Текст книги "Звезда Комо (СИ)"

Автор книги: Карола Лёвенштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)

Карола Лёвенштейн

Звезда Комо

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Оригинальное название: Stern von Komo

Автор: Карола Лёвенштейн / Karola Löwenstein

Серия: Королевская кровь #5 / Königsblut #5

Перевод: lena68169, Julia85, goldaweb77

Редактор: Оливия Джеймс

Красный песок

Красный песок был повсюду. Ветер перегонял его через бесплодную землю в облаках и обсыпал им наши инструменты и крышу маленького домика. Он был везде, даже в обуви и одежде. Но никто из нас не жаловался. По крайней мере температура здесь, на северо-западе Австралии, по сравнению с жарой, которая преобладала в центре этого континента, была приятной.

Там, посреди пустыни из красного песка, находилось магическое поселение Гондана. Даже зимой, царящий сейчас здесь, в Австралии, когда был август, температура поднималась намного выше тридцати градусов. Немного пыли – это одна из наименьших проблем. Я была рада, что после прибытия туда шесть недель назад, мы сразу же отправились дальше.

– Отойди немного, – попросил Торин, с сомнением разглядывая землю под нашими ногами. Он поднял руки, и песок задвигался. Образовалась канава, которая становилась всё глубже и глубже, чем дольше Торин выполнял свою работу.

Под песком скоро появились скалы и валуны.

– Это не фундамент, – с сожалением заметила я и попытала удачу сама несколькими метрами дальше.

– И господин Лилиенштейн абсолютно уверен, что семья твоего деда владела здесь домом? – спросил Тороин, с сомнением глядя на меня.

– Он абсолютно уверен, – ответил Адам вместо меня, копая ещё одну канаву в песке, в надежде, что найдёт остатки стены. – Мы же уже подробно это обсуждали. Господин Лилиенштейн не верит в то, что дедушка Сельмы спрятал атрибут власти своей семьи где-то в Шёнефельде. Было бы недостаточно безопасно, спрятать его так близок от магического сообщества. Однако у семьи Некельсхайм вдали от цивилизации, как магической, так и немагической, была усадьба в Австралии.

– Мне это тоже кажется вполне логичным, – согласился Торин с Адамом. – Хотя я по-прежнему нахожу странным, что семья дедушки Сельмы была настолько скромной, что, в отличие от других королевских семей, владела только этим домом. У других королевских семей были дома по всему миру. Может мы ищем не в том месте.

– Не думаю, – ответила я. – У семьи моего дедушки было в Шёнефельде несколько домов, в которых они жили до их исчезновения. Дульса была в городском архиве и обнаружила, что в Шенефельде проживало много членов семьи Некельсхайм. Очевидно, вся большая семья находилась в столице, все двоюродные братья и сёстры, все тётушки и дядюшки. Видимо, у них была только одна большая усадьба за пределами Шёнефельде. По крайней мере о том, что их могло быть несколько, нет никаких доказательств.

– И именно поэтому совершенно очевидно, что должен быть проход из Шёнефельде в Австралию, – заметил Адам. – Так же, как он есть у нашей семьи и как был в Белару у семьи Сельмы в их старом особняке. Кроме того, семья Некельсхайм на протяжении столетий была известна своим исключительным лётным мастерством. Очевидно, что у них было место, где они могли свободно практиковаться. Где ещё можно сделать это лучше, как не в одинокой, бесплодной местности, куда может заблудить только парочка кенгуру?

Адам усмехнулся, в то время как тёплый ветер развивал его тёмные волосы. Он ободряюще на меня взглянул. Этот взгляд говорил без слов, что я не должна унывать.

Но не в этом была моя проблема. Проблема была в моём страхе, который постоянно управлял моими мыслями и чувствами, потому что было много разного, чего мне стоило бояться.

– Несомненно, проход есть, но мы не знаем, в каком из множества домов в Шенефельде, – я нацелилась на землю впереди и сдула песок. – В Шёнефельде из семьи Некельсхайм никого не осталось. После исчезновения Эдгара, они один за другим уехали из города и теперь живут разбросанные по всему миру. Уже десятилетия назад они закончили главу королевская кровь. По-видимому, это единственная из бывших королевских семей, которой в самом деле удалось оставить прошлое позади. Я действительно восхищаюсь ими за это.

