Текст книги "Собирая воедино (ЛП)"
Автор книги: Калия Рид
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Но Рэне не была незнакомкой, и глубоко внутри я знала, что если кому и стоить открыться, то именно ей.
Я встала со стула. Рэне озабоченно посмотрела на меня, и я взглянула не нее в ответ. Иногда слова сбивают с толку. Порой нет нормального способа описать ситуацию или свои чувства. Порой ты просто показываешь их.
Уставившись в стену, я напомнила себе, что могу ей доверять, а затем подняла подол рубашки до самых плеч.
Я поняла, что она увидела по ее резкому вздоху. Большинство синяков с ночи нашей второй годовщины прошли. Но Рэне увидела не синяк. Это был порез. Когда Уэс припечатал меня к стене в ресторане, я задела край зеркала. Порез был глубиной примерно пять дюймов.
Прошло всего несколько секунд, но этого мне было достаточно. Я опустила рубашку и повернулась к ней.
На лице у Рене был ужас.
– Что это?
– Небольшой экскурс в мой брак, – пробормотала я.
Гримаса боли отобразилась на ее лице.
– Так происходит все время?
Я пожала плечами и уставилась в пол.
– Не все.
– Тогда как давно?
– Только… недавно, – призналась я, стараясь не упоминать моменты, когда он действовал как невротик.
– Совсем не похоже на него. Не могу в это поверить, – ответила она едва дыша.
– Но так и есть.
В воздухе повисло напряженное молчание. Рэне начала расхаживать взад-вперед.
– Это ненормально, – произнесла она с опаской.
– Я знаю.
Она похлопала по бедрам, широко распахнув глаза.
– Так ты собираешься уйти от него?
Я замялась, и ее лицо помрачнело.
– О, нет, Виктория…
– Все очень сложно, – пробормотала я, но даже для меня такой ответ не звучал убедительно. Может я и выдала небольшую порцию правды, но пока не готова была открываться полностью. Я не могла объяснить ей, что мой страх был огромным, ужасным чудовищем, живущим внутри меня, контролирующим все, что я делаю. Из-за него я застываю в собственном теле. Решения, которые раньше мне давались также легко, как биение сердца, теперь с трудом взбирались на гору выбора, верхушку которой я толком и не видела.
Я не могла рассказать ей, какой лицемеркой себя чувствую. Как много раз я видела людей в больнице с подозрительными синяками, и слушала их нелепые оправдания. Всегда думала, что будь я на их месте, то никогда бы не жила с этим. Я бы ушла, потому что сильная. Я знала себе цену и заслуживала большего.
Но вот она я.
Если бы я могла вернуть к себе всех пациентов, на которых осуждающе смотрела и извиниться перед ними, я бы так и сделала.
– Слушай, не надо говорить мне, что это неправильно. Я сама это знаю. Не нужно говорить, что пора уходить от него. Клянусь, что бы ты сейчас не думала, я уже обдумала это тысячу раз до этого.
Рэне сжала губы в тонкую линию, и уверена, что она столько всего хотела мне сказать, но не стала. За что я была ей благодарна.
– Может мы прекратим это?
– Конечно.
Я схватила сумочку и устремилась к двери, пытаясь как можно скорее оставить этот разговор за спиной.
– Виктория?
Я медленно обернулась.
– Это не твоя вина, – тихо произнесла Рэне.
Я подняла голову и сморгнула слезы.
– Если тебе что-то понадобиться, ты всегда можешь мне позвонить.
– Я знаю, – ответила я.
Она остановила меня нежным прикосновением руки. Но я все равно вздрогнула.
– Я имею в виду, что я всегда рядом. Что бы не произошло.
Когда люди пытаются помочь, я действительно верю, что они искренне хотят это сделать. С такой наивностью. Так просто делать заключения, если сам не находишься в ситуации, когда легко убежать от всего, что рушится. Но по взгляду Рене, я поняла, что она знает, о чем говорит.
– Спасибо, – благодарно прошептала я. Я действительно это подразумевала.
В ту же секунду, как мы вышли в помещение магазина, Рэне натянула на себя улыбку, словно ничего и не произошло.
– Мы вернулись, – произнесла она
Синклэр постучал по часам.
– Вы обе понимаете, что вас не было практически полчаса?
