Текст книги "Принц и Ида 5. Новая кровь (СИ)"
Автор книги: Карина Вальц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Альтьер завернул за угол, встал рядом со мной и закурил.
– Будешь? – предложил он.
– Нет.
– Отказалась от старых привычек? Забавно… когда-то именно с тобой я впервые закурил. Хотелось произвести впечатление, знаешь ли. Да всем хотелось! Но никто не знал, как это сделать. Вот и я, хороший мальчик, не знал, но пытался. Хотя мне было важнее перещеголять брата, конечно.
– Так себе способ произвести впечатление, – не оценила нынешняя я. А в прошлом – кто его знает.
– Точно, – смеясь, он выпустил дым вверх. – Что сказать? Дурак был. Я вообще из тех людей, что горазды на дурацкие поступки, лишь бы не выглядеть слабаком в чужих глазах.
Не зная, что сказать, я промолчала.
Альтьер Роткирхельт тоже с разговорами не торопился, докурил, глядя на окна напротив, потер лицо и вздохнул, словно перед тяжелым прыжком.
– Ты прости меня, ладно? Не хотел я на тебя нападать. Так глупо получилось… если бы не Янис, меня бы и вовсе в темницу закинуть могли. Он вроде отбил. Пока отбил, а там кто знает… но я бы ничего такого тебе не сделал. Просто я ее так люблю, нет сил смотреть, как она страдает. И тут увидел тебя, и как будто вместе с тобой увидел решение всех ее проблем, понимаешь? Вдруг ты вернулась не одна, вдруг Александр не так безумен, как о нем рассказывают, вдруг надежда все-таки есть, – он покачал головой, словно в последнее и сам не верил, затем вновь посмотрел на меня и высказал неожиданное предложение: – Не хочешь прогуляться до кабака?
Увидев на моем лице удивление, он с энтузиазмом продолжил:
– Он до сих пор на месте, представляешь? Там все так же паршиво кормят и поят, но он устоял. Столько всего там случилось, да? Старые деньки… мы тогда и подумать не могли, чем обернется будущее. Все казалось таким… предопределенным. А теперь Силлиана нет, Константина нет, Карл в Посмертье, Ефраим погиб во время обвала, Габриэль и Стил… понятия не имею, что с ними. А я сам полузаконно женат на женщине, которую выкрал из-под носа у самого короля.
Тяжело соотносить незнакомые лица с незнакомыми именами, порой образы совсем не стыкуются друг с другом, но общая картина сложилась. Дарлан рассказывал о трагически погибшей королеве и альтьере, бежавшем за стену примерно в то же время.
– Значит, Августа жива?
– Ты не знала? – удивился он. – Жива она.
– А знаешь, что? Идем в этот твой кабак. Как в старые добрые…
ГЛАВА 13. Еще больше встреч и воспоминаний
Мертвая Земля отняла у меня все и привязала к себе, отрезав от остального мира. За что она так со мной? Я была ей верна, верила в ее законы и Великий Суд. Или она знала, что вера моя не так крепка, как я показывала, и все испытания, выпавшие на мою долю – наказание за лицемерие?
Из личных дневников королевы Августы.
Вильгельм усадил меня за столик, сам отправился за напитками и едой. Вернулся с корзиной жареного хлеба со специями и двумя кружками, что в его могучих руках смотрелись скромно, а рядом со мной почти сосудом для купания. В так называемом кабаке, несмотря на дневное время, толпился народ. На Вильгельма поглядывали с любопытством, он все же в полицейской форме. А на меня… да без особого интереса. Я оглядывалась по сторонам и изучала людей, выискивая малейший намек на желание напасть, накормить ядом или пырнуть ножом, но присутствующих в кабаке куда больше интересовал мой спутник.
– За старые добрые, – Вильгельм поднял кружку и выпил половину напитка, заев все хлебом.
Я последовала его примеру и тоже сделала пару глотков.
– Ну как? – улыбнулся он.
– Намного лучше отвара, – заверила я.
– Да уж, – он устало потер шею и одним глотком допил эль. Из такой-то кружки… это как будто физически невозможно! Но Вильгельм ничего, справился, а после извинился и сходил за добавкой. Принес в двойном размере, что с его темпами дальновидно.
