Текст книги "Шахта дьявола (ЛП)"
Автор книги: Кай Хара
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)
Глава 39
Тьяго
Я хватаю ее за задницу и поднимаю на руки. Ее ноги раздвигаются и обхватывают меня, ее платье откидывается назад, обнажая гладкую поверхность ее бедер, а ее центр прижимается к моему пульсирующему члену. Она целует меня, пока я несу ее вверх по лестнице, ее руки все еще на моем лице, ее рот легко скользит по моему. Я дрожу от волнения, едва в силах сдержать испытываемый мной восторг.
Наверху иду ко второй двери слева. Пока Тесс все еще целует меня, я слепо тянусь к ручке и распахиваю дверь, провожая нас в спальню. Мои руки снова возвращаются на ее тело, крепко сжимая ее изгибы, все еще не веря, что они полностью мои, прежде чем я стаскиваю ее с себя и бросаю на матрас подо мной.
Она ошеломленно оглядывает комнату, выражение ее лица становится растерянным. – Откуда Каллум узнал…?
В моей груди раздается недовольный гул. Я ползаю по ее распростертому телу и ловлю ее под собой.
– Потому что, если бы он нашел свою жену в той же ситуации, в которой я нашел свою, он бы сделал именно то, что я собираюсь сделать сейчас, – рычу я. – Не произноси больше его имени.
Наклонив голову, я облизываю и прикусываю слабые следы, которые все еще остаются от следа укуса, который я оставил на ней несколько недель назад, снова усиливая его цвет. Ее аромат аниса ударяет в мои ноздри и ошеломляет меня своей силой.
– Ты улыбнулась ему. – Я не могу сдержать гортанную обвинительную нотку в моем голосе.
Глаза закрыты, горло открыто, губы приоткрыты от удовольствия, она молча качает головой: – Нет.
– Я видел, – хрюкаю я, спускаясь по ее шее к груди, где корсет ее платья соблазнительно приподнимает ее грудь. – Когда ты мне улыбнешься? – спрашиваю я территориально, покусывая мягкую кожу.
Она хнычет. – Это было не для него, – отрицает она. – Я улыбнулась, потому что он упомянул моего брата.
– Я тоже так могу, – отвечаю я, отчаянно пытаясь угодить. – Я могу поговорить о твоем брате, я могу узнать его. Я стану лучшим другом, который у него когда-либо был, если ты этого хочешь.
Она медленно открывает глаза и улыбается мне, нежно сияя нежно-голубым оттенком. – Я хотела бы, что.
Я стону, уткнувшись лицом в изгиб ее шеи. – Qué me estás haciendo?(Что ты делаешь со мной?) – бормочу я.
Смех, который она испускает, когда мое дыхание касается ее кожи, устремляется прямо к моему члену. Схватив ее за талию, я переворачиваю ее на живот. Со вздохом она переносит вес тела на предплечья и выгибает позвоночник, прижимаясь животом к кровати. Я снова нахожусь над ней в одно мгновение, запирая ее в клетке.
– Я чувствую в тебе все, – мурлычу я. – Учащенное сердцебиение, сбивчивое дыхание, расширение грудной клетки, когда ты отчаянно вдыхаешь. Я знаю каждую часть тебя.
Начиная с ее затылка, я нежно провожу пальцами по ее обнаженной спине, заставляя ее дрожать. Когда я касаюсь ткани, я расстегиваю молнию ее платья и останавливаюсь.
– Я хотела, чтобы ты была одета в розовое, когда я в первый раз тебя трахну, – угрюмо хриплю я. – Ты забрала это у меня.
Тесс сдавленно выдыхает, когда я грубо дергаю молнию, полностью обнажая ее обнаженную спину и задницу, покрытую кружевным нижним бельем. Сняв рукава с ее рук, я наклоняюсь и глубоко погружаю зубы в ее задницу. Она вскрикивает и перекатывается на спину, открывая мне свое почти полностью обнаженное тело.
Выпрямляясь во весь рост, я судорожно вздыхаю, видя, как она соблазнительно смотрит на меня. Сжимание в груди сильное и это чертовски плохой знак, но сейчас я не могу заставить себя волноваться. Сжимая в кулак юбку ее платья, я тяну ее мимо ее ног и полностью сбрасываю с нее.
