Текст книги "Собирая воедино (ЛП)"

Автор книги: Калия Рид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Верхушкой айсберга стали мои отношения с матерью Уэса. Ну, наши бывшие отношения. Ли Донован иначе представляла своего сына. Она была возмущена: шокирована, ранена, и злилась на то, что я бросила Уэса. После пары телефонных звонков, в которых она обвинила меня в том, что я не старалась, и все проблемы начались из-за меня, я перестала отвечать на ее звонки.

Я не сомневалась в том, что уже половина Фолз Черч в курсе того, что мы с Уэсом разошлись. И у меня сложилось стойкое впечатление, что Ли описывала меня в самых жутких красках.

Я постоянно напоминала себе о том, что, если бы это было самым ужасным, чего можно было ожидать, тогда я просто счастливица. И это срабатывало.

До сегодняшнего дня.

***

Я сидела на полу своей спальни, прислонившись спиной к кровати. Вокруг меня были разбросаны все десять тестов. Словно кусочки пазла. Как бы мне хотелось, чтобы все было легко. Я бы просто сложила кусочки и затем, не успев понять, что произошло, пазл был бы завершен и я бы получила ответ на вопрос.

Я уставилась на свой Блэкберри и пролистала контакты. Имя Синклэра и его номер высветились на экране, призывая меня позвонить ему. У меня не было ни малейшего понятия, как он воспримет мою новость. Новая жизнь в наших отношениях могла либо сблизить нас, либо разлучить. Я боялась, что случится второе. Мне искренне хотелось верить, что он воспримет новость с распростертыми объятьями, но на меня давил опыт прошлого. Я думала о плохом, а не о хорошем.

Звонили мать и Рэне, но я перенаправила их звонки на голосовую почту, и быстро позвонила сама, пока окончательно не потеряла терпение.

Синклэр ответил через пару гудков.

– Привет.

– Привет, – произнесла я, срывающимся голосом.

Он сразу же почувствовал мой страх.

– Что случилось?

Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание. Взгляд метался от теста к тесту. Я знала, что как только произнесу эти слова, то уже никогда не смогу забрать их назад.

– Я беременна.

Молчание.

Я нахмурилась.

– Ты здесь?

– Здесь.

Еще одна пауза.

– Подожди, мне нужно выйти туда, где я буду один.

Я начала постукивать ногой по полу. Никак не могла успокоиться. Я вцепилась руками в ковер, убеждая себя, что все будет хорошо.

Будет.

Будет.

Я слышала, как хлопнула дверь, и через секунду Синклэр сказал.

– Ты уверена?

– Да. Я сделала один тест пока была в универмаге и потом еще десять, когда вернулась домой.

– Первый тест ты сделала в Уолмарте?

– Может мы сфокусируемся на другом? – просипела я.

– Конечно, – замолчал он, – ты беременна.

Я почувствовала, что он улыбается.

– О чем ты думаешь?

– Я думаю о том, что у нас будет ребенок, и это самая лучшая новость, которую я когда-либо слышал.

Я нервно рассмеялась. Инстинктивно, я опустила руку на живот. Его слова подарили мне надежду и смелость принять будущее. Услышав их, я поверила, что все будет хорошо.

С улыбкой на лице, я подняла один из нескольких тестов.

– Я все еще не могу в это поверить.

– Также, как и я.

Повисло молчание. Мы оба были погружены в собственные мысли. Затем он сказал:

– Ребенок…ребенок!

От его счастья мое возросло в тысячекратном размере.

– Спасибо за то, что так хорошо воспринял эту новость, – поблагодарила я.

– Ты думала, что я расстроюсь?

– Да, – честно призналась я.

– Виктория, это не может огорчить меня. Это самая лучшая новость, о которой только можно мечтать. Наша жизнь началась заново.

– Я люблю тебя, – прошептала я.

– Я люблю тебя. Все будет хорошо. Мы справимся.

Я поверила ему, потому что только это мне и оставалось.

ГЛАВА 35

Январь 2015

В воздухе танцевали тысячи снежинок, медленно кружась вокруг меня. Снег хрустел у меня под ногами, пока я очень осторожно шла по дорожке. Ступив, наконец, на крыльцо, я с облегчением вздохнула и стряхнула снег с обуви. Я тяжело прислонилась к двери, пока искала ключ от дома.

