Текст книги "Звезда Комо (СИ)"

Автор книги: Карола Лёвенштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

– Я не Лоренц, я Сельма, – сообщила я без эмоций и сняла иллюзорное заклинание. – Где они? – повторила я. – И как ты сюда попала?

Глаза Жизель наполнились слезами, когда она увидела мое настоящее «Я». Она вскочила и бросилась мне на шею.

– Ты жива, – хрипло прошептала она. – Я уже даже не надеялась, что ты когда-нибудь вернешься. Ты даже не представляешь, как я рада, что ты здесь.

Я высвободилась из объятий Жизель.

– Пожалуйста скажи мне, что случилось, – настойчиво попросила я.

– Их нет, – сказала Жизель, выразив очевидное жесткими, четкими словами.

– Что это значит? – озадаченно спросила я.

– Сегодня утром я попыталась связаться с ними, но они не отвечали на сообщения. Тогда я пошла в дубовую рощу, чтобы проверить все ли в порядке.

Жизель вытерла слезы, но глаза тут же вновь наполнились ими.

– Я вошла с помощью печати Филлипа, но здесь никого не было. А сзади оказался туннель. Я не знаю, куда он ведет.

– Было какое-нибудь письмо или сообщение? – спросила я.

– Я ничего не нашла, – всхлипывая ответила Жизель.

– Наверняка это были чертовы гномы, – выругался Вельф. – Я же всегда говорил, что это укрытие ненадежно.

– Но зачем гномам Лидия и Леандро? – в отчаянии спросила Жизель.

– Гномы выкопали туннель, – глухо заметила я и подошла к большой дыре. Он показался мне знакомым. Через точно такой же туннель мы попали в логово Бальтазара и освободили девушек. – Бальтазар поручил им сделать это, – я прошла несколько шагов в туннель, зажгла световые шары и огляделась.

Как раз в этот момент недалеко от меня откинулась крышка, и наружу выбрался гном. Возникло ощущение, что он уже ждал моего появления. Он кашлянул и посмотрел на меня.

– Госпожа Сельма Каспари, – заговорил он звонким голосом. – Господин ХеландерБальтазар поручил мне передать следующее сообщение: «Твои брат и сестра арестованы по обвинению в убийстве Ладислава Энде. Суд приговорил их к пожизненному заключению в Хаебраме. Однако есть возможность отменить решение суда. Принеси мне Звезду Комо, и они будут помилованы.»

Передав послание, гном снова исчез в стене, а крышка закрылась.

Я в недоумении смотрела вглубь туннеля. Мне что, все это привиделось?

Это не могло произойти на самом деле.

Я вдруг почувствовала присутствие Вельфа за спиной.

– Нам надо уходить. Теперь он знает, где мы.

Кивнув, я вышла из пещеры. Механически собрала вещи, оружие, бабушкину книгу, воду и несколько скрипышей. Я уже даже не помнила, когда в последний раз ела и пила.

Мне нельзя было думать о том, что означало это условие и какого решения оно требовало. Не сейчас, потому что в данный момент я просто должна была функционировать.

Я наложила новое иллюзорное заклинание и превратилась в мадам Виллури. Вельф довольно кивнул. Будем надеяться, что никто не станет в чем-то упрекать экономку из Теннебоде.

Я проследовала за Вельфом и Жизель, которые вышли в дубовую рощу. Плотно закрыв за собой дверь, мы повернули на запад.

Союзники

Уже пол часа мы пробирались через лес – заросли ежевики, посадки пихты и густого подлеска. Пот стекал ручьями по моей спине, и я едва могла заставить себя сделать следующий шаг. Мысли болезненно стучали в голове. Так много всего произошло за короткий срок, что я едва это осознавала.

То, что Бальтазар на самом деле захватил власть в Объединённом Магическом Союзе, было похоже на удар в живот. Мы так долго пытались это предотвратить. И что ужас этого захвата власти проникнет во все сферы жизни, было вполне предсказуемо, однако всё равно сложно вынести. Я подумала о брате и сестре, о бабушке, о Лоренце и Этьене. Я должна помочь им всем, несмотря ни на что. Но ситуация была настолько безнадёжной, как ещё никогда прежде. Теперь Звезду Комо хотели заполучить не только гномы, но и Бальтазар. И помимо того, что я так ещё и не нашла её, как я должна принять такое решение?

