Текст книги "Собирая воедино (ЛП)"
Автор книги: Калия Рид
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– Хорошие мамы любят и заботятся о своих детях. Не важно, как они себя чувствуют.
Я смотрю на нее с осторожностью, пытаясь найти тень осуждения. Но ничего не замечаю.
– Тебе кажется, что ты не защищаешь своего ребенка? Обещаю тебе, что Сьюзэн позаботится о ней.
– Это другое. Это просто…это…
– Что это?
От разочарования я закрываю глаза и, потерев виски, делаю глубокий вдох. Пытаюсь разобраться в мыслях и чувствах, чтобы понятно объяснить то, что имею в виду.
– Просто мне кажется, что скоро моя дочь не сможет выносить мое присутствие, – наконец признаюсь я.
– Почему ты так думаешь?
– Она постоянно плачет, – одной рукой я хватаю другую, сдерживая порыв впиться ногтями в виски, – не важно, как сильно я стараюсь, она не успокаивается. Словно…словно она ненавидит меня.
Доктор Кэллоуэй откидывается на спинку кресла.
– Уверена, все совсем не так.
Я резко вскакиваю на ноги и начинаю ходить по комнате.
– Но так и есть. Более того, когда бы я не посмотрела ей в глаза, я не вижу в них узнавания. Словно я для нее незнакомка.
– Как ты себя из-за этого чувствуешь?
– Отвратительно! – гневно выдаю я.
– Я имею в виду, ты тоже чувствуешь, что отдаляешься от нее?
Я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней.
– Да.
– И поэтому ты считаешь себя плохой матерью, – предполагает она.
Я киваю головой.
– Да, точно.
– Здесь не о чем беспокоится.
Я с неодобрением смотрю на нее. Она улыбается в ответ.
– Именно это я и имею в виду. Ты сейчас под сильным давлением, переживаешь моменты из прошлого, которые не всегда легко пережить заново.
Я запускаю пальцы в волосы. Мне хочется кричать. Хочется плакать. Смеяться. Одновременно хочется ничего не делать и делать все сразу.
В этом нет никакого смысла, но ничего касаемо меня сейчас не имеет смысла.
Доктор Кэллоуэй складывает лист бумаги и передает мне. Даты и слова сливаются воедино. Я ничего не могу разобрать.
Зачем я это делаю? Зачем открываю ящик Пандоры? (Ящик Пандомры – предмет из древнегреческого мифа о Пандоре, заключавший в себе бедствия, несчастья и надежду) Неужели моя жизнь здесь настолько плоха, что я добровольно иду на эту пытку?
Так много вопросов, но я не могу дать ни единого честного ответа.
– Я теряю себя, на самом деле теряю, – шепчу я в ладони.
После секундной тишины, я опускаю руки и поднимаю голову.
Доктор Кэллоуэй ничего не произносит. Ее глаза пусты. Никакого осуждения. Но мне кажется, что где-то глубоко внутри она думает, что я спятила. Как и другие доктора.
– Думаете, я сумасшедшая?
– Совершенно точно нет. Никто не сошел с ума. Только мир. У каждой вещи есть ярлык и свое место. Но невозможно сгруппировать все чувства и реакции в коробки. Особенно реакции. Все разные, и каждый по-разному отреагирует на одну и ту же ситуацию. Ты очень строга к себе. Если бы кто-то путешествовал по своему прошлому, и ему пришлось бы смотреть на хорошие, плохие и ужасные моменты, он бы чувствовал себя также.
Должно быть она насмехается надо мной. Отрабатывает свои психологические приемы. Но сейчас в этом нет смысла.
– Вы так думаете? – спрашиваю я.
Она кивает
– Конечно. Если быть честной, думаю, что ты прекрасно справляешься.
Мне так отчаянно хочется верить ей. Но я так напугана.
– Ты можешь продолжать делать так и дальше, – нежно говорит она. – До этого ты уже пережила свое прошлое. Ты сможешь сделать это снова.
Я киваю. Надежда, которая уже практически умерла внутри меня, медленно возвращается к жизни.
– Еще фотографии? – задает она наводящий вопрос.
– Еще фотографии.