Адам почувствовал мои грустные мысли и подошёл. Он обнял меня и прижал к себе. Тепло его тела опьянило меня.

– Мы тоже закончим эту главу, – пообещал он, нежно целуя меня в щёку.

На одно мгновение мир для нас остановился. Остались ещё только Адам и я, только наша любовь и сила, которую мы из неё черпали. Без него я уже давно бы сдалась и потеряла терпение. Но вместе мы постоянно мотивировали друг друга не терять мужества. Вместе мы были непобедимы.

Торин прочистил горло, и мы отпрянули друг от друга. По мере возможности, когда он находился рядом, мы избегали физическую близость. Даже если он никогда ничего не говорил, всё же было очевидно, что для него непросто выносить поблизости влюблённую парочку, когда он сам не мог быть вместе с Ширли.

Я хорошо помнила, как было тяжело смотреть на счастье других, пока Адам находился в царстве мёртвых. И не потому, что я не желала им счастья. Всё совсем наоборот, я желала им всё счастье мира, но всё же каждый нежный момент всегда болезненно напоминал мне о том, что моё собственное счастье было недостижимым.

Я прочистила горло.

– Найти нелегальную дверь, о которой не знают даже новые жильцы, будет невыполнимой задачей, – объективно продолжила я. – Потому что, как правило, такие двери скрыты с помощью магии. Если не знаешь, что нужно делать или говорить, то почти невозможно её обнаружить. Проще искать с другой стороны, а другая сторона с наибольшей вероятностью здесь, в Австралии.

Я выкопала новую канаву в пыльном песке, усиленно ища развалены или другие останки, которые могли сохраниться от дома.

– Никто и не говорил, что будет легко, – заметил Адам, позволив ветру смести красный песок с камней.

– Я знаю, – разочарованно вздохнула я. – Поэтому мы здесь.

– Мы здесь, потому что господин Лилиенштейн узнал, что этот дом в Австралии был снесен незадолго до исчезновения твоего дедушки, – напомнил мне Торин.

Адам кивнул.

– Есть все основания предполагать, что он спрятал атрибут в руинах, чтобы завершить эту главу своей жизни и оставить позади монархию и игры власти имущих.

Я кивнула.

– Мы уже знаем, что мои дедушка и бабушка с оптимизмом смотрели в будущее и действительно верили в то, что с введением демократии все станет по-другому и лучше.

– Теоретически так и есть, – мрачно ответил Торин.

Некоторое время я задумчиво смотрела на него. Он как сумасшедший работал, чтобы найти Звезду Комо. Он делал это ради Ширли, ради их отношений, которые в глазах Ширли не имели будущего в этом обществе. Хотя они оба были патрициями и закон не препятствовал их отношениям, всё же Ширли захотела расстаться, потому что не желала жить жизнью, которую презирала глубоко в душе.

Я даже не могла на нее за это обижаться, хотя мне было безумно жаль Торина, и я ощущала боль, которую он испытывал. Ширли же с трудом освободилась от своего прошлого, от давящего на нее происхождения и родительского контроля.

Быть вместе с Торином, означало в Шенефельде вновь возложить на себя все ограничения, а она не могла этого сделать.

Конечно нет.

Так как Торин любил Ширли и не мог просто так отпустить ее, у него был только один выход. Он верил словам хроники Акаши, которые гласили, что классовые различия можно отменить, только уничтожив атрибуты власти. Четыре были уже уничтожены. Нам нужно найти только один и передать его гномам, которые с радостью расплавят его в ближайшем вулкане.

Адам вздохнул, прошел еще несколько шагов и вновь начал копать песок.

– Мы можем только надеяться, что твой дедушка не слишком старался спрятать алмаз. Какого он был размера?

– Господин Лилиенштейн говорит, что по сравнению с другими представленными украшениями, он был прямо-таки крошечным. В выставочном каталоге написано, что в диаметре он был ровно 4 миллиметра, – вспомнила я.

