Текст книги "Ночь большой луны"

Автор книги: Карина Тихонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Значит, костер должен гореть всю ночь.

– Ника, не отходи далеко, ― сказал Степан, не оборачиваясь.

– Да я и не собиралась, ― ответила Ника. Она подошла к мужчинам и вглядывалась в темноту. ― Вот опять! Видите?

– Где?

– Во-он он! В двух метрах! Правей!

Тень снова переместилась справа налево. Какое-то живое существо слонялось поблизости от костра. Какое?

Егор выхватил горящую ветку и бросился в темноту.

– Егор! ― вскрикнула Ника.

Но он не остановился. Ему показалось, что тень похожа на человеческую фигуру. Кто-то следит за ними. Кто?

– Стой! ― сказал он негромко, чтобы не испугать.

Тень шарахнулась прочь.

– Да подожди ты!

Егор уже уверенней бросился вперед. Это был человек. Вне всяких сомнений, это был человек.

– Не бойся! ― уговаривал он, ускоряя шаг. ― Мы тебя не тронем!

Тень обогнула холм и испуганно прижалась к кустам. Егор поднял ветку над головой. Импровизированный факел выхватил из темноты испуганное лицо с мерцающими темными глазами.

Совсем юное, почти детское лицо.

– Не бойся, ― негромко сказал Егор. ― Мы тебя не обидим.

Он присел перед подростком, вжавшимся в кусты. Мальчишка. Худой, оборванный… Похож на бомжа.

– Как тебя звать? ― спросил Егор.

Тот не ответил. Рассматривал Егора недоверчиво, но попытки убежать не сделал.

– Есть хочешь? ― спросил Егор.

Подросток немного помедлил и вдруг кивнул головой.

Слава богу, понимает человеческую речь.

– Пойдем, ― пригласил Егор и поднялся на ноги.

– Ты с кем говоришь? ― спросил у него за спиной Степка. И вышел из-за поворота, неся в руке горящую ветку. Следом за ним шла Ника, держа за руку Ваську.

При виде стольких людей, подросток сделал попытку метнуться в сторону. Но Егор оказался настороже и успел перехватить его руку.

– Не бойся! Это друзья!

Маленький костлявый кулак бился в ладони, как испуганное птичье сердце.

– Это кто? ― спросил Степка и тоже присел перед новым знакомым.

– Васька, ты его знаешь? ― спросил он у сына.

Васька опасливо приблизился. Степка поднял горящую ветку повыше.

– Видел пару раз, ― ответил Васька с заметным облегчением. ― Он бездомный. Немой, кажется. Но все слышит.

Подошел к степному Маугли и сказал:

– Помнишь меня?

Тот кивнул. Рука, зажатая в ладони Егора, перестала дергаться.

– Ну, вот и хорошо, ― подвел итог успокоенный Степка. ― Все выяснилось.

Он поднялся на ноги и внятно сказал, обращаясь к немому:

– Кушать хочешь? Тогда пойдем с нами. Туда пойдем, к палаткам, понял?

Он потыкал пальцем в сторону.

Егор осторожно выпустил маленькую ладонь. Немой подросток стоял, не двигаясь.

– Пошли, ― сказала Ника. ― Не нужно его тащить за собой. Он сам пойдет, если захочет. Пусть убедится, что мы его не преследуем.

Развернулась и пошла назад, к маленькому полевому лагерю. Мужчины двинулись следом. Васька немного задержался.

– Мы тебя не обидим, ― уговаривал он. ― Идем, слышишь?

– Оставь его, ― велел Степка, оборачиваясь. ― Он успокоится и придет.

И добавил вполголоса.

– Дожили! Ну и времена! Люди, как бездомные собаки, в степи живут!

Он что-то невнятно пробормотал себе под нос и покачал головой.

Ужинать начали, не дожидаясь появления гостя. Но подросток, словно привлеченный запахом еды, появился на границе темноты и света через пять минут.

Стоял, смотрел на незнакомых людей с опаской, подходить боялся. «Не такой уж он маленький, ― подумал Егор. ― Вон, усы пробиваются… Лет шестнадцать, а то и больше…»

– Эх, бедолага, ― пробормотал Степка. ― Привык, что любой его может ногой отпихнуть.

Шмякнул на здоровенный ломоть хлеба огромный кусок ветчины, подумал и проложил сверху половинку помидора.

– Бери, ― пригласил он. ― Ну, не бойся!

Степной Маугли беспокойно переминался с ноги на ногу, но подходить опасался.

– Давай я, ― сказал Васька.

