Текст книги "Шахта дьявола (ЛП)"
Автор книги: Кай Хара
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)
– Иди заканчивай готовиться.
Она поворачивает голову и смотрит на меня в замешательстве.
– Т-и это все?
– Вот и все, – подтверждаю я, когда она встает. Она вздрагивает, когда пробка движется вместе с ней, и мне хотелось бы поставить на нее камеру, чтобы запечатлеть каждую ее реакцию на это. – Иди приведи себя в порядок.
– А как насчет… того, что ты только что вложил в меня?
– Пробка? – Я обхватываю ее щеку и целую в губы, мягче, чем мне бы хотелось. Если я не буду сдерживать себя, мы никогда не выйдем из своих комнат. Отстраняясь, добавляю. – Я хочу, чтобы ты носила ее всю ночь, дискомфорт, удовольствие и растяжение заставляют тебя думать о том дне, когда я заменю его своим членом.
Ее глаза сверкают, но с интересом, а не с отвращением. Я был прав насчет нее и ее темных фантазий. – Ты хочешь, чтобы я надела это в клуб?
– Ммм, – напеваю я. – Я хочу смотреть, как ты делаешь глоток напитка, я хочу смотреть, как ты разговариваешь с людьми, я хочу смотреть, как ты танцуешь, зная, что у тебя в заднице пробка и что я вставил ее туда.
Глава 50
Тьяго
Артуро ходит по двору перед домом, запуская руки в волосы. «Сегодняшняя потеря была самой большой».
Сегодня утром была совершена атака на еще одну нашу партию, в результате чего было потеряно сто килограммов товара. Я ожидал от итальянцев ответной реакции, но не такой целенаправленной. Их атаки слишком точны, чтобы полагаться на слепую удачу. Разочарование Артуро меркнет по сравнению с моим, но я не позволю никому из моих людей увидеть, как это повлияло на меня.
– Я поговорю с Телье, пока мы будем в Эксцессе.
Он внимательно прислушивается, и я хочу знать, слышал ли он какие-нибудь слухи о том, откуда они могут получить информацию.
Мой взгляд устремляется обратно к входной двери. Тесс заканчивает сборы, и я с нетерпением жду ее выхода.
Глаза Артуро расширяются. «Это действительно лучшее место для обсуждения этого?»
«Вы бы предпочли, чтобы я подождал, пока мы не запланируем что-то официальное, возможно, после того, как будет отправлено еще несколько поставок?»
– Нет, Диабло, но…
– Я поговорю с ним сегодня вечером. Он улавливает окончательность в моем тоне и не отвечает.
В этот момент дверь открывается и выходит Тесс. Она спускается по лестнице в самом греховном платье, которое я когда-либо видел – хромово-розовое, облегающее и короткое. Тот факт, что он соответствует пробке, все еще торчащей в ее заднице, сводит меня с ума. Каждый раз, когда ее нога поднимается, чтобы спуститься на ступеньку, она чуть не ударяет меня. Дерзкая улыбка, которую она направляет мне, говорит о том, что она точно знала, как это повлияет на меня.
Ее волосы распущены по плечам, глаза слегка оттенены нежно-розовыми оттенками, которые подчеркивают голубизну ее радужной оболочки. Мой взгляд скользит по ее изгибам, по этим очевидным любовным следам, оставляя за собой теплый отпечаток моего собственнического взгляда.
«Хефе», – предупреждает Артуро. «Она почти ничего не носит. Может, ей стоит измениться…»
Тесс хмурится, когда слышит его, на ее лице прослеживается явная нерешительность. Я протягиваю к ней руку, притягивая ее ближе.
– Уже не в трауре? Я ухмыляюсь.
К ней возвращается улыбка, глаза блестят. Она мягко качает головой. "Нет."
– Приятно это слышать, – шепчу я. «Ты такая чертовски горячая. Повернувшись к своему лейтенанту, добавляю. – Пусть они посмотрят, Туро. Они увидят, что она принадлежит мне.
Он сдержанно кивает, затем садится в черную машину, ожидающую нас позади. Тесс собирается пойти за ним, но я останавливаю ее, кладя руку на нижнюю часть живота.
– Сегодня вечером мы не возьмем машину, любовь.
"Что ты имеешь в виду?"
