Текст книги "Буря (ЛП)"

Автор книги: Карен Линч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

– Ронан, нет.

ГЛАВА 14

– Гевин! – крикнул папа, бросившись мимо меня.

Они вдвоём схватили Ронана за руки и оттащили его назад. Они были закаленными воинами и сильнее его, но им двигала ярость. Он взревел и протащил их вперёд несколько метров, прежде чем они заставили его опуститься на колени.

Все отступили, насколько позволяло пространство, оставив меня лицом к лицу с Ронаном. Когда мальчик скрылся из виду, его чёрные глаза остановились на мне, и он замер.

Я подошла к нему, не сводя с него глаз. Опустившись перед ним на колени, я обхватила ладонями его лицо.

– Мне не больно, Ронан, – тихо сказала я, поглаживая большими пальцами его щёки. – Мне нужно, чтобы ты вернулся ко мне.

Он дрожал, борясь со своим демоном за контроль. Я не знала, как долго мы так простояли, пока к его глазам медленно возвращался цвет. По его телу пробежала дрожь, и напряжение спало.

Я улыбнулась.

– Привет.

– Привет, – грубо сказал он.

Его дыхание ласкало мои губы, и я вспоминала, когда мы в последний раз были так близко. По его глазам я увидела, что он тоже об этом думает.

Я наклонилась и осторожно коснулась губами его губ. Ронан слегка вздохнул, и секунды, казалось, растянулись в часы, пока его губы раскрылись навстречу моим. Поцелуй был медленным и тягучим, мы впервые исследовали губы друг друга.

Его руки обвились вокруг меня, создавая тёплый кокон, в котором не было никого, кроме нас. Наши губы разомкнулись. Я прижалась лицом к его тёплой шее и закрыла глаза, довольная тем, что останусь в его объятиях навсегда.

– Дэни, – произнёс Ронан.

– Хммм, – пробормотала я.

Я подняла голову и обнаружила, что он сидит на земле, а я сижу у него на коленях. Когда это произошло?

– Прости, если напугал тебя, – вымолвил он хриплым шёпотом. – Я услышал, что на тебя напали, и когда я увидел всю эту кровь, я потерял контроль.

Я прикоснулась к линии его челюсти.

– Я никогда бы не смогла испугаться тебя.

Его глаза встретились с моими, и от его улыбки мне снова захотелось поцеловать его, не то чтобы меня сильно нужно было уговаривать. Я попыталась скрыть своё разочарование, когда он встал и поставил меня на ноги.

Я сделала шаг назад и поискала отца… но его там не было. Я повернула голову из стороны в сторону и ошеломленно обнаружила, что, кроме нас, здесь не было ни одной души. Как они все ушли так быстро, а я даже не заметила?

– Где все? – спросила я.

– Они ушли час назад.

– Что? – я повернулась кругом и вздрогнула. – Час назад?

Ронан стянул полы папиной куртки и застегнул молнию.

– Ты заснула, и я не хотел тебя будить. Твой отец рассказал мне, что ты сделала. Он сообщил, что это тебя утомило.

– Да, но сейчас я в порядке. С Фелисити всё хорошо?

– Да, благодаря тебе, – он взглянул на темнеющее небо. – Нам нужно вернуться в лагерь, пока твой отец снова не начал тебя искать.

Я рассмеялась, внезапно воспрянув духом. Нам с Ронаном больше не нужно было скрывать ото всех нашу связь. Воздух казался свежее, а мир ярче, несмотря на приближающиеся сумерки.

Только когда мы начали спускаться, я поняла, что мы с Ронаном впервые поцеловались на глазах у всех моих друзей… и моего отца. По возвращению в лагерь, я не удивлюсь, обнаружив, что отец перенёс палатку Ронана на другой берег озера.

Во время спуска я рассказала ему всё, что помнила об исцелении. Всё это было похоже на сон наяву, и я не знала, как я это сделала. Как будто воспоминание о том, как я вылечила лису, заставила меня подсознательно сделать то же самое с пумой-оборотнем. Мама, возможно, смогла бы это объяснить, и я была воодушевлена мыслью, что скоро расскажу ей об этом.

