Текст книги "Время падать, время летать (СИ)"

Автор книги: Кармаль Герцен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

– Может быть и так, – резко сказала я. – Может быть, когда мы только попали сюда, в Бездну, мы и были наивны. А еще сбиты с толку, ошеломлены и напуганы до смерти. Вы с детства привыкли воевать, вы с детства знали магию, знали мир, в котором живете. А все, что знали о Бездне мы – строчки из дневника двухсотлетней давности о мире, который с тех пор изменился. Мы никогда не держали в руках оружия и еду привыкли покупать в магазинах. Главный выбор, который стоял перед нами – выбор колледжа или института. Проблемы чуть менее важные – какой наряд одеть на следующую вечеринку, делать ли домашнее задание в школу или авось пронесет, и как дать понять парню, что он тебе нравится, чтобы он над тобой не посмеялся. Вот, что нас волновало за день до того, как мы очутились в Бездне! С несколькими ножами и четырьмя взрослыми, самого рассудительного из которых убил зверь Бездны. Еще одна свихнулась через пару недель и стала уверять, что все это – наказание божье за грехи наши. Третий тоже сошел с ума – но уже из-за отравленной воды и кошмаров, в которых ему сообщили, что только Король Костей сможет показать ему дорогу к свету! И он пошел к нему, захватив с собой семь наших ребят! Так что да, нас, испуганных подростков, впервые столкнувшихся с Бездной, одурманить было легко! Проще, черт возьми, простого!

Я с удивлением поняла, что к концу монолога уже кричала. Злость на проклятый безумный мир, злость на Пифию, которая с завидным упорством продолжала вставлять мне палки в колеса, вылилась в крик. Она изумленно смотрела на меня – так, будто видела впервые. А во взгляде сидящих за столом воинов и разведчиков появилось нечто, похожее на… уважение? Не уверена, потому что не помню, чтобы на меня когда-нибудь так смотрели.

– Сомневаюсь, что кольцо и одурманивание ядом – дело рук Короля Костей, моя королева, – осторожно сказала Лигра.

– Согласен, – кивнул Капиро. – Гааго – не любитель интриг и обходных путей. Он любит действовать напролом, агрессивно и открыто. Чего не скажешь о его жене, Митали.

– Митали, – прошептала я. Где-то я уже слышала это имя. Точно слышала. Но где?

– Мы не знаем, кто она такая, – сокрушенно призналась Стайла. – Она не выходит из их форта, но… кажется, она малость чокнутая.

– В этом мире чокнутое почти все, – со вздохом сказала я. Одарила их улыбкой. – Кроме нашего клана, разумеется.

Раздавшийся в ответ нестройный смех чуть сбавил напряжение. Однако расслаблялась я рано.

– Митали, говорят, любит играться с зачарованными побрякушками и заклинаниями. Сила Короля Костей в другом. Он подчинил себе магию самой Бездны.

– О чем это ты? – не поняла я. И тут же вскрикнула, пораженная догадкой: – О господи. Кости…

– В этом смысле он гениален, – обронил Капиро, заслужив взгляды, полные осуждения. – Что? Я серьезно. Только подумайте. Все люди во все времена боятся Бездну. Ее гнева, ее магии, ее обычая создавать из мертвых тел жуткие переделки – тварей, монстров, которых называют ее детьми. Тех, кеми она пытается заменить своих истинных детей.

– Демонов, – глухо сказала я, с болью думая о Хелене. В каждом нашем разговоре она убеждала меня, что с ней все в порядке, что Бездна перестала ей шептать. Но так ли это? Оставит ли Бездна ее в покое? – Возможно даже, что так она мстит нам за их смерть.

Капиро кивнул. Наклонился вперед, опираясь на лежащие на столе руки.

– И что мы видим? Люди бояться умирать не только – и не столько – потому, что их жизнь закончится. А потому, что за порогом их может ждать куда более жуткая участь. Кланы, все поголовно, сжигают тела умерших родных и близких. Мы уничтожаем их чарами распада. А Король Костей тем временем умерщвляет своих пленников или провинившихся или бог весть кого еще, чтобы получить идеальных солдат, послушных тварей Бездны, которые подчиняются только ему одному.

