Текст книги "Время падать, время летать (СИ)"

Автор книги: Кармаль Герцен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Ты можешь вообще никак ко мне не обращаться. – Тон длинноволосого похолодел. Кажется, испытывать его терпение все-таки не стоит. – Если будешь делать все, как я скажу, нам и вовсе разговаривать не придется. Но… просто для информации, зовут меня Шадриан. А теперь давай забирайся на кворга.

Увидев выражение моего лица, он покачал головой.

– Я сяду спереди.

Король Душ легко запрыгнул в седло и подал мне руку в белой перчатке. Выдохнув, я подала свою. Он подхватил меня, помог забраться и усадил за спину. Когда кворг двинулся с места, мне ничего не оставалось делать, как обхватить руками талию Шадриана. Была в этом доля лицемерия – держаться за своего врага. Но пока я не узнаю истинные планы Короля Душ, на кону стояла моя жизнь.

– И куда же мы едем? – Прежде я не спрашивала, потому что он все равно бы не ответил. Чтобы не дать повода ребятам прийти за мной.

– В Эльсбру.

Теперь стало ясно, кто был соседом Короля Крови.

– В Эльсбру, – шепотом повторила я.

Мы тронулись в путь. Вперед, в неизвестность.

Глава двадцать первая

На рассвете мы уже оказались в Эльсбре, во владениях Короля Душ. Свою обитель – то, что Король Крови называл дворцом (надо сказать, совершенно незаслуженно) – Шадриан называл фортом. Это было огромное каменное сооружение, наверняка слепленное из двух рядом стоящих зданий. Высокие, в три человеческих роста, потолки, гладкий, без единой трещины, каменный пол и огромные окна с решетками. Несмотря на простые материалы: привычные камень, дерево и сталь, в интерьере форта чувствовалась изысканность и утонченность. Прямые линии люди Короля Душ не любили – даже кованые решетки были исполнены в виде причудливой вязи, в зале было много арок и фигурных колонн, ковров и штор: уйма мелочей, дарующих то ощущение уюта, которого не хватало во дворце Короля Крови.

– Вы можете влиять на любую материю и видоизменять так, как захочется? – заинтересовалась я. Вертела головой, пока мы шли по гулкому пустому залу.

– Почти. Все зависит от того, что «помнит» материя. Дерево из леса, который хоть единожды горел, можно бесконечно превращать в пепел и обратно. Камень девственных гор не изменишь, он не помнит ничего, кроме ветра, а вот камень, побывавший в человеческих руках – очень легко. Руду – нет, металл, которому однажды уже придали форму – да. Самые сильные дагуэры обладают способностью читать память земли. Это дает им почти полный контроль над всем, что на этой земле находится.

– Дагуэры? Так называется ваш клан?

– А ты догадливая, – усмехнулся Шадриан.

Я пропустила его издевку мимо ушей. Спросила, завороженно глядя по сторонам:

– Этому можно научиться?

Король Душ удивленно рассмеялся.

– Ты хотела бы стать дагуэрой?

– Я всегда считала, что у каждой вещи есть душа, – тихо сказала я, зная, что это нельзя считать ответом. – Касаясь той или иной вещицы, мы наделяем ее частичкой нашей собственной души. Передаем ей память наших прикосновений, смех, который звучал в этот момент, слезы, которые видела вещь, пока находилась рядом с нами.

– Надо же… – Шадриан покачал головой. – Странно слышать такие слова из уст девушки из другого мира. Как и ты, мы считаем, что природа и все, что она создает – живое.

– Вы думаете, то, что я принадлежу Альграссе, а вы – Бездне, делает нас такими разными? Нет, разными нас делают наши поступки и решения.

– Ты говоришь это спокойно, а я почему-то слышу упрек. – Шадриан улыбнулся уголком губ.

– Я бы никогда не напала на почти безоружных – не считать же несколько ножей против пары десятков мечей оружием! – детей. Никогда не похитила бы одного из них и не увезла куда-то против воли – а вы знаете, что нахожусь я здесь не потому, что очень хочу узнать поближе ваш народ, – выпалила я.

– Я – король, ответственный за судьбы сотен людей. Мне приходится принимать сложные решения.

