Текст книги "My Chemical Games (СИ)"

Автор книги: Карина Рэндом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Распорядители Игр и школьные учителя уверены, что видят каждого насквозь: все эти маленькие страхи, незначительные интрижки, на которые можно наплевать, ведь они ничего не меняют. А потом в панике подавляют бунты и уверяют, что в их классе никогда не было жестокости.

You said you read me like a book, well the pages all are torn and frayed out.

I’m okay, I’m o-kay. I’ m okay now (I’m okay now).

But you really didn’t listen to me because I’m telling you the truth,

I mean this, I’m okay…

Голос Джи почти сорвался – воздух кончился, и громче выкрикнуть это он уже не мог, больше гнева не могло бы уместиться в лёгких. Фрэнки, до этого увлечённый пляской со своей гитарой, мгновенно оказался рядом. До того, как Джерард успел хотя бы вдохнуть, он, хитро улыбнувшись, воскликнул прямо в микрофон: «Trust me!»

Это было глотком жизни для Джи, свежей энергией, и он продолжил тут же, не раздумывая:

I’m not okay. I’m not okay.

Well, I’m not okay, I’m not o’ fucking kay.

Боб самозабвенно отбивал ритм, Фрэнк вторил ему, а партия Рэя вырывалась вперёд: краем глаза Джерард видел, как тот упоённо качает головой в такт – одни кудряшки прыгают вперёд-назад, и кажется, у Торо сейчас просто-напросто снесёт башку.

Они закончили так же, как и начали: единым целым, чувствуя друг друга, как шестерёнки слаженного механизма. Ребята как-то интуитивно поняли, что Джи не споёт больше, и всё кругом затихло. Лишь эхо ещё долго вторило над Ареной:

I’m not okay…

Комментарий к XX

My Chemical Romance – “I’m not Okay”

========== XXI ==========

Джерард в изнеможении опустился на землю. Он тяжело дышал: что это было, помутнение рассудка, странный сон, другая реальность?.. Пески пустыни, скорпионы, кактусы-карнегии – всё это отошло на задний план, и был только Джи и ребята. И музыка.

Он ждал, что Фрэнк вот-вот скажет что-то вроде «Это было… это было… чертовски круто!», но парнишка молчал. Они все молчали – просто не могли найти слов после тех метких фраз, что удалось подобрать Джерарду для песни. Просто никто не хотел говорить сейчас: это было излишне. Они все были раскрасневшиеся, возбуждённые, взмыленные… Опустошённые – не так-то просто взять и вывернуть себя наизнанку перед всем Панемом, но они смогли. Джи утирал рукавом пот с лица, Боб пятернёй закрывал лицо, Фрэнк сидел, словно оглушённый, обнимая гитару, а Рэй запускал руки в волосы, кажется, не веря, что они сделали это. И все четверо улыбались – ярко, как Фрэнки, или, как Джи, пряча улыбку, но их глаза светились, выдавая настоящие эмоции. Это было бесценно. Впервые за долгое время Джерард Уэй чувствовал себя живым.

Их счастливую тишину не нарушал ни единый звук Арены, будь то стрекотание цикад или уханье пустынных сов, и первым, что вторглось в магическую силу этого вечера, стал серебристый парашютик. Совсем маленький, нисколько не похожий на те, с помощью которых столичные шишки спустили сюда инструменты – теперь каждый из четверых был благодарен им за это, как ни крути.

Джерард первым подполз к парашюту – на контейнере, совсем крохотном, значилась ярко-красная цифра «6». Судорожно скрутив крышку, Джи дрожащими пальцами вытащил гладкую пластинку золотисто-коричневатого цвета, переливающуюся в свете догорающего дня – что это, указатель от Уиджи?.. Похоже, но нет – лишь растревожили ему душу, но что тогда?..

– Покажи! – Фрэнки был уже тут как тут. – О, медиатор! Зачем он тебе? Дай посмотреть!

Но Джи инстинктивно сжал пальцы и отвёл руку в сторону. Медиатор.