Я вцепилась в стол с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Тошнота подкатила к горлу, мне понадобилась все мое самообладание, чтобы заставить ее отступить.

– Моя королева… – растерянно прошептала Лигра.

Пока комната кружилась в адской карусели, Капиро поднес стакан воды прямо к моим губам.

Я ненавидела Берджи и его приятелей, чья излюбленная забава – оскорблять, унижать и бить тех, кто слабей. И даже если верна наша догадка о том, что Король Костей – или его жена Митали – забрали тех, в ком была червоточина, пусть душа каждого из них была грязной и подлой… Они все равно этого не заслужили. Потому что такой участи – стать тварью Бездны, не заслуживает никто.

– Думаю, на сегодня достаточно, – хрипло сказала я.

Меня отвели в спальню, даже помогли лечь в постель, словно я была маленьким ребенком. Не хватало только укрыть меня одеялом и спеть на ночь колыбельную. Я хотела рассмеяться – смехом, близким к истерии – но сил уже не хватило. Я провалилась в сон.

А наутро на форт напали.

Я долго не могла понять, откуда они появились, пока не увидела человекоподобную тварь, у которой половину головы занимал огромный рот – явно слепленный Бездной из нескольких челюстей. Зубы, которых было штук шестьдесят в каждом ряду, казались стальными. Они легко разгрызали камень, что и позволило твари пробраться внутрь.

Угасающим сознанием я успела заметить монстра, который лез в образовавшийся проем. Пока воины-дагуэры пытались уничтожить зубастую тварь, маги-дагуэры заращивали брешь в стене. Не успели: безголовое монструозное нечто, у которого были только ноги и короткое туловище, успело пробраться внутрь. А потом это туловище взорвалось изнутри, обрызгав всех рядом стоящих зеленой жидкостью.

Кто-то приказал: «Защищать королеву!», и меня увели. Бой закончился быстро, но его итог заставил меня похолодеть.

– Это не было полноценным вторжением, – сказал мрачный Капиро, когда пару часов спустя мы собрались в кабинете Шадриана. Все тем же составом: я, он, Пифия, Лигра и Стайла. – Думаю, целью Короля Костей было заразить нас чертовой дрянью из желудка твари. Ослабить нас. Люди сходят с ума… в буквальном смысле. То, что принесли с собой дети Бездны, распространилось на дагуэров.

– Яд Бездны – безумие, – прошептала я. Вскинула голову. – Ты уверен, что это – происки короля, а не самой Бездны?

– Уверен. Их явно кто-то контролировал, они действовали, следуя четкому плану: пробраться внутрь, заразить наших людей…

– И сдохнуть, – мстительно процедила Стайла.

– Простите, королева, что сразу не поверили вам, – тихо сказала Лигра.

Стайла и Капиро, переглянувшись, хмуро кивнули. Пифия отвела взгляд. А я думала о Шани, которая сказала, что «она идет». Бездна? Смерть? Тьма? Что бы она ни имела в виду, что бы ни снилось ей в кошмарах, она оказалась права. Моя вина, что я вовремя не заставила дагуэров прислушаться, но… по правде говоря, я и сама ничего толком не знала.

Я долго молчала, закрыв глаза. Так многого хотелось разом… Хотелось закрыться в комнате и никогда никого не впускать. Вернуться в прошлое – за день до падения в Бездну. Бить кулаками в стену, разбивая костяшки в кровь. Потому что страшно. Потому что больно – за тех, кто, пускай и на время, стал моим кланом. Потому что горько – знать: Шадриана нет, а он справился бы, а я не сумею…

Но было и еще кое-что. Решимость доказать всем, кто во мне сомневался – Пифии, дагуэрам, ребятам – что я смогу. Справлюсь.

Когда я открыла глаза и заговорила, я не узнала свой голос.

– Скажите всем дагуэрам собраться в тронном зале. И… созовите и моих людей тоже.

Хватит прятаться. Бездна уже не раз доказывала нам – если зло захочет, оно везде нас найдет.