Я бросила на него острый взгляд. Будто бы вернулась в день нашего спора с Виктором.

– Что бы вы сделали, если бы я не выдала себя?

Шадриан пожал плечами.

– То, что обещал. Заглянул бы в память твоих товарищей – и заглядывал бы до тех пор, пока не нашел ответ. А затем забрал бы тебя и привез в Эльсбру.

– Даже если бы я сопротивлялась? Даже если бы мои друзья встали на мою защиту?

– А теперь я слышу горечь, – заметил Король Душ. – Ты действительно думаешь, что было бы лучше, если бы они – как ты говоришь, почти безоружные – набросились на нас?

Нет. Я просто не знаю… Просто задаюсь вопросом – бились бы они за меня, если бы у нас с дагуэрами были равные шансы?

– Вы не ответили.

Шадриан усмехнулся. Мы уже почти добрались до комнаты с высокой дверью. Шедшие впереди воины встали по обе стороны от нее.

– Да. Я нашел бы способ их усмирить. И все равно привез бы тебя в Эльсбру. Меня интересовал только один исход.

– Убили бы?

– Что?

– Если бы для того, чтобы забрать меня, нужно было убить кого-то из моих друзей, вы…

– Я бы попытался обойтись без ненужных жертв.

Я стояла на своем. Не знаю, почему, но мне было очень важно понять.

– А если бы другого выхода не было? Если бы между мной и вами кто-то стоял?

Шадриан развернулся ко мне, посмотрел прямо в глаза. Стало не по себе от этого прямого взгляд. Будто ищущего что-то в моей душе.

– Ты даже представить себе не можешь, о скольких спасенных жизнях может идти речь. О целых поколениях. И ключ к ним – твоя душа, та ее часть, что связана с Памятью Предков. Да, я убил бы кого-то из вас, чужаков, ради спасения своего народа и ради спасения еще не рожденных детей.

– Да, – тихо сказала я. – Мы разные. Совершенно.

– Побудь подольше в Бездне, девочка, – сухо ответил Король Душ. – Ты удивишься тому, как поменяется твой взгляд на жизнь.

– Не думаю…

– Я защищаю свой народ. И пойду на все ради его защиты, используя средства, которые мне доступны. Разве ты не сделала то же самое? Не зная, что я задумал, ты фактически вверила мне свою жизнь. Бойцы из вас никакие, и ты это знаешь. Потому ты пошла на единственный способ защиты, который был в твоем распоряжении: жертву. Но когда в твоих руках появится сила – неважно, что это будет: власть, магия или меч… Когда перед тобой встанет выбор – защищать своих людей до конца или опустить руки… Тогда и увидим, насколько мы с тобой непохожи.

Шадриан кивком указал на дверь, где, как изваяния, застыли дагуэры.

– Это твои покои. Отдыхай. Вечером я за тобой приду.

Я покачала головой.

– Дайте мне час. Принять ванну, поесть. И я буду готова.

На губах Короля Душ появилась полуулыбка – приподнялся только один уголок губ, глаза сощурились.

– Не терпится узнать, что тебе предстоит или хочется поскорее разделаться со всем и убраться подальше от меня и моих людей?

– А есть ли разница? – Теперь я и сама различила в своем голосе горечь.

Улыбка слетела с его лица, глаза стали холодными.

– Ты права. Разницы нет. Отдыхай. Я приду вечером, – бросил он, уходя.

– Шадриан! – возмущенно вскрикнула я. Прикусила язык, когда он стремительно обернулся. Но потом… Взяла себя в руки и сказала, заглушая учащенный стук сердца: – Я не буду обращаться к вам «мой король». Этого делать вы меня не заставите.

Хищная улыбка вернулась. Я едва сдержала вздох облегчения: мое не в меру богатое воображение уже рисовало жестокие пытки в наказание за протест.

– Перед обрядом тебе нужно хорошенько выспаться и отдохнуть. Так что… До вечера, девочка.

Гневно раздувая ноздри, я смотрела Шадриану вслед. Когда он скрылся в одном из витков коридора – но не раньше – отвела душу, громко хлопнув дверью. Развернулась, все еще негодуя и… приоткрыла от восхищения рот.

