Текст книги "Легенда Татр"
Автор книги: Казимеж Пшерва
Жанр:
Историческая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)
Брат сумел увести юную Марину от Черного озера, когда она загляделась в него. Но затянула ее иная пучина – любовь. Не в силах преодолеть роковую страсть к воеводичу Сенявскому, гордая Марина вонзает себе в грудь нож, которым пришла убить своего неверного возлюбленного и его молодую жену. Ее мученическая и одновременно исполненная достоинства смерть потрясает даже не отличавшегося до тех пор благородством Сенявского: положив руку на холодеющий лоб Марины, он дает клятву в память о ней впредь не наказывать «ни мечом, ни колом, ни четвертованием» никого из своих мужиков.
Тетмайер не случайно отнес сюжет своего романа к середине XVII столетия. Угнетение польских крестьян в ту пору достигло такого предела, что не могло не вызвать противодействия с их стороны. Противодействие это выливалось в разные формы – от стихийных народных восстаний до «збуйництва», то есть разбойничества. Разбойничество, как это верно показывает Тетмайер, было одним из проявлений борьбы крестьян, доведенных до отчаяния нуждой и панскими притеснениями.
Далеко не все разбойники, скрывавшиеся в горах и лесах, были столь благородными, как выросший из легенд тетмайеровский Яносик, – многие руководствовались сугубо личной выгодой и не брезговали иной раз поживиться за счет бедняков. Но встречались среди них и настоящие народные мстители, имена которых окружались почетом и любовью. В них видели спасителей от шляхетского произвола, жестокости и насилия. Яносик в романе созывает земляков идти на войну – за хлебом, мясом, вином и золотом. Примечательно, что золото – на последнем месте. Главная беда, которую надо превозмочь гуралям, – голод. Потому‑то и отправляются они, покинув родные дома, под водительством разбойничьего гетмана «за Татры».
Высокого драматизма исполнены страницы, повествующие о последних часах Яносика. Автор приводит Литмановского к могиле сына, которого тот никогда не видел. Тут Яносик открывает свое имя его матери, прекрасной Веронке, которую не мог забыть все минувшие десять лет. А когда она, наслышанная о подвигах разбойника, в страхе отшатывается от него, он говорит в свое оправдание: «Никогда я не брал ничего у бедняка. Я брал только там, где было много добра. Я людей равнял. А мне самому не нужно было ничего. Веселый я был! И смелый…»
Затем Яносика настигает весть, что половина доверившихся ему людей пала от рук императорских солдат, пока он отсутствовал. Если реальный Яношик, послуживший ему прототипом, был повешен, то Тетмайер опоэтизировал смерть своего героя: испытывая неотступную вину за гибель товарищей, разбойничий гетман велит заживо предать себя огню. И вслед за взметнувшимся столбом пламени разгорается посмертная слава Яносика: «По всем городам и деревням, по самым глухим углам и безлюдным степям шла о нем слава. Ваг и Орава, Попрад и Дунаец разносили его имя. Вся его жизнь смолоду и до смертного часа была как жизнь орла в Татрах».
Яносика, превращенного им в легендарного героя польских Татр, Тетмайер поместил в напряженнейший период истории своей родины. Пятидесятые годы XVII века были временем освободительной войны украинского и белорусского народов против гнета магнатско‑шляхетской Речи Посполитой, временем антифеодальных волнений «голытьбы» внутри самой Польши, среди которых выделяется восстание Александра Леона Костки Наперского, вспыхнувшее в 1651 году на Подгалье, временем оккупации польских земель шведскими войсками, отпор коим опять‑таки лег немалой тяжестью на крестьянские плечи.