Схватив ее за бедра, я разворачиваю лицом к траве в стороне от дома, где нас ждет мой мотоцикл Arc Vector.
«Это наша поездка».
«Вау, это красиво».
Она позволяет мне взять ее за руку и подвести к инженерному шедевру – моему мотоциклу. Неуверенное выражение ее лица остается, даже когда я перекидываю ногу и встаю.
«Мне страшно», – шепчет она. Если бы я мог заплатить какую-то сумму денег, чтобы она никогда больше не испытывала этих эмоций, я бы это сделал.
Я беру шлем, свисающий с руля, и кладу его себе на колени, расстегивая ремень и козырек. Потянувшись к ней, я осторожно убираю волосы с ее лица и укладываю их ей на голову. В шлеме она выглядит очаровательно: пряди светлых волос обрамляют видимую полосу вокруг глаз.
«Я умру, прежде чем позволю чему-нибудь случиться с тобой на этом мотоцикле», – говорю я ей, застегивая ремень на подбородке. Затем я расстегиваю молнию на куртке, обнажая черную футболку, и жестом призываю ее надеть ее. – Значит, тебе не холодно. Становится прохладно.
"А тебе?"
«Я прижму тебя к моей спине, а твои руки надежно обхватят мое тело. Ничто не согреет меня сильнее, чем это».
Она улыбается, наклоняясь для поцелуя, когда вспоминает о шлеме, который на ней, и вместо этого смеется.
– Давай, давай, – говорю я, надевая собственный шлем.
Тесс кладет обе руки мне на плечи, а одну руку на ногу, используя ее как импульс, чтобы перебросить ногу на другую сторону. Когда она садится, она громко стонет, ее прикрытый лоб падает мне на плечо.
"Проблема?"
– Нет, – говорит она на резком вдохе. «Я просто… сижу вот так, раздвинув ноги. Это увеличивает давление на пробку».
Похоть пронзает меня прямо в пах от мучительного оттенка ее голоса. Я смотрю на нее через плечо.
«Подожди, пока вибрации мотоцикла не начнут пульсировать, любовь. Если ты не почувствуешь эту стимуляцию, я зря взял мотоцикл».
Она задыхается. – Вот почему ты…
– Да, – говорю я, протягивая собственническую руку к верхней части ее обнаженного бедра. «Я хочу, чтобы ты кончила, пока ты держишься за меня изо всех сил».
Я захлопываю ее козырек, затем свой, обрывая слова на кончике ее языка. Она осторожно хватает меня, обхватывая обеими руками мои ребра. Я хватаю ее за запястья и дергаю вперед, пока она не падает мне на спину.
– Обними меня за талию, – приказываю я, и она делает, как я прошу, царапая длинными ногтями мой живот.
Я завожу двигатель, и мы трогаемся в путь. Ветер хлещет вокруг нас, резкий и резкий, но тело Тесс остается прижатым к моему. Мотоцикл энергично ревет между нашими ногами, и пока мы лавируем между машинами и по открытым дорогам, я вспоминаю ту мощь, которую заставляет меня чувствовать эта машина.
Тесс не знает, что нас связывают микрофоны в наших шлемах. Мой звук отключен, чтобы не отвлекать ее, поэтому я сосредотачиваюсь только на звуках, которые она издает. И они невероятны. Она задыхается, задыхается, мяукает и бормочет проклятые взывания к Богу, в то время как тряска толкает и трясет пробку глубже внутри нее. Она выдвигает бедра вперед, пытаясь добавить такое же трение к своему клитору. Когда он касается кожи, ее пальцы впиваются мне в живот, и она с громким криком разбивается на части.
Мы медленно останавливаемся на огромном тройном перекрестке, и я открываю козырек, глядя на нее темными блестящими глазами. «Хорошая девочка», – хвалю я.
Она открывает свой визор, верхняя часть ее щек ярко-красная.
– Ты это слышал?
Я нажимаю кнопку на телефоне, которая включает мой звук, и говорю в микрофон. "Каждый. Одинокий. Стон."
Ее глаза комично расширяются, когда мой голос эхом раздается в ее шлеме. Она хлопает меня по плечу, и я громко смеюсь.
«Испачкай мое сиденье, милая. Я хочу, чтобы ты забрала все, что у меня есть».