Дверь открылась, и я влетела внутрь, наткнувшись на Синклэра. Я ощутила каждый его мускул. Вокруг витал запах его одеколона. Его теплое дыхание ласкало мою шею.

Его губы встретились с моими. Напряжение в моем теле ослабло и руки вяло повисли по сторонам. Казалось, что он испытывал острую необходимость в этом поцелуе. Поцелуй был неистовым и торопливым. Каждое прикосновение губ, каждый вдох, то, как его язык сливался с моим, доказывало мне, что он не хочет упускать ни единого момента.

Я замечала каждое его движение. Мы были в идеальной гармонии.

Я сильнее вцепилась в него пальцами, притягивая ближе. Поцелуя с ним должно было быть достаточно. Находиться в его объятиях должно было быть достаточно. Но мне было этого мало, и я не знала, будет ли когда-нибудь иначе.

Поэтому я прижалась к нему поближе, и он поцеловал меня глубже. Его руки двигались вверх по моему телу, скользя по ребрам, задевая мой лифчик, прежде чем они остановились на моей шее.

Синклэр отстранился.

– Привет.

Его голос был глубоким и чувственным. Он притягивал меня сильнее, словно вокруг моей шеи была невидимая веревка.

– Ты нужен мне, – сказала я в ответ.

На секунду он застыл, прижавшись своим лбом к моему. Мы стояли не шевелясь. Мое дыхание участилось. Я забыла, что желание может сделать с человеком. Словно внутри разгорался пожар. И от этого пожара покалывало во всем теле.

Он усмехнулся. От этого звука я задрожала.

– Ты скучала по мне? – спросил он.

– Да.

За моей спиной был коридор, который вел в его спальню, но для меня это было слишком далеко. Думаю, Синклэр чувствовал тоже самое; поэтому он подвел нас к дивану, сел первым и потянул меня вниз, так что я оседлала его колени.

Он был подо мной. Этот сильный мужчина был подо мной и принадлежал только мне. От этого по моей спине побежала дрожь.

Я пыталась как можно быстрее стянуть с него одежду, но руки у меня не переставая тряслись.

Синклэр потянулся и выключил лампу. Мы мгновенно погрузились в темноту. Мне это понравилось; так мы могли сосредоточиться на прикосновениях и словах. Слова и прикосновения заставляют работать усерднее, но конечный результат стоит того, поскольку тело оживает.

Мое пальто упало на пол, и остальная одежда быстро последовала за ним. Я сбросила обувь. Она с громким стуком ударилась об пол.

Его пальцы сжали мои бедра. Мои ладони скользнули по его плечам, вниз по спине. Я запомнила каждый мускул, ощущение его теплой, гладкой кожи. Я поцеловала его шею и нежно прикусила кожу.

– Не торопись, – напряженно прошептал он мне на ушко.

– Я пытаюсь, – простонала я.

Я правда пыталась. Но тело игнорировало мои просьбы и взяло верх над разумом, пока все не свелось к неистовым поцелуям и прикосновениям. Меня должны были бы пугать эти чувства, но нет. Они опьяняли. Здорово было отключить разум и дать волю телу.

Синклэр немного приподнял бедра с дивана, чтобы я смогла стянуть с него штаны. Нежными прикосновениями я исследовала его, скользя вниз по телу. По каждой идеально вылепленной мышце. Синклэр застонал, когда я добралась до его боксеров. Взглянув на него из-под ресниц, я ухмыльнулась. Вцепилась пальцами в резинку его трусов. Он резко втянул в себя воздух. Я была так близка к тому, чего хотела. Могла бы протянуть руку вниз всего на несколько миллиметров и обхватить его. Мне приходилось сопротивляться этому желанию.

Я чувствовала на себе его пристальный взгляд. Силы, исходящей от него, было достаточно, чтобы заставить меня ерзать у него на коленях.

– Не делай так, – предупредил он. Его руки касались моей кожи, собственнически удерживая меня. Он резко втянул в себя воздух, властно держа меня в своих руках. – Ты все усложняешь.

– Разве между нами когда-нибудь что-нибудь было легко? – прошептала я.

Он запустил руки мне в волосы и повернул к себе.