В своей книге Тетмайер обратился к той эпохе, образ которой уже был как бы канонизирован «Трилогией» Генрика Сенкевича, и отважился вступить в историческую и художественную полемику со знаменитым предшественником, удостоенным в 1905 году звания Нобелевского лауреата. «Роман Тетмайера во многом расходится с «Трилогией» Сенкевича, – пишет советский историк И. С. Миллер, – эти расхождения касаются крупнейших проблем истории той эпохи: оценки освободительной борьбы украинского народа, оценки роли польских народных масс в борьбе против шведских захватчиков, наконец, оценки исторической роли церкви. Но, несмотря на всю важность этих конкретных исторических проблем, на первый план необходимо поставить иной, более общий вопрос – коренное различие Сенкевича и Тетмайера в их отношении к крестьянству и шляхте». В самом деле, увлекательной эпопее шляхетско‑рыцарской доблести автор «Легенды Татр» противопоставил повесть ив крестьянской жизни, и тот романтический ореол, которым окружил он некоторых своих персонажей, не помешал ему достоверно передать колорит эпохи.
Казимеж Тетмайер рано приобрел известность в России, где в 1907–1911 годах было издано десятитомное собрание его сочинений. Из числа переводчиков писателя выделяется тот, благодаря кому обрела столь великолепное русское звучание «Легенда Татр», – Владислав Ходасевич (1886–1939). Он был талантливым поэтом «серебряного века», свято верившим, что «звуки правдивее смысла и слово сильнее всего». О стихах его высоко отзывались Брюсов и Горький, Белый и Гумилев. Ходасевич занимался также литературоведением и переводами, среди которых особенно много с польского, ибо в жилах его текла польская кровь. Благодаря его труду и таланту достоянием русского языка стали стихи Мицкевича, Словацкого и Красинского, романы Сенкевича, Реймонта и Тетмайера.
Они скончались почти одновременно – Ходасевич в Париже накануне предчувствовавшейся им «европейской ночи», в которую вверг человечество фашизм, а Тетмайер спустя полгода в оккупированной Варшаве. Но продолжает жить замечательная проза «Легенды Татр», созданная поэтом и переведенная поэтом.
Святослав Бэлза
[1] Весной 1651 г. польско‑шляхетские войска вновь развернули военные действия, временно прерванные Зборовским договором 1649 г., стремясь восстановить власть Речи Посполитой над Украиной. Проходивший в конце 1650 г. сейм уполномочил короля Яна Казимира навербовать большое наемное войско и созвать всеобщее шляхетское ополчение (посполитое рушение).
[2] Численность армии Хмельницкого сильно преувеличена историками, труды которых использовал Тетмайер, – она не превышала ста тысяч человек.
[3] Хмельницкий вел переговоры о военном союзе с трансильванским (семиградским) князем Дердем Ракоци.
[4] Вацлав Потоцкий(1625–1696) – крупнейший польский поэт XVII в., автор поэмы «Хотинская война».
[5] Староста– в феодальной Польше шляхтич, управляющий королевским имением (староством) и пожизненно пользующийся доходами с него.
[6] Короли из династии Ваза занимали польский престол с 1587 по 1668 г. Ян Казимир, царствовавший в 1648–1668 гг., был сыном Сигизмунда III и младшим братом Владислава IV.
[7] В 1646–1648 гг. польский король Владислав IV проектировал создание широкой коалиции европейских государств для войны с Турцией. Поездка Александра Льва Наперского в Швецию в 1648 г. в качестве уполномоченного Владислава IV для переговоров об антитурецком союзе – исторически достоверный факт.
[8] Люблинская уния 1569 г. была заключена между Королевством Польским и Великим княжеством Литовским, образовавшими федеративное феодальное государство – Речь Посполитую. Акт Люблинской унии был подписан крупнейшими польско‑литовскими феодалами.
[9] Стефан Баторий– польский король (1576–1586), на годы его правления падает заключительный период так называемой Ливонской войны между Речью Посполитой и Русским государством.
[10] Бырка– овца (подгальский диалект).
[11] Баца– старший пастух.
[12] Чупага– палка с топориком на конце, которую носят горцы в Татрах.
