Текст книги "Ночь большой луны"

Автор книги: Карина Тихонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Шаманство какое-то, не иначе. Личное обаяние…

Президент, конечно, видный мужчина ― кто же спорит? ― только у него есть один пунктик: «охота на работе строго запрещена».

Это было правилом таким же непреложным, как правило относительно правоты клиента. Красивых женщин на фирме великое множество, и все они, как подозревала Леночка, были бы очень даже не против… Но Президент сохранял между собой и сотрудницами безукоризненную дистанцию. При этом он относился к женщинам со странным для руководителя-мужчины уважением. Не колеблясь, доверял им руководящие должности. Никогда не разговаривал с устало-снисходительной интонацией демократичного руководителя, заранее прощающего глупым бабам недостаток ума. Был предельно объективен, выслушивая их профессиональное мнение по тому или иному вопросу. В общем, относился к сотрудникам-мужчинам и сотрудницам-женщинам с одинаковым пиететом, если они грамотно делали свою работу.

Чего стоил один их рекламный буклет, составление которого Президент доверил студентке, оканчивающей Архитектурный институт!

Девочка оказалась термоядерная. В офис она явилась в пестрых атласных штанах типа «хари-кришна, хари-рама» и ярко-желтой рубашке. Волосики были подстрижены так коротко, как только позволяло умение парикмахера, и выкрашены в синий цвет. Правую ноздрю барышни пронзали два колечка, на плече светилась фарфоровая татуировка.

– Это вы объявили конкурс на лучший проект рекламного буклета? ― хриплым голосом спросило существо неопределенного пола, оказавшись в приемной.

Леночка только молча качнула головой, не сводя с существа завороженного взгляда. Тогда ее интересовало лишь одно: это «он» или «она»?

Существо положило на Леночкин стол довольно цивильную папку, странно смотревшуюся в руках с синим лаком на ногтях, и объявило:

– Я принесла работу на конкурс.

«Принесла», ― машинально отметила Леночка. Выходит, это девица. Господи, неужели Машка и Дашка могут выглядеть так же…

– Оставьте ваши координаты, ― сказала Леночка вполне политкорректно.

– Все внутри, ― ответила странная барышня. И тут же спросила: ― А гонорар?

– Гонорар получит победитель, ― попыталась отбиться Леночка.

– Это и так понятно, я спрашиваю про сумму.

«Ничего себе нахалка! ― возмутилась Леночка мысленно. ― Неужели она на что-то надеется?!»

Но вслух вежливо проинформировала:

– Гонорар составит пять тысяч долларов.

– Маловато, ― сказало существо с тяжелым вздохом. ― Ну, ладно… Пускай будет пять.

И, не прощаясь, покинула приемную.

Папку Леночка открыла сразу после ухода странной девицы. Она не сомневалась, что работа сделана с налетом шизофренического вдохновения и вряд ли может быть допущена пред светлые очи Президента. Но уже на третьей странице начала хихикать. Сначала тихо, потом все громче и громче.

Буклет был составлен с учетом логотипа и гордого девиза их строительной конторы. На каждой странице красовалось изображение какого-нибудь известного памятника архитектуры, находящегося в полуразрушенном состоянии. На оборотной стороне листа было то же изображение, но уже в парадном, так сказать, отреставрированном виде. Надпись под отреставрированными зданиями гласила: «Если бы это строили мы»…

А ниже шла краткая смета строительных работ, с учетом материала, которым привыкли оперировать древние правители: мрамор, серебро, позолота, нефрит, слоновая кость, полудрагоценные камни…

Леночка только взвизгивала от смеха, просматривая картинки и итоговые цифры под ними.

Колизей, дворец правителей Ассирии, Кносский дворец, Персеполь, храм Солнца в Перу, вавилонская башня, ворота Исиды, святилище Чандрагупты, поглощенное джунглями Индии…

И венчало все эти полудрагоценные архитектурные шедевры изображение Парфенона. Только на обороте не было его отреставрированного варианта. Вместо этого автор буклета поместила на странице несколько планов современных домов, которые предлагала их строительная контора, и лаконичную надпись внизу: «Из такого же качественного материала»…

Нужно ли говорить, что через минуту рекламный буклет ходил по рукам сотрудников!

