Текст книги "Шахта дьявола (ЛП)"

Автор книги: Кай Хара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)

Глава 9

Тьяго

Ее красивые голубые глаза расширяются. У нее нет немедленного ответа, она не может достаточно быстро соврать. Я наблюдаю, как ее щеки краснеют от смущения от того, что ее поймали.

Я не принуждаю ее к этому – редкая доброта, которую я не буду предлагать в будущем. Она все еще в шоке от того, чему стала свидетелем, очевидно, и сегодня вечером, и в своем офисе. Теперь я знаю, почему ее запах насмехался надо мной в тот день. Она все время была прямо за дверью.

Приятно узнать, что у Тесс есть характер. Она не кроткая светская девушка. Она не делает того, что я говорю, только потому, что боится, что я ее убью. Она не бросается на меня, зная, что это может спасти ее, зная, что пребывание со мной может дать ей защиту и силу.

Нет, она безрассудна в своих словах и действиях. Как я.

Она идеальна.

Так чертовски идеальна, что у меня перехватывает дыхание.

– Кто тот мужчина, с которым ты танцевала?

Я пришел на благотворительное мероприятие и обнаружил, что она стиснута в объятиях какого-то престарелого ублюдка, прижата к нему так сильно, что не может пошевелиться. Примитивный гнев наполнил меня, когда я подумал, что она добровольно бросается на него. Это переросло в откровенную ярость, когда я увидел ее лицо и понял, что она была скорее пленницей, чем кем-либо еще.

Артуро дернул меня за рубашку, когда я двинулся к ней, напоминая, что мы здесь, чтобы последовать за Адрианой

Марко нашел Дадуряна на следующий день после Флоренции и выбил из него признание. Он быстро признался, что видел Адриану той ночью два года назад. Он был ответственным за то, чтобы подсыпать что-то в ее напиток, но не был тем, кто похитил и в конечном итоге убил ее.

Этот человек был итальянцем, которого Дадуриан не назвал перед смертью, просто сказав нам, что он Леоне.

Семья капо Аугусто Леоне.

Анджело Леоне, дальний родственник Аугусто, сейчас лежит мертвым у моих ног. Оказывается, он тоже был не тем человеком, которого я искал, понятия не имел, о чем я говорю и кем вообще была Адриана, но, тем не менее, он получил пулю в голову.

В произвольном порядке я собирался уничтожить каждого члена семьи Леоне одного за другим, пока не найду человека, ответственного за смерть Адрианы.

Логично, что это были итальянцы. Они ни за что не позволили бы армянам прийти в их клуб и устроить такой бардак без их участия и надзора. В отличие от них, у них есть силы и огневая мощь, чтобы сразиться со мной.

Артуро был прав, помешав мне устроить сцену, вместо этого перенаправив меня на выставку редких видов, где Марко забрал Анджело с благотворительного гала-концерта и держал его в плену.

Тем не менее, в ту же секунду, когда мы отошли от мероприятия, я ударил Туро в челюсть за то, что тот встал между мной и Тесс.

И теперь в ее взгляде пылает гнев, но он, кажется, не направлен на меня. По крайней мере, не совсем.

– Он коллега.

Она выплевывает это, как будто это оскорбление. Она прекрасна, когда злится, ее щеки краснеют, ее восхитительные сиськи стремятся вырваться. Если я ее достаточно разозлю, выскользнет ли она наконец на свободу, обнажив один из сосков, который я так отчаянно хочу укусить?

– Ты позволяешь всем своим коллегам так прикасаться к тебе? – Если она это делает, то все прямо сейчас прекратится.

– Нет. – Она смотрит на выставку тысячелетних насекомых. Мягче она добавляет: – Он думает, что женится на мне.

Мысль о том, что этот мужчина или кто-то другой схватит ее, заставляет мои глаза опасно дергаться.

Я так не думаю.

– Он ошибается.

Она невесело смеется и ничего не говорит. Мой член болезненно пульсирует в брюках. Он наконец-то нашел кого-то, кого хочет трахнуть в следующем году, и он не ценит, что ему не позволили это сделать.

