Текст книги "Буря (ЛП)"

Автор книги: Карен Линч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Я оставалась на месте ещё полчаса, но если он и был там, то я его не видела. Не знаю почему, но, увидев его, я успокоилась. Вернувшись в постель, я заснула вскоре после того, как моя голова коснулась подушки.

Хотелось бы мне сказать, что на следующее утро я проснулась свежей и отдохнувшей. Но если уж на то пошло, я чувствовала себя хуже, чем прошлой ночью. Мои рёбра и лодыжка по большей части зажили, но я была в плохом настроении и на взводе с того момента, как встала с постели. Я огрызнулась на Димитрия, когда он слишком долго пробыл в ванной, и я сразу испытала такое чувство вины, что чуть не расплакалась.

– Всё ещё болит? – спросила мама, когда я вышла из своей комнаты.

– Нет.

Я налила стакан воды и присела на один из стульев у стойки. Когда она продолжила бросать на меня обеспокоенные взгляды, я сказала:

– Я плохо спала.

Успокоенная, она подошла к холодильнику.

– Что бы ты хотела на завтрак?

– Я не голодна, – заметив, что она нахмурилась, я сказала: – Я перехвачу что-нибудь позже.

– Хорошо, – она посмотрела на меня ещё раз и подняла свою сумку. – Отдохни сегодня. Я вернусь в полдень, чтобы узнать, как ты.

Я постучала ногтем по краю своего стакана.

– Мне не пять лет, мам. Тебе не нужно меня проверять.

Она улыбнулась.

– Я принесу тебе гамбургер с гарниром. Хочешь картошку фри с сыром?

Я хмуро уставилась в свой стакан. Она знала, что я не смогу отказаться от жареной картошки с сыром.

– Да.

Я провела половину утра, бродя по дому, не в силах долго оставаться на одном месте. Я пыталась читать и смотреть фильмы, но ничто не вызывало у меня интереса.

Решив, что смогу направить свою неугомонную энергию на что-то полезное, я спустилась к озеру, чтобы попрактиковаться в магии. Мы с мамой занимались этим каждый день. Два дня назад мне наконец-то удалось призвать свою магию, не выпивая предварительно Глаен. Я все ещё не могла пользоваться ею долго, не уставая, но прогресс был налицо.

Сегодня я не могла сосредоточиться настолько, чтобы вызвать что-либо, даже магию воды. После многочисленных попыток я в отчаянии хлопнула по воде и вышла из озера.

– Ты слишком стараешься, – сказала мама, о присутствии которой я и не подозревала. – Помни, что твоя магия это продолжение тебя самой и должна быть естественной.

– Я знаю это.

Я сунула ноги в ботинки, которые оставила на берегу. Я знала, что веду себя как девчонка, но, похоже, сегодня я никак не могла вести себя лучше.

Когда я подошла к дому, она встретила меня и преградила путь.

– Ты сама не своя со вчерашнего вечера. Это из-за аварии? Хочешь поговорить об этом?

Я прижала руки к животу, почувствовав, как слёзы подступили к горлу.

– Я не знаю, что такое. Мне не нравится чувствовать слабость. Может, в этом всё и дело.

– Может быть, и так, но ты совсем не слабая, – она подняла корзинку. – Я принесла обед.

От вкусных запахов, доносящихся до меня, у меня потекли слюнки. Я ещё ничего не ела сегодня, но не стала ей об этом говорить.

Мы вошли в дом, и она распаковала корзину. Она принесла бургеры и столько картошки фри с сыром, что хватило бы накормить голодного борца сумо. Я принялась за еду, но на полпути у меня пропал аппетит. Когда я попыталась откусить ещё кусочек, мой желудок взбунтовался, и я отложила бургер.

– Я закончу с ним позже, – сказала я, когда мама вопросительно посмотрела на меня.

Она встала и, подойдя, положила руку мне на лоб. Я оттолкнула её с натянутым смехом.

– У меня нет температуры, мам. Я просто не очень голодна.

– Ты едва притронулась к картошке. Ты плохо себя чувствуешь и пытаешься скрыть это от меня.