На первой фотографии изображен положительный тест на беременность. Это кажется таким нелепым, на грани безумия, фотографировать тоненькую палочку. На секунду, я возвращаюсь в тот момент. Тест лежал у меня на коленях. Руки тряслись так сильно, что мне пришлось сделать несколько фотографий, чтобы хоть одна получилась не смазанной.
На следующем снимке, мы с мамой сидим за столом на каком-то мероприятии. У меня на щеках румянец, и даже несмотря на то, что я сижу, невозможно не заметить живот, выпирающий из-под моего темно-фиолетового платья.
Темп ускоряется. Доктор Кэллоуэй так быстро перемещает их, что одна падает на пол. Я отвлекаюсь и нагибаюсь, чтобы поднять ее. Когда я переворачиваю ее, то невольно вскрикиваю.
По крайней мере, мне так кажется.
В ушах начинает звенеть и кровь стынет в жилах. Разум подсказывает отвернуться, но я не могу. Я вижу только мертвое тело. Оно лежит на набережной, сквозь траву виднеется вода. Труп уже разлагается. Оставшаяся кожа почернела, она похожа на кору дерева. Невозможно разглядеть какие-либо очертания. Словно озеро и рыбы старались сделать все возможное, чтобы съесть все тело до костей. У трупа нет глаз, остались только черные дыры.
У меня трясутся руки, когда я машу фотографией перед лицом доктора Кэллоуэй.
– Что это?
Она встает и вырывает фотографию у меня из рук. Когда она хорошенько вглядывается в нее, ее лицо бледнеет.
– Не знаю, как это сюда попало.
Я знаю, что именно это фото является доказательством смерти Уэса. Могу ли я винить их? На нем та же одежда, в которой он обычно приходит навестить меня, но на фотографии его белая рубашка изорвана. Пиджак весь изорван, рукав свисает с его руки. Один ботинок пропал.
– Откуда у вас это?
– Виктория, я множество раз просматривала эти фотографии, и никогда ее прежде не видела
– Это не он.
Я быстро качаю головой.
– Это не Уэс. Это не он.
Доктор Кэллоуэй кивает и медленно обходит стол.
– Просто сделай несколько глубоких вдохов.
– Он делает это со мной. Он подсунул эту фотографию!
– Кто?
– УЭС!
Я так громко выкрикиваю его имя, что в ушах начинает звенеть.
– Просто сделай несколько глубоких вдохов, – повторяет она.
Неужели она не видит, что мне не до глубоких вздохов? Я нагибаюсь, положив руки на колени и хватаю ртом воздух. Я вижу изображения в идеальном порядке, и самое ужасное, что они обретают смысл. Они совпадают. Но ничто во мне не хочет принимать тот факт, что возможно все вокруг меня правы.
Может быть мой муж был мертв все это время, а я просто разговариваю с его призраком?
Может я на самом деле принадлежу Фэйрфаксу?
Фотографии далеко от меня, но колесики прошлого приходят в движение. В этот раз я не так легко погружаюсь в воспоминания, как это обычно происходит. В этот раз воспоминания больно бьют меня. Я падаю на колени и прячу лицо в ладонях.
ГЛАВА 32
Октябрь 2014
Последние несколько месяцев я жила с мамой. Все началось с того момента, как между нами с Уэсом все было решено. Я вернулась в наш дом только один раз, специально выбрав день, когда Уэс будет на работе, чтобы спокойно собрать вещи.
Я часто виделась с Синклэром, но мы не жили вместе. Я очень боялась, что Уэс что-нибудь сделает с ним, если вдруг появится возможность.
Меня передернуло от одной только мысли об этом.
Мое сердце все еще было хрупким. Я медленно пыталась собрать его по кусочкам, но я любила Синклэра. Ему было кое-что известно про нас с Уэсом, но не все. Мне было даже самой себе тяжело признаться в происходящем, так представьте, как же тяжело было бы открыться всему миру? Я чувствовала себя униженной, запутавшейся.
Каждый день Уэс звонил мне, умоляя поговорить. Каждый день я сбрасывала его звонки, потому что больше не могла этого терпеть. Как я смогу избавиться от его присутствия в моей жизни, если даже просто не могу проигнорировать звонок?
Чем сильнее мне хотелось спрятаться от всего, тем чаще приходилось сталкиваться лицом к лицу с реальностью.