За это время, ночуя то на земле, то на подстилках из одежды, моясь или в реке или обходясь жалкой порцией питьевой воды, я успела отвыкнуть от комфорта, перестала вообще о нем мечтать. Тут бы живой остаться… Но комната, которая предстала моим глазам, будто вернула меня назад в Альграссу: в то восхитительное прошлое, где была чистая постель с мягкими подушками и теплым одеялом, кресло с пушистым пледом, шоколад и горячий чай. Бормотание телевизора, вкусные запахи с кухни: в свободное время, которого у нее практически не бывало, мама любила готовить.

Я огляделась по сторонам. Мамы, увы, нет. Никого нет – в комнате я была одна.

Зато здесь были огромная кровать, на которую я прилегла «буквально на минуточку». И, конечно же, тут же провалилась в сон без сновидений. Проснулась через пару часов – солнце еще стояло высоко в небе. Проснулась не от звука, а от невидимого толчка, смутного ощущения тревоги. Так бывает, когда лежишь в темноте, и кажется, что над тобой кто-то склонился… Открываешь глаза – никого. Просто страх на мгновение становится материальным.

Спальню заливал солнечный свет. В такой атмосфере бояться странно, но… Я находилась в чужих землях, среди чужих людей, в плену человека, который наверняка был убийцей.

Но и оставаться со своим страхом наедине я не хотела. Приняла ванну – когда из крана полилась горячая вода, я взвизгнула от восторга. Отмокала, наверное, не меньше часа, а потом хорошенько растерла тело грубым полотенцем. Когда я вернулась, меня ждал сюрприз: оставленные в комнате брюки, кофту и футболку кто-то забрал, взамен оставив простое целомудренное платье до колен. Вздохнув, я облачилась в новый наряд.

Дверь оказалась незаперта, но охранники-дагуэры все еще стояли на страже.

– Я… пройтись могу?

Они лишь меланхолично пожали плечами. Приняв этот жест за разрешение, я направилась вперед по коридору. Честно говоря, мне не очень хотелось знакомиться с людьми Короля Душ, моей целью было найти того, кто меня к нему приведет – чтобы настоять на обряде. Планы изменились, когда в меня со всего размаху влетело визжащее чудо с золотистыми кудряшками.

– Ой. – Отчетливо проговорила она.

Несколько мгновений мы с интересом изучали друг друга. Юная незнакомка была одета в роскошное платьице с пышной юбкой. Худая как тростинка, с острыми коленками и локтями.

– А я тебя знаю, – вдруг сказала обладательница самых ярких зеленых глаз, какие только мне встречались.

– Правда? – удивилась я.

– Ага. Ты Лекса. Здесь все уже знают о тебе.

Ого. А ведь я находилась здесь всего несколько часов.

– Пифия рассказала, – увлеченно продолжала незнакомка. – Она не может держать язык за зубами. Говорит, знание – это опыт или как-то так. А она вроде как делится с нами своей мудростью. В общем, она должна говорить все, что узнает от духов. У нее эта… потребность.

Я кивнула, посмеиваясь. Золотоволосая худышка нравилась мне все больше.

– Как тебя зовут?

– Ой. Ну да. Я – Тили. Вообще-то Тильгир, но так меня никто не зовет. – Она покачала головой, всем своим видом демонстрируя, как ее разочаровывает сей факт.

– Тили, ты можешь проводить меня к вашему королю? – мягко попросила я.

– Нет. То есть да, но сейчас принять он тебя не может.

Я едва сдержала улыбку. Ни дать ни взять – личный секретарь короля!

– Вот как?

– Ага. Он готовится к обряду Памяти Предков.

– Ты знаешь об обряде? – поразилась я.

– Все знают. У нас нет друг от друга секретов. – Распахнутые глаза смотрели открыто. За что люблю детей – в них ни капли фальши, чего о подростках и взрослых сказать нельзя. – Ой. Я не должна была тебе говорить об этом, да?

Я улыбнулась Тили.

– Все в порядке. Я знаю об обряде. Только… о подготовке не знала. Тогда, наверное, мне лучше вернуться в комнату.

– Или я могу все тебе тут показать! – взволнованно прощебетала Тили. Аж на месте запрыгала от соблазнительной – видимо – перспективы стать моим гидом.