– Я хочу, чтобы это длилось как можно дольше.

Его руки расслабились и скользнули вниз по моей шее. Его прикосновение было подобно перышку, очень нежно скользящему по моему телу.

– Я хочу этого так же сильно, как и ты, – прохрипел он.

Его руки переместились на мою спину и с ловкостью расстегнули мой лифчик. Две тоненькие лямки, на которых он держался, соскользнули по моим рукам. Материал опустился очень низко, почти обнажая грудь. При мысли об этом я выгнула спину. Мой лифчик упал между нами. Я быстро сбросил с себя нижнее белье.

Синклэр опустил голову. Я лукаво улыбнулась, когда он поцеловал кожу над моим пупком, двигаясь все выше и выше, пока не добрался до ложбинки между моими грудями.

– Люблю эти веснушки, – прошептал он около моей груди.

– Правда? – шепотом спросила я.

Когда он кивнул, его губы коснулись моей кожи, и мне пришлось сдержать стон. Я не могла дышать. Не могла пошевелиться, потому что от его прикосновений моя кожа пылала.

Синклэр знал мое тело как свои пять пальцев.

Он обхватил мои груди ладонями. Они идеально помещались в его руках, и вся я словно была создана для него. А может, так оно и было. Может быть, у каждого в мире есть человек, который подходит идеально, как кусочек пазла, встающий ровно на свое место.

Я почувствовала, как его губы обхватили мой сосок. Когда его язык коснулся самого кончика, я застонала. Он нежно ласкал его, будто целовал меня. Каждая секунда была пыткой и блаженством – лучший тандем.

Наши тела интимно соприкоснулись, и я мгновенно стала влажной. Синклер хотел, чтобы мы не торопились, но я больше не могла.

– Сейчас, – прошептала я, – прямо сейчас.

Я наклонилась и поцеловала его со всей страстью и вожделением, которые испытывала к нему. Руки Синклера обхватили мою талию. Он сел, и я тесно прижалась к нему. Головка его члена терлась о самую чувствительную часть моего тела. Я ахнула ему в рот и прижалась к нему всем своим существом. Он схватил меня за бедра. Это была настоящая пытка.

– Я не готов, – прорычал Синклер.

– Я готова.

Синклэр ухмыльнулся.

Он не принуждал.

Не причинял боль.

Не доминировал.

Он позволил мне все контролировать, зная, что одно прикосновение его рук – и я принадлежу ему. Синклер приподнял меня, пока я не оказалась на коленях, и расположил меня над собой.

Наступила пауза, и было слышно только наше тяжелое дыхание.

Он вошел в меня уверенно и сильно.

Он проникал так глубоко, как только мог. Я не чувствовала ничего, кроме него, пульсирующего внутри меня. Он держал мое тело в плену. Синклэр зарычал мне в ухо, отчего у меня по коже побежали мурашки. Он знал, как двигаться. Как двигать бедрами. Когда нужно ускоряться и замедляться.

Каждый последующее движение моего тела приносило все больше удовольствие. Подо мной Синклер едва держал себя в руках. Я любила его голым, обнаженным передо мной, и он был весь мой. Мои руки скользнули вверх по его животу. Его мышцы дернулись в ответ, и я улыбнулась. Я зачарованно наблюдала, как его бедра поднимались вверх, каждый раз, когда я двигалась.

– Черт, Виктория, – стиснув зубы, произнес он.

Секс с ним был таким же, как и его поцелуи. Чем быстрее он двигался, тем быстрее ускользал мой здравый смысл, и я могла думать лишь о нем.

Откинув голову назад, я закрыла глаза. Каждый мускул в моем теле напрягся. Я вцепилась в спинку дивана, пока мы двигались в унисон.

– Я люблю тебя, – мой голос прозвучал чуть громче шепота.

Это такая любовь, в которой я могла широко раскинуть руки и никогда не чувствовать себя связанной. Я могла бы глубоко вздохнуть, и воздух никогда не был бы спертым.

Я могла бы жить в этой любви.

Потом я кончила и закричала так громко, что у меня заболело горло.

Синклэр прижался лбом к моей груди, толкнувшись в меня в последний раз. Из его горла вырвался стон. Нет ничего лучше, чем наблюдать за тем, как мужчина теряет над собой контроль, и знать, что ты тому причина.