Я позволил тишине затянуться между нами, пока в конце концов она снова не заговорила.

– Тот человек, которого ты убил, – начинает она, кивая подбородком в его сторону. – Он ничего тебе не сделал?

– Не конкретно, нет.

– И ты все равно его убил?

– Да.

Она смотрит на меня как на мерзость.

– Ты монстр.

– Да.

В отличие от нее, я не буду отрицать правду.

Ее глаза сужаются, когда я подхожу к ней. – Не подходи ко мне. Я буду кричать.

– Я бы предпочел, чтобы ты кричала по-другому поводу.

Она смотрит на меня, от удивления приоткрыв рот. – Что с тобой не так? Ты действительно думаешь, что я собираюсь переспать с тобой после того, как увидела, как ты напал на моего отца и убил невиновного человека?

Высокомерная улыбка украшает мои губы. – Разумеется.

Она сжимает челюсти и поднимает подбородок, бросая мне вызов. – Значит, ты планируешь на меня напасть.

Я смеюсь, в моих глазах светится настоящее веселье. Мне нравится игра, в которую мы играем; Не знаю, с какой целью, но я развлекаюсь больше, чем когда-либо за последние годы.

– Мы оба знаем, что ты охотно меня трахнешь, даже если пока не готова признать это. – Я подхожу к ней, и на этот раз она остается на месте. Ее голова откидывается назад, чтобы не отрывать от меня взгляда, обнажая открытое горло. Мой взгляд падает на ее кожу. Я отчаянно пытаюсь заявить права на нее, обозначить ее таким образом, чтобы идентифицировать ее как принадлежащую Тьяго Де Силве. Мой взгляд снова поднимается вверх и обнаруживает, что ее глаза затуманены похотью. – Не просто охотно, Тесс. Неоднократно. Я могу сказать это по тому, как ты трахала меня глазами с тех пор, как вошел. Ты будешь умолять меня заставить тебя кончить, а потом ты будешь умолять меня прекратить заставлять тебя кончать. В зависимости от того, насколько милосердным я буду себя чувствовать в тот день, от того, насколько хорошей девочкой ты будешь для меня в тот день, я решу, использовать ли твое удовольствие в качестве награды или в качестве пытки.

Ее губы приоткрыты, дыхание поверхностное. Ее глаза скользят между моими, пока она оседлала волну похоти, которую мои слова развернули внутри нее. Я знаю, что если бы я запустил руки ей в трусики, я бы увидел, что она мокрая.

Это упражнение на контроль, и мне на самом деле не нужно протягивать руку и прикасаться к ней.

– Если ты так уверен, что я охотно пересплю с тобой, тогда отпусти меня, – бросает она вызов.

Я ухмыляюсь. Небрежно вытянув руки по обе стороны от себя, я вопросительно смотрю на нее. – Я держу тебя в плену?

Ее глаза расширяются, а затем становятся настороженными. Когда я не двигаюсь и не прикасаюсь к ней, она сдвигает одну ногу в сторону, затем другую. Она повторяет это движение, глядя на меня, как пугливое животное, наблюдающее за приближающимся хищником, пока я не перестаю стоять между ней и дверью.

Она не убегает, хотя я знаю, что она, должно быть, умирает от этого, и это только усложняет мне жизнь. У меня кружится голова от необходимости иметь ее, трахать ее.

– Тэсс.

Она замирает менее чем в футе от двери. То, как напряглась ее спина и поджаты плечи к ушам, говорит мне о том, что она боится, что я причиню ей боль. Что я махал перед ней надеждой на побег только для того, чтобы в самую последнюю секунду вырвать ее из лап свободы.

Тем не менее, она смотрит на меня через плечо. Она не склоняет голову и не отводит взгляда. Она смотрит мне прямо в глаза и бросает мне вызов.

Она должна бояться того, насколько сильной является моя страсть к ней. Я не могу обещать, что не причиню ей вреда, когда она в конце концов подчинится мне.

– Я решил, что ты мне нравишься.