Я еще раз посмотрела на экран и нажала ПОЗВОНИТЬ.
Через два гудка он взял трубку.
– Виктория? Виктория? – Уэс задыхался, словно бежал к телефону.
Я сделала глубокий вдох.
– Нам нужно поговорить.
***
Представляя себе наш разговор, я думала, что он пройдет гладко. Но сейчас я видела, как Уэс злится с каждой минутой все сильнее.
Хотя на это я и рассчитывала. Вот почему мне хотелось порвать с ним за ужином. На публике. Со свидетелями. Я выбрала ресторан, в который он водил меня, когда мы были влюблены друг в друга. Об этом месте остались хорошие воспоминания. С тех пор столько мрака появилось в наших взаимоотношениях, что мне захотелось привнести хоть каплю чего-то хорошего.
– Прости, я опоздал, – поспешил сказать Уэс. Он поцеловал меня в макушку. Он так постоянно делал в начале нашего брака.
– Все в порядке.
Уэс не озвучил причину опоздания, а я не стала спрашивать сама; я итак знала ответ. Работа.
Он сел напротив меня, и принялся изучать меню. Официант принял заказ, и больше ничего нас не отвлекало.
Мы смотрели друг на друга. Он широко мне улыбнулся и спросил о том, как прошел мой день. Казалось, его действительно интересовало, что я отвечу. Это обезоруживало.
Но это был его тип поведения: постоянное проявление доброты и короткие вспышки гнева. Если я буду держать это в голове на переднем плане, мне удастся справиться с этим.
– Виктория, ты в порядке? Ты слегка побледнела.
Прежде чем ответить, я осушила бокал вина. Руки тряслись. Я сцепила пальцы вместе и подождала.
Принесли первое блюдо.
Сейчас или никогда, сказала я себе. Ты должна сказать ему.
– Я не могу так больше жить, – выдала я.
Правда может сделать одну из трех вещей: освободить, сломить или завершить все.
Я разрывалась между этими тремя вариантами, ожидая реакции Уэса. Он вытер рот салфеткой и нахмурился. На его лице читалось замешательство.
– Жить как?
– Как сейчас, – я указала на пространство между нами, – я так больше не могу.
Я готовила себя к вспышке. Жестокости. Но вместо этого меня встретила тишина. Это было неожиданно и сбило меня с толку. Может я совершила ошибку? Может все могло вернуться на свои места? Может…
Нет, предостерегающе прошептал мне мой разум. Ты должна это сделать.
Забыв про свое волнение, я очень тихо сказала:
– Я хочу подать на развод.
Произнести эти слова оказалось так же больно, как я и думала.
Уэс выронил вилку. Потянулся через стол ко мне. Я напряглась, но через мгновение он убрал руку. Казалось, что он борется сам с собой.
– Не могу в это поверить, – угрюмо пробормотал он.
Я не ответила, просто осторожно наблюдала за каждым его движением.
– С чего вдруг ты приняла такое решение? – спросил он.
Его плечи поникли, и он опустил голову, слепо уставившись на еду. Он ничего не говорил, и разговоры за соседними столиками окружили меня. Думаю, что где-то глубоко внутри, он знал, что это произойдет.
Игнорируя всех вокруг нас, он потянулся к моей руке. Я сразу же убрала ее. Мы успели соприкоснуться только кончиками пальцев.
– Я люблю тебя. Я думал, что у нас все идеально.
Я нахмурилась.
– Идеально?
– Все усложнилось из-за работы, и из-за того, что ты не могла забеременеть…
– Это не из-за твоей работы и беременности. – Быстро перебила его я, – По началу мне тоже так казалось. Но нет, это все из-за твоего обращения со мной.
– Я хорошо с тобой обращался, Виктория. Я дал тебе все. Несколько ссор и ты готова уйти? Да ладно тебе. Я же люблю тебя, – грустно произнес он, выглядя совершенно опустошенным.
Вот Уэс всегда так поступает. Не покупайся на это. Ни на единую секунду.
Он собирается сказать, как сожалеет, как сильно любит меня, но я знала, что даже тигру не выбраться из его сетей.
– Пытаешься заставить меня поверить в то, что в тебе не осталось любви, чтобы бороться за нас? – подытожил он.