Следует ли мне спасти брата и сестру и потерять Адама или спасти Адама и потерять брата и сестру? Ни один из этих вариантов не был приемлемым. Но если я не выполю их условия, Адам будет обречён на смерть, так же, как и брат с сестрой. Независимо от того, какой путь я выберу, я не смогу спасти всех, кого люблю.

– Ты как? – с тревогой спросила Жизель. – До дома Торрелов уже недалеко.

– Я справлюсь, – отозвалась я.

А что ещё оставалось? Кроме как идти дальше, не было никакой альтернативы, кроме смерти. Помимо того, что я едва осознавала, куда иду, я должна поговорить с Торином, Ленноксом и Рамном. Они, наверняка, смогут хорошо оценить ситуацию в Объеденном Магическом Союзе и, возможно, у них будет идея, куда ещё я могу бежать. В Шёнефельде больше не было защитного заклинания против Бальтазара, и даже в Миндоре было небезопасно.

Я могла бы пойти в Темаллин или на Килеандрос. Но оба эти места были так далеко, что просто нереально добраться до них в моём текущем состоянии.

Должна быть другая альтернатива к защитному заклинанию в Австралии, которое когда-то наложил господин Лилиенштейн. Я лихорадочно размышляла, но если скоро что-нибудь не придумаю, волей не волей придётся через кладбище вернуться в Австралию и лечь под персиковое дерево.

Сейчас казалось, что это единственное место в мире, где я могла себе позволить снять с себя мобильное защитное заклинание и немного поспать.

– Не могли бы мы остальную часть пути пройти по тропе? – задыхаясь спросила я и на мгновение остановилась. Я лишь хотела немного отдохнуть и отдышаться.

Вельф всё время оглядывался. Мы почти добрались до северной стороны массива. Осталось совсем немного. Но по пересеченной местности мы продвигались слишком медленно. Похоже, что он сам уже заметил это. Он испытующе посмотрел на меня, как будто хотел оценить, в какой я форме.

– Ну хорошо, – в конце концов прорычал Вельф. – Остальную часть пути мы пройдём по дороге.

Сказав это, он повернул налево и убрав в сторону ветви огромного куста рододендрона, пропустил нас вперёд.

Через несколько сотен метров мы, наконец, добрались до широкой тропы. Тропа была пустой, что совсем меня не удивило в такой дождливый мартовский день. Здесь в любом случае редко кто проходил мимо. Вельф некоторое время наблюдал за лесной тропой, но когда действительно никто не появился, он позволил нам покинуть заросли кустов рододендрона, и я с облегчением вздохнула. Гораздо легче было ступать по ровной земле, чем постоянно перешагивать через корни, ветви, камни и кусты.

Некоторое время мы молча шли дальше, и я почувствовала, что мой пульс постепенно замедляется. Было легче сохранять силу для защитного заклинания. Я как раз размышляла о том, как будет сложно вернуться в дом Торрелов, помня о том, что Адам всё ещё находится в руках гномов, как вдруг услышала голоса.

Вельф и Жизель их тоже услышали. Мы все трое остановились и прислушались. Я в панике огляделась по сторонам. Но не впереди, ни позади, на тропе никого не было видно. Я посмотрела наверх. Но там в небо возвышался лишь тёмный, внушающий благоговение массив.

Прежде чем кто-то успел среагировать, заросли рододендрона на краю дроги внезапно зашуршали, и оттуда вышли два хорошо знакомым мне мага. Это были профессор Эспендорм и профессор Пфафф. Они так углубились в разговор, что даже не заметили нас.

– Это заклинание 5-го уровня, – задумчиво произнесла профессор Эспендорм, вытаскивая несколько сухих листьев из своей сложной, высокой причёски. – Оно основано на обычном защитном заклинании. Вероятно, просто видоизменение основного текста.

– Что ж, – вздохнул профессор Пфафф, поправляя своё пальто. – Было бы слишком хорошо, если бы мы имели дело с простым заклинанием 4-го уровня.