Зал едва уместил всех людей Клана Душ. Почти две сотни людей – включая наших ребят и исключая раненых и целителей, которые над ними колдовали. Мое маленькое королевство.

Я была в белом платье, впервые после свадебной церемонии воспринимая его как символ власти и нашего с дагуэрами союза. Впервые со дня свадьбы в моих волосах блестела диадема с бриллиантами. Я не надевала ее, потому что сама мысль считать себя королевой казалась мне смехотворной. Но сейчас…

Я застыла у трона, Пифия – по правую руку от меня. Подняв руку и дождавшись тишины, я заговорила.

– Две твари Бездны уничтожили шесть человек разом. Еще сорок пять больны. Я знаю, вы беспокоитесь о них, но мы не пустим в лазарет никого, кроме целителей, пока не убедимся, что опасность миновала. Что зараза не распространится. Капиро считает, что это не последняя атака Короля Костей, и я с ним согласна.

Дело было не только в его словах. Сегодняшний кошмар Шани, игнорировать который после случившегося было глупо, принес новые пропитанные страхом слова: «Тьма все ближе. Не выпускайте зверя из клетки».

– И вот что я скажу. Наши отношения – я говорю о вас, дагуэрах, и нас, альграссцах, – не задались с самого начала. Вы считаете нас слабыми и в то же время не доверяете нам. Думаю, сейчас, когда Король Костей открыто объявил нам войну, послав в форт своих тварей, самое время изменить ситуацию. Хотите, чтобы мы перестали быть для вас обузой, балластом? – Я обвела глазами толпу. – Так научите нас! Научите сражаться, владеть магией, научите всему, что позволит нам – вместе – защитить форт от следующего вторжения солдат Короля Костей.

Толпа зашумела.

– Поймите же – мы вам не враги. Враги те, кто прогрыз брешь в стене и принес в форт заразу. Враг тот, кто отдавал им приказ. Мы можем помочь вам… Если вы нам поможете. В наших силах стать настоящими союзниками – как этого и хотел Шадриан, ваш король.

Я знала, что дагуэрам потребуется время, чтобы принять решение. И отчего-то я знала, что они согласятся. Покидая тронный зал, я поймала себя на том, что спокойна и уверена в себе как никогда. Хватит прятаться за чужими спинами, хватит бояться заговора, осуждения и чего бы то ни было еще.

Время быть королевой.

Глава седьмая

Для двух кланов наступил поворотный момент – время объединения.

После моего, пускай и весьма расплывчатого, предупреждения об угрозе, «тройка лучших», как я мысленно называла Капиро, Лигру и Стайлу, стала доверять мне куда больше, а моя пламенная речь помогла убедить Клан Душ в том, что мы готовы на полноценный союз. Дагуэры пошли нам навстречу, и форт превратился то ли в полигон, то ли магическую школу, то ли в и то, и другое сразу. На тренировочной арене властвовал, конечно, Капиро в белой костяной броне, так напоминающей излюбленное облачение Шадриана. Ловкая и невероятно быстрая Ниэнн учила ребят стрелять из лука. Другие учили рунической магии и магии дагуэров – умению видеть в каждом материальном объекте душу и, управляя ею, управлять любой стихией, любой материей – водой, деревом, огнем, воздухом или камнем.

Увы, как бы мне ни хотелось обратного, оказалось, что простейшие защитные заклинания вроде Феллаты – мой потолок. Каждый раз, занимаясь с ехидной Стайлой боевой магией, своими беспомощными попытками атаковать ее заклинанием я вызывала у нее лишь улыбку. Готова поспорить, Стайла едва сдерживалась, чтобы оставить колкие замечания при себе. То же происходило и с магией дагуэров – даже нанесенная на тело руна мне не слишком помогла. Нелегко это признавать, но магическая искра во мне едва тлела.

Чего не скажешь о Джоэле: по словам Адины, которая одной из первых взялась обучить нас магии, талант художника позволял ему создавать «почти идеальные» руны. А развитое воображение – претворять заклинания в жизнь.

– Ненавижу тебя, – буркнула я, наблюдая, как нарисованный им в воздухе рунический символ вспыхивает серебром. У меня так не получилось ни разу.