– Это для гитары, да? – уточнил он. Майки играл на гитаре. Что, если…

Джи крепче сжал в ладони тонкую пластинку, осторожно поглаживая её большим пальцем, и вдруг нащупал какую-то неровность. Поднёс медиатор к глазам и увидел совсем мелкую гравировку: «Мы будем в порядке» – Майкос. Мы? Это точно было от него, но где он взял денег?.. Отправить посылку на арену само по себе дорогого стоит, да ещё гравировка, да и медиатор выглядел богато… Тем более, если бы Майкос хотел поддержать брата на Арене, послал бы что-то более полезное. Бутерброд с ворованной колбасой, например – при мысли об этом у Уэя засосало под ложечкой, хотя им с парнями удалось перехватить на обед вяленого мяса ящерицы и закусить его мякотью кактусов (так себе удовольствие). Но медиатор говорил сам за себя: Майки Уэй нашёл свой путь. Куда?.. Джи только надеялся, что его братец не ввязался в дурную историю и знает, что делает. Послание точно было о нём – что ж, если брат в порядке, Джерарду больше ничего и не надо. Хотя на сердце всё равно было неспокойно.

Он сунул медиатор в карман, боясь хоть словом обмолвиться о нём ребятам. Но тем, кажется, было не до этого: они тоже получили свои подарки. Может, они и не были столь многозначительными, но Капитолию выступление точно понравилось, и теперь столица решила немного побаловать своих любимчиков. Жаль, что в этом статусе они останутся ненадолго – лишь пока кто-то или что-то не прикончит их на потеху публике. Но сейчас парни были счастливы – какое ещё слово подобрать? Фрэнк, например, с блестящими глазами распаковывал нечто совершенно крошечное – подвеска от собачьего ошейника с местами облупившимся серебристым покрытием.

– Смотрите! – высоко поднял он свой подарок вверх. – Это от ошейника Свит Пи! Откуда они… Может, мама попросила репортёра, если… – У него не было слов.

Он уже рассказывал друзьям о своей питомице. Маленькая пожилая собака с проседью в серой спутанной шерсти, торчащей во все стороны, и забавно высунутым языком. Джи даже пытался нарисовать её со слов Фрэнки, но тому всё что-то не нравилось.

Рэй заглянул в свою капсулу с подарком и рассмеялся, явно не зная, что сказать. Все трое ребят мгновенно оказались у него за спиной. В руках Торо держал капкейк с розеткой из белого крема, почти не смявшийся в пути. Боб приподнял бровь:

– В чём смысл?

– Это… Так, пустяк от моего брата, – улыбнулся Рэй. – Не знаю, как, но мне часто удаётся вляпываться во что-то – в прямом смысле. Однажды к нам на ужин пришёл кто-то из начальства родителей, мне задали вопрос… В общем, я размахивал руками слишком сильно и размазал такой кексик по столу. А затем невозмутимо облизал пальцы и ушёл.

Капкейк, разумеется, разделили поровну. Он приятно разнообразил рацион после пресной пищи, добытой своими силами, хоть и не походил на настоящий ужин. Бобу в качестве награды за выступление прислали небольшой ножик с деревянной рукоятью, до сих пор пахнущей свежим деревом и лаком. Его тонкое лезвие сгодилось бы разве что для вскрытия конвертов и тому подобной чепухи, но на Арене любая мелочь может пригодиться. Видимо, организаторы не захотели серьёзно помогать трибутам – лишь выразили своё одобрение, связавшись каким-то образом с родными, – не более того. Но возмущаться парни и не думали.

Уже совсем стемнело, когда они, растянувшись прямо на земле, готовились ко сну.

– Думаете, профи скоро обнаружат нас? – обеспокоенно спрашивал Фрэнки.

– Если за несколько часов здесь никто не появился, то они беспросветные тупицы, – отрезал Боб. – Мы такого шуму наделали, что только глухой бы не обнаружил.

– А что, если как раз поэтому они и не нападают? – подал голос Джи. – Поняли, что нас много, а они-то наверняка поодиночке!

Ему было спокойно сейчас и абсолютно насрать на профи, где бы они ни были. Душу грел медиатор в его кармане, и слегка саднило горло после того, как он выкрикнул в лицо Капитолию всё, что так долго скреблось внутри. И даже рана в животе болела не так уж сильно.

– Меры предосторожности не помешают, – отрезал Рэй, деловито расстилая на земле какую-то тряпку. – Дежурить будем по двое. Фрэнк с Бобом, я – с Джерардом. Так безопаснее. Если увидите что-то подозрительное – сразу поднимайте шум. Даже если решите, что вам показалось.