Ликование было всеобщим. И Президент это ликование полностью разделил.

Странная барышня с синими волосами была вызвана в офис, где с ней заключили договор на всю рекламную продукцию компании. И ее внешний прикид ничуть этому триумфу не воспрепятствовал… Президент сделал только одно дополнение. В яркий рекламный буклет, отпечатанной на хорошей бумаге в хорошей австрийской типографии, он велел вложить прайс-лист фирмы. И разослал буклеты по солидным конторам и банкам, где обитали их потенциальные заказчики.

Как ни странно, идея имела успех. Цены фирмы, скромненько отпечатанные на обыкновенном белом листе, рядом с прайсами архитектурных памятников выглядели невинно, как овечки. И даже рождали некоторый соревновательный рефлекс.

– Что ж это такое? ― рассуждал какой-нибудь крутой раскормленный мэн, ковыряя в зубах зубочисткой и рассматривая их буклет, ― простой туземец… как его… Чандра-гуп-та, блин, не выговоришь… смог себе приличную хату построить, а я не могу? Тем более, за такие плевые деньги? Кстати, чего это у них все так дешево, нужно выяснить…

И фирма обретала еще одного заказчика.

Громко хлопнула дверь кабинета где-то в коридоре. Леночка, поглощенная воспоминаниями, вздрогнула. Раздраженный львиный рык утренней клиентки зазвучал громче, приближаясь к приемной.

Леночка напряглась.

Открылась дверь, и в комнату ввалилась дама такого миниатюрного роста, что Леночка невольно вспомнила куплет старой песенки: «Там, где моя талия, там моя Наталия».

Комплекцию дама имела просто ученическую, и было совершенно непонятно, куда помещался такой широковещательный громоподобный голос. Одета дама была очень элегантно, и портило ее внешний вид только одно: невероятное количество драгоценностей, которые женщины со вкусом ни за что не нацепят на себя с утра пораньше.

Лицо дамы искажала гневная гримаса, поэтому составить четкое представление о ее внешности Леночка не смогла.

– Директор здесь? ― рявкнула дама.

Леночка вздрогнула и ответила немного испуганно:

– Здесь.

– Доложите, ― велела дама коротко.

Повернулась к юристу, трусившему следом, и пообещала:

– Я вашу контору выведу на чистую воду!

Леночка взяла трубку и нажала кнопку внутренней связи. Президент откликнулся мгновенно:

– Что происходит?

– Егор Ильич, ― начала Леночка, ибо таковы были гражданские позывные Президента. ― Тут к вам… посетительница.

– «Посетительница!» ― зловеще фыркнула дама.

– Вместе с юристом, ― договорила Леночка.

– Ясно, ― мгновенно сориентировался Президент. ― Запускай.

Леночка с трудом удержала на лице постную гримасу.

– Вас просят войти, ― сказала она вежливо.

Дама сорвалась с места и рывком распахнула дверь президентского кабинета. Энергетика, излучаемая ею, была настолько мощной, что ее вполне могло хватить на обогрев небольшого северного поселка.

Дама скрылась в недрах кабинета, следом за ней двинулся Руслан. Леночка послала ему сочувственный понимающий взгляд. Руслан в ответ мученически закатил глаза под лоб и плотно прикрыл за собой дверь.

Шаманство началось.

Закрывающаяся дверь кабинета почему-то ассоциировалась у Леночки с предметом хозяйственного назначения: скороваркой. Именно под ее непроницаемой для взгляда матовой крышкой начинали происходить чудеса, в итоге приводящие к появлению вкусного и полезного блюда. Процесс оставался за кадром и, наверное, поэтому был столь же интересен, как и процесс обработки клиента в кабинете Президента.

Так, это все эмоции. А она хотела сделать что-то общественно полезное…

Леночка поднялась с кресла и осмотрелась.

Ах, да! После такой нервотрепки несчастный Руслан обязательно попросит чашку чая!

Леночка открыла дверцу офисного шкафчика, который в обиходе назывался «буфетом». Здесь на полках выстроилась целая батарея баночек и бумажных упаковок с разными сортами чая. Леночка задумчиво перебрала широкий ассортимент.