– Вы не должны забывать, что здесь мы имеем дело с Хеландером Бальтазаром, – настойчиво промолвила профессор Эспендорм. – Он был на одном курсе со мной, и мы вместе сдавали экзамены 5 уровня. Он уже тогда был очень талантлив, а его навыки стали в разы лучше за последние годы. Он не так талантлив, как Хелена фон Торен, но трудолюбив и очень амбициозен. Эти таланты есть не у каждого и их не следует недооценивать. С помощью усердия можно многого достичь в магической дисциплине.

– Я могу только согласиться с вами, – кивнул профессор Пфафф.

В тот же момент он поднял голову и обнаружил нас, как мы стоим всего в нескольких метрах от них, молча слушая разговор.

– Мадам Веллури! – воскликнул совершенно озадаченный профессор Пфафф. По нему было видно, что ему сложно понять, как экономка Тенненбоде могла попасть в этот лес.

Профессор Эспендорм быстро направилась ко мне. В её глазах читался гнев, который я не могла так быстро объяснить. Вельф тоже его заметил и загородил ей дорогу, прежде чем профессор Эспендорм добралась до меня.

– Я знаю, что вы считаете своё увольнение несправедливым, но я приняла решение и не стану отменять его, даже если вы будете меня преследовать, – резко сказала она через плечо Вельфа.

– Уволили? Преследовать? – удивилась я. Мне потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить новости. – Почему вы уволили мадам Виллури?

Профессор Эспендорм нахмурилась, и я поняла, что только что сказала о себе в третьем лице.

– Почему я вас уволила? – протянула она.

– Да, – быстро кивнула я, поправив форму предложения. – Почему вы меня уволили?

– Я не должна объяснять вам своё решение, – объяснила профессор Эспендорм.

– Что нам теперь делать? – в недоумении спросил профессор Пфафф. – Она слышала наш разговор.

Выражение лица профессора Эспендорм стало ещё суровее.

– Тяжёлые времена требуют отчаянных мер, – промолвила она с решимостью, которая заставила меня содрогнуться, – Подержите-ка этих двоих, – она указала на Вельфа и Жизель. – Я изменю их воспоминания и пошлю назад на рыночную площадь. Это возмутительно, что они подстерегали нас здесь.

Профессор Пфафф уже собирался поднять руки, чтобы обезвредить Жизель и Вельфа, когда я вышла из-за спины Вельфа.

– Подождите минутку, – спокойно сказала я, сбрасывая иллюзорное заклинание.

– Сельма Каспари? – профессор Эспендорм удивлённо уставилась на меня.

– Да, это я, – отозвалась я.

– Иллюзорное заклинание пятого уровня, – одобрительно произнесла профессор Эспендорм. – Вам не следовало бросать учёбу.

– Я бы с удовольствием продолжила её, но не могла. К сожалению, у меня не было выбора. Как вы уже сказали трудные времена требуют отчаянных мер.

– Что вы здесь делаете? – тихо спросила профессор Эспендорм. – Предположительно, вы убили свою бабушку. Если бы я повиновалась новым законам, то мне пришлось бы задержать вас сейчас, пока не появятся Морлемы.

Во мне вспыхнул гнев, когда я услышала ложь, курсирующую вокруг меня.

– Я не убивала бабушку. Это была Джулия Донна, и она получила это задание лично от Бальтазара. И лишь под крылом Зары фон Некельсхаймс могла спланировать и осуществить убийство. Даже если вам не нравится слушать слухи. Но сейчас здесь произошло столько заговоров, о которых никто не знает. Многие люди приняли его сторону. И больше не известно, кому можно доверять.

– А где ваши брат и сестра? – спросила профессор Эспендорм, игнорируя мои слова. – Их обвиняют в соучастии.

– Я знаю, – в горле застряли рыдания, и Жизель ободряюще положила мне руку на плечо.

– Бальтазар забрал их и изгнал в Хаебрам, – хрипло прошептала Жизель. – Он разрушил всю нашу семью. Жоржетта, Филипп, Катерина, Тони, а теперь ещё Лидия и Леандро. Сельма только что избежала очередную попытку убийства. Мы должны доставить её в безопасное место. Она больше не сможет долго поддерживать мобильное защитное заклинание, не свалившись как подкошенная.