– Не думаю, что это хорошая идея, – призналась я. – Я тут чужая.

– Да, но… мы надеемся на тебя. Мы так долго тебя искали… Они будут тебе рады, честно!

Я сильно в этом сомневалась. Но и возвращаться в комнату и оставаться наедине с роем мыслей, с воспоминаниями о прошлом и тревогами о настоящем… не хотелось. В конце концов, хочу я этого или нет, но мне наверняка придется провести несколько дней среди дагуэров. Так не лучше попытаться узнать их изнутри? Хотя бы для того, чтобы понять – враги они нам или… нет. Я должна была понять, представляют ли они для оставшихся в школе угрозу.

– Хорошо, – улыбнулась я. – Веди.

– Бежим в сад, я познакомлю тебя с подругами!

– В сад? – растерялась я.

Садом Тили называла зал, где деревья вырастали прямо из островков земли, не покрытых камнем. Стены украшал уже знакомые мне черный плющ – на этот раз с распустившимися на нем ярко-красными цветами. Кусты, переплетаясь, образовывали зелено-цветочные арки, в центре зала журчал фонтан. Здесь даже было свое собственное солнце: украденные со свечей язычки пламени, соединенные в шар под потолком.

– Ого, – выдохнула я. Мастерство дагуэров в обращении с окружающей природой поражало все сильней.

Поначалу мне было неуютно находиться среди незнакомых людей, среди всех этих острых, любопытных или откровенно недоверчивых взглядов. Вспомнился первый день в старшей школе в качестве новенькой. Вот только, в отличии от той вехи моего прошлого, я точно знала, что выберусь живой. Сейчас я не была так уж в этом уверена.

Впрочем, как таковой враждебности от людей Короля Душ я не ощутила, и даже на какое-то время позволила себе расслабиться и жить настоящим. С будущим разберемся потом.

Подруги Тили оказались ей под стать: смешливыми, острыми на язычок и очень любопытными. И быстрыми, к слову. Они носились вокруг меня, догоняя друг друга или прячась среди кустов, чтобы потом неожиданно выскочить оттуда, громко хохоча. Детей в саду оказалось не так уж и много – я насчитала десятерых. Куда больше было взрослых. Они сидели на резных скамейках, читая или болтая друг с другом. Мужчины в белой костяной броне или – куда реже – простых рубашках и штанах, женщины – в платьях разной степени открытости и длины.

Теперь я понимала, почему Король Душ называл свой дворец фортом – он надежно защищал их от агрессии окружающего мира, от нескончаемой войны с другими кланами, с самой Бездной. Я не видела страха в глазах дагуэров – того затравленного выражения, которое наблюдала у каждого второго в школе. Мы боялись, мы готовились выживать. Люди Короля Душ… наслаждались жизнью. Смаковали вкусную еду, читали интересные книги – и наверняка писали свои. Любили друг друга, воспитывали детей, растили прекрасные сады, охотились или занимались животноводством.

Вот какую жизнь я хотела для наших ребят. Такой жизни – а не вечного, гложущего душу страха – мы были достойны.

С горечью понимая, что сейчас наше пребывание в Бездне нельзя назвать никак иначе, нежели существованием, я настолько глубоко ушла в свои мысли, что не услышала шагов.

– Лекса?

Я стремительно обернулась.

– Тихо, девочка, я не кусаюсь, – посмеиваясь, сказал Король Душ. – Пора начинать обряд Памяти Предков.

Глава двадцать вторая

Меня провели в самую странную комнату из всех, что мне когда-то встречалась. На пороге Шадриан придержал меня за руку.

– Осторожно.

Меня обожгло прикосновением его голой кожи к моей. Так сильно, что первым моим порывом было вырвать ладонь. К счастью, я сумела сдержаться.

Ничего, кроме камня и воды, воды и камня – вся комната походила на закрытый бассейн. К его центру вела каменная дорожка. Я даже не удивилась, увидев, что она просто балансирует на воде, без всякой опоры – как оказалось, дагуэры сильны не только в преобразовании материй, но и в их соединении друг с другом и создании гармоничного тандема. Хотя вру – был еще лунный свет, который дарили настенные свечи, сменившие огоньки с золотого на серебряный и бросавшие на поверхность воды «лунные» блики.