Взял бутерброд, поднялся и мелкими шажками пошел в сторону гостя, протягивая руку вперед.

– Поешь, ― уговаривал он по дороге. ― Не бойся, возьми.

Подросток сделал робкий шаг вперед, выхватил из Васькиных рук бутерброд и метнулся в темноту. Степка только крякнул.

– Ну и времена! ― повторил он с ожесточением. ― Ну и скотские же времена!

– Времена ни при чем, ― отрезала Ника. ― Их такими делают люди.

– А государство… ― начал Степка.

– А государство ― это тоже люди, ― перебила Ника. ― Государство ― это мы. Мы сами не замечаем, сколько гадостей делаем. И больших, и маленьких. Конечно, проще всего сказать: государство виновато. Виновато оно, виновато, кто спорит? А ты попробуй сделать хоть что-то хорошее сам! Попробуй хоть раз поступить правильно! Ну, например, мы со студентами как-то раз выехали на берег Москвы-реки. Чудная природа, изумительные окрестности… Но как же они загажены! Кто их загадил? Опять государство? Да мы с вами это сделали! Что, неужели трудно убрать мусор после своего пикника? Нет, мы будем до хрипоты орать, что государство не обеспечивает санитарные условия для отдыхающих… А наши подъезды? Неужели трудно бросить мусор в мусоропровод, а не рядом с ним? Или убрать за собой, если промахнулся? Трудно? Нет, но это делают единицы. А изрезанные сиденья автобусов, а разбитые исцарапанные лифты? И виновато опять-таки государство. А что до этого мальчишки...

Она кивнула головой в темноту.

– Конечно, социальная политика нашего государства ― притча во языцех. Что делать? Ждать, пока у государства совесть проснется? Не проще ли дать этому мальчишке какую-нибудь работу? Хотя бы у вас на конюшне, Степан. Но вы ведь мальчишку с улицы на работу не возьмете…

– Страшно, ― сказал Степка. ― Я же его не знаю…

– То-то и оно! ― уличила Ника. ― Вы не знаете, я не знаю, государство не знает… Круг замкнулся.

Она помолчала и добавила.

– Мне вообще кажется, что нужно поменьше рассуждать о совести и бессовестности. Нужно попытаться самому хоть раз в жизни поступить по совести. Чем больше людей будут это делать, тем скорей у нашего государства совесть проснется. Государство ― это люди. В первую очередь. Наша совесть ― это его совесть. Или бессовестность.

Она вздохнула и сказала другим тоном:

– Ладно. Пойду спать.

– Спокойной ночи, ― вежливо сказал Егор. Васька помахал Нике ладонью.

– И вам, ― ответила она.

Степка безмолвствовал. Он что-то напряженно обдумывал.

– Мне одной страшно будет, ― сказала Ника, останавливаясь на полдороги. – Егор, отпустите со мной Тюбика.

– Конечно, ― отозвался Егор. И спросил приятеля: ― Не возражаешь?

– Даже с удовольствием покараулю даму, ― отозвался Тюбик. Поднялся с насиженного места возле костра и деловито потрусил в палатку Ники.

Несколько минут после их ухода стояла тишина. Первым очнулся Степан, сказал с тяжелым вздохом:

– Черт бы тебя побрал, Ника. И откуда ты такая взялась? Растравила душу…

Ему никто не ответил.

●●●

Утро следующего дня Егор встретил один.

Он проспал отъезд приятелей, и разбудил его Тюбик, который остался в лагере, чтобы Егору не было скучно.

– Уехали? ― спросил Егор, поднимая голову.

– Уехали, ― подтвердил Тюбик. ― Вставай, я есть хочу.

– Встаю, ― ответил Егор. Его рот раздирала зевота.

Он вылез из спального мешка. Несколько раз присел, энергично соединил лопатки, покрутил шеей.

– Хрустит! ― пожаловался он Тюбику. ― Остеохондроз не за горами…

– Сидячий образ жизни, ― попенял Тюбик. ― Нужно больше двигаться! Вот вернемся в город, запишемся в спортзал. Ладно?

Егор только вздохнул. Благими намерениями, как известно, вымощена дорога не в лучшем направлении.

Он сбегал к реке, быстро умылся. Почистил зубы, налив в стакан минеральной воды. Голодный Тюбик нетерпеливо следил за его манипуляциями.

– Сейчас, сейчас, ― сказал Егор.

Достал из переносной сумки-холодильника нехитрые припасы, разложил их на две тарелки.

– Прошу, ― пригласил он Тюбика.