Хотелось спросить, одобрит ли пьянство Янис, но какая разница. Мой побег вот тоже никто не оценит, он вообще со всех сторон хуже, чем пара исполинских кружек эля в разгар дня. И в разгар расследования.
– Как ты вообще, а? – после второй кружки решился Вильгельм на вопрос.
– Нормально.
– Нормально. Да уж… а там? Что было там, Ида? Я… – он махнул рукой, как бы говоря, что зря затеял разговор, но что-то внутри пересилило. Он посмотрел на меня и быстро заговорил: – Я не из досужего любопытства спрашиваю, честное слово. Все останется между нами, я никому и никогда… просто Ефраим был мне так близок… ты видела его там?
– Нет.
Вильгельм резко выдохнул, словно мое «нет» было невыносимым, болезненным признанием. Словно я сообщила, что день за днем Ефраим мучается где-то глубоко под мертвой землей и не может выбраться к людям.
– Там не так плохо, – сказала я как будто правду. – Там есть жизнь… другая. Думаю, с Ефраимом все хорошо.
– Значит, и с ними все хорошо.
– Ты про детей Августы?
Он кивнул.
– С ними все хорошо, но не в Посмертье, а в Аннераме. – Признание далось мне нелегко, я сомневалась, стоит ли его озвучивать. Но решила, что Дарлан вряд ли выдал бы мне опасную информацию, зная, куда я отправляюсь, стало быть, о детях рассказать можно. Тем более, информация дойдет до безутешной матери.
– Что? – с лица Вильгельма сошли все краски. – Это правда?
– Так мне сказали. Детей спасли из-под завалов и спрятали ради их безопасности. Я не видела их лично, не посещала Аннерам.
– Кто тебе сказал?
– Дарлан.
– Дарлан, значит… – Вильгельм вдруг со всего размаху опустил кулак на стол и рявкнул: – Вот же крыса! Сучонок, тварь… он знал, знал с самого начала! И ни слова не сказал!
Из-за столь бурной реакции я вся оказалась облита элем.
– Ты бы успокоился, – буркнула я, прижимая к юбке платок, что походило на попытки воскресить пролежавшего неделю мертвеца, то есть, было совсем бесполезно. – Из-за твоего ора на нас внимание обращают. Вот-вот стража услышит с улицы и прибежит меня охранять.
Вильгельм убрал могучие кулаки под стол, но на меня глянул свирепо:
– Ты, как всегда, на защите Дарлана!
– Я на защите одежды, которая даже не моя! – я раздраженно откинула в сторону насквозь мокрый платок. – Судя по твоим репликам, Дарлан тебе другом не был, так с чего бы ему выдавать королевские тайны?
– С того, что Августа – мать этих детей!
– Которая, насколько мне известно, сидела в башне и считалась предательницей. И сбежать помог ей ты… подозреваю, не обошлось без того же Дарлана, он как минимум не стал вам мешать, а то и вовсе помог. Как думаешь, ушла бы твоя Августа за стену, зная о детях в Аннераме? Вряд ли. Возможно, к этому моменту ее смерть стала бы настоящей. А так… всегда есть шанс что-то исправить, пока вы оба живы.
– Сама в это веришь, Ида? – тон Вильгельма был с намеком на издевку.
– Верю.
– Ну да. И как, по-твоему, я преподнесу новость Августе?
– Это уже не мое дело.
– А что твое дело? Обработать короля? Сомневаюсь, что Александр вытащил тебя из Посмертья из великой любви, ведь нынешний он на такое не способен, значит, у него были аргументы посерьезнее. И вот ты здесь… – после трех кружек эля взгляд Вильгельма изменился, и я засомневалась, что отправиться в кабак с первым встречным такая уж хорошая затея, как показалось поначалу. Я потянулась за старым знакомством, только и всего, но получила те самые подозрения, из-за которых меня хотели убить этим утром.
– И вот я здесь. Что дальше, Вильгельм?
Он промолчал, но это была показательная тишина. Его руки прятались под столом, и я живо представляла, как сжимаются могучие кулаки.
