Текст книги "Не графиня поневоле (СИ)"

Автор книги: Карина Карская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 6

– Ари… – король явно пребывал в затруднении, как ко мне обращаться.

– Арина, Ваше Величество, – легонько поклонилась я. – Арина Беликова, к вашим слугам.

Краем глаза я заметила, как резко повернул голову в мою сторону граф, как насмешливо скривилась Арида. Удивительно чувство неловкости овладело мной.

– Интересная у вас фамилия, – хмыкнул монарх. – Дело в том, что я позвал вас не просто так. Надо что-то решать с вашими документами. У вас ведь теперь все имущество на прошлое имя, не так ли?

– Да, – я опять склонила голову. – Надо и правда что-то решать.

Едва король, сидевший на расстеленном покрывале в окружении придворных, открыл рот, как меня вдруг бесцеремонно кто-то ударил в плечо. Повернувшись, я увидела Ариду. Негодяйка, услышав наш разговор с королем, была тут как тут.

– Ваше Величество, – вмешалась она противным голоском. – Поскольку теперь графиня Сангиан по праву и закону я, значит, наследство отца мое, ведь это справедливо?

Король молча смотрел на нас. Мать стояла за моей спиной, не решаясь выйти вперед. Зато Арида явно хотела привлечь к себе как можно больше внимания.

– Арида! – подошедший граф грубо взял женушку за локоть. – Идем! Не досаждай Его Величеству, он разговаривает не с тобой!

– Подожди! – вырвала руку Арида. – Я просто хочу прояснить. – Так как, Ваше Величество, насчет наследства? Суд почему-то отклонил мое прошение о пересмотре…

– Все верно, – кивнул король. – Суд отклонил. Потому что таково было мое распоряжение.

Я внутренне возликовала и найдя руку матери, легонько сжала ее. Арида открыла рот, и мне стало смешно, глядя как она разочарована.

Король же, сделав паузу, продолжил:

– Я счел справедливым оставить наследство Арине Беликовой, потому что именно она сейчас по вашей милости вынуждена пребывать в этом… образе. И нести всю ношу вашей болезни. Это компенсация, если хотите. Вас я уже отблагодарил возвращением титула и статуса законной супруги графа Сангиан, как вы и просили.

С этими словами король поднял руку, словно загораживаясь от дальнейших домогательств графини. Однако не тут-то было: Арида явно не понимала намеков. Она уже открыла рот, и я со страхом заметила, как обычно спокойные глаза короля наполняются гневом. Но вдруг желтое платье исчезло из виду. Обернувшись, я увидела, как граф заталкивает женушку в стоявшую возле дерева карету.

– Присаживайтесь, – король радушно обвел рукой огромное покрывало на траве.

Все оно было заставлено снедью, бутылками с вином, плетеными корзинками с фруктами, сырами и шоколадными конфетами. По краям покрывала сидели придворные, среди которых я узнала принца Эрика и еще несколько знакомых дам. Большинство же присутствующих были мне не известны. Королевы не было.

– Госпожа Арина, представьте же мне вашу матушку, – проговорил король, когда мы с матерью опустились на покрывало.

Места наши пришлись неподалеку от монарха.

– Елена… – я на секунду замешкалась, называть ли отчество матери, но решила, что это лишнее. – Элен, если хотите.

Мать покраснела.

– Восхитительное имя, – хлопнул король в ладоши. – Что ж, выпьем за Элен и за ее прибытие в наш мир. Сколько же еще открытий чудных вам предстоит, дорогая Элен, в нашем мире. Надеюсь часто видеть вас при дворе и вести с вами ученые беседы.

Мать снова смущено кивнула, в ответ король отсалютовал поднятым бокалом с шампанским.

Я скосила глаза вправо – туда, где еще недавно стояла карета графа. Но той уже не было, как и самого графа с его благоверной. Меня распирало желание расспросить короля, уж коли он сегодня так благодушен, как быстро и под каким нажимом граф согласился признать Ариду своей женой. Но я боялась: вдруг монарх скажет, что его даже уговаривать не пришлось?

Следующие несколько часов мы выпивали, пировали и разговаривали. Король интересовался тем, как обстоят дела с наследством Октавия, а мне ответить ему было нечего. Я совсем не занималась делами. Пришлось пообещать, что в ближайшее время непременно займусь всем.