– Ты чертовски красивая, – шепчу я. – Мне трудно дышать, когда я смотрю на тебя. – Она краснеет. Я дергаю галстук-бабочку, срываю его с шеи и сбрасываю с себя куртку. Затем я расстегиваю свою белую рубашку, глядя на нее сверху вниз с едва сдерживаемой вежливостью. – Ты готова, амор ?
Она облизывает губы и энергично кивает. Ее зрачки резко расширяются, когда я сбрасываю рубашку, ремень, туфли и брюки и стою перед ней в узких черных трусах. Мой член натягивает ткань, умоляя, чтобы его выпустили.
Тесс удивленно вздыхает, когда я обхватываю ее бедра руками и подтягиваю к краю кровати. Падая на колени между ее ног, я смотрю в ее горячие глаза, хватаю ее трусики зубами и медленно стягиваю их с нее.
Первый удар моего языка по ее киске заставляет ее извиваться. Второй заставляет ее вскрикнуть. На третьем этапе она сжимает простыни в кулаке, выгнув спину к потолку.
– Хм, я скучал по этой киске, – ворчу я. – Такая красивая и мокрая для меня.
Раздвинув ее губы, я обнажаю ее набухший клитор, дрожащий и блестящий под моим взглядом. Мой язык двигается вверх и вниз по ее щели, уделяя особое внимание входу, но никогда не проникая в нее. Два пальца опускаются и массируют ее клитор. Она сопротивляется, но я крепко прижимаю ее к матрасу. Потребность владеть ее телом, заставить его петь и разваливаться на части заставляет меня ласкать ее складки, как сумасшедшего.
– О боже, Тьяго.
– Скажи мне.
– Я… – выдыхает она, хватая меня за волосы. – Это слишком много.
Что-то в ее запахе сводит меня с ума, маленькая человечность, которая у меня есть, отходит на второй план, когда животное с ревом приближается. Я не могу насытиться ею.
– Нет, пресьоза . Это вообще ничего.
Щекоча ее вход пальцами, я вталкиваю один до самой кисти… Громкий стон вырывается из ее горла, когда ее бедра отрываются от кровати. Плотность и тепло ее канала вызывают новое возбуждение моего члена. Отвернувшись от ее складок, я покусываю сочную плоть ее бедер, сначала одного, потом другого. Ее ноги трясутся по обе стороны от моего лица. Я продолжаю кусать ее кожу вверх и вниз, оставляя на бледном холсте следы своего прохождения.
Лихорадочные стоны, срывающиеся с ее губ, нагревают мою кровь. Глядя ей в лицо, я наблюдаю, как ее черты беспорядочно изгибаются, когда я добавляю второй палец рядом с первым.
– Эта киска такая узкая, амор . Очень туго. Ты никогда не трахала себя пальцами? – Я задаю вопрос. – Как ты жила?
– А… – Она кусает губу и стонет, когда мои пальцы начинают двигаться. – Вибратор
– Ммм, – грохочу я, возбужденный. – Ты прижимаешь его к этому возбужденному клитору?
Кончик моего языка снова опускается на ее клитор, агрессивно щелкая по маленькому утолщению и добиваясь от нее надвигающейся кульминации.
– Д-да.
– Когда ты наверху в своей комнате? Пока я лежу и думаю о тебе?
– Да.
Я стону. – Больше не пользуйся им.
Тесс кивает, слепо соглашаясь. Толчки моих пальцев становятся грубее, воодушевленные взволнованным рычанием, беспорядочно срывающимся с ее губ.
– Отныне тебе разрешены только вибраторы, которые я буду использовать, когда нам придет время играть. Я наполню ими твои дырки так, что ты забудешь, что когда-либо пользовалась ими без меня.
Она вздрагивает, ее слова заикаются, когда она говорит. – Хорошо… Ох! Что… как скажешь.
От ее слов меня охватывает темное удовлетворение. – Поезди на моих пальцах, amor. Оседлай их, как будто это мой член, потому что это то, что ты получишь дальше.
Тесс выгибает бедра и яростно толкает их мне в руку, теряя клитор о мою ладонь. Сжимая пальцы, я касаюсь чувствительного места внутри нее, и она стонет. Трепетание ее мышц вокруг моих пальцев говорит мне, что она на грани. Она закрывает лицо рукой, прикрывая себя. Я хватаю ее за запястье и прижимаю его к ее боку.
