Текст книги "Не графиня поневоле (СИ)"

Автор книги: Карина Карская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 39

Ну вот так я и знала! Конечно, без мерзавки не обошлось.

– Но как же так получилось? – голос мой дрогнул. – Она что, со спины напала?

Граф кивнул, с трудом сглотнув.

– Ей помогали. – прошептал он. – Принц Эрик…

И он потерял сознание. Но мне все уже было ясно. Арида настолько окрутила принца, что тот пошел на убийство человека ради прихоти своей возлюбленной. Как же донести это до короля?

Но я понимала, что шансов пробиться к Его Величеству у меня никаких. Оставив спящего графа под бдительным присмотром слуг, я вышла из комнаты.

Необходимо было принимать меры. Скоро нас всех схватят и отправят в застенки. То, что Арида под прикрытием принца принимает для этого все возможные меры, я не сомневалась. И было лишь дело времени, как скоро под моим окном застучат кованые сапоги гвардейцев.

Подумав немного, я все же решила съездить к Арону Нидану в городскую тюрьму, как и собиралась изначально.

Спустя пару часов уже сидела в его кабинете, всем телом ощущая на себе тяжелый пристальный взгляд государственного мужа.

– Ну⁉ – наконец открыл Нидан рот. – Так и будем молчать? Учтите, что я принял вас в обход строгого королевского приказа, так что советую не медлить и излагать суть дела быстро.

Спохватившись и взяв себя в руки, я рассказала ему свою версию происходящего. О том, что Арида окрутила принца Эрика и теперь тот находится полностью под ее каблуком. И выполняет все ее прихоти, даже самые страшные. Я упомянула и о раненом графе, рассказав, что мы еле успели, и он бы точно умер, брошенный в овраге. И что сделали это Арида и принц…

Слезно просила найти, где содержат мать, а также маркиза Агастьяна. Кроме того, просила снять преследование Трисмегиста, потому что только магу под силу остановить надвигающиеся на Пандион катаклизмы. И конечно же не преминула заметить, что катаклизмы эти будут исключительно по вине Ариды, поскольку именно та в прошлый раз неправильно замкнула портал.

В процессе моего рассказа Арон выкурил по меньшей мере пару трубок крепчайшего табака, от которого весь кабинет наполнился ядовитым плотным дымом. Голова у меня кружилась и начала побаливать, но я была полна решимости довести дело до конца. И если потребуется, упасть на колени перед чиновником, чтобы просить аудиенции с королем.

Когда закончила, он некоторое время еще сидел молча, недоверчиво качая головой и поглядывая то в окно, то на меня. Затем произнес:

– То есть вы обвиняете принца Эрика в государственной измене?

– Ну… да, – чуть помедлив ответила я и добавила. – Но полагаю, он находится под воздействием чар.

– Чар? – Нидан насмешливо посмотрел на меня. – Но ведь магия под запретом, вы не забыли? И если доставили обратно этого вашего Трисмегиста, то сие не значит, что колдовство снова в почете. Не думаю, что возлюбленная принца подобным промышляет, это слишком опрометчиво, к тому же король частый гость в их доме, он уже простил Ариду за предыдущие ее ошибки.

Я же вспомнила найденный дневник Ариды, где были описаны ритуалы по привлечению любви, удачи и прочих благ. В том числе и привороты, весьма сильнодействующие.

– Она занимается магией, – уверенно кивнула я. – Это совершенно точно. И доказуемо, если произвести обыск в загородном поместье принца.

Арон даже перо на стол бросил.

– Вы в своем уме? – почти прорычал он, хотя всегда отличался сдержанностью. – Это невозможно!

Я продолжала пристально смотреть на него, не моргая. Еще попыхтев и поворчав, он наконец сдался.

– Тайный обыск! – уточнил государственный муж, подняв вверх указательный палец. – Никто не будет об этом знать, даже король. Произведу его сам под благовидным предлогом.

Я радостно кивнула, от души его поблагодарив.

– Да будет уже, идите, – бросил он нетерпеливо. – Но учтите, если в поместье принца ничего предосудительного обнаружено не будет, я с вами больше не знаком и о моей помощи забудьте.