– Нельзя пускать не самотек столь внушительное дело, – заметил король и спросил:

– У вас имеется деловая жилка, Арина?

Я задумалась. Но постом вспомнила биологического папашу и уверенно кивнула:

– Думаю, да.

– Вот и хорошо, – король отпил вина. – Жду известий о ваших успехах.

Я кивнула снова. Придется все же начать изучать толстые папки, которые дал мне Карсон. Лишь бы здоровье не подвело, да ума хватило…

После роскошного обеда король повел нас осматривать его сад. И там было на что посмотреть: самые разные деревья, кусты причудливых форм и расцветок, удивительной красоты цветы. Мать, которая до своей болезни профессионально занималась ландшафтным дизайном, задавала монарху множество вопросов, на которые тот с удовольствием отвечал. В конце прогулки эти двое уединились окончательно: король взял матушку за локоток и повел ее осматривать какие-то редкие кувшинки в дальней части сада. Мы же, оставшиеся не удел, разбрелись по поляне.

Я, ощутив на мгновение приступ слабости, присела на покрывале, не упуская из виду тропинку, по которой ушли король с матерью. Их веселые голоса доносились издалека, что меня немного успокоило.

– Ну, как вам пикник? – позади меня кто-то опустился на покрывало рядом.

Я повернулась. Там сидел принц Эрик – сын короля Сигизмунда. Принца я видела всего лишь раз, на балу урожая, да и то мельком. Тогда он показался мне слабой тенью своего отца – невзрачной внешности, принц Эрик был довольно высок и весьма худ. К тому же он рано начал лысеть. И как поговаривали, к своим тридцати пяти годам до сих пор не женился, из-за удивительной для подобной внешности придирчивости по отношению ко слабому полу.

С другой стороны, он был принц, а они женятся вряд ли по любви…

– Отлично, благодарю вас, – я улыбнулась. – А вам?

– Мне не привыкать, – принц не смог сдержать зевка, правда, галантно прикрыл рот ладонью. – Трава, воздух, свежая еда – что еще надо для простого счастья, не правда ли?

– Правда, – чуть недоуменно ответила я.

Я не была сильна в придворных интригах и понимала, что любой королевский лакей в разговоре в два счета уложит меня на обе лопатки. Пикироваться словами, проявлять скрытую язвительность, делать намеки, подкалывать, доводить до безумия одним взглядом. Увольте, эти простые житейские радости не для меня.

Так что хотел сказать принц?

– Кажется, ваша матушка приглянулась моему отцу, – сменил тему принц, тоже глядя вдаль тропинки, где исчезли наши родители.

– Думаю, Его Величество просто проявляет любезность.

– Не знаю, – протянул принц, поглаживая рукой начинающую лысеть голову. – Не знаю…

И вдруг снова неожиданно сменил тему.

– А вы пробовали чай с цветками желтого гибискуса?

– Вроде нет.

– Сейчас попробуете, – принц перегнулся, и достал своей длинной рукой стоявший в полутора метрах о него миниатюрный чайничек.

Он взял фарфоровую кружку и нацедил в нее желтоватый прозрачный напиток, весьма по цвету напоминающий медицинские анализы.

– Этот чай надо пить с медом, – тоном знатока провозгласил принц и протянул мне чашку, щедро добавив туда ложку меда. – Пейте!

Пришлось опрокинуть в себя напиток, который оказался и правда очень вкусным.

– Спасибо, – поблагодарила я галантного кавалера. – Мне очень понравилось.

– Желтый гибискус растет только тут, в саду, – просиял довольный принц. – У нас несколько кустов, но больше их нигде в королевстве нет. Отцу прислали подарок из заморских земель когда-то.

– Правда? – я искренне старалась проявить интерес к рассказу. – Как увлекательно.

– Да, – воодушевился принц и уже открыл рот, чтобы поведать о чем-то еще столь же захватывающем, как на мое счастье в конце тропинки появились король с маман. Оба они были веселы, и похоже, отлично поладили.

Король поблагодарил всех за отлично проведенное время и поцеловал матери руку. Принц, кивнув на прощание, подошел к отцу.

Наконец мы сели в карету. Мое сердце радовалось, когда я смотрела на мать: она была в прекрасном расположении духа.