– Никогда не прячься от меня, когда собираешься кончить. Я хочу увидеть твое лицо, я хочу классифицировать различные выражения, которые пробегают по твоим чертам каждый раз, когда ты разваливаешься для меня.
– Я так близко, – умоляет она.
– Попроси меня вылизать твой клитор.
– Пожалуйста, – выдыхает она. " – Пожалуйста .
Со стоном одобрения я сжимаю губы вокруг ее клитора и втягиваю в рот твердый, пульсирующий комок. Мои пальцы грубыми поглаживаниями касаются этой мягкой области внутри нее, и она замирает. Ее глаза распахиваются и находят мои над холмиком ее киски.
Долгая секунда, когда она только и делает, что смотрит на меня ошеломленными глазами, а затем я безжалостно царапаю зубами ее клитор. Она запрокидывает голову и кричит, ее мышцы вокруг моих пальцев сильно сводит судорогой, и она разваливается на части. Я продолжаю трахать ее пальцами в волнах ее кульминации и еще долго после того, как она закончилась, сталкивая ее со скалы и прямо во второй оргазм.
Встав, я хватаю ее за бедра обеими руками и смотрю на нее сверху вниз. Ее голова повернута в сторону, глаза закрыты. Она переводит дыхание, пытается успокоить учащенное сердцебиение, и это самая горячая вещь на свете, знать, что я сделал это с ней.
Я стягиваю трусы, выпрямляюсь и вижу, что ее взгляд прикован к моему твердому члену, покачивающемуся между нами. Она облизывает губы.
– Не делай этого, – приказываю я. Ее взгляд останавливается на моем. – Ты хочешь, чтобы мой член был в твоей киске, не так ли? – Она кивает, и я обхватываю кулаком свою длину и лениво поглаживаю ее. – Посмотри на мой член еще раз, и я сначала засуну его тебе в глотку.
Ее глаза расширяются и закрываются от возбуждения, и я искренне думаю, что эта девушка меня убьет. Опустив колено на кровать под ее согнутой ногой, я непристойно провожу головку моего члена вверх и вниз по ее щели, покрываясь ее влагой, чрезмерно зациклившись на виде ее плоти на своей.
– Подожди
Мои глаза округляются. – Даже не пытайтесь предлагать презервативы.
Она краснеет, кусает губу и признается: – Я не принимаю противозачаточные средства.
– И?
– Ну, а что, если…
– А что, если ты забеременеешь? – Я заканчиваю. Мой взгляд скользит туда, где я все еще трусь о нее своим членом. Встав напротив ее входа, я смотрю ей в глаза и начинаю входить. – Что, если я не могу представить себе ничего более горячего, чем твой живот, растущий вместе с моим ребенком? – хрипло задаю я вопрос, мой кончик пронзает ее. Ее рот приоткрывается в тихом вздохе, когда она смотрит вниз, туда, где я забираю ее тугую киску и делаю ее своей. – Моя жена рожает моего ребенка. Это именно то, что я хочу, чтобы увидел каждый мужчина, который когда-либо имел на тебя планы, – объясняю я. – Никакого презерватива.
Она тихо мяукает и ложится обратно, сосредоточенно сдвигая брови и изо всех сил пытаясь обнять меня. – Ты забегаешь вперед, – выдыхает она.
Я склоняюсь над ней, кладя руки по обе стороны ее головы. Ее глаза распахиваются, когда мои губы касаются ее губ, одновременно требуя их, и я толкаюсь вперед на несколько дюймов.
– Ой, – тихо скулит она мне в рот.
Ее киска душит мой член, давление настолько сильное, что я едва могу пошевелиться. Схватив ее бедро, я сгибаю ее ногу в колене и прижимаю ее к себе, открывая ее шире для себя. Я погружаюсь глубже в нее, но все еще нахожусь лишь на полпути.
– Расслабься, амор . Давай, ты можешь взять меня.
Ее пронзает судорожный вздох. – Да, – выдыхает она, объясняя: – Просто… прошло много времени.
Я по-прежнему тверд. Одержимость скатывается по моему позвоночнику и толкает бедра вперед, пока я не вхожу в нее полностью. Она ошеломленно выдыхает, эмоционально глядя на меня. Я остаюсь похороненным невероятно глубоко и неподвижно.