«Это очень много оргазмов», – отмечает она.
Я наклоняю ее подбородок под шлем. «У нас есть время».
Она игриво закрывает мой козырек, и я оборачиваюсь, ожидая, когда загорится зеленый свет. Именно тогда я чувствую, как ее рука падает с моего живота и обхватывает мой член сквозь брюки. Я шиплю на выдохе, напрягаясь.
– Осторожно, – предупреждаю я шелковистым голосом.
«Ты не единственный, кто может веселиться».
Я сжимаю ее запястье и подношу ее руку обратно к своему животу. – Я только что пообещал тебе, что не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Если ты погладишь мой член, пока я еду, я разобью нас в ближайшие пятнадцать секунд.
Тесс стряхивает мою хватку и еще раз сжимает мой член, прежде чем положить руку мне на бедро.
– Я разберусь с тобой, когда мы доберемся туда, – рычу я.
«Я с нетерпением жду этого».
На соседней полосе подъезжает «Хаммер».
Тесс радостно проводит ногтями по моему животу, заставляя меня стонать. Она дразнит меня и доводит до самого края, но кроме как трахать ее перед публикой, чего не происходит, я ничего не могу сделать. Моя правая рука тянется к ткани ее платья и стягивает его вниз. Он настолько короткий, что почти полностью доходит до ее бедер когда она сидит, поэтому я держу руку на ее бедре, чтобы защитить ее.
Осознание распространяется по моему позвоночнику, когда окно водителя «Хаммера» опускается. Локоть упирается в дверь машины, за ним следует лицо двадцатилетнего мальчишки из студенческого общества, которое поворачивается и непристойно смотрит на Тесс. Его друзья на пассажирском и заднем сиденьях ободряюще подбадривают его, их лица расплываются в широких улыбках.
– Привет, детка, – протягивает водитель с сильным американским акцентом, и на его губах появляется многообещающая улыбка. «Почему бы тебе не прийти сюда и не обхватить ногами настоящего мужчину для разнообразия?»
«Да, мы втроем могли бы найти этим дырам хорошее применение», – щебечет его друг.
Руки Тесс сжимаются вокруг меня. Мой затемняющий козырек остается опущенным, когда я медленно поворачиваю голову в сторону водителя. Его улыбка исчезает и становится явно менее жизнерадостной, чем казалось, когда он обнаружил, что косо смотрит на ствол моего пистолета. Моя рука вытянута, сокращая расстояние между двумя полосами движения, пока пистолет не оказывается менее чем в футе от его лица. Его друг беспомощно падает на свое место и исчезает из поля зрения.
"Повтори это."
Он качает головой. "Я в порядке."
В моем голосе звучит как холодный сталь, мой палец с громким леденящим щелчком отключает предохранитель.
"Извинись."
– Мне п-извините, мисс, – отвечает он дрожащим голосом. Готов поспорить на сто тысяч, что он обмочился
– Миссис, – легко поправляет Тесс, поднимая левую руку в его сторону. Мое одобрительное рычание разносится эхом между нами, другая рука до синяков сжимает ее бедро.
Он призрачно бледнеет, когда рассматривает ее кольцо с бриллиантом и обручальное кольцо.
«Подними окно обратно».
– Да, сэр, – пищит он.
Он закрывает ее и выезжает на красный свет, едва не столкнувшись со встречным транспортом.
Автомобиль позади него медленно заезжает на свободное место, водитель послушно смотрит на дорогу широко раскрытыми глазами.
– Это было безрассудно, – мягко упрекает меня Тэсс.
Она не ошибается.
Но я не хочу угрожать, калечить или убивать каждого ублюдка, с которым мы вступаем в контакт. Это Тэсс заставляет их потерять рассудок и чувство самосохранения.
Если бы у меня не было такой красивой жены, продолжительность жизни мужского населения Лондона была бы намного выше, уровень смертности значительно ниже.
Я помню несколько месяцев назад, когда я беспокоился о своей растущей одержимости, о том, что она становится моей уязвимостью. Я пытался остановить это, пытался защититься от щупалец этих чувств, вторгающихся в мое сердце. Теперь я опрометчиво убиваю важные зацепки, отрубаю конечности в общественных местах и выхватываю пистолет на открытой дороге.