– Это словно опять искать иголку в стоге сена, – вздохнул Торин и провел рукой по светлым волосам, как всегда торчавшими во все стороны.

– Как всегда.

Я вздохнула и обвела взглядом окрестности. Скоро зайдет солнце. Мы провели весь день на улице, работая под защитным заклинанием господина Лилиенштейна. Я была бы рада, если бы можно было обойтись без таких мер безопасности.

Однако не было причин думать, что Бальтазар отказался от своего желания убить меня. С тех пор, как в прошлом году он решил, что я слишком часто нарушала его планы и поэтому пришло время убрать меня с дороги, много чего произошло.

Благодаря Парэльсусу и его фиолетовой двери, мне всегда удавалось в последний момент ускользать от Морлемов. После того, как несколько недель назад мы освободили похищенных Бальтазаром девушек, лишив его тем самым рабочей силы, злости у него, наверняка, меньше не стало. Напротив. Я так боялась его гнева, что тщательно следила за тем, чтобы ни в коем случае не выйти за приделы защитного заклинания.

Мы обложили камнями ту область, где, как мы предполагали, стоял дом, и господин Лилиенштейн натянул вдоль этой линии защитное заклинание.

Между тем я уже могла наложить вполне годное мобильное защитное заклинание, но это, прикреплённое к месту, имело величину, которую я была не в состояние создать сама.

В тот момент, когда мы достигли камней, а значит и конца участка, который хотели обыскать сегодня, солнце зашло, погрузив ландшафт в захватывающую игру цветов, которая, казалось, состоит только из красного, оранжевого и жёлтого.

Я наблюдала за солнцем, как оно медленно исчезает за горизонтом. Снова прошёл день, а мы не продвинулись дальше, только выяснили, что на лежащем позади нас участке, длинной примерно пятьсот метров, никогда не стояло дома. Хотя, кроме начала нового семестра в октябре, нас ничего не подгоняло, но всё же я чувствовала себя загнанной. Я точно знала, что Бальтазар и его Морлемы где-то там, готовятся к следующему шагу. И это лишь вопрос времени, когда и где они снова появятся, чтобы распространить страх и ужас, а у меня ничего не было, что я могла бы противопоставить гневу Бальтазара.

Внезапно я услышала голос Адама. Он смешался с моими мыслями, такой знакомый и успокаивающий. «Я не позволю, чтобы Бальтазар смог тебя заполучить.»

«Я не собираюсь позволить ему себя поймать», – ответила я.

– Пара заканчивать, – в этот момент произнёс, выпрямляясь, Торин. – Может другие были сегодня успешнее нас.

– Думаю, это не так сложно, – вздохнула я, складывая инструменты на парящую тележку. Затем мы медленно направились к нашим двум домикам. Это были два последних одноразовых жилища, которые ещё остались у Торина в запасе. – Есть какие-нибудь новости из Шёнефельде? – я не смотрела на Торина и Адама, сосредоточившись на узкой тропинке, проходящей между сухих кустов.

Мой вопрос был обширным, но на самом деле я хотела знать, видели ли где-нибудь Тимею Торрел и её мужа. После того, как выяснилось, что они извлекали выгоду из рабского труда похищенных девушек, от этого не только внезапно прекратилась продажа парящих светящихся шаров, которая не восстановилась до сих пор. Доверие клиентов было разрушено, а публичные заявления Тимеи Торрел о том, что она ничего не знала об истинном происхождении стеклянных шаров и уже давно выбрала другого поставщика, никоим образом не улучшило ситуацию.

В конце концов, родители Адама покинули Шёнефельде после того, как больше не могли выходить на улицу, потому что их везде освистывали. Рамон и Леннокс разорвали связь с родителями, так же, как Адам и Торин. Братья Торрел были ужасно шокированы, когда выяснили, в какие махинации вовлечены их родители.

Торин бесстрастно покачал головой.

– Я закрыл своё сознание. Прямо сейчас нет ничего, на чём я хотел бы сосредоточиться, кроме как на поисках Звезды Комо.

– Конечно, – кивнула я. – Мы все этого хотим.

Адам прочистил горло.