– Мы первые заступим, – вызвался Боб. – Уэю нужен отдых.

Джи хотел было возмутиться, но он был слишком расслаблен, чтобы уследить за происходящим вокруг, а потому лишь мягко кивнул. Они не ложились, ожидая традиционный показ павших трибутов, чтобы знать, кто остался в живых, и вскоре в небе вспыхнул и тут же погас портрет парня из Дистрикта-1.

– Наверняка эта сучка Вериго прирезала своего хахаля, – беззлобно буркнул Джерард, прикрывая глаза. Недаром она ему сегодня снилась.

– Значит, в живых остался парень из Четвёртого, – начал загибать пальцы Фрэнк, – девчонки из Первого и Второго и эта твоя Лиза, так?

– И нас четверо. Как бы не было чего… – пробормотал было Рэй, но Боб шикнул на него: мол, не буди лихо.

Несмотря на их опасения, ночь прошла спокойно. Правда, рана Джи снова дала о себе знать туповатой болью, но Рэй ловко поменял бинты и сделал новый компресс, и стало чуть легче. Они все испытывали какое-то чуждое этому месту умиротворение, хотя оно и притупилось со вчерашнего вечера: нельзя было забывать о том, где они находятся. Каждый был начеку. И когда к полудню жаркий пустынный ветер стал выть оглушительно громко, свистеть в ушах и поднимать в воздух облачка пыли и мелких песчинок, парням стало не до смеха.

– Сворачиваемся, – коротко бросил Боб. – Надо искать укрытие, пока не началось что похлеще.

– Что «похлеще»? – спросил Фрэнки, и Брайар махнул рукой в сторону горизонта:

– Видишь, силуэты размыты, видимость хуже стала? Будет буря.

– Песчаная? – вздрогнул Джи, застёгивая куртку. Несколько секунд спустя они уже быстрым шагом двигались в направлении, противоположном тому, откуда надвигалась катастрофа. Песок летел в лицо, и казалось, ветер дует со всех сторон – сухой, горячий… Убийственный.

Их целью был какой-нибудь грот у скал, ущелье, что угодно, но с каждой минутой идти становилось всё тяжелее, и видимость ухудшалась. Джи инстинктивно схватил Фрэнка за руку, боясь потерять из виду, а затем почувствовал тыльной стороной другой ладони чьи-то горячие пальцы: Рэй. А Фрэнки ухватился за Боба – так, они надеялись на это, их нельзя разделить.

Когда пыль начала застилать глаза, стало совсем паршиво. Джерард пытался плечом тереть глаза, моргал, жмурился, лишь бы избавиться от ощущения песка в глазах – бесполезно, ничто не помогало. Капюшон, надвинутый на самый лоб, ни капли не спасал от колючих крупиц, дышать казалось пыткой: Джи зарывал нос в воротник, чтобы не вдыхать тяжёлую, обжигающую взвесь, закашливался, при каждом выдохе чувствуя мучительную боль под бинтами – он знал, что их не оставят в покое надолго, вчерашнего счастья было более чем достаточно.

А потом резкий порыв ветра повалил его с ног.

– Не… пытайся… встать! – с трудом выговорил Рэй, невольно разжав пальцы. Изловчившись, Джи натянул ветровку по самые брови, закрыл глаза и замер. Фрэнк, он чувствовал, лежал рядом, и Джерард крепко сдавил его ладонь, боясь отпустить – раз противостоять стихии нельзя, остаётся смириться.

Они лежали так мучительно долго. Джерард не знал, в порядке ли Рэй с Бобом – скорее всего, их тоже накрыло песчаной волной, – но надеялся, что они хотя бы живы. До тех пор, пока грохот пушки не отозвался глухо в его мозгу – тогда сердце, казалось, разорвалось на сотни ошмётков. Он испуганно дёрнул Фрэнка за руку и мигом почувствовал ответный жест: слава Богу, хоть за него можно не переживать. Но паника неотступно заполоняла каждую клеточку его тела. Ветер не прекращался, точно не терял надежды отскрести от земли трибутов, вжавшихся в песок подобно каким-то пустынным рептилиям, укрывающихся в раскалённых барханах. Казалось, что песок вот-вот задушит: однажды одноклассники Джерарда подкараулили его, повалили на землю и накрыли его голову плотной курткой чьего-то отца, прижав изо всех сил. Джерард до сих пор помнил то, как колотилось сердце, и резкий запах застарелого пота, и сгустившийся вокруг воздух. Было похоже. Только теперь к земле его прижал, пытаясь удушить, не глупый одноклассник, а взрослый мужчина, одетый в белый костюм распорядителя Игр. Хорошо, что сейчас рядом был Фрэнк Айеро. Ему, конечно, тоже грозила песчаная буря, но от осознания того, что рядом есть живая душа, готовая помочь, становилось спокойнее. Пальцы друга с силой сжимают его ладонь, как бы говоря: он жив.