Уже почти стемнело, когда мы добрались до подножия. Голоса и аромат жарящейся форели встретили нас, когда мы приблизились к лагерю, но, увидев нас, все притихли. Папа вопросительно посмотрел на меня, и я улыбнулась, желая заверить его, что со мной всё в порядке.

Я чувствовала на себе взгляды, когда в одиночестве шла к озеру, чтобы вымыть лицо и руки, и когда зашла в свою палатку, чтобы переодеться. После того, что они увидели, я ожидала пристальных взглядов, но мне хотелось, чтобы они что-нибудь сказали.

Выйдя из палатки, я увидела, что большинство моих друзей сидят и стоят вместе по одну сторону костра, я подошла к ним. Связь была глубоко личной, и я не была обязана объяснять им, почему держала это в секрете, но я хотела, чтобы всё было открыто.

Они наблюдали за моим приближением со смесью восхищения и замешательства. Единственный, кто избегал моего взгляда, был Кай. Я надеялась, что это было из-за неловкости, а не потому, что ему было больно.

– Это случилось в тот день, когда со мной произошёл несчастный случай, – сказала я без предисловий. – Поверьте мне, я была потрясена гораздо больше, чем вы сейчас.

Все улыбнулись, а Шон усмехнулся. Я вкратце рассказала им, как это произошло. Некоторым девушкам стало не по себе из-за того, что они говорили о Ронане, но я отмахнулась от этого. Они никогда бы этого не сделали, если бы знали о нашей связи.

Когда я закончила, Виктория лукаво улыбнулась мне.

– Теперь, когда все знают, ты собираешься переехать в палатку Ронана?

Димитрий фыркнул у меня за спиной.

– Нет, если только ты не хочешь увидеть, как пар валит из ушей папы.

Мальчики захихикали, но Кай был более сдержан, чем обычно. Когда вокруг нас возобновился обычный разговор, я жестом пригласила его отойти на несколько шагов.

– Это из-за него мы расстались? – тихо спросил он с ноткой грусти в голосе.

– Я не лгала, когда говорила тебе, что больше никого нет, но думаю, мой Мори почувствовал, что Ронан был моей парой, ещё до того, как мы связались, – честно сказала я. – Меня тянуло к нему, но не романтически, если это имеет смысл.

Он кивнул.

– Так было и с моими родителями. Мой отец говорил, что они даже не понравились друг другу, когда познакомились, но продолжали находить причины быть рядом друг с другом.

– Оглядываясь назад, я понимаю это сейчас.

Я взглядом отыскала Ронана. Он был один, по другую сторону костра. Теперь, когда мы больше не скрывали наших отношений, ни у кого не вызвало бы удивления, если бы я присоединилась к нему.

Через несколько минут папа позвал нас поесть. Я взяла две тарелки и подошла к Ронану. За едой мы почти не разговаривали, и мне понравилось, что никто из нас не чувствовал необходимости заполнять тишину разговорами.

После ужина кое-кому из ребят пришло в голову, что мы должны посмотреть, кто из стажеров быстрее всех пробежит вокруг озера. Я решила отсидеться, а Димитрий радостно похрустел костяшками пальцев, присоединяясь к остальным.

Когда температура начала падать, я придвинулась поближе к Ронану, который, казалось, не замечал холода. Не говоря ни слова, он поменял позу и теперь сидел позади меня, прижав меня спиной к себе и обняв меня руками. Я наблюдала за гонками и не обращала внимания на любопытные взгляды, которые бросали в нашу сторону. Я не могла припомнить, чтобы когда-либо чувствовала себя такой довольной и счастливой, как в тот момент.

– День благодарения через три недели, – сказал я. – Ты проведёшь его с моей семьей?

Ронан так долго не отвечал, что я подумала, не заснул ли он.

– Да.

Я улыбнулась и положила голову ему на грудь.

– Я должна предупредить тебя, что моя семья собирается всей семьей на праздники, и нас там будет не меньше дюжины.

Он усмехнулся.

– Думаю, что смогу это пережить.

– Кроме того, мама сказала мне пригласить тебя на ужин к нам домой на этой неделе, – я повернулась и посмотрела на него. – Если хочешь.

– Я бы хотел этого.