Завтрак прошел весело. Егор уже забыл, какая это прелесть, чай с дымком. Поэтому выпил целых три стакана, наслаждаясь безоблачным небом, прохладным утренним воздухом и горьковато-терпким запахом степной травы.

– Слушай, а где наш вчерашний гость? ― вдруг спросил он Тюбика.

– Не знаю, ― ответил Тюбик, доедая кусок ветчины. ― Я за ним не приглядывал. У меня было другое задание.

Егор промолчал. Интересно, где сейчас бродит бездомный подросток? Найдет ли он себе завтрак?

Мысль была грустной, и Егор быстро отогнал ее прочь.

Сначала у него мелькнуло хулиганское желание взобраться на верхушку холма, не дожидаясь приезда друзей, но потом он подумал и с сожалением от нее отказался.

Нет. Это не безопасно. Не дай бог, сорвется, что тогда?

«Дождусь», ― решил Егор. И пригласил Тюбика: ― Пойдем, пройдемся.

– С удовольствием, ― ответил сытый и благодушный приятель.

– Хорошо тут, правда?

– Здорово!

– А они пусть за лошадьми стойла вычищают, ― мстительно договорил Егор, все еще хранивший в душе маленькую обиду за то, что его оставили одного.

Тюбик дипломатично промолчал.

Работы за день Степану, Ваське и Нике пришлось переделать много. Справились ближе к вечеру с основными обязанностями, решили, что остальное доделают завтра. На хозяйстве оставили Дениску.

– Вечером лошадей выведешь, ― втолковывал Степка хроменькому помощнику. ― Много пить не давай. Хорошенько оботри их. Да! Синдбада веди шагом, у него царапина на правой ноге еще не зажила.

Дениска послушно кивал головой.

– А утром мы приедем и займемся уборкой.

Дениска снова кивнул.

– Все понял? ― спросил Степка на всякий случай.

– Все.

– Молодец.

Он повернулся к Нике и попросил:

– Ника, еще пять минут! Новости послушаем.

– Вы слушаете новости? ― удивилась Ника. ― Ни разу вас у телевизора не видела!

– Не слушаю, ― сознался Степка. ― Не люблю я этот набор кошмаров. Тем более, на ночь.

Он почесал затылок.

– Хочу послушать прогноз погоды, ― договорил Степка. ― Мне вчерашний закат не понравился. Кажется, будет гроза.

– На небе ни облачка, ― сказала Ника, выглянув в окно.

Степка махнул рукой.

– Да долго ли им собраться? Пять минут, и все!

Он включил большой телевизор, стоявший в гостиной. Уселся в кресло и терпеливо уставился на экран. Ника села в другое кресло, Васька примостился на полу.

Некоторое время они слушали новости из-за рубежа. Вот на экране возникла сухощавая подтянутая дама в строгом корректном костюме. Дама стояла за трибуной, обтянутой американским флагом, и что-то говорила, время от времени кидая на собравшихся журналистов тяжелый мрачный взгляд исподлобья.

Американская государственная секретарша.

– Слушай, откуда они таких женщин берут? ― спросил Степка у Ники. ― В инкубаторе выводят, что ли? Специальная порода: женщина-политик?

Американская секретарша закончила речь и продемонстрировала собравшимся полный набор крупных белых зубов.

– Ужас! ― сказал Степка, ни к кому не обращаясь. ― У меня от ее плотоядных усмешек просто мороз по коже идет!

– У меня тоже, ― созналась Ника.

– Да? ― оживился Степка. ― Правда? Вот ты мне скажи, почему в американской политике выживают только такие женщины? Возьми, к примеру, Хиллари Клинтон. Какая была симпатичная дамочка, пока в политику не подалась! А недавно показали… Мама дорогая!

Степка передернулся.

– Высушенная кобра, иначе не назовешь! Про эту толстую даму я уже и не говорю. Как ее…

Он пощелкал пальцами.

– Олдбрайт, ― подсказал Васька.

– Вот-вот! Ее глазки во сне увидишь ― не проснешься. Но эта мадам…

Степка указал подбородком на экран.

– По-моему, всех за пояс заткнет.

Американская государственная секретарша слушала вопрос, который ей задавал какой-то журналист. Ее темные глаза, не отрываясь, мрачно сверлили мужчину. Под этим взглядом тот явно чувствовал себя неуютно.

– Объясни мне, почему она такая? ― не отставал Степка.

– Степ, ну откуда мне знать?

– Замужем? ― деловито спросил Степка, снова кивая на экран.

– Нет. И не была, насколько мне известно.

– А-а-а…

Степка торжествующе откинулся на спинку кресла.