В его словах промелькнул слабый намек на разочарование. Учитывая масштабы нашего разговора, он даже близко не проявлял той реакции, какой я от него ожидала.
– Конечно же во мне есть любовь к тебе. Но ее больше недостаточно.
Мой ответ заставил его вздрогнуть. Он откинулся на стуле, уставившись на меня своим взглядом адвоката – взглядом, который буквально проникал в человека и пытался поймать его на лжи. Этим взглядом Уэс мог докопаться до моей сущности, но он не нашел бы там ничего кроме правды.
Я очень осторожно подбирала слова.
– Ни один из нас больше не счастлив.
– О чем ты говоришь? У нас все идеально.
Пребывая в замешательстве, я уставилась на него. Я чувствовала себя так, словно нахожусь в сумеречной зоне. Может он бредит? Я медленно наклонилась и тихо произнесла:
– Между нами нет ничего идеального.
– В этом то и проблема. Я вижу, что отношения натянуты. Но тем не менее я люблю свою жену так сильно, что могу это преодолеть.
– Преодолеть? – я повысила голос, чем привлекла к себе внимание окружающих. – Это то, чем мы занимаемся весь год!
– Год? – вздохнул Уэс, – и теперь ты упрашиваешь меня купиться на то, что ты больше не счастлива?
– Да, именно в этом я и стараюсь тебя убедить.
– Невероятно, черт побери.
– Я не внезапно пришла к этому. Невозможно забыть годы, проведенные вместе, и совместные воспоминания.
– Если это невозможно, тогда останься со мной.
Уэс потянулся ко мне и в этот раз я стала сопротивляться, потому что сдаться в такой ситуации было очень легко – опустить плечи и покорно сказать «хорошо».
Я опустила руки на колени.
– Я не могу, Уэс. Если останусь с тобой, то моя боль никуда не исчезнет. Я останусь с твоим жестоким обращением.
– Не было никакого жестокого обращения. Я всего лишь несколько раз вышел из себя.
– И именно поэтому я больше не могу быть с тобой.
Умоляющее выражение на лице сменилось холодностью, которую я ожидала увидеть с самого начала. Казалось, что вся реальность происходящего наконец-то дошла до него. Никакое количество произнесенных слов «прости», не смогло бы вернуть нас к тем, кем мы когда-то были.
– У тебя кто-то есть? – поинтересовался он язвительным тоном.
Я так долго собиралась с силами, чтобы сказать ему правду, но сейчас была так напугана, что он использует это против меня и выставит меня в плохом свете. Меня, а не себя.
Я села прямо и посмотрела ему в глаза.
– Это не имеет значения.
– Конечно имеет. Почему ты не можешь ответить на вопрос? Да, у меня появился другой. Нет, у меня никого нет. Два легких ответа.
– Ты можешь предложить мне хоть три варианта ответа, но это тебе стоит признаться о романе на стороне.
Уэс ударил ладонями по столу.
– Говорил тебе, что не встречаюсь с ней!
Разговоры вокруг нас затихли. Я чувствовала на себе взгляды. Уэс оглянулся и понизил голос.
– Если хочешь развода – получай. Я не смогу остановить тебя… – Я ждала. Он явно готовился нанести удар. – Но я не дам тебе сделать это так легко.
Я ожидала, что его тон будет таким резким, но все равно по спине пробежал озноб.
Уэс попросил принести счет, я осталась сидеть на своем стуле. Не потому, что должна была. Не потому, что была напугана. Не потому, что мне было грустно. Я осталась, потому что знала, что это наш последний ужин, который мы проведем как мистер и миссис Донован.
Мы молча вышли из ресторана. Тишина была невыносимой. Она маскировала недосказанные слова, которые просто тихо умирали в нас.
Мы уехали каждый на своей машине. Я видела, как Уэс сворачивает направо и уезжает в сторону нашего дома.
Я же повернула налево.
Я поехала к Синклэру.
ГЛАВА 33
Октябрь 2014
Ни один человек в здравом уме не хочет развода.
Никто не планирует свадьбу, проделывает всю подготовку, думая про себя: «Не могу дождаться развода. Так будет гораздо лучше!» Это словно строить свои надежды и мечты из стекла и разбить их о камень.