– Что теперь?

– Дождемся пифию. Она скоро подойдет.

– Самая мудрая женщина вашего клана?

Король Душ с усмешкой кивнул.

– Можно и так сказать. Откуда ты о ней узнала?

– Тили рассказала.

– Ты успела познакомиться с Тили? – улыбнулся Шадриан.

Улыбка искренняя, неподдельная, его лицо преобразила. Я отвернулась, сосредоточив все свое внимание на бликах на воде.

– Да, и… с некоторыми другими.

Невыносимо хотелось прервать затянувшееся молчание. Но о чем мне говорить с Королем Душ – чужаком и похитителем?

– Я заметила одну странность, – наконец сказала я. – Когда Тили водила меня по саду, она рассказывала мне о родителях ее подруг – чем они занимаются, какой материей им легче всего управлять…

– Шпионкой ей никогда не стать, это правда, – рассмеялся Шадриан.

Я мимолетно улыбнулась.

– В какой-то момент я вдруг поняла, что она почти не говорит «у ее мужа» или «его жены», чаще лишь «его любимая» и «ее любимый». Думала, что она просто выражает так свои мысли, но когда спросила напрямую, поняла, что у вас в клане очень мало семей.

– Семей – мужчин и женщин, воспитывающих совместное дитя, у нас предостаточно, – возразил он. – А вот заключенных браков и правда немного.

Слова Шадриана сбили меня с толку.

– Не понимаю… Почему?

– Потому что брачные узы – сложное испытание для влюбленных. Не все его проходят и не все стремятся проходить. После того, как проведен обряд венчания, две половины становится одним целым.

– Это я понимаю…

– Вряд ли, – перебил меня Король Душ, – раз задала такой вопрос. Брачные узы означают, что отныне муж с женой делят и горе, и счастье… любые эмоции и ощущения они делят на двоих. Если он испытывает боль, она ее чувствует. Когда ее переполняет гнев, ему приходится испытывать ярость. Никаких секретов. Нет места равнодушию, нет возможности отстраниться, отгородиться стеной молчания. Хочешь перестать страдать – помоги супругу справиться с его страданиями. Хочешь быть счастливой – сделай так, чтобы счастливы были вы оба.

Я смотрела на него во все глаза. Невероятно. То, о чем говорят во время свадебных церемоний, в клане дагуэров возведено в абсолют.

– Значит, магически вы становитесь сильнее в основном за счет родственных связей?

– Верно, девочка.

– Лекса, – буркнула я.

Шадриан рассмеялся. Трудно поверить, но этого высокого мужчину в жутковатой костяной броне было совсем несложно рассмешить. В моем воображении короли и убийцы рисовались совсем другими: хмурыми, неприступными, с жестким прищуром глаз. Прищур имелся и у Короля Душ, но… скорее насмешливый, чем-то неуловимо напоминающий кошачий.

– Обряд Памяти Предков… В чем именно он заключается?

– Используя твою душу, мы попытаемся призвать души твоих предков – Алексии и Эйба Атрейс, – охотно ответил Король Душ. – Они владеют знанием, которое должно помочь нам остановить тех… кто призвал вас сюда. Их замысли слишком опасны. Их почти не заботит, что станет с Бездной. И то, что они делают, вновь соединяя Альграссу с Бездной, последнюю разрушает. Твоя память – возможно, ключ к ее излечению. Шанс прекратить Сдвиги и понять наконец логику Метаморфоз – потому что раньше, до вашего появления в Бездне, нам это было подвластно. Возможность если не прекратить нашу с ними вражду, то, во всяком случае, заполучить оружие, которое позволит нам им противостоять.

Я ошеломленно покачала головой. Кем же были эти таинственные «они»? Зачем кому-то понадобилось вновь разрушать обособленность обеих миров друг от друга? И все же я была рада, что на этот раз виновны оказались не жители Альграссы. Впрочем… Какая теперь, в общем-то разница? Одно немного успокаивало: с дагуэрами у нас есть как минимум один общий враг. Поможет ли это нам? Не знаю. Но мне не помешал бы даже проблеск надежды.

– И что… стоит только вам призвать Алексию или Эйба к ответу, и они все сами вам расскажут?