– Старая дева! Тогда все с ней понятно!

– А Хиллари Клинтон? ― напомнила Ника. ― Она, как ты помнишь, дама семейная.

Степка скис.

– Да, ― признался он. ― Не получается.

Он все еще обдумывал ситуацию, когда картинка в телевизоре сменилась. Необаятельную американскую секретаршу сменила ведущая прогноза погоды, во всем бывшая ей полной противоположностью. Смотреть на нее после мисс Райс было особенно приятно.

Девушка, сладко улыбаясь, обещала телезрителям дожди, грозы, град, наводнения, ураганы, и все эти стихийные бедствия мгновенно растворялись в ее очаровательной улыбке. И даже если бы она пошла дальше, пообещала самум, солнечный удар и водяную засуху, хорошее настроение ни на минуту бы не покинуло граждан.

– Ага! ― сказал Степка озабоченно, разобравшись в туманных угрозах ведущей, ― говорил же я, будет гроза!

– Сегодняшняя ночь называется «Ночью большой луны», ― продолжала девушка, все так же обворожительно улыбаясь. ― Сегодня Луна подойдет к Земле на минимально возможное расстояние. Это событие происходит один раз в двадцать лет и вызывает морские приливы. Вы сможете сами наблюдать лунный диск, который сегодня будет особенно крупным. Ну, а сеть обувных магазинов «Циркония» всегда остается самой крупной в России. Желаю вам всего доброго.

Новости закончились. На экране возликовали и возрадовались жизни тошнотворно-сиропные рекламные семейства.

Степка выключил телевизор.

– Вот так! ― сказал он. Оглядел Нику с Васькой и нерешительно спросил: ― Может, отложим?

– Лучше поторопиться все сделать до дождя, ― ответил Васька, и Ника согласно кивнула.

– Тогда вперед! ― скомандовал Степка.

Они уселись в машину и поехали в лагерь.

Егор встретил их сдержанно, Тюбик радостно.

– Обещали грозу, ― коротко поделился Степан с приятелем. ― Отложим?

Егор оглядел безмятежно ясное небо.

– Успеем, ― сказал он уверенно.

– Ну, смотри, ― сдался Степка, которому самому не терпелось увидеть пещеру.

Егор вдруг тихо рассмеялся.

– Чего ты?

– Вспомнил.

Егор сматывал длинную веревку в петлю вокруг локтя.

– В тот раз тоже была гроза, ― сказал он.

– В тот раз? ― переспросил Степка. Его брови озадаченно сошлись у переносицы. ― А-а-а! Тем летом…

– Да, ― ответил Егор.

– Совпадение, ― предположил Степка.

– Совпадение, ― повторил Егор, но не так уверенно.

Они достали и распаковали специальное снаряжение.

– Вот, смотри, ― инструктировал Степка. ― Специальные клинья. Опора для ног называется. Так, так…

Его глаза быстро бегали по инструкции.

– Ага! Два клина, к ним прикреплена веревка. Другой конец крепится на поясе. Вбиваешь клин, становишься на него ногой, вбиваешь второй, чуть выше, становишься другой ногой. Потом дергаешь за веревку, вытаскиваешь ненужный клин, вбиваешь его чуть выше… В общем, понятно. Переносные ступеньки на веревке.

Степка оторвался от инструкции и озабоченно сказал:

– Тут написано, что вбивать клин нужно до указанной разметки. Иначе положение будет неустойчивым.

– Я понял, ― сказал Егор. Подошла Ника, помогла ему надеть пояс, к которому была пристегнута веревка с двумя клиньями на конце и маленький тяжелый молоток.

– Спасибо, ― сказал Егор.

Она бросила на него встревоженный взгляд.

– Будьте осторожны.

– Буду, ― пообещал Егор.

Сделал несколько шагов. Тяжелый пояс затруднял движение, но одновременно с этим придавал телу странную устойчивость.

– Не тяжело? ― спросила Ника

– Нормально.

Степка вздохнул и сказал:

– С богом.

Поискал вокруг себя глазами и спросил:

– Где «кошка»?

Ника бросилась назад, к мешку со снаряжением. Пошарила внутри, растерянно сказала:

– Нет…

Егор встревожился:

– Вчера была. Сам видел.

Степка хлопнул себя по бедрам:

– Спер, паршивец! ― сказал он возмущенно.

– Кто?

– Вчерашний гость! «Кто»…

– Я его сегодня не видел, ― начал Егор, и тут откуда-то сверху донесся ликующий Васькин голос:

– Взрослые! Привет!