Она взяла меня за руку. Следующее, что я понимаю, так это то, что мы стоим в медицинском корпусе поместья, где я провела следующие девяносто минут, обследуясь и отвечая на сотню вопросов о том, как я себя чувствую. Она не перенесла меня домой, пока целители не заверили её, что не находят во мне никаких физических нарушений.

Мама решила остаться со мной дома, несмотря на мои протесты и уговоры, что я была в порядке. К ужину я начала сомневаться, правда ли это. Беспокойство, которое я испытывала прошлой ночью, вернулось, и я была так расстроена, что чуть не расплакалась. Папа обнял меня и стал умолять рассказать ему, что случилось. Я не могла ответить, потому что не знала, почему я так себя чувствую.

– Если это не физическое воздействие, то, должно быть, это твоя магия, – сказала мама. – Я вызываю Эльдеорина.

Не успела она это произнести, как мой Мори бешено затрепетал. Секундой позже раздался стук в дверь.

Димитрий пошёл открывать, а когда вернулся, с ним был Ронан. В ту же секунду как я увидела Ронана, спокойствие нахлынуло на меня, как тёплый летний дождь.

На лице Ронана появилось выражение, которого я никогда у него не видела. Он выглядел встревоженным. Когда его глаза встретились с моими, я почувствовала такое страстное желание, что оно заставило меня вскочить на ноги.

Он перевел взгляд на моих родителей.

– Сара, Николас, вы не будете возражать, если я поговорю с Дэни наедине?

Папа встал и обнял меня. Его тело было напряжено, но я была слишком переполнена эмоциями, чтобы понять почему. Мама, должно быть, прочитала его мысли по их связи, потому что её глаза широко распахнулись, и она прижала руку ко рту. Я переводила взгляд с неё на Ронана, пытаясь понять, что происходит. Единственным человеком, который выглядел таким же растерянным, как и я, был Димитрий.

Мама пришла в себя первой.

– Мы можем уйти, или вы можете выйти на террасу.

– Терраса, – ответили мы с Ронаном в один голос.

Я отошла от папы и направилась к двери, которая вела на террасу. Димитрий принёс мне мою куртку. Он в замешательстве нахмурился, и он был не единственным, кто задавался вопросом, что происходит.

Наша терраса была трехъярусной и освещалась гирляндами фонарей до самого причала. Чувствуя потребность в уединении, я повела Ронана на нижнюю террасу и села на диван, который скоро уберут на зиму. Он предпочёл встать спиной к воде и вцепился руками в поручень за спиной.

– Как ты себя чувствуешь после аварии? – спросил он.

Он пришёл узнать, как у меня дела?

– Я почти в норме. Целители сказали, что полное выздоровление займёт день или два.

– Это хорошо, – он переступил с ноги на ногу. – Помимо своего физического состояния, как ты себя чувствуешь?

Вопрос застал меня врасплох, и я выпалила первое, что пришло на ум:

– Странно.

– Насколько странно?

– Я чувствую себя не в своей тарелке. Я то расстраиваюсь, то начинаю испытывать желание оторвать людям головы, – я потерла руки о бёдра. – Я начинаю задаваться вопросом, не схожу ли я с ума.

Он провёл рукой по волосам.

– Ты знаешь, когда это началось?

– Прошлой ночью, – сказала я и тут же спохватилась. – Вообще-то, я начала чувствовать себя странно после аварии, но до вчерашнего вечера всё было нормально, – я изучала его лицо. – Ты знаешь, что со мной не так?

Ронан выдохнул и подошел к месту, где я сидела. Когда он присел передо мной на корточки, моё сердце забилось быстрее. Он потянулся и взял мои руки в свои.

Я подпрыгнула, когда слабый электрический разряд пробежал по моим рукам. Он распространялся по мне, пока моё тело не завибрировало энергией. Я подняла на Ронана глаза, и что-то дрогнуло внутри меня, как цветок, раскрывающийся навстречу солнцу. Из глубин моего сознания всплыло одно-единственное слово, которое навсегда изменило мою жизнь.

Солми.

ГЛАВА 11

Несколько секунд я не понимала, что произошло. Всё, что я могла чувствовать, это наичистейшая радость, исходящая от моего Мори. И под ней расцвело новое осознание.