Шадриан рассмеялся.

– Нет, конечно же, нет. Когда мы произносим «духи говорят нам», мы имеем в виду то, что читаем их память. И каждая душа несет в себе частичку души прошлых поколений. Это похоже на сложную ментальную головоломку и на их разгадку иногда уходит до нескольких недель.

Я резко выдохнула. Несколько недель? Недели неизвестности, ожидания и страха. Это сейчас мы болтали, будто старые знакомые. А что будет, если желаемого Король Душ не получит?

– А это… может не сработать? – осторожно спросила я.

Шадриан нахмурился.

– Вероятность есть. Хотя наш тандем с пифией и силен… Магия – слишком тонкая наука. Память Предков срабатывает куда лучше, когда заклинателя и потомка связывают узы – брачные или кровные. Такова уж особенность дагуэров. Более того, некоторые чары выходят лишь тогда, когда их творят два связанных крепкими узами человека. – Он усмехнулся. – Кому-то это даже кажется романтичным. По мне, так это только добавляет сложностей и проблем.

– Но, судя по всему, вы прекрасно справляетесь и в одиночку. – Это не было лестью. Меня действительно впечатлили те «фокусы», которые Король Душ проделывал с деревом в школе. Любопытство побудило меня спросить: – А… с водой? Что можно сделать с водой?

– Вода – самая податливая из материй. Ее форму могут изменять даже маленькие дети. С превращением в пар и лед чуть сложнее, но…

– Если река замерзала хоть однажды, то вы легко превратите ее воду в лед, – догадалась я.

– Какую-то часть ее – да, – кивнул Шадриан. – Всю реку – возможно, но это уже куда сложнее. И потребуются усилия не одного человека.

– И любую материю можно превратить в оружие, – пробормотала я.

Водой можно заставить человека захлебнуться, земле приказать разверзнуться и стать для врага могилой, камень обрушить на голову врага, сталь соединить с огнем и создать меч, идеальный для сражения. Мило беседовать с человеком, обладающей такой силой, вдруг резко расхотелось.

– Да, если правильно ею управлять, – согласился Король Душ. – Что же до обряда… Нет смысла скрывать, что с твоими предшественницами подобное не сработало. Надеюсь, сработает с тобой. Ты с Альграссы, твоя кровь сильнее.

– Подождите. – Я замотала головой. – Вы хотите сказать, что здесь, в Бездне у Эйба были дети?!

– Были, – с усмешкой подтвердил Шадриан. – Не пойму, что тебя поражает. Он был не стар, когда очутился здесь. Да, потребовалось несколько лет, чтобы он излечился от любви к своей погибшей жене, которая и стала причиной Слияния.

– Пожалуйста, расскажите, – горячо попросила я. Подумать только: я буду единственной, кто знает судьбу Эйба Атрейса после конца Эпохи Слияния!

Короля Душ позабавила моя пылкость. И все же он пошел мне навстречу.

– Насколько мне известно, у Эйба было двое детей, две девочки от женщины, с которой он познакомился уже здесь, в Бездне. Она каким-то образом узнала о том, что он стоял и за Слиянием, и за Расколом – разъединении Альграссы с Бездной, и винила Эйба в последствиях его решений. Им пришлось пройти долгий путь от ненависти до любви, вполне ожидаемым итогом которой стала новая ветвь рода Атрейс.

– Ого, – только и сказала я. – И это вы узнали от их потомков?

– Именно. Но не от одного. Благодаря душам предков нам стало ясно, что Раскол разрушил что-то и в без того не слишком отлаженном механизме Бездны. С тех пор мой дед пытался докопаться до истинной причины, для чего нужно было понять, как именно был проведен обряд Раскола. Он выискивал потомков семьи Атрейс годами, как и мой отец, как и я… Но беда в том, что все они с рождения заражены ядом Бездны. По женской линии в семье Атрейс с рождения Венеры передавалась практически полная невосприимчивость к магии. Это не только осложняло им жизнь, так как колдовать они почти не могли, но и осложняло нам обряды Памяти Предков. Это похоже на блуждание в тумане. Только находишь чье-то воспоминание, как натыкаешься на черную непроницаемую стену. Эти стены – и есть результат яда Бездны. Именно они мешают нам вернуться в тот самый день, когда был проведен обряд Раскола.