– Мы разговаривали.
Взгляд Синклэра метался между мной и сестрой.
– О чем?
– Извини, ты что отрастил вагину пока нас не было, а я и не знаю? Почему тебя заботит, о чем мы разговаривали?
Он поднял руки вверх, словно сдавался.
– Просто спрашиваю. Не руби голову с плеч.
– Мне пора, – произнесла я.
– Хорошо, увидимся позже, – беззаботно ответила Рэне.
Синклэр долго смотрел на меня, я чувствовала себя словно под микроскопом.
– Увидимся, – наконец попрощался он.
Слова были произнесены не просто из вежливости. Его слова звучали скорее как обещание.
ГЛАВА 20
Июль 2014
Никто не должен звонить в дверь в восемь утра.
Это неправильно. Большой грех.
Я завязывала халат, спускаясь по ступенькам.
– Иду, уже иду.
Я быстренько посмотрела в глазок. Это была моя мать.
Я повернула ключ и открыла дверь.
– Доброе утро.
Моя мать прошла мимо меня с таким сияющим взглядом и довольным видом, словно была середина дня, а не раннее утро. Она несла коробку с надписью ВЕЩИ ВИКТОРИИ. На коробке стояло два стаканчика кофе и бумажный пакет с едой.
Не зная, с чего начать, я сняла кофе и еду. Затем указала на коробку.
– Что это?
Мама поставила свою сумочку и коробку на стол у стены.
– Ой, я просто разбиралась на чердаке и нашла твои старые вещи. Подумала, что ты захочешь на них взглянуть.
На самом деле нет, но я пожала плечами. Мама сделала глубокий вдох и взяла у меня стаканчик с кофе. Она все еще не объяснила почему пришла, и похоже, не собиралась этого делать.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я, закрывая дверь.
– Просто хочу немного побыть со своей единственной дочерью.
– В восемь утра?
– А что, завтракать вместе, это теперь преступление?
Этот незапланированный визит был таким странным. Я не знала с чего начать. Обычно моя мать все заранее планирует. Никаких сюрпризов.
Что-то случилось.
Я последовала за ней на кухню.
– Я заказала два без кофеина, но мне кажется, они перепутали заказ. Была длинная очередь, поэтому я не стала разбираться.
– Все нормально. У меня есть сливки.
Я достала тарелки, а моя мать села за кухонный уголок и достала два больших бэйгла из пакета.
Кофе и углеводы. Она что, пришла сюда сообщить что умирает и ей осталось жить три недели?
– Все в порядке? – осторожно спросила я.
Мама опустила руки на стол.
– Конечно. – Она помахала рукой в воздухе, словно отметала мои слова и посмотрела в окно. – Вечно забываю насколько прекрасен твой сад.
– Ты за этим сюда приехала? Поговорить о моем саде?
Моя мать нахмурилась.
– Конечно же нет, – Она откусила кусочек булочки и вытерла руки о салфетку. – как ты?
Она посмотрела на меня многозначительным взглядом. Также мать смотрела на меня, когда я была подростком, а она знала, что я накосячила и хотела услышать мои признания.
Я сделала глоток кофе.
– Я в порядке, – медленно повторила я.
– Точно?
– Мам… что происходит?
– Со мной разговаривал Уэс, – призналась она.
– О чем? – резко спросила я.
– Он переживает за тебя.
– Он переживает за меня, – отрешенно повторила я.
– Ну да!
Я нетерпеливо взмахнула рукой.
– Мам, просто скажи, что он сказал.
– Говорит, что ты ведешь себя нервно и непредсказуемо. Что у вас бывают ужасные ссоры, и что он пытается все исправить, но ты неисправима.
От услышанного меня парализовало. Я знала о темной стороне Уэса. Но никогда бы не подумала, что он попытается настроить против меня мою мать. Он упал еще ниже в моих глазах.
– И ты поверила в это? – гневно произнесла я.
– Конечно. Ты уже давно выглядишь несчастной.
– Откуда ты знаешь? – просипела я.
– Ну у меня есть глаза, и на зрение я не жалуюсь. Очевидно же, что с тобой что-то не так!
– Ты не должна об этом знать!
– Расскажи мне, – настаивала она, – может я сумею помочь.