Однако, когда мы приехали домой, там меня уже ждала очередная неприятность. Едва дверь кареты отворилась, я увидела стоявшего возле крыльца Фреда: мальчонка выглядел удрученным, каким-то замызганным и… голодным.

– Госпожа! – кинулся он ко мне оба, едва я очутилась на дорожке.

– Что случилось? – я погладила его по вихрастой голове.

Фред уныло заскреб носком ботинка по земле, потупив взгляд.

– Да голодный он! – в сердцах выкрикнула Лея, которая увидев карету, выбежала во двор. – Не ел вот уже неделю почти.

Глава 7

Я, которая на королевском пикнике только что наелась от пуза, испытала немедленные угрызения совести.

– Как это не ел? – недоуменно посмотрела я сначала на Лею, затем опустила глаза на Фреда. – Тебя что, не кормят там?

Фред то ли фыркнул, то ли всхлипнул, и немедленно уткнулся носом в подол поспешно подошедшей моей матери. Та принялась утешать мальчугана, ласково ему что-то говоря.

Я же подошла к Лее.

– Выкладывай.

– Плохи дела в замке, госпожа, – принялась та рассказывать, теребя пальцами передник. – Фред вон прибежал сегодня, а до этого я Ану встречала, та тоже жаловалась… Да и слухи ходят совсем уж нехорошие…

– Какие слухи? – я помимо воли прикрикнула на мнущуюся девицу.

– Новая госпожа и порядки новые ввела, – шепотом произнесла Лея, словно боялась, что Арида сейчас прибежит и отходит ее палкой за такие слова. – Деньги тратит на свои нужды, а слуг не кормит. Ану заперла вроде, Фред говорит, не выпускает, велит своими нарядами ей заниматься, чинить да гладить, а есть только кусок сухого хлеба дает.

У меня голова закружилась от таких новостей.

– Идем, Фред! – повернулась я к мальчугану. – Идем на кухню.

Мальчишка подбежал, сияя глазами. Я обняла его за плечи и повела внутрь. На кухне, где хозяйничала старая Файна, я передала ей нового гостя.

– Накормить до отвала! – распорядилась я. – И с собой дать еды. Для Аны тоже!

Файна кивнула и указала Фреду садиться. Мальчишка не заставил себя упрашивать и мигом плюхнулся на табуретку. Спустя минуту он уже вовсю уписывал аппетитный утиный суп с ароматными приправами, заедая его огромным куском хлеба.

Когда паренек насытился, я приступила к дальнейшим расспросам. Мне казалось, что сведения из первых, так сказать, рук будут более достоверными, чем слухи. Однако Фред не сказал ничего сверх того, что я уже знала.

Да, в замке все было плохо. Да, их не кормили, и все слуги уволились. Он, Фред, больше в замок не вернется, поэтому граф, к сожалению, остался без курьера и уборщика в конюшне. А еще там снова появилась Голока, которую Арида позвала по старой памяти прислуживать.

– Тут уж я не выдержал, – произнес Фред, откусывая от заботливо подсунутой кухаркой плюшки. – Я эту бабу и раньше-то едва терпел, но тогда хоть вы там были. А теперь вместе с новой госпожой она и вовсе лютует.

– Ну а Ана?

Мальчишка замялся.

– Та не смогла сбежать. Госпожа ее в каморке заперла, велит платья свои отпаривать да кружева чинить, не выпускает, как в тюрьме держит.

– А графу вы жаловались?

– Говорили, – неохотно сообщил мальчик. – Он обещал разобраться, но потом нам госпожа такой нагоняй устроила, плетями выпорола собственноручно… вот.

И мальчишка, встав с табуретки, приподнял холстяную рубашку и продемонстрировал на спине красноватые полосы. Я содрогнулась.

– Но это же просто… Чертово средневековье! – вырвалось у меня. – Надо срочно ехать в замок, спасать Ану.

– Да уж, там она долго не протянет, – уныло согласился Фред. – Но вы как хотите, госпожа, а я с вами не поеду. Лучше здесь подожду. Боюсь ее до жути. И Голоку тоже.

Мальчишка натурально затрясся, словно в припадке. Я вручила его Лее с наказом позаботиться и определить в хорошую теплую комнату. Мать пошла вместе с ними, хлопоча возле паренька.