– Мобильное защитное заклинание? – профессор Пфафф удивлённо выгнул брови.

Профессор Эспендорм задумчиво изучала меня. Она всё ещё не сказала ни слова, и я не знала, что это значит. Сейчас она позовёт Морлемов, чтобы выполнить свой долг, как порядочный гражданин?

Я не могла этого допустить. Если меня арестуют, это был смертельный приговор для Адама, а мои брат и сестра никогда не смогут покинуть Хаебрам.

Я прошла мимо неё.

– Я сохраню ваш разговор в секрете. Не беспокойтесь. Я всё равно точно не знаю, о чём вы говорили.

Вельф кивнул, подтверждая мои слова. Затем и он тоже прошёл мимо профессора Эспендорм и профессора Пфафф.

Я оглянулась и кивнула Жизель, которая последовала за нами. Жёсткая позиция профессора Эспендорм хотя и была для меня в новинку, но она была права. Настали сложные времена, и что бы ни сделала мадам Виллури, у профессора Эспендорм были причины, чтобы уволить её.

– Подождите, – внезапно позвала профессор Эспендорм, когда мы все прошли уже несколько шагов.

Я испуганно обернулась. Мысленно я уже находилась в доме Торрелов и размышляла о том, будет ли польза, если я воспользуюсь переходами в компанию, расположенную в Америке или во французскую виллу, неподалёку от Марселя. Бальтазар, в конце концов, находится здесь, в Шёнефельде. Пока он со своими Морлемами прибудет в Америку, я смогу безопасно поспать несколько часов.

Чего бы я только не отдала за спокойную ночь.

– Дорогуша, – промолвилВельф. – Мы и правда торопимся. Давайте уже ближе к делу. Либо мы забываем, что только что встретились, либо будем сражаться. Что бы вы не выбрали, решайте быстрее. Бальтазар преследует нас, а мы сейчас все не в том состоянии, чтобы сразиться с сотней Морлемов. Особенно Сельма.

– Где Адам Торрел? – спросила профессор Эспендорм.

Я пожала плечами. Какой смысл ей лгать.

– Гномы захватили его, в качестве залога, – покорно ответила я. – Они требуют от меня украшение, которого у меня нет, и я не могу его найти, хотя ищу уже несколько месяцев. Скоро крайний срок заканчивается, и тогда его смерь будет предрешена. Бальтазар, кстати, то же хочет заполучить это украшение в обмен на моих брата и сестру.

– Вы это серьёзно? – спросил профессор Пфафф, округлив глаза. – Вас шантажируют гномы и Бальтазар?

– Да, вполне серьёзно, – с горечью отозвалась я. – А похоже, что я шучу.

– Итак? – спросил Вельф, уже собираясь отвернуться и продолжить свой путь.

Профессор Эспендорм долго смотрела на профессора Пфаффа, и я поняла, что прямо сейчас они интенсивно обмениваются сообщениями.

– Пойдёмте вместе нами в Тенненбоде, – в конце концов решительно предложила профессор Эспендорм. – Я наложила защитное заклинание против Морлемов и против Бальтазара. Там вы сможете отдохнуть и объяснить мне, как попали в это неприятное положение.

– Но Морлемы забрали одного из профессоров, – подозрительно заметилВельф. – Это произошло всего пару часов назад.

– И именно по этой причине я наложила защитное заклинание. В Тенненбоде Морлемов больше не будет!

Вельф повернулся ко мне.

– Мы можем ей доверять? – спросил он.

Профессор Эспендорм выгнула брови, как будто не привыкла оправдываться перед другими. Но хочет она того или нет, ей придётся смириться с этим вопросом. От этого зависело моё выживание, а значит выживание Адама, брата и сестры.

Я испытующе посмотрела на профессора Эспендорм.

– На чьей вы стороне? – спросила я прямо, глядя ей в глаза. – Вы поддерживаете Бальтазара или боритесь с ним? Чего-то среднего в вашей позиции быть не может. Поддерживает ли Тенненбоде террористический режим или восстаёт против него? И если вы, действительно подумываете восстать, известны ли вам последствия этого решения? Бальтазар не смирится просто так с тем, что кто-то выступает против него. Особенно, если речь идёт о таком влиятельном учреждении, как Тенненбоде.