Синклер глубоко вздохнул и приоткрыл один глаз, а затем ухмыльнулся мне. По нашим телам стекал пот, смешиваясь вместе, создавая аромат, который был знаком только нам.

Спустя несколько секунд, все еще тяжело дыша, он сказал мне, что я единственная женщина, которая может поставить его на колени, но для меня все было наоборот.

Тронутая.

Сожженная.

Заклейменная.

Этот мужчина владел мной.

Словно читая мои мысли, Синклер поднял голову и посмотрел мне в глаза. Он обхватил мое лицо своими мозолистыми ладонями.

– Ради тебя я готов рискнуть всем, – сказал он.

И я поверила ему.

***

Позже, когда мы приняли душ, переоделись и легли в кровать, мы начали подбирать имя для ребенка. Я была только на четвертом месяце. Было слишком рано говорить, кто у нас будет, но я была уверена, что будет девочка. Синклэр же был уверен, что будет мальчик.

Отбрасывая блики нам на лица, в спальне работал телевизор. Когда мы были вместе, время не существовало. Оно стояло за дверью, выжидая момент, чтобы наброситься на нас. Но здесь мы были свободны от всего, что поджидало нас в реальной жизни.

Только эти моменты помогали мне оставаться в здравом уме. Развод продвигался со скоростью улитки, настолько медленно, что иногда мне хотелось просто сбежать с Синклэром и обосноваться где-нибудь в другой точке земного шара. Я была уверена, что так будет проще.

Я перевернула страницу книги и начала просматривать имена, начинающиеся на букву «Э».

– Мне нравится Эвелин, – сказала я.

Синклэр приподнял бровь.

– Тебе не нравится?

– Надо подумать.

Я погладила живот.

– Мы могли бы называть ее Эви.

– Могли бы, – согласился Синклэр.

Синклэр перевернулся на спину. Заложив руки за голову, он уставился в потолок, глубоко задумавшись.

Последние несколько дней, мы думали над именем. Мы выбирали и отметали имена, словно это было игрой. Я ни на одном не могла остановиться. Меня ничего не устраивало. Я решила, что пойму, когда найду подходящее имя. Словно в голове раздастся щелчок.

Я вернулась к выбору имени, когда Синклэр внезапно закричал:

– Эвелин Монтгомери!

Книжка выскользнула у меня из рук и упала на кровать.

– Что, черт возьми, это было?

– Я проверял имя.

– Зачем?

– Мы ведь будем выкрикивать имя нашего ребенка. Поэтому должны знать, как оно будет звучать.

Я моргнула и уставилась на него, словно у него выросло три головы.

– Сделай это, – попросил он меня.

– Да ты шутишь.

– Я говорю совершенно серьезно. Попробуй.

Я легла на спину и уставилась в потолок. Чувствовала на себе взгляд Синклэра, но демонстративно игнорировала его.

– Хватит улыбаться, – сказала я, – я чувствую себя неловко.

Он закрыл глаза руками.

– Хорошо. Я не буду смотреть на тебя.

Я улыбнулась, сделала глубокий вдох и выкрикнула выбранное имя.

Синклер опустил руки. Он приподнял бровь и посмотрел на меня взглядом, который говорил: Ну? Что думаешь?

– Мне нравится. Звучит идеально. Но мы никогда не будем кричать на нее.

– Что-то мне подсказывает, что до нас миллионы родителей заявляли тоже самое, – сказал он.

– Почему ты так уверена, что это девочка? – спросил он минутой позже.

– Просто знаю. Она так сильно пинается. Она женщина, которая хочет заявить о своем присутствии.

– Но если это мальчик…

– Это не так.

– Ну, подумай об этом хоть секундочку, Ви. Если это мальчик, то как бы ты его назвала?

Синклэр не хотел знать пол ребенка. Он сказал, что хочет, чтобы это был сюрприз. А я, с другой стороны, хотела бы это знать. Я должна была это знать. Во время последнего УЗИ, доктор сказал, что не видит, мальчик это или девочка, но она предсказала девочку.

– Ну? – подтолкнул он меня.

Я села и закрыла книгу.

– Мне нравится Питер.

– Питер?

Я кивнула.