Я уставилась на Ронана, и ко мне пришло понимание. В его глазах я увидела бурю эмоций, похожих на те, что бушевали во мне. Каким-то образом осознание того, что он был так же потрясен и подавлен, как и я, удержало меня от того, чтобы поддаться этому чувству.

Я несколько раз открывала и закрывала рот, но не могла произнести ни слова. Что ты скажешь человеку, который, как и ты, только что узнал, что был твоей парой?

Его дыхание дрогнуло.

– Это случилось после аварии… или, по крайней мере, тогда это началось. Мой Мори отреагировал на тебя, но твой не отреагировал, и я подумал, что мне это показалось. Я пытался избавиться от этого чувства, но оно стало только сильнее.

Мои воспоминания о моментах, произошедших сразу после аварии, были туманными, но я помнила его голос и видела его лицо, когда открыла глаза. Было что-то ещё, что ускользало от меня всякий раз, когда я тянулась к этому, но это было больше похоже на сон, чем на воспоминание. Единственное, чего я не забыла, так это того, насколько дезориентированным и расстроенным был мой Мори.

– Единственное, что я могу предположить, это то, что твой Мори был в шоке от аварии, и это каким-то образом помешало ему узнать моего, – его пальцы рефлекторно сжались. – Я думаю, твой Мори почувствовал, что что-то не так, и это привело его в замешательство и волнение. То, что ты чувствуешь, это эмоции твоего Мори.

Мне нужно было только вспомнить, что я почувствовала, когда он появился, чтобы понять, что он был прав. Мой Мори успокоился, потому что почувствовал свою пару, но не знал об этом, пока мы с Ронаном снова не соприкоснулись.

Ронан – моя пара.

Я судорожно вздохнула.

– Мы касались друг друга десятки раз на тренировках, и ничего не происходило. Почему сейчас?

Ронан отпустил мои руки и сел со мной на диван.

– Я не знаю. Честно говоря, я думал, что из-за того, кто я есть, для меня связь невозможна, и не было никого вроде меня, у кого я мог бы об этом спросить. Я не был уверен, что у меня есть связь, пока не вошёл в дом и не увидел тебя.

Я уставилась на озеро.

– Ты был здесь у озера прошлой ночью.

Он кивнул.

– Тебя это расстроило?

– Нет. Я не могла уснуть, и, думаю, твоё появление помогло.

Я устроилась лицом к нему и поджала под себя ноги.

Он наклонился ко мне, и мы посмотрели друг на друга. Я видела его почти каждый день в течение месяца, но теперь я смотрела на него другими глазами. В этот момент он не был моим тренером или товарищем по бегу. Из всех демонов Мори в мире Ронан был единственным, кого мой Мори признал своей парой.

У меня всё ещё кружилась голова, и всё это казалось слишком нереальным. Некоторые люди, как мой отец, долгие годы не могли найти свою вторую половинку. Другие, как моя мать, связали себя узами брака в молодости. Я не слишком задумывалась об этом, потому что мне всегда казалось, что это произойдёт через много лет в будущем.

– Что теперь будет? – спросила я, ненавидя себя за то, как молодо и неуверенно это прозвучало.

Взгляд Ронана не дрогнул.

– Что ты хочешь, чтобы произошло?

Вопрос застал меня врасплох. У него был целый день, чтобы обдумать это, и я ожидала, что он уже решил, как хочет поступить. Он никогда не собирался задерживаться надолго в Весторне, и его будущее не предполагало пары. Он сказал это несколько минут назад.

Я бы не стала обманывать себя насчёт того, какие чувства он может испытывать ко мне. Бегать со мной несколько раз в неделю это одно. И совсем другое – провести со мной остаток своей жизни.

Мне не нужно было разбираться в своих чувствах к нему, чтобы понять, что они были более чем дружескими, но недостаточными, чтобы посвятить свою жизнь тому, о ком я так мало знала. Я также не хотела с ним прощаться.

– Я пойму, если ты захочешь покончить с этим прямо сейчас, – тихо сказал он, когда я слишком затянула с ответом. – Это меняет жизнь, и ничего страшного, если ты к этому не готова.

Я судорожно сглотнула.

– Можем ли мы?.. Нам обязательно решать сейчас?

