Текст книги "Собирая воедино (ЛП)"
Автор книги: Калия Рид
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
– Я тут подумала… – медленно начала я.
Уэс поднял бровь и терпеливо ждал, когда я продолжу свою мысль.
– Я подумала, может, нам попробовать завести ребенка?
– Ребенка? – вяло переспросил он. Вопрос был задан без единой эмоции, словно я предложила ему выбрать, что он будет делать: мыть посуду или вынесет мусор.
На секунду это сбило меня с толку. Я не могла предугадать его реакцию, но в глубине души надеялась, что он проявит больше интереса к этой идее. Немного.
– Ну, да, – ответила я.
Он посмотрел на меня в замешательстве. Желудок сжался; я не ожидала, что все так пойдет. Вообще.
– Смотри. – медленно начал Уэс, – Мы клялись всегда быть честными друг перед другом, так?
Я кивнула. Внезапно вышло, что эта клятва вышла мне боком. Страх и неприятное предчувствие слились воедино и поползли по моей спине.
– Я не хочу детей, – наконец-то выдал он.
Он пожал плечами и одарил меня полуулыбкой, словно это решение никогда не будет пересмотрено, не важно, как бы сильно я не старалась.
– Вообще?
– Вообще.
Меня буквально контузило этой новостью. Я быстро заморгала.
– Почему нет?
– А у меня должна быть причина?
– Да.
– Да ладно тебе, Виктория.
У него вырвался смешок. Он поднял руки.
– Что ты хочешь, чтобы я сказал? Я не хочу детей.
– Хочу, чтобы ты сказал почему. Я не хочу детей, потому что… – выдала я, – заполни пробел, Уэс.
Он резко встал из-за стола, взяв в руки свою тарелку. Я пошла за ним, не готовая закончить этот разговор.
– Объясни мне почему, – настаивала я, – хочу об этом поговорить.
– Мы уже поговорили.
– Нет, мы начали, а потом ты взбесился.
– Я не взбесился!
Он выбросил остатки еды в помойку.
– Почему мы вообще об этом разговариваем?
– Потому что это важно для меня. Потому что ты спросил, какие у меня цели на этот год и я сказала, а теперь ты злишься на меня. Вот почему мы об этом разговариваем.
Уэс развернулся, вцепившись в уголок стойки. Все флюиды счастливой годовщины начали исчезать, их сменила злость.
Как и каждая нормальная пара, мы ссорились. Спорили. Но ссоры никогда не были долгими или настолько ужасными, чтобы оставить вмятину на наших отношениях. Один из нас всегда сдавался.
Но в этот раз, я собиралась сделать исключение. Ведь мы спорили из-за того, чего мне действительно хотелось.
– Ты должна закончить эту тему, – сказал Уэс, пытаясь сгладить ситуацию, – ты как собака с долбанной косточкой.
– Тогда просто ответь мне!
– Я не хочу детей, потому что не хочу ответственности, – выдал он.
Молчание. В гостиной орал телевизор, но на кухне было так тихо, что можно было услышать, как упала иголка.
– Сейчас мне хочется пожить для себя, и абсолютно не хочется думать о ребенке, Виктория.
– Так будет всегда. Никогда не будет подходящего времени начать семью.
– Если не будет подходящего времени, тогда зачем пытаться?
Он еще раз пожал плечами. Этот жест начал выводить меня из себя. Словно он заметил, как я расстроилась и разозлилась, но ему лень что-либо улаживать.
Я отступила на шаг назад. Его слова застряли в моем сердце.
– Хорошо, – выдохнула я, – так и запишем.
– Я бы спросил, есть ли проблема, но это заметно и так.
– Конечно есть! Я хочу детей!
Уэс скрестил руки.
– Ладно, допустим у нас родится ребенок. Что ты будешь делать, когда он родится? Продолжишь работать и бросишь его?
Он произнес слова с такой злобой и ненавистью, что я вздрогнула.
– О чем ты говоришь? Я никогда не брошу своего ребенка.
Уэс покачал головой.
– У нас не будет ребенка.
Таким макаром он закончил разговор. Я развернулась и вышла.
– Виктория! Вернись!
Он поравнялся со мной и обхватил руками со спины.