– Осторожней, Джоэл, не стоит обижать королеву, – хмыкнул Мартин. Сам он сегодня неплохо показал себя на арене в рукопашном бою с Капиро. Стоит ли говорить, что я о таком могла только мечтать?

Джоэл рассмеялся. Изящным движением ладони послал серебристую руну вперед, к стене, но… камень даже не дрогнул.

– Ничего страшного, – улыбнулась Адина, заметив на его лице разочарование. – Не все сразу. Ты и так делаешь невероятные успехи.

Однако больше, чем за себя, Джоэл был горд за Хелену.

– Ее хвалят все! – изумленно делился он со мной. – Капиро, Ниэнн, Лигра! Она опрокинула Капиро на землю, можешь себе представить? Он, конечно, тут же отыгрался, но… Кажется, он был сильно уязвлен. У Ниэнн Хелена попала в мишень с первого раза – не в десятку, конечно, но у нее был лучший результат из всех. Только с магией не ладится – все руны почему-то окрашиваются черным, а не серебряным. Адина говорит, что никогда не видела ничего подобного.

Я помрачнела. Подумалось, что демоническая кровь, ставшая частью Хелены, в подобной метаморфозе играла не последнюю роль. Впрочем… Если, ничем не жертвуя, она становилась превосходным бойцом, я могла только порадоваться за нее.

Я понимала, что, даже несмотря на успехи нескольких человек, нам многому предстояло научиться. И все же я была рада тому, что дагуэры сделали шаг нам навстречу.

К сожалению, хорошие новости на этом заканчивались. Зараза, которая проникла в форт через желудок твари Бездны, поразила уже несколько десятков человек. Причин несколько: и то, что дагуэры столкнулись с подобным впервые, и то, что меня, как неспособную постоять за себя, увели сразу после вторжения, а другого лидера – вроде Шадриана – рядом не оказалось. Некому было оценить обстановку и приказать изолировать зараженных от остальных. Разумеется, дагуэры во всем разобрались и сами, но драгоценное время было упущено. Тех, на кого попал отравленный желудочный сок твари Бездны, было всего шесть человек. Через пять минут они заразили уже порядка двадцати человек. Пока убили тварь, пока больных изолировали, пока их осмотрели целители, часть из которых позже заболела тоже, зараза распространялась все дальше.

Это было истинное сумасшествие: кто-то видел галлюцинации, кто-то – духов, кто-то слышал голоса. Кто-то и вовсе замкнулся в себе, шепча себе что-то под нос и на внешний мир не реагируя. И каждый думал, что происходящее с ним – реальность. Всех, подвергшихся странной болезни, закрыли в крыле, который полностью отрезали от форта каменной стеной. Одно хорошо: зараженные не могли пользоваться магией, а значит, и не могли заставить стену исчезнуть. Лучшие целители клана уже работали над антидотом – еще одно словечко, которое они у нас переняли. Увы, до гениальных алхимиков Венетри им было как до Луны, а потому дело продвигалось медленно.

Если за нападением и впрямь стоял Король Костей… становилось ясно, что он – не просто злой безумец или свихнувшийся злодей, он опасный и расчетливый противник. Хитрый враг куда хуже, чем враг жестокий. А если оба этих качества уживаются в одном человеке…

Меня тревожили не только зараженные и Король Костей. Блейз осудили на пятнадцать лет заточения в подземной тюрьме форта. Мое только обретенное и весьма спорное влияние смягчить приговор не помогло.

Когда я сокрушалась о судьбе Блейз, Стайла посмотрела на меня как на ненормальную.

– Это самый мягкий приговор, которого вы могли добиться для королевской убийцы. Только ненависть к тхана и то, что мы знаем, на что они способны, уберегла вашу подругу от казни.

Я понимала, что она права. И знала, что так просто все это не оставлю.

Когда я сообщила ребятам, что собираюсь навестить Блейз в тюрьме, Виктор вызвался пойти со мной. Увидев его в подземелье, Блейз удивленно округлила глаза.

– Привет, дикарка, – тихо сказал Виктор. Она с облегчением рассмеялась. – Как ты?