В свете костра его глаза горели, как два огня, и это согревало меня до самых кончиков пальцев на ногах. Мой взгляд упал на его губы, и мой пульс участился. Воспоминание о нашем поцелуе осталось на моих губах, и я жаждала его повторить. Если бы не отец, сидевший в трёх метрах от меня, я бы поддалась порыву притянуть его голову к себе и поцеловать его снова.

Судя по вздоху Ронана, он точно знал, о чем я думаю, и тоже этого хотел. Вместо того чтобы отреагировать, он притянул меня к себе, так что я снова оказалась лицом к озеру. После этого было трудно сосредоточиться на чем-либо другом, и даже температура в горах не могла погасить огонь, который он разжег во мне.

* * *

– Мы опоздали? – крикнул папа, войдя в дом три дня спустя.

Мой Мори зашевелился, и я подняла глаза от сервировки стола. Я увидела Ронана за спиной отца. Его глаза встретились с моими, и в животе у меня разлилось тепло, что случалось всё чаще и чаще, когда я была рядом с ним.

– Вы как раз вовремя.

Мама принесла из кухни нарезанное говяжье жаркое и поставила его на стол рядом с тарелками с картофельным пюре, запеченными овощами, соусом и булочками на ужин.

– Великолепно. Я умираю с голоду.

Димитрий вылетел из гостиной и потянулся к жаркому, но мама оттолкнула его руку.

Она приветливо улыбнулась Ронану.

– Мы так рады, что ты смог присоединиться к нам. Проходи, присаживайся.

Через минуту мы все сидели за столом и наполняли свои тарелки едой. Я сидела рядом с Ронаном, и каждый раз, когда его рука касалась моей, меня охватывал лёгкий трепет.

Мы не целовались с тех пор, как были на горе, и я жаждала ощутить прикосновение его губ к своим. Жаркие взгляды, которые он бросал на меня время от времени, говорили о том, что он тоже хотел большего, и я задавалась вопросом, как долго мы сможем противостоять этой растущей потребности в друг друге.

Беседа за столом шла непринужденно, но я заметила, что Ронан был немногословен. Он не рос в тесной семейной обстановке, и мне показалось, что он к этому не привык. Я начала беспокоиться, что ему неуютно, и искала способ заставить его почувствовать себя как дома.

– Сегодня я посетила орегонский прайд пум-оборотней, – сказала мама. – Я познакомилась с Фелисити и не могла сказать, что она когда-либо была серьёзно ранена. Её родители попросили меня передать их благодарность и извинения. Они также хотели, чтобы ты знала, что она и её друзья будут наказаны за свои действия.

– Ей не следовало нападать на нас, но я не виню её за чрезмерную реакцию, – сказала я, намазывая булочку маслом. – Я бы чувствовала то же самое, если бы с одним из вас поступили так же, как с её братом.

Я посмотрела на отца.

– Есть какие-нибудь новые зацепки?

В последнее время они заходили только в тупики, но он говорил, что никогда не знаешь, когда перевернешь камень и что-нибудь найдёшь.

– У нас есть одна зацепка, но не в отношении исчезновений, – он отложил вилку. – Келван установил личность человека, который разместил сообщение о желчи троллей на досках объявлений.

Было слышно, как мама ахнула.

– Ты мне этого не говорил.

– Я узнал об этом всего два часа назад.

Я чуть не свалилась со стула.

– Кто это? Как ты думаешь, этот человек знает, где Саммер?

– Её зовут Мариана Тейт, и она живёт в Монреале. Она медсестра-онколог, замужем, у неё один ребёнок, и у неё нет судимости.

– Медсестра-онколог? – спросила мама. – Возможно ли, что она ищет желчь тролля, чтобы помочь пациенту?

Папа кивнул.

– Возможно, но он должен быть очень богат, чтобы заплатить такие деньги, которые она предлагает. Дэвид покопался в интернете и нашёл кое-что интересное. У дочери Марианы сахарный диабет первого типа, и пять лет назад она участвовала в испытаниях нового препарата от диабета под названием Нексовир, который стимулирует выработку инсулина поджелудочной железой. Это самое близкое к излечению средство. Девочка была очень больна, и лекарство спасло ей жизнь.

Я нахмурилась.