Они одновременно развернулись, задрали головы и остолбенели. С верхушки холма им махала рукой маленькая мальчишеская фигурка. Минуту стояла потрясенная гробовая тишина, потом Ника тихо засмеялась.

– Мы бы еще дольше собирались, ― сказала она весело.

Егор принялся быстро стаскивать с себя тяжелый пояс. Минуту назад он чувствовал себя крестоносцем, отправляющимся в Святую землю, а сейчас…

«А сейчас я чувствую себя идиотом!» ― признался он себе мрачно. И тихонько проползла в голове ядовитая мысль: «Ну, Васька, ну, паршивец!..»

– Паршивец! ― громко закричал Степка, и Егор невольно вздрогнул. ― Я тебе шею сверну!

– Не нервируйте его! ― одернула Ника. Сложила руки рупором и крикнула: ― Молодчина, Васька!

– Я знаю, ― ответил малолетний герой без особой скромности. ― Вы бы еще дольше совещались!

Он заплясал на срезанной верхушке холма. Заходящее солнце ярко освещало его ловкую обезьянью фигурку.

– Осторожно! ― застонал Степка. ― Упадешь ведь!

– Ни за что! ― отчеканил Васька по складам. И лукаво спросил: ― Веревку вам кинуть или как?

От такой наглости Степка с Егором потеряли дар речи и только грозно сопели. Ника уселась на землю и расхохоталась. Ей вторил тоненький смех Васьки.

– Как хочешь! ― весело крикнула она, отсмеявшись. ― Только одному тебе скучно будет!

– Точно! ― сказал Васька, поразмыслив. И милостиво добавил: ― Ладно, бросаю.

– Кошку укрепи! ― торопливо закричал Степка. ― Хорошенько укрепи, а то она нас не выдержит!

– Знаю, знаю, ― отозвался Васька снисходительно.

Он с размаху всадил цепкие крючья в мягкую землю. Затем прыгнул на них и с ожесточением принялся втаптывать «кошку» поглубже.

– Выдержит, ― приговаривал Васька. ― Куда денется…

Поднял веревку, привязанную к крючьям, подергал ее и крикнул:

– Нику выдержит точно, а вас не знаю…

– Ну, паршивец, ― только и смог сказать Степка. ― Господи, кого же я породил!

– Вот именно! ― поддакнул не менее взбешенный Егор.

– Он шутит! ― вступилась Ника. ― И вообще, хватит пререкаться. Не видите ― темнеет…

Солнце уходило за багровый горизонт. Из-за Дона показался край длинной черной полосы.

– Гроза идет, ― сказал Степка.

– Нужно поторапливаться, ― повторила Ника.

Сложила ладони у рта и крикнула:

– Вась, я к тебе! Бросай веревку!

Васька размахнулся. Веревка совершила короткий полет и упала прямо у ног Ники.

– Я пошла, ― сказала она.

И прежде чем приятели успели что-то сказать, она ухватила толстую бечевку и начала ловко карабкаться по пологому склону.

– Ну, дает! ― восхищенно пробормотал Степка, не отрывая от нее глаз. ― Ну, спортсменка!

Ника добралась до густых зарослей кустарника под вершиной всего за несколько минут. Одной рукой отвела в сторону гибкие ветки, заглянула за них.

– Есть! ― закричала она торжествующе.

Сердце Егора подпрыгнуло вверх и застряло в миндалинах.

Есть! Ему не померещилось!

Васька улегся на краю холма. Двумя руками вцепился в веревку, удерживая ее в нужном положении. Ника балансировала напротив зарослей, скрывающих вход в пещеру. Вот она оттолкнулась обеими ногами от склона, отлетела назад и, как снаряд, обрушилась в невидимую глазу полость за ветками.

– Господи, ― невольно сказал Егор. ― Она живая?

Кусты раздвинулись, оттуда высунулась темноволосая голова.

– Есть! ― снова закричала Ника. ― Давайте сюда, быстро!

Васька ухватился за веревку, скользнул по ней вниз. Повис напротив кустарника, оттуда высунулась смуглая рука и ухватила его за ремень. Ника подтянула Ваську к себе, послышался треск сломанных веток, и Васька исчез из глаз.

Степка шумно перевел дух.

– Слава богу! ― сказал он. ― Наша очередь.

– Подожди! ― остановил Егор.

– Ты чего? ― не понял Степка.

Егор сходил к палаткам и вернулся обратно, отягощенный предметами первой необходимости.

– Аптечку пристегни к ремню, ― сказал он Степке, протягивая ему маленький сверток.

– Зачем?