– Сколько? – Я хмыкаю.
Уязвимость затеняет ее глаза. Она тяжело дышит. – Пара лет.
Территориальный грохот, вырывающийся из моей груди, звучит скорее животным, чем человеческим. Это может напугать ее, но я бессилен сдержать это.
– Я тоже.
Найдя ее рот еще раз, я страстно целую ее. Я чувствую, как она вздрагивает от моего заявления, а затем сжимает мою челюсть и осторожно отталкивает меня назад.
В ее глазах мелькает недоверие. – Что ты сказал?
Перекинув ее ногу через плечо, я вытаскиваю ее, пока внутри нее не остается только кончик. – Я никого не трахал почти два года, – ворчу я, обхватывая рукой ее горло.
– Почему?
– Не интересовало, – отвечаю я, лениво пожимая плечами. Направив бедра вперед, я сразу погружаюсь в нее на все девять дюймов, сжимая руку на ее горле и мрачно добавляя: – Ты изменила это. Теперь, когда я почувствовал, насколько узка эта киска, и услышал, как ты стонешь, когда я погружаюсь в тебя, боюсь, я стану ненасытным.
Искаженный стон срывается с ее губ, но она не отводит взгляда. И когда я толкаю снова, и в третий раз, и в четвертый, мои толчки становятся все быстрее и жестче, она не отводит от меня глаз.
✽✽✽
Глава 40
Тесс
У меня замыкаются нервы, дыхание становится прерывистым, пока не превращается в отчаянные поверхностные вдохи и выдохи, похожие на наждачную бумагу. Тьяго управляет моим телом, как распределительным щитом, заставляя меня извиваться до тех пор, пока не почувствую, что моя кожа горит. Он наклоняется и целует меня, корица снова взрывается на моем языке, вкус, который я узнала как его.
Его рука все еще обхватывает мое горло, а его бедра раскачиваются взад и вперед, погружаясь в меня, темп все увеличивается и увеличивается, пока я не превращаюсь в скулящий и рыдающий беспорядок. Тьяго тоже затронут, громкие стоны соскальзывают через наши совместные губы в мой рот. Он не сдерживает своих звуков, пока входит в меня. Он громко говорит и совершенно бесстыдно заявляет о своем удовольствии, как и обещал.
– Ты чувствуешься чертовски хорошо, – дышит он мне в рот. Дрожь сотрясает его тело, когда его бедра двигаются. – Ты так хорошо меня принимаешь.
Я скулю в ответ, и он перемещается от моих губ вниз к линии подбородка, чередуя поцелуи и покусывания, пока его рот не прижимается к моему уху.
– Выпусти это, amor , – хрипит он, чувствуя горячее дыхание на моей коже. – Почувствуй, как мой член претендует на эту киску. Почувствуй, как ты забираешь каждый дюйм меня. Весь этот настрой и дерзость, но под всем этим ты для меня такая хорошая девочка.
То, как он рассказывает мне об этом, восхваляя каждый стон, каждое трепетание моих мышц, заставляет меня двигаться по спирали к ослепительному удовольствию, с которым я не уверена, что смогу справиться. Когда грубые руки сжимают мою талию и горячий рот смыкается вокруг моего нуждающегося соска, я замираю прямо на краю. Тьяго отрывает от меня рот и встречается со мной взглядом.
– Не кончай, не спросив меня, – рычит он.
Нагнувшись, он начинает яростно тереть мой клитор, и я визжу. – О Боже ! Могу ли я кончить?
– Нет.
Мои глаза летят к нему, широко раскрытые и панические. Я больше не могу контролировать надвигающуюся взрывную кульминацию, как если бы я была приближающимся торнадо.
– Пож…
– Подожди, – приказывает он.
– Я не могу, – плачу я.
– Ты недостаточно умоляла.
– Тьяго, – выдыхаю я, сжимая его член в отчаянии, чтобы сдержать оргазм. Он громко стонет, запрокидывая голову. – Пожалуйста. Пожалуйста, позволь мне кончить. Мне действительно нужно.
Он снова сжимает мое горло, неторопливо поглаживая его, входя и выходя из меня. – Ты позволишь мне трахать эту киску, когда я захочу?
– Да!
– Черт , – ругается он, когда я снова сжимаю его. – Ты душишь мой член.