– Адмирал связался со мной и…

– Тебе не нужно ничего говорить, – прервал его Торин. – Я знаю, что скоро должен вернуться. Уже только потому, что мне нужно зарабатывать на жизнь, теперь, когда…

Он глубоко вдохнул, но всё же не стал договаривать то, что вертелось у него на языке.

– Дело в не в этом, – ответил Адам.

– Что ещё? – Торин посмотрел на Адама. Несмотря на надвигающуюся темноту, можно было увидеть любопытство в его глазах. – Адмирал больше не хочет, чтобы мы были членами Чёрной гвардии, потому что мы теперь изгнанники?

– Нет, – незамедлительно ответил Адам. – Адмирал держит своё слово. Он пообещал, что мы не будем нести ответственность за злодеяния наших родителей, и он не обвинит нас в них.

– Что он хочет тогда? Появились Морлемы?

– Нет, – Адам энергично покачало головой. – Против наших родителей было выдвинуто обвинение и назначен суд.

Торин страдальчески вздохнул.

– Этого следовало ожидать, верно?

– Да, но произошло не только это. Был выдан ордер на арест, – неохотно продолжил Адам, не выпуская Торина из виду. – И этот ордер должна привести в исполнение Чёрная гвардия.

– Орден на арест? – недоверчиво спросила я.

Быть патрицием в Объединённом Магическом Союзе означало, что ты мог позволить себе почти всё и при этом быть уверенным, что другие патриции это замнут. Если только противозаконные действия не были направлены против своих же рядов. Парэлсус испытал на себе это невысказанное правило, когда его понизили до плебея, потому что он планировал покушение на правящего тогда примуса.

– Да, ордер на арест, – подтвердил, кивая, Адам.

– Если есть ордер, значит Ладислав Энде теперь принял окончательное решение пойти не только против Бальтазара, но и против ваших родителей, – заметила я.

– Ему пришлось, – ответил Адам. – Ничего другого не оставалось.

– Знаю, – кивнула я, пока мы шли дальше в сгущающихся сумерках. – Общественное мнение яснее некуда. В Виннле я продолжаю слышать голоса, жаждущие справедливости.

– Они это заслужили, – резко сказал Торин.

– Мы точно не знаем, – Адам задумчиво посмотрел на него. – Мать настаивала на том, что не знала, кто на самом деле скрывается за поставками.

– Я просто не могу в это поверить, – сказал Торин. В его голосе звучал сдержанный гнев. – У них был только один единственный поставщик, и они не знали, кто он на самом деле, и откуда привозят стеклянные шары? Это трудно представить. Рамон и Леннокс тоже ей не верят. Мне интересно, почему ты до сих пор веришь?

– Надо признать, что это объяснение неубедительно, – согласился Адам. – Но мне всё равно тяжело допустить что-то другое. Это будет означать, что они знали масштабы преступления и были готовы принять страдания девушек, чтобы извлечь из этого выгоду.

– Адам, – Торин остановился и серьёзно посмотрел на Адама. – Ты мой младший брат, и я знаю, что мать всегда любила тебя больше всех. Кроме того, я знаю, что ты веришь в хорошее в людях, и в этом, в принципе, нет ничего предосудительного. Но тебе должно быть ясно, что именно так она и поступила. Возможно, свою семью мать защищает всеми силами, но остальные маги были в её жизни ничем иным, как шахматными фигурами. Ей всё равно, страдают они, умирают или несчастны. Единственное, что её волнует это то, чтобы всё развивалось в её пользу, точнее говоря, в пользу нашей семьи.

Адам задумчиво посмотрел на брата.

С моих губ не слетело ни слова, потому что я думала точно так же, как Торин. После стольких лет я достаточно хорошо изучила Тимею Торрел, чтобы знать, что у неё нет сочувствия, и она никого не любит, кроме мужа и своих сыновей. В конечном итоге, именно это поведение привело к тому, что Ширли рассталась с Торином.

– Посмотрим, что выявит суд, – сказал Адам через некоторое время.

– Это зависит от того, кому Теодор Дусс отдаст предпочтение, – задумчиво сказала я. – Поддержит ли он ваших родителей или примуса?