Его взгляд смягчился.

– Нет.

Я улыбнулась, но он ещё не закончил.

– Я должен тебе кое-что сказать, – он отвёл взгляд, а когда он снова обратил его на меня, он был серьёзным. – Когда я превращаюсь, я в безопасности от твоей магии, потому что мой волк защищает моего Мори. Когда я в волчьем обличье, мой Мори, как будто дремлет, а это значит, что он не может почувствовать другого Мори.

– Я думала, что так оно и есть, – сказал я, не совсем понимая, к чему он клонит.

Он колебался, прежде чем заговорил, как будто пытался подобрать правильные слова.

– Мой волк не знает, что мой Мори связан с твоим, поэтому он не признает тебя нашей парой.

Я растерялась, когда до меня дошёл смысл его слов.

– Твой волк не запечатлелся на мне.

– Нет, – Ронан провёл рукой по лицу. – Я не знаю, сможет ли он запечатлеться. Одинокий оборотень без стаи не может запечатлеться, но я также не полноценный волк, так что не знаю, применимо ли это ко мне.

– Я понимаю.

Я опустила взгляд на свои руки, чтобы он не увидел, как сильно его слова задели меня.

– Это не значит, что этого не произойдёт, – сказал он. – Когда ты рассказала мне о том влиянии, которое ты и твоя мать оказываете на животных, я подумал, что именно поэтому меня к тебе тянет. Но если бы это было так, я бы чувствовал такое же влечение к твоей матери. А я – не чувствую.

Тепло разлилось по моей груди, и я подняла голову.

– Да?

– С того самого дня, как ты накричала на меня за то, что я вытащил тебя из реки, – сказал он с дразнящей ноткой в голосе.

Я удивлённо моргнула. Это случилось всего через неделю после того, как он приехал в Весторн. До нашего разговора в столовой я была уверена, что даже не нравлюсь ему.

– Ты нравишься моему волку, и ему нравится бегать с тобой, но я не знаю, зайдёт ли это дальше, – признался он. – Но я хочу узнать, нравлюсь ли тебе

– Да.

Это было далеко не признание в любви, но оно зажгло во мне искру надежды. Саммер сказала мне, что волк дяди Роланда запечатлелся на тёте Эмме, потому что он проводил с ней много времени в своём волчьем обличье. Возможно, то же самое может быть верно и для нас.

Он улыбнулся и взглянул на дом.

– Сначала я должен поговорить с твоими родителями.

Камень приземлился мне в живот. Мама, возможно, и согласится с этим, но папа вряд ли воспримет это хорошо. Я была его маленькой девочкой. Ему, наверное, было бы тяжело, даже если мне было пятьдесят.

– Твоему отцу меня не отпугнуть, – сказал Ронан, как будто я высказала свои опасения вслух. – Думаю, он уже знает о нашей связи.

– Что? Как?

Я спустила ноги с дивана и села прямо.

– Он проницательный, и он видел, как мы отреагировали друг на друга, когда я появился. Связанный мужчина может видеть признаки, недоступные другим.

Я вспомнила, как удивлялась, почему отец разозлился на Ронана. Это означало, что мама тоже знала. А Димитрий знал? Скоро об этом узнает весь Весторн, включая моих друзей. Я представила их потрясённые лица и всех, кто наблюдал за нами вместе. Как мы с Ронаном могли бы быть самими собой и лучше узнать друг друга, живя под микроскопом?

– Ты не возражаешь, если это пока останется между нами и моей семьёй? И моим дедушкой? – спросила я. – Мне кажется, так будет проще.

– Мы сделаем так, как тебе будет удобнее, – он встал. – Возможно, будет лучше, если я поговорю с твоими родителями наедине, в частности с твоим отцом.

– О, наверное, ты прав.

Я опустила руки по швам, не зная, что делать дальше. Мы должны были обняться? Поцеловаться? Моё сердце бешено заколотилось. Почему никто никогда не рассказывал мне об этикете уз?

Ронан шагнул ко мне и положил ладони мне на плечи. Он наклонился и запечатлел на моём лбу лёгкий, как перышко, поцелуй.

– Увидимся завтра.