Сама же я побежала в конюшню. Объяснив Гансу суть моего визита в замок, я забралась в карету. Что ж, мне предстоит схватка, но я ее выиграю.

* * *

– Поезжай медленнее! – крикнула я Гансу, когда карета стала проезжать поля графа, и вдали показалась деревушка. Еще и месяца не прошло, как я покинула эти места, а уже каким запустением веяло от всего. Поля стояли заросшие, леса, казалось, чахли, а в расположенной на опушке деревне никто не бегал по улицам, радостно визжа. Куда делись все коровы, скот, довольные, веселые люди? Куда все пропало?

Я ничего не понимала. Разве что граф сошел с ума и решил пустить свое хозяйство на самотек…

Замок тоже выглядел не лучшим образом. Он и так требовал основательного ремонта, но сейчас при взгляде на него становилось больно. Свет горел только в некоторых окнах, сад зарос, а цветы, за которыми никто не ухаживал, завяли, уступив место сорнякам.

Ганс сокрушенно покачал головой, глядя на это запустение. Он помог мне выбраться из кареты, сообщив, что навестить конюшню и поприветствует своих старых знакомых – графских лошадок.

В замок я вошла беспрепятственно. Внутри никого не было – гостиная пустовала: ни Голоки, ни Ариды. Пыль толстым слоем лежала на старинной мебели и каминных полках. Я даже пару раз чихнула, прежде чем поравнялась с кабинетом графа. Подойдя к двери, я осторожно постучала, не особенно надеясь на ответ. Однако к моему удивлению изнутри хриплым, до боли знакомым голосом сказали:

– Войдите!

Я отворила и спустя секунду уже стояла в кабинете, уставленном по периметру книжными полками. Граф не смотрел на меня: он развалился в кресле, отвернувшись к окну. В одной руке он держал полупустую бутылку с виски, а в другой нож, которым соскребал грязь с сапог прямо на ковер.

При виде темноволосой головы меня пробила дрожь. Я невольно подумала, чувствует ли он что-либо похожее при виде меня?

Словно почувствовавший свежую кровь хищник, граф резко крутанулся на кресле, повернувшись ко мне. Увидев, он на мгновение обмер.

Потом вскочил. Поставив бутылку на стол, он медленно начал приближаться ко мне.

– Ари… – голос его был хриплым до неузнаваемости.

– Арина, мое имя Арина, – произнесла я, отступая. Мне казалось, он сейчас накинется на меня, чтобы… чтобы что: раздавить в объятиях или задушить?

Выяснять я это не стремилась, поэтому максимально холодно добавила:

– Я по делу!

Граф застыл в паре метров от меня и убрал за спину уже протянутые руки.

– И какому же? – он чуть наклонил голову набок. Волна шикарных, слегка немытых локонов упала ему на плечо.

– Ко мне бегут ваши слуги, граф Сангиан, – я старалась говорить твердо и уверенно, но тем не менее голосок чуть подрагивал. – Уверяют, что вы их морите голодом, ваша жена их истязает, порет и запирает в темных каморках! Это никуда не годится. Я пришла, чтобы забрать с собой Ану.

– Ану? – граф вопросительно поднял бровь.

– Да, вашу служанку, – нетерпеливо подтвердила я. – Девочку на побегушках. Фред сказал, что ваша жена заперла ее и не выпускает. Заставляет работать и при этом не кормит! Куда вы смотрите, не понимаю?

– Я не вмешиваюсь в хозяйство, – граф зевнул и отошел к столу обратно, встав у окна.

Он скрестил руки на груди и уставился на меня:

– Хозяйство теперь ведет новая графиня Сангиан, а я самоустранился, мне все это более не интересно.

– Но… она же разрушает тут все! – от удивления и негодования у меня даже слов не находилось. – Она же вас пустит по миру! Она окончательно погубит замок и вас! Неужели вы ничего не можете сделать?

– Могу, наверное, – граф обжег меня тяжелой улыбкой. – Но не хочу! Новая графиня Сангиан – не тот собеседник, с которым я надеюсь найти понимание.

– Но как вы на это пошли? – от досады я была готова рвать на себе волосы. – Вы, который столько сделал для своего замка, для людей, деревни, который тут всем заправлял… Как?