– Это не твое дело, и ты не сможешь в этом помочь.
Мама скрестила руки на груди.
– А теперь успокойся. Я сюда пришла не для того, чтобы ссориться с тобой. Она встала и распахнула руки для объятий. Я сделала шаг назад. Сердце так сильно стучало, что я с трудом дышала.
– Он сказал мне, что ты несчастлива в браке.
Ну конечно.
– Милая, он любит тебя. Боже мой, он был так подавлен, когда разговаривал со мной.
Я запустила руки в волосы и сделала глубокий вдох. Словно я в сумеречной зоне. Все вокруг меня видели, какой он прекрасный мужчина. Никто не видел ту сторону, которая открылась мне. Он так хорошо это скрывал, что я выглядела обманщицей. Я была злодейкой в нашей паре.
– Ты должна дать шанс вашему браку.
– А тебе не следует давать советов, не зная всей истории.
– Ну тогда просвети меня. Заполни пробелы.
– Тогда ты поверишь мне?
Мама поколебалась. Всего на секунду, но этого было достаточно, чтобы понять, что вероятнее всего, она не поверит. Она рассматривала мою жизнь, мой брак как трофей, который можно показывать друзьям, и, если я поделюсь с ней хотя бы долей своих чувств, она сделает все что в ее силах, чтобы отговорить меня от развода.
– Мне начинает казаться, что я вышла замуж за абсолютно незнакомого мне человека.
– Виктория, это невозможно. Ты…
– Ты дашь мне закончить? Ты так торопишься поправить меня, даже не дослушав!
– Хорошо. Продолжай.
– Как я уже сказала, мужчина, за которого я вышла замуж, не тот, кем кажется.
– Это не важно! – она не могла совладать с собой, ей обязательно нужно было высказать свое мнение, – ты решила прервать отношения с человеком, которого любишь больше всех из-за пустяка.
Это Уэс начал, забрав мою душу и заперев ее в стеклянной банке.
– Я знаю, что ты любишь Уэса.
– Я люблю его добрую сторону, – медленно признала я, – но, к сожалению, даже с ней, я не могу сражаться с его темной стороной, которая может вернуться совершенно внезапно.
– Виктория, ты замужняя девушка. Ты давала брачные клятвы.
Она так произнесла слово «клятвы», словно это было что-то святое. Ты никогда не должна их нарушать.
– Ну так ты расскажешь, что происходит у тебя в голове?
Шли секунды. Мать ждала ответа, пока я, глядя на булочку, размышляла, стоит ли так скрывать правду о моих проблемах. Я вспомнила о записке, оставленной на моей подушке на следующее утро после происшествия. Думала о том, что мы живем с Уэсом разными жизнями, что он подумал, что краткое «прости» поможет все забыть, и как часами пытался обеспечить мне комфортное существование. Подумала о том, как перебралась в гостевую спальню, не желая, чтобы Уэс прикасался ко мне, лишь бы защитить себя.
– У него проблемы на работе, верно? – спросила она.
– Да.
– Милая, все в порядке. Ссоры случаются. Они неизбежны. Но это не означает, что ты должна убежать и спрятаться. Вы должны смело смотреть проблемам в лицо и решать их вместе.
– Это не так просто, – я нервно облизнула губы. – С ним что-то не так, мам. Я имею в виду, в нем что-то серьезно изменилось.
– Виктория, это все твое воображение. Вы…
– Это не мое чертово воображение!
Я запустила руки в волосы и с трудом подавила желание, вырвать их с корнем. Боже, кажется, что я схожу с ума.
– Ты не видела его, когда он злится. Это выходит за грани разумного. Он становится другим!
– Виктория, – спокойно сказала она, – послушай меня.
Медленно, я встретилась с ней взглядом.
– Это постоянная борьба. Если вы пройдете через это, значит перейдете на новый уровень.
Моя мать всегда верила, что любое препятствие можно преодолеть, если хорошенько постараться. Но это не было испытанием. Это был кошмар наяву.
– А что будет, если мы не справимся?
Она посмотрела мне в глаза.
– Тогда хотя бы будете знать, что пытались.
На это мне нечего было сказать.
– Мне пора, – мама встала и слегка улыбнулась, обнимая меня. Я была так шокирована, что просто застыла на месте, как ледяная статуя.