В какой-то миг не то воображение сыграло с Уэем злую шутку, не то Айеро и правда ослабил хватку: пальцы начали выскальзывать из руки Джерарда. Вскрикнув от ужаса (рот моментально наполнился песком, противно захрустевшим на зубах), Джи рванулся в сторону, стараясь выкинуть из головы свербящую мысль о том, что Фрэнк, возможно, уже умер. Или вот-вот будет потерян. Но тот по-прежнему был рядом и лишь тихонько пискнул, когда Джерард навалился на него, точно это могло помешать ветру отнять его.

Буря продолжалась бесконечно долго, и Уэй смог мысленно прочитать единственную известную ему молитву не один десяток раз. Было по-прежнему страшно. Быть может, ветер просто завывает так громко, что мешает Богу услышать мольбы одного из миллионов своих подопечных? А если он не слышит сейчас, то слышал ли когда-нибудь вообще?.. Или Джерард Артур Уэй – такое же пустое место, как и тысячи других людей, ни за что умирающих на тяжёлой работе, страдающих от неизлечимых болезней и ненавидящих свою жизнь? Тогда, быть может, глотнуть зелья из бутылки и забыться – не худший вариант. Хотя бы в день собственных похорон.

Another contusion, my funeral jag

Here’s my resignation, I’ll serve it in drag

You’ve got front row seats to the penitence ball

When I grow up I want to be nothing at all!

После десятого «и прости нам наши прегрешения» время потеряло всякий смысл – гудение ветра и шорох песка стали непрекращающимся кошмаром; быть может, Джерард даже потерял сознание, но и тогда он точно знал, что рядом тяжело и прерывисто дышит Фрэнк. Хотя бы один из его друзей по-прежнему рядом.

Но всё когда-то заканчивается, и буря тоже понемногу стала затихать. Парни оказались посреди песчаной равнины, присыпанные сверху золотистой пылью. Первым встал на ноги и отряхнулся Джерард, не веря своему счастью. Песчинки покалывали губы и перекатывались под языком – хотелось очень долго отплёвываться, пока чуть солоноватый вкус не исчезнет. Не своим голосом Джи позвал Фрэнка:

– Эй, Фрэнки! Всё закончилось! Ты в порядке?

Тот стоял на четвереньках на земле и, видимо, не совсем понимал, что происходит. На его щеках тоже виднелись рыжеватые пятна песка, а нос был расцарапан, но в остальном, кажется, паренёк был в порядке. А вот в порядке ли Рэй и Боб?.. Джерард, уже испытавший облегчение от того, что один из его союзников жив, помог Фрэнку встать и отряхнуться. Тот предложил свою фляжку, в которой оставалось ещё немного воды, чтобы прополоскать рот и избавиться от вездесущего песка, что Джи и сделал с большой осторожностью: скорее всего, буря похоронила все источники воды поблизости, если не на всей Арене.

Некоторое время приятели сидели рядом и молчали. Буря вытянула все силы, а завывание ветра и песчаный шорох измотали морально, и хотелось лишь покоя, когда мир не вращается неистово вокруг тебя, а в мозгу не стучит слово «смерть».

– Где Рэй? И Боб? – наконец, хрипло спросил Фрэнк.

Джерард только покачал головой: песчаная буря разлучила их, и хорошо бы встретить парней ещё на этом свете. Пушка стреляла всего раз, а на Арене кроме них ещё четыре трибута. Неправильно желать им смерти, но сами правила игры предполагают это, а значит, пусть лучше, например, Элизабет. Или нет? Что, если в финале останутся только союзники Джи и он сам, смогут ли они перерезать друг другу глотки после всего, что пережили вместе? А если это поможет Джерарду встретиться с Майки?