Слезы застыли у меня в глазах, и я уже хотела было подбежать к нему и начать молотить руками в эту мощную, удивительно притягательную грудь, как он вдруг тихо проговорил:

– Так надо было, поверь. И не думай, что мне самому все это очень нравится.

Я подняла на него удивленные глаза:

– Зачем надо? Кому надо?

– Это вопрос… вопрос жизни одного очень дорогого мне существа, – быстро проговорил граф и стремительно подойдя ко мне, сжал меня в объятиях. – Эх, если бы ты только поверила мне.

Я с силой оттолкнула его.

– Что значит поверила тебе? Ты согласился признать ее своей законной женой и ждешь, что я это молча проглочу? – от возмущения у меня, кажется, даже пена в углах рта выступила.

Я всерьез боялась, что прямо тут потеряю сознание.

– Я хотел тебе все объяснить, – грустно сказал граф. – Но ты не захотела выслушать. А теперь уж незачем, думаю, так будет лучше.

Он тяжело вздохнул и отвернулся, уставившись в окно. Меня так и подмывало запустить в него какой-нибудь книгой потяжелее. Может, тогда он перестанет быть таким загадочным?

Однако не успела я придумать, как привести собеседника в чувство, дверь кабинета отворилась, и на пороге возникла сияющая во всем великолепии Арида. На ней было вечернее платье цвета спелых слив, отделанного темно-желтым, явно дорогим кружевом. Платье было не из моего старого гардероба, должно быть, она нашла способ обновить свой платяной шкаф. Тут мне вспомнились разоренные поля и деревенька, запущенный замок… Да уж, вот откуда денежки на новые шмотки у графини.

Увидев меня, Арида скорчила рожицу:

– А я-то думала, с кем тут мой муженек беседу ведет? А это ты, воровка, укравшая мое наследство, только оно тебе не впрок, как я погляжу…

Она презрительно оглядела мое скоромное дорожное платье и черную накидку.

– Зато тебе прекрасно удается спускать чужое состояние, – не полезла я за словом в карман.

– Дорогой, – Арида злобно зыркнула на меня и подошла к графу, прильнув к нему всем телом. – Нам пора, маркиз Агастьян ждет.

– Мы на вечеринку, не завидуй только, – пропела она, проходя мимо меня и высунув язык. Графа она вела за собой, держа за руку.

– Выходи уже! – злобно рявкнула на меня Арида, когда они почти скрылись за дверью. – Думаешь, я тебя оставлю тут без нас? Нашла дурочку!

И негодяйка раскатисто захохотала, точь-в-точь ведьма из сказки.

Я поспешно покинула кабинет.

– Голока, выпроводите эту… гостью, – прошипела Арида, тыча в меня пальцем с острым красным ноготком.

Ко мне с лестницы второго этажа устремилась бывшая камеристка.

Глава 8

Не став дожидаться, пока Голока подскочит, я самостоятельно выбралась наружу. И вышла на крыльцо как раз когда граф и Арида садились в подъехавшую карету: на запятках сидел кучер маркиза Агастьяна. Вот так вот, теперь они даже слуг взаймы берут.

Я поспешила к собственному экипажу. Ганс курил, сидя на запятках. Я забралась внутрь, решив вернуться за Аной позже, и мы помчались обратно в Петару. По пути мы обогнали графскую карету:в окно я увидела мрачного насупившегося графа и сияющую улыбкой Ариду возле него. Ее рука лежала на его колене, нежно поглаживая.

Не в силах вынести этого зрелища, я отвернулась.

Всю следующую неделю я занималась делами. Обещание, данное королю, обязывало, да и мне самой хотелось разобраться с бизнесом Октавия. Хотя бы ради того, чтобы понять: могу ли я сама достичь хоть каких-то результатов.

Как оказалось, покойному «папочке» принадлежала почти половина городского рынка. Кому принадлежало остальное, неизвестно, но я подозревала, что в основном королю. Моими же теперь были почти все фруктовые ряды, а также пряные и мануфактурные.

Теперь я исправно ежедневно ходила на рынок, знакомясь с торговцами, товаром, вникая в проблемы и изучая спрос. Мать любила ходить со мной. Вот и сегодня в очередной раз мы отправились на рынок, благо тот находился в пешей доступности.