Обняв, она посмотрела мне в глаза.
– Почему ты еще не заглянула в коробку, которую я тебе принесла?
Я нахмурилась.
– Старые воспоминания не помогут мне.
– Ошибаешься, – мягко сказала она, – они всем помогают.
Мы пошли к входной двери. Моя мать открыла коробку. Достала оттуда старый фотоальбом, готовясь погрузиться в воспоминания. У меня не было ни малейшего желания присоединяться к ней, я все еще отходила от нашего разговора.
Она достала фотографию и протянула ее мне. На ней была маленькая я.
– Зачем мы смотрим на это?
– Может вам пора обсудить вопрос ребенка.
Она провела пальцем по маленькому личику на фотографии.
– Ты и твой брат это лучшее, что когда-либо случилось со мной. Это сблизило нас с отцом сильнее, чем я думала.
Она не знала, что я уже пыталась завести ребенка некоторое время. Мне не хотелось ей об этом рассказывать. Поэтому я кивнула и проводила ее до двери. Мое сердце разрывалось на части.
Когда закрылась дверь, я прислонилась к ней и закрыла глаза.
Глубоко внутри я знала, что ни бессчетное количество извинений, ни подарки, ни ребенок, не смогут сблизить меня с Уэсом.
ГЛАВА 21
Июль 2014
– Что ты думаешь об этом?
Синклэр посмотрел на цветок.
– Черная роза? – он покачал головой, – слишком темная.
Я провела пальцем по темно-фиолетовым лепесткам.
– А мне нравится.
– Ты должна помочь Рэне составить свадебный букет, а не похоронный.
Мы были в цветочном магазине Рэне. Он располагался в самом сердце Фолс Черч. Это было тихое и необычное место с бело-зеленым навесом, который переживал не лучшие времена. Входная дверь была выкрашена черной краской, которая начала отслаиваться в области дверной ручки. Казалось, что людей привлекает необычный вид здания, которое выглядело так, словно его перенесли из прошлых десятилетий. Когда было тепло, букеты и цветы в горшках стояли перед зданием.
Магазин был предметом радости и гордости Рэне, и тот факт, что она разрешила приглядеть за ним в течение двух часов, очень удивил меня. Первые полчаса я просидела за кассовым аппаратом, абсолютно не понимая, что надо с ним делать. Синклэр пришел час назад. Он также ничего не понимал, и мы были абсолютно бесполезной парочкой.
Погода стояла унылая. Сгущались тучи и вдалеке гремел гром. За все это время пришел только один покупатель.
– Должно быть, эти для свадьбы, – я собрала розы на длинных ножках и передала их Синклэру. – Вот ваш букет. Желаю всего хорошего в вашем будущем, обреченном на провал браке.
Синклэр поднял бровь.
– Я не знаю, как Рэне может этим заниматься и превращать все в прекрасные букеты.
– У нее точно есть талант.
– Может он проявится и у тебя, если она научит тебя искусству составления букетов.
Я пожала плечами и вернулась к обрезанию стеблей у черных роз. На Синклэре были черные брюки и белая приталенная рубашка, с рукавами, закатанными по локоть. На груди слева виднелась эмблема его строительной компании. Он был здесь около часа и пока не собирался уходить. Меня это устраивало. Мне нравилось, когда он был рядом, что очень часто случалось в последнее время.
Мы начали общение по телефону с того дня, как мы с Уэсом переехали в наш дом. По началу короткие беседы переросли в длинные разговоры. Вскоре мы стали переписываться по почте.
Синклэр никогда не приходил ко мне домой. Я проводила с ним время в магазине Рэне. Это было наше место встречи, и я ценила каждую секунду; без него внутри разрасталось что-то болезненное, и оно медленно убивало меня. Рядом с ним я чувствовала себя живой. Я могла дышать.
Я могла жить.
Трудно было поверить, что я познакомилась с ним всего девять месяцев назад. Казалось, что мы знакомы гораздо дольше. Мы с такой легкостью разговаривали друг с другом. Казалось, что он всегда заинтересован в том, что я говорю. Так прекрасно было ощущать, что кто-то действительно меня слушает.