Он убивает всех, кто стоит у него на пути, и кто для него бесполезен, так как сделал это с Ладиславом Энде.

– Откуда вы знаете о Ладиславе Энде? – выдохнула хрипло профессор Эспендорм.

– Я знаю ещё намного больше, – моё лицо было застывшей маской. – Я сам это видела, – прошептала я скрипучим голосом. – Я знаю, что Густав Джонсон проложил Бальтазару путь в палату сенаторов.

– Как вы смогли это увидеть? – профессор Эспендорм побледнела.

– К сожалению, я не могу раскрыть вам свои источники, – сказала я. – Я просто хочу, чтобы вы поняли, что будет значить для вас это решение. Если Бальтазар узнает, что вы предоставили мне защиту, тогда вы тоже окажетесь в списке смертников нашего нового примуса или короля, или как бы он там себя сейчас не называл.

На лице профессора Эспендорм отразилась решимость.

– Я переживу это, кроме того, ему не обязательно знать. Сейчас каникулы, и большинство студентов покинули Тенненбоде. Я сдержу своё слово. Так что если хотите принять моё предложение…, – профессор Эспендорм расправила крылья и с тихим шелестом заскользила по воздуху. – Тогда наложите снова иллюзорное заклинание и следуйте за мной.

Я бросила на Вельфа вопросительный взгляд.

Он медленно кивнул, затем наклонился ко мне.

– Сейчас это, наверное, самое лучшее решение. Я предупрежу остальных, где ты. Поспи, а завтра посмотрим, что будем делать дальше. Мы придумаем план, как, наконец, дать Бальтазару хорошего пинка под зад, вытащить твоих брата и сестру из Хаебрама, и вырвать Адама из жадных лап гномов, – Вельф ободряюще похлопал меня по плечу.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Спасибо за всё.

Вельф отмахнулся.

– Ты знаешь, в чём я поклялся твоему отцу, а я один из тех парней, кто держит своё слово. Это также означает, что я буду приглядывать за меленькой дочкой Тони, словно охотничья собака.

Я с благодарностью кивнула и обняла Жизель.

– Ты справишься? – спросила я.

Жизель крепко прижала меня к себе.

– Отдыхай. Это сейчас самое важное. Я останусь в Каменном переулке и поспрашиваю о новостях в Шёнефельде.

– Мы что-нибудь придумаем, чтобы Лидию и Леандро выпустили из Хаебрама, – серьёзно сказала я.

Жизель кивнула, и я увидела, как сильно она сдерживает себя, чтобы не расплакаться.

Я скинула со спины рюкзак, сняла куртку и засунула в сумку. Она не была пригодна для полёта, и я не хотела её порвать. Я подвесила рюкзак к животу и выпустила крылья. Затем побежала вслед за профессором Пфафф и профессором Эспендорм. Ещё во время бега я пробормотала иллюзорное заклинание и представила себе тот облик, который хотела принять.

– Грегор Кёниг, – пробормотал профессор Пфафф, кивая. – Хорошая идея. Этот облик кажется мне самым неприметным.

Я помахала Вельфу и Жизель, затем последовала за профессором Эспендорм, которая уже была в воздухе и осторожно поднималась мимо крон деревьев.

Когда я приземлилась во дворе замка и сняла защитное заклинание, мне показалось, будто кто-то снял со моей спины мешок с камнями. Пока я с облегчением вздыхала, я поняла, что без предложения профессора Эспендорм было бы действительно сложно целой и невредимой добраться до пригодного убежища.

– Что это за бинты? – с беспокойством спросил профессор Пфафф. Из-под свитера выглядывали, похожие на резиновые, компрессы из листьев органзы, которые уже давно следовало заменить.

– Это ожоги от Морлемов, – отозвалась я. – Они обнаружили меня на кладбище и хотели убить.

– Но с тех про прошло больше месяца, – недоверчиво заметил профессор Пфафф, пока мы шли быстрым шагом к главному входу.

– Да, это верно, но не для меня, – ответила я. – Я попала в ловушку в одном доме, где время шло иначе. Для меня не прошло даже дня. Это очень странная история, – отмахнулась я.