– Какое отношение лекарство от диабета имеет к исчезновению оборотней и демонов?

– Я подхожу к этому, – сказал он. – Нексовир был создан компанией под названием «Каладриус Фармасьютиклс». Компания «Каладриус»² была относительно неизвестна до той поры, как они анонсировали своё новое лекарство от диабета. Сейчас состояние компании оценивается в двадцать миллиардов долларов.

Димитрий присвистнул.

– Ух, ты.

Я выпрямилась.

– Подождите. Разве не Джулиан Кросс генеральный директор «Каладриуса»?

– Кто такой Джулиан Кросс? – спросил Ронан.

– Миллионер, который тусуется со всеми знаменитостями, – сказала я. – Он повсюду в социальных сетях и на сайтах, посвященных сплетням о знаменитостях.

Мама положила себе ещё овощей.

– Если это лекарство помогает от диабета, зачем Мариане искать желчь тролля?

Глаза моего отца заблестели.

– Вот тут-то и начинается самое интересное. Ходят неподтвержденные слухи, что «Каладриус» работает над новым препаратом для лечения нейродегенеративных заболеваний… в частности, болезни Альцгеймера.

Мамина вилка звякнула о тарелку. Когда они с Реми продавали его желчь на чёрном рынке, кто-то отследил её и попытался поймать трёх маленьких сородичей Реми. У человека, стоявшего за этим, была ранняя стадия болезни Альцгеймера, и он слышал, что желчь тролля может остановить болезнь.

– Почему это так важно? – спросил Ронан.

Мама объяснила, и он уставился на нас так, словно ждал, что кто-нибудь закричит «попался». Однажды я сказала ему, что она продавала желчь троллей, но он, должно быть, подумал, что я его разыгрываю.

– Лекарство, которое могло бы остановить болезнь Альцгеймера, стоило бы миллиарды, – сказал Димитрий.

Папа скрестил руки на груди.

– И есть люди, которые ради этого готовы на всё.

Я вздрогнула.

– Ты сказал, что у того, кто похищает демонов и оборотней, есть деньги и ресурсы, чтобы скрыть свои следы. «Каладриус» мог бы это сделать.

– Да, – он встретился со мной взглядом. – Мы не знаем, ответственен ли «Каладриус» за исчезновения, но их связь с Марианой Тейт и желчью троллей не случайна. Я попросил Дэвида и Келвана сосредоточиться на них и посмотреть, что они смогут найти.

– А если они что-нибудь найдут? – спросила я.

– Тогда мы пошлем кого-нибудь в их лабораторию. Если «Каладриус» достаточно умён, чтобы замести следы, они смогут скрыть улики от правительственных проверок.

Мысль о Саммер в холодной стерильной лаборатории заставила мой ужин подняться к горлу. Я уже собиралась извиниться, как Ронан вдруг положил руку мне на ногу под столом. Его тёплого прикосновения оказалось достаточно, чтобы успокоить мой скручивающийся желудок.

Мама, должно быть, тоже заметила моё огорчение, потому что резко перевела разговор на другую тему.

– Ронан, Тристан сказал мне, что ты провёл часть своего детства в бастионе Хадан, где он вырос.

Ронан не убрал руку с моей ноги.

– Да. Я там проходил обучение.

– Папа тоже там тренировался, – сказал Димитрий, возвращаясь за очередной порцией картофельного пюре. – И дедушка.

Мама улыбнулась папе.

– Бастион Хадан готовит великих воинов.

– Весторн тоже.

Ронан слегка сжал мою ногу и убрал руку. Я не знала, от чего у меня по спине пробежали мурашки – от гордости или от чего-то ещё. Может, и от того, и от другого.

– У тебя есть дом в Монтане, верно? – спросила мама Ронана.

– Да. У меня есть хижина в горах Боулдер, – сказал он.

Моя вилка замерла на полпути ко рту. Я знала, что он живёт в Монтане, но мне и в голову не пришло спросить, где находится его хижина. Горы Боулдер находились менее чем в шести часах езды от Весторна, и мы дважды в год отправлялись туда в поход.

Димитрий усмехнулся.