Попытка сдержать кульминацию начинает превращать удовольствие в боль. Я прошу в последний раз, мой голос потертый.
– Пожалуйста…
Его бедра отводятся назад, а затем он врывается в меня одним разрушительным ударом. – Кончи для меня, амор .
Когда я отпускаю руку, у меня в глазах пульсирует раскаленный добела жар. Мой оргазм разрушительно прокатывается по мне, пока я не разбиваюсь с громким криком, мои мышцы почти сильно сжимаются вокруг члена Тьяго. Он продолжает грубо трястись внутри меня, разговаривая со мной и хваля меня на протяжении всего пути.
Когда я открываю глаза, я вижу, что он самодовольно улыбается мне сверху вниз, на его лице отражается мрачное удовлетворение.
– Я же говорил тебе, что ты будешь умолять.
Удовлетворение в его глазах охватило меня. Мое предыдущее признание готовилось уже давно. Это совсем не казалось грязным, как будто я отказывался от части себя, сдаваясь. Как я думала.
Тьяго просовывает руки мне под колени и подхватывает меня на руки. Мои руки обхватывают его шею с потрясенным вздохом, когда он встает. Когда я погружаюсь в его объятия, он быстро превращается в тихий стон. Под этим углом, сидя на нем с разведенными в стороны ногами, я так глубоко пронзена его длиной, что растягиваюсь до предела. Моя голова падает ему на плечо, уткнувшись лицом в его шею, когда он прижимает меня к стене спальни.
– Я еще не закончил, – выдыхает он, покачивая бедрами и вонзая меня в меня до упора. – Я не могу насытиться тобой.
Наш первый раз проходит не так, как я думала. Я ожидала, что жестокий безумец полностью возьмет верх. И да, он груб, от чего я краснею до корней волос, но он также нежен, почти почтителен. Он смотрит на меня так, будто не может поверить, что трахает меня. Не моргая, словно боится, что, если он закроет глаза, я исчезну.
Я осторожно облизываю его шею, стремясь отметить его так же, как он отметил меня. Когда он ободряюще стонет, я втягиваю его в рот, засасывая чувствительную кожу между губами.
Может быть, это потому, что он, как и я, хранил целомудрие последние пару лет. Я поставила свою работу на первое место, желая доказать, что достойна заменить отца, поэтому романтические и сексуальные отношения были убраны из приоритета и в конечном итоге отошли на второй план.
Но я предполагала, что Тьяго был шлюхой, что он, по крайней мере, спал с другими людьми, пока я была в бегах. Женщины постоянно набрасываются на него, стоит только взглянуть на сегодняшний вечер, чтобы понять, что это правда, и все же он никогда не сдавался.
– Мое тело подведет меня раньше, чем мой разум, – ворчит он, толкаясь внутрь меня. – Если бы это зависело от меня, я бы трахал тебя без перерыва всю следующую неделю. Пока ты не сможешь ходить, пока ты не сможешь вспомнить, каково это, когда я не у тебя между ног. Ты никогда больше не познаешь это чувство.
Тьяго обхватывает мои волосы своим кулаком и оттягивает мою голову назад, отрывая мой рот от своей шеи и открывая ему горло. Он начинает так грубо в меня втыкаться, что у меня стучат зубы. Он наблюдает за моим лицом, улавливая каждое движение моих век, каждый румянец на моих щеках. Одна рука держит меня за задницу, жадными пальцами хватая меня за ягодицы и заставляя при этом безумно стонать.
Внутри меня нарастает жар, близость того, что я зажата между его телом и стеной, ощущение биения его сердца в груди, сводящее меня с ума. Наклонившись вперед, я целую его губы в жгучем поцелуе, когда меня охватывает забвение, и я снова громко кончаю. Он издает болезненный звук возле моего рта и отстраняется. Выражение его лица мучительное, как будто он пытается сдержать собственную кульминацию.
– Посмотри, как легко ты кончаешь для меня, – выдавливает он, все еще трахая меня. «
– Мне почти не нужно ничего делать и смотреть на тебя. Опять разваливаешься, твои соки капают куда попало.
Я тянусь к нему одной рукой, обхватываю его за затылок и приближаю к себе. Другой я обхватываю его тело и сжимаю его задницу, мои пальцы нетерпеливо впиваются в его плоть. Его глаза горят, мышцы напрягаются.