«Ахмад» с бергамотом. Этот сорт Руслан предпочитает всем остальным. А для Президента нужно заварить обычный черный китайский чай. Егор Ильич с бергамотом терпеть не может, говорит, что это чай с одеколоном.

Леночка помнила не только то, что любят руководители фирмы, но и их подчиненные. Для каждого стрессового случая у нее имелся соответствующий пакетик с заваркой, и благодарные сотрудники в междусобойчиках именовали ее за это «мама Лена».

Да. Штат молодой, веселый, отсюда и все эти несерьезные шутки-прибаутки, прозвища…

Странно, Президента называли только Президентом и никак иначе. Несмотря на провокационное отчество, которое просто напрашивалось в прозвище. Но «Ильич» на фирме не прижился.

Леночка заварила чай в двух маленьких фарфоровых чайничках, которые тоже держала в «буфете». Достала чашки, поставила так, чтобы их не заметили выходящие из кабинета. Президент чайную церемонию не то, что не одобрял… просто не любил, когда сотрудники тратили оплаченное им время вхолостую. Поэтому напрашиваться на замечание не стоит

Леночка втянула носом ароматный дымок. Мечта. Сейчас она нальет чай измученному Руслану, отнесет чашку Президенту в его кабинет и тоже позволит себе одну чашечку.

Дверь президентского кабинета распахнулась, на пороге показался босс с клиенткой. Как и следовало ожидать, клиентка пребывала в состоянии легкой эйфории. Одной рукой она цепко держалась за корректно согнутую руку Президента, во второй сжимала ручку сумочки, которой слегка помахивала, как девчонка. Еще дама тихо хихикала и смотрела на Президента снизу вверх с заметным восторгом.

– Аукцион через два дня, ― продолжая беседу, говорил Президент. ― Предлагаю съездить, посмотреть, что они предлагают. Мне кажется, пара абстрактных скульптур идеально впишется в интерьер загородного дома. Вы не будете против, если я составлю вам компанию?

– Не буду, ― ответила дама, и ее уши трогательно покраснели. Впрочем, для своих зрелых лет дама выглядела просто превосходно.

– Значит, договорились, ― подвел итог Президент и вежливо распахнул перед дамой дверь в коридор.

– Договорились, ― отозвалась дама, как горное эхо.

Президент мягко высвободил локоть, ловко поймал руку дамы, обезображенную многочисленными тяжелыми кольцами, и почтительно к ней приложился.

– Я позвоню, ― пообещал он, выпрямляясь.

Дама безмолвствовала еще несколько секунд. Затем опомнилась, обернулась к Леночке и мило прочирикала:

– Всего доброго.

– Всего доброго, ― повторила Леночка.

С Русланом, шедшим в кильватере, дама не простилась, но сделал это вовсе не из хамских побуждений.

Не вышла из гипноза, надо полагать.

Бросила на Президента прощальный взгляд, шагнула в коридор. Зацокали каблучки, удаляясь все дальше от приемной.

Президент закрыл за ней дверь, повернулся к Леночке. Втянул носом воздух и сказал:

– Та-а-ак…

– Егор Ильич, вам чай в кабинет подать? ― спросила Леночка как ни в чем не бывало.

Президент минуту строго смотрел то на нее, то на юриста, зачем неожиданно смягчился:

– Ладно уж… Перекур. Наливай, Лена.

– И мне, ― попросил Руслан умоляющим голосом.

– И тебе, ― согласился Президент, который с юристом был на «ты» по одной простой причине: они с Русланом учились в одном классе.

– Слава Богу, наконец-то в конторе стало тихо, ― сказал Руслан, принимая из рук Леночки чашку с ароматным горячим чаем. ― С бергамотом? Вот спасибо, умница!

– А что ее не устраивало? ― поинтересовалась Леночка. Выставила на стол коробку шоколадных конфет и вазочку с печеньем.

– Цены на землю, ― коротко ответил юрист.

– Так не мы же…

– Так я ей это и сказал, ― перебил Руслан с мученическим видом. ― Умоляю, ни слова больше!

