думал, ты этого хотела.

– Я хотела и хочу, чтобы ты всерьез отнесся к нашему браку. А сегодня ты – просто заноза в заднице, Дэн.

Он пожал плечами, открыл калитку и чуть не запутался в собственных ногах, сойдя с бордюра.

– Я люблю тебя, Люси Браун! – прокричал Дэн, порылся в кармане, достал ключи, открыл дверцу и сел в машину.

Я захлопнула дверь, прижалась лбом к стене в прихожей и сделала несколько глубоких вдохов. О, боже. Что со мной случилось? Это было не похоже на меня – так завестись из-за безобидных поддевок. Ощущение было такое, словно вся нагрузка последних месяцев копилась и копилась, и в итоге я не выдержала. Но все равно так срываться на Дэна мне не следовало. Он попросту поступил так, как всегда поступал, когда я уставала или была в состоянии стресса, – он попытался меня рассмешить. Да, верно, порой он вел себя по-идиотски и был жутким лентяем, но во всем остальном он для меня был просто идеален. Высокий (при том, что мой рост пять футов и семь дюймов), темноволосый (я тоже, но только… вообще-то у меня цвет волос «мышиный», и я крашусь) и потрясающе красивый. Я любила в нем все – от крепких ягодиц и теплых карих глаз до чуть искривленного носа (нос ему повредили в подростковом возрасте, во время одной особо жаркой игры в регби). А он любил меня, хотя порой, во времена особо тяжелых стрессов мне катастрофически не хватало чувства юмора. Не говоря уже о том, что я была легковерна, до глупости сверхчувствительна и склонна к ипохондрии!

«Позвоню ему перед сном, – решила я и взбежала по лестнице. – Попрошу прощения за то, что вела себя как самая ужасная невеста на свете». Я ведь даже не сказала ему: «Я тебя тоже люблю», когда он уезжал, а раньше я никогда так не поступала. Всегда обязательно произносила эти слова.

Наверху я остановилась и вынула из кармана джинсов сложенный вчетверо листок бумаги с напечатанным на принтере списком срочных дел. Рядом с десятым пунктом – свадебным подарком для Дэна – стоял вопросительный знак, написанный шариковой ручкой. Я купила ему серебряные запонки, но они были недостаточно особенными. Ведь запонки не скажут: «Это самый счастливый день в моей жизни», правда? Скорее, они скажут: «Я – невеста, напрочь лишенная воображения. В следующий раз на Рождество я подарю тебе дрель».

Я сунула бумажку в карман и отправилась в ванную. Меньше чем через час должны были прийти Анна и Джесс – на девичник с шампанским и музыкой, и до их прихода мне нужно было немного расслабиться и собраться с мыслями. Я разделась, включила радио и уселась в ванну. В теплой воде с пузырьками пены в голову мне приходили только радостные мысли. Не пройдет и двадцати четырех часов, как я стану Люси Хардинг, миссис Дэниел Хардинг. Прощай, Люси Браун!

Когда подошвы и ладошки у меня стали морщинистые, как изюмины, я вылезла из ванны и взяла полотенце. И тут меня осенило. Идеальный подарок для Дэна находился на чердаке. Пару недель назад меня охватила жажда деятельности, и я принялась за генеральную уборку. В итоге Дэн по моей просьбе отнес на чердак деревянную коробку с разными мелочами. Коробка была набита всякими памятными штучками из нашей совместной жизни – флаерами на концерты, фотками, безделушками, письмами, ракушками, открытками. Там даже лежал билет в кино – с самого первого нашего свидания. «Если я положу билет в коробочку с запонками и преподнесу этот подарок Дэну после церемонии, – решила я, – это будет просто идеально. Кое-что новенькое в честь свадьбы и кое-что старенькое, чтобы он помнил день нашего первого свидания».

Но сначала нужно было разыскать этот билет.

Я взяла длинный шест и с его помощью открыла люк, ведущий на чердак. Оставляя на ковре мокрые следы, я подтащила к отверстию люка стремянку. Поднявшись на ее верхнюю ступеньку, я протянула руку к коробке, от которой кончики моих пальцев отделяли считаные миллиметры.

– Черт.

Коробка стояла так близко. Еще бы чуть-чуть – и я бы до нее дотянулась. Я встала на цыпочки и качнулась к краю коробки. Стремянка скрипнула и дрогнула, а потом качнулась в сторону.

Я вскрикнула, схватилась за воздух, полотенце соскользнуло с меня, и я упала.

Первая мысль, пока я летела вниз, к ковру, была такая: «Черт, надо было ухватиться за скобу!» А вторая: «Будет больно. Очень больно».

И вправду было очень больно. Но только на долю секунды.

Моя голова ударилась о перила, шея изогнулась и хрустнула, и я шмякнулась на ковер.

Вот и все. Я была мертва.