Поняв, что затея с «дружескими воспоминаниями» провалилась, я улыбнулась:
– Вот ты подозреваешь меня и весь из себя на взводе, но забыл, сколь сильный козырь есть в моих руках. И я его использую, если увижу в этом необходимость. Пока не вижу, но ты как будто мечтаешь, чтобы я прозрела.
С лица Вильгельма в очередной раз сошли все краски.
– Ты знаешь про Иллирику? – прохрипел он. – Дарлан все рассказал…
– Вопрос, понимает ли прекрасная и трогательная Августа, с кем связалась? – взглядом я указала на выход: – А теперь проваливай вместе со своими подозрениями и не давай мне повода для откровенности.
Он резко встал, сделал шаг, но остановился.
– Я тогда был другим человеком, Ида. Глупым и пустым, в моей жизни не было ничего, за что я мог бороться, за что захотел бы бороться. Гордиться нечем, это правда. Но Августа меня изменила.
– Хорошо, если так.
– Она меня не простит, если узнает.
– Так не давай мне повода рассказывать.
Вильгельм ушел, более не сказав ни слова.
Дрожащей рукой я схватила кружку и выпила остатки эля. Он был горьким и отвратительным, но мне было плевать, хотелось запить этот разговор, который, впрочем, все же вытащил на свет что-то. Так резко и вместе с тем так легко, что не верилось.
Иллирика. Она была подругой королевы Августы и погибла когда-то давно. Еще в прошлой жизни. Иллирика была воином, сильной девушкой. Но чужая сила порой привлекает людей, которым хочется взять верх, подавить. Унизить. Или просто развлечься, наслаждаясь сопротивлением… я, честно, не знала, к какому типу отнести братьев Ефраима и Вильгельма. Не помнила о них ничего более, но этот конкретный момент выплыл из темных глубин памяти. Момент, когда я узнала, как братья хотели развлечься с Иллирикой, но она отбилась… или не отбилась. Даже тут не было определенности.
Какое-то бесполезное воспоминание.
Я бы предпочла узнать о другом.
Пока я разглядывала пустую кружку, подошла девушка в цветастом переднике и поставила на стол новую порцию. Девушку я уже видела – она обслуживала Вильгельма, ничего подозрительного… вот только эль я не заказывала. И Вильгельм еще на входе рассказал, что в кабаке положено добывать напитки и еду самостоятельно, никто их на блюдечке не приносит, так повелось. А тут исключение, да лично для меня…
Эль в кружке выглядел обычным, без осадка.
Но пить это, конечно, не стоит.
Я отодвинула кружку в сторону, из-под нее вылетел клочок бумаги. Вокруг было шумно, на меня никто не смотрел… или я не замечала взглядов. Смотрела на бумажку, словно она могла быть отравленной. Я видела, там что-то написано, некое тайное послание. Меня приглашают на встречу? Без сомнений, к чему еще эта записочка. Лучше выбросить ее, не читая, ничего хорошего на тайной встрече произойти не может, но любопытство пересилило: я резко встала, одновременно стянув бумажку со стола, и покинула шумный, провонявший дымом кабак.
«Заблудшему всегда рады в Храме…»
Содержание удивило.
И повергло в раздумья: если до этого момента я собиралась прочесть записку и выкинуть ее, то теперь появились варианты. Визит в Храм – не тайная встреча в подворотне с неизвестным «доброжелателем». В Храме меня не убьют… скорее всего. Судьи не одобряют членовредительство ближнему, а кто как не Храм обязан чтить заветы Судей? В общем, надежда пережить встречу есть. И еще есть большое желание услышать, что мне расскажут.
Сомнений долго не продлились, в конце концов, вряд ли в скором времени мне представится возможность пройтись по городу без соглядатаев. Сегодняшний случай можно назвать исключением, удачным стечением обстоятельств. Стража считала меня напуганной нападениями альтьерой, которой и в голову не придет убежать. У меня и самой такой мысли не возникало, оно как-то само. И я бы точно вернулась обратно, если бы не Вильгельм с его предложением, так что… да, удачное стечение обстоятельств, которым стоит воспользоваться.
Храм виднелся издалека, от кабака рукой подать.