– Пожалуйста, только не выкрикивай это имя.

– На сегодня с нас достаточно выкрикивания имен. Я подожду до следующего раза.

– Хорошо.

Я провела пальцем по буквам на обложке.

– Так…тебе нравится Питер?

На мгновение Синклэр замолчал.

– Да. Оно хорошо звучит.

Синклэр протянул руку, схватил меня за локоть и притянул к себе. Он укусил меня за палец, заставив слегка подпрыгнуть.

– Я люблю тебя. Твое имя высечено у меня на сердце, ты знаешь это? – произнес он мне в волосы.

– Да?

Он кивнул.

Я потянулась и пальцем нарисовала букву «В» у него на груди. Он лежал совершенно неподвижно. Я медленно писала свое имя. Старательно выводила Т и с особой любовью Я.

Я буквально видела свое имя. Оно было идеальным и никогда еще не выглядело лучше. Я наклонилась и закрепила его поцелуем. Синклэр слегка закатил глаза.

– Иногда ты меня пугаешь, – сказал он.

– Почему?

– В тебе так много силы. Ты опасная женщина.

– Во мне нет ничего опасного.

– Конечно есть. Ты заставила меня так сильно влюбиться в тебя. Вся власть принадлежит тебе.

– Я люблю тебя, – прошептала я.

И я действительно имела это в виду. Каждое слово.

Я поцеловала его. Не сладко, но глубоко. Поцелуй вышел таким чувственным, что я ощущала, как часть меня отдается ему. Миллионы сердец бьются в этом мире, и я знала, что кто-то может услышать мое. Я знала, что меня слышат.

Я, наконец-то, нашла любовь, которая не была связана с болью, и ничто в мире не могло отнять ее у меня.

Я снова прижалась к нему, положив голову ему на грудь, чтобы слышать ровное биение его сердца. В эти тихие часы наступал покой, но иногда я ощущала страх. Страх от того, что мы сошлись в такое неподходящее время. А вдруг мы были прокляты с самого начала и никогда об этом не узнаем?

Я не хотела представлять себе жизнь без Синклэра.

– Думаешь, мы это переживем? – спросила я.

– Конечно, – он погладил меня по руке, – даже не сомневайся.

Как я могла объяснить Синклэру, что я боялась не его? Я боялась того, на что способен Уэс.

Через минуту Синклэр выключил телевизор и свет. Мы погрузились в темноту. Я уже засыпала, когда Синклэр прошептал мне на ухо:

– Если ты когда-нибудь начнешь волноваться насчет нас, просто приложи ладонь к груди и почувствуй свое сердцебиение. Так вот. Сколько будет биться твое сердце, столько и я буду любить тебя.

Я прижала ладонь к сердцу. Он положил свою руку поверх моей.

– Сердце бьется? – спросил он.

– Сердце бьется, – прошептала я в ответ.

ГЛАВА 36

Март 2015

– По сравнению с этими дамочками, я чувствую себя слонихой, – пробурчала я своей матери.

Мы были на ланче для особ женского пола в Фолс Черч. Это был ежегодный бранч, который проводился в соседнем загородном клубе. Все эти завтраки были придуманы для сбора денег на благотворительные цели, но на самом деле богатые леди высшего общества нашего города просто собирались вместе, чтобы посплетничать.

Я соглашалась приходить сюда только ради мамы. Я посещала данное мероприятие вместе с ней каждый год с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Я сидела рядом с ней и пила воду, пока все остальные потягивали шампанское. Время от времени кто-нибудь из друзей моей матери делал мне комплимент, а мама сидела и сияла.

Но в этом году все было иначе. Подойдя к нашему столику, я увидела, как глаза сидящих остановились на моем животе, поднялись к лицу и снова опустились. Дамы быстро отводили взгляд и возобновляли беседу с соседками.

Ко мне относились как к ужасной жене, бросившей идеального мужа. Я была шлюхой. В их глазах я была современной Эстэр Прин (Прим ред. Эстэр Прин – героиня романа «Алая буква»). Дай этим дамам несколько минут, и, не сомневаюсь, что они попытаются прилепить алую букву «А» на мое платье.

– Мне не следует здесь быть, – сказала я уголком рта.

Моя мать высоко подняла голову и продолжила улыбаться всем подряд.