– Вот так, Дэни, – он посмотрел на Ронана. – Дэни часто уговаривала папу построить домик в горах. Она хотела, чтобы мы жили там минимум полгода.

Любопытный взгляд Ронана остановился на мне. Он знал, что я люблю бывать на природе, но мы ещё многое не обсудили, например, где будем жить. Неужели он думал, что я ожидаю, что он будет жить в Весторне, потому что здесь моя семья? Он предпочитал тишину гор, и я бы никогда не попросила его отказаться от своего дома ради меня.

Папа и Ронан говорили о рыбалке в Монтане, пока мы с Димитрием убирали со стола, а мама подавала десерт. Я то и дело бросала взгляды на Ронана и папу, радуясь, что они так непринужденно беседуют. Ронану, казалось, было комфортно с моей семьёй, а папа, казалось, наконец-то со всем смирился.

После ужина мы с Ронаном вышли из моего дома, решив прогуляться. Вместо того чтобы пойти в лес, как обычно, я направилась к дороге, ведущей в поместье.

– Мы проводим большую часть времени вместе на свежем воздухе, – сказал я. – Думаю, нам пора заняться чем-то другим.

Он пристроился рядом со мной.

– Чем, например?

Я усмехнулась его настороженному тону.

– Ничего радикального. Давай начнём с просмотра фильма. Или мы могли бы сыграть партию. Ты любишь шахматы?

– Я никогда не играл, но ты можешь научить меня, – ответил он более спокойным тоном. – Мы могли бы заняться этим у тебя дома.

Я бросила на него косой взгляд.

– С моей семьей, околачивающейся поблизости? Нет.

– В поместье будет ещё многолюднее.

– Вот почему мы идём к тебе, – сказала я. – В домиках есть шахматные доски.

Я ждала, что он начнёт возражать. Он до сих пор не пригласил меня к себе в домик ни разу, и я не могла не задаться вопросом, почему. Возможно, потому, что он не привык к присутствию кого-то ещё в своём пространстве. Я надеялась, что это так и не более того.

Когда он не ответил, я улыбнулась про себя. Он был замкнутым человеком, но постепенно открывался мне. Раньше я думала, что могу быть только с таким общительным человеком, как я сама, но оказалось, что я предпочитаю сильных молчаливых людей.

Холодный ветерок ударил мне в лицо, а свежий чистый воздух был насыщен влагой. Я глубоко вдохнула и выдохнула.

– Скоро пойдёт снег. Не успеем мы оглянуться, как настанет время доставать лыжи.

– Тебе нравится снег, – сказал он забавляясь.

Я ухмыльнулась.

– Откуда ты знаешь?

Мы приблизились к краю территории, когда вокруг нас закружились первые крупные снежинки. Мы остановились под сенью ветвей, наблюдая, как снег густеет и прилипает к деревьям и траве. Вокруг царила умиротворяющая тишина, и единственным звуком был приглушенный шум реки. Первый снег в году всегда был волшебным.

Я вышла из-под деревьев и подставила лицо падающему снегу.

– Есть ли что-нибудь лучше этого?

Ронан не ответил и, повернувшись, я увидела, что он наблюдает за мной. Моё сердце слегка затрепетало от нежности на его лице.

– Ты одета не по погоде, – слегка пожурил он. – Нам пора возвращаться. Снегопад усиливается, и твои родители будут беспокоиться, где ты.

Смеясь, я попятилась назад.

– Если я сейчас пойду домой, они будут удивляться, что со мной не так. Кроме того, этот снегопад не продлится долго. Я хочу насладиться им, пока могу.

Он догнал меня, и мы прогулялись по территории. Поместье было освещено, но снаружи, судя по всему, были только мы. Я не могла понять, как кто-то может оставаться внутри в такую ночь.

К моему разочарованию, снегопад прекратился раньше, чем я ожидала. Когда мы обходили поместье, пушистые белые хлопья превратились в шквал мокрого снега, который быстро превратился в ледяные капли дождя.

Дождь начал хлестать по нам, мы рванули к его домику и, смеясь, ввалились внутрь. Я откинула с глаз мокрые волосы и печально улыбнулась ему.

– Похоже, я не так хороша в предсказании погоды, как мне казалось.