Я шла по улицам, разглядывая камни под ногами, боялась, что меня опять кто-то разглядит и узнает. В городе было людно, совсем не как в пустынном Мортуме. Хотя там и улицы шире в несколько раз, и дома выше, а это тоже влияло на впечатления. Тенет же казался компактным и густонаселенным, все куда-то спешили… в Храм полагалось попасть через мост, там тоже была толкучка. И река шумела так, что уши закладывало. Но чем ближе я подходила к точке назначения, тем тише становилось. Храм словно существовал отдельно от остального мира, такой неприступный и… заброшенный.
Хотя дверь была открыта.
Решение уже принято, я быстро зашла внутрь.
В Храме я была впервые, и вместе с тем знала каждую деталь. Опять все словно фантазия из далекого сна, игра воображения, которая вдруг воплотилась в реальном месте. Все эти узкие, длинные до бесконечности окна, приглушенный свет и белизна камня… как в Посмертье.
Мысль кольнула и ушла, оставив странный осадок.
– Альтьера Морландер, доброго дня, – ко мне приблизилась женщина в белом балахоне, точной копией того, что мне предлагалось надеть утром. – Меня зовут Кая. Рада, что вы добрались до Храма столь скоро. Если позволите… лучше не стоять у всех на виду, поговорим в библиотеке.
Она повела меня за собой, мы спустились вниз на несколько пролетов.
Библиотека Храма… пустовала. Янис говорил, что книги и древние записи были сожжены, чтобы новый король до них не добрался, остались только касталы с их воспоминаниями и скельты с видениями о будущем. Теперь я увидела это своими глазами. И почему-то было горько.
– Пусто, не так ли? – проследив мой взгляд, улыбнулась Кая. – Мир меняется, Храм обязан реагировать. Допустимы любые жертвы, чтобы спасти остатки былого величия Мертвых Земель.
Мы сели за стол напротив друг друга. Кая сняла капюшон, я смогла разглядеть ее получше. Ее волосы были обрезаны совсем коротко, до пушистого ежика на голове. Бледная кожа, карие глаза и татуировки на шее – Кая была не касталом. Я знала, что такие рисунки носят скельты как символ связи с Землей.
– Что вы хотите? – не выдержала я, ведь Кая меня разглядывала тоже. И кто знает, что видела, с ее-то способностями.
– Хотим, чтобы преступления против Мертвых Земель прекратились, – без лишних отступлений ответила скельта. – Но это, увы, невозможно. Нельзя отыграть назад все, что было сделано за многие годы как нельзя восстановить из пепла сожженную дотла библиотеку. Но на ее останках можно создать что-то новое, пользуясь старыми знаниями во благо.
– И кто, по-вашему, совершает все эти преступления?
Вопрос можно было не задавать, и без того понятно.
Вот и Кая не стала уточнять, а продолжила мысль:
– Он кинул мертвую науку на потеху толпе, словно это зерно для голодных птиц. Он затыкает ею всевозможные дыры, делится ею с… пришлыми, – последнее слово она выплюнула как самое грязное ругательство. – Он ею торгует. Король Даммартена живет сейчас в Аллигоме, потому что в Даммартене умирал. И его пример стал показательным. Все хотят жить вечно, никто не согласен с отписанным сроком, особенно напыщенные короли-чужеземцы. Оглянуться не успеем, как Аллигом станет местом, наполненном чужаками. На границах и так уже растут новые города, не мертвые, но и не живые. Сивиллы ходят по улицам и посещают университеты, чтобы уметь еще больше, скоро на них не будет управы даже у короля. В Храм окончательно перестанут верить, Посмертье более не будет страшить людей. Судьи превратятся в миф.
Скельта смотрела на меня так яростно, ждала ответ, которого не было.
Я отвернулась и пожала плечами:
– Если все вышеперечисленное сделает людей счастливее… в любом случае, не понимаю, что вы хотите от меня. Чтобы я вышла на центральную площадь и рассказала, что Судьи не миф? Что Посмертье реально? Я это могу, но вы разочаруетесь – я ужасный рассказчик.
– Новая Кровь должна выбрать сторону.
– Вот как! Вашу, надеюсь?