Но я знала, что мне надо делать. Мое сердце изменилось. Оно принадлежало бывшему Уэсу – тому, который обещал мне все, и сформировал мои мечты о долгом и счастливом будущем.
– Почему ты боишься? Ты гораздо храбрее, чем кажешься, – утром прошептал мне на ухо Синклэр.
Я должна была помнить его слова. Должна была собирать их воедино в такие моменты.
– Ты готова это сделать? – спросила Рэне.
Прошла неделя с того момента, как я сказала Уэсу, что хочу развестись. Сейчас я была в Ричмонде, городке в двух с половиной часах езды от нашего дома. Я сделала это специально. Хотела, чтобы мой адвокат не имел ни малейшего понятия о том, кто мой муж. Если бы я выбрала адвоката из МакЛина или Фалс Черч, то увидела бы только их сверкающие пятки.
Громко вздохнув, я отстегнула ремень безопасности и кивнула Рэне.
– Я готова.
Мы находились в густо заселенном районе с большим количеством зданий вдоль дороги. Большинство парковочных мест были заняты. По улице шли люди, склонив головы, приковав взгляды к телефонам. Никто не заметил меня. Я никого не интересовала, и я почувствовала, как напряжение, медленно, покидает мое тело. Позднее, мне казалось, словно у меня над головой горела неоновая вывеска с огромной надписью: Посмотрите на меня! Я развалила свой брак!
Прямо перед нами, на противоположной стороне дороги, стояло четырехэтажное кирпичное здание. На уровне второго этажа располагалась вывеска «Юридическая фирма Рэндэлла и Фэрнберга».
Фирма «Рэндэлла и Фэрнберга» была хорошо известна по всему штату. Их кабинет располагался на третьем этаже. В лифте мы с Рэне молчали. Я чувствовала, как ее взгляд постоянно скользит по мне. От страха у меня свело живот.
Когда мы вышли из лифта, она на секунду приобняла меня, слегка сжав за плечи.
– Все будет хорошо.
Я безучастно кивнула ей и затем мы вошли в их офис. Белые стены, темная мебель, и картины с пейзажами – типичный офис. Секретарша поприветствовала нас улыбкой.
– У меня назначена встреча на час дня с мистером Рэндэллом, – тихо сказала я, словно Уэс мог прятаться за углом и броситься ко мне отговаривать от этого шага.
Секретарша показала мне, где расписаться. У меня не получалось ровно держать ручку, и моя подпись выглядела какой-то размашистой.
– Он освободится в ближайшее время. Пока можете присесть.
На столике лежали старые журналы. В углу около окна стоял кофейник и пластиковые стаканчики. Не могла представить хоть кого-то, кто сможет зайти в этот офис и успокоиться, выпив чашку кофе. Я едва могла сконцентрироваться на журнале, лежащем у меня на коленях.
Я толкнула Рэне и указала на потолок.
– Там маленькое пятно от воды.
– Ага, и что ты думаешь?
Я наклонилась вперед.
– Думаю о том, почему от него не избавились. Может быть эту фирму скоро затопят. Может мне надо поискать другого адвоката, – прошипела я.
– Хорошо, расслабься. Ты накручиваешь себя. Пятно не играет никакой роли. Ты выбрала хорошего адвоката.
– Откуда ты знаешь?
Рэне пожала плечами и вернулась к изучению своего журнала.
– Я провела свое расследование.
Я никогда не консультировалась у адвоката. В юридической фирме была только один раз, когда навещала Уэса. Даже тогда я не обращала внимания на людей в комнате ожидания. Уэс приносил дела домой, но никогда не обсуждал их со мной, и сама я не интересовалась. А лучше бы посмотрела на них тогда. Скольких людей, старающихся разорвать отношения, представлял в суде Уэс? В этих делах он плавал, как рыба в воде. Он знал законы от «А» до «Я». Как выиграть дело и по-настоящему причинить человеку боль.
Мне казалось, что я что-то забыла. Я сжала руки и уставилась на часы на стене. Казалось, что время застыло.
Мне стало душно. Несмотря на то, что уже наступил октябрь, было непривычно жарко. Почему они не включат кондиционер? Мне казалось, что я задыхаюсь.