– Временной сдвиг? – недоверчиво спросила профессор Эспендорм. – Такое встречается крайне редко и указывает на то, что для какого-то заклинания было недостаточно сил, и чтобы оно всё-таки сработало, недостаток извлекается из времени. Обычно такое случается, когда маг совершенно неверно оценивает свою силу.

– Наверное, так и было, – зевнула я. – А ещё Зара фон Некельсхайм использовала для заклинания силу дома и магического растения. Она создала для себя маленького товарища для игр. Это было самое жуткое, что я когда-либо видела.

На одно мгновение я озадачено замолчала. Я вроде как не хотела рассказывать так много. Усталость давила мне на глаза.

– Она создала человекоподобное существо? – профессор Эспендорм выглядела потрясённой. – Это сильно нарушает закон о применении пятого элемента.

– Верно, но теперь это уже неактуально. Потому что, во-первых, я убила то существо, так как ему было приказано расправиться со мной, а во-вторых, Бальтазар тоже не воспринимает этот закон всерьёз. Его Морлемы – это не что иное, как человекоподобные боевые машины, – я последовала за профессором Эспендорм в вестибюль и глубоко вздохнула. Здесь всё выглядело, как всегда. Знакомая обстановка успокоила меня. По крайней мере, в этом мире существовало ещё одно место, где не всё шло кувырком.

Но как долго это продлится? Как бы я ни восхищалась профессором Эспендорм за её решимость, долго Бальтазар не оставит её поведение безнаказанным.

– Возьмите себе ещё немного еды, – профессор Эспендорм указала на восточный зал. – Я позову ГрегораКёниг, чтобы он мог поменять повязку. Листья органзы у нас ещё должны быть в наличие. Я сейчас же проверю. Кстати, вы можете занять один из номеров люкс на пятом этаже. Номер 404 в любом случае свободен, насколько я знаю.

Я удивлённо смотрела вслед профессора Эспендорм, в то время как профессор Пфафф повернул со мной в восточный зал.

– Почему профессор Эспендорм делает всё сама? – удивлённо спросила я. – Где фавны?

Профессор Пфафф подошёл к буфету и взял немного хлопьев и несколько скрипышей.

– Фавны единодушно покинули Тенненбоде после того, как Морлемы сегодня вторглись сюда и выволокли профессора Нёлля из его кабинета. И я не могу их за это винить. Любой может прочесть в книгах Бальтазара, как он планирует организовать общество. Если он всё это осуществит, тогда мы можем попрощаться с благоприличием нашего времени. Даже тот, кто до сих пор думал, что мир несправедлив, узнает, что может быть ещё хуже.

– Вы, наверное, имеете в виду меня, – вздохнула я и тоже взяла себе чашку хлопьев. Вместе мы прошли к одному из круглых столиков и сели. – Я всегда боролась против социальных различий, и не скрывала, что не согласна с разделением общества на патрициев и плебеев.

– Я знаю, – промолвил профессор Пфаффк моему большому удивлению. – И мне очень жаль, что я не мог оценивать ваши достижения так, как вы этого на самом дели заслуживали. Я всегда видел ваш талант. Вы исключительно одарённая студентка. Мне бы хотелось дать вам больше признания, но я должен был следить за равновесием между патрициями и плебеями. И я не оказал бы вам услугу, если бы чрезвычайно хвалил в палате сенаторов. На плебеев, обладающих исключительными силами, смотрят с подозрением, и многих, ради безопасности, сослали в Хаебрам. Я не хотел, чтобы с вами случилось тоже самое, поэтому никогда не оценивал вас так, как вы этого заслуживали. Я также попросил других профессоров быть с вами по строже, чтобы вы и дальше могли беспрепятственно учиться в Тенненбоде. Согласен, что профессор Нёлль немного с этим перебарщивал.

– Я этого не знала, – ответила я с запинкой.

– А вы и не должны были знать, – серьёзно сказал профессор Пфафф. – Но теперь, когда вы прервали свою учёбу, я могу быть с вами откровенным. Я знаю, что иногда это было трудно вынести. Но я подумал, что с этим легче справиться, чем с приговором за измену и изгнанием в Хаебрам. Такое случилось с некоторыми моими студентами, что очень прискорбно.