Кая улыбнулась многозначительной и всезнающей улыбкой, давая понять: пришло время для ошеломительных историй. Вот сейчас, прямо сейчас она выложит информацию, ради которой позвала в Храм.
– Новая Кровь ослеплена любовью настолько, что не видит ничего за ней. Не замечает, что человек может стать другим за один лишь год, а что с ним способно сделать десятилетие… кровавое десятилетие, состоящее из войн, потерь и лишений. Из договоров с совестью и самим собой. Такое поменяет любого, даже самого стойкого воина. Король совсем не друг для Новой Крови. Не тот, кого она знала когда-то.
– Хватит называть меня Новой Кровью.
– Король враг для Новой Крови, урожденной Иделаиды Морландер. И он точно не ослеплен любовью так, как она думает. Перед отменой свадьбы у него была встреча с мерзким ученым Армфантеном. Ученый рассказал про Новую Кровь. Отмена свадьбы была тонким политическим расчетом, не более.
– Рада знать, что король не настолько глуп, чтобы ввязываться в разборки с Равнсвартом ради одной лишь любви. С его стороны было бы эгоистично и совсем не по-королевски.
Кая сверкнула злым взглядом – кажется, она рассказала все, что хотела.
Я отодвинула стул и встала, скельта вскочила тоже и схватила меня за руку:
– Когда Мертвая Земля говорит, мы слушаем.
– Слушайте. Но руку лучше отпустите.
– Новая Кровь не понимает, глупая девчонка!
– Тогда, быть может, Мертвой Земле стоит поговорить со мной? Потому что вас я действительно не понимаю.
Кая вдруг рассмеялась с безумным видом.
Мою руку она отпустила и отошла назад.
– А кто сказал, что Мертвая Земля молчала? Она говорила. Много. Новая Кровь ее слушала. Часто. Она – любимица Мертвой Земли. Иначе зачем дарить второй шанс зарвавшейся девчонке? Предвзяты все, она тоже. Она любит всех, но кого-то выделяет. Новая Кровь тому лучшее доказательство.
Я хотела уйти, но после этих слов вросла в пол.
– Что значит «она говорила, я слушала»? Мы разговаривали? – я спрашивала, глядя на Каю, которая улыбалась с победным видом – смогла зацепить. Пусть не Халом с его свадебным переполохом, но Мертвой Землей.
– Обычно так это и бывает.
– Она человек?
– Конечно, она не человек! – фыркнула Кая. – Но может носить человеческие маски. Может говорить не только со скельтами. Ей нравится.
– Почему я слышу о таком впервые?
– Точно впервые? Разве Посмертье уже отпустило Новую Кровь?
– Впервые, – настала моя очередь сверкать яростным взглядом.
Скельта пожала плечами:
– Нет смысла хранить тайны от Новой Крови. Храм готов пойти навстречу, открыть любые секреты. Все уже не так, как прежде, новый мир будет выстроен на пепелище старого.
– Тогда кто она такая? Как выглядит?
– Я общаюсь с ней иначе, мне неведомы ее маски.
– И вот цена ваших обещаний – пустота вместо информации, – моя злость росла и крепла, находиться в Храме дальше и вести подобные разговоры желания не было. Резким шагом я покинула библиотеку, а затем и сам Храм.
И только на улице немного успокоилась.
ГЛАВА 14. Кто здесь Иделаида Морландер?
Ренан Гранфельтский сочетался браком с Иделаидой Морландер в дивном месте на холме. Деревья вокруг покрылись алыми цветами. Это случилось так неожиданно, словно чудо. Словно сама Земля благословляла молодых.
Из воспоминаний альтьера Вильгельма Роткирхельта. «Гранфельтские. История королевской семьи Мертвоземья»
– Знал, что найду вас здесь! – запыхавшийся и красный Янис подбежал ко мне в кабаке. После визита в Храм я вернулась, чтобы подумать в этом шумном, вонючем, но все же одиночестве.
Янис потоптался рядом и сел напротив.
– Побега не было, так получилось, – улыбнулась я.