Все это время мы не делали ничего такого, что было бы неприемлемым. Мы знали, что между нами существует невидимая грань, которую не стоит пересекать. Но я все ближе и ближе приближалась к этой границе, и становилось все сложнее ее не пересекать.
– Почему ты такой нарядный? – поинтересовалась я у него.
– У меня встреча с потенциальным клиентом. Планируется постройка большого дома на дороге Бэллами.
– У меня появится новый сосед?
Он ухмыльнулся, и у меня свело живот.
– Может быть, но ни в чем нельзя быть уверенным наверняка.
Мне пришлось прикусить губу, чтобы спрятать улыбку. Мне нравилось, что Синклэр был так откровенен со мной. Когда я спросила, как прошел его день, он не пожал плечами и не захлопнул дверь в кабинет. Он не прищурился и не спросил зачем я спрашиваю. Он сказал правду. В один день, в ближайшем будущем, я надеюсь, что смогу быть с ним также откровенна.
Собрав обрезанные стебли, я выбросила их в мусорную корзину.
– Как ты жил с ней, когда она была подростком? – спросила я через плечо.
– Ох, это был кошмар наяву.
– Правда?
Синклэр кивнул и зловеще улыбнулся. Я уже поняла, каким вредным братом он был для Рэне.
– В ее комнате все всегда стояло на своем месте. У каждой вещи было определенное место. У каждой. Если что-то было сдвинуто, то мир переставал для нее существовать.
– А в твоей комнате?
– Чертов беспорядок. Это сводило ее с ума. Когда у нее были неприятности, она никогда не собирала вещи, чтобы уйти из дома и не ругалась. Нет, наша мать просто отправляла ее убраться в моей комнате.
Положив локти на стол, я улыбнулась и пригнулась поближе. Вокруг Рэне и Синклэра было какое-то… сияние. На инстинктивном уровне, люди тянулись к ним, желая услышать, какое следующее слово сорвется с губ.
– Бедняжка Рэне, – прокомментировала я.
– Вовсе не она бедняжка, – быстро ответил Синклэр, – скорей всего бедный мир! Или бедняга Синклэр!
Я взяла метлу и начала в миллионный раз подметать пол; честно говоря, это место было безупречно чистым.
– Тогда хорошо, что мы встретились взрослыми, – сказала я.
– Почему?
– Когда она говорит, кажется, что она все в жизни держит под контролем. В то время как моя жизнь… разбита на осколки.
– Правда?
Я кивнула.
– Я была молодой, дикой и беззаботной. Если что-то шло не по плану, я просто возвращалась, чтобы это исправить. Я так много раз меняла специальность в колледже, что уже сбилась со счету. Мне хотелось попробовать себя во всем, игнорируя тот факт, что это было невозможно. Я сводила свою мать с ума тем, что так спокойно ко всему относилась. Так осталось и по сей день.
– Звучит так, словно ты была любвеобильной хиппи, а не молодой девушкой.
Я оглянулась на него через плечо и продолжила убираться.
– Я всего лишь пытаюсь сказать, что если бы она посмотрела на молодую Викторию, то тут же убежала от нее в противоположном направлении.
– Сомневаюсь. Думаю, что, когда ты вела себя так, то выглядела прекраснее, чем сейчас.
Он произнес это так тихо, что поначалу я даже не поняла. Он скорее прошептал эти слова, и мне понадобилось несколько секунд на осмысление.
Я подняла голову, и увидела, что Синклэр смотрит мне прямо в глаза. В них я не видела сожаления или смущения. Он был готов ответить за каждое произнесенное слово. Живот свело от напряженности в его взгляде.
Мы очень часто перемещались от нормальных тем в разговоре к тем, о которых нам не следовало разговаривать.
Именно в этот момент я поняла, что Синклэр слушает каждое мое слово. Более того, он был заинтересован в том, что я говорю. Не то что мой муж. Даже с самого начала отношений, весь разговор крутился вокруг Уэса. Он слушал меня, но в итоге тема разговора сводилась к нему. И я осознала это уже очень давно. Просто не придавала этому значения.
Но должна признать, как же это великолепно быть услышанной.
Синклэр прочистил горло.
– Могу я задать тебе вопрос?
– Конечно, – ответила я, опустив ножницы.
– Ты работала до замужества?
Я застыла, мои руки зависли над вазой.