Оглядываясь назад, пытаться перестать заботиться о Тесс было все равно, что просить Землю перестать вращаться вокруг Солнца.
Просто невозможно.
Она моя самая большая слабость. Моя ахиллесова пята. Самый простой, самый очевидный и, конечно же, самый смертельный способ причинить мне вред.
✽✽✽
Глава 51
Тесс
Эксцесс – живое воплощение своего названия. Роскошь накатывается волнами: от старинных люстр на потолке до бархатных стен и талантливых полуобнаженных танцоров, занимающих различные подиумы вокруг клуба. Потолок возвышается минимум на тридцать футов, с него свисают роскошные канделябры. Танцпол полностью забит, из громкоговорителей с усилением басов доносится музыка.
Тьяго тянет меня сквозь толпу людей к лестнице, ведущей в VIP-зону. Его рука вытянута за спину, и он крепко держит мою руку в своей, проталкиваясь сквозь толпу. Я держусь изо всех сил, боюсь разлучиться в этой давке. Когда мы прошли лишь треть пути через толпу, он резко останавливается и оборачивается.
– Что это такое? – Я спрашиваю.
Его руки находят мою талию и притягивают меня к себе. – Это не сработает. Мне не нравится, что ты стоишь позади меня. Мне нужно, чтобы ты следила за мной.
Он прижимает меня к себе, и одна руку бдительно кладет мне на плечо. Затем он снова начинает проталкиваться сквозь толпу, свободной рукой расталкивая людей с дороги.
Находясь у него на груди, я чувствую, как его сердце бьется у моего плеча, и этот ритмичный стук успокаивает. Я украдкой задумчиво смотрю на его лицо, на решительный взгляд его глаз, на решительную челюсть.
Я позволила своей ненависти к происхождению Тьего и его работе полностью ослепить меня на долгое время. На самом деле он был моим защитником. Он защищает меня с яростью, которая не знает границ, как тогда, когда он ранее вытащил пистолет. Он спасает меня каждый день бесчисленными способами, большими и маленькими. Он всегда так делал, с тех пор, как мы впервые встретились. Возможно, он совершенно расстроен, но не со мной. Никогда со мной, кроме тех случаев, когда я хочу, чтобы он был. Это был самый большой сюрприз за весь наш брак.
Я трещусь по швам, чтобы рассказать ему о своих чувствах, но не могу. Не зная, где он находится.
Когда мы прорываемся через другую сторону толпы, Тьяго чувствует на себе жар моего взгляда и смотрит вниз. – Что-то не так? – спрашивает он, кладя руку мне на поясницу, пока мы поднимаемся по лестнице.
Когда мы доходим до лестничной площадки, я поворачиваюсь и ладонью ему в бок. – Нет, – говорю я, глядя на него из-под ресниц. – Я просто хотела, чтобы ты знал… Я недооценила тебя, когда мы впервые встретились. Ты не тот, кого я ожидала, кем я тебя считала. – Я ухмыляюсь. – Ну нет, ты такой, но со мной ты не такой. Ты всегда защищаешь меня, и я… у меня никогда раньше такого не было.
Он одет более небрежно, чем обычно: простая черная футболка и такие же темные брюки. Короткие рукава его рубашки обнажают его пронизанные шнурками, покрытые татуировками руки. Вид его мускулистого тела на фоне этого знойного клуба вызывает приступ похоти, пронзающий мою киску. Становится совершенно больно, когда его темные, блестящие глаза находят мои, и улыбка тронула его губы.
– Я бы защитил тебя ценой своей жизни, Amor.
У меня сердце сжимается от его хриплого скрежета. Тьяго наклоняет голову, пытаясь найти мои губы, но я отворачиваюсь. Он замирает, вопросительно вглядываясь в мою щеку, а на его челюсти дергается мускул.
У меня в горле комок, из-за которого трудно говорить. «Это требует больших усилий для кого-то незначительного».
Он выпрямляется, его тон резкий. «Незначительный?»
– На самом деле, это было не совсем то слово, которое ты использовал. Ты сказал, что тебя не обременяют «тривиальные, ненужные эмоции», такие как забота о других людях, потому что это сделает тебя уязвимым. Чтобы ты не привязывался». Я слышу горечь в своем голосе. – Я этого не забыла. Мне приятно об этом помнить.