– Вы еще в прошлом научили меня не лезть в чужие дела, особенно, если это ваши дела. Вас искала стража, а я поговорил с Гердой, отправил послание Лин, поговорил со своими людьми… а потом вспомнил, как вы водили меня в это место. Помните? Мы расследовали случай некромантии, тогда это казалось мне чем-то сверхъестественным и вообще… некромантия? Само слово в голове не укладывалось. А сейчас ничего, слово как слово. Часть жизни.
– И вы первый, кто меня нашел?
– Честно? Сомневаюсь, что вас теряли, альтьера.
– Даже так?
Янис замялся, но под моим внимательным взглядом заговорил:
– В последние годы выяснился один факт… он как бы очевиден, но почему-то никто и никогда не предполагал… сивиллами бывают и мужчины. Считалось, что мертвая кровь наследуется только по женской линии, но нет. Сивиллы хранили свои тайны, замалчивали, да и мальчики рождались у них редко, но рождались. Их не обучали, можно сказать, их мертвая кровь находилась в спящем состоянии и на жизнь не влияла. Но с изменениями, что произошли в Мертвоземье, этот факт быстро выплыл на поверхность. Мертвая кровь сейчас дарует власть и прятать ее стало глупо.
– Интересная информация, но как это связано со мной?
– Полагаю, его величество подстраховался. Отправленная за вами стража – это так, для отвода глаз. На самом же деле вас охранял кто-то более надежный. У его величества есть несколько доверенных, я бы даже сказал, близких людей, наделенных особой кровью. Все они обученные воины, мужчины… и сивиллы из Низменности. Особый отряд. Всегда с королем, на любой встрече, всегда готовы его защитить. Не утверждаю, что все так и есть, но… обычная стража не по вам, и его величество об этом наверняка подумал, – Янис развел руками и виновато улыбнулся.
– Стоило рассказать раньше.
– Не думал, что это важно.
На Яниса я не злилась, а вот на себя очень даже. Выходит, я ни разу не заметила, не почувствовала, что за мной приглядывают некие сивиллы-мужчины, особый, мать его, отряд? Должно же было хоть где-то зачесаться…
Заметив мои метания, Янис поспешил успокоить:
– Они умеют сбивать след, альтьера. Однажды я с этим сталкивался: смотрел в упор, но ничего не видел. Особый отряд умеет больше остальных, ими заведует сам альтьер Армфантен. Он сейчас ректор в университете, кажется, самый молодой за всю историю. У них с королем большая дружба и доверие, в том числе из-за создания этого отряда. Он уникален даже для Мертвоземья.
– Все интереснее и интереснее.
– Вам, должно быть, нелегко принять такие новости. Я про альтьера Хакона. Когда-то вы лично отправили его в Аннерам за попытку некромантии, а теперь… признаться, поначалу и я не мог принять. Видел мир исключительно черно-белым, верил в добро, зло, правду и ложь… вы часто это высмеивали в прошлом, но знаю, что вы меня понимали. И не понимаете теперь.
– Не понимаю? Я очень даже понимаю, Янис.
Но он покачал головой:
– При всем уважении, альтьера, я вам не верю. Вы смотрите на меня иначе. И я изменился, это правда. За моей спиной теперь много войн и потерь, в таких условиях быстро пересматриваешь свою жизнь. И оказывается, что Хакон Армфантен в ней не главное зло.
Я улыбнулась и похлопала парня по плечу:
– Конечно, он не главное зло. Эта честь принадлежит мне.
– Ваши шутки всегда были странными.
– Шутки? Не помню, чтобы я шутила.
Янис вдруг тоже улыбнулся, и улыбка сделала из него юного мальчишку:
– Вот теперь вы на себя похожи, альтьера.
– Удивительно, да? Я – и вдруг на себя похожа… расскажете, что узнали у Герды? Не думаю, что вам хочется ради меня проводить повторный допрос, да и травить девушку моим цветущим видом ни к чему.
Янис рассказывал подробно и обстоятельно, так, чтобы я поняла. Кажется, от него не укрылись некоторые пробелы в моих знаниях, но он был деликатен, все делал вид, что передает историю Герды в чистом виде.