Что ж. Тогда нужно надеяться, что капитолийцы хотя бы прослезятся.

– Нужно найти их! Вдруг мы сможем помочь?

Айеро суетился – его, в отличие от товарища, не одолевали мрачные мысли о возможном финале. Нужно пойти, спасти… В целом, Джерард был согласен с ним. Но как же тяжело думать о том, что будет потом, если сейчас всё хорошо! Впрочем, если сейчас они не найдут парней и не помогут им, то кто тогда?.. Кто вытащит их из-под слоя пустынной пыли и даст глоток воды, кто избавит от скорой гибели, на которую с жадностью будут смотреть тысячи и тысячи людей с экранов своих домашних кинотеатров?.. Ответ был только один: они сами. Нужно выбираться отсюда.

Save me!

Get me the hell out of here

Save me!

Too young to die and my dear

You can’t!

If you can hear me just walk away and

Take me!..

Джи и Фрэнк едва переставляли ноги: высокие дюны сильно затрудняли движение, и Джерарду казалось, он делает один шаг вперёд и тут же отдаляется на два назад, как в кошмарном сне, когда пытаешься бежать, но ноги похожи на два свинцовых столба непомерной тяжести.

Язык присох к нёбу, и ему стоило колоссальных усилий отодрать его и как-то сдавленно пробормотать:

– Рэй! Рэ-эй! Бо-об!

Джи надеялся прокричать это, по правде говоря, но пересохшее горло не потянуло. Он откашлялся и попытался ещё раз: в этот раз к нему присоединился Фрэнки, и вышло чуть лучше. За третьим, четвёртым, пятым разом они вопили уже во всю глотку, пока впереди не показался размытый силуэт, медленно приближавшийся. Джерард напрягся, подходя к Фрэнку: рано радоваться, это мог быть и кто-то из профи… Но нет, минуту спустя ребята облегчённо выдохнули: Боб, совершенно слившийся по цвету с пылью и песком, более или менее бодро вышагивал им навстречу.

– Слава Богу, ты жив! – воскликнул Фрэнк, и губы Брайара дрогнули в подобии улыбки:

– Я тоже рад, что вы целы.

А затем они с Джерарду в унисон спросили:

– Где Рэй?!

Джи напрягся: он так рассчитывал, что эти двое появятся вместе, но теперь… Что, если их друг похоронен под слоем песка навечно?

Его мрачные мысли, казалось, перевались и Фрэнку: тот занервничал, озираясь по сторонам, и изо всех сил позвал приятеля.

– Он не мог уйти далеко, – твердил Фрэнки, – он должен быть где-то здесь! Рэй, чёрт бы тебя побрал! Рэ-эй!

Так они и шли, зазывая его на все лады, и время текло сквозь пальцы шуршащими песчаными змейками, пока Джи не заметил невдалеке нечто…

– Там что-то есть, – указал он рукой и замер. Собственный голос звучал чуждо, будто комариный писк; Джерард Уэй готовился к самому худшему, щурясь и вглядываясь в тёмное пятно в стороне. Фрэнк уже бежал со всей дури, падая и поднимаясь, и кричал им:

– Ну же, чего вы ждёте, может, ему ещё можно помочь!..

Джи и Боб мрачно переглянулись и поспешили за младшим напарником. Джерард уже составлял у себя в голове какие-то фразы: «Прости, приятель, мне очень жаль…», «Рэя уже не вернуть, Фрэнк…» Холодное, восковое лицо Торо так явственно рисовалось в его мозгу, что Уэй фактически похоронил приятеля, хотя и не мог быть уверен в его гибели.

Когда они подоспели, побледневший Фрэнк, сидя на коленях, загребал худыми ручонками горы песка и отбрасывал в сторону. Кудрявая голова, ничком лежавшая на земле, несомненно принадлежала Рэю, но тело погребла под собою тонна пыли. И Боб с Джерардом принялись разгребать песок.

Сердце бешено колотилось – Господи, пусть он жив, пусть только будет жив… Никто не знал, сколько времени прошло, когда они наконец перевернули Рэя на спину – Боб мигом прощупал пульс и кивнул: дышит.

– Наверное, песка наглотался, – предположил Джи, и Фрэнк попытался кое-как умыть Рэя остатками воды и привести в чувство. Несколько минут спустя Торо закашлялся, приоткрыл глаза и только успел перевернуться набок, прежде чем его вывернуло наизнанку.