– Ты остаешься. Дай им посплетничать.

Нас проводили к нашему столу. Он был накрыт бледно-розовой скатертью. Посередине стоял изумительный букет цветов в стеклянной вазе. Хрустальные бокалы под шампанское сверкали. На каждой тарелке стояла карточка. Когда я нашла карточку со своим именем, то отодвинула стул и с довольным вздохом села. Погладила живот. Казалось, что я была беременна без видимых доказательств и потом ХЛОП!

Мне казалось, что ребенок использует мой мочевой пузырь как игрушку для сжатия. Прошло всего шесть месяцев, так что же будет в конце беременности? Однако даже сейчас я понимала, что буду скучать по этим моментам. Придирчивый голос в моей голове говорил мне ценить каждый толчок. Каждый мускульный спазм. Каждый поход в туалет. Потому что я никогда не верну их обратно.

Никогда.

Слева через два стола от меня сидела мать Уэса. Каждые несколько секунд я чувствовал на себе ее взгляд. Я ни разу на нее не посмотрела. Неудивительно, что наши отношения испортились так быстро. Чью сторону бы она приняла: невестки, которую она знала два с половиной года или же идеального сынка?

У меня не было ни единого шанса.

Но что поражало больше всего, так это то, как быстро она распространяла сплетни. Она не жила в Фолс Черч, но это не имело никакого значение. Она одержимо рассказывала эту историю по-своему. Таким образом над головой ее идеального сына всегда сиял свет, отчего его нимб сверкал. Люди пожирали ее слова, как стервятники, и это только доказывало, что ничто так не связывает группу дам, как хорошие сплетни.

Моя мать была не согласна с моим решением развестись. Снова и снова, она говорила о том, что мы просто должны это преодолеть. Но будь она проклята, если кто-то за пределами нашей семьи станет плохо отзываться о ее дочери. Она рассказывала свою версию всем, кто был готов ее выслушать, и всегда заканчивала разговор твердым заявлением:

– Вам следует поверить в то, что вы только что услышали.

После этого она уходила от красных, как помидоры, дамочек, оставляя их стоять в облаке неловкости.

Нет, мы с мамой, вероятно, никогда не сможем смотреть на вещи одинаково, но то, как она защищала меня, показывало, что все же мать уважает меня. И я с жадностью принимала от нее хотя бы это.

Идеальная блондинка с точеной фигуркой вышла на подиум, чтобы произнести речь. Все мы немножко ей похлопали. Она начала свою речь, но я не обращала на нее внимания. Сделав глоток воды, я оглядела комнату. В ней не было никого, с кем мне на самом деле хотелось бы поговорить. Сегодняшний день оказался пустой тратой времени. Я могла бы уйти прямо сейчас, и никто этого бы не заметил.

Через несколько минут речь закончилась. Я на автомате захлопала вместе со всеми.

Сразу же после этого подали ланч. Ничего особенного, небольшие порции салата, лосося на гриле и спаржи.

Дамы вокруг меня резали лосося изящными, медленными движениями. Мне пришлось сдержаться, чтобы не наброситься на еду. Я закончила за несколько минут и отодвинула тарелку. Лениво огляделась кругом. Ничего не изменилось.

В дверном проеме я заметила вспышку красного. Я выпрямилась на стуле и вытянула шею. Именно тогда я и увидела ее. Наши взгляды пересеклись. Мы посмотрели друг другу в глаза. Ее глаза испуганно округлились, а затем она исчезла.

Я вздрогнула и ударилась коленками об стол. Мама что-то сказала, но я не обратила на нее внимания.

Мое сердце забилось быстрее.

Этого просто не может быть.

Я резко встала.

– Виктория, – начала мама, – что ты…

– Я скоро вернусь, – отстраненно ответила я.

Так быстро, как только могла, я прошла в дальний конец комнаты, не сводя глаз с брюнетки. Один раз она оглянулась через плечо и, увидев, что я направляюсь к ней, широко распахнула глаза. Затем девушка ускорила шаг.

Я наткнулась на женщину, врезалась в официанта, который нес поднос с шампанским, но ни разу не отвела взгляда от девушки.

Выйдя из столовой, я практически побежала.

– Эй! – закричала я вслед ее ускользающему силуэту, – эй, подожди!