[13] Излагая эти факты, Тетмайер повторяет предположение историка Людвика Кубали о том, что фамилия Наперский была принята Костной случайно, в результате подделки Радоцким грамот, выданных на имя полковника Наперского. В действительности руководитель восстания в Подгалье выступал под именем Наперского задолго до этого, всего вероятнее это и была его настоящая фамилия.
[14] Поссевин– легат римского папы, посредничавший в мирных переговорах Стефана Батория с Иваном Грозным. После того как Поссевин убедился в беспочвенности планов распространения на Русь влияния Рима, он внушал Баторию планы завоевания Русского государства.
[15] При первой вести (лат.).
[16] Чтобы потушить огонь (лат.).
[17] Бунтует (лат.).
[18] Озвенойдревние славяне называли эхо.
[19] Спасти (лат).
[20] Формула «Великий князь Русский» в титуле польских королей (после Люблинской унии 1569 г.) отражала господство Речи Посполитой над захваченными в XIV–XVI вв. Литвой и Польшей украинскими и белорусскими землями. Смоленская и Чернигово‑Северская земли были захвачены Речью Посполитой в результате интервенции в Русское государство в начале XVII в. Лифляндия (по‑польски – Инфлянты) – в Ливонской войне 1558–1582 гг. Сигизмунд III Ваза в 1592 г. унаследовал шведский престол, но уже в 1599 г. был свергнут, и власть в Швеции перешла к младшей линии династии Ваза. Сигизмунд III и его сыновья продолжали себя именовать королями Швеции (официальный титул – король шведский, готский и вандальский).
[21] В битве под Берестечком 28–60 июня 1651 г. польско‑шляхетские войска одержали победу. Исход битвы решила измена крымского хана, уведшего свою орду в разгар боя и вероломно захватившего Богдана Хмельницкого.
[22] Пяст из Крушвицы– легендарный основатель первой правящей династии в Польше.
[23] Покуса– искушение (пол.).
[24] Станислав Ожеховский(1513–1566) – политический деятель, публицист.
[25] После провозглашения в январе 1654 г. в Переяславе воссоединения Украины с Россией началась русско‑польская война. В ходе этой войны в 1654 и 1655 гг. русская армия и украинские казаки нанесли ряд поражений польско‑шляхетским войскам и освободили почти всю территорию Украины и Белоруссии.
[26] Трудным положением Речи Посполитой решил воспользоваться шведский король Карл X Густав. Летом 1655 г. он напал на Польшу. Польско‑литовские феодалы не оказали ему сопротивления.
[27] Бранденбургский курфюрст Фридрих Вильгельм, являвшийся в качестве князя Восточной Пруссии вассалом Речи Посполитой, примкнул к Карлу‑Густаву, обещавшему ему в награду за содействие передать одну из коренных польских земель – Великую Польшу.
[28] Ясногорский монастырь в Ченстохове, обороняемый крестьянами и горожанами, успешно выдержал в ноябре – декабре 1655 г. осаду шведского отряда.
[29] Так далее (лат.).
[30] Ян Хризостом Пасек из Гославиц(род. в 1630‑х – ум. в 1701 г.) – шляхтич, служивший в 1650–1660гг. под командованием Стефана Чернецкого, автор ценных мемуаров, ярко характеризующих шляхетский быт, нравы и политические события того времени.
[31] Петр Скарга Повенский(1536–1612) – иезуит, проповедник, выдающийся представитель польского ренессанса.
[32] Краковский замок.
[33] Во имя отца и сына и святого духа. Аминь! (лат.)
[34] «Тебя, боже, хвалим!» (лат.).
[35] Освященная восковая свеча, которую зажигают над умершим.
[36] Нензда– по‑польски значит «беда», «нищета».
[37] Дорота– толстая и короткая свиная кишка.
[38] Ядвига– еловый корень, согнутый на конце крючком, которым его зацепляют за шест, а на другой конец вешают над очагом котелок с молоком в пастушеском шалаше.