Слова кажутся пустыми и едкими на языке, но их нужно сказать. Я была бы дурой, если бы проигнорировала то, что он мне сказал, и надеялась, что это может измениться.
Тьяго медленно кивает. Задумчиво. Он тянется к моей руке, переплетая наши руки Я смотрю туда, где мы связаны, и ощущаю знакомый разряд электричества. Он наклоняет нижнюю часть моего подбородка и заставляет меня посмотреть на него.
– Почему? – спрашивает он, ища мои глаза. – Хочешь, чтобы я почувствовал к тебе эти эмоции?
Я пытаюсь вырвать свою руку из его, но он сжимает сильнее. – Нет, я…
– Потому что так и есть, – заканчивает он, поднося мою руку ко рту и нежно целуя мое запястье. Я чувствую.
Эмоции бросаются мне в голову и заставляют дрожать ноги. Тьяго отталкивает меня назад, пока мы не исчезаем в темном углу. Его глаза сияют в темноте, как два маяка, гипнотизируя меня. – И моя одержимость, мои чувства, моя постоянная потребность в тебе делают меня уязвимым. Это все слабости, которые я не могу себе позволить, от которых мне следует защищаться
– Как?
– Отпустив тебя.
Я вздрагиваю, неподготовленная к такому ответу. Пустота, пронзившая мой желудок, оставляет на своем пути разрушение и хаос.
Как бы я ни отчаянно пыталась сбежать от него, мысль о том, что он бросит меня сейчас, как будто я ничего не имею в виду, в сто раз более болезненна.
– Ты собираешься меня отпустить?
Его ноздри раздуваются. – Нет.
У меня пересохло во рту от его резкого ответа.
– Почему нет?
Чья-то рука сжимает мое горло и прижимает мою голову к стене. Золотые глаза, сияющие в темноте, смотрят на меня, переходя от расширенных зрачков к приоткрытым губам.
– Без тебя я еще более уязвим. – Кажется, он почти расстроен этим признанием. – Я отвлекаюсь. Несосредоточенный. Интересно, где ты, что делаешь и с кем ты. Думаешь ли ты обо мне и улыбаешься ли ты, когда думаешь. Я приказал сжечь дотла матрас в гостевой комнате просто потому, что ненавидел тот факт, что ты спала где угодно, только не со мной, когда впервые приехала сюда. – Его рука сжимает мое горло, его большой палец поглаживает мою точку пульса. – Я должен изменить все в том, как я действую, как я выживаю, как я остаюсь настолько непобедимым, насколько это возможно, потому что теперь мое сердце выходит в мир свободным из моей груди, завернутым в розовое и выглядящим опасно аппетитным для каждого придурка в в этом городе, и если бы с тобой что-нибудь случилось, я не знаю, что бы я сделал.
Мои легкие опустели от его заявления. По измученному взгляду в его глазах. Затем я встаю на цыпочки и тянусь к нему, шепча: – Я бы не выжила, если бы с тобой что-нибудь случилось, – прежде чем захватить его губы своими.
Это настолько близко к тому, чтобы рассказать ему всю правду, которую я могу сказать ему прямо сейчас, эти три маленьких слова свисают прямо у меня за губами.
Тьяго притягивает меня к себе, грубыми руками держит меня за талию, его губы открываются, приветствуя мой язык в своем рту. Он знойно стонет, нагревая мою кровь, и сжимает мою задницу притягивая меня к своему твердому члену. Его хватка толкает пробку внутри меня, и я громко стону.
За нами прочищается горло.
– Извините, что прерываю, шеф. – Губы Тьяго со слышимым звуком раздвигаются, и он смотрит через плечо на Марко. – Бухгалтер позвонил и сообщил новости.
Он ругается, тяжело дыша. – Дай мне устроить ее, и тогда мы сможем поговорить.
Тьяго смотрит на меня сексуально расстроенным взглядом, который, я уверена отражает мой собственный. Я знаю, что так и должно быть, потому что его зрачки расширяются, а зубы стиснуты от боли, прежде чем он отводит взгляд.
Он хватает меня за руку и тянет по коридору в большую, роскошную комнату с отдельным баром, множеством танцоров и диванами, на которых сидят татуированные мужчины и женщины, которые явно принадлежат к картелю. Они все стоят и кивают нам, когда мы входим и проходим мимо.