– Прости. Мне хочется, чтобы у нашего ребенка было все самое лучшее. Все наше внимание. Загрузка на работе становится все сильнее, и я боюсь, что не смогу обеспечить ребенка той любовью и тем вниманием, которое он или она будет заслуживать. Вот и все. Я не хотел доводить тебя до слез, понимаешь? Даже если мы попытаемся завести ребенка, оглянись вокруг. Прямо сейчас нас только двое и мы уже переросли этот домик. Нам нужен дом – место, в котором мы сможем осесть.
Уэс нарисовал такую красивую картину. Она была такой заманчивой, такой совершенной, что я согласилась с ним.
– Тогда я возьму двухнедельный отпуск в больнице.
Слова так быстро сорвались с моих губ, что я даже не успела, как следует их обдумать.
Глаза Уэса загорелись.
– Ты в этом уверена?
– Да, – быстро сказала я. Чем больше я думала об этом, тем больше это приобретало смысла.
– Абсолютно.
Уэс остановился передо мной и обхватил мое лицо руками. Он улыбнулся и нежно меня поцеловал. Поцелуй был наполнен обещаниями и надеждами о нашем будущем. Когда мы оторвались друг от друга, я положила голову ему на грудь.
– Значит, мы собираемся это сделать? – прошептала я ему в рубашку.
– Мы собираемся это сделать. Но я не хочу торопиться. Хочу, чтобы у нас появился дом, идеальный дом, который мы сможем назвать своим собственным.
Во мне нарастало такое сильное волнение, что я не могла сдержать сияющую улыбку.
Вместе мы убрались на кухне, обмениваясь тайными улыбками каждые несколько минут. Я протирала стойку, когда мой взгляд переместился в направлении гостиной. Я смотрела на большую фотографию в рамке, на которой были изображены мы, в день нашей свадьбы. Надеюсь, что через год, рядом с ней будет стоять фотография нашего ребенка. Я взяла телефон, повернулась и посмотрела на Уэса.
– Эй! Посмотри сюда, будущий отец моих детей.
Уэс повернулся ко мне и я сделала фотографию. Если бы надо было написать заголовок, то он я бы написала одно слово: До.
До детей.
До постоянного изнеможения.
До той идеальной семьи, которой я хотела, чтобы мы стали.
Эта глава нашей жизни собиралась закончиться. Должна была быть написана новая, и я знала, что она будет незабываема.
ГЛАВА 11
Август 2013
– Ну, что скажешь?
Уэс убрал руки с моих глаз и встал рядом со мной с широкой улыбкой на лице. Я увидела остов нашего дома. Я была здесь один раз, когда мы осматривали территорию и был заложен фундамент.
С той поры прошло много времени. Но ничего не изменилось, я по-прежнему видела только «скелет» дома. Он был окружен строительными лесами и с нескольких сторон прикрыт фанерой. Даже с моего места мне было видно специальное обрамление для комнат и контуры окон.
– Думаю, что он сильно отличается от нашего таунхауса.
– Прежде чем начнешь бояться, помни, что на достройку дома могут уйти добрые восемь месяцев. Но ты и оглянуться не успеешь, моя королева, как мы переедем жить сюда.
Я улыбнулась этому его обещанию.
Во мне вспыхнуло волнение, как только я представила жизнь и семью, которая может быть у меня с Уэсом. Это была прекрасная мечта.
– Хочешь заглянуть внутрь? – предложил Уэс. Он выглядел таким счастливым. Рукава его голубой рубашки были закатаны. Этот дом было его детищем. Все это. Я не могла отказать ему.
– Конечно, – согласилась я.
– Лучше места мы найти и не могли. – Прокомментировал Уэс, – Я беседовал с подрядчиком, и он сказал, что сенатор Кэррадайн подумывал купить себе участок справа от нас.
Я лениво кивнула, едва обратив внимание на то, что он сказал. Мысленно я составляла список дел, которые нужно сделать в этом доме.
С мая мы только и делали, что изучали земельные участки, пытаясь подобрать идеальное место для нашего дома. Я сразу же влюбилась в окрестности вдоль Бэллами Роад. Микрорайон был совершенно новый, на улице было от силы четыре-пять домов. Здесь было спокойно и тихо, вокруг на многие мили не было ничего кроме леса. Здесь все настолько отличалось от жизни в городе, где всегда было так суматошно.
Взявшись за руки, мы пошли по дороге. Тротуара здесь пока не было, также, как и переднего двора. Уцелевшая трава была примята и покрыта грязью. Вокруг сновали рабочие, сосредоточенные на том, чтобы поскорее закончить свою работу. Крыльца тоже не было. Две толстые доски использовались в качестве самодельного пандуса, который вел туда, где должен быть холл. Мы вошли внутрь. Только одно это помещение было больше, чем наши нынешние кухня и гостиная вместе взятые.