Несколько минут царило молчание. Президент сидел на удобном кожаном диване и прихлебывал чай «впустую», без сладкого. Фигуру бережет, наверное. «Что ж, такую фигуру не грех и поберечь», ― философски подумала Леночка.

– Что у нас с домом в Барышихе? ― спросил Президент, неожиданно нарушив тишину.

– Два дня не работали, ― ответил Руслан. ― Ураганом повалило деревья, прокладывать коммуникации было невозмо…

– Это я помню, ― перебил Президент. ― Что делать будем?

Руслан пожал плечами.

– В договоре есть пункт о форс-мажоре.

– Не пойдет, ― отказался Президент. ― Гидрометцентр передавал штурмовое предупреждение. Под форс-мажор не попадаем.

– Это казуистика, ― возразил Руслан.

– Тем не менее, предложи что-то другое, ― отпарировал Президент.

Руслан поджал губы и сделал задумчивое лицо.

Леночка скромно присела на краешек стула и сделала неслышный глоток из своей чашки.

Минуту в приемной стояла тишина. Воздух сгущался от медленно накапливающегося напряжения.

– Подтяни туда генератор, ― неожиданно сказал Президент.

– Какой генератор? ― не понял Руслан.

– Обычный, электрический! И прожекторов побольше! Пускай по ночам нагоняют!

– Одна бригада?

– Перебрось туда молдаван. Только квалифицированных. И с разрешением на работу. Я устал платить местным властям.

Руслан молча кивнул.

– А шум? – напомнил он через минуту. ― Соседи будут возмущаться…

– Дом в лесу стоит, какие соседи? ― отмахнулся Президент.

– А, ну да…

– Ну да! ― передразнил Президент. ― Я смотрю, засиделся ты здесь на кабинетной работе! Выезжать нужно на объекты! Проверять, что там происходит! Это все-таки и тебя касается!

Руслан промолчал.

Ясно. Президент сегодня не в духе. Обычно его плохое настроение на подчиненных не отражается, но на всякий пожарный лучше не попадаться под руку. Мало ли что…

– Организуй транспорт, ― продолжал командовать Президент. ― Рабочих должны привозить и увозить строго вовремя.

– Это дополнительные расходы, ― рискнул высказаться Руслан. ― Ты это учел?

– Учел, ― ответил Президент. ― А ты учел, что по контракту мы будем выплачивать штраф за каждый просроченный день в размере одного процента от суммы договора? Ты сумму договора помнишь?

Руслан энергично закивал.

– Один процент, надеюсь, можешь вычислить?

Руслан подумал и придал своему лицу озабоченное выражение.

Президент поставил чашку на стол и поднялся с дивана.

– Леночка, спасибо. Запишите в мой ежедневник: в восемь утра поездка в Барышиху. Я буду ежедневно проверять, что они там за ночь наваяли… Когда у нас срок сдачи?

– Через неделю. Ровно, ― ответил Руслан.

– Значит, всю неделю я буду на объекте. Лена, утром никого на прием не записывайте.

– Я поняла, Егор Ильич, ― ответила Леночка, быстро дописывая строчку в ежедневнике.

– За работу! ― провозгласил Президент, и Руслан неохотно отставил недопитую чашку чая.

Президент дошел до двери своего кабинета, обернулся и сказал Леночке:

– Чуть не забыл… В пятницу я еду на аукцион в Манеж. Запишите для надежности.

– Угу, ― ответила Леночка и снова раскрыла ежедневник. ― Во сколько?

– Скажем, в десять утра, ― ответил Президент и скрылся в своем кабинете.

Леночка записала, закрыла толстую тетрадь в плотной кожаной обложке и спросила у Руслана:

– Как ему это удается?

– Ты о чем? ― не понял юрист.

– Не делай вид!

– А, ты о клиентке…

Руслан пожал плечами.

– Понятия не имею! Начали с крика по поводу цен, закончили искусством народов Лаоса и Камбоджи.

– А они-то тут при чем? ― изумилась Леночка.

Руслан снова пожал плечами.

– Ни при чем… Кривая вывезла.

– Он всегда такой был? ― поинтересовалась Леночка, еще больше понизив голос.

– Всегда! ― шепотом ответил Руслан и многозначительно пошевелил бровями.