– Валентина, – кричит Тьяго, и женщина примерно моего возраста с роскошными длинными каштановыми волосами встает и оборачивается. Я сразу узнаю ее, даже если видела ее лишь мельком в последний раз. Это женщина в золотом платье. – Это Тэсс. Нам с Марко нужно поговорить, ты можешь присмотреть за ней, пока меня не будет?
Ее потрясающие карие глаза расширяются, когда он нас представляет. – Конечно могу! Я так рада наконец встретиться с тобой, Тесс. Я так много слышала о тебе.
Тьяго целует меня в лоб и уходит, оставив меня с ней и не объясняя, кто она для него. Я смотрю, как он несчастно уходит, а затем оборачиваюсь с кислым выражением лица.
– Значит, вы близки с моим мужем?
Глаза Валентины расширяются от враждебности в моем тоне, ее взгляд бегает то туда, то сюда, пока она пытается меня расшифровать. В конце концов она смеется, очаровательно морща нос. Она тянется, чтобы сжать мою руку в своей, и жестом предлагает мне сесть рядом с ней на диване подальше от остальных.
– Я не уверена, как много он тебе обо мне рассказал, поэтому позволь мне убедиться, что между нами нет недопонимания. У меня нет никакого интереса или планов на Тьяго. Между нами ничего нет и никогда не будет. Он мой приемный брат, вот и все, – клянется она. – Кроме того, в последнее время он смотрит только на одну женщину, так что меня не беспокоит, что его внимание будет рассеяно.
Он только что признался , что испытывает ко мне чувства, но это не значит, что это будет длиться вечно. Мой отец когда-то якобы любил мою мать, и посмотрите, где они сейчас.
– В конце концов, все мужское внимание ослабевает.
– Он не будет, – клянется она. – Ничто не могло отвлечь его внимание от бизнеса, и уж тем более женщина. Затем однажды из ниоткуда он преследует тебя по всей Европе и заставляет выйти за него замуж. Он твой. Если ты хочешь, чтобы он был таким, то да. – Она мило наклоняет голову набок и пристально смотрит на меня. – И, судя по этому пятиминутному разговору, я думаю, что да. Он лучший из всех, кого ты знаешь, и под всей этой убийственной тревогой скрывается самый преданный человек, которого ты когда-либо встречала.
Я краснею, глядя на свои руки. – Ты так хорошо отзываешься о нем, приятно это слышать.
– Я выросла с ним, он действительно мой брат. И он заботился обо мне после… – она резко замолкает, ее глаза остекленеют. Она моргает и отводит взгляд, скрывая от моего взгляда внезапный блеск слез. Моя очередь сжать ее руку. Я могу догадаться, что вызвало у нее эмоции.
– После Адрианы?
Удивление окрашивает ее черты, когда она поворачивается и смотрит на меня. – Он уже рассказал тебе о ней?
– Да. – Фактически, он рассказывал мне о ней все больше и больше с тех пор, как навестил мою маму в больнице. Это похоже на осознание того, что у нас есть общая травма, когда дело касается женщин в нашей жизни, которые связали нас и заставили его раскрыться еще больше.
– Тогда он точно никогда не уйдет, – с гордостью добавляет она. – Ты в этом на всю жизнь
Я осторожно говорю: – Надеюсь на это.
Она радостно хлопает в ладоши и радуется. – Значит, я была права! Я очень рада это слышать. – Она хватает свой бокал шампанского и поднимает его за меня, прежде чем сделать глоток. – Он знает, что ты так думаешь?
Правда в том, что я влюбилась в Тьяго с самого начала. Это произошло не в одночасье, вовсе нет. Все началось с грубой страсти, переросло в интерес с расстоянием, переросло в нежность, когда он убедился, что в холодильнике есть мое любимое мороженое, и переросло в глубокую привязанность, когда однажды вечером я проверила время на его телефоне и увидела, что на его обоях были нашиа подписанное свидетельство о браке, которое он сфотографировал, сидя на заднем сиденье своей машины, расцвел до восхищения, когда позволил мне часами репетировать с ним презентацию о работе, потому что я беспокоилась об этом, раздулся до обожания, когда он спас мне жизнь и перерос в безграничную, непоколебимую любовь, когда он заботился о моей маме. Когда он навещал ее каждый день в течение недели после того, как она вернулась домой из больницы. Когда он сказал мне, что наказание за прикосновение к ней будет таким же, как и за прикосновение ко мне.