Она усмехается. – Это не твое дело. Я не продаюсь, Тьяго.

Она намеренно использует мое имя. Это сделано для того, чтобы уравнять нас, превратить меня из жестокого убийцы и лидера картеля в просто человека, который мог бы проявить к ней милосердие.

Происходит наоборот, потому что я не часто слышу свое имя и определенно никогда раньше не слышал, чтобы оно швыряло в меня такой яд. Мне нравится этот ее огонь. Она непреднамеренно отмечает меня как свою, используя мое собственное имя.

– У каждого есть цена.

– Не у меня.

Я смотрю на нее и засовываю руки глубоко в карманы.

– Может, и нет, – соглашаюсь я. Медленная мрачная улыбка растягивает мои губы. – Но мы оба знаем кого-то, кто знает это, не так ли, amor?

Она бледнеет, и я уже через несколько секунд я готов кончить в брюках при виде ее бледного лица, теряющего весь свой цвет.

Ее подчинение будет чертовски сладким на вкус. Я свищу, пронзительный звук пронзает воздух, и двери открываются. – Пропустите ее.

Я отворачиваюсь и не смотрю, как она уходит.

✽✽✽

Артуро возвращается в комнату вместе с Марко. Выражение его лица говорит мне, что он знает, что я собираюсь сказать, еще до того, как я это скажу.

– Она, – говорю я ему. – Я хочу ее.

✽✽✽

Глава 10

Тьяго

Неделю спустя Александр Ноубл берет трубку и вызывает Тесс к себе в офис. Я знал, что она дома, когда ворвался к ней домой, чтобы встретиться с ним, но мне не хотелось видеть ее, пока все не будет сделано.

Оказывается, разговор с ее отцом занял менее десяти минут. У него не было выбора в этом вопросе, но он, тем не менее, с готовностью согласился на мое предложение. Этот эгоистичный, самовлюбленный придурок был более чем счастлив дать мне именно то, что я хотел, если это означает, что он не умрет.

Даже если это означает принести в жертву собственную дочь.

Тесс входит с решительным выражением лица. Она выглядит так, будто готова к битве, хотя не знает, что произойдет. На ней нежно-розовый свитер, джинсы-клеш и пара пушистых тапочек. Без рабочей одежды и вечернего платья она выглядит теплой и уютной.

Полностью идеальной.

Я не видел ее неделю, и что-то у меня в желудке сжимается, когда я снова вижу ее. Я с беспристрастным интересом наблюдаю за реакцией своего тела.

Теперь, когда я знаю, какие упругие сиськи она спрятала под всем этим кашемиром, я хочу сорвать их с нее зубами.

– Ты звонил, отец?

Наконец она замечает меня, стоящего со скрещенными руками в дальнем углу его кабинета, и выражение ее лица становится сначала встревоженным, затем настороженным. По ее щекам разливается жар, то ли от удивления, то ли от возбуждения, я не уверен. Она щурится на меня, словно забывая, что ее отец все еще находится с нами в комнате.

То есть, пока он не заговорит.

– Поздравляю, ты выходишь замуж, – заявляет Алекс.

После этого объявления она резко повернула голову и посмотрела на отца.

– Что? – восклицает она в недоумении. – За кого?

– За меня, amor.

Я принял решение в тот момент, когда она сказала мне, что пенсионер, который танцевал с ней, думает, что собирается на ней жениться. Это был последний раз, когда другой мужчина собирался прикоснуться к ней.

Лицо Тесс исказилось от негодования, когда она увидела мою удовлетворенную улыбку. Она выглядит более испуганной, чем когда стояла рядом с трупом Анджело Леоне.

Она отворачивается от меня, тут же отпуская меня, чтобы снова сосредоточить свое внимание на отце.

Мое веко дергается в ответ.

Я заставлю ее заплатить за это.

– Ты не можешь быть серьезным.

Он бесстрастно смотрит на нее, ничего не говоря. Потрясение заставляет ее голос подняться на октаву.