– Вы думаете, что-то тогда пошло не так?

– Безусловно. Нам лишь нужно понять, что именно. И ты, дитя Альграссы, с кровью, не испорченной ядом Бездны, станешь нашим ключом. Я надеюсь на это. Слишком многое… слишком много жизней зависит от того, что нам откроет Память Предков.

Я молчала, хмурясь. Король Душ был невозмутим – ожидание его не беспокоило.

– Пока нет пифии, можно задать еще один вопрос?

Он заинтересованно взглянул на меня.

– Скажите откровенно… насколько мы – мои люди, как вы их называете – уязвимы?

– Очень уязвимы, – припечатал Шадриан. – Можно сказать, на вас и вашем лагере красной краской нарисована огромная мишень. Пока вас спасало стечение обстоятельств и то, что о вас не знали. Но теперь о чужаках, помимо нас, осведомлен и Король Костей. Не стоит забывать и о самой Бездне – рано или поздно, ей надоест играть с вами в игры.

– А Король Крови?

– Король Крови больше вам не угроза.

Я кивнула. Значит, Чокнутая Дигиаз или, вернее, цельная Дигиаз свершила свою месть – за жизнь, расколотую на три части.

– И все это вы узнали от духов?

– Это и многое другое.

Я потерла пальцами виски.

– Ладно. Значит, вы должны знать, что Король Костей забрал уже самых сильных из нас. Зачем ему возвращаться?

– Не самых сильных, а тех, в ком ущербность духа или, если хотите, чернота души сочетается с физической силой. Но Король Костей славится тем, что расходный материал, которыми он зовет людей, у него очень быстро приходит в негодность. Ваша девочка – та, что не сумела справиться с болью, позволила ей себя сломить и в результате стала идеальной марионеткой для Короля Костей, увела только тех, до кого смогла достучаться. Когда он наиграется с ними, ему понадобятся другие. И тогда он отправиться искать остальных. И Король Костей – не…

– Кристабелла, – тихо подсказала я.

– Да, не Кристабелла. И не я. И не Дигиаз. Он не будет нянчиться с вами. Не пойдет на уступки. Король Костей просто не знает подобных слов.

– Есть еще кое-кто, – хмуро бросила я. – Жрицы храма Мтимеи.

– Тхана, – кивнул Король Душ.

Я встрепенулась, услышав знакомое по дневникам Алексии слово.

– Тхана? Почему они назвались так? Алексия Атрейс называла тхана квинтэссенцией смерти, темными духами Бездны – невидимыми и потому непобедимыми.

– Вот как? – удивился Шадриан. – Честно говоря, не знаю. Непобедимыми их точно не назовешь. А вот слова насчет невидимости отчасти правдивы – из-за излюбленной тхана игры в прятки. Они манипулируют сознанием… но иначе, чем это делаем мы. Впрочем, дагуэры защищены от их шуток с иллюзиями, а вот им от нас защититься куда сложнее.

– Защищены? – возбужденно спросила я. – Как?

– Ну уж нет, Лекса, – рассмеялся Король Душ. – Секреты подобного рода бережно хранит каждый клан. Помнишь, что мы говорили о секретах? Я не доверю их тебе… Пока не начну доверять.

Мне вдруг стало холодно. В мнимой попытке согреться я обхватила себя руками за плечи. В голове крутился миллион вопросов: о Бездне, о Короле Костей и о том, что он собирается делать с теми, кого увел с помощью Кристабеллы. Но Шадриан ясно дал понять: всего он мне не расскажет.

Сейчас. Возможно, если втереться в его доверие, ситуацию можно переломить. И все же он охотно рассказывал мне об обычаях своего клана, об особенностях магии. Не видел во мне врага или… видел будущего союзника?

Как бы то ни было, Король Душ был мне нужен. Его народ хранил знания не только о нынешней Бездне, которая разительно отличалась от Бездны Алексии Атрейс, но и о магии, которую можно было призвать отовсюду, как они сделали это в школе, где магии нет и в помине. Возможно, секрет кроился в руне, притягивающей крохи магической энергии со всего мира – подобной пользовался Джувенел. Но мне никогда не вспомнить точный ее рисунок и, даже случись так, никогда не понять самой, как именно ею управлять.