Я уже собралась встать, когда низенький коренастый мужчина подошел к стойке секретаря. Он выглядел так, словно годился мне в дедушки. Седые волосы и лицо все в морщинах. Он не был похож на адвоката, готового вцепиться в глотку, ради победы. Казалось, что он сошел с картины Нормана Роквелла. (Прим. перев. Норман Роквелл – американский художник и иллюстратор. Его работы пользуются популярностью в Соединённых Штатах. На протяжении четырёх десятилетий он иллюстрировал обложки журнала The Saturday Evening Post).
– Миссис Донован? – его взгляд скользил между мной и Рэне. Он был не уверен, кто из нас Донован. Я повернула голову и кивнула, вяло улыбнувшись.
– Проходите, – сказал он, – я мистер Рэндэлл.
Прежде чем пройти в его кабинет, я повернулась к Рэне. Она все еще листала глянцевые страницы. Рэне взглянула на меня.
– Что?
– Пойдем.
Она отложила журнал.
– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
– Ты же проехала весь этот путь не для того, чтобы посидеть с журналом в комнате ожидания?
Она пожала плечами и схватила сумочку с пола. Мистер Рэндэлл приподнял бровь, когда мы вошли в его кабинет.
Кем бы человек не работал: терапевтом, доктором, адвокатом или бизнесменом, у них у всех есть одна общая черта – кабинет. Большие внушительные столы. Награды, висящие в рамках на стене. Парочка книжных шкафов. Всегда одно и тоже.
Кабинет мистера Рэндэлла не был исключением.
Он протянул руку.
– Дуг.
Я пожала его руку.
– Виктория. Это моя подруга Рэне.
– Рад с вами познакомиться. Пожалуйста, присаживайтесь.
Я села напротив него. Рэне опустила в другое кресло рядом со мной. Сквозь жалюзи в кабинет проникали солнечные лучи, освещая пол. Мне никогда ничего не хотелось сильнее, чем убежать из этого места как можно дальше. Но я зашла так далеко. И должна все довести до конца.
– Чем я могу помочь вам?
– Я хочу развестись, – выдохнула я. Ожидала, что почувствую себя лучше, но от этих слов остался неприятный осадок. Меня затошнило.
Он кивнул, но выглядел совершенно растерянным.
– Хорошо. Для начала позвольте ознакомиться с основной информацией.
Я с сомнением кивнула. Посмотрела на Рэне, но она явно тоже ничего не понимала в этом.
– Полное имя?
– Виктория Изабель Донован.
– Девичья фамилия?
– Олдридж.
– Дата рождения?
И множество других вопросов. Я отвечала на каждый, надеясь, что нервы успокоятся, но этого не происходило.
– Имя вашего мужа?
– Уэсли Донован.
Мистер Рэндэлл оторвался от заполнения бумаг. Он снял очки и вздохнул.
– Ну, это многое меняет.
– Что именно? – уточнила Рэне. В ее словах слышалась злость.
Мистер Рэндэлл ответил на ее вопрос, но смотрел он при этом на меня. Я вцепилась руками в ручки кресла. Я уже знала, что он собирается сказать.
– Я знаю вашего мужа, миссис Донован. Он имеет очень большой вес в суде.
Рэне вздохнула.
Мистер Рэндэлл поерзал на своем сидении.
– Как долго вы были женаты?
– Два с половиной года.
– Есть ли вероятность, что вам поможет семейная консультация?
– Нет.
– У вас есть общие дети?
– Нет.
– Совместное имущество?
– Да.
– К чему так много вопросов? – пробормотала Рэне.
Я знала, что это было частью процедуры, но Рэне нет. Она выглядела шокированной и раздраженной.
– Это стандартные вопросы. Я должен получить, как можно больше информации.
Рэне кивнула ему и откинулась в кресле.
Мистер Рэндэлл посмотрел на меня своими грустными голубыми глазами.
– Если вы собираетесь подавать на развод, на возмещение убытков, алименты и так далее, будьте готовы к тому, что он подаст иск на вас в ответ. Он сможет оставить вас ни с чем.
– Я знаю это.