Я снова кивнула. Потом добавила:

– Возьмите Трисмегиста с собой.

– Что? – от возмущения черные кустистые брови Нидана взлетели вверх. – Взять с собой этого негодяя? Этого мерзавца, который своей магией только вредит Пандиону?

– Да, возьмите его, – повторила я упрямо. – Он примет другой облик, любой, какой скажете, к примеру вашего секретаря. Он точно найдет в поместье чары, можете мне поверить.

– Он-то может и найдет, – проворчал Нидан, сдаваясь. – Вот только как я это потом королю объясню?

– Никак, – пожала я плечами. – Скажете, сами обнаружили.

* * *

Следующие пару дней я провела возле постели раненого графа. Очень пригодились некоторые мои лекарства, особенно те, что избавляли от боли. Я давала их графу и тот по крайней мере мог заснуть без стонов.

Кроме того, я уже научилась менять повязки и делала это сама. К тому же Трисмегист теперь, когда граф пришел в сознание, предупредил, что будут появляться реже. Я же в свою очередь рассказала ему, что возможно, придется отправиться с Ароном Ниданом в загородное поместье принца, дабы обнаружить там наложенные Аридой на принца чары.

Трисмегист с воодушевлением выслушал это известие. И даже просиял улыбкой, чего обычно с ним не случалось.

– Отлично, – проговорил он, потирая узкие ладони. – Не сомневаюсь, что она держит принца под приворотом. И если это так, я найду, что она ему сыплет или льет, обалдеет твой Нидан!

На том и порешили, после чего Трисмегист снова лег на дно, оставив мне способ, как его вызвать. Сделать это при необходимости надо было с помощью Фреда. Шустрый мальчуган должен был, проходя по рынку, словно невзначай обронить возле определенной лавки монетку. Это был сигнал для того, чтобы Трисмегист в ту же ночь явился в мой дом.

– Как бы я хотел… – граф замер, счастливо улыбаясь и глядя на меня, хлопотавшую возле его постели.

– Что бы ты хотел? – спросила я игриво, подходя поближе.

Я радовалась, что он крепнет не по дням, а по часам. Внимание, забота и лекарства сделали свое дело: граф выздоравливал завидными темпами.

– Поцеловать тебя, – прошептал он и протянул ко мне руки.

Я подошла поближе и погладила его впалые, щетинистые щеки. Хоть Ганс и следил за внешним видом своего бывшего господина, побрить он его так и не удосужился.

Санген сжал мою руку и притянул к себе. Я отметила, что он вновь обретает силу и улыбнулась. Затем прильнула к его губам и просунула язык сквозь зубы. Граф застонал и выгнулся на кровати, еще крепче, почти судорожно сжав меня в объятиях.

– Ну все, хватит, – я со смехом отстранилась, заметив, что его объятия становятся все более настойчивыми, а быстрый язык исследует самые потаенные уголки моего рта. – Тебе вредно так напрягаться.

– Меня это ничуть не напрягает, – полушутливо-полусерьезно заметил граф, неохотно отрываясь от меня. – Куда более напрягает то, что я лежу как прикованный к этой чертовой кровати.

– Скоро встанешь как новенький, – снова засмеялась я. – Если конечно, будешь вести себя хорошо.

Этим же вечером ко мне явился Арон Нидан, сообщив, что Трисмегисту необходимо ждать его возле лесной развилки, ведущей в загородный дом принца Эрика сегодня ночью. Я прекрасно знала это место: ведь именно там в овраге неподалеку мы и нашли раненого графа.

Кроме того, Нидан сообщил, что ничего о пребывание моей матери ему неизвестно.

– В стандартных государственных тюрьмах ее нет точно, – заявил он уверенно.

– А в подземных казематах? – с содроганием в голосе уточнила я.

– В каких еще подземных казематах? – удивленно воззрился на меня чиновник.

– Ну где вы содержите особо опасных преступников, – вполголоса произнесла я.