– Затем! Вдруг кто-нибудь поранился?

– А-а-а… Мудро, ― оценил Степка и пристегнул кожаный кошелек к поясу. ― А лопата зачем?

– Там проход очень маленький, ― объяснил Егор. ― Я мальчишкой еле-еле втиснулся, сейчас никто из нас не пролезет. Даже Васька.

– Мудро! ― снова одобрил Степка.

– Фонари я возьму сам. И еще…

Егор застегнул за спиной приспособление под названием «кенгуру», в котором женщины носят грудных детей.

– Иди ко мне, ― позвал он Тюбика.

Тюбик, который до этого был уверен, что про него все забыли, наблюдал за сборами глазами, полными слез. Услышав приглашение, он опрометью кинулся к приятелю. Егор помог ему поудобней устроится у себя на груди, приказал:

– Держись!

– Постараюсь, ― ответила голова Тюбика, торчавшая из рюкзачка.

– Степ, иди вперед, ― велел Егор. ― Мне нужно, чтобы ты снял Тюбика, прежде чем я заберусь в пещеру. Подтянешь веревку к себе, вытащишь из рюкзака. А потом я спрыгну. Понял?

– Понял, ― деловито ответил Степка. ― Не бойся, не покалечим.

– А я и не боюсь, ― отозвался заметно трусивший Тюбик.

Степка поплевал на руки, поправил на плече ремень, на котором держалась лопата, и полез вверх. Двигался он не так ловко и красиво, как Ника, но достиг зарослей кустарника примерно за то же время. Из-за кустов высунулись две руки, подтянули Степана к себе.

– Все, ― сказал Егор, наблюдавший за процессом. ― Наша очередь.

И спросил Тюбика:

– Не боишься? Еще не поздно остаться!

– Куда ты, туда и я, ― ответил Тюбик.

– Ну, что ж…

Егор взялся за веревку. Кажется прочной. Он боялся не за себя. Он боялся за маленького Тюбика, запертого в рюкзаке.

«На грудь падать нельзя! ― предупредил он себя мысленно. ― Как угодно, только не на грудь…»

И тут же сплюнул в сторону. О чем он думает! Падать вообще нельзя! Ни на грудь, ни на какое другое место!

– Прорвемся, ― подбодрил его Тюбик.

И Егор полез вверх.

Только сейчас он понял, насколько отяжелело его тело. По лбу стекали капли пота, руки с трудом удерживали вес тела, нежная кожа на ладонях натерлась и наверняка позже покроется волдырями.

– Интеллигент паршивый, ― проскрипел он глухо. ― Все! Вернусь в город ― начну спортом заниматься.

– Что ты говоришь? ― спросил Степкин голос откуда-то сверху.

Егор задрал голову. Пот заливал глаза, но заросли кустарника были такими густыми, что не увидеть их было невозможно.

Еще чуть-чуть…

– Еще чуть-чуть, ― попросила невидимая Ника, и этот голос придал ему силы.

Егор перехватил веревку повыше, сделал сильный толчок ногами и встретился взглядом со Степкой.

– Отлично, ― сказал Степан. ― Ника, я его придержу, а ты втащишь Тюбика.

– Хорошо.

Крепкие руки ухватили Егора за пояс, подтянули к краю пещеры. Он зажмурился, потому что жесткие ветки тыкались прямо в лицо.

Тюбик задышал часто-часто прямо ему в ухо. И вдруг перестал дышать.

Егор приоткрыл один глаз. Рюкзак на груди был пуст.

– Все в порядке, ― доложил Степка. ― Тюбик на месте. Теперь сам.

– Отойдите, ― проскрипел Егор. ― Все отойдите подальше, кроме Степки.

Степкины руки рванули его на себя.

– Прыгай!

Егор, не выпуская веревку, обрушился вниз. На мгновение ему показалось, что он промахнулся, но тут ноги соприкоснулись с полом и пятки получили хороший удар.

– Ох!

Егор уселся на ягодицы, сморщился.

– Больно? ― сочувственно спросила Ника.

А Тюбик лизнул его в щеку. Тюбик, категорически не одобрявший сантиментов!

Егор улыбнулся и обвел их взглядом.

– Все живы? ― спросил он.

– Все, все, ― ответил Васька. ― Ника поцарапалась.

– Прижгли?

– Прижгли.

Степка отобрал у Егора из рук веревку и подтянул ее снизу. Сложил кольцами, повесил на толстую ветку куста.

– Ну, что? ― спросил он. ― Вперед?