– Опять же, я не пытаюсь вас отговорить. Думаю, будет справедливо, если я с самого начала буду честен с вами касательно развода. Будет нелегко. Идеален сценарий, когда пара подает на развод по обоюдному согласию. Адвокат выступает в роли посредника. Собирает всю необходимую информацию, стороны обговаривают условия и подписывают бумаги о разводе. Но это обычные разводы. Порой дело может принять нехороший оборот. Очень нехороший. Вы должны быть готовы к этому.
Я кивнула.
По выражению на его лице, я поняла, что он сомневается. Он прочистил горло.
– Каковы причины развода?
– Хочу развод по обоюдному согласию.
Я могла бы подстраховаться с помощью фотографий той таинственной женщины, если бы решила бороться, но мне просто хотелось покончить с этим браком и жить дальше.
– Бывали случаи домашнего насилия?
Я заколебалась и мистер Рэндэлл уцепился за мое молчание, как лев за добычу.
– Пожалуйста, будьте честны со мной.
Они с Рэне уставились на меня, и я почувствовала себя загнанной в клетку.
– Да.
– Есть доказательства? Вы вызывали полицию? Писали заявление?
– Доказательства есть, но я не хочу ничего усложнять. Я просто хочу оборвать с ним все связи раз и навсегда.
– Я понимаю, – терпеливо ответил мистер Рэндэлл. – Но все может пойти не так, как вы планировали.
Я сделала глубокий вдох и уставилась в окно. Последовало долгое молчание.
– Вы все еще хотите начать процесс развода? – вежливо спросил он.
Я громко сглотнула, уставившись на доброго мужчину передо мной.
– Да.
Казалось, что его удивил мой ответ. Он выронил ручку и встал из-за стола.
– Очень хорошо.
Весь следующий час я отвечала на затруднительные вопросы и заполняла бессчетное количество бумаг. Документы которые было необходимо подать в суд, и те, которые я должна была предоставить. К тому времени, как я встала, у меня кружилась голова. Но я уже перепрыгнула один барьер и на данный момент этого было достаточно.
Когда пришло время уходить, мистер Рэндэлл встал и пожал мне руку. Клянусь, я видела в его глазах немалую долю уважения.
– Что будет дальше? – спросила я.
– Ну, Уэса уведомят, что вы подали на развод. Вам не нужно отвозить ему бумаги. В большинстве случаев их отвозят за вас.
– Я сделаю это, – вмешалась Рэне.
Я посмотрела на нее
– Есть еще варианты доставки документов? – спросила я его.
– Конечно. Можно выслать по почте. Но, думаю, лучше воспользоваться доставкой на дом, чтобы супругу вручили документы из рук в руки. Также это будет означать что суд берет супруга под свою юрисдикцию.
Поколебавшись, я кивнула.
– Давайте так и поступим.
– Хорошо. Вас уведомят, как только он получит их.
– Что потом?
– После этого мы будем оценим ваше имущество и совместные долги. Обсудим что вы хотите забрать из совместно нажитых вещей, а что нет. Затем будет назначена дата суда. Вы должны будете выступить перед судьей. И если все пойдет хорошо, бумаги о разводе будут подписаны довольно быстро.
– А если нет?
Мистер Рэндэлл пожал плечами, его лицо стало суровым.
– Тогда развод может затянуться на несколько лет.
Пока мы шли к машине, меня трясло. По дороге домой мы молчали. Я смотрела в окно, балансируя на грани облегчения, что делаю все правильно и страха, что это все выйдет мне боком. Несколько следующих дней я провела в нервном напряжении, ожидая известий о подготовке бумаг.
Это было еще одним барьером, который я сумела преодолеть, и я знала, что можно слегка расслабиться. За исключением того, что я в лицо сказала Уэсу о желании развестись, подписание бумаг казалось мне самым сложным во всей этой ситуации. Мне становилось больно при одной только мысли об этом.
– Я горжусь тобой, – сказала Рэне.
Я не ответила.
– Знаю, что это прозвучало драматично, – продолжила она, – но я на самом деле имею это в виду.
Рэне вздохнула и похлопала меня по руке. Я продолжала смотреть в окно, наблюдая за движением, чувствуя, как тяжесть ситуации все сильнее давит на плечи.
Я изучила темную сторону своего мужа настолько, что знала, что он может стать еще хуже, и чутье подсказывало мне, что это далеко не предел.