Она пересекла вестибюль и резко свернула направо, к туалетам. Люди повернулись и уставились на нас обеих. Но мне было все равно. Мне нужно было поговорить с ней. Прежде чем она выскользнула за дверь, я схватила ее за руку.

Она остановилась и медленно обернулась. Женщина встретилась со мной взглядом. И вот она здесь: женщина с фотографий.

Весь воздух покинул мои легкие.

Я не могла пошевелиться.

Не могла думать.

Не могла дышать.

Увидев ее во плоти, наше сходство стало еще более очевидным. Длинные темные волосы красиво лежат на спине. Даже глаза у нее были ярко-голубые, как у меня.

– Кто вы? – прошептала я.

Девушка вздрогнула и вцепилась в ремешок своей сумки.

– Мэлани.

Она подняла голову и посмотрела на меня с мукой в глазах. Девушка вздрогнула, как будто звук ее имени причинил ей физическую боль, и медленно кивнула.

– А вы Виктория, – наконец произнесла она.

Я кивнула и рассеяно погладила живот. Мэлани наблюдала за моими действиями с пристальным вниманием.

– Я хотела с вами познакомиться, – призналась я.

– Откуда вы меня знаете? – прошептала она.

Меньше всего мне хотелось упоминать фотографии, но это было неизбежно.

– Мне прислали…ваши снимки.

Ее лицо вытянулось и побледнело. Она не предприняла никаких попыток скрыть свою вину. В другое время или в другом месте меня бы охватил гнев. Но в тот момент мне было так грустно, что нас сломал один и тот же человек.

– Почему вы пришли сюда?

Казалось, ее озадачили мой спокойный тон и слова.

– Хотела извиниться, – Мэлани громко сглотнула и сморгнула слезы, – Поначалу я не знала, что он женат.

– Как долго вы были с ним?

Мэлани выглядела немного растерянной, словно не знала, что ответить: правду или ложь.

– Практически год.

Одно дело – смириться с тем, что ваш брак распался и что любовь прошла, но совсем другое – услышать это.

– Но я порвала с ним несколько месяцев назад! – быстро добавила она.

– Больше это не имеет смысла. Мы с Уэсом расстались.

Ее глаза распахнулись от чувства вины.

– Это случилось не из-за тебя…хотя, не могу сказать, что ваши с ним отношения помогли делу.

– Мне так жаль, – ее глаза наполнились слезами.

Я не испытывала ненависть к Мелани. Не видела в ней любовницу или злодейку. К ней не подходило это определение. Кто знал, что Уэс ей говорил? Я знала, что наверняка эти слова много значили для нее, потому что она выглядела куда более опустошенной, чем я.

– Как вы с ним познакомились?

Последовало короткое молчание, которое заставило меня подумать, что она собирается полностью проигнорировать мой вопрос, но она наконец заговорила.

– Это довольно сложный вопрос.

Ее голос был тихим, и я наклонился, чтобы лучше слышать ее.

– Мы познакомились на улице. Мы столкнулись друг с другом, и чуть не сбил меня с ног. – Она горько улыбнулась. – Он всегда был так уверен в себе. Мне это в нем очень нравилось.

Это признание выбило из меня весь воздух. Мне не должно было быть больно, но так и было. Я молча кивнула. Слишком хорошо ее понимала.

– Он сказал, что любит меня, – сказала она, тупо уставившись в пол. – И я ему поверила.

– Я тоже ему верила.

Возможно, небольшая часть моего сердца была ранена предательством Уэса, но было ясно, что для Мэлани это рана еще очень свежа. Она все еще любила его.

– Это его ребенок? – спросила она.

Я инстинктивно прикрыла живот рукой.

– Нет, – быстро ответила я, – не его.

– О. – Она явно испытала облегчение.

– Вы собираетесь вернуться к нему, не так ли?

Она переминалась с ноги на ногу.

– Нет. Совершенно точно нет.

Это прозвучало так неуверенно, что я буквально почувствовала, как сила этих слов разбилась о пол.

– Он причинял вам боль? – отрешенно спросила я.

– Н-нет, – запнулась она.

Ее ответ только подтвердил ее ложь.

– Вам лучше уйти от него, – настойчиво посоветовала я, – Уэс не очень хороший человек.