– Я была медсестрой.
– Но не сейчас. – вяло подытожил он.
Я кивнула.
– Мы с Уэсом хотели завести семью.
Мы с Уэсом? Что за глупость. Чем больше времени проходило, тем больше я осознавала, что Уэс спокойно бы провел остаток своей жизни без детей и чувствовал бы себя великолепно.
– Но уже нет? – спросил он.
– Уже нет.
Синклэр наклонился над столом, осторожно глядя на меня, словно я была кусочком пазла, который он не мог вставить в картинку.
– Скучаешь по работе медсестрой?
– Да.
Даже для моих собственных ушей голос показался слишком тихим. Это был тот момент, когда я должна была быстро сменить тему разговора, но я начала говорить.
– Преимущественно я работала в отделении экстренной помощи. Большую часть времени это был дурдом. Порой я так сильно уставала, что к концу дня клала голову на подушку и вырубалась. Но каждый день происходило что-то новое. Повторов никогда не было.
– Ты любила свою работу.
Я слабо улыбнулась.
– Все еще люблю.
– Тогда возвращайся.
Я опустила ножницы и взглянула на него из-под ресниц.
– Как бы я хотела, чтобы было так просто.
– Конечно это просто.
– Нет, это не так. Это…
Я резко замолчала. Отчаяние начало заполнять мои слова. Невозможно было объяснить ему всю ситуацию. Он не поймет. Никто не поймет.
– Я не пытаюсь тебя разозлить, – сказал Синклэр после минутного молчания.
Я облокотилась на стол и потерла виски. Как же мне хотелось сказать ему правду.
– Я знаю, что ты не пытаешься.
Синклэр встал и обошел вокруг стола. Его плечо соприкоснулось с моим. Жар. Меня обдало таким жаром, что казалось будто я вот-вот воспламенюсь. Наверное, это реакция моего тела на него. Даже на Уэса оно так не реагировало. Я хотела убрать руку, но не смогла. Просто невероятно испытывать такие ощущения от одного только прикосновения.
– Я бы сказал, что не лезу в твою жизнь, но это было бы неправдой.
Не отвечая, я опустила голову, уткнувшись взглядом в дубовый стол.
– Я наблюдал за тем, как он обращается с тобой… это неправильно.
Синклэр поставил локти на стол и посмотрел мне в глаза; он наклонился так близко, что наши лица оказались на расстоянии дюйма. Облик дружбы исчез из его взгляда, оставив лишь слепое желание. По моей коже побежали мурашки.
– Ты заслуживаешь лучшего, – низким голосом сказал он.
Все что я смогла сделать – кивнуть. Я не могла дышать. Не могла говорить.
Что происходило между нами?
Я любила.
Хотела.
Желала.
Но ни одно из этих чувств не было сравнимо с тем, которое нарастало сейчас.
Я знала, что Синклэр тоже ощущает эту связь между нами. Он нахмурил брови, его взгляд метался от моих глаз к моим губам. Я видела, как бьется пульс на его загорелой шее.
Так же сильно, как и у меня.
Синклэр придвинулся ближе. И я сделала сумасшедшую вещь: тоже наклонилась вперед. Но не думаю, что у меня был выбор. Не помню, когда в последний раз мужчина смотрел на меня как на девушку, а не на свою собственность. Мне хотелось быть честной с ним и я уже было открыла рот, чтобы произнести слова.
– Синклэр, я…
Именно в этот момент зазвенели колокольчики над входной дверью. Я отпрыгнула от стола, словно он пылал в огне.
– А вот и я, – прокричала Рэне. Она несла две больших коричневых сумки. Она как пчелка подлетела к месту, где стояли мы с Синклэром.
– Потребовалось больше времени, чем я рассчитывала.
Я скрестила руки и снова их опустила. Опять скрестила. Я не могла перестать суетиться. Не могла перестать искоса поглядывать на Синклэра. Он стоял прямо. Руки его висели вдоль узких бедер. Он непоколебимо смотрел на меня.
– Не волнуйся об этом, – громко ответила я Рэне, – все в порядке.
Рэне поставила сумки на стол, и с любопытством посмотрела на меня. Ее взгляд метался между мной и Синклэром.
– Много народу было?
– Один покупатель.
Рэне присвистнула.