– Зачем ему ещё поддерживать наших родителей? – с горечью произнёс Торин, зажигая световой шар над нашими головами. В это время мы уже подходили к домикам. – Причин для этого больше нет. Они потеряли своё влияние в Объединенном Магическом Союзе. Никто не хочет иметь ничего общего с изгоями, тем более примус. Сейчас ему нужны сильные и могущественные союзники, чтобы он мог противостоять Бальтазару. А Торрелы теперь не одни из них. У нас больше нет денег, нет власти и влияния. Всё уже давно решено. Поэтому, собственно, даже судебный процесс не нужен.

– Ладно тебе, – ответил Адам, закончив эту тему разговора.

Мы дошли до домиков. Адам разгрузил парящую тележку и припарковал её рядом с одним из них. Несмотря на всю радость от освобождения девушек, для Адама всё ещё было тяжело принять причастность его родителей к этому преступлению. В то время как Рамон, Леннокс и Торин приняли решение, я ясно чувствовала, что у Адама в сердце ещё теплилась искра надежды. Он хотел верить в то, что мать не соврала и что она в самом деле не знала, что происходило.

В этот момент дверь одного из маленьких домиков открылась.

– А вот и вы, наконец, – господин Лилиеншейн нетерпеливо на нас взглянул. – Вы что-нибудь нашли?

– Нет, – покачала головой я.

– Не забывайте, что не нужно тратить время, капая слишком глубоко. Самое большее полметра, глубже алмаз лежать не может.

Господин Лилиештейн вышел из дома и посмотрел на ночное небо, где уже появились первые звёзды.

– Мы это знаем, – ответила я, садясь на скамейку перед домом. – Обо всём, что лежит глубже, знают гномы. В таком случае они бы уже сами нашли Звезду Комо.

– Конечно, – пробормотал господин Лилиенштейн, садясь рядом со мной. – Конечно вы знаете.

– Нам также известно, что мы должны использовать силы бережливо на тот случай, если кто-то всё же забредёт в эту пустошь.

– Именно, – кивнул господин Лилиенштейн. – Нас ни в коем случае не должны обнаружить.

– Как прошёл ваш день? – спросила я. – Есть какой-то прогресс?

– Что ж, – вздохнул господин Лилиенштейн. – Всё зависит от того, как на это посмотреть. Мой ордер на арест до сих пор не отменён, но палата сенаторов заверила меня, что ещё раз детально рассмотрит моё дело. «Красного Мстителя» публиковать нельзя, хотя к этому времени я собрал достаточно материала, чтобы заполнить десять выпусков.

– Они никогда не снимут обвинения, – всего в нескольких метрах от меня раздалось хриплое покашливание.

– Парэлсус, – испуганно сказала я.

– Кто же ещё? – ответил он. – В эту пустошь больше никто не забредает.

– Вы предпочли бы вернуться на летающие острова Гиннинг? – спросила я.

Его лицо скривилось в страдальческую гримасу.

– Я не совсем это имел в виду.

– Знаю, вам не хватает вашей лаборатории.

Я как можно отзывчивее кивнула. В создавшихся обстоятельствах все очень старались, чтобы Парэлсус получил всё, что ему нужно для работы. Даже преобразованную параллельную раму Адам и Торин вывезли из скрытого гостиничного номера на островах Гиннинг, хотя сильно рисковали. Но что-то настолько ценное нельзя было оставлять там, с этим мы все согласились.

И всё же, казалось, что Парэлсус не доволен. Ему постоянно чего-то не хватало, или он был в таком плохом настроение, что на несколько дней запирался в своём домике и ни с кем не разговаривал. Поэтому всем сложно было с ним поладить. Но мы сдержали обещание, которое дали Парэлсусу. Безопасность, спокойствие и рабочее место за то, что он предоставил нам фиолетовую дверь для спасения похищенных Бальтазаром девушек.

– Чепуха, – угрюмо ответил Парэлсус. – Дело не в лаборатории.