– Что вы имеете в виду?

– Он убьет тебя здесь. – Я осторожно похлопал ее по груди, как раз там, где билось ее сердце. – Она вздрогнула. – А потом, когда от тебя ничего не останется, он задушит тебя так, что твой последний вздох будет принадлежать ему.

Откуда-то из коридора донесся смех. От этого звука Мэлани чуть не подпрыгнула. Она огляделась вокруг, а затем отступила на пару шагов.

– Мне пора, – прошептала она.

Я схватила Мэлани за руку так крепко, что она вздрогнула. У меня было так много вопросов к ней. Она не могла сейчас уйти. Я была так близка к тому, чтобы распутать прошлое Уэса. Девушка вытащила связку ключей, и я увидела, что у нее дрожат руки.

Прежде чем повернуться и уйти, она бросила на меня последний взгляд.

– Простите меня. – Ее горло сжалось. – Я так сожалею.

Мэлани медленно попятилась от меня, а затем практически побежала по коридору. Я шла позади нее, ничего не говоря, но не позволяя ей исчезнуть из моего поля зрения.

Я наблюдала, как она выходит из вестибюля. Она отмахнулась от слуги и поспешила к старой «Королле». Мэлани выехала с парковки так, словно дьявол гнался за ней по пятам. Она ни разу не оглянулась на парадный вход, чтобы посмотреть, не провожаю ли я ее взглядом. Но думаю, она знала, что я там была.

ГЛАВА 37

Ноябрь 2015

После ужина я медленно иду в свою комнату.

Воспоминание о том моменте, когда я сказала Синклэру, что беременна, прочно засело в моей голове. Мы были так счастливы. Полны надежд.

Я смотрю на свою дочь. Эвелин – его дочь. Все это время она была его дочерью. Тогда почему Синклэр не рад видеть ее? Почему не просит подержать ее? Не испытывает к ней любви?

Как только я делаю два шага вперед, чтобы раскрыть свое прошлое, мне приходится сделать двадцать шагов назад. Я так много раз напоминала себе, что плохое всегда ведет к хорошему, что если приглядеться, то в конце тоннеля всегда будет свет.

Пока я не видела этого света, и сомневалась, что увижу его когда-нибудь.

С меня достаточно воспоминаний. И Фэйрфакса.

Но все мои мысли резко исчезают, как только я поворачиваю за угол. Я нахожусь в нескольких шагах от своей комнаты, но знаю, что что-то происходит. Медсестры, которые обычно задерживаются перед постом медсестер, исчезли. Несколько пациентов стоят у дверей своих палат. Несколько собрались в небольшой круг. Все их взгляды направлены в мою сторону. Новенькая отвернулась и захихикала, когда я посмотрела на нее.

Игнорируя их и настораживающие сигналы в голове, я спешу в свою комнату. Дверь открыта. Медсестры тихо переговариваются между собой. Когда они видят, что я стою там, они отходят в сторону и я замечаю Элис.

Она злобно улыбается мне и протягивает пригоршню таблеток.

– Ну, как интересно.

Она подходит ближе. Я делаю шаг в коридор. Но этого недостаточно; я чувствую, как стены смыкаются вокруг меня, сокращая мои шансы когда-либо сбежать из этого места.

– Здесь доза по крайней мере шести, может и семинедельного курса.

Нет смысла отрицать, что они мои. Я с вызовом сморю на нее, готовя себя к тому, что она скажет дальше.

Постепенно, в комнату входят и другие медсестры. Одна из них Кэйт. Она старается не встречаться со мной взглядом.

Трусиха.

– Это не останется безнаказанным.

– Моего врача здесь нет. Ты не сможешь ничего сделать, – возражаю я.

– Ее может здесь и нет, но если идешь против правил, последствий не миновать.

Элис выглядит такой уверенной. Волосы у меня на шее встают дыбом.

– Ты не сможешь ничего сделать, – повторяю я.

Элис качает головой и улыбается. В этой улыбке нет ничего доброго.

– Нет, я не смогу. Зато дежурный врач сможет, – она протягивает руки, – отдай мне ребенка, Виктория.

Я инстинктивно прижимаю Эвелин к себе.

– Нет.

– Отдай ее мне.