Егор поднялся на ноги. Теперь он мог стоять в пещере, лишь согнув голову, как Атлант. Один Васька стоял прямо и даже танцевал на месте от нетерпения.

– Камень…

– Вот он, ― сказала Ника. Достала из-за спины маленькую видеокамеру, с которой не расставалась все время, приложилась к глазку.

– Дай поснимать, ― попросил Васька.

– Не дам, ― коротко ответила Ника. ― Это не игрушки.

Васька обиженно умолк, а Егор злорадно фыркнул. Наконец-то и Васька получил по шапке!

– Там был какой-то знак, ― сказал Егор. ― Нарисованный, по-моему, красной краской.

Ника взяла у Егора фонарь, осветила поверхность камня.

– Есть, ― сказала она. ― Почти стерся, но все еще есть.

– Что написано? ― спросил Степка трепетным голосом.

– Понятия не имею! Похоже на какую-то греческую букву… Степ, подержи фонарь.

Ника снова взяла камеру и склонилась над камнем.

Выпрямилась и сказала:

– Камень трогать не будем. Возможно, надпись еще можно восстановить.

– Через лаз? ― спросил Васька, указывая на темную дыру сбоку от камня.

– Через лаз, ― согласилась Ника.

Степка снял с плеча лопату и отодвинул всех от норы.

– Посторонись-ка, ― сказал он деловито.

– Аккуратно! ― умоляюще попросила Ника. ― Егор! Скелеты прямо у входа?

– Скелеты! ― пробормотал Васька вполголоса и поежился.

– Нет, они гораздо дальше, ― ответил Егор. ― У входа ничего интересного.

– На наш взгляд, ничего, ― строго сказала Ника. И снова попросила: ― Степан, копайте очень осторожно! По самому краю!

– Понял, ― бодро ответил Степан. Воткнул лопату в стену и выворотил из прохода здоровенный кусок.

Ника издала тяжелый вздох и уселась просеивать вывороченную землю.

●●●

Через пятнадцать минут рядом с камнем зияло большое отверстие, ростом с Ваську. Ника категорически протестовала против такого огромного входа, но Егор со Степаном оставили ее протесты без внимания.

– А если придется срочно ноги уносить? ― сказал Степка в ответ на ее ворчание.

– От кого? ― насмешливо спросила Ника. ― От скелетов?

– Ника, Степка прав, ― поддержал приятеля Егор. ― Тем более, что отверстие в стене все равно было до нас.

– Да, но не такое огромное! Как вы понимаете: воздух внутри погребения был законсервирован. А теперь…

– Он уже давно расконсервирован, ― оборвал ее причитания Степка. ― Я не понял, ты с нами или здесь останешься?

Ника поникла головой.

– С вами, ― буркнула она.

– Вот и прекрасно. Прошу, гости дорогие. Будьте, как дома, ― балагурил Степка, скрывая нервную дрожь в руках.

Васька рванул к проходу, но Ника удержала его.

– Первым пойдет Егор, ― сказала она твердо.

Васька завистливо оглянулся.

– А-а-а, ― сообразил Степка. ― Что ж, все верно. По заслугам и честь. Иди, Егорша, ты все это нашел.

Егор прошел мимо присмиревшего Васьки. Сунул руку с мощным фонарем в темноту коридора, пахнувшего знакомым затхлым запахом. Нажал на кнопку.

Луч света выхватил из темноты ровный пол, плавно уходящий вниз.

– Да, ― сказала Ника севшим голосом. Откашлялась и договорила: ― Это сделано человеческими руками.

Егор слегка согнулся и вошел в проделанное Степкой отверстие. Пусто. Прохладно. Немного жутко.

– Идите, ― позвал он остальных. ― Все нормально.

Они пошли вперед гуськом: Егор со Степкой впереди, Васька с Никой позади. Ника не отрывала от лица видеокамеру, способную «видеть» в темноте.

– Что ты снимаешь? ― шепотом спросил Васька. Темнота и пустота коридора действовала на него угнетающе. ― Ничего же нет!

– Много ты понимаешь, ― ответила Ника так же тихо. ― Это коридор, проложенный в холме! Понимаешь? Это сделали люди!

Она остановилась на месте и медленно повернулась вокруг себя. Потом опустила камеру и велела Ваське:

– Подожди! Бери сантиметр, измеряй ширину коридора.

Васька послушно завозился на полу.

– Ну? ― нетерпеливо спросила Ника. ― Что ты молчишь? Не тяни!

– Метр шестьдесят, ― послушно доложил Васька.

– А теперь давай измерим высоту.

– Как? ― запаниковал Васька. ― Не достанем!