Этот нежный жест был настолько неожиданным, что я забыла ответить, пока он не поднялся по лестнице. Я опустилась на диван и тупо уставилась на озеро, когда меня снова охватил шок. Я была связана с Ронаном. Ронаном.

Мне понравилась история о том, как познакомились мои родители, особенно когда папа описал момент, когда они с мамой сблизились. Я видела только романтическую сторону этого. Я понятия не имела, насколько это было сложно, эмоционально и всепоглощающе.

Я спустилась к причалу и прошлась взад-вперёд, прежде чем села, скрестив ноги, и стала слушать, как вода мягко плещется о дерево. Там меня и нашла мама. Она села рядом со мной и стала ждать, когда я заговорю.

– По крайней мере, мы знаем, что я не больна и не умираю, – сказала я, пытаясь пошутить. – Как папа с этим справляется?

Она заиграла с моими волосами.

– Как отец, который осознал, что он больше не самый важный мужчина в жизни своей дочери. Ему понадобится несколько дней – или недель – чтобы смириться с этим.

Я вздохнула.

– А ты?

– Я счастлива, пока ты счастлива, – сказала она. – Ронан сказал нам, что вы собираетесь узнать друг друга получше, прежде чем решите, что делать дальше. Ты этого хочешь?

Я ответила без колебаний.

– Да.

Её рука замерла.

– Между вами с Ронаном что-то было до того, как вы связались?

– Нет, по крайней мере, не то, что ты думаешь, – я повернула голову и посмотрела на неё. – Я провожу с ним время вне тренировок, но в этом нет ничего романтичного. Мы вместе бегаем.

Её брови взлетели вверх.

– Ты бегаешь?

– Помнишь ту ночь, когда я рассталась с Каем? Я возвращалась домой и встретила Ронана, который собирался на свою ночную пробежку. Он перевоплотился, и мы побежали к озеру. С тех пор мы делали это несколько раз, но на этом всё. Мы даже не разговариваем. Я думаю, он хотел бы, чтобы у него была стая, с которой он мог бы бегать.

Сострадание смягчило её взгляд.

– Иногда я забываю, что он такой же волк, как и Мохири.

Я снова уставилась на озеро.

– И волк должен запечатлеться на своей паре.

– Дэни…

– Он не знает, сможет ли он запечатлеться без стаи, – сказала я, несмотря на стеснение в горле. – Но он никогда не ожидал, что и его Мори свяжется тоже.

Мама обняла меня, и я оказалась в её объятиях. Она погладила меня по волосам, и я положила голову ей на плечо.

– У тебя есть чувства к нему, – сказала она.

Я кивнула.

Она глубоко вдохнула и выдохнула.

– Если он не запечатлится, то может решить уйти. Чем больше времени вы проведёте вместе, тем больнее будет разрывать связь. Ты готова пойти на такой риск?

– Да.

Я знала, что волк может запечатлиться на ком-то, о ком заботится мужчина, потому что это случилось с дядей Роландом и тётей Эммой. Вопрос был в том, сможет ли Ронан запечатлиться?

Я отстранилась от неё и встала, когда услышала шаги над нами. Подняв глаза, я встретилась взглядом с отцом, который спускался по ступенькам. Его губы были сжаты в тонкую линию, но в глазах была нежность. Он подошёл к нам. Я прикусила губу, ожидая, что он заговорит.

Он заключил меня в нежные объятия.

– Это нормально сказать «нет», если ты к этому не готова.

– Я знаю. Ронан сказал то же самое.

Папа держал меня на расстоянии вытянутой руки и вглядывался в моё лицо. Я не знала, что он искал, но, должно быть, он нашёл то, что ему нужно было.

– Не знаю, готов ли я к этому, но для меня нет ничего важнее твоего счастья.

Я крепко обняла его за талию. До этого момента я не осознавала, как сильно мне нужно было услышать эти слова от него.

– Ребята, вы собираетесь рассказать мне, что происходит? – позвал Димитрий с порога.

Я отстранилась от папы.

– Я хочу поговорить с ним наедине.

– Иди. Мы скоро поднимемся.

Я легко взбежала по лестнице. Наверху я оглянулась и увидела, как мои родители обменялись нежным поцелуем. Возможно, когда-нибудь это будем мы с Ронаном.