– Он знает, что я забочусь о нем. Глубоко. Он не знает, что то, что я чувствую, немного более серьезно, чем это.
Она сияет. – Ты должна сказать ему.
Я энергично качаю головой. – Ни за что. Мы буквально только что говорили о наших чувствах, а он этого не сказал. Он бы так и сделал, если бы почувствовал это. Я не собираюсь говорить это первой, если он не на той же волне.
Я не уверен, почему я изливаю все свои чувства Валентине, когда она совершенно чужая. Это как-то связано с открытостью ее лица, с тем, как она держит мою руку. Она вызывает у меня желание довериться ей. И я чувствую мгновенное облегчение в виде того, как с моей груди сваливается тяжесть от того, что я позволила кому-то раскрыть мою тайну, даже если я еще не могу рассказать об этом Тьяго.
– В любом случае, – добавляю я, махнув рукой, чтобы оставить эту тему позади. – Мне жаль, что я вела себя стервой десять минут назад. Теперь ты понимаешь, почему. Но если ты сестра Тьяго, это делает нас семьей, поэтому я надеюсь, что мы сможем стать друзьями. Обещаю тебе, что обычно я довольно мила.
Валентина радостно смеется, взяв меня за руку и наклонившись ближе с озорной улыбкой на губах. – О, мы точно будем друзьями. Формально мы уже так и есть, потому что я считаю тебя своим другом с тех пор, как ты заставила Тьяго преследовать тебя, но я дам тебе немного времени, чтобы догнать меня.
Я счастливо хихикаю, испытывая облегчение от того, что у меня появился новый друг по другую сторону картеля. За исключением пары основных людей, которых я вижу каждый день, я ни с кем из них особо не общалась. Эта сторона жизни Тьяго до сих пор остается загадкой, и я знаю, что ему нравится сохранять некоторое разделение, чтобы не вовлекать меня. Но если мы хотим вместе добиться успешного будущего, мы не можем вечно разделять наши жизни.
Полагаю, именно поэтому он и меня сюда привел, в качестве первого посвящения.
– Этот клуб потрясающий, – говорю я ей. – Ты бывала здесь раньше? Ты знаешь владельца?
– Я была тут много раз. У картеля есть свои клубы и рестораны, но это одно из наших постоянных мест, когда мы хотим сосредоточиться на удовольствии, а не на бизнесе. И да, я хорошо знаю Киллиана. Я уверена, что ты встретишь его в какой-то момент, – говорит она, прежде чем добавить. – Но совет – не смотри на него слишком долго. Его жена сумасшедшая. Она вырежет тебе глаза за то, что ты смотришь.
Прежде чем я успеваю ответить, позади нее появляется мужчина. Мой взгляд поднимается на него, и только по его размеру я делаю вывод, что он брат Каллума. Глаза Валентины расширяются, когда она видит выражение моего лица. На ее лице появилось извиняющееся выражение еще до того, как она обернулась.
– Прости, Килл, – застенчиво говорит она.
К счастью, его, похоже, не смутила ее оценка. – Не волнуйся, – ухмыляется он мне, обнажая острые зубы, – обещаю, что моя жена такая же сумасшедшая, как и я. – Эта маниакально красивая улыбка говорит мне, что это правда.
Я напоминаю себе, что сегодня вечером не стоит пить слишком много. Если я это сделаю, то, возможно, не выберусь из этого клуба.
Киллиан скрещивает руки на груди и смотрит на меня сверху вниз. – Я рад, что тебе нравится Excess, приходи, когда захочешь.
– Спасибо, – отвечаю я, поднимаясь на ноги и глядя ему в глаза. – Я Тесс, приятно познакомиться».
– О, я знаю, кто ты, Тесс. Я много слышал о тебе. Хотя больше от моего брата, чем от твоего мужа. Когда дело касается тебя, Диабло держит свои карты при себе.
Теплая рука обнимает меня за поясницу, и Тьяго легко притягивает меня к себе. – Для этого есть причина. Скажи своему брату, что если он заговорит с тобой о моей жене во второй раз, я позабочусь о том, чтобы он не дожил до того, чтобы сделать это в третий раз.