В уголках его глаз появились морщинки, и он протянул руку, чтобы убрать прядь волос, прилипшую к моему лицу. У меня перехватило дыхание, когда его тёплые пальцы коснулись моей холодной щеки. Я шагнула к нему, и мы оказались так близко, что я почувствовала тепло его тела.

– Я принесу тебе полотенце, хриплым голосом сказал он.

– Угу, – пробормотала я, завороженная водой, прилипшей к его тёмным ресницам.

Губы Ронана слегка приоткрылись, и у меня внутри всё затрепетало, когда воздух в комнате наполнился электричеством. Он наклонил голову, и наши губы оказались всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Я была как пороховая бочка, ожидающая искры, которая взорвёт меня.

Я посмотрела в его глаза и увидела в них неприкрытое желание. Я нуждалась в его поцелуе больше, чем в глотке воздуха, но на этот раз я хотела, чтобы он сделал первый шаг.

Капля воды скатилась по моему лицу к верхней губе, и я слизнула её. Зрачки Ронана расширились, а в радужках проступило золото. Он обхватил руками моё лицо и губами накрыл мои губы.

Если наш первый поцелуй был нежным исследованием, то этот стал прорывом плотины. Недели сдерживаемых эмоций и желания выплеснулись наружу, угрожая смыть нас с лица земли. Его рот был голодным и властным, и мои губы жадно раскрылись навстречу его требовательному языку. Ошеломленная силой поцелуя, я вцепилась в его плечи, пока он разжигал огонь в моей крови, пока мне не показалось, что вот-вот вспыхну.

Не прерывая поцелуя, я сняла пальто. Этого было недостаточно. Я сбросила пальто с его широких плеч, и он отпустил меня ровно настолько, чтобы оно упало на пол вместе с моим.

Я скользнула руками под его рубашку и почувствовала, как он задрожал, когда я провела ими по контурам его твёрдого живота. Он притянул меня к себе и углубил поцелуй, пока у меня не подкосились ноги.

Я не помню, как мы добрались до дивана. Только что мы стояли у двери, а в следующее мгновение я уже сидела на нём верхом и стаскивала с него рубашку через голову. Я толкнула его обратно на подушку и снова завладела его ртом.

– Я люблю тебя, – прошептала я ему в губы.

Ронан издал глубокий грудной звук, и прохладный воздух коснулся моей кожи, когда моя рубашка последовала вслед за его. Я выгнула спину, когда его рот прокладывал дорожку от моего горла к верху лифчика. Его пальцы потянулись к застежке спереди, и я отклонилась назад, чтобы дать ему доступ.

Потерявшейся в тумане желания, потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что его руки замерли. Он наклонил голову и положил её мне на грудь, а его руки свободно обвились вокруг моей талии. Я запустила пальцы в его влажные волосы, и по его телу пробежала дрожь. Секунды шли, и закрадывались замешательство и сомнения. Он пытался нас притормозить, потому что мы слишком торопились, или тут было что-то другое?

– Ронан? – нерешительно спросила я.

Он прерывисто вздохнул и, запрокинув голову, посмотрел на меня. Беспокойство и самобичевание в его глазах пронзили мою грудь острой болью.

– Я не могу… Мы должны остановиться, – сказал он.

У меня перехватило горло, и я соскользнула с него. Я села, прислонившись спиной к подлокотнику, и скрестила руки на груди.

– Я сделала что-то не так?

– Нет.

Его ответ был таким решительным, что я чуть не подпрыгнула. Он повернулся ко мне лицом, и его горящий взгляд встретился с моим.

– Ты – всё, о чём я только мог мечтать.

Я сглотнула.

– Тогда почему?

Он провёл пальцами по волосам.

– Ты знаешь почему. По той же причине я всё это время держался на расстоянии.

– Твой волк.

Мой ответ прозвучал хриплым шёпотом.

– Да.

Он поднял мою рубашку, которая лежала на спинке дивана, и резко выдохнул, когда увидел, что на ней не хватает двух верхних пуговиц. Передав её мне, он встал и исчез в спальне. К тому времени, когда он вернулся с полотенцем и свитером, я уже надела свою порванную рубашку.