Комментарий к XXI

My Chemical Romance – “The End”.

========== XXII ==========

Джерард выдохнул. Конечно, мало приятного в том, что кого-то тошнит у тебя на глазах, но самое главное – Рэй был жив. Чем сильнее Уэй привязывался к товарищам, тем более острой болью отзывались в его сердце все те тяготы, с которыми они сталкивались на Арене. Это начинало походить на братскую любовь, которую он ощущал всё сильнее с каждым разом, как кто-то оказывался на волоске от смерти. Фрэнк – ему Джи отдал своё лекарство, хотя желание забыться самому давало о себе знать. Затем Боб – да, тут Уэй повёл себя как последняя скотина, с этим не поспоришь. Но всё то время, что он бродил по пустыне, с Хеленой или в полном одиночестве, он думал о ребятах, непрестанно испытывая чувство вины. Теперь настала очередь Рэя, точно распорядители испытывают всю четвёрку на прочность, ждут, кто сломется первым. Джерарду, конечно, досталось больше всех – видения, смерть Хелены, наводнение, столкновение с Седьмой… Но каким-то чудом пока что удавалось выжить, а значит, ещё есть шансы увидеться с Майки. Ну, или подарить Капитолию незабываемый финал.

– Мне показалось, я слышал пушку во время бури, – помогая Рэю умыться, сказал Боб.

– И я, – подтвердил Фрэнк, – Нас осталось семеро.

Семь. Какое маленькое число, учитывая, что трое из этих людей – друзья Джерарда, за которых он был бы готов пожертвовать жизнью – если бы не Майкос. Выбор действительно пугал: решить, дороже тебе спокойствие родного брата, четырнадцать лет делавшего существование в Шестом не таким беспросветным, или жизнь кого-то из парней, рисковавших своими жизнями на Арене бок о бок с тобой. Какой бы вариант Джерард ни выбрал, он останется эгоистом, ведь пожертвовать тремя жизнями ради собственной – немыслимо, а принести в жертву себя и ещё двоих парней, сделать Майки навеки несчастным, чтобы выжил кто-то ещё – даже глупо. Быть может, бросить жребий или и правда принять условия распорядителей и устроить настоящую битву в конце? Чтобы долго не мучиться, чтобы всё было справедливо? Тревожные мысли всё сильнее укоренялись в сознании.

– Оставались две девушки из Первого и Второго, ещё Четвёртый, та гадина из твоего Дистрикта, Джи… – задумчиво перечислял Боб.

– Элизабет, – машинально подсказал Уэй, – и ещё мы. Погиб кто-то из них.

– Хорошо, что не Рэй, – вполголоса заметил Брайар.

Рэй, которому уже стало немного лучше, сидел на песке и перебирал пальцами спутанные кудри, стараясь вытряхнуть песок. Бессмысленное занятие – даже Джерарду казалось, что он за всю жизнь не сможет избавиться от мельчайших крупинок, набившихся под одежду, в волосы, под ногти и вообще везде, где они раздражали сильнее всего, – но это был хороший знак. С Торо всё в порядке. Не отвлекаясь от своего занятия, он пробормотал:

– Эта буря была не для того, чтобы убить нас, это скучно. Главной задачей было согнать нас в кучу, чтобы мы сами друг друга поубивали. Скоро мы столкнёмся с кем-нибудь из наших старых знакомых, вот увидите.

Такая речь не звучала обнадёживающе, но возражать никто не стал, как бы ни хотелось подумать о чём-то хорошем хотя бы недолго. Финал наступил, беззащитные жертвы, которые могли быстро и красиво погибать, давно мертвы, теперь было нужно стравить выживших между собой, как бойцовых собак. Свою «команду» Джерард Уэй к собакам, конечно, не относил. Так, четыре испуганных овечки, по недоразумению сбившиеся в стадо. Пока что им везло, но вскоре распорядители помогут настоящим волкам выйти на них, и тогда расправа будет быстрой. Хоть бы не мучиться!

– Ладно, – прервал тягостное молчание Боб, – Пока что на горизонте никого нет, у нас есть дела поважнее. Нужно найти воду, иначе даже без профи долго не протянем.

– А инструменты?