– Я ничего не могу поделать, – выдыхаю я. – Мне нравится, как ощущается твой член.
Тьяго стиснул зубы и закрыл глаза. Затем он запрокидывает голову назад и ревет, полностью вонзая свой член в меня и оставаясь там. Его живот работает, сгибаясь и сжимаясь, прижимаясь к моему животу, когда он кончает, выстреливая в мою киску.
Он падает вперед, рука в моих волосах ударяется о стену рядом с моей головой. Он крепко прижимает меня к себе, и на этот раз его лоб опускается мне на плечо. Бешеное дыхание вырывается из его груди, пока он пытается успокоить дыхание. Я провожу ногтями по его спине с обеих сторон, нежная ласка заставляет его дрожать.
Наконец он поворачивает лицо и целует мое горло с открытым ртом.
– Ты понимаешь, что ты сейчас со мной делаешь? Почему мне пришлось гнаться за тобой через полмира, чтобы заполучить тебя? – Мягче он бормочет: – Я знал, что должен был ждать тебя, амор .
✽✽✽
Глава 41
Тесс
Тьяго выходит, и я хнычу.
Он ставит меня на землю, его рука поднимается и держит мое бедро. – С тобой все в порядке?
– Да, – киваю я, вставая на ноги. – Просто немного болит.
Обхватив меня за затылок, он наклоняется и целует меня в лоб. – Lo siento, preciosa.
Я отталкиваюсь от стены и сокращаю расстояние между нами, обнимая его за талию и прижимаясь щекой к его груди.
– Что ты делаешь?
– Я пока не готова к тому, чтобы это закончилось, – мягко признаюсь я.
Его руки сомкнулись вокруг меня, крепко удерживая.
– Как ты думаешь, чем это закончится?
– Не знаю, – говорю я, небрежно пожимая плечами. – Куда мы пойдем?
Он берет меня за плечи и отталкивает назад, пристально глядя мне в глаза. – Домой.
Я думаю о его доме, о том, как нам там жилось. Единственный раз, когда мы действительно собирались вместе, это посреди ночи, почти тайно, как будто мы не хотели, чтобы кто-нибудь знал. Я понимаю, что я виновата в том, что все так сложилось, но я больше этого не хочу.
– Каждый в своей спальне.
Его палец попадает мне под подбородок и поднимает его, пока я снова не встречаюсь с ним взглядом. – Нет, – просто говорит он. – Больше никаких отдельных спален. Ты будешь спать в нашей постели, нужно двигаться дальше, амор.
Мое сердце колотится о грудную клетку от его решительного тона. Интересно, это действительно наша кровать?
– Кто-нибудь еще спал в ней?
На его лице расплывается медленная улыбка, и его рука сжимает меня сильнее. – Ты даже не представляешь, как сильно я люблю твою ревнивую сторону, – мурлычет он. – Ни одна другая женщина за пределами картеля никогда даже не бывала в особняке. Поэтому все только наше.
Робкая улыбка касается моих губ. – Хорошо.
На мгновение Тьяго смотрит на меня сверху вниз. В его взгляде тихая, сильная напряженность, от которой у меня в груди сжимается. Он протягивает руку, чтобы обхватить мое лицо, подушечкой большого пальца нежно поглаживает мою щеку, его взгляд задумчив.
– Готова ли ты принять тот факт, что теперь ты моя жена?
Я никогда не думала, что настанет день, когда этот вопрос не заставит меня сразу же захотеть бежать в горы, но я все еще стою перед ним, твердо поставив ноги на землю. Я больше не хочу бороться не только с тем, что кажется неизбежным, но и с собственными возникающими чувствами.
– Если мы собираемся это сделать…
– Это? – он задает вопросы.
– Быть женатым.
Его рука сжимает мою щеку, его глаза сверкают.
– Нет, если, amor , ты…
Я положил ладонь ему на грудь, успокаивая его. – Если мы делаем это, мы должны постараться сделать это правильно. Вот что я собиралась сказать. Я должна иметь возможность доверять тебе, а ты должен доверять мне в ответ.
Когда перемена в воздухе заставляет меня дрожать, Тьяго тянется за моим брошенным платьем и опускается на одно колено, помогая мне надеть его обратно, пока я не прижимаю переднюю часть к груди. Руки на моих бедрах поворачивают меня лицом к стене, а он молча застегивает молнию на спине. Закончив, он хватает меня за задницу, заставляя меня вскрикнуть.