Я покружилась, осматривая деревянные перекладины и фанеры. Справа взгляд наткнулся на то, что должно стать лестницей в форме подковы. Я представила уже окончательный вариант: ступени из красного дерева. Белые низины ступеней. Перила будут из красного дерева, а дополнением ко всему будет служить кованое плетение.
Несмотря на то, что сейчас наша семья состояла всего из двух человек, наш таунхаус уже стал нам мал. Свободная комната служила Уэсу кабинетом, и то кабинетом его можно было назвать чисто символически.
Первым делом в новом доме Уэс хотел обустроить кабинет со встроенным шкафом.
Мои запросы были поскромнее. Мысленно я могла представить каждую комнату с несколькими окнами. Французские двери. Эркер в нашей спальне. Также я представляла прекрасный задний двор, усыпанный цветами. С растениями я была на «Вы». Моя последняя попытка заняться садоводством случилась, когда я была совсем маленькой девочкой, которая помогала матери. Несколько цветов тогда завяло. После этого я завязала с растениями и купила искусственный фикус.
– Прямо будут кухня и гостиная. – сказал Уэс, – Кстати, я разговаривал с подрядчиком и он сказал, что того покрытия на пол, которое ты хочешь постелить на кухне, сейчас нет в наличии и оно может появиться только через несколько месяцев. Он предложил рассмотреть другие варианты.
Я кивнула, потрясенная всем, что увидела, но улыбнулась наперекор себе. Энтузиазм Уэса был столь заразителен. Как мне не быть такой счастливой, когда он в таком восторге?
– Пойдем еще осмотримся, – сказал он и повел меня еще дальше.
Мы переходили из комнаты в комнату, тихо наблюдая за людьми, работающими вокруг нас. Мы поднялись по ступенькам на второй этаж, и все это время я представляла, как наши дети будут бегать туда-сюда. Это дало мне надежду, и я улыбнулась, хотя я все еще не была беременна.
Где-то глубоко в душе, я понимала, что причин для расстройства и самобичевания нет. Активно завести ребенка мы пытаемся только с начала лета, но практически сразу же мой мозг начинал искать в чем мы можем допускать ошибку.
Уэс показал мне просторную спальню, с гардеробной, со встроенными отделениями для моих платьев, туфель и сумок.
– Тебе нравится?
– Кому бы не понравилось? Это невероятно.
– Это все для тебя.
Я одарила его благодарной улыбкой и прошлась по комнате.
Дальше следовали две свободные комнаты. Я заприметила комнату, которая находилась рядом с нашей спальней. Я могла представить себе мягкий белый ковер под ногами и стены, выкрашенные в теплый желтый цвет. В углу будет стоять кресло-качалка. Рядом с ним белый шкаф, заполненный детской одеждой и пеленальный столик. Плетеная корзина для игрушек на полу. А прямо у окна будет стоять белая колыбель. Я подошла к месту, где будет окно и выглянула во двор. Траву нужно будет скосить, но я могла представить себе невообразимое количество цветов, растущих рядом с белым забором. Я представила гамак, висящий между двумя дубами. Я поставлю туда коричневую плетеную мебель. Это будет моим укрытием.
Я повернулась к Уэсу. Он смотрел на меня с улыбкой.
– Здесь получится прекрасная детская, – сказала я между делом.
Уэс прислонился к дверному проему и покачал головой.
– Ты так думаешь?
– Да, – мягко ответила я.
– Ты ведь не беременна? – резко спросил он.
Улыбка сползла с моего лица.
– Нет, не беременна.
Зачем он задал этот вопрос, и почему теперь на его лице столько очевидно облегчение? Его реакция столкнулась с моей болью, вынудив меня занять обороняющуюся позицию.
Не говоря ни слова, я вышла из комнаты. В пустом помещении, звук моих шагов эхом раздносился вокруг. Я побежала по ступенькам, за мной по пятам Уэс.
– Виктория!
Я остановилась и обернулась.
– Что?
Уэс замер в двух шагах от меня. Он ухватился за стену и перила, чтобы устоять.
– Что не так?
– Что не так? – я с неверием уставилась на него. – Было заметно, как тебе полегчало, когда я сказала, что не беременна. А ты ведь знаешь, как сильно я хочу ребенка.