– Я не понимаю. Почему? Ты сказал, что у меня есть год! Прошел всего месяц; Тристан не вернется даже до лета. Почему ты передумал? – Когда он не отвечает, вместо этого сосредоточившись на своих бумагах, она продолжает, слова вылетают из ее рта со скоростью миля в минуту. – У меня есть работа, есть проекты, есть планы. Ты не можешь просто принять это решение, не поговорив предварительно со мной!

Я тихо стою в стороне, наблюдая, как все это разворачивается. Ноубл даже не соизволил поднять голову и посмотреть на нее.

Когда он все еще молчит, она бросается к столу и хлопает руками по поверхности, чтобы привлечь его внимание.

– Ты не можешь сделать это со мной! Это моя жизнь.

– Ты моя дочь, а это значит, что твоя жизнь принадлежит мне, – говорит он отстраненно. – Я решу, что с этим делать.

– Пожалуйста, не делай этого, – умоляет она, меняя тактику. – Пожалуйста.

Ее голос дрожит. Если бы она просила о чем-то другом, кроме отказа выйти за меня замуж, я бы перевернул небо и землю, чтобы это произошло для нее.

– Все уже решено.

Рыдания подступают к ее горлу, но она сглатывает их прежде, чем потекут слезы, к моему большому огорчению. Я хочу ее слез. Я хочу ее гнева. Я хочу ее улыбки и ее смеха.

Я хочу все это. Вот почему я беру все это.

Понимание появляется на ее лице, когда она, кажется, осознает окончательность своей ситуации. Тем не менее, она отказывается это принять.

– Если ты намерен так быстро выдать меня замуж, тогда, пожалуйста, выбери кого-нибудь другого. Кто-нибудь еще. Не он.

Она даже не смотрит на меня, когда говорит это. Мое настроение мгновенно портится, словно буря, проносящаяся через мое тело и разум.

– Он преступник! – Глядя на ее профиль, я вижу, насколько испуганы ее глаза. Они касаются его руки, все еще перевязанной перевязью. – Я знаю, что он с тобой сделал, отец. Я знаю, что он напал на тебя не случайно. Я видела, как он убил человека на прошлой неделе. Он убийца, и ты хочешь, чтобы я вышла за него замуж? Неужели ты вообще не заботишься обо мне?

Ненавижу, как тихо и хрупко звучит ее голос. Ему лучше не отвечать на ее вопрос честно, даже если ответ до боли очевиден – Алекс Ноубл заботится только о себе.

Я делаю шаг вперед и смотрю на него, когда он открывает рот, чтобы ответить. Он вздрагивает и смотрит на контракт, который составил Артуро. Он подписывает его и снова смотрит на свою дочь.

– Если ты это знаешь, то ты знаешь, что эта истерика, которую ты закатываешь, приведет только к неприятным для тебя последствиям. Совет? Я предлагаю тебе делать все, что он хочет.

– Я предлагаю тебе воздержаться от того, чтобы давать ей какие-либо советы, – огрызаюсь я. Ему больше не о чем беспокоиться, если он когда-либо беспокоился.

Ее глаза следят за его неповрежденной рукой, когда он берет контракт и протягивает его мне. Отчаяние омрачает ее красивые глаза. Она сдувается, когда я беру его и улыбаюсь большой подписи, украшающей нижнюю часть страницы.

Но ее борьба возвращается так же быстро. Она качает головой. – Меня не волнует, какое соглашение вы заключили или какие документы подписали. Я не буду этого делать.

С этими словами она разворачивается и уходит из офиса.

– Тэсс! – Ноубл кричит ей вслед.

– Оставь ее, – приказываю я. – Я с ней разберусь.

Он молча кивает и тревожно смотрит на меня, вероятно, недоумевая, почему я все еще здесь.

– Для нее важна работа, – отмечаю я. – Она сохранит ее.

– Но я-

– Она, – медленно повторяю я, нависая над ним и грозно кладя ему руку на плечо, – сохранит ее.

– Д-да.

Я складываю контракт и засовываю его во внутренний карман куртки, держа документы, доказывающие, что Тесс моя, рядом с оглушительным ударом в груди.