– А в чём тогда? – нетерпеливо спросила я. Моё настроение было сегодня не ахти. Продолжительные, неудачные поиски подорвали моё терпение. – Вы не продвинулись вперёд в работе, о которой не хотите нам рассказывать? Я бы с удовольствием помогла вам, но я всё ещё не знаю, что, собственно, вы делаете.

– Это тут тоже не причём, – уклончиво ответил Парэлсус.

– Что тогда случилось?

Он задумчиво посмотрел на меня, и я с удивлением заметила, что он, похоже, обдумывал, ответить на мой вопрос или нет.

– Ну…, – нерешительно начал он.

Я с любопытством ждала, и даже Торин с Адамом с интересом наклонились вперёд, чтобы не пропустить ответ Парэлсуса.

Парэлсус прочистил горло.

– Дело в том, что профессор Эспендорм объявила, что в новом учебном году я должен возобновить свою работу в Тенненбоде.

– Видимо она не знает о ваших разногласиях с палатой сенаторов, – предположил Адам.

– Верно, – коротко ответил Парэлсус. – Если я не явлюсь на работу в начале сентября, то она назначит на моё место другого, – Парэлсус нервно провёл рукой по своим седым волосам. Он явно был встревожен, что попал в такую дилемму.

Я внимательно посмотрела на него.

– Вы хотите вернуться, верно? – спросила я.

Парэлсус кивнул.

– Тогда пришло время решить ваши проблемы с палатой сенаторов, – сказал Адам. – У вас нет чего-нибудь, что вы могли бы предложить им, не раскрывая сразу всех своих секретов?

Парэлсус уже хотел вспылить и раздражённо ответить, как вдруг замер, словно на него снизошло озарение. И, похоже, именно так и случилось. Одно мгновение он смотрел сквозь нас, и по нему было видно, как его мысли проносятся в голове, как он начал формировать свою идею. В конце концов он прочистил горло и развернувшись, вернулся в свой домик.

– Это именно то, что нужно, – уходя, прошептал он, как раз так громко, что я смогла его услышать. – Так я смогу, наконец, избавиться от кровососов.

Три дня спустя Парэлсус сложил свою сумку, не поделившись с нами своей внезапной идеей. И должно быть он уже договорился с палатой сенаторов, раз так беззаботно ехал в Шёнефельде. Немного растерянные, мы остались в нашем укрытии и в последующие дни продолжили поиск.

– А алмаз вообще можно уничтожить в вулкане? – спросил Торин, когда мы одни утром вышли, чтобы как обычно продолжить работу. Август подходил к концу, но здесь мы не особо ощущали смену времён года. Дождь шёл редко, а окрестности почти не менялись. Везде был красный песок, и совсем редко встречались деревья и кусты, которые бы прерывали прямую линию ландшафта.

– Можно, – ответила я. Я попросила господина Лилиенштейна подробно объяснить мне эту деталь. – Но я не волнуюсь о том, что гномы выполнят эту работу должным образом. Они ждут не дождутся, когда смогут ослабить могущество магов.

– Охотно в это верю, – ответил Адам, сдувая красный песок в сторону.

– Мы действительно можем доверять гномам? – внезапно спросил Торин. – Откуда вам знать, что они не сохранили атрибуты власти, положив в какую-нибудь пещеру?

Я опустила руки и серьёзно взглянула на Торина.

– Всё очень просто, – ответила я. – Сила этих предметов была сломлена. Разве ты сам не помнишь? – в моём взгляде был вопрос. – После того, как Грааль Патрициев исчез, семья Арпади потеряла свою власть над Антарктикой, а когда они заполучили медальон вашей матери, богатство семьи Торрел испарилось.

– Пепел Хроники Акаши я видел собственными глазами, – сказал Адам. – А единственную каплю Иерихонского Эликсира проглотил Бальтазар. Атрибуты уничтожены. В этом нет никаких сомнений.

– Тогда ладно. Я просто хотел быть абсолютно уверенным, – Торин разгрузил инструменты на том месте, где мы прошлым вечером прекратили работу. Сегодня мы внимательно исследуем ещё один участок. – Мне всё равно, кто уничтожит атрибуты. Главное, чтобы они исчезли с лица земли.

– Может немного с этим подождём, – предложил Адам.