– Кормят тут неплохо, ненависти во взглядах стражников чутка поубавилось, а мягкие кровати вредны для позвоночника – чего не скажешь о грубой подстилке на каменном полу. В общем и целом, жить можно.

– А ты никогда не унываешь, правда? – улыбнулся Виктор.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Я вдруг почувствовала себя лишней.

– Блейз, я спущусь к тебе через минут двадцать. Я вспомнила… Мне кое-что нужно сделать. – Кажется, распиналась я зря. Меня никто не слушал.

Когда я снова спустилась в подземелье, Виктор все еще был там. Сидел на полу, спиной опираясь о решетку клетки, и что-то тихо рассказывал запертой в ней Блейз. Увидев меня, с улыбкой поднялся.

– Если королева позволит, я на днях еще к тебе загляну.

Я шутливо ткнула его кулачком в плечо. После моего обращения к дагуэрам только ленивый меня не поддел. Радовало, что в этих шутках не было злости. Не было желания унизить меня или уязвить. Возможно, сейчас мы как никогда были близки к тому, чтобы по-настоящему сплотиться – впервые с того самого злополучного дня, когда мы очутились в Бездне.

– Ну и? Какая расплата ждет меня за собственную дурость? – Внешне Блейз казалась спокойной, но ее выдавала плещущаяся в карих глазах тревога.

Виктор выжидающе смотрел на меня. Я вздохнула.

– Пятнадцать лет, Блейз.

Она кивнула, кусая губы.

– А что потом?

– Блейз, я попробую уговорить их. Если мы выиграем войну с Королем Костей, если мы поможем дагуэрам… Я буду просить их о смягчении приговора.

– Но это ведь может не сработать, верно? Не кляни себя, если что. Ты и так спасла меня от казни, буквально вытащила мою голову из петли. Но вообще я спрашивала не об этом. Что произойдет по истечению этого срока? Они что, просто отпустят меня?

– Да, – не колеблясь, ответила я. – Дагуэры свято чтят свои законы. Они отпустят тебя, но без еды и оружия.

Блейз усмехнулась, воинственно сложив руки на груди.

– Об этом можешь не беспокоиться. И не из такой задницы выбиралась.

– Если вдруг мы не найдем способ попасть обратно в Альграссу и если так и не сумеем стать полноценной частью клана дагуэров, мы придем за тобой. Я знаю, что сильно забегаю вперед, но… Я просто хочу, чтобы ты это знала. Мы не бросим тебя на произвол судьбы.

– Я не смеюсь над тобой и не обзываю дурехой только потому что вижу, как это для тебя важно. Так что да, я знаю.

Я рассмеялась.

– Хорошо.

Виктор нахмурился.

– Мы что, просто позволим Блейз расплачиваться за то, что натворили тхана?

– Вик, – мягко произнесла она.

– Нет, просто послушай. – Он развернулся ко мне всем телом. – Лекса, ты убедила дагуэров в том, что гражданская война внутри клана им не нужна – особенно сейчас, когда грядет война с Королем Костей.

– Да, – медленно сказала я, не понимая, куда он клонит.

– Так почему бы не пойти дальше? Блейз рассказывала мне о своей трансформации, о том, чему ее научили тхана. Ты знаешь, что в ней уживается не только ее душа, но и душа львицы?

Я кивнула.

– Вик, я не думаю…

– Ты видела, как Блейз убила короля? Как она спрыгнула с самой крыши? Нужно уговорить дагуэров, чтобы они выпустили ее. Пусть следят за ней, если хотят, но она хотя бы будет на свободе, а не в тюрьме! И, если будет битва, Блейз станет нашим преимуществом!

– Если я помогу им, они поймут, что я им не враг! – возбужденно поддакнула она.

Я покачала головой, с болью наблюдая, как воодушевление Блейз сменяется разочарованием.

– Простите, но… Я не могу.

– Лекса, они признали в тебе королеву! Ты сможешь их уговорить!

– Дело не в них. Это мое решение. – Я заглянула Блейз в глаза. – Шани сказала: «Не выпускайте зверя из клетки».