– Извини, ничего не мог поделать. – Он совсем не извиняется. На самом деле, я слышу улыбку в его словах, даже не оборачиваясь.
Когда я это делаю, я обнаруживаю, что он уже в брюках, смотрит на свой ремень, пока он его затягивает. Он тянется к своей рубашке и выжидающе смотрит на меня. – Доверие, очевидно, не возникнет в одночасье, но, возможно, – я делаю паузу, подбирая слова. – Может быть, ты можешь начать с рассказа мне об Адриане.
Тень пересекает его лицо, прежде чем он плавно скрывает ее за маской контроля, которую он всегда носит. Интересно, оплакивал ли он ее смерть? Месть – это одно, а горе – совсем другое. Что-то мне подсказывает, что он не позволил себе почувствовать эту боль.
Он смотрит вниз, туда, где его руки расстегивают пуговицы рубашки. – Что ты хочешь узнать?
Его пальцы подрагивают, когда я прикасаюсь к нему. Я держу его, медленно застегивая его рубашку снизу вверх. – Сколько ей было лет?
– Когда она умерла? Ей только исполнилось двадцать три.
Мой желудок скручивается в ответ. Сегодня мы были бы более или менее ровесниками.
– Что случилось? – тихо спрашиваю я.
– Ее похитили из клуба. Флоренция . – В его глазах мелькает осознание, и его руки возвращаются к моей талии, его прикосновение настойчиво. – Тебе запрещено когда-либо туда приходить. – Я приоткрываю губы, чтобы сказать ему, что его крепкая хватка причиняет мне боль, но он принимает мое открытие рта за потенциальное несогласие. – Это не подлежит обсуждению. Я никогда не хочу, чтобы ты туда приходила. Если тебе захочется пойти куда-нибудь, я отвезу тебя куда-нибудь получше. Куда-нибудь побезопаснее.
Хаотический взгляд его глаз пронзает мне грудь. Это обнажает ту его часть, которую я раньше не видела.
Я качаю головой. – Конечно, я не пойду.
Его плечи опускаются вместе с низким выдохом, внезапное напряжение в его теле несколько ослабевает. Он отпускает меня, и хотя я собиралась сказать ему, что он причиняет мне боль, мне не хватает его прикосновений.
– После того, как ее похитили, мой отец получил анонимное, не отслеживаемое сообщение, в котором говорилось, что она была убита в отместку за преступления картеля. Чтобы наказать его за неназванные действия, которые он совершил. В том числе и ее палец. – Я резко вдыхаю, моя рука подлетает ко рту. – Она всегда носила обручальное кольцо нашей матери на правой руке. Можешь себе представить, что таким образом его возвращают моему отцу. – Он сильно дышит через нос. – Их последним актом наказания было то, что они сказали нам, что они никогда не раскроют местонахождение ее тела. Что нам придется прожить остаток жизни, задаваясь вопросом, что случилось с ней в ее последние часы и что они сделали с ее останками.
Теперь моя очередь обхватить его лицо ладонями, заставляя его снова посмотреть на меня. Его брови дергаются, когда он видит слезы на моем лице.
– Мне очень жаль. Я даже не могу себе представить, как ты пережил что-то подобное. Ты этого не заслужил.
– Да, мы пережили. – Он сжимает мои руки и убирает их со своего лица, ставя их между нами. – Не плачь обо мне, amor , я не заслуживаю твоих слез. Ты точно знаешь, кто я. Что я делаю. Мой отец создал меня по своему образу; в чем бы я ни был виноват, он уже сто раз это делал. Это дело – война, и за каждую победу, за каждую новую пядь власти люди платят кровью. Есть бесчисленное количество людей, которые из мести перерезали бы мне или моему отцу глотки, если бы им представилась такая возможность. Мы заслуживаем худшего, чем смерть. Но Адриана. – Он спотыкается. – Адриана не сделала ничего плохого. Она никогда не была вовлечена в этот бизнес и никогда не хотела иметь с ним ничего общего. Она всегда говорила, что она пацифистка, – говорит он с грустной улыбкой. – Она изучала ботанику , черт возьми. Все, чего ей хотелось, – это работать с растениями, завести пару кошек и жить в доме с большим садом, где она могла бы сажать все, что пожелает. Вот и все. Она приехала в Лондон, чтобы отпраздновать выпускной. Она была невиновна. Для меня ее убийство никогда не имело никакого смысла, – продолжает он. – Я никогда не понимал, почему кто-то охотно делает из нас врага. Они должны были знать, что наша стратегия возмездия будет заключаться в полном уничтожении.