– Что это за глупое выражение у тебя на лице? – спросил Димитрий.

Я улыбнулась и подтолкнула его в дом.

– Пошли. Я тебе всё расскажу.

* * *

На следующий день мы с Ронаном поняли, что сохранить нашу связь в тайне оказалось сложнее, чем мы думали. Я не могла перестать пялиться на него на уроке, что не осталось незамеченным другими девочками, которые бросали на меня хитрые взгляды. Не помогало и то, что мой Мори продолжал трепетать, что, по-видимому, случалось всякий раз, когда его пара оказывалась поблизости.

У Ронана было больше опыта в сокрытии своих эмоций, но несколько раз он срывался, и я заметила, как он нахмурился, когда один из мальчиков-стажеров дотронулся до меня во время упражнения. Однажды, когда Шон прижал меня к себе, Ронан, казалось, был готов сбросить его с меня. Димитрий увидел это и задал Ронану вопрос, чтобы отвлечь его. К полудню я была убеждена, что мой отец обладал сверхчеловеческим самообладанием, раз так долго скрывал от всех свою связь.

За обедом всё, о чем могли говорить мои друзья, это об аварии, и большую часть разговора девочки обсуждали Ронана.

– Когда он снял с себя рубашку, чтобы перевязать тебя, мои женские прелести растаяли, – Элси притворилась, что падает в обморок, на что парни за столом закатили глаза.

– А потом он поднял тебя на руки и понёс, – Виктория наклонилась через стол и прошептала: – На что это было похоже?

Дмитрий усмехнулся.

– У неё было сломано три ребра. Как ты думаешь, что она чувствовала?

Я бросила на него благодарный взгляд. Он весь день прикрывал мне спину, и я очень сомневалась, что справилась бы без него.

Элси издала одобрительный возглас, а я подняла глаза и увидела Ронана, который стоял у сервировочных столиков. Я раздраженно притопнула ногой. Когда он повернулся, чтобы найти свободный столик, она сделала это снова, и у меня лопнула чаша терпения.

– Помнишь, когда прошлой осенью Селин заменила Гевина, и все парни пускали по ней слюни? – спросила я Элси. – Ты сказала им, чтобы они перестали её оценивать. Ты делаешь то же самое с Ронаном.

– Нет. Я просто…

Она оглядела наш столик. Другие девочки ничего не сказали, но несколько мальчиков кивнули. Её щеки порозовели.

– Ты права. Извини.

Я чувствовала себя виноватой из-за того, что вызвала её на разговор, но я была в шаге от того, чтобы ударить её локтем. Мы были давними подругами и, меньше всего, мне хотелось ссориться с ней из-за этого.

Я взяла свой стакан с водой, чтобы сделать глоток, и мой взгляд встретился с глазами Ронана. Он сидел в дальнем конце зала с Гевином, но даже с такого расстояния от его взгляда у меня в животе запорхали бабочки.

Димитрий ногой толкнул меня в бедро, привлекая моё внимание к себе. Он бросил на меня взгляд, который говорил, что мы с Ронаном вот-вот породим набор сплетен, если не успокоимся. Я одними губами поблагодарила его и до конца обеда старалась не смотреть в другой конец зала. На остальных занятиях я была осторожна и избегала взглядов на Ронана, если только в этом не было необходимости.

В ту ночь я ждала Ронана возле леса. Хотя мы и не договаривались об этом, я знала, что он будет там, как и во все предыдущие разы. Обычно мы не разговаривали, но сегодня у меня была первая возможность побыть с ним наедине.

– Привет.

Я улыбнулась, надеясь, что выгляжу не так неловко, как чувствовала себя.

Он остановился в двух шагах от меня.

– Привет.

Весь день я думала о том, что хотела бы ему сказать, и о вопросах, которые хотела бы задать, но забыла все до единого. Хорошее начало.

– Я собиралась позвонить тебе, но поняла, что у меня нет твоего номера, – выпалила я в спешке. – У тебя есть телефон?

– Да.

Он достал его из заднего кармана и протянул мне. Я смотрела на него, пока он не сказал:

– Внеси свой номер.