– Нет у нас никаких казематов, – глядя на меня с некоторой опаской, проворчал Нидан. – Все преступники содержаться в тюрьмах, все ходят под единым законом. Но вашу мать содержат где-то в другом месте.

– Интересно только где, – я пробормотала этот риторический вопрос тихо, когда чиновник, раскланявшись, уже уходил.

Тотчас же Фред был послан на рынок. И спустя пару часов Трисмегист явился. Я изложила лекарю, куда и в какое время ему следует виться и тот, узнав, что добираться придется за город, попросил у меня коляску.

Я командировала Ганса отвезти Трисмегиста на место, еле удержавшись, чтобы самой не поехав с ними. Настолько мне хотелось поскорее узнать, как там все прошло. Но Трисмегист строго велел мне сидеть дома, ухаживать за графом и ждать вестей.

– Только вас еще там не хватало, – пробурчал он, уходя. – А если придется на обратном пути везти Ариду? Некоторые мои успокоительные приемы, знаете ли, не для слабонервных.

Уж не знаю, почему он считал меня слабонервной. Но помочь успокоить Ариду я бы не отказалась, особенно лопатой по загривку.

Глава 40

Вероятно, волнения последних дней накопились до такой степени, что я вырубилась прямо возле постели графа, куда пошла дежурить после того, как Трисмегист отчалил. Не помню, сколько времени я вот так сидела в изголовье кровати, глядя на родное любимое лицо и мерно вздымавшуюся под одеялом грудь, но сон сморил меня.

Пробуждение было восхитительным. Сначала мне приснилось, что я лежу на то ли облаке, то ли куче ваты, а граф рядом обнимает меня, целует и шепчет на ухо слова любви….

– Арина, я люблю тебя, – раздался шепот прямо в ухо. И я проснулась. Граф действительно был рядом: он смотрел на меня с улыбкой, его лицо озаряла единственная горевшая свеча, а руки гладили мои.

– Вот так я хочу просыпаться каждый день, – прошептал он, легонько прикасаясь к моей коже губами. В горле у меня что-то защипало, жар поднялся от ног кверху. Я тоже, хотелось прокричать мне, тоже хочу просыпаться так каждый день! Но сбудется ли когда-нибудь эта мечта? Получу ли я обратно свое здоровое тело? А вручить себя, смертельно больную, графу я никак не могу, просто не имею права. Лучше уж уехать тогда в другую страну и или уйти в монастырь доживать свои дни.

Я смахнула непрошеную слезу и улыбнулась, глядя на озабоченное лицо графа.

– Тоже тебя люблю, – призналась я наконец, не в силах больше скрывать этого очевидного факта. – Но извини, большего пока дать не могу.

– Почему? – серьезно спросил он и присел на кровати.

Я отметила, что он почти выздоровел. Того и гляди встанет и пойдет. И словно в ответ на эту мысль граф приблизился к краю кровати, и спустив ноги на пол, встал.

– Эй, ты чего? – забеспокоилась я и подскочив, подставила ему плечо. – Ну ка не выдумывая, ложись обратно!

– Да со мной все нормально, – ответил он, хватая меня за руку. – Я здоров, вот видишь, уже хожу…

И он действительно сделал несколько неуверенных шагов. Я старалась не дать ему упасть, но вскоре даже эта скромная помощь не понадобилась. Граф, пройдя пару раз комнату по диагонали, вполне смог уже передвигаться самостоятельно. Убедившись, что его ноги в полной исправности, граф подошел и усадив меня на кровать, сам уселся рядом. Мои руки он сжимал в своих.

– Так почему? – настойчиво повторил он свой вопрос.

И я рассказала ему все, что думаю. О том, что не могу быть его женой, поскольку больна. И если не верну себе свое родное тело, то ужу лучше пропаду с концами, чем стану графиней вновь.

– Глупенькая, – он погладил меня по щеке длинными смуглыми пальцами. – Ты думаешь, в теле дело? Нет, оно важно, конечно. – он обвел мою фигуру хищным взглядом. – Но не тело я твое полюбил, поверь. И даже если ты воплотишься в каком-нибудь чудище, я все равно тебя любить не перестану.