Ника отложила камеру в сторону, велела:

– Забирайся мне на плечи.

– Неудобно…

– А ты обувь сними, будет удобно.

– Я не в том смысле…

– Давай, давай! ― сердилась Ника. ― Нашел время церемонии разводить!

Егор со Степкой оторвались от спутников. Коридор спирально уводил их вниз, в основание холма.

– Как думаешь, насколько мы опустились? ― спросил Егор.

– Не знаю, ― ответил Степка, обшаривая стены фонарем. ― Не ощущаю спуска почти совсем. Ух, жуткое место… Я понимаю, почему ты удрал. Я бы сам удрал…

– А я всю жизнь об этом жалел, ― признался Егор. ― Интересно, что там в конце?

– Лучше об этом не думать, ― предупредил Степка. ― Если уж сейчас поджилки трясутся, что ж в конце будет?

Они в молчании прошли еще несколько шагов. Вдруг Степка споткнулся.

– Черт!

– Что там? ― встревожился Егор.

– Не знаю. Что-то твердое… Откатилось к стене. Посвети.

Два мощных ярких луча уперлись в основание стены. Заметались, зашарили, ощупывая ровный земляной пол… Сошлись в единый круг, и в их перекрестке сверкнуло длинное серебристое тело.

– Что это? ― не понял Степка.

Егор сделал шаг вперед, поднял металлическую трубку, расширенную на конце, и тихо ответил:

– Это фонарик, Степ. Мой фонарик. Помнишь?

Степка ответил не сразу. Робко откашлялся в кулак, чтобы звук не улетал далеко вперед, спросил:

– Это который с разноцветными лампочками был?

Вместо ответа Егор нажал на кнопку. Тусклый красный свет нарисовал в темноте пыльный стеклянный круг.

– Не может быть, ― сказал Егор тихо.

И Степка отозвался эхом:

– Не может быть!

Этого не могло быть, но фонарик горел. Егор переключил свет с красного на желтый, и вторая лампочка ответила ему радостным всплеском.

Фонарик ожил, потеплел, уютно согрел ладонь.

– Бедняга, ― сказал Егор. ― Сколько же ты тут один пролежал!

Минуту они постояли над детской игрушкой, переливающейся разноцветными лампочками. Потом Егор выключил фонарь и сунул его в карман. Тюбик жался к его ногам и тихо скулил.

– За поворотом, ― сказал Егор коротко. Степка кивнул. Уточнять, что именно находится за поворотом, не потребовалось.

– Подождем их, ― сказал Степка, намекая на отставших. ― А то визгу не оберемся.

Они остановились. Тюбик тоненько поскуливал, от страха утратив способность к внятной речи.

– Я тебя предупреждал, ― сказал Егор. ― Сам попросился.

– Опасность, ― сказал Тюбик. ― Я чувствую.

И зачастил, как заезженный граммофон:

– Опасность, опасность, опасность…

– Хватит, ― оборвал его Степка. ― Мы поняли.

Тюбик умолк.

Ника с Васькой догнали их через несколько минут. Они запыхались.

Ника сказала:

– Извините. Мы размеры промеряли.

Васька спросил:

– А где скелеты?

– За поворотом, ― ответил Егор.

Васька поперхнулся.

– Пришли? ― уточнил он шепотом.

– Пришли, ― подтвердил Егор.

А Ника торопливо предупредила:

– Руками ничего не трогать!

Степан направил фонарь прямо перед собой. Яркий луч уперся в стену, сворачивающую направо.

– Они здесь?

– Нет, ― ответил Егор. ― Они на правой стене.

– Значит, поворачиваем, ― невозмутимо сказал Степка.

Повернули.

Четыре мощных световых пятна одновременно выхватили из темноты один и тот же человеческий череп, расположенный высоко в стене. Одно пятно дрогнуло, скользнуло вниз и погасло. Васька уронил фонарь.

– По-подождите, ― позвал он взрослых трясущимся голосом. ― Я фонарь об-бронил…

– Быстро ищи, ― ответил Степка. Луч его фонаря плавно поехал вниз, обшаривая человеческие кости, перемешанные с лошадиными.

– Вот так подержи, ― попросила Ника. Ее лицо снова приклеилось к видеокамере. ― Егор, а ты подними луч повыше. Да, вот так, чтобы человеческий череп был виден… Так хорошо.

Она вышла вперед, медленно приблизилась к страшному всаднику, наполовину «впаянному» в стену. Подняла камеру повыше, медленно опустила объектив до самых лошадиных копыт, присела на корточки.