ГЛАВА 34
Ноябрь 2014
Я сделала тест на беременность в туалете Уолмарта.
У меня не хватило терпения подождать десять минут и пописать на эту чертову палочку дома. Для меня это стало бы невероятной пыткой. Мне нужно было узнать прямо сейчас.
Тест из коробочки я вытаскивала дрожащими руками. Я так много раз делала тест, всем сердцем надеясь на положительный ответ, и в результате получала только разочарование.
Прямо сейчас я не могла найти себе места. Беременность случилась в самый худший период в моей жизни. Хотя, несмотря на все это, мысль о том, что сбудется моя заветная мечта, перекрывала все минусы моего положения.
Писая на палочку, я смотрела на разрисованную каракулями дверь. В ожидании результата я успела узнать, что Британни – шлюха. Энни и Дэвину суждено быть всегда вместе. А Саванна, Кайли и Люси были лучшими друзьями до гроба.
Боже мой, эта мысль не укладывалась у меня в голове. Неужели я действительно хочу узнать новость, которая изменит всю мою жизнь, пока женщина за стеной говорит сыну не писать на стены?
Смесители включались и выключались, и кто-то громко кашлял. Но меня это не волновало, все мое внимание было сосредоточено на тонкой белой полоске. В инструкции было сказано выждать три минуты. Такой короткий промежуток времени, а тянулся он так долго. Мне казалось, что прошло целых три года.
Нервничая, я постукивала ногой по полу. Уговаривала себя дышать, убеждала, что все будет в порядке. Независимо от результата. Все. Будет. Хорошо.
Нервы были на пределе. Я, наконец-то, наклонилась вниз и увидела вторую полоску. Несколько раз моргнув, я ожидала, что вторая горизонтальная полоска пропадет и я узнаю правду. Но ничего не менялось. Все, кроме моей жизни.
Забавно, как маленький тест может изменить всю твою жизнь.
Я схватила сумочку и выбежала из туалета.
Рэне склонилась над тележкой, просматривая новостную ленту в телефоне. Увидев меня, она выпрямилась, и с любопытством посмотрела на меня.
– Сделала?
Слова застряли у меня в горле. Я смогла только кивнуть и передать ей тест. Ее глаза распахнулись от удивления, пока она переводила взгляд с теста на меня и обратно.
– Мы счастливы? – осторожно спросила она.
Я должна была бы радоваться. Это должен был быть самый волнительный момент в моей жизни, но я боялась.
Мысленно я пыталась провести подсчеты. Сколько длится мой цикл? Я никогда не отслеживала месячные. Как и большинство женщин в этом вопросе я полагалась на напоминания тела. Кажется, у меня всего лишь недельная задержка.
Я схватила тест и уставилась на результат.
– Мы счастливы, – ответила я.
После этого началось бессчетное количество рыданий и объятий.
– Но не говори своему брату.
– Когда ты собираешься ему рассказать?
Я убрала тест в сумочку.
– Скоро. Через пару часов. Но сначала я должна все обдумать.
Прежде чем выйти из магазина, я купила еще десять тестов. На случай, если первый был не точным.
Я думала только о том, как Синклэр воспримет эту новость. Между нами все было замечательно, лучше, чем я могла представить. Но про нас с Уэсом я такого сказать не могла. Как и обещал, он не собирался облегчать мне бракоразводный процесс. Неделю назад он съехал из дома и вскоре выставил его на продажу. К счастью для меня. Этот дом заслуживал, чтобы в нем жила счастливая семья. Но на этом он не остановился. Если существовала какая-либо задолженность по кредитной карте, Уэс настаивал, что за все должна заплатить я. Он утверждал, что именно я потратила все деньги. Проще всего дело обстояло с вещами в доме. Он хотел забрать «самую малость»: картины, ковер, нашу двуспальную кровать. Кресло в гостиной. Не забыл он и про телевизор с плоским экраном. Единственное, на чем мы сошлись единогласно: все вещи в его кабинете принадлежали исключительно ему.
Уэс хватал все, что попадалось ему на глаза. Синклэр видел всю боль и отчаяние, через которые я проходила.
Мое терпение было на пределе. Дни тянулись так медленно. Если бы рядом не было Синклэра, я бы сошла с ума.