Не стоит забывать и о тех, кто призвал нас с Альграссы. Неважно, зачем мы им понадобились, но они тоже наверняка охотятся за нами. Просто Король Душ оказался быстрей.

Столько врагов вокруг, а в эпицентре – мы, испуганные подростки. Мы не умеем воевать. Нас не учили драться и владеть оружием. Не учили находить пропитание в лесу, разжигать огонь или охотиться. Не учили, что, попав в незнакомый мир, мы можем навсегда в нем остаться.

Странный звук отвлек меня от съедающих заживо мыслей. Обернувшись, я увидела хрупкую девчушку лет двенадцати с длинной, до бедер, косой. Ее глаза были настолько светлыми – почти прозрачными, что поначалу я приняла ее за слепую. Проем за ее спиной сам по себе зарос камнем.

– Приготовления закончены, можно начинать, – мелодичным голосом произнесла незнакомка.

– Ты пифия? – Наслушавшись разговоров о ней, я ожидала увидеть или зрелую женщину или вовсе мудрую старуху.

– Изумление на твоем лице бесценно, – посмеиваясь, сказал Шадриан.

– Но… как? – Я замолчала, не желая обижать юную пифию.

– В моей голове – память веков, опыт и знания поколений, – размеренно сказала она.

Заметив мой озадаченный взгляд, Король Душ пояснил:

– Пифии не просто изумительно владеют даром прочитывать память духов. Они – сосуды памяти прошлых поколений. Умирая, пифия передает свой дар, свой опыт и свои знания дочери.

– А если у нее рождается сын?

– У пифий сыновей не бывает, – снисходительно улыбнулась пифия. Ее явно забавляла мое невежество. – Но не у всех появляются и дочери. Поэтому нас так мало.

– Мне жаль, – искренне сказала я.

Пифия рассмеялась хрустальным смехом.

– Не стоит. Лекса, верно?

– Да, а ты…?

– Пифия. Мы считаем невежливым использовать имя, данное последней в роду пифии. А называть меня Алтри Малер Вивиана Гилия Дервани почему-то никто не хочет.

Я кивнула, признавая правоту юной язвочки. Сказала со вздохом:

– Давайте начинать.

Вслед за пифией я спрыгнула с каменной дорожки прямо в воду. Король Душ снял броню, оставшись в белой рубашке и штанах, и последовал нашему примеру. Бассейн оказался совсем неглубоким – прохладная вода доходила мне до талии.

– Вы родственники? – поинтересовалась я. – Поэтому проводите обряд вдвоем?

– Наши способности схожи, и это одна из причин, – отозвался Шадриан. – Вторая – да, мы родственники. Очень дальние, но… ближе у меня никого не осталось.

Он сказал это бесстрастно – раны наверняка давно уже превратились в рубцы. Но моя боль – расставания с мамой – еще не ушла. Поэтому сердце у меня заныло.

Сама по себе вынырнувшая нить из платья Пифии обвязала их запястья. И она, и Шадриан положили ладонь на мою шею и… заглянули в глаза. Я не знала, в чьи смотреть – эта игра в гляделки смущала. Но захватившее меня ощущение, будто мое тело становится полым и гулким, а внутрь его врывается вода, смыло все мысли и чувства. И в тот страшный миг, когда мне показалось, что я тону и задыхаюсь, пришло забвение.

Я не видела снов – лишь странные отголоски. Я брела куда-то по дороге тумана, и по обеим сторонам, словно кадры киноленты, мерцали кусочки воспоминаний. Почти во всех была мама: вот мы жарим печенье, и ее – воздушное, легкое, а мое безнадежно сгорает. Вот она читает мне, маленькой, какую-то сказку, вот делает мне, пылающей от жара, болезненный укол. В последних осколках воспоминаний она всегда уставшая и почти всегда без улыбки. Отца рядом уже нет. А я – замкнувшаяся в себе, выпитая до дна всем, что происходит в школе. Но когда мы рядом… будто появляется свет. И вот мы жарим вместе блины, и мама говорит, что я и готовка – вещи просто несовместимые, и мы снова смеемся, и все невзгоды скрываются в тень, где им самое место.