Я улыбнулась, потом посерьезнела.

– Но ведь мы не сможем иметь детей и даже беременеть мне нельзя. Как же быть, когда так хочется быть вместе?

– Трисмегист придумает что-нибудь, – ответил граф. – Если конечно, это будет не слишком вредно для твоего здоровье. Но если вредно, то даже пытаться не будем, ведь ты должна жить как можно дольше.

Потом он вдруг поднял голову и прислушался. В доме стояла глухая тишина.

– Кстати, о Трисмегисте, где он?

Я рассказала, куда отправился лекарь и с какой целью.

– Надеюсь, ему удастся обнаружить там чары, – задумчиво проговорил он, когда я закончила рассказывать.

– Удастся, – кивнула я. – Сейчас покажу кое-что.

И я побежала в свою спальню. Вернулась, держа в руках дневник Ариды. И дала тетрадку графу. Тот пролистал, ненадолго остановившись на признаниях девушки в его адрес, потом взглянул на привороты и вздохнув, сунув мне тетрадь обратно

– Да уж. Я и не подозревал, насколько больное у нее чувство.

– Психопатка, – согласилась я. – Предпочла тебя убить, лишь бы не делиться.

– Теперь я беспокоюсь за принца Эрика, – серьезно произнес граф, снова принимаясь бродить по комнате. – Связываться с Аридой была так себе идея для него. Боюсь, как бы не произошло необратимое.

– Но зачем ей убивать принца? Он ее защищает, вот даже помогает справляться с бывшими мужьями…

И я многозначительно кивнула на перевязанный бок графа.

– Это да, – кивнул он. – Но едва он станет бесполезным, как она тотчас избавится от него.

Тут на улице раздалось цоканье копыт: окна графской спальни выходили в сад, сразу за которым располагался внутренний дворик.

Я подбежала к окну, уверенная, что явился Трисмегист и возможно, с добычей. Но это была незнакомая карета, тускло освещаемая парой фонарей.

– Экипаж Агастьянов, – возбужденно проговорил граф, тоже подойдя к окну. – Повозку Антуана я узнаю даже в темноте. Он что, на свободе?

Мне вдруг стало ужасно неловко. Я ведь даже не подумала о том, чтобы наведаться в поместье маркиза, чтобы успокоить Эмму. Бедняжка в глубокой беременности не могла никуда выезжать и вероятно, сходила с ума, гадая, куда запропастился ее муж.

Я выбежала в коридор. Сонная Лея отпирала дверь внизу.

Войдя, Эмма бросилась ко мне. Никакого живота у нее не было, отчего я, опешив на секунду, просияла улыбкой:

– Ты уже?… Ох, поздравляю!

И чуть не задушила подругу в объятиях. Та, улыбнувшись и кивая сквозь слезы, быстро проговорила:

– Да, два дня назад, мальчик… Где Антуан⁈

Я, взяв ее за руку, потащила за собой. И вскоре мы чуть не налетели на ковылявшего по коридору графа. Обеспокоившись, куда я пропала, и кто приехал, он шел за мной. Эмма остолбенела, глядя на бледное лицо раненого и его перевязанный торс, на бинты, из-под которых виднелись темные пятна крови.

– О боже, Санген! – она шагнула к графу и обняла его. Осторожно, стараясь не повредить рану.

– Эмма! – граф тоже явно был рад видеть маркизу. – Ну как ты?

Что-то промелькнуло в его глазах, и он отстранил Эмму, удивленно уставившись на ее живот.

– Так ты что, уже? – еле выговорил он. – А почему мы ничего не знаем?

– Два дня назад, —сквозь слезы засмеялась та. – Время еще не подошло, но наверное, нервы… Где Антуан?

Граф посерьезнел и взял Эмму за руку. Удивительно, но я больше не ревновала его. Зная, насколько Эмма любит своего Антуана, да и в графе была куда больше уверена после всего пережитого.

Вместе мы добрались до спальни графа. Там все расселились по креслам и диванам. После чего, Эмма, не в силах больше сдерживаться, глядя на наши серьезные лица, почти прокричала:

– Что вы скрываете?