Не говоря ни слова, я взяла полотенце и высушила волосы, расчесывая их пальцами. Я натянула толстый свитер поверх рубашки, одернув себя раньше, чем успела зарыться носом в мягкую шерсть и вдохнуть его запах.

Я подняла глаза и увидела, что он снова полностью одет. Он подошёл к двери и приоткрыл её, а я проследила за ним взглядом. Когда он повернулся ко мне, от его непроницаемого выражения лица у меня внутри всё похолодело.

– Дождь стих. Мы должны вернуть тебя домой, – сказал он.

На дрожащих ногах, я подошла и взяла своё пальто.

– Я могу дойти домой сама.

Ему не имело смысла идти пешком до озера и обратно под дождём.

Он взял своё пальто.

– Я хочу прогуляться с тобой.

Я не стала спорить, и мы покинули его домик. Дождь превратился в лёгкую морось, и тонкий слой снега исчез, вызвав во мне необъяснимую грусть.

Тёплая рука Ронана нашла мою холодную руку в слишком длинном рукаве свитера, и он переплел наши пальцы. Этот жест был милым и успокаивающим, но он не мог развеять ощущение, что сегодня вечером между нами что-то изменилось.

Никто из нас не произнёс ни слова, пока не показался мой дом. Ронан остановил нас в конце дороги и повернулся ко мне лицом.

– Моему волку нужно поохотиться, так что завтра я собираюсь в горы.

– Когда ты вернёшься? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

Оборотням нужно охотиться хотя бы раз в месяц, но он до сих пор не упоминал о своём отъезде. Это было очень неожиданно, и я забеспокоилась, что причиной этого было то, что произошло в его домике.

– В воскресенье, самое позднее в понедельник.

Он притянул меня к себе и заключил в свои тёплые объятия.

– Мы не расставались больше чем на день с тех пор, как познакомились. Два-три дня разлуки могли бы помочь моему волку.

– В разлуке волк становится горячее, – невесело пошутила я.

Он поцеловал меня в макушку, и сжал руки вокруг меня на несколько секунд, прежде чем отпустил меня.

– Скоро увидимся.

У меня перехватило горло.

– Будь поосторожней.

Он ушёл, и дождь снова усилился, но я осталась стоять на месте, как вкопанная, пока Ронан не скрылся из виду. Меня охватил озноб, и тревожный вопрос начал проигрываться в моей голове. Что произойдет по его возвращении, если это отсутствие не заставит его волка полюбить?

ГЛАВА 15

– Дядя Крис!

Я подбежала к светловолосому воину, вылезавшему из внедорожника, остановившегося перед домом напротив нашего. Он выпрямился как раз вовремя, чтобы подхватить меня, когда я бросилась на него.

– Уф. Если станешь быстрее, то в следующий раз опрокинешь меня.

Смеясь, он крепко сжал меня и поставил на ноги.

Тетя Бет обошла внедорожник, раскинув руки.

– А я получу обнимашки?

Я обняла её, когда Грейс открыла заднюю дверцу и выскользнула наружу. В свои пятнадцать лет Грейс была всего на сантиметр ниже меня ростом. Она была точной копией своей матери, за исключением двух ямочек на щеках, унаследованных от отца. Ямочки на щеках были проклятием её существования. Все считали их очаровательными, а Грейс предпочла бы, чтобы её называли ведьмой, а не очаровательной.

– Привет, Грейс.

Я улыбнулась ей и получила в ответ угрюмый взгляд. Она пробормотала «привет», схватила свой рюкзак с сиденья и потопала к их дому.

Я вопросительно взглянула на тетю Бет, и она усмехнулась.

– Грейс немного расстроена, потому что ей пришлось оставить своего парня из-за того, что мы возвращаемся в США.

– Парень, – проворчал дядя Крис, открывая багажник. – Она слишком молода для этого. Ей нужно сосредоточиться на тренировках.

Тетя Бет наблюдала, как Грейс вошла в дом.

– Теперь, когда она дома, так и будет. Она этого не скажет, но она скучала по тебе и Димитрию.

– Значит ли это, что вы вернулись домой навсегда? – с надеждой спросила я.

– Не совсем, – Тетя Бет взяла небольшой чемодан. – Мы пробудем здесь все каникулы, а затем в течение года будем руководить Нью-Йоркским командным центром. Грейс останется в Весторне тренироваться.