Она изменилась в лице.

– Ты думаешь, речь обо мне?

– Я все еще не знаю, как трактовать ее слова и действительно ли она видит то, что должно случиться, или это совпадение. Но она боится. Ее каждую ночь мучают кошмары. Что-то должно произойти… Я не могу так рисковать, Блейз. Прости.

– Лекса, это безумие! – взорвался Виктор. – Мы все любим Шани, ты это знаешь, но так слепо верить ее словам… ты не находишь, что это слишком? Она боится, как и все мы. Многие после того, как очутились в Бездне, видят кошмары!

Он был прав. Кошмары зачастили и в мою спальню: смутные образы, которые я никак не могла поймать и запомнить, они внушали лишь одно – безотчетный ужас. Но… это меня не убедило. Я поймала его взгляд.

– Вик… Вспомни, что ты сказал мне, когда хотел оставить Джоэла без лекарства?

Он осекся. Желваки играли на скулах, но он молчал.

– Ты сказал, что рисковать жизнью семнадцати человек ради одного человека неразумно. Что ты не можешь пойти на такой риск, не зная, вернемся ли мы с лекарством. А еще ты сказал, что лидерам приходится принимать непростые решения. И я его приняла.

– Это… другое, – процедил он.

– Это то же самое. Выбор. И свой я сделала. Я пойду на все, чтобы добиться справедливости для Блейз… Но она действительно убила Шадриана – пусть даже ее обманом заставили это сделать. Мы не знаем границ твоих сил, Блейз, не знаем, на что способен зверь, который прячется внутри тебя. Прости. Мы не можем рисковать только-только установившимся хрупким миром. Мы не в одно мгновение все потерять. Даже одну-единственную ошибку нам уже не простят.

– Лекса…

– Вик, она права. – Блейз вскинула голову. – Ты поступил бы так же, будь на моем месте кто-то другой.

– Но на твоем месте – ты, – отрезал Виктор.

– Я думаю, нам лучше вернуться к ребятам, – негромко произнесла я.

Он смерил меня холодным взглядом, но ничего не сказал. По ступеням лестницы, ведущей наверх из подземелья, мы поднимались в молчании. Я очень надеялась, что поступаю верно, лишая Блейз свободы. Но другого пути просто не видела.

– Я надеюсь, ты счастлива, – резко бросил Виктор, оборачиваясь ко мне.

Ответить я не успела.

Когда боль обожгла грудь впервые, я подумала, что разыгрались нервы, сжав сердце в тиски. Но затем боль стала отчетливее, сильнее, возникло ощущение, что кто-то провел лезвием по моей ноге. Не стесняясь Виктора – ему все равно нравилась другая – я задрала подол алого платья чуть повыше колена. Ничего. Только гладкая кожа.

Боль была нигде и всюду. Я не могла понять, откуда она исходит: то мне казалось, что тонкое лезвие вонзается в ногу, в следующий миг – что невидимый зверь раздирает когтями мой живот. Потом я и вовсе перестала что-либо понимать, весь мир сузился до одной точки. Исчезли мысли, эмоции, осталось только одно – боль. Я закричала.

– Лекса!

Я слышала топот ног – их было неожиданно много. Слышала знакомые и незнакомые голоса, которые звали меня, будто бы пытаясь до меня достучаться. Не сейчас. Потом. Когда боль хоть немного утихнет. Я почувствовала спиной холод камня, когда сползла по стене на пол. Меня куда-то понесли, и снова забрали тепло, сняв с меня платье.

– Где болит?

Этот голос я узнала: Айкара – лучший целитель форта. Она занималась зараженными… я что, стала одной из них?

– Везде, – простонала я, судорожно вцепившись в койку руками.

Она заставила меня выпить залпом какую-то жидкую дрянь, потом еще вколола что-то в вену. Боль не уходила, словно бы желая навеки поселиться во мне. Я содрала горло в крике, и теперь только хрипло стонала.

– Уберите ее. Пожалуйста, уберите!

– Моя королева, но я… – беспомощно шептала Айкара. – Я ничего не вижу. Не вижу источник боли. Его просто нет.