– В Хаебрам действительно были сосланы плебеи, потому что они оказались слишком талантливыми? – удивлённо спросила я.

Профессор Пфафф кивнул.

– Учитывая вашу семейную историю, палата сенаторов и так всё время следила за вами. В значительной мере вас оставляли в покое, потому что профессор Эспендорм всегда всех уверяла, что вы посредственная студентка и ничего более. Но после теста на склонность к пятому элементу ваш талант больше нельзя было скрыть. Что ж, теперь всё сложилось иначе, чем ожидалось.

– А что со Скарой Энде? – спросила я.

Профессор Пфафф вздохнул.

– Сложная тема. Она дочь примуса, или была ей. Честно говоря, её склонность к пятому элементу очень слаба. Я помог, чтобы она могла справиться с тестом. Я ещё хорошо помню тот день, когда состоялся первый экзамен. Сама Скара Энде не смогла бы пробудить своего единорога к жизни. Она совершенно себя переоценила. Однако вы, Сельма, вдохнули жизнь во весь водный кабинет.

– Я понятия не имела, – всецело удивилась я. – Спасибо профессор Пфафф. Без вас и профессора Эспендорм я, вероятно, не смогла бы учиться спокойно так долго, – я медленно опустила ложку в хлопья и начала с аппетитом есть.

– Мы бы хотели дать вам возможность закончить учёбу, но, вероятно к лучшему, что вы вовремя исчезли, и никто не знает, каковы ваши навыки на самом деле.

– Он знает, – прошептала я. – В прошлом году мы с Адамом убили дракона Латориос.

Профессор Пфафф побледнел.

– Дракона Латориос? Значит это действительно был дракон Латориос?

– Он был ненастоящим, но детальной копией. Мой отец создал его и пробудил к жизни.

Некоторое время профессор Пфафф молчал.

– Это многое объясняет. Однако я не помню, чтобы ваш отец блистал чрезмерными достижениями.

– Может он не хотел, чтобы об этом кто-то узнал, – предположила я, опустошив свою миску. – Может он действовал более хитро, чем я.

– Не судите себя так строго, – улыбнулся профессор Пфафф, проводя рукой по усам.

Затем внезапно замер.

– Это была профессор Эспендорм. Грегор Кёниг спрашивает, сможете ли вы ещё прийти к нему в Акканку.

– Конечно, – я встала. Теперь, когда мне больше не нужно было носить защитное заклинание, и я немного отдохнула, сразу почувствовала себя намного лучше. – Это мне ещё под силу, – я посмотрела на использованную посуду. – Куда её отнести? – я огляделась по сторонам.

– Ничего страшного, я возьму посуду с собой на кухню, – ухмыльнулся он. – Идите к Грегору Кёниг. Однако до начала семестра нам придётся что-нибудь придумать, как гарантировать обеспечение студентов.

– Спасибо, – поблагодарила я и взяв рюкзак, поспешила в вестибюль.

Было необычно видеть Тенненбоде таким пустым. Но сейчас я наслаждалась тишиной. Я вышла во двор. Первые весенние цветы уже радостно выделялись на сером фоне. Я восприняла это как доброе предзнаменование.

Затем я снова подвесила рюкзак к животу, расправила крылья и спустилась в Акканку. Чтобы сэкономить время, я пролетела над лесом и небольшим поселением. И, наконец, осторожно приземлилась у входа в драконьи пещеры.

Похоже, Грегор Кёниг уже поджидал меня. Он быстро вышел из прохода между стоил драконов и, не говоря ни слова, оттащил меня подальше от входа.

– Всё в порядке? – удивилась я, когда он, наконец, остановился за стойлом Ариэля, который подозрительно меня обнюхивал, так как явно не мог понять, почему Грегор Кёниг внезапно появился перед ним в двух экземплярах. Я погладила Ариэля по голове, и теперь он, похоже, узнал мой запах и начал возбуждённо толкать головой мою руку. Он был так прав. Мы не виделись уже слишком долго.

– Отличный камуфляж, – заметил Грегор Кёниг с лёгкой улыбкой. Затем выражение его лица стало серьёзным. – Всё остальное уж точно не в порядке, – прорычал он. – Бальтазар у власти. Профессор был арестован. К счастью, Фредерика быстро отреагировала и возвела защитное заклинание.