Казалось, что мои слова действительно ранили его. Словно мы никогда не поднимали тему детей. Словно все мои усилия, чтобы бросить работу, были напрасны.
– Нельзя так быстро забеременеть. На это понадобится время.
– Я это знаю, – сказала я, стиснув зубы. – Но у тебя на лице было такое облегчение!
В этом пустом доме, мои слова эхом прозвучали вокруг нас.
Уэс поджал губы.
– По моему, дети не должны быть причиной ссор. Можно ссориться из-за денег или еще чего. Но не из-за детей.
Он запустил руки в волосы.
– Я все еще привыкаю к этой мысли, понимаешь?
– Но два месяца назад, ты сказал, что мы можем попытаться завести ребенка. Я не заставляла тебя это говорить!
– Ну, можно сказать, заставила. Ты никак не хотела покончить с этой темой.
Мне нечего было на это сказать. Для меня было понятно, что из разговора о детях мы сделали разные выводы. На первом этаже работники старались избежать попадания под горячую руку. Я ни капли за это их не виню. Как бы мне хотелось сбежать с ними.
Уэс спускался, пока не оказался рядом со мной.
– Разве недостаточно того, что я готов подумать о детях?
– Нет, этого не достаточно. Завести ребенка, это не машину купить. Нельзя заключать эту сделку, если она тебе не нравится. Это не так работает.
За секунду, его лицо исказилось от ярости. Я увидела злость в его глазах. Его кулак пролетел в нескольких сантиметрах от моей головы, и ударился о фанеру. Я прикрыла голову и побежала вниз по ступеням, в шоке озираясь на Уэса.
Он уставился на опилки в кулаке, выглядя таким же шокированным, как и я. Выражение на его лице было диким и испуганным. Он сбежал по лестнице.
В холле повисла тишина. Строители быстро разбежались.
– Прости меня, – прошептал Уэс. Он притянул меня к себе. Он обнял меня за плечи, но все мое тело было напряжено.
Уэс обхватил мое лицо ладонями. Он улыбался, но эта уже улыбка не оказывала нужного эффекта, как бывало ранее.
– Прости меня, Виктория. Я вспылил. Ты знаешь, что я люблю тебя. Я люблю тебя.
Медленно, практически как робот, я обняла его. Уэс начал успокаиваться.
Я не знала, что только что произошло. Это нервировало меня. Пугало.
– У нас будет много воспоминаний, связанных с этим домом. Воспоминаний, которые будут существовать, пока мы не умрем. Ты веришь мне? – спросил Уэс.
Я кивнула, но это была просто машинальная реакция.
– У нас все будет, все будет, – снова и снова повторял он, – ты хотела прекрасный сад? Я позвоню садовнику и они начнут работать над задним двором. Комнату рядом с нами мы сделаем детской. Все что ты захочешь. Все.
Обещания продолжались, но моя уверенность в том, что я знаю мужа, как свои пять пальцев, пошатнулась. У меня не было ни малейшего понятия, что, черт побери, произошло несколько минут назад, и я не была уверена, что это не повторится вновь.
ГЛАВА 12
Сентябрь 2013
– Не разбей его! Он очень хрупкий!
Уэс оглянулся на меня.
– Это просто цветочный горшок, Виктория. Если разобьется, мы купим новый.
Я прикусила кончик языка. Мы? Зачем он сказал «мы», если мы оба прекрасно знаем, что покупать горшок придется мне? Все началось с момента постройки дома. Я думала, что все детали мы будем обсуждать вместе, начиная с выбора дверных ручек на кухонных шкафах и заканчивая количеством книжных полок в его кабинете.
Я действительно думала, что этот дом будет нашим проектом. Предполагалось, что он станет нашим домом мечты, тогда почему Уэс не вкладывается в него так же, как я?
Хотя это была наименьшая из проблем. Нам с Уэсом буквально приходилось выкраивать время, чтобы побыть вдвоем. Мы старались проводить вместе каждую свободное мгновенье, но теперь в нем ощущалась нетерпеливость. Словно он отсчитывал часы до того момента, когда уже сможет со мной расстаться. Я начала во всем винить нагрузку на работе и стресс, который свалился ему на плечи.
Уэс твердил, что все из-за работы. Слишком много времени он там проводит. Много нагрузки. Когда я предложила ему умерить обороты, он злобно на меня посмотрел и сказал:
– А как тогда, по твоему мнению, мне обеспечивать ту идеальную жизнь, которую ты так хочешь?