Вышел из приемной и прикрыл дверь.

●●●

Аукцион начался рано: в десять утра.

Время, конечно, рабочее, только завсегдатаи таких мероприятий обычно подтягиваются позже: богатенькие Буратины и их жены. Либо солидные пожилые дяденьки с подружками, годящимися им во внучки.

Впрочем, сегодня, наверное, они не появятся. Никаких ювелирных украшений в каталоге нет, так что ловить здесь богатеньким нечего. Сегодня день старинной скульптуры. Конечно, старинные вещи богатенькие тоже любят, да вот беда: на аукцион выставлены исключительно копии. А копии богатеньких не интересуют. Поэтому и аукцион назначили с утра пораньше. Чтобы освободить Манеж для более ответственного вечернего мероприятия.

Все же разглядывать публику было занятно, и пожилой охранник позволил себе это невинное развлечение.

Некоторых постоянных посетителей аукционов он уже знал в лицо. Вот несколько известных коллекционеров… Странно, им-то копии зачем? А вот и известный столичный дизайнер. Ну, с ним все понятно: подбирает феньки для интерьера какого-нибудь загородного домика. Или для солидного офиса.

Тут в зал неторопливо вошли мужчина и женщина, и охранник навострил ушки.

А-а-а! Вот они и пожаловали! Богатые, которые тоже плачут. Впрочем, плачут они, надо полагать, только в Мексике и только в сериалах. С чего богатым плакать? Жизнь, упакованная в шоколад! Кто же от такого блюда расплачется?

Новоприбывшие неторопливо передвигались вдоль стен, изучая витрины. И чем дольше смотрел на них охранник, тем сильней он затруднялся в определении их отношений. Сначала он решил, что это богатая дамочка со своим ручным альфонсом. Есть такая порода домашних любимцев исключительно мужского пола. По каким приметам это определяется? По очень простым! Дама в таких случаях бывает старше мужчины лет примерно на… надцать. И, как правило, стремиться компенсировать заметную разницу в возрасте обилием драгоценностей.

В этом случае все перечисленные приметы были налицо. И разница в возрасте, и обилие драгоценностей… Килограмма два золота и полкило бриллиантов – определил охранник «на глазок».

Незаметно ухмыльнулся, перевел взгляд на спутника разодетой разукрашенной дамы.

И озадачился.

Непохоже, чтобы такой… как бы его охарактеризовать… субъект…

Охранник прервал течение своих мыслей и прищурился, разглядывая мужчину.

Да, именно «субъект». Это полукриминальное определение так и напрашивалось при взгляде на лицо с жесткими темно-карими глазами, четко вырезанным подбородком и тонким, едва заметным шрамом, идущим от скулы к уху. Подобные шрамы обычно возникают в ножевых потасовках.

Такой субъект просто не может выступать в роли альфонса! Не его это амплуа!

Парочка подошла ближе, и охранник, стоявший возле стеклянных витрин с экспонатами, выставленными для продажи, утвердился в своем мнении. Парочка была на «вы», что говорило о четкой пограничной разметке во взаимоотношениях.

Интересно все-таки, кем они друг другу приходятся? Может, компаньоны?

– Егор, вам не кажется, что все это слишком мелко? ― спросила дама у «субъекта», кинув беглый взгляд на витрину.

«Субъект» сделал вежливое утвердительное движение головой.

– Я все же для сада украшение выбираю, ― продолжала дама. ― Хотелось бы увидеть что-то… помассивней.

– Да, конечно, ― непринужденно согласился «субъект» по имени Егор. ― Вы правы. Это игрушки для кабинетной полки. К тому же…

Его взгляд быстро скользнул по стеклу.

– Я не вижу ничего интерес…

Тут «субъект» прервал сам себя и сделал стойку, словно охотничий пес.

Охранник проследил за его взглядом.

Вроде нечего особенного. Обыкновенная статуэтка воина верхом на коне. Материал – бронза, позолота. Фигурка небольшая, размером с ладонь. Сделана довольно грубо, кажется, у специалистов это называется словом «примитивизм».

– Егор, что с вами? ― спросила дама удивленно.

Спутник безмолвствовал, разглядывая статуэтку. Его глаза заинтересованно расширились.