Киллиан громко смеется, добродушно хлопая друга по плечу. – Он упомянул, что ты мог бы сказать что-то в этом роде».
– Ммм, – отвечает Тьяго, проведя рукой мимо моего бедра и обхватив мою задницу. – Я слышал истории о том, каким сумасшедшим он был, когда впервые встретил свою жену. Можно было подумать, что он знает, что нельзя играть в игры с мужчинами, которые относятся к себе так же.
– Да, Аделаида обводит моего брата вокруг своего мизинца. Всегда так делала, даже когда делала вид, что ему это неинтересно. Всегда будет, – говорит Киллиан, с любовью отзываясь о своей невестке. – Но ты знаешь, Каллум, война и хаос – его дело. Он не может сопротивляться играм.
Тьяго угрюмо ворчит, поэтому я обнимаю его и игриво сжимаю. Его внимание падает на меня, его взгляд ласково прикрывается.
– Пойдем со мной потанцуем, – прошу я.
Проведя пальцем по моей челюсти, он спрашивает. – В яме?
Я пожимаю плечами. – Конечно. В любом месте. Я просто хочу потанцевать с тобой.
Он медленно улыбается. Отпустив меня, он оттягивает Киллиана в сторону и что-то шепчет ему на ухо.
– Конечно, – отвечает Киллиан. – Я устрою это для вас, молодожены. Дайте мне десять минут».
Он исчезает. Не отводя от меня взгляда, кричит Тьяго. – Заблудись, Вейл.
– Не так быстро, Германо, – говорит она, протягивая мне свой телефон. – Введи свой номер. Я напишу тебе на следующей неделе, и мы выпьем кофе или что-нибудь в этом роде.
– Мне бы это понравилось, – честно отвечаю я, набирая свой номер.
Она сияет, когда я возвращаю ей телефон, а затем прищуривается на моего мужа. – Я тоже рада тебя видеть, Тьяго. Всегда приятно.
Не обращая на нее внимания, он садится на только что опустевший диван, хватает меня за талию и тянет к себе на колени. Я всхлипываю, когда пробка толкается внутри меня. Его рука сжимает мою задницу, крепко прижимая меня к себе.
– Мы не собираемся танцевать? – спрашиваю я, надув губы.
Он трогает мои губы, с вожделением глядя на них. – Да, но, я думаю где ты предпочтешь.
Посмотрев вниз, я замечаю, что его золотая цепочка перекручена. Мои пальцы сгибаются под металлом, и я обхватываю его вокруг шеи так, что застежка оказывается у него на затылке, а череп и крест висят на груди.
– Осторожно.
Подняв глаза, я вижу, что его голова откинута назад, его глаза полуприкрыты, и они горячо смотрят на меня.
– Что?
– Ты заставляешь мой член твердеть. – Когда он это говорит, я чувствую, как его длина пульсирует у моей задницы.
– Все, что я сделала, это починила твою цепь
Уголок его губы приподнимается в задумчивой улыбке. – У меня нет силы воли, когда дело касается тебя, поэтому, если ты хочешь выйти на танцпол, я предлагаю тебе перестать прикасаться ко мне своими изящными пальцами и перестать тереться задницей о мой член.—
Я снова дуюсь. – Ну, ты не веселый.
Тьяго громко смеется, его живот прижимается к моему боку, и я чувствую, как мои щеки горят от удовольствия от того, что я вызвала эту реакцию. Он тыкается носом в мою шею, его губы касаются моего горла и оставляют влажный след поцелуев, от которых я дрожу рядом с ним.
Поднимаясь вверх, пока его губы не коснулись мягкой кожи за моим ухом, он шепчет. – Ты – все, чем я надеялся стать».
Невесомое чувство всплывает в мою грудь. Прежде чем я успеваю ответить, к нам приближается женщина. – Сэр? Мы готовы принять вас сейчас.
Держа руки мне на талии, Тьяго помогает мне встать с колен и встает. Он берет мою руку в свою, гораздо большую, и следует за женщиной. Она ведет нас вверх по лестнице и еще через несколько затемненных коридоров, пока мы не достигаем еще одной ступеньки со зловещей дверью наверху.