На самом же деле он начал с неразберихи, что творилась в Тенете, Аллигоме и пограничных землях, когда мертвые встали за королем Александром Гранфельтским. Земля ходила ходуном, все боялись за свои жизни, никто ничего не понимал. Кажется, даже сам король Александр понимал мало, из-за его промедления Хал смог сбежать и заручиться поддержкой соседей, которые уже стояли на мертвой земле достаточно долго, чтобы впитать часть ее силы. Мертвая Армия Александра должна была смести все на своем пути, но в итоге она даже не добралась до живых, готовых к бою. Сивиллы и Херман Армфантен встретили мертвых неподалеку от Тенета, где несколько месяцев горела потом мертвая плоть. Говорили, что Александру надо было больше времени, что Армия в полном составе – слишком тяжелая ноша, и для ее контроля необходимо обучение. Слухов было много, но какой из них правдивый – непонятно.
Тогда, во времена бесконечных стычек, ничего не говорило построении нового мира с новым королем и даже университетом. Тогда Мертвые Земли раздирала война и все банально пытались выжить, не попасть в кострище из мертвецов, не попасть им под ноги.
Мертвой крови сивилл хватало для сопротивления целой Армии, потому что Хакон Армфантен вывел свои эксперименты на новый уровень. После Аннерама он вообще стал другим, почти неузнаваемым, а во время тех сражений ему позволялось все. И наука почти разбила саму мертвую Армию, Александр на время отступил, боясь потерять остатки жителей Посмертья.
И это было началом, ведь слабостью и расколом Мертвых Земель не преминули воспользоваться еще вчера готовые к сражениям соседи. Хал, еще не будучи королем, заключал союзы и решал вопросы уже иного уровня: под угрозой оказалось выживание. Еды не было, людям грозил голод, многие потянулись в Тенет из-за боязни навсегда остаться за стеной с одними лишь мертвыми в качестве соседей. И да, стена начала возводиться под руководством того же Хакона Армфантена. Мертвые, они как тараканы, их должно было что-то сдерживать. Мертвоземье корчилось в муках, никто ничего не понимал, даже решение со стеной было скорее агонией, чем тонким расчётом.
Все неспокойно до сих пор.
Хал чудом балансирует на грани, но именно на грани.
Александр за стеной копит силы, ждет новых мертвецов – это все понимают. Договоры с соседями о поставке зерна не выглядят такими же нерушимыми, как раньше. Мир, установленный несколько лет назад, хрупок и тонок, как лист бумаги, и хватит небольшого ветерка, чтобы этот лист исчез.
И кто пострадает в первую очередь? Кто окажется на передовой?
Девушки вроде Герды, конечно.
Люди, в чьих жилах течет мертвая кровь, заинтересованы в этом новом мире больше остальных. В старом им не нашлось места, вот-вот их бы начали гонять по улицам, как в старые добрые времена. Слухи ходили, никто не знал, что будет после смерти Роксаны. Кровавая Королева когда-то остановила уничтожение мертвой крови, но Храм никогда это решение не поддерживал и выжидал. Возможно, выжидал нового короля, более уступчивого, и давно уже поговаривали, что Александр именно такой – готовый слушать проповеди Храма и следовать его слову.
Сивиллы готовы были умирать за будущее, в котором мертвая кровь будет жить, и за эту идею они умирали долгие годы. Но делать это снова хотят не все. Уже нет такой сплоченности в их рядах, времена поменялись. Эксперименты Хакона Армфантена так же не всем по душе из-за множества страшных последствий, а эксперименты могут начаться опять, если Равнсварт затаит обиду за нанесенное оскорбление с отменой королевской свадьбы.
– В общем, Герда из группы радикальных сивилл, – закончил экскурс в прошлое Янис. – Там в основном молодняк, все злятся на свое положение, а старых времен никто не помнит. Герда говорит, что у одной из девушек было видение о мрачном будущем. Много смертей и ужасов, сивиллы другого не предсказывают, тут все понятно. Но… есть у меня сомнения.
– В чем?
– В наличии видения. Герда с пеной у рта доказывала, что говорит правду, очень может быть, что ей самой про видение наплели так, что она приняла все за истину. Но… видения сивилл сбываются, если дать им ход, полагаю, это работает так же, как с видениями Храма. Если все замолчать, есть шанс избежать беды, а объявить во всеуслышанье – значит, накликать эту самую беду. Поэтому не сходится.