Все трое в недоумении посмотрели на Фрэнка. Может, дело в том, что он был младше, но как можно думать о таких вещах, если жизнь висит на волоске? Айеро даже не смутился, уверенный в своей правоте:

– Нам их прислали, а значит, эти инструменты нужны нам. К тому же… – запнулся он, – Я чувствовал себя таким счастливым, когда мы играли. Разве вы – нет?

Несмотря на наивность этой мысли, с ней нельзя было не согласиться. Чувство счастья – вообще вещь, чуждая Голодным Играм, и если что-то способно подарить его, хоть на короткие мгновения, – это чудо. Наверное, их дружба и музыка им и являлись. Но всё же…

– Мы вернёмся за ними позже, – успокоил его Джерард, – они надёжно спрятаны в песке. А раз уж мы не там же, а здесь, на поверхности, нужно поискать воду.

– Как же, держи карман шире, – хмыкнул Боб. – Тут всё засыпало, даже нашего Рэя, – думаешь, хотя бы жалкий ручеёк остался?

– Я знаю, что точно не завалило песком, – с сомнением произнёс Рэй, – но это самоубийство. – Три пары глаз уставились на него в ожидании ответа, и Торо не стал тянуть с этим: – Рог Изобилия.

– Да ты рехнулся, – осадил его Фрэнк, – там же профи!

– И у них есть оружие, – мрачно добавил Джи.

– У них? Уверены? Я думал, мы уже пришли к выводу, что их союз распался. И если кто-то и стережёт стартовую площадку с Рогом, то он там один. С одним-то мы четверо справимся, верно? – В голосе Рэя звучало лёгкое сомнение, постепенно сменяющееся решительным рвением.

– Всё равно у нас не такой большой выбор… – задумчиво протянул Боб. – Благополучно доберёмся до Рога – хоть пожрём нормально, сил уже нет в себя полусырое мясо и кактусы пихать.

И они решились. Дорога давалась тяжело, но спустя пару часов пути барханы смягчились, показалась голая жёлтая земля, вся испещрённая трещинами, – идти стало не в пример проще. К тому же, парни развлекали себя беседой, воспоминаниями, шутками, а иногда Джи тихо-тихо затягивал песню. Единственная тема, которую не затрагивали, – будущее: его не существовало ни для кого из них, так или иначе. Даже для того, кто теоретически мог бы победить, а впрочем, подумал Уэй, если бы их всех убил парень из Дистрикта-4, это могло избавить его от ответственности за принятие решения. Но нет, Джерард уже давно решил для себя не пускать судьбу на самотёк, и пока у него получалось неплохо: он и дальше будет бороться по мере сил.

Ещё через час-другой утомительной ходьбы – солнце, казалось, палило не так нещадно – ударила пушка; ребята тревожно переглянулись: шестеро. Их осталось шестеро на Арене, и какой-нибудь неприлично богатый капитолиец уже взволнованно потирал свои потные ладошки в предвкушении большого куша. Самое время для ставок – ну же, кто рискнёт предсказать исход игры?!

– Четверо против двоих, – прошептал Фрэнки. – Мы ведь сможем обхитрить их, переиграть, это совсем не трудно, если…

Джерард вздохнул. Обхитрить профи – возможно. Обхитрить Капитолий? Твоими бы устами мёд пить, маленький Айеро. Но никто так и не решился возразить ему, и болтовня Фрэнка ещё какое-то время отвлекала их от мрачных мыслей. До тех пор, пока Джи не увидел впереди изогнутый медный конус – вот он, Рог Изобилия.

Уэй замер, как вкопанный, и сзади в него на ходу врезался Боб:

– Ты чего встал?!

Джи молча махнул рукой, и Рэй тихо спросил:

– Думаете, там есть кто-то?..

– Понятия не имею, но давайте шуметь погромче на всякий случай? – предложил Фрэнк и, поймав на себе недоуменные взгляды, как ни в чём не бывало пояснил: – Так мы его спугнём. Или её. Какой дурак сунется в одиночку против четверых?

– А если он стреляет из лука? Что тогда?

– Тогда будем надеяться, что он изберёт в качестве своей мишени кого-то кроме Джерарда, – хмыкнул Боб. – Что? Я думал, мы все давно ставим именно на него!