Охранник посмотрел на бронзовую фигурку еще раз, внимательней, чем раньше. Что же его так зацепило?

Воин сидел верхом на коне неопределенной породы. Пропорции древний скульптор отчего-то совсем не соблюдал: всадник выглядел чуть ли не больше своей лошади. Впрочем, возможно, что это пони.

Интересно, а пони в те времена уже были?

Левой рукой всадник держал поводья, а правой, согнутой под углом в сорок пять градусов, сжимал рукоять меча. Острие было направлено вверх с геометрической правильностью, словно воин собирался нанизать на меч облако.

В общем, ничего особенного.

Правда, если смотреть на фигурку долго, не отрывая взгляд, то возникает странное предчувствие подступающей угрозы. Черт его знает отчего. Возможно оттого, что сама фигурка источает ощущение грубой, вполне реальной физической силы.

– Егор! ― снова окликнула дама. На этот раз с заметным нетерпением.

Охранник и «субъект» разом оторвались от созерцания древнего воина.

– Простите, Наташа, ― покаялся Егор. ― Мне понравилась эта безделушка.

– Какая? ― полюбопытствовала дама. Наклонилась над витриной, прочитала вслух: ― Фигурка воина из скифского погребения… Шестой век до нашей эры… Копия статуэтки из музея Педагогического института… Материал: бронза, позолота…

Оторвалась от витрины, посмотрела на спутника и пожала плечами:

– Не знаю… По-моему, ничего особенного.

– Мне его головной убор нравится, ― откликнулся Егор с какой-то странной кривой усмешкой.

Охранник снова быстро уставился на витрину.

Да, головной убор интересный. Не шлем, не шишак, не рыцарское забрало… Треугольная шляпа, похожая на остроконечный капюшон. Расшитая золотыми бляшками в виде звездочек. То есть позолоченными, конечно. А в оригинале ― кто его знает? Может, украшения были и золотыми…

– Симпатично, ― вежливо признала дама. И поторопила: ― Идемте, посмотрим крупную скульптуру.

– Вы идите, я догоню, ― ответил «субъект». Повернулся к охраннику и спросил: ― А где консультант?

– Света! ― окликнул охранник хорошенькую молоденькую девочку, «опекавшую» экспонаты.

Она материализовалась возле них мгновенно.

– Вот, господин интересуется…

Охранник кивнул подбородком на «субъекта», Света повернулась к нему. Спутница «субъекта» и не подумала отойти. При появлении Светы она как-то внутренне напряглась и подвинулась ближе к Егору.

«Частная собственность. Вход воспрещен», ― вспомнил охранник стандартную надпись на воротах английских особняков и чуть не прыснул.

– И что интересует господина? ― спросила Света с едва уловимым невольным кокетством. Но «субъект», кажется, не обратил на это никакого внимания.

– Господина интересует вот эта фигурка.

Он ткнул пальцем прямо в стекло. Фи, невежа! Впрочем, охраннику показалось, что мужчина просто сильно волнуется. Интересно, с чего бы это?

– Скифский воин? ― спросила Света.

– Да-да, ― нетерпеливо подтвердил «субъект». ― Расскажите мне побольше.

– Копия фигурки из скифского погребения, найденного недалеко от Полтавы, ― зачастила Света. ― Оригинал хранится в историческом музее Педагогического института. Материал ― бронза, позолота…

– Стоп, стоп!

Мужчина поднял ладонь. Света умолкла.

– Расскажите мне о них, ― попросил мужчина. ― О скифах.

– О скифах?

Света пожала плечами.

– Видите ли, я не историк, ― сказала она неловко. ― Я только сопровождаю экспонаты. Скажем так: технический консультант. Не исторический.

– Вот что-о, ― разочарованно протянул «субъект». И тут же жадно спросил: ― А исторические консультанты здесь есть?

– Боюсь, что нет, ― признала Света. ― Вам лучше обратиться к специалистам.

Мужчина мгновенно потерял к разговору всякий интерес.

– Благодарю вас, ― сказал он вежливо.

Взял под руку свою даму и двинулся с ней вглубь зала. Охранник проводил его долгим взглядом.