– Я знаю, – удручённо ответила я. – Почему он вообще пошёл с ними?

– Я тоже не знаю. Он всё время говорил, будто его отец правая рука Бальтазара, и что всё это недоразумение. Огромное заблуждение, которое быстро прояснится.

Грегор Кёниг обеспокоенно распахнул глаза.

Одно мгновение я размышляла над его словами. Гюнтер Блюм, человек, который якобы поклялся в верности моему отцу, был правой рукой Бальтазара? Он был также тем, кто знал, где находится Миндора. И болезненно поняла в чём дело. Гюнтер Блюм рассказал Бальтазару, где скрыто убежище моего отца.

– Арест профессор Нёлля вовсе не заблуждение, – наконец промолвила я. – У него отношения с Эльзой. Какой-нибудь сосед – приверженец Бальтазара – должно быть предал его.

– Откуда ты знаешь? – удивился Грегор Кёниг.

– Мне довелось случайно увидеть их вместе некоторое время назад, а если их видела я, то заметил и кто-нибудь другой. Пару месяцев назад это не было бы проблемой. На классовую разницу не так сильно обращали внимание, но то, что Бальтазар смотрит на всё иначе, совершенно логично. Он даже хочет, чтобы разница между классами стала ещё больше, а значит отношения между людьми двух разных классов будет строго наказываться. Вы знали, что Этьена арестовали? Он такой же патриций, как профессор Нёлль.

– Это возмутительно, – сказал хрипло Грегор Кёниг.

Я печально кивнула.

– Пошли, сначала нужно поменять твою повязку. Я тут набросился на тебя со своими вопросами, хотя позвал совсем по другому поводу, – Грегор Кёниг взял с полки чашку, в которой уже развёл пасту из листьев органзы. Он снял старую повязку, очистил уж хорошо зажившую рану и наложил новую. – Думаю, завтра рана закроется, тогда сможешь снять повязку, – сказал он профессиональным тоном, пока мыл чашку. – Ты знала, что палата сенаторов объявила о следующем соревновании драконов? Я должен буду отправиться в путь уже в ближайшие дни. Просто невероятно. В Шёнефельде такая неразбериха, а они тут соревнования драконов решили устроить. Как будто вообще ничего не случилось.

– Ну, – вздохнула я. – Бальтазар, наверное, просто не может дождаться, чтобы предстать перед публикой, как респектабельный правитель. А без соревнования драконов никак. Спасибо за смену повязки, – поблагодарила я, опуская вниз рукав свитера. Одно мгновение я наблюдала за Грегором Кёниг, как он аккуратно ставит на место чашку. – Какая настоящая причина того, что я должна была спуститься сюда? – спросила я. Я знала Грегора Кёниг достаточно хорошо. Обычно ему не составило бы труда быстро подняться в Теннебоде, особенно когда он знал, что нужно поменять повязку и что я получила травму. – Какие-то проблемы с профессором Эспендорм? – предположила я, потому что вполне возможно, что он не одобрял решения, принятого сегодня профессором Эспендорм. Скорее всего не каждый член коллегии поддерживал её, когда она решила не впускать на территорию университета нового правителя Объединённого Магического Союза и его армию безжизненных воинов. На данный момент этого пока никто не заметил, но так останется не долго.

– Это не из-за Фредерики, – сказал Грегор Кёниг. – Хотя я действительно беспокоюсь за неё. С её стороны это было очень смелое решение. Я очень ценю, что она пытается держать Тенненбоде подальше от политических событий. Но ей не всегда это удаётся. Теннебоде просто невозможно изолировать от общества. Должно существовать взаимодействие между палатой сенаторов и университетом. Когда профессор нарушает действующий закон, это, конечно, должно быть наказано, но для этого нужно идти законным путём. Сначала повестка в суд, затем судебный процесс. Нельзя просто отправить двадцать воинов, вломившихся в Тенненбоде, словно саранча, и насильно выволочь профессора из здания. Профессор Нёлль – не беглый массовый убийца, от которого исходит непредсказуемая опасность и поведение которого требует таких жёстких мер.