– Это только первая часть, Ноубл. Я ожидаю, что оплата процентной части будет отправлена мне к концу дня.

– Так и будет.

Марко заходит в офис со свободно висящим на боку мачете и садистски ухмыляется Алексу. Я хватаю его за плечо и снова смотрю на Ноубла. – Ты помнишь Марко по нашему небольшому визиту в офис. Он останется с тобой, пока все не закончится. Считайте это моей страховкой на случай, если ты передумаешь.

Погасив долг и уладив финансовые дела, я ухожу и отправляюсь на поиски своей сбежавшей невесты.

✽✽✽

Глава 11

Тьяго

Я брожу по темным коридорам ее дома, этаж за этажом, проверяя каждую комнату и проходя мимо четырех охранников, стоящих на каждом уровне дома. Раньше Ноубл не содержал столько постоянной охраны в своей частной резиденции. Должно быть, он нанял их после нашего небольшого разговора в его офисе.

Я польщен.

Они не делают никаких попыток остановить меня, все они достаточно опытны, чтобы понимать, что это будет проигрышная битва.

Наконец-то я выследил Тесс. Она не съежилась в своей спальне, как я ожидал. На самом деле она вообще не скрывается. Она стоит в конце коридора на последнем пятом этаже и смотрит в иллюминатор на проливной дождь.

Двигаясь в тени, я тихо приближаюсь. Я знаю, что не издаю ни звука, но Тесс, должно быть, чувствует перемену в воздухе, потому что я вижу момент, когда она узнает, что я здесь. Ее плечи напрягаются, а шея выпрямляется.

Она резко разворачивается, ярость, предательство и душевная боль отпечатываются в каждой черте ее лица. Щеки у нее сухие, слез не видно. Она раскалена яростью, но полностью контролирует свои эмоции.

Я не планировал осквернять ее, пока она официально не стала моей женой, но ее разгневанное выражение лица заставляет меня усомниться во всех моих тщательно продуманных планах. Я хочу стереть усмешку с ее губ, засунув свой член ей в горло. Покончить с моим безбрачием путем ненависти к траху моей невесты – это именно то, что доктор прописал. Я чувствую, как мышцы моей шеи расслабляются, просто думая об этом.

– Держись от меня подальше, – шипит она. – Я имела в виду то, что сказала тогда. Я не выйду за тебя замуж, и ты не сможешь меня заставить.

Как мало она, кажется, знает о моем мире.

– Конечно могу. И я сделаю это. У меня нет проблем потащить тебя, пинающуюся и кричащую, к алтарю, если это то, что нужно. На самом деле, я мог бы просто предпочесть это. Мне всегда нравились бои.

Я подхожу к ней ближе, сохраняя поступательное движение, чтобы она не заметила моего приближения.

На этот раз ее голос дрожит.

– Зачем ты это делаешь?

Ее нижняя губа слегка дрожит, и мне хочется наклониться вперед и прикусить ее.

– Я говорил тебе; ты привлекла мое внимание.

Она смотрит на меня. – Итак, ты навязываешь нам брак?

Ее глаза следят за моим языком, который высовывается, чтобы увлажнить губы.

– Это был единственный способ заполучить тебя.

Тесс скрещивает руки на груди и поднимает подбородок ко мне. – Я лучше выброшусь из этого окна, чем выйду за тебя.

– Драматично, – шучу я.

Ее глаза сверкают гневом. – Ты думаешь, это смешно?

– Я считаю, что это совершенно не нужно. Ты тратишь свое дыхание и мое время, устраивая истерику, которую я на самом деле нахожу очень забавной. Тебе повезло, что у меня, кажется, развилось терпение и чувство юмора, когда дело касается тебя, amor , я не известен тем, что у меня есть либо то, либо другое. Но это кончается только одним концом, сколько бы ты ни боролся со мной – моим кольцом на твоем пальце, ты все равно согреваешь мою постель.

Ее глаза расширяются настолько, что я вижу, как расширяются ее зрачки. Как бы она ни хотела это отрицать, ее тело гораздо больше согласилось с моим предложением, чем ее разум.