Я вытаращила глаза.

– Вы позволите ей остаться в доме одной?

Дядя Крис рассмеялся.

– Мы сказали, что она может занять комнату в крыле для стажеров, пока мы не вернёмся.

– А-а.

Грейс умоляла родителей разрешить ей остаться в поместье с тех пор, как она начала тренироваться три года назад. Моим друзьям было очень весело в тренировочном крыле, но я бы в любой день отдала предпочтение нашему дому у озера вместо поместья.

Я взяла один из их чемоданов и пошла с ними к их дому. Он был похож по стилю на наш и намного аккуратнее, потому что последние несколько лет они часто уезжали. Наш дом казался более обжитым.

– Как дела? – спросила тетя Бет после того, как мы отнесли сумки в гостиную.

По выражению её лица я поняла, что она спрашивала не о тренировках. После того, как стало известно о моей связи с Ронаном, не потребовалось много времени, чтобы все, кого мы знали, узнали об этом.

– Я в порядке.

Я проигнорировала сомнения, терзавшие меня с тех пор, как три дня назад я в последний раз видела Ронана. Я скучала по нему больше, чем думала, и я почувствую себя лучше, когда он сегодня вернётся.

Её добрые серые глаза всмотрелись в мои.

– Ты уверена? Я помню, как меня смущало, когда между мной и Крисом возникла связь.

– Я люблю его, – просто сказала я.

Она сжала мою руку.

– И это единственное, что имеет значение.

– Тук-тук, – окликнула моя мама, входя в дом.

Тётя Бет тихонько взвизгнула, и они обнялись, как будто всё ещё были подростками.

Как только встреча закончилась, они завели разговор о Дне благодарения, до которого оставалось несколько дней. Я оставила их обсуждать гарниры и вернулась к нам домой, где забыла свой телефон, когда подъехал внедорожник. Моё сердце подпрыгнуло, когда я увидела пропущенный звонок и сообщение от Ронана. Он был дома и хотел меня видеть сегодня вечером.

Часы, казалось, тянулись бесконечно. Дядя Крис, тётя Бет и Грейс пришли на ужин, но я была слишком рассеяна, чтобы обращать внимание на их разговор. Когда в восемь часов раздался стук в дверь, я практически побежала открывать, чем заслужила насмешку Димитрия.

Ронан улыбнулся, увидев меня, но вид у него был усталый. Я схватила пальто и перчатки, и мы направились в сторону поместья. Когда он сжал мою руку в своей, я почувствовала себя легче, чем когда-либо за последние дни.

– Охота прошла хорошо? – спросила я.

– Да. В это время года в горах водится много лосей, косуль и лосят.

Он снова замолчал в своей обычной манере, и мы больше почти не разговаривали, пока не добрались до главной территории. Вместо того чтобы идти окружным путём, как несколько дней назад, мы направились прямо к его домику. Чем ближе мы становились, тем больше я думала о том, насколько напряжёнными были отношения между нами, когда я была здесь в последний раз. Я надеялась на скорое повторение, но сегодня вечером я была счастлива просто снова быть с ним.

В его домике было прохладно, и его спортивная сумка всё ещё стояла у двери, где он оставил её по возвращению. Он с извинениями включил термостат.

– Я должен был включить его перед тем, как пойти к тебе.

– Всё в порядке.

Я улыбнулась ему и присела на диван.

Ронан вошёл в гостиную и подошёл к одному из окон, выходящих на поместье. Он долго смотрел на улицу, а затем повернулся ко мне с таким измученным выражением лица, что у меня перехватило дыхание. Когда он начал говорить, у меня в груди словно что-то сжалось.

– Мой волк не запечатлился на тебе, – хрипло произнёс он. – Я надеялся, что эта поездка поможет, но этого не произошло.

Я сжала руки в кулаки.

– На это нужно больше времени.

– Мы были вместе почти каждый день с тех пор, как возникла связь, и половину этого времени ты проводила с моим волком. Мы бегали вместе две недели до связи.

– Некоторым волкам требуется больше времени, чтобы запечатлиться, – мой голос дрогнул, и я сглотнула.