Тревога – не за себя, за кого-то. Ненависть. Злость. Нет, не злость – дикая, необузданная ярость – на того, кто причинял боль. Но меня никто не мучил, я не знала, кого винить в том, что сейчас происходило. Мой враг был невидим.

Боль утихала. Саднили раны, которых не было – оставшись в одном нижнем белье, я отчетливо видела, что моя кожа и впрямь… чиста. Не то, что ран – нет ни ожогов, ни порезов, ни ссадин – но я отчетливо чувствовала исходящую от них боль.

– Я заражена? – прямо спросила я Айкару.

Она мотнула головой.

– Нет. Я проверила руной.

– Тогда почему я чувствую то, что… – Я осеклась.

Нет. Невозможно.

– Будто эти чувства принадлежат не мне, – прошептала я. Я говорила не с ней – не с Айкарой. – А кому-то близкому, как…

Шадриан.

Я сползла со стола под аккомпанемент собственных стонов.

– Помогите мне одеться.

– Я порвала платье, – виновато призналась Айкара.

– Неважно.

– Я могу попросить стражу принести вам другое…

Я развернулась к ней. Все мое тело горело.

– Просто помоги мне натянуть платье. Как есть. Я не немощная. Сама дойду до спальни и переоденусь.

Выйдя из лазарета, я с изумлением увидела ожидающих за дверью соклановцев. В основном, ребята, включая Мартина и обоих Доннованов. Но были и дагуэры – видимо, услышали крики и пришли узнать, что случилось с их непутевой королевой.

– Все в порядке, просто… – Я не нашла правдоподобного оправдания, и раздраженно качнула головой. – Потом. Найдите Пифию. Скажите, чтобы она пришла в мою спальню. Это срочно.

Я стиснула зубы, чтобы не постанывать от грызущей изнутри боли, и, придерживая разорванное платье, нетвердым шагом направилась к королевскому крылу форта. Вошла в комнату, сопровождаемая озадаченными взглядами стражи и плотно закрыла дверь.

Меня трясло от переполняемых чувств, сильнее которых была ненависть… к кому-то. Я не знала, не понимала, к кому. Но потом появилось еще кое-что. Если бы я вдруг превратилась в эмпата, способного читать эмоции другого человека, и мои чувства сейчас были бы чувствами того, кого я «читала», я бы сказала, что этот человек… пытается подавить свой гнев. Все на уровне ощущений, трудно поддающихся описанию, но этот человек будто лез из кожи вон, чтобы усмирить собственный вихрь эмоций. И этим человеком точно была не я. Я никогда так не умела. Злясь, я закрывалась от других, внешне словно окаменевая, но внутри… продолжая злиться. Гнев чаще всего выливался в слезы, так же как ярость и боль предательства. Я не умела ожесточаться… или раньше думала, что не умела. В какой-то мере Бездна открыла мне глаза на саму себя – показала ту грань моего характера, которую я прежде не знала.

И все же, несмотря на все метаморфозы, усмирять эмоции и прятать их от остальных я до сих пор не научилась. Я всегда была открытой книгой – для мамы, одноклассников и знакомых. Хотите узнать, расстроена я, обижена или разозлена? Просто взгляните на мое лицо, и вам тут же все станет ясно.

В ожидании Пифии я мерила шагами пространство спальни. Стоило остановиться, и боль тут же вгрызалась в тело, весьма агрессивно о себе напоминая. Поэтому я предпочла постоянно находиться в движении.

Когда раздался стук в дверь, я почему-то испытала облегчение. Словно Пифия одним своим присутствием могла снять с меня груз проблем и тревог. Я открыла дверь и за рукав длинного белого платья буквально втащила Пифию в комнату, проигнорировав вспышку изумления в прозрачных глазах. Сейчас мне не до соблюдения приличий.

– Возможно то, что я скажу – форменное безумие, – с тяжелым вздохом начала я.

Пифия нахмурилась. Сухо сказала:

– Звучит не очень.

Я нетерпеливо дернула плечом.

– Шадриан… Король Душ, возможно, жив.

– Что?!