– Похоже дела совсем плохи.
Я чувствовала на себе взгляд Синклэра. Но Рэне тоже смотрела на меня, поэтому я никак не могла посмотреть в его сторону. Я указала на сумки.
– Что ты принесла?
– О! – Рэне в возбуждении хлопнула в ладоши и потянулась к сумкам, – после всех дел, я пошла на фермерский рынок. Я нашла этот прекрасный цветок, в который ты однозначно влюбишься…
Она продолжала рассказывать. Ее губы шевелились, но я не могла разобрать ни единого слова. Я посмотрела на место, где стоял Синклэр. Взглядом я умоляла его, чтобы он не рассказывал о том, что только что чуть не произошло.
– … думаю я попробую и поеду в путешествие на неделю, – сказала Рэне. Она перелистнула календарь, и резко замолчала. Ее лицо побледнело.
– Черт, черт, черт, черт, – Рэне запустила руки в волосы.
Я попыталась заглянуть в расписание, но ее рука его загородила.
– Что случилось?
– Я забыла отвезти цветы.
– Кому? – спросил Синклэр.
– Клиенту. Я абсолютно забыла. Мы с Джеффом сегодня планировали провести вечер вдвоем.
– Я отвезу, – пробормотала я.
Рэне выглядела шокированной.
– Что?
Я произнесла эти слова прежде, чем подумала, но, когда они были произнесены, я подумала, что это может быть забавно. Или хотя бы интересно.
– Да, – сказала я, обходя кассу, – да, я сделаю это. Без проблем.
– Я поеду с ней.
Мои глаза распахнулись от удивления. Я повернула голову и уставилась на Синклэра. Он пожал плечами, словно не сказал ничего такого, и ни разу не встретился со мной взглядом.
– Ты собираешься доставлять цветы? – скептически начала Рэне.
– Ага, – ответил он.
– Ты собираешься доставлять цветы.
– Ага.
– Ради меня.
– Да!
– Ни разу за все время пока мы были детьми, подростками, и даже во взрослой жизни, ты не хотел мне помогать.
– Ну, я помогаю тебе сейчас.
– Да, это так, – недоверчиво сказала Рэне. Они больше не сказали друг другу ни слова, но переглянулись взглядом, которым переглядываются только брат с сестрой.
Момент прошел, и я прочистила горло. Рэне достала свои ключи и передала их Синклэру.
– Не гони быстро. Тормоза очень чувствительные.
– Рэне, расслабься. Веришь или нет, я уже водил машину до этого.
Рэне пренебрежительно фыркнула на своего брата. Она посмотрела на меня, в ее взгляде читались тысяча вопросов. Синклэр собирался доставить цветы. Значит мне ехать было не обязательно. Я поняла, что все ближе и ближе подхожу к двери.
– Увидимся позже, – крикнула я, не оглядываясь, пока шла к двери. Не прошло и секунды, как он уже добежал до меня и придерживал дверь. Когда мы были уже на улице, я сказала ему:
– Думала, мы поедем на моей машине.
– Ты уверена?
Когда я посмотрела на Синклэра, то заметила, что притяжение, которое было в магазине, перенеслось с нами и на улицу. То, что мы куда-то собирались вдвоем, было плохой затеей.
***
Доставлять цветы – это не так-то просто как кажется. Тот факт, что мы прибыли за пять минут до вечеринки, должен был сработать в нашу пользу, но гости уже сидели за столами. Дети носились туда-сюда, пытаясь стукнуть воздушными шариками своих братьев, сестер и кузенов. Женщину, у которой был день рождения, звали Барбара и она оказалась очень требовательной. Она заставила Синклэра переносить цветы с одного стола на другой. Когда казалось, что подходящее место найдено, она просила передвинуть вправо, нет, нет, влево. Можете придвинуть немного вперед? Да, вот именно так идеально.
Я прислонилась к стене, наблюдая за тем, как комната все больше и больше заполняется. Столы были застелены красными одноразовыми скатертями, вокруг столов стояли черные складные стулья. Каждый раз, когда кто-то отодвигал стул, раздавался противный скрип по полу, от которого я вздрагивала.
Это было больше похоже на домашнюю дискотеку, а не на вечеринку в честь дня рождения.