Где-то бесконечно далеко, наверное, зашуршали отсчитываемые купюры: какой-то богач удваивал ставку. А ребята молчали – одна и та же мысль возвращалась в их разговоры снова и снова, но больше всех это беспокоило, разумеется, самого Джерарда. Он не знал, что считать верным решением в этой ситуации, и просто надеялся, что кто-то сможет решить это за него. Джи представил, как Рэй (почему-то казалось, что именно он останется последним) протягивает ему пистолет и покорно становится на колени, наклонив голову. Одно движение пальца.

Well, I’ve got something to say

Grab your six-gun from your back

Throttle the ignition

Would I die for you?

Оправданная или нет, жертва во славу кровавого столичного божка будет принесена. А они вчетвером – церковный хор… Выстроились на Арене и вдохновенно поют под гитару, чтобы порадовать добропорядочных прихожан и ужаснуть нечестивых. Джерард поделился этой мыслью с ребятами – просто чтобы сказать хоть что-нибудь, но Фрэнка, ещё недавно так вдохновенно говорившего об их музыкальных инструментах, это явно задело. Насупившись, он буркнул:

– То есть, если перебить церковный хор, жертва не будет достаточной? Кажется, у нас нет выбора.

Ох, как же сложно было с ним! Кажется, разница в возрасте не слишком большая, однако порой Джерард чувствовал себя в роли родителя трудного подростка – но возразить означало потерять доверие Фрэнки, а им Уэй дорожил.

– Как бы нас не перебил кое-кто другой! – резонно заметил Боб, провожая тревожным взглядом нечто вдалеке, метнувшееся в сторону.

– Это Первая! – определил Рэй. – Она-то и ошивалась здесь всё это время. Думаю, против нас пойти не рискнёт…

Джерард готов был поспорить. Недавно он дрался с девчонкой, и напоминание об этой стычке до сих пор отдавалось ноющей болью в боку. Лучше бы и с этой разделаться поскорее, пока она и в самом деле не устроила массовое убийство священнослужителей.

Mass convulsions;

Strike the choir

By the grace of God!

Gun it while I’m holding on!

– Ну, долго мы ещё тут стоять будем? Может, выследим её и убьём, пока есть возможность? – нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, предложил Фрэнк, и в глазах его мелькнул кровожадный огонёк. Джи усмехнулся: паренёк неплохо угадывал его мысли.

– И чем это, интересно, мы убьём её? Вот этим? – Боб саркастично помахал у него перед глазами своим сувенирным ножичком, полученным в подарок из родного дистрикта.

– Если мы наконец сдвинемся с места, то меньше, чем через минуту, в твоих руках будет всё содержимое Рога, – возразил Фрэнк.

– Набрать оружия – не проблема, – согласился Рэй, – но подумайте вот о чём. Они только этого и ждут. Они хотят, чтобы мы начали наконец убивать.

– Я пытался, – чуть слышно буркнул Джи, и ему показалось, Боб с неодобрением посмотрел на него – неужели расслышал? Но это были вынужденные меры, а Рэй кругом оставался прав: стоит им, как охотничьим псам, погнаться за добычей, и разом рухнут все их устои. Нельзя этого допустить.

– Но вы же не собираетесь торчать тут до второго пришествия, да? – И Фрэнк решительно двинулся вперёд – пришлось Джерарду поспешить следом, пока этот маленький говнюк не натворил чего. Но кругом было тихо – девица из Первого, очевидно, решила не связываться с ними до поры, так что теперь они могут спокойно набрать провианта.

– Так, вы стойте на стрёме, а я обыщу Рог, – велел Боб, решив отчего-то взять на себя роль главного. Джи, Фрэнки и Рэй рассредоточились вокруг, поглядывая по сторонам: вдруг кто появится? Но у Рога было спокойно, и ничто не мешало Бобу выгребать из него оружие, еду и лекарства. Остальную площадку занесло песком – из-под него не видно было даже стартовых дисков, хотя Джи и помнил примерно, с какой точки Голодные Игры начались для него. Он машинально ковырял песок носком ботинка, пока вдруг не выудил на поверхность кусок прочной ткани – потянув на себя, вытащил небольшой рюкзачок и тут же отшвырнул в сторону: на желтовато-бежевой ткани расплескались уродливыми кляксами бурые пятна застывшей крови. Владелец рюкзака был убит ещё в первый день.