– Да тише ты, – поморщилась я. – Я сказала «возможно», но…

– Мы сожгли его. Предали его тело распаду. Вы присутствовали при этом.

Я вздохнула.

– Тела нет – твоя правда, а значит, Шадриан никак не мог стать личем. И это… к лучшему. – Рассказ Алексии Атрейс о жестокосердной Шелане Вескерли, однажды оживленной собственным мужем, в свое время стал причиной пары бессонных ночей и тревожных снов, в котором красивая женщина принимала ванну с человеческой кровью. – Так что, думаю, это очередной обман тхана.

– При всем уважении, моя королева…

– Ты не испытываешь ко мне ни капли уважения, – отмахнулась я. – Если не хочешь верить мне, подумай о том, что твой король может быть жив. Пифия… Я чувствую, что он жив. Не знаю, почему иллюзия тхана не рассеивается, открывая правду, как это происходило с исчезновением Блейз, но… Я знаю, что это их рук дело. Я знаю, что он жив. Я чувствую его боль. Чувствую все его эмоции. Он волнуется за нас, оставшихся в форте без короля. Он ненавидит тех, кто его пытает. Тхана. Ты сама говорила мне, что тхана искусны в пытках. Они только начали. Дальше будет только хуже.

– И почему они так долго ждали? – Скептицизма в ее взгляде не поубавилось.

– Кошмары… Я должна была догадаться! – воскликнула я с досадой. Пояснила ничего не понимающей Пифии: – После «смерти» Шадриана меня мучают кошмары, и лица в каждом из них мне незнакомы. До того, как перейти к пыткам, тхана испытывали его… морально, а не физически. Ментально.

– Многим вашим людям снятся кошмары.

– Да, но они хоть как-то связаны с окружающей реальностью или с ними самими. А мои… В каждом из них – смерть и разрушение. Иногда я вижу наш форт, в котором кипит битва, но те, кто находятся в нем, мне незнакомы. Никого из них нет здесь сейчас. Я помню… – Я сильно зажмурилась. – Помню одну девушку. Она постоянно умирала – то падала в расщелину и разбивалась о камни, то тонула в реке, то натыкалась на меч убийцы, хотя я и не видела его лица. Ее – видела. У нее очень длинные черные волосы и глаза тоже черные… И диадема с бриллиантом.

– Тайвена? – пораженно прошептала Пифия. Ответила на мой удивленный взгляд: – Королева Душ, бывшая возлюбленная и жена нашего короля. Она умерла несколько лет назад, в очередной битве с воинами Короля Крови.

Почему-то ее слова подействовали на меня как пощечина – обожгли острой болью, отозвались в сердце ноющей тоской. Обидой. Значит… Шадриан уже был женат? И, конечно же, этот брак был настоящим.

– Пифия… Прошу тебя, найди его.

– Но как? – воскликнула она. Я почти торжествовала – казалось, она действительно мне поверила.

– Кровные узы, – нетерпеливо бросила я. – Возьми с собой дагуэров. Вашей магии должно хватить на то, чтобы проникнуть в храм и спасти Шадриана. И не забудьте про руны, рассеивающие иллюзию. А я пока попытаюсь разобраться, что все это значит, и как чертовым тхана удалось нас обдурить. Я бы пошла с тобой…

– Нет. Вы нужны здесь, моя королева.

– Да, – спокойно ответила я. – Пока ты не вернешь своему народу настоящего короля.

Пифия кивнула. Развернулась, чтобы уйти. Я схватила ее за руку, прошептала, глядя в глаза:

– Найди его. Пожалуйста.

– Найду, – кивнула она. – Только…

Мне не понравилась эта пауза и тень сомнения в глазах.

– Что? Что только?

– Дело не только в том, что я – лишь племянница Шадриана. Я знаю, вы судите по дневникам Алексии Атрейс, но она жила здесь два века назад. С тех пор многое изменилось. В том числе и магия кровных уз. Она… ощутимо ослабела, как и любая другая магия.

Я с усилием кивнула. Я должна была догадаться.

– Но я сделаю все, чтобы найти Короля Душ. Если только он…

– Он жив, Пифия. Я это чувствую. Шадриан жив.