– Ты мне противен.

– Итак, ты уже это говорила.

– У тебя нет ни морального кодекса, ни этики, – продолжает она, не испугавшись. – Ты разрушаешь жизни людей ради удовольствия. Твой мир – это не что иное, как боль и смерть, и ты наслаждаешься этим. Я видела это. Видела, как ты играешь с людьми только потому, что можешь.

Я смеюсь над этим мрачным звуком, который дребезжит у меня в горле, и подползаю еще ближе. Сейчас она находится менее чем в футе от меня, но так злится, что не замечает, что я запер ее в темном углу, из которой нет выхода.

Так близко, что я снова слышу запах ее духов. Это опьяняет. Аромат гораздо более капризный, чем она сама, с ее розовой одеждой, мягкими глазами и светлыми волосами. Все сложно. Многослойная. Пряная, как личность, которую она раскрывает, когда находится рядом со мной.

Я наблюдал за ней. Она хорошая девочка, когда меня нет рядом. Ходит на работу, делает то, что ей говорят, улыбается, когда ее унижают. И только когда она идет со мной лицом к лицу, появляется искра.

Ее поведение интригует и забавляет меня, поэтому я позволяю ей говорить со мной так, как она хочет.

Я бы давно перерезал горло любому другому.

Ее грудь вздымается от сердитого вздоха. Мне хочется кусать эти губы до крови. Возможно, я вытатуирую свою фамилию на ней, раз уж ей так противна сама мысль о том, чтобы носить ее.

– Отвлекись от своих SWOT-анализов и таблиц и погрузись в реальную жизнь, Тесс. В каждом городе мира ведется настоящая игра престолов, и я, как и вты, в ней участвую. На каждого белого рыцаря есть черный. Там, где есть добро, прямо под поверхностью скрывается зло. Это сдержки и противовесы человечества. Так устроен мир . Я посредник Подземного мира, а не его создатель. Эта тьма существует независимо от того, вовлечен я в нее или нет, просто мне удалось с ней справиться.

Я протягиваю руку и надеваю на палец прядь ее волос, по-прежнему не прикасаясь к ней. С каждой минутой я теряю остатки контроля над собой.

– Я преступник, злодей, монстр. Дьявол. Я горжусь этим. Это то, кем я являюсь, это у меня в крови, это чертова физическая жажда, которую я подпитываю каждый гребаный день. Власть, влияние и сокрушение любого, кто стоит на моем пути, – это единственное, что имеет для меня значение. Но теперь есть ты, – рычу я. – А ты отвлекаешь. Не знаю почему, я этого не понимаю, но мне и не нужно это понимать, чтобы взять тебя просто потому, что я могу. Просто потому, что я этого хочу. Так и есть. Мне плевать, что ты думаешь обо мне, и мне плевать, как сильно ты с этим борешься, потому что теперь ты моя . Хочешь ты быть таковой или нет. Тебе следует благодарить любого бога, в которого ты веришь, за то, что именно я хочу тебя, что я сделаю все, чтобы заполучить тебя, а не кто-то другой. Или ты предпочитаешь, чтобы я оставил тебя тому извращенцу, который лапал тебя на танцполе?

Глаза Тесс быстро бегают между моими, застигнутая врасплох моей обличительной речью. Ее голова запрокинута назад, чтобы посмотреть на меня. Я прижимаю ее к стене и опускаю лицо вниз, пока его от нее не отделяет всего несколько дюймов. Я замечаю, как у нее сбивается дыхание, как пульс подпрыгивает на шее. Отмечаю, как у меня трясутся руки от необходимости этого исправления.

– Единственное, что отличает меня от таких людей, как твой отец, это то, что я честен в своем стремлении к власти любой ценой. Вот и все, – говорю я ей, мой голос понижается на октаву. – Ты наивна, если думаешь, что ваша многомиллиардная компания, ваш идеальный дом и модные автомобили могут существовать без того, что делаю я. Белые элиты убедили себя в том, что они праведники просто потому, что их угнетение людей происходит в рамках законного бизнеса, а не открыто или на улицах. Но мы – две стороны одной медали, ты и я. Одно не может существовать без другого.