Я обдумала услышанное.
– Значит, либо кто-то хотел именно накликать эту беду и все озвучил, либо… никакого видения не существовало изначально. Кто-то все выдумал, чтобы отправить девушек ко мне и, допустим, исключить сам шанс увиденного будущего. Или исключить меня из списка живых.
– И опять мы приходим к источнику слухов, – заметил Янис. – С этим пока пусто, вас почти никто не видел, а если кто-то и видел, то запомнил грязную пленницу или вообще пленника. Признать ушедшую альтьеру Иделаиду… признаться честно, я и сам не поверил глазам этим утром.
– Следует тряхнуть банду радикальных сивилл.
Янис устало вздохнул:
– С этим есть сложности: их сборы проходят по ночам, никто из присутствующих не знает друг друга в лицо. Обязательны маски и полная анонимность, места встреч всегда меняются. О способе оповещения я разузнал, но… не думаю, что сивиллы захотят собраться после нападения, зная, что две выжившие девушки на попечении у полиции и наверняка все расскажут.
– Интересно тут у вас.
– Тоже не перестаю удивляться, – кивнул парень.
– И какой у нас план? Будем трясти всех сивилл города?
– Боюсь, альтьера, в нынешних реалиях такое невозможно, они уважаемые люди, многие считаются героями войны. Так что действовать будем тоньше. И уже не сегодня – нас ждет Лин.
– Ох, Лин! Сгораю от нетерпения ее увидеть.
Янис как-то странно на меня покосился, но промолчал.
Мы покинули кабак и вышли на улицу. В этот раз я старательно оглядывалась, пытаясь отыскать за спиной элитный отряд короля, но, как ни старалась, никого не заметила. Что странно: яд сивилл, значит, на меня не подействовал, а какие-то фокусы с отводом взгляда – да? Все дело в близком контакте, которого сейчас нет? Ясно одно: после истории с невидимым отрядом я обречена вечно оглядываться и искать.
Янис и Лин жили неподалеку от Храма, всего-то через мост. Тихая улочка, длинный трехэтажный дом с десятком отдельных входов – бывшее студенческое жилье. Нам нужен был один из входов центральных. Янис оглядывался на меня с беспокойством, будто ждал реакции – недовольства или даже гнева. А я ждала развития событий.
И они закрутились, стоило переступить порог чужого дома.
В нем было светло, тепло и пахло выпечкой, а от шума и визга закладывало уши. Раздался топот, казалось, тысячи ног, и к нам навстречу выбежали дети. Всего двое, как ни странно. С разбегу они напрыгнули на Яниса, он ловко поймал обоих и поднял на руки. Посмотрел на меня и покраснел до кончиков ушей.
– Ида, Дин, у нас гости, – он спустил ребят вниз. – Познакомьтесь: альтьера… – еще один быстрый взгляд в мою сторону и тихий вздох: – Альтьера Иделаида Морландер. А это… – договорить он не успел, его перебили:
– Я альтьера Иделаида Морландер! – грозно сообщила девочка и даже ногой топнула, чтоб вопросов по имени не осталось. Румяная, с большими голубыми глазами и облаком светлых кудрей, что топорщились в разные стороны, хотя заметно – девочку пытались причесать совсем недавно. Но природа и активной образ жизни взяли свое, локоны жили своей жизнью.
– Ида! – Янис покраснел еще больше. – Разве так мама учила гостей встречать?
– Доброго вечера, альтьера Морландер. Но вообще-то это я.
– Договорились, – как слабой стороне, мне пришлось отступить.
– Доброго вечера, уважаемая альтьера, – повторил за сестрой более покладистый мальчишка, но внешне такой же кудрявый и голубоглазый, как сестра. – Приятно познакомиться, мы рады приветствовать вас в нашем доме.
Девочка пихнула брата в бок, начались понятные только им двоим игры в гляделки. Янис в который раз мучительно вздохнул и отправил детей в гостиную, те убежали с удовольствием. Топот возобновился, а визг в глубине дома и не прекращался.