– Антуан в тюрьме, городской, – ответила я вполголоса. – Он обвиняется в государственной измене. Как и моя, мать, впрочем.

– Что⁈ – удивление в голосе Эммы смешалось с гневом. – В какой еще измене?

– В том, что способствовал доставке сюда Трисмегиста, очевидно, – мягко проговорил граф, сочувственно глядя на Эмму. – Мы тоже, очевидно, скоро отправимся туда, если что-нибудь не изменится. К счастью, король достаточно ленив, чтобы арестовывать людей на дому и хватает пока только тех, кто сам идет в руки.

– Но это же абсурд, – проговорила Эмма, немного успокоившись при известии, что муж жив. – Какая измена к чертовой матери?

– Никакой по сути, – все так же мягко проговорил граф, вставая и успокаивающе похлопывая Эмму по плечу. – Но короля, зацикленному на запрете магии, в этом убедить трудно.

– Не переживай, – быстро произнесла я, глядя на подругу. – Мы уже принимаем меры и скоро все разрешится.

И я рассказала ей обо всем, что произошло и какого результата мы ожидаем от сегодняшней вылазки Арона Нидана и Трисмегиста в поместье принца.

Эмма, выслушав, помрачнела и произнесла:

– Да, думаю обнаружение чар в доме наследника убедит короля в вине Ариды, тогда он точно ее арестует. Но поможет ли это освободить Антуана и твою мать?

– Еще надо произвести ритуал по обмену телами, – добавила я. – Это закроет портал должным образом, и на Пандион не обрушатся катаклизмы. Однако дело в том, что я не могу попасть к королю, меня даже не подпускают ко дворцу. Да и Ариду мы пока не заполучили. Но надежда есть, Трисмегист с Ниданом сейчас где-то там…

Эмма грустно умолкла, понимая, что надежда призрачна.

Тут, словно в подтверждение моих слов о катаклизмах, дом начало слегка потряхивать. С потолка посыпалась штукатурка, стены зашатались. Внизу в комнатах слуг раздались взволнованные крики: все проснулись явно напуганные.

– Что происходит? – я посмотрела на графа.

Тот серьезно произнес:

– Вот и начинается. Похоже, Трисмегист был прав, и надо срочно закрывать портал как полагается, иначе не уцелеет никто.

Глава 41

Внутри начала подниматься волна паники. А вдруг сейчас дом обрушится, и мы все погибнем?

– Выходим! – заорал граф, хватая меня в охапку и выбегая.

Я обернулась на стоявшую возле окна Эмму и протянула к ней руку. Девушка молча двинулась за нами, хотя очевидно, что после недавних родов быстро бегать ей было трудно.

Когда мы стремглав спустились вниз, там в гостиной возле дверей сгрудились уже перепуганные слуги. Стоял гвалт, галдеж, кто-то даже плакал.

– Спокойно! – граф поднял вверх руку, едва морщась от боли в раненом боку и двинулся к двери. – Все за мной. Держимся друг друга, без паники.

Он твердой рукой отпер двери и принялся выпускать из дома сначала женщин. Фреду он тоже велел покинуть дом, хотя тот и заупрямился, утверждая, что в доме его помощь может быть важнее.

Но граф, исключая дальнейшие пререкания, дал мальчишке такого подзатыльника, что вылетел кубарем из дома, скрывшись где-то в кустах. Затем вышли мы и наконец последним, сам граф.

Я выдохнула, только оказавшись в саду. По крайней мере тут на голову ничего не упадет. В городе тоже слышались крики, где-то вдали виднелось пожарище.

– Жуть! – Эмма схватила меня за руку, прокричав:

– Мне надо вернуться домой, к сыну…

И не успела я сказать хоть что-нибудь, как она исчезла в ночной темноте. Когда подбежал граф, я сообщила ему о побеге Эммы, но поделать с этим он ничего уже не мог. Материнский инстинкт – не та вещь, что подвластна логике и разуму.

Мало-помалу буря утихла, и дом шататься перестал. К тому же начало светать, и мы по крайней мере смогли увидеть перепуганные физиономии друг друга. Слуги прекратили гвалт и успокоились, друг за другом заходя в дом обратно и принимаясь за свои дела.

– Пожар вдалеке был потушен, крики в городе стихли. Я облегченно выдохнула и посмотрела на графа: он стоял рядом, крепко одной рукой прижимая меня к себе, а второй поддерживая перевязанный бок. Он крепился, тем не менее морщился от боли.

– Пойдем, – я взяла его за руку.

В доме я дала ему остатки своих обезболивающих таблеток и он приняв их, полусидя расположился в кресле гостиной, готовый в любой момент вскочить и броситься всех спасать.

Я то и дело посматривала на входную дверь. Где же Трисмегист? Уже ночь прошла, а от него ни слуху, ни духу.

Наконец на подъездной дорожке послышался шорох колес, и я выбежала за дверь. Из кареты, кряхтя и озираясь по сторонам, вылез Трисмегист и увидев меня, подошел. Я вопросительно посмотрела на него, ожидая в глубине души, что вот-то следом покажется Арида, скованная каким-нибудь цепенеющим заклятьем. Но ее не было.

Трисмегист прошел мимо меня в дом. Я последовала за ним. Увидев полулежавшего в кресле графа, Трисмегист довольно хмыкнул.

– Ну что, тряхнуло вас? – деловито осведомился он, подходя к бару и наливая себе конька. Залпом опустошил стакан.

Я кивнула.

– За городом тоже было, поменьше чем тут. Да и зданий там нет, чтобы были разрушения. А в городе пока ехал сейчас, по меньшей мере домов шесть видел в руинах.

Лекарь прищурился и уселся в кресло рядом графом. Затем посмотрел на меня и произнес уже более серьезно:

– Чары есть.

Не передать, какое облегчение я испытала, услышав эти слова. Ведь это значило, что Арида действительно опутала принца магией, чего король явно не потерпит.

– Доказать сможем? Арон Нидан убедился?

– Да, – кивнул Трисмегист, задумчиво разглядывая дно стакана. – И уже на пути к королю с докладом.

– Так это же здорово! – я едва сдержалась, чтобы не пуститься в пляс. – Так чего вы грустный-то такой?

– Я не грустный, – слабо улыбнулся Трисмегист. – Я обеспокоен.

– Чем? Землетрясением этим? Но ведь оно кончилось.

– Боюсь, это только начало наших неприятностей, – снова грустно улыбнулся лекарь. – Время сжимается. Необходимо закрывать портал должным образом. Осталось два дня. А допуска в храм у нас еще нет.

– А Арида? – я вспомнила об этом крайне необходимом ингредиенте для ритуала. – Почему вы ее не привезли? Арон Нидан был против? Или принц?

– Она сама была против, – усмехнулся Трисмегист и встал за новой порцией коньяка. – Чем по-вашему я занимался? Полночи ее поймать пытался, но она наложила на себя маскирующее заклятье, стала статуей там или картиной, уж не знаю чем, и все. Попробуй найди.

– И что же делать? —я не скрывала своей растерянности.

– Одна надежда, привезти в поместье его, – Трисмегист кивнул на спящего графа. – Отчего-то мне кажется, что только он способен усмирить сей буйный нрав.

– А принц? Он неспособен?

– А, – небрежно махнул рукой Трисмегист. – Это у нее так, проходной вариант. Чувств там нет. Ну разве только у самого принца, да и то поддельные, вызванные приворотом. Я пообещал ему, кстати, что сотворю ритуал, после которого чары, наложенные его любовницей, спадут.

– А он что? Согласился? И вот так быстро вам поверил?

– Поверишь тут, когда из твоего нижнего белья засушенную лягушачью лапку, обмотанную черной ниткой, извлекают? – снова усмехнулся Трисмегист, вспоминая свои ночные приключения.

– Кажется, Нидан ко мне проникся, – продолжил маг. – Теперь возможно, и скрываться не придется, если он конечно донесет до короля реальную суть дела.

– Хорошо бы, – я от души была рада такому повороту событий, но сейчас во что бы то ни стало надо было найти Ариду.

– А у вас нет никакого заклинания, чтобы разрушить маскировочные чары? – обратилась я к магу.

Тот покачал головой.

– Я же вам говорю, это не поможет. Да и потом, она могла уже и покинуть поместье. Принц, почуяв, что жаренным запахло, уехал к папочке во дворец, за ней пригляда нет.

– Тогда зачем графу туда ехать? – удивилась я. – Если ее там уже нет.

– Уверен, она подстроит их встречу, – уклончиво ответил Трисмегист. – Что-нибудь придумает.

Я, не задавая более вопросов, подошла и разбудила графа. Тот открыл сонные глаза и посмотрел на меня вопросительно, затем улыбнулся и взял за руку:

– Что случилось? Все в порядке?

Сразу же после этого вопроса граф увидел сидевшего в стороне Трисмегиста. Он моментально поднялся, выпустив мои пальцы:

– Так значит вы вернулись? – спросил он нетерпеливо. – Ну как?

Трисмегист только вздохнул, явно не желая утомлять себя повторным пересказом. Тогда я взяла дело в свои руки и быстро рассказала графу обо всем, что произошло сегодня ночью в загородном поместье принца.

– И вот теперь, похоже, на тебя вся надежда, – пробормотала я, поглядывая в сторону Трисмегиста.

Лекарь кивнул и поднялся, слега покачиваясь. Немудрено: бессонная ночь и пара стаканов коньяка кого угодно уговорят.

– Она к вам по-своему привязана, – объяснил он удивленному графу. – Думаю, именно вам она и позволит обнаружить свое пребывание.

– Вроде вы у нас маг, – буркнул граф недовольно.

– Боюсь, одной магии здесь мало, – нетерпеливо заметил Трисмегист. – Езжайте. Но перед тем я дам вам кое-что, чтобы вы смогли доставить ее без происшествий.

* * *

Спустя полчаса мы вышли из дома. Вначале заехали к Трисмегисту, где тот сделал графу очередную перевязку, дал лекарство от боли и вручил бархатный мешочек, сказав, что порошком оттуда необходимо осыпать Ариду, когда та окажется рядом.

– Тогда она оцепенеет, вы без труда доставите ее в лавку. Только связать все же не забудьте, – посоветовал он напоследок.

Я уже хотела двинуться вслед за графом, но Трисмегист остановил меня, озабоченно сдвинув брови:

– Пусть едет один. Вы там только помешаете.

Это возмутило меня, но пришлось согласиться. Вряд ли Арида обнаружит себя, если рядом буду я.

Подойдя к дому, я заметила незнакомую черную коляску строгого дизайна. Заинтригованная, поспешила войти. И была ошеломлена бурной свалившейся на меня радостью: в гостиной, опекаемая слугами и в компании Арона Нидана сидела матушка – живая и невредимая, даже слега поправившаяся. Я бросилась к ней.

– О боже, тебя отпустили! – рыдая, я принялась обнимать родительницу.

Та тоже со слезами и счастливым смехом обняла меня.

– Ну, мое заточение было не столько уж печальным, – успокоила она меня. – Король содержал меня в своих личных покоях.

Я слегка покраснела. Арон Нидан стал пунцовым и отвернулся к окну.

– Ой нет, это не то, о чем вы все подумали, – мать снова рассмеялась. – Комнаты мы занимали раздельные. Просто Его Величество решил, что в текущих обстоятельствах мне будет небезопасно находится в городе и подумал, что вот так защитит меня.

– Защитничек… – вырвалось у меня. – Да я чуть с ума не сошла, все пропали, кто в тюрьме, кто ранен и почти при смерти… Почти чокнулась тут.

– Кстати, насчет тюрьмы, – деликатно кашлянул Арон Нидан. – Ваш друг маркиз Агастьян освобожден, с него снято обвинение в государственной измене, и он уже мчится домой к своей жене и новорожденному сыну.

Я просияла счастливой улыбкой. Бывают же хорошие дни! Вот только граф…