Но было приятно видеть, что все члены семьи именинницы пришли на него. Сначала они вели разговоры о погоде, но как только появилась Барбара, они заулыбались и засмеялись, вспоминая как давно они не видели друг друга. Я пыталась вспомнить, когда мы с Уэсом в последний раз видели наших родных. Наверное, на нашей свадьбе.
Неприятная дрожь пробежала по спине, когда я поняла, что кроме как с моей матерью, ни с кем из других членов семьи я не виделась. Я даже не видела семью моего брата. Несколько моих кузенов жили в разных точках страны.
Это было моей виной или виной Уэса? Я не хотела копаться в нашем прошлом. Чутье подсказывало мне, что если я начну это делать, то все прояснится. И я увижу вещи такими, какие они есть.
Синклэр подошел ко мне, и я отбросила все мрачные мысли об Уэсе.
– На это больше времени, чем я думал.
Он отряхнул руки и прислонился к стене. Мужчина находился на расстоянии нескольких дюймов от меня. Он выглядел таким расслабленным, словно мы всегда стояли так близко. Словно я не была замужем, словно нас не разделяли мои страхи, стыд и унижение.
– Я теперь еще больше зауважал свою сестру, – сказал он.
– И я, – я отошла от стены. – Все улажено?
Синклэр кивнул и достал ключи.
Я взяла сумочку, и мы направились к выходу.
– Нет, нет, нет. Куда это вы собрались?
Мы одновременно обернулись. К нам сквозь толпу пробиралась Барбара, подняв над головой бокал с маргаритой. Диктатор сменился на совершенно другого, счастливого человека.
– Вы должны остаться!
Мы ничего не ответили, и она схватила меня за руку и начала раскачивать ее вперед– назад.
– Оставайтесь и повеселитесь.
Мы обменялись взглядами.
– Хочешь? – спросила я.
Синклэр в шоке посмотрел на меня. По правде говоря, провести субботнюю ночь на вечеринке с незнакомцем не было самой лучшей идеей, но одна мысль о возвращении домой к Уэсу так угнетала меня, что я предпочла наполнить сегодняшний день приятными воспоминаниями.
Видимо все мои мысли отразились у меня на лице, потому что Синклэр слегка кивнул и улыбнулся Барбаре.
– С удовольствием.
– Великолепно! Отлично!
Потом она ушла, крича на кого-то через всю комнату.
Синклэр наклонил голову и прошептал мне на ухо.
– Тебе правда хочется здесь остаться или ты просто стараешься быть вежливой?
Я сглотнула и устремила взгляд в толпу.
– Все выглядит не так уж и плохо, – ответила я, глядя на него краем глаза. – Ну, если, конечно, у тебя не было планов на сегодняшний вечер.
Он поймал мой взгляд и постарался удержать его.
– У меня нет планов, а у тебя?
Уэс бы сказал, что ему надо на ночь остаться в офисе. В последнее время его дом был там. Я оглянулась.
– Неа. Никаких планов.
Не было времени скучать или думать о проблемах в жизни. Семья Барбары оказалась очень дружелюбной. Все подходили к нашему столику. Повсюду звучал смех и наливались напитки. Невозможно было находиться в такой обстановке и не стать ее частью.
Я осушила четвертую чашку пунша, желая, чтобы вместо него там был налит крепкий алкоголь.
– Есть вероятность напиться фруктовым пуншем? – размышляла я.
– Если под напиться ты имеешь в виду повысить уровень сахара, то да, вероятность есть.
Я посмотрела на него и улыбнулась.
– Этот вечер не так уж и плох.
Синклэр посмотрел на людей вокруг нас.
– Он был бы лучше, если бы мы перестали прятаться за углом.
– Вот разница между тобой и мной: я чувствую себя спокойно, сидя в уголке, в то время как ты, любишь со всеми поболтать. – Я пихнула его плечом. – Тебе невыносимо сидеть рядом со мной?
Все смешинки исчезли из его взгляда. Взгляд бы настолько пронзительным, что я с трудом удержала себя, чтобы не отвернуться.
– В этом нет ничего смертельного для меня, мне нравится быть с тобой.
Мое сердце жадно поглотило эти слова, хотя я не имела на это права. Но Синклэр сделал это. Заставил меня желать то, чего нельзя.