Каждый раз, проходя мимо запертой лавки Трисмегиста я смотрела на окна, надеясь увидеть в них свет. Однако лекарь не давал о себе знать, никто не мог подсказать, куда он делся.

Бредя торговыми рядами, я проверяла свежесть фруктов, качество тканей, стоимость трав и зелени, тестировала аромат новых пряностей, которые торговцы привозили из-за моря.

Обычно все проходило довольно спокойно, но не сегодня. Едва мы с матерью достигли нашей любимо фруктовой лавочки, продавец которой всякий раз давал нам отведать коктейли собственного приготовления, как монотонный рыночный гул перебил истошный крик:

– А-а-а-а, помогите! Грабят!

Я устремилась на крик, мать за мной. Вскоре мы достигли хлебных рядов, где ровными аккуратными стопками возвышались караваи, плюшки и крендели. Мясистая торговка с землистого цвета лицом держала за руку паренька.

– Вор! Он украл мой каравай! – голосила торговка, цепко держа воришку, который к моему ужасу оказался… Фредом.

Тот вырывался и даже пытался кусаться, но тщетно: хватка торговки была поистине стальной.

– Отпусти его! – скомандовала я, подойдя к ним.

Паренек, услышав мой голос, поднял голову и смущено улыбнулся.

– Еще чего! – фыркнула торговка. – Он вор и будет наказан. Гвардейцы! Стража!

Вокруг уже начала собираться толпа, и я поспешила решить дело миром.

– Сколько стоит твой каравай?

– Двенадцать медяков, – бросила торговка недовольно. – Но кроме того, он еще и гору калачей свернул, много наземь попадало, все пропало, смотрите.

И она пухлой рукой, унизанной грубой работы перстнями, указала на прилавок, за которым и впрямь валялось несколько калачей.

Я поспешно сунула ей в руку пару золотых монет и забрала Фреда. Торговка, довольно проверив зубом монеты, ухмыльнулась вдогонку:

– Да на что он вам, мальчишка этот, вор несчастный?

Не отвечая, я посмешила убраться подальше, не выпуская руки Фреда ни на миг. Мать спешила за нами, охая и причитая. Наконец мы покинули рынок и быстрым шагом направились к дому.

– Ну и как это называется? – строго спросила я мальчонку, когда поняла, что уже могу говорить более-менее спокойно. – Тебя что, мало кормят у нас?

– Нет, кормят хорошо, – пробурчал Фред и опустил голову.

– Тогда в чем дело? —я старалась говорить ровным голосом, но давалось мне это с трудом. – Почему ты воруешь?

– Это не для меня, – на Фреда было жалко смотреть. – Это для Аны. Я кормлю ее, закидываю хлеб ей в окно. Иначе она там помрет точно.

Произнеся это, Фред заплакал. Меня же охватили угрызения совести. Из-за своих хлопот, связанных с развитием бизнеса, я совсем забыла о бедняжке Ане, которая до сих пор томится запертой в замке.

– Что же ты ко мне не пришел? – легонько встряхнула я парня за щуплые плечи. – Почему сразу воровать отправился? А хлеба попросил бы у Файны на кухне, она бы для Аны не пожалела, еще бы и другой еды дала, фруктов там, молока.

– Я не хотел, – Фред снова начал всхлипывать. – Не хотела вас утруждать, госпожа. Вы и так были слишком ко мне добры…

– Ты ведь сирота, Фред? – я опустилась перед ним на корточки.

Паренек был невысоким, хотя ему уже почти наверняка исполнилось тринадцать. Он кивнул.

– Ну тогда вот что, я тебя усыновляю. Теперь ты мой приемный сын, и со всеми своими проблемами ты теперь должен идти в первую очередь ко мне. Понял? Фред поднял голову и недоверчиво посмотрел на меня:

– Как это усыновляете? Вам самой-то немногим больше.

Я закатила глаза к небу.

– Ну тогда я тебя усыновляю, – вмешалась мать. – Будешь названным братом Арины. Так лучше?

– Другое дело, – просиял Фред. – Так намного лучше, а то совсем странно, вы же, госпожа, совсем еще молодая, какие у вас могут быть дети?

Действительно.