– Подождём? – Торин с глухим стуком бросил лопату, которая приземлилась в красный песок. – Зачем ждать? Чтобы свергнуть патрициев, атрибут власти должен быть уничтожен, и это то, чего мы все хотим, ведь так? Вы боритесь за это уже несколько лет, а теперь у тебя появились сомнения?

– А как же Бальтазар? – Адам серьёзно посмотрел на Торина. – Он хочет захватить власть в Объединённом Магическом Союзе. И он использует любые средства, чтобы убрать с дороги Ладислава Энде.

– Он патриций, и если атрибуты власти будут уничтожены, то и он станет слабее, – Торин вызывающе смотрел на Адама.

– Ты хоть сам в это веришь? – удивлённо спросила я. – Я вот совсем не уверена в том, кто такой сейчас Бальтазар. Но он точно не патриций.

– Кончено он патриций, – ответил Торин, вопросительно глядя на меня и Адама. – Что вы вообще хотите этим сказать?

– Атрибут будет уничтожен, это даже не обсуждается, – примирительно сказал Адам. – Я лишь хочу сказать, что сначала нам нужно выяснить, какой силой обладает эта Звезда Комо. Нам до сих пор это не известно, и, возможно, она будет нам ещё полезна.

– Полезна для чего? – спросил Торин.

– Полезна, если мы снова встретимся с Бальтазаром, – ответил Адам.

– О Бальтазаре позаботится адмирал и Чёрная гвардия, – ни секунды не колеблясь ответил Торин. – Кроме того, вы уже и сами заметили, что не сможете бороться с ним в одиночку. Он уже и раньше был почти непобедим, а с тех пор, как проглотил этот чудодейственный эликсир, с ним вообще больше не справиться.

– Верно, – ответила я, и холодное чувство скрутило живот. С тех пор, как Бальтазар принял Иерихонский эликсир, он стал более могущественным. Даже его облик изменился. Хотя он всё ещё был магом, как и мы, и имел человеческое телосложение, всё же стал шире и сильнее прежнего. Его формы стали угловатыми, и я смогла различить в его внешнем облике черты дракона. То, что мне всегда нравилось, стало теперь признаками моего врага. – А какой, по-твоему, вред смогут тогда нанести ему воины Чёрной гвардии?

– Они намного превосходят его числом, – ответил Торин. – А также вам не стоит забывать, что воины Чёрной гвардии уже много лет успешно сражаются с Морлемами и знают, как дать отпор. Без сомнения, они в силах схватить Бальтазара и даже если не смогут его убить, то, по крайней мере, запереть, чтобы он больше не причинял вреда. Чёрная гвардия вполне на это способна. Для этого не нужна Звезда Комо.

– Никто и не утверждал, что они не могут дать отпор, – ответила я. – Просто суть в том, что атрибут власти, возможно, сделает нас сильнее Бальтазара. Я знаю, что долгое время была против того, чтобы использовать атрибут власти в наших интересах, но с тех пор, как увидела, что сталось с Бальтазаром, я изменила своё мнение.

– Но я не изменил, – ответил Торин, хватая лопату. Не теряя больше ни слова, он начал капать, даже не пытаясь использовать свои магические силы.

«Оставь его», – мысли Адама внезапно появились в моей голове.

«Я не могу», – ответила я и подошла к Торину.

– Чего тебе? – спросил он, не прерывая работы.

В воздух поднялась пыль.

– Я хочу сказать, что мы сделаем всё от нас зависящее, чтобы найти этот атрибут, уничтожить его и устранить классовые различия. Это моя цель. Но где-то там Бальтазар. Если он убьёт меня прежде, чем мне удастся завершить мою миссию, тогда всё было напрасно. Хроника Акаши сказала, что должны быть уничтожены все атрибуты власти, а не только четыре. Если мы умрём, значит потерпели неудачу. Понимаешь, что я не могу этого допустить? Не после того, что нам уже удалось достичь.

Торин некоторое время пристально смотрел на меня. В его глазах я увидела, что мои слова до него дошли и что он вполне мог понять мои мотивы.