Тесс кладет обе ладони мне на грудь, чтобы подтолкнуть меня, но колеблется, как только прикасается ко мне. Я использую эту долю секунды, чтобы прижаться к ней, придавая своему телу форму ее изгибов.

– Можешь ли ты сказать, что под нетронутой внешностью твоей жизни твой мир чем-то отличается от моего? – бормочу я, наклоняясь до тех пор, пока мое лицо не оказывается прямо над изгибом ее шеи. – Твой отец бьет твою мать. Он продал тебя мне, чтобы покрыть свои игровые долги. Я бы сказал, что его мораль и та драгоценная этика, которой ты хочешь мной командовать, так же черны, как и моя. Ты можешь убедиться в том, что это правда, или продолжать прятать голову в песок, это зависит от тебя. Как я уже сказал, твое мнение обо мне здесь не имеет значения.

Я засовываю палец под высокий воротник ее свитера и медленно тяну его вниз и от ее кожи. Сердцебиение бешено колотится, безумно скача у горла.

– А теперь скажи мне, – мурлычу я, – ты всегда носишь розовое?

Это непреодолимое, даже неудержимое желание, чтобы я наконец прикоснулся к ней. Я ждал достаточно долго. Такое ощущение, что прошли годы, хотя прошли всего недели.

Итак, я, наконец, наконец , наклоняюсь и беру это.

Мой язык проходит мимо губ и касается теперь обнаженной кожи ее ключицы. Я громко стону, и она вздрагивает в ответ, заставляя мой твердый член пульсировать.

Я одергиваю ее воротник еще ниже, удовлетворенный звуком рвущейся ткани. А затем я провожу языком от ее ключицы вверх, медленно и восхитительно, пока не нахожу мягкое место за ее ухом. На меня нападают опасно безумные мысли и тяга к каннибализму, когда она поражает мои вкусовые рецепторы взрывом вкуса. Это похоже на первый опыт поп-рока – удивительный, сбивающий с толку, захватывающий, и вы сразу же захотите вернуться к чему-то большему.

Прежде чем я успеваю идти дальше, чья-то рука хватает меня за плечо и тянет назад. Я был так поглощен ею, что даже не почувствовал, как этот человек подкрался к нам. Она притупляет мои чувства, убивая мои отточенные навыки выживания одним лишь взглядом. Она чертовски опасна.

И я чертовски в ярости, что нас прервали.

– Убери руки от мисс Ноубл, – хрюкает на меня голос.

Я спиной к нападавшему, поэтому не вижу его. Кто бы он ни был, он мертвец. Его предплечье касается моего горла, а в другой руке он держит нож и направляет его прямо к моему лицу.

Любитель.

Я ныряю под его руку и закручиваю ее за спину, удерживая его распростертым. Это пятый охранник. Я должен был знать, что должен отчитаться за него, что на этом этаже будет один человек, как и все остальные, но я увидел Тесс и забыл обо всем остальном.

Он моложе остальных, бедный идиот. Вероятно, они поместили его сюда, потому что думали, что риск для него будет минимальным. Жаль, что ему придется умереть, его родители, вероятно, будут скучать по нему.

Я толкаю его локтем в лицо и пользуюсь тем, что оглушил его, чтобы схватить его другую руку и перенаправить ее на него. Я использую его руку, чтобы быстро вонзить его собственный нож ему в горло.

Его кровь вырывается из проколотой артерии и брызгает мне в лицо. Есть что-то приятное в его тепле. Оно послушно текла по его венам, прежде чем он решил сделать из меня врага. Теперь это не так.

Тесс кричит на заднем плане.

Глаза охранника широко раскрыты и испуганы, он непонимающе смотрит на меня, его руки хватаются за воздух, когда он медленно начинает падать. Все произошло так быстро, что его мозг не успел осознать, что он переходил от нападавшего к нападавшему, прежде чем нож вонзился ему в горло.

Он мертв еще до того, как упадет на пол.

✽✽✽