Я уловила смешливые нотки в его голосе, и мне пришло в голову, что я никогда не слышала, как он смеется. Я так многого о нём не знала.

Я ввела своё имя и номер в его телефон и вернула ему. Через несколько секунд мой телефон в кармане завибрировал. Я проверила телефон и увидела сообщение от Ронана. В нём было только «Привет». Я спрятала кривую улыбку, когда сохранила его имя в своих контактах. Он по-прежнему был не слишком разговорчив. Было бы забавно познакомиться с ним поближе.

– Наверное, нам стоит заняться чем-то большим, чем просто побегать, – я покраснела от того, как это прозвучало, и поспешно добавила: – Мы должны поговорить.

Уголок его рта дернулся.

– Должны.

– Если мы с тобой начнём есть вместе, это вызовет слишком много вопросов. Мы могли бы поесть в твоей хижине, но кто-нибудь обязательно увидит, как я прихожу или выхожу оттуда. До сегодняшнего дня я не осознавала, как мало уединения в Весторне. Когда я росла на озере, это никогда не было проблемой.

Ронан кивнул.

– Я привык к одиночеству, так что для меня это тоже стало адаптацией.

Он произнёс это небрежно, но моё сердце сжалось от его признания. Он был волком без стаи и единственным в своём роде, о котором он знал. У меня была мать, которая направляла меня, и любовь большой семьи. Я не могла представить, что была бы одна без них. Какой изолированной и одинокой была бы эта жизнь.

– Я думаю, мы могли бы поехать в город или прогуляться по лесу, – размышляла я.

– Бассейн, – сказал он, застав меня врасплох. – Встретимся там завтра вечером.

Я сразу вспомнила, как мы в последний раз были в бассейне, и понадеялась, что его ночное зрение недостаточно хорошо, чтобы разглядеть моё раскрасневшееся лицо.

– Во сколько?

Он на мгновение задумался.

– Шесть.

– Хорошо, – меня охватил трепет, и моё тело завибрировало от волнения. – Хочешь пробежаться сегодня вечером?

– Да.

Он махнул мне, чтобы я шла впереди него в лес.

– Я дам тебе хорошую фору.

Я посмотрела на него с притворным негодованием.

– В твоих мечтах. Я иду медленно, чтобы ты не отстал.

Он не ответил и последовал за мной в лес, и у меня было чувство, что он собирается заставить меня проглотить эти слова. Это не означало, что я должна была облегчать ему задачу.

Я оглянулась и увидела, что он уже тянется к краю своей рубашки. Адреналин захлестнул меня, и я сорвалась с места. Прошло совсем немного времени, прежде чем он приблизился, и я собрала все свои силы, чтобы увеличить скорость. Я вырвалась вперёд, и у меня было около десяти секунд, чтобы отпраздновать свою долгожданную победу, когда мимо меня пронеслось пятно коричневого меха.

Когда я добралась до нашего обычного места на берегу озера, он неторопливо пил. Он поднял голову, и его янтарные глаза спросили: «Почему ты так долго?»

Я скрестила руки на груди.

– Ты всё это время сдерживался.

Он несколько раз фыркнул.

– Ты смеешься надо мной? – я прищурилась. – Думаю, ты мне больше нравился, когда в облике сварливого Ронана.

Он фыркнул и прошёл мимо меня так близко, что его шерсть коснулась моей руки. Я обернулась, а он остановился на краю поляны и оглянулся на меня.

– Спокойной ночи, – тихо сказала я, уже предвкушая завтрашний вечер и наше первое свидание.

* * *

Я в пятый раз взглянула на свой телефон, и мои плечи поникли. Я пробыла у бассейна уже пятнадцать минут, а Ронана нигде не было видно. Он не звонил и не писал смс, и он не показался мне человеком, который уйдёт, не сказав ни слова. Ещё пять минут, и я отправлюсь домой.

Пять минут спустя я подавила своё разочарование и встала. Должно быть, у него была веская причина не приходить. Вчера вечером он казался таким искренним, когда просил меня встретиться с ним здесь.

– Прости, что опоздал, – раздался голос за спиной.

Я повернулась лицом к Ронану, который стоял в нескольких метрах от меня. Он держал в руках небольшой холодильник и одеяло и выглядел более чем расстроенным.