Что ж, он может заранее предсказать, что фигурка бронзового воина из скифского курганника, без хозяина сегодня не останется.

Так оно и случилось.

«Субъект» быстро поднял цену на такую планку, которая сделала соревнование неинтересным для других участников. Фигурка особой ценности не представляла, так что купить ее было делом элементарной техники.

Аукцион закончился быстро, но распродана была только пятая часть предложенных экспонатов. Дама, прибывшая за украшениями для своего сада, приобрела громадного гипсового уродца. Уродец назывался копией горгульи с фронтона какого-то европейского собора. То еще украшение… Особенно, если наткнуться на него поздним вечером. Впрочем, каждому свое.

«Субъект» приобрел заинтересовавшую его фигурку воина. Доставая экспонат из витрины, охранник незаметно взвесил его в руке. Тяжелый…

Быстро провел пальцем по холодной бронзовой гриве коня, и вдруг отдернул руку с негромким проклятием.

Палец оцарапал меч, торчавший вертикально вверх. Оказывается, меч был довольно острым.

– Кусаешься, подлец! ― сказал охранник маленькому воину.

Тот не ответил. Выпуклые глаза с посеребренными зрачками смотрели вперед с тупой сосредоточенностью машины, созданной исключительно для убийства.

– Урод, ― проворчал охранник.

Передал фигурку Свете, а та отнесла ее новому владельцу.

«С покупочкой вас!» ― язвительно поздравил охранник. Разумеется, мысленно.

Отвернулся и пошел по залу, проверяя, все ли в порядке.

Домой Егор вернулся поздно вечером. Открыл тяжелую сейфовую дверь, шагнул в полутемную прихожую, громко позвал:

– Тюбик! Ты где?

Пес безмолвствовал. Обиделся, надо полагать. Егор совершенно не считается с его потребностями. Опять заявился на два часа позже оговоренного срока.

– Прости, ― громко покаялся Егор.

Не разуваясь, пошел по просторной квартире, открывая двери и заглядывая во все комнаты.

– Ну ладно, кончай дуться, ― уговаривал он по дороге. ― Ты же знаешь: я работаю, не по бабам шляюсь…

Дошел до спальни, куда вход Тюбику был строго заказан. Тюбик это прекрасно понимал и договоренности с Егором соблюдал свято. Не то что он…

– Не хочешь, не надо, ― сказал Егор все так же громко. ― Я разуваюсь.

В коридор из кухни, зевая, выполз Тюбик. Зевал он, конечно, фальшиво, демонстрировал пренебрежение, так сказать.

– Ты готов? ― просил Егор.

Тюбик неторопливо потянулся и направился к выходной двери. Егор пошел следом.

В детстве у него была книжка под названием «Хроники Нарнии», зачитанная до дыр. Особенно нравилась ему сказка со странным названием: «Конь и его мальчик». Название было неотразимым. Оно точно передавало суть взаимоотношений Егора с его домашними питомцами. Не они принадлежали мальчику, а он принадлежал им со всеми своими потрохами. Питомцы это отлично понимали и пользовались Егором, как хотели.

Когда Егор осознал сложившееся положение вещей, то страшно рассердился. И поклялся, что больше не станет заводить дома никакой живности.

Не станет, и все! Даже золотых рыбок! Это занятие не для бесхарактерных!

И слово свое держал довольно долго. Вплоть до появления Тюбика.

С Тюбиком они познакомились морозным зимним вечером. Егор шел от гаража к своему дому привычной дорогой, пересекавшей проходной двор. Было уже темно, и он чуть не наступил на маленький мохнатый комок, лежавший поперек протоптанной снежной тропинки. И только в последний момент понял, что пятно живое, и успел отдернуть занесенную ногу.

Хотя правильней было бы сказать, «еще живое».

Егор присел на корточки и прищурился, разглядывая лохматый черный комок, величиной с его ладонь.

Щенок. Маленький, наверное, еще грудной. Или, как это у собак называется… Интересно, как он оказался здесь, на снегу, вдалеке от теплого материнского бока?

Егор снял перчатку, протянул руку и осторожно приподнял собачий подбородок.

Щенок на это движение никак не отреагировал. Глаза закрыты, нос сухой и горячий… Замерзает, бедняга.