– Давайте перенесём спор об этом на то время, кода найдём Звезду Комо. Всё остальное – только потерянное время.

Сказав это, он сунул мне в руки свою лопату и подошёл к парящей тележке, чтобы взять себе другую.

Последнее слово в этом вопросе за мной, но сейчас у меня не было ничего, что я могла бы противопоставить аргументу Торина. Поэтому я взяла лопату и начала копать землю в поисках останков дома, по которому когда-то ходил мой дедушка Эдгар фон Некельсхайм.

К полудню мы уже осилили довольно большую площадь. Лопаты через некоторое время мы заменили на свои руки, и легко сдвигали ими песок.

– Мы продвигались бы намного быстрее, если бы просто сдували песок сильным ветром, – сказал Торин, глядя на почти двести метров, лежащих позади нас.

– Ты знаешь, что это могут заметить, – серьёзно сказала я, взяв в руки рюкзак и вытащила пару скрипышей. – Возможно, Парэлсус и смог найти способ вернуться в Шёнефельде, но для господина Лилиенштейна пока что всё выглядит плохо. Мы не можем рисковать и позволить им обнаружить нас.

– Ладно уж, – ответил Торин и взял протянутого мной скрипыша.

Я уже собиралась дать скрипыша и Адаму, но вдруг почувствовала, что кто-то хочет со мной связаться. Я удивлённо замерла. Мгновение спустя я уже услышала голос бабушки в голове. «Привет Сельма. Извини, что я беспокою, но так дело не пойдёт. Ты должна быстро вернуться в Шёнефельде.»

«Почему?» Мои руки и ноги внезапно напряглись. На ум пришла сразу тысяча катастроф. Но Адам внезапно оказался рядом, проник в мои мысли и внимательно ждал ответа бабушки. Что пошло не так? Появились проблемы с гномами? Бальтазару всё-таки удалось пробраться в Шёнефельде? Или Ладислав Энде сломался под политическим давлением и отказался от должности примуса?

«Ты должна притормозить Лоренца», – ответила бабушка, совершенно меня удивив, и мне понадобилось мгновение, пока её слова до меня дошли.

«Лоренца?» – удивлённо спросила я. При чём тут Лоренц?

«Верно», – ответила бабушка, и я почувствовала, как вспыхнуло её недовольство. «Он готовит вашу свадьбу в таком масштабе, что это не останется незамеченным. Я попросила его быть немного осторожнее, но он не знает меры. Ты должна поговорить с ним, иначе при возвращении вас встретит и арестует Чёрная гвардия. В данный момент у меня нет энергии, чтобы ещё присматривать и за ним. Я предпочитаю проводить время в Виннле, чтобы отслеживать новости. И смогла уже добиться некоторых успехов.»

«Что ты имеешь в виду? Ты выяснила что-то интересное?»

«Верно», – ответила бабушка. «Я теперь знаю, что уже была один раз на Корво.»

«В самом деле?»

«Да, это воспоминание о событиях, произошедших уже давным-давно. Будучи маленьким ребёнком, я вместе с тётей навещала семью Бальтазар на Корво. Вот почему мне показалось это таким знакомым. Воспоминания не были стёрты, они просто были такими банальными и скучными, что в них не было пользы. Мы ездили туда на чаепитие и обменивались сплетнями. Я потратила кучу времени, пытаясь докопаться до сути. Это ужасно меня злит, а тут ещё докучает Лоренц.»

«Хорошо», – ответила я. «Я об этом позабочусь.»

– Лоренц, – раздражённо вырвалось у Адама. – Я уже несколько раз просил его не выходить за рамки.

Я вздохнула.

– Ты же его знаешь. Когда речь заходит о свадьбе, он сходит с ума.

Я задумчиво опёрлась на лопату и посмотрела вдаль. Голубое небо безупречно сияло, создавая потрясающий контраст с бесплодным, красным ландшафтом.

– Тем не менее, мы должны остановить его, прежде чем он подвергнет нас опасности.

– Что случилось с Лоренцем? – спросил Торин.

– Он подготавливает нашу свадьбу. Вот что случилось, – Адам угрюмо пнул камень в близлежащую скалу.