Я выдыхаю судорожный вздох. Правда так далека от того, что я ожидал. Я выдумала всю эту историю о ней в своей голове, слепо ненавидя ее из-за собственного глупого порыва к суждениям.
– Вы нашли виновного?
– Еще нет. – Он смотрит в сторону, и осознание касается моего позвоночника.
– Ты врешь.
Его взгляд скользнул обратно к мне, бровь приподнялась.
– Или, по крайней мере, ты что-то скрываешь.
Призрак улыбки касается его губ. – Ты уже знаешь мои подсказки, амор?
Подбирая выброшенный галстук-бабочку, я надеваю его ему на шею, оставляя висеть на груди. Я не могу заставить себя закончить завязывание. Есть что-то в том, что он выглядит непослушным, в том, что он выглядит немного расстроенным, что мне нравится. У него черные татуировки, смертельный взгляд и окровавленные костяшки пальцев. Он никогда не должен был быть ограничен чем-то столь формальным и ограничительным, как смокинг. Мои глаза поднимаются и встречаются с его.
– Речь идет о доверии, помнишь? Так что поверь мне. Ранее ты сказал, что покажешь мне кое-что, если я захочу. Что это было?
Те же самые костяшки пальцев касаются моей щеки, контраст между ножами, выгравированными на его коже, и нежным прикосновением просто смешен.
– Ты хочешь увидеть?
Я киваю.
– Почему? – он спрашивает. – Я думал, ты ненавидишь этот мир даже больше, чем она.
– Потому что она невиновна, и тот, кто ее убил, должен заплатить, – объясняю я. – Защита тех, кого ты любишь любой ценой, – это то, что мне нетрудно понять. Так покажи мне.
Он качает головой. – Я не хочу тебя пугать.
Я поднимаю на него непоколебимый взгляд и сжимаю челюсти. Он уже знает, насколько упрямой я могу быть.
– Я могу с этим справиться.
Он задумчиво мычит и трогает мою губу, долго задумчиво глядя на мой рот.
– Что такое? – Я спрашиваю.
– Ничего. – Его глаза поднимаются на мои. – Мне просто интересно, как твой отец мог добровольно расстаться с тобой.
Его слова грубы и честны. Они ударили меня, как удар в солнечное сплетение. Мне трудно примирить этого человека с жестоким боссом картеля, каким я его знаю, и все же они одно и то же.
– Когда он наконец осознает свою ошибку, будет слишком поздно. Я не верну тебя.
– Он вряд ли когда-нибудь посчитает это ошибкой.
– Хорошо, – рычит он, снова целуя меня в лоб. – Теперь я могу показать тебе, что знаю об Адриане, если хочешь.
Мое сердце сжимается в предвкушении. Я киваю.
– Я хочу знать. Покажи мне.
Тьяго одаривает меня довольной улыбкой, а затем в последний раз оглядывается вокруг, чтобы убедиться, что мы ничего не забываем. Его ладонь касается моей поясницы, когда он выводит меня за дверь.
– Мы возьмем машину. Отсюда минут двадцать езды, так что это не займет много времени.
Он продолжает говорить, идя рядом со мной, пока мы возвращаемся к главному входу, где оставили наши пальто. Импульсивно я тянусь к его руке и беру ее в свою.
Он медленно останавливается, наконец, глядя вниз на то место, где наши пальцы переплетены. Выражение его лица находится где-то между прикованным и озадаченным.
Я собираюсь вырвать свою руку из его и пробормотать какое-то смущенное извинение, когда он подносит ее ко рту. Он нежно целует тыльную сторону моей руки, его глаза пристально смотрят глубоко в мою душу. Что-то неописуемое происходит между нами в этот маленький, неважный момент, но я знаю, что навсегда сохраню об этом память в своем сердце.
Не говоря больше ни слова, он снова уходит. Только на этот раз моя рука спрятана в его, и он сжимает мои пальцы так, словно собирается никогда их не отпускать.