Морда у щенка была ужасно смешная и трогательная, похожая на обратный конец тюбика с краской. Такая же расплющенная по углам. Еще щенок был мохнатым, как фокстерьер. Не исключено, что в прошлом его дворовой мамочки было свое позорное пятно.

– Тюбик, ― позвал Егор.

Щенок не ответил. Он умирал.

Егор поднялся на ноги, не отрывая взгляда от маленькой черной кляксы. Щенок лежал прямо посреди протоптанной в снегу дорожки, где на него мог наступить любой прохожий. И не исключено, что уже наступил.

– Бедняга, ― посочувствовал Егор.

Постоял над ним еще немного. Перенести, что ли, подальше от греха?

Он нагнулся, взял легчайший комок меха и плоти, в котором, как это ни удивительно, помещалась своя собачья душа. Сунул щенка за пазуху, затоптался на месте, пытаясь определить, куда можно пристроить щенка, чтобы совесть потом не мучила.

Но вокруг простиралась снежная равнина, которую никак не оживляли наглухо запертые двери подъездов.

– Куда ж тебя девать? ― спросил Егор.

И в этот момент твердо понял, что не сможет оставить щенка на снегу. То есть он, конечно, мог это сделать. Положить щенка куда-нибудь под стену дома и удалиться. Кто ему помешает? Свидетелей нет, никто не увидит его позорного поступка, а маленький пес не сможет даже голоса подать ему вслед…

Но Егор не мог так поступить.

Мог и не мог.

Такой вот парадокс.

Егор устроил щенка поудобней. Под курткой было тепло, но Тюбик не ожил, не зашевелился, не поблагодарил спасителя слабым повизгиванием.

Умрет. Это точно. Чего его в дом тащить?

– Пускай хоть умрет в тепле, ― возразил Егор вслух неизвестно кому.

Умрет и попадет в рай. Потому что все псы туда попадают. В отличие от людей.

Он шел домой и разговаривал сам с собой вслух. Впрочем, вечерняя улица казалась пустынной, и свидетелей его неадекватности не было.

– Гулять с ним некому, ― перечислял Егор вслух, загибая пальцы в перчатке. ― Оставлять щенка одного нельзя. Всю мебель перегрызет. И обои посдирает. Впрочем, обоев у меня нет. Ну, ничего. Будет мочиться на паркет… Черт, всего два месяца как ремонт сделал…

Так он шел по улице, бормоча что-то себе под нос. Разум говорил, что оставлять собаку у себя он не может ни при каком раскладе. Если щенок выживет, конечно.

– Ничего, ― решил Егор, успокаивая разом и совесть и благоразумие. ― Выхожу и отдам в хорошие руки. Или на работе пристрою. Будет сторожевая офисная собака.

Но сторожевой офисной собаки из Тюбика не вышло. Потому что он завладел Егором очень быстро, и оторвать его от себя тот не смог.

Они вышли из подъезда. Тюбик привычно обежал немногие дворовые деревья, с интересом принюхиваясь к посланиям собратьев по разуму. Егор терпеливо ждал итогового завершения прогулки с совочком и пакетом наизготовку.

Эту хорошую привычку убирать за своим питомцем он приобрел в поездке по Австрии. Без пакета и совка ни один собачник на вычищенных и открахмаленных австрийских улицах не появлялся. Сначала Егора процедура насмешила, потом он подумал и преисполнился уважением к чужой ответственности. Действительно, почему другие люди должны наслаждаться запахом собачьих фекалий, или, например, тонуть в них по колено неопрятной московской весной? Неужели это так трудно: убрать за своей собакой и выбросить пакет в мусорную урну?

Интересно, почему у наших людей не хватает интеллекта для решения такой простой задачи?

«Наши люди» смотрели на Егора с пакетом и совком в руках, как на придурка. Сначала он раздражался, потом перестал обращать внимание на косые взгляды. Понимал, что поступает абсолютно правильно, а на ухмылки придурков реагируют только такие же придурки.

Вот и все.

Тюбик нашел приглянувшееся ему место и справил свои собачьи потребности. Егор прибрал за ним, выбросил пакет в мусорный контейнер и спросил: