Текст книги "Девятая жизнь. Студенты по обмену (СИ)"

Автор книги: Карина Фант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

Глава 40. Точка

Руби было двадцать два, когда она умерла. Она так и не дожила до их свадьбы – не хватило каких-то трех дней. У Руби были длинные пшеничные волосы до самой поясницы и лучшая на свете улыбка. Она могла часами говорить о птицах и петь так, что замирало сердце. А еще Руби любила Шеона, а Шеон любил Руби. До потери пульса. До помутнения сознания. До мысли о том, что жизни без нее для него не существует.

Профессор тин Фальт положил в рюкзак шкатулку с пеплом Дарийского дуба, тааффеитовый гравиаль в виде тонкого пера и вырванную из учебника страницу с инструкциями. Он знал ее наизусть от начала и до конца, но все равно взял с собой, боясь вдруг ошибиться. За окном густели январские сумерки. Шеон решил, что сегодня идеальный день для задуманного. На это не было объективных причин – просто он чувствовал, что тянуть дальше не было смысла.

В коридорах замка он наткнулся на нескольких студентов и привычно улыбнулся в ответ на их приветствия. В его поведении не было ничего, что могло бы натолкнуть на ненужные мысли, хотя волнение то и дело сдавливало горло невидимыми пальцами. Профессор расстегнул верхнюю пуговицу черной рубашки и вышел на улицу. По коже побежали мурашки.

Место, которое выбрал Шеон, находилось недалеко от озера, прямо под гнездами еловых тетеревятников. Сев на корточки и повесив в воздухе световую руну, он смахнул в сторону тонкий слой снега и истлевшей хвои. Взору открылся узор, выложенный шиковыми брусочками, вдавленными в промерзшую землю. Одна из тех рун, название которой нельзя упоминать при разговоре.

Было безветренно, поэтому Шеон не боялся, что вся его работа может улететь куда-то вглубь леса. Он насыпал в центр руны немного пепла, положил в него гравиаль и аккуратно засыпал его сверху. Взял в руки пожелтевший листок. «Жизнь в обмен на смерть». Душа в обмен на душу.

Над головой крикнул тетеревятник.

На мгновенье профессор почувствовал страх. Настоящий страх, морозящий все внутренности, заставляющий до боли в глазах всматриваться в густую темноту, слыша только стук своего сердца. Шеон вдруг представил, что может случиться, если его план не сработает. Смерть не пугала его так, как осознание того, что будут чувствовать дорогие ему люди. То же, что и он сам чувствовал после смерти Руби, а может, даже страшнее, хотя профессор не верил, что может быть страшнее… Но ведь он все продумал до мелочей, ошибок быть не должно.

Мужчина быстро поборол секундную слабость и с напускной уверенностью уставился в затертый до дыр лист. С первого по четвертый шаг все было выполнено, оставалось еще три.

Сначала вызвать душу. Шеон выбрал самую крепкую душу из своего арсенала и на время усыпил ее, стоило только высвободить ту наружу. Как он мог объяснить, что собирается делать? Обрекать несчастного на верную и неоспоримую гибель взамен на возвращение любимой? Эти романтические бредни лучше оставить при себе, да и чувство жалости, с таким трудом сдерживаемое внутри себя, могло все испортить.

Далее – активизировать руну. Профессор нарисовал в воздухе нужный знак. Руну поглотил сиреневый огонь, расползаясь от краев к центру. Когда он достиг кучки пепла, пламя вспыхнуло с двойной силой и разом потухло, оставив после себя неуютную темноту. Сглотнув, Шеон перевел взгляд на лежащую на земле душу и, немного помедлив, начертил вторую, заключительную руну. Он ожидал чего угодно: ярких вспышек, криков, в конце концов, просто тихое растворение… Но спящая душа даже не дрогнула.

Шеон вдруг почувствовав страшное жжение в груди. Оно разрасталось со страшной силой и болью – он испуганно вскрикнул и вскочил на ноги, не понимая, что происходит. Скорчившись от боли, профессор распахнул зимнее пальто и дернул рубашку, и отлетевшие пуговицы рассыпались по снегу. Кожа под гравиалем светилась голубым. С каждой секундой жжение становилось все сильнее, будто в его грудь воткнули раскаленный прут. Нет, десяток прутьев-крючков, вытягивающих из тела душу. Шеон понял, что так оно и есть – душа покидала его тело. Мучая и убивая свою оболочку. Он в ужасе накрыл свечение ладонями, но оно проходило даже сквозь них, увеличиваясь в размерах прямо на глазах. Упав на колени, профессор судорожно дернулся и почувствовал приближение конца.

Там была она.

Руби улыбнулась и протянула ему руку. Такая же красивая и живая, с самой лучшей на свете улыбкой и пшеничными волосами, собранными в косу. Сделав последний выдох, мужчина протянул свою в ответ.

С неба посыпался мелкий снег.

* * *

Юста следила за ним издалека. Лим изменился – за полгода его русые волосы отросли до плеч (теперь он собирал их в низкий хвост), черты лица заострились. Он возмужал, и ей это нравилось. Но вот взгляд… Лим был потерян и сломлен, убит изнутри. Он был на грани – одно неверное движение и струна самообладания лопнет как мыльный пузырь. Наверное, поэтому Юста боялась подходить ближе. А, может, потому, что не хотела вновь наткнуться на глухую стену.

Он прилетел сразу после того, как ему сообщили о смерти старшего брата. Стоял в первом ряду и пустым взглядом смотрел на то, как его тело погружают в стеклянный ящик, заполненный водой, похожей на разбавленное молоко. Некромаги наивно верили, что когда-то ушедшая душа вернется в свою последнюю оболочку.

– Шеон тин Фальт был для всех нас хорошим другом и соратником, – траурным голосом вещал директор. – Его девятый цикл закончился на двадцать шестом году жизни…

Юсте было по-настоящему его жаль, профессор всегда ей нравился. Он умел шутить и слушать, а еще часто прощал долги. Она не знала его с другой стороны, не как профессора, но все равно чувствовала себя подавленной. Страшно было представить чувства Лима.

Когда прощальная церемония подошла к концу и стеклянный гроб погрузили в машину, чтобы отвезти тот в Храм жизни, Юста набралась смелости подойти к нему.

– Привет.

Лим поднял на нее взгляд. Он стоял в стороне ото всех, хотел побыть один, но Юста решила, что другого шанса поговорить у них может и не быть.

– Я… Мне жаль твоего брата. Прими мои соболезнования.

Замявшись, девушка потянулась к нему в желании обнять, но Лим сделал небольшой, но красноречивый шаг назад.

– Спасибо, – сухо бросил он, скользя тяжелым взглядом по ее перекошенному от стыда лицу.

Юста в растерянности закусила внутреннюю сторону щеки и почувствовала привкус крови.

– Как твои дела? – ее голос дрогнул.

Лим искривил губы и горько проговорил:

– Просто замечательно, разве не видно?

– Нет, я имела в виду… – залепетала она.

– Извини, мне пора, – нахмурившись, сказал Лим. – Спасибо, что подошла. И посочувствовала.

В горле застрял тугой горький ком. Юста проводила мутным от скопившихся в глазах слез взглядом его удаляющийся силуэт. Снова. Снова эта стена. Ей никогда через нее не пробиться, но она, кажется, уже успела об этом забыть.

Стиснув пальцы в кулаки, Юста еще несколько мгновений смотрела в его спину. А потом побежала следом. Лим даже не успел удивленно обернуться, как вдруг почувствовал тонкие руки, обвивающие его торс. Девушка зажмурилась и крепче обхватила его, утыкаясь носом в куртку, пахнувшую так, что кружилась голова.

– Пожалуйста…

Он так и не понял, что она хотела этим сказать. Просто медленно обернулся, заставив расцепить руки, и посмотрел в заплаканное лицо. Юста с надеждой заглянула в его глаза, шмыгая носом.

– Юста… – он на мгновенье скривился, будто откусил лимон. – Не надо.

И, поспешно развернувшись, чтобы не видеть ее реакции, направился прочь.

* * *

Адлая стояла у стенда с объявлениями, когда он подошел сзади.

– Любуешься?

Фотографию Корвина с кубком в руке повесил совсем недавно, а она уже успела ее заметить. Не могла не заметить. Арвиндражевка обернулась и посмотрела на Гренсона.

– А тебе какое дело?

Не то, чтобы это прозвучало грубо… Скорее, удивленно и немного растерянно. С Дэльмом они никогда не общались, и такой неожиданный вопрос сбил с толку. Парень надменно повел бровью, смотря на нее сверху вниз. Стало как-то неуютно.

– Извини, я не хотела грубить… Просто настроение совсем плохое.

– У всех плохое.

Вот и не поймешь: поддержка это или, наоборот, порицание. Адлая поджала губы, отвернувшись обратно к фотографии. А Гренсон все продолжал стоять рядом и молчать.

– А ты знаком с Корвином? – спросила она, чтобы как-то разбавить тишину.

Дэльм почему-то промолчал. Адлая покосилась на него и вдруг услышала:

– Мы с Корвином были лучшими друзьями. Года три назад.

– Правда? – встрепенулась арвиндражевка. – А почему были?

Парень перевел на нее тяжелый взгляд.

– А ты как думаешь? Люди меняются. Вот и все.

Адлая непонимающе нахмурилась и хотела было еще что-то спросить, но Гренсон ловко сменил тему, оценивающе протянув:

– Знаешь, а ты милая.

Округлив глаза, девушка мгновенно вспыхнула и опустила взгляд в пол. Что-что, а получить комплимент от Гренсона тин Дэльма она точно никак не ожидала! Нервно закусив кончик указательного пальца, промямлила:

– Спасибо.

Парень беззлобно усмехнулся, кажется, довольный своей выходкой.

– Корвин настоящий кретин, раз упустил тебя из виду.

А вот теперь Адлая краснела от негодования.

– Не называй его так!

– Ого, все еще запущенней, чем я думал…

Девушка воинственно сжала кулаки.

– Не тебе меня судить!

Гренсон сложил руки в карманы и криво улыбнулся.

– Не только милая, но еще и дерзкая.

Адлая снова смутилась. Черт, он делает это специально!

– Что тебе от меня нужно? – насупилась она.

– Мне? Ничего, – парень задумался. – Хотя… Если перестанешь постоянно думать о нем, – он кивнул на плакат, – можем как-нибудь встретиться.

Арвиндражевка показательно фыркнула.

– Еще чего! Больно надо.

– Хорошенько подумай, – Дэльм снова ухмыльнулся.

И, как ни в чем не бывало, вразвалочку зашагал по коридору. Адлая посмотрела ему вслед, перевела взгляд на улыбающегося Корвина с кубком в руках и снова на спину Гренсона. Вдруг тот обернулся и весело ей подмигнул. Резко отвернувшись, девушка втянула воздух через нос и поспешила в обратную сторону.

* * *

Бертлисс слушала стук его сердца. Оно болезненно билось о ребра, перегоняя кровь по венам и отдаваясь дрожью ей в ухо.

– Мне кажется, я виноват в его смерти. В том, что ее не предугадал.

– О чем ты говоришь? – нахмурились она, приподнявшись на локте и посмотрев в его задумчивое лицо.

Корвин хмуро закрыл глаза.

– Я видел и слышал то, что не должен был. Надо было поговорить, спросить хоть что-то… Надо было.

– Не говори ерунды, ты не виноват, – твердо ответила Бертлисс. – Как ты мог знать?

Арвиндражевец промолчал, продолжая лежать с закрытыми глазами. Тихо выдохнув, девушка легла обратно. Тук-тук-тук.

– Давай лучше поговорим о хорошем? – предложила она.

– О чем?

– О твоей победе, дурачок! – она легонько ударила его по груди, улыбнувшись. – Расскажи, как это было. Я ведь ее не так и не увидела.

Какое-то время Корвин молчал, и Бертлисс даже успела подумать, что так и не смогла вывести его на разговор. Но вскоре, тяжело вздохнув, он произнес:

– Не знаю, знала ты или нет, но в Консадорте был Каин.

Лорииэндовка невольно напряглась, услышав знакомое имя.

– Я не знала.

– Так и думал, что ты не смотрела мои бои, – беззлобно усмехнулся арвиндражевец.

– Извини, – глухо протянула она, уткнувшись в его футболку. – Это сложно! Я, правда, пыталась, но это так… страшно.

Корвин ободряюще прижал ее ближе к себе.

– Хорошо, прощаю. Если честно, я даже рад, что ты этого не видела.

Бертлисс выждала полминуты прежде, чем напомнить:

– Так что там насчёт Каина?

– Я был с ним в финале.

– Серьезно?! – она вскочила, уставившись на него широко распахнутыми глазами. – Ты шутишь!

– Нет. Я надрал ему зад в прямом эфире, – парень расплылся в самодовольной улыбке, а потом вдруг вспомнил: – Сразу после того, как это сделал он.

Бертлисс пораженно моргнула и внезапно рассмеялась:

– Что-то мне это напоминает!

– Что? – не понял Корвин.

Она хитро закусила губу.

– Да так, ничего особенного. Лучше расскажи, какое оружие ты выбрал?

Арвиндражевец прошёлся по ней прищуренным взглядом, но, стоило только девушке вновь улечься в его объятия, нехотя начал:

– Ну, сначала я бился посохом, как и обычно…

Спустя ещё пару часов разговоров обо всем на свете и самых волнующих на свете поцелуев Бертлисс отправилась в свою комнату. Тоска, гнетущая ее первую половину дня, немного утихла. Теперь все мысли были заняты завтрашним днём – они решили снова съездить в город и отметить победу Корвина. Вдвоем.

Она открыла ключом-картой дверь и сделала шаг вперёд, но вовремя остановилась. Но полу лежала какая-то записка.

«Мисс тен Парт, пожалуйста, немедленно пройдите в кабинет директора»

Девушка в растерянности покрутила листок в руках и положила его в карман джинсов. Постучавшись в комнаты девочек и так и не дождавшись ответа, она уже заранее знала, что ничего хорошего это не сулит. Чем ближе лорииэндовка подходила к нужной двери, тем сильнее бухалось в груди сердце. Осторожно заглянув в секретарскую, Бертлисс столкнулась взглядом с миссис тен Шармель. Та поджала губы и, поспешно опустив глаза, кивнула в сторону следующей двери. Спрашивать что-то лорииэндовка не решилась. Непонятный страх холодом отдавался в кончики пальцев.

– …потому что это возмутительно! Наша академия приняла правильное решение, и вы это прекрасно понимаете. Как мы можем оставлять своих студентов в месте, где…

Миссис тен Грауль осеклась и обернулась. Рядом в ряд сидели остальные лорииэндовцы и потерянным взглядом уставились на ее застывший на пороге силуэт.

– Здравствуйте, – со смесью шока и растерянности пробормотала она. – Можно?..

– Конечно-конечно, проходи, Бертлисс, – замдиректора попыталась ободряюще улыбнуться и хлопнула по свободному месту рядом с собой.

Сглотнув, девушка послушно опустилась на стул. Что здесь делает миссис тен Грауль? В груди все сжалось в трясущийся ком, мысли разметались во все стороны.

Директор тин Йорк выглядел хмурым и недовольным.

– Ошибка одного преподавателя не может отражаться на репутации всей академии. Вы слишком категоричны.

– Где гарантии, что такое не повторится вновь? Наши студенты подвергаются здесь огромной опасности!

– И вы предлагаете разорвать наш контракт? Разрушить все, что так тщательно строилось долгие годы, из-за смерти одного преподавателя? Ваши студенты даже не пострадали!

– В этот раз! И не делайте вид, будто это была обычная смерть! Вы прекрасно знаете, насколько опасной была та… практика. А разрывать контракт никто не собирается. Просто мы делаем перерыв на полгода.

Удар был настолько сильным, что из легких вышибло весь воздух. Бертлисс показалось, что у нее закружилась голова, но дело было не в ней – это мир вокруг рушился прямо на глазах. Она беспомощно схватилась похолодевшими пальцами за подлокотник и с замиранием сердца спросила то, что так боялась произнести в мыслях:

– Миссис тен Грауль, вы хотите, чтобы мы уехали обратно в Лорииэнд?

Женщина повернулась к ней и положила ладонь на колено. Бертлисс едва сдержала себя от того, чтобы не дернуться в сторону.

– Да, дорогая. Для вашего же блага!

– А вы не хотите спросить мнения у своих студентов? – поинтересовался директор.

– В некоторых ситуациях, увы, это исключено, – твердо произнесла замдиректора. – Завтра утром мы покинем Арвиндраж. И это не обсуждается.

Все подавлено молчали, и только миссис тен Грауль поднялась с места, сославшись на то, что ей необходимо заполнить нужную документацию.

Бертлисс вдруг почувствовала теплые руки на своих плечах и лоб, прижавшийся к пульсирующему виску. Аринда успокаивающе гладила ее по спине. Лорииэндовка провела рукой по лицу. Слез не было. С надеждой посмотрев на директора, она сказала:

– Но ведь у нас было ещё полгода…

Мистер тин Йорк мрачно поджал губы.

– Я здесь бессилен.

Поднявшись с места, мужчина вышел следом. Лорииэндовка обернулась к друзьям.

– Мы сами ничего не знали, – негромко ответил Нор на ее немой вопрос.

Рвано втянув носом воздух, Бертлисс вскочила со стула и быстрым шагом направилась к выходу. Друзья, кажется, что-то говорили ей вслед, но из-за застрявшей в ушах ваты все смешалось в однотонный гул. Крепко стискивая кулаки, она бежала вверх по лестнице. Один перелет, второй… И нужная дверь за поворотом.

Стоило только Корвину ее распахнуть, как лорииэндовка тут же налетела на него, впиваясь в губы смазанным поцелуем. Поначалу оторопев от такого напора, он быстро принял правила игры, на ощупь закрывая дверь за ее спиной. Бертлисс чувствовала, как от волнения, непролитых слез и дикой боли ее тело била крупная дрожь, и мысленно умоляла себя сдерживаться. Она кусала его губы, облизывала их и снова кусала, требовательно подталкивая арвиндражевца к кровати. В конце концов, он все-таки оторвался от нее и изумленно выдохнул:

– Ох, мышка, что за душа тебя укусила?

– Просто я поняла, что не могу больше терпеть, – сбивчиво ответила она, стискивая пальцами его плечи. – Зачем тянуть?

Бертлисс вновь потянулась к нему губами, но Корвин не дал этого сделать. Он изумленно всматривался в ее лицо, не понимая такой резкой перемены. А потом осторожно спросил:

– Что-то случилось?

– С чего ты взял? – сдерживаясь из последних сил, спросила она.

Голос предательски дрогнул.

– Мышка, – арвиндражевец обеспокоенно провел большим пальцем по ее щеке. – Что случилось?

И тут Бертлисс не выдержала. Скривившись, она громко всхлипнула и обессиленно осела на пол. Корвин тут же опустился следом, прижимая ее к себе.

– Она приехала… а потом… они сказали… – из-за рыданий изо рта вырывались непонятные обрывки.

– Кто приехал? Что сказали? – не понимал парень, в растерянности гладя ее по волосам.

Девушка отстранилась и попыталась успокоиться, размазывая по щекам крупные слезы.

– Сегодня приехала миссис тен Грауль. За нами, – она посмотрела на Корвина покрасневшими глазами. – Они хотят увезти нас… уже сейчас.

Арвиндражевец мельтешил взглядом по ее лицу.

– Вас собираются увезти в Лорииэнд? – переспросил он, видимо, пытаясь переварить полученную информацию.

– Да! – всхлипнула Бертлисс. – Это нечестно! У нас ведь было еще полгода! А теперь…

– Так, мышка, спокойно, – Корвин остановил ее прежде, чем она снова начала обливаться слезами. – А что теперь? Что-то должно измениться?

Лорииэндовка растерянно моргнула.

– Но как же…

– То есть, к какому-то Каину ты спокойно перебралась, а ко мне боишься?

Он ободряюще улыбнулся. Бертлисс всхлипнула и окончательно успокоилась, удивленно вглядываясь в его лицо.

– Ты предлагаешь перебираться друг к другу через порталы?

– Как вариант.

Корвин поднялся с пола и потянул ее следом, усадив на край кровати, а сам пошел куда-то к шкафу.

– Или можем иногда летать друг к другу. Созваниваться, на крайний случай… Выход есть всегда!

– Такое чувство, что ты все знал заранее, – пробормотала лорииэндовка, полностью обескураженная его спокойствием.

От таких эмоциональных горок ее начало подташнивать.

– Поверь, мышка, сейчас мне очень сложно держать себя в руках, чтобы не побежать прямо в кабинет директора! Я сбит с толку и раздавлен. В прямом и переносном смысле. Да я в бешенстве!

Говорил это Корвин абсолютно ровным голосом, но девушка почему-то ему поверила.

– Мне бы научиться так сдерживаться…

Он вернулся и протянул ей кружку с чем-то дымящимся.

– Выпей, помогает успокоиться, – и добавил на всякий случай: – Обычные травы.

Из легких до сих пор вырывались сдавленные всхлипы, поэтому пила Бертлисс осторожно. Корвин сел рядом и, обняв ее за плечи, признался:

– На самом деле, я часто думал о том, что будет после твоего отъезда… Хоть и не ожидал, что он случится так скоро.

Он вздохнул и зарылся носом в ее волосы. А потом вдруг усмехнулся:

– Ты меня напугала своим напором.

Лорииэндовка отчаянно покраснела, вспомнив события пятиминутной давности.

– Кажется, это был аффект… Очень своеобразный, но аффект.

– Я не могу больше терпеть! – спародировал он.

Бертлисс пихнула его в бок.

– Дурак! Не смейся надо мной! – и сама засмеялась. – Мне казалось, что я делаю все правильно!

– Кажется, кто-то перечитал любовных романов… – резюмировал Корвин и получил еще один тычок. – Ау!

– Так, все, я обиделась! – девушка демонстративно поставила полупустую чашку на пол и встала с кровати. – Здесь мне не рады, лучше мне уйти. Вещи еще собирать надо…

– А ну, стоять! – парень играюче притянул ее обратно и прижал к себе. – Никуда ты не пойдешь. На сегодня ты моя.

Бертлисс притихла и прикрыла глаза.

– Только на сегодня?

– Не-ет… Так просто ты от меня не отделаешься. У нас будет еще много совместных дней и ночей, – а потом прошептал ей куда-то в шею: – Все будет хорошо, мышка.

И она поверила ему. Снова.

* * *

Утро выдалось морозным. Лорииэндовцы кутались в утепленные мантии и переминались с ноги на ногу, ожидая своего автобуса. Миссис тен Грауль крутилась неподалеку, сокрушаясь на безответственных водителей. В окнах замка застыли арвиндражевцы, провожая довольными взглядами «трусливых крыс». Бертлисс уже было все равно на эту глупую вражду. Ее волновало только то, что где-то там, среди этих студентов, есть он. Она попросила Корвина не провожать ее на улице, не хотелось привлекать лишнего внимания со стороны замдиректора. А теперь немного жалела об этом – хотелось напоследок побыть хоть чуть-чуть в его объятиях.

– Наконец-то! – радостно воскликнула женщина. – Ребята, берите свои вещи, автобус подъехал!

– Будто мы сами его не видим… – проворчал Аавилл.

Бертлисс медленно покатила чемодан по асфальту. Вдруг телефон в ее кармане громко пиликнул.

К: «Войди в пограничное состояние»

Б: «Что?»

К: «Ну же! Это не должен увидеть никто другой»

Лорииэндовка в растерянности обернулась по сторонам, но Корвина нигде не было. Она посмотрела на друзей, складывающих вещи в автобус. Заметив ее взгляд, Норфа вопросительно вскинула брови:

– Ты идешь, Берта?

– Да-да, сейчас… Погодите секунду!

Сглотнув, она вновь оглянулась и, закрыв глаза, сделала то, что ей велели. Мгновенно весь мир перекрасился в серо-голубые тона. Бертлисс внимательно просканировала взглядом замок, но так и не заметила ничего необычного. Вдруг что-то заставило ее перевести глаза чуть правее, в сторону оранжереи.

При виде Корвина все внутри сжалось в теплый дрожащий комок. Хотелось побежать к нему и сжать в объятиях, но ноги будто бы приросли к земле. Широко улыбнувшись, парень кивнул куда-то в сторону. Там, недалеко от леса, в танце кружились две души. Бертлисс пораженно прикрыла рот ладонью, чувствуя, как от вмиг переполнивших ее эмоций начинает щипать в глазах. Закончив, души поклонились и растворились в воздухе.

Телефон вновь пиликнул.

К: «Я люблю тебя»

Сердце пропустило удар.

– Бертлисс, пожалуйста, поторопись! Мы уже собираемся отъезжать!

Бросив чемодан, она побежала в сторону оранжереи. Путаясь в ногах, мыслях и чувствах. Понимая лишь то, что если не попрощается с ним, то не сможет уехать отсюда, и плевать на мнение миссис тен Грауль. Плевать на все, кроме него.

Корвин поймал ее и крепко обнял.

– Я тоже люблю тебя! – прошептала Бертлисс, всматриваясь в разноцветные глаза.

И, коротко чмокнув его в губы, побежала обратно.

Замдиректора встретила ее круглыми от удивления глазами.

– Бертлисс…

– Извините, что задержала!

Лорииэндовка поспешно заняла свободное место, слушая приглушенные смешки друзей, и не сдержала ответной улыбки. Все будет хорошо. Теперь она знала это наверняка.