Так, под наивные размышления свежеусыновленного мальчугана, мы добрались до дома. Где сразу было решено немедленно приступить к спасению Аны.

Как рассказал Фред, он забирался на высокое дерево, ветки которого как раз доходили до второго этажа, где запертой в одной из комнат томилась бедняжка. В открытую форточку он умудрялся просовывать ей свертки с ворованным на рынке хлебом.

– Она там совсем одна сидит целыми днями, – признался Фред. – К ней только изредка заходят, чтобы очередную работу дать. И все.

– Что же граф не вмешается? – перебила мать мальчишку.

– Граф не станет вмешиваться, – ответила я. – Он сам мне это совершенно четко сказал.

– Странно, – вмешалась в разговор обычно молчавшая Файна, строго соблюдающая субординацию. – Господин граф раньше был хоть и строгий, но очень справедливый. Я уж думаю, не порчу ли навела на него эта бестия…

Вздохнув, старая кухарка отвернулась, принявшись мыть посуду.

Объяснив Гансу ситуацию, я подождала, пока он все обдумает. Кучер, выкурив цигарку, изрек:

– Пожалуй, может получиться выкрасть девчонку. Только одна проблема: на окнах там решетки, а в форточку она вряд ли пролезет.

– Тогда надо взломать дверь в ее комнату.

– А разве это не будет проникновением в чужое жилище? – задал кучер резонный вопрос. – Причем, в дом аристократа, что точно не понравится королю.

Он прав. Но мне было крайне сложно смириться с мыслью, что мой недавний дом теперь чужой. И все же я немного надеялась, что граф поможет.

– Мы попросим графа открыть дверь, где заперта Ана, – сказала я Гансу и запрыгнула в карету. – Он не откажет. Едем!

Мы помчались.

Графа, однако, не было в замке. На стук в дверь кабинета никто не ответил, а слишком громко стучать я побоялась. Голока и Арида могли прибежать в любой момент и на полном сновании вышвырнуть меня вон.

Я уже знала, в какой примерно комнате томилась Ана, мысленно сопоставив рассказ Фреда и план внутренних покоев, как они мне запомнились. Перед тем как войти в замок, я осмотрелась и нашла то самое высокое дерево, ветки которого склонялись до окон комнат второго этажа. И сделала вывод, что Ана находилась либо в бывшей спальне Леи, либо в крохотном чулане возле.

Стараясь ступать как можно более неслышно, я поднялась по лестнице, достигну с бешено бьющимся сердцем коридора на втором этаже. Я добралась до нужной двери и прислушалась. Внутри было тихо. Я подергала ручку: заперто.

– Ана! – тихонько позвала я. – Ана, ты здесь?

Внутри раздалось какое-то шуршание. Затем слабый голосок изнутри ответил:

– Я здесь. Госпожа, это вы?

Обрадованная, я затараторила вполголоса:

– Да, я. Пришла, чтобы тебя вытащить. Ты знаешь, как отпереть эту дверь?

– Нет, – с зарождающейся надеждой в голосе, ответила Ана. – Госпожа сама ее запирает.

– А окно? Ты можешь вылезти через него?

– Не знаю, – прошелестела девочка. – Там только форточку можно открыть, сейчас попробую.

– Давай, попытайся. Мы с Гансом снаружи тебе поможем.

– Ладно…

Я кинулась вниз по лестнице и выбежала на улицу как раз когда в форточке одного из окон второго этажа показалась взлохмаченная голова Аны. Я позвала Ганса, и тот полез на дерево, стараясь приблизиться к окну. Несколько раз выругавшись, он тем не менее вскоре уже подхватил сильно истощенную девочку, которая едва протиснулась в форточку.

– Готово! – кучер поднял он вверх большой палец и принялся спускаться.

Едва Ганс с Аной на руках достиг земли, спрыгнув с дерева, как на крыльцо выбежала Голока и заголосила:

– Что тут происходит?… Это вы⁈ – в ее голосе смешались испуг и ненависть. – Ох, что делается! Слуг крадут средь бела дня! Воры! Держите их! Помогите!

Я бросилась в карету. Ганс, передав мне совсем истощенную Ану, прыгнул на запятки, и мы помчались назад. Вопящая Голока осталась позади, за ней я разглядела еще одну фигурку со светлыми волосами.