– Гевин остановил меня, чтобы поговорить, когда я пошёл в столовую за едой, – сказал он, сокращая расстояние между нами. – У меня не было с собой телефона, чтобы отправить тебе сообщение.

Я улыбнулась.

– Всё в порядке.

Он поставил холодильник на землю и расстелил одеяло. Моя улыбка стала шире. Он планировал устроить для нас пикник.

Мы сели, и он достал маленький фонарик на батарейках, который положил на одеяло. Он открыл холодильник и достал корзинку с холодным жареным цыпленком, картофельным салатом и бутылками воды.

Я взяла куриную ножку.

– Откуда ты знаешь, что это моё любимое блюдо для пикника?

Ронан разложил тарелки, вилки и салфетки.

– Я спросил твою маму.

Моя рука замерла на полпути ко рту.

– Мою маму?

Я никому не говорила, что встречаюсь с ним сегодня вечером. Всё это было так ново, и мне было странно говорить об этом в присутствии родителей.

– Она также сказала, что я должен принести это.

Он потянулся к холодильнику и достал упаковку шоколадных пирожных с помадкой. От его дразнящей улыбки у меня внутри всё потеплело, и я уронил ножку на колени.

– Она так хорошо меня знает, – с трудом выдавила я.

Я попыталась напустить на себя беззаботный вид, когда брала кусочек курицы, но озорной блеск в его глазах подсказал мне, что у меня ничего не вышло. Я откашлялась.

– Это идеально.

Несколько минут мы ели в приятной тишине, слушая звуки ночного леса. Журчание воды по камням служило успокаивающим музыкальным фоном для сверчков, лягушек и криков козодоя.

Я взглянула на Ронана, который выглядел более расслабленным, чем я когда-либо видела. Вытерев рот салфеткой, я спросила:

– Ты знаешь мою историю. Расскажешь мне свою?

Он кивнул.

– Я родился в Замке Богдан и провёл там своё раннее детство. Это румынский бастион у подножия Карпатских гор.

Румыния. Это объясняло его акцент.

– Моя мать, Элинор, родилась в Англии, но её семья переехала в Замок Богдан, когда она была маленькой. Она выросла там и осталась после того, как стала воином. Стая моего отца жила в горах, и однажды она встретила его, когда была в дозоре. Он попал в медвежий капкан, и она освободила его.

В его голосе послышалось раздражение, когда он упомянул стаю своего отца, но он продолжил, как будто не заметил этого.

– Они подружились и вскоре полюбили друг друга, хотя знали, что никогда не смогут быть вместе.

– Потому что пара Мохири и оборотня была запрещена? – спросила я, когда он прекратил рассказ, чтобы глотнуть воды.

– В Румынии Мохири и оборотни более терпимы друг к другу, чем здесь, но они держатся особняком, – его голос снова слегка посуровел. – Мой отец, Дорин, был сыном Альфы и следующим в очереди наследников своего отца.

– О, – пробормотала я.

Стая оборотней не потерпела бы, чтобы их будущий Альфа взял себе пару ту, которая не была членом их стаи, даже если бы он запечатлился на ней. Дядя Роланд и тетя Эмма были исключением.

Ронан продолжил:

– Единственный способ, которым они могли бы быть вместе, это если бы он отошёл в сторону и позволил кому-то другому стать Альфой, или если бы он вообще покинул свою стаю. Первый вариант невозможен для волка с кровью Альфы, и его преданность стае превыше всего. Его долгом было однажды взять себе пару-оборотня и произвести на свет сильное потомство, чтобы продолжить свой род.

– Беременность моей матери стала для них шоком, потому что они думали, что женщины-Мохири могут зачать ребёнка только с парной связью. Они знали, что мужчины-Мохири могут иметь детей от людей, но понятия не имели, что женщина может забеременеть, когда отец не Мохири.

– Моя мать вырастила меня в бастионе, и я ежемесячно навещал отца. Дорин был добр ко мне, и у меня были друзья в деревне, но остальные члены стаи никогда не позволяли мне забывать, что я не один из них. Они не оскорбляли меня, но я с юных лет знал, что меня никогда полностью не примут в стаю.