Предполагалось что дом строится для нашей семьи. По крайней мере, я так думала.
Но, наконец-то, Уэс был рядом, помогал мне с выбором садоводческих инструментов. В первый раз за долгое время мы были одни, и мне не хотелось, чтобы время летело так быстро.
На заднем дворе еще ничего не было сделано, но я уже представляла себе, как там все будет выглядеть. Каменная дорожка, вдоль которой растут цветы и аккуратно подстриженный газон. Дубы, растущие по всему периметру, и плетеные стулья под ними. Но самой лучшей частью было цветущее вишневое дерево. Оно цвело прямо сейчас. Бледно-розовые лепестки тонули в зеленом море. Оно было так прекрасно.
Я дождаться не могла, когда же приедет садовник.
Несмотря на то, что я обижалась на Уэса за упрямое нежелание принимать решения относительно дома, я с радостью ухватилась за идею найти садовника. Было много вариантов, но, в конце концов, я решила остановиться на Рэне Дэйвери. Она владела Фэйрхэвэном – цветочным магазином, в котором располагался и ее офис ландшафтного дизайнера. Однажды Тэйлор упомянула, что Рэне составляет самые красивые цветочные композиции.
Уэс аккуратно поставил цветочный горшок под вишневое дерево. Отряхнул руки и выпрямился.
– Мне пора идти, – констатировал он, – Чем собираешься сегодня заняться?
– Скорей всего, работать на заднем дворе с этой дамочкой Рэне.
– И все?
– И все, – повторила я.
– Ладно. Люблю тебя.
Муж рассеянно поцеловал меня в щеку. Миновали те дни, когда один прощальный поцелуй превращался во второй, затем в третий и четвертый.
Я наблюдала за тем, как он уходит. Пять дней назад мы ужасно поругались. Уэс пришел домой позднее обычного. Я ужинала одна. Звонила ему и натыкалась на автоответчик. С каждой секундой злилась все сильнее. Сердце наполнялось ненавистью. Она накрывала меня, черная и тяжелая. Когда Уэс зашел, эмоции взяли верх, и я вскочила со стула, намереваясь узнать, где он был.
Мы ругались и спорили, но вместо того, чтобы отступить, как я обычно это делаю, я стояла на своем. Он кричал, чтобы я оставила его в покое, а когда я отказалась, Уэс развернулся и ушел из дома. Он не вернулся. На следующий день он пришел домой и извинился. Сказал, что спал в офисе. Я не знала, чему верить. Мы впервые так злились друг на друга и ночевали раздельно.
Я зажмурилась и глубоко вздохнула.
Когда я вновь открыла глаза, заметила, как вдоль дома идет низенькая женщина, а в руках у нее инструменты для сада. Она двигалась так, словно выполняет ответственную миссию. Но подойдя ко мне, резко бросила все инструменты на землю. Я ждала, когда она поднимет голову и поздоровается, но женщина быстро пошла обратно к своей машине.
Я наблюдала за тем, как она ходит туда-сюда от машины к моему дворику. Обычно я бываю очень тихой и сдержанной, но сегодня мне хотелось поговорить с ней и представиться.
Я прочистила горло, и она, наконец, подняла голову. На голове у нее была бейсболка, тень от которой скрывала половину лица. От долгого пребывания на солнце кожа у нее была карамельного цвета, темные волосы собраны в конский хвост. Даже не глядя на ее лицо, я понимала, она без макияжа. Она была полной противоположностью тех женщин, с которыми я обычно проводила время. И поэтому она была мне интересна.
– Привет, – пробормотала я.
Она приподняла бейсболку и наскоро поздоровалась со мной.
– Я знаю, вы наш новый садовник, но думаю, что мне следует представиться.
Я подошла к ней, а она склонилась над цветочной клумбой.
– Я знаю, кто вы, – перебила меня женщина. Она сняла перчатки и заткнула их за джинсы. А потом улыбнулась и пожала мне руку. – Миссис Донован.
Я медленно кивнула и махнула рукой в сторону широкого запущенного пространства позади меня.
– Похоже вас ждет много работы.
– Все не так плохо, как вам кажется. На первый взгляд кажется, что работы много, но думаю, что смогу за неделю посадить цветы и подстричь кусты.
Я удивленно распахнула глаза.
– Звучит впечатляюще.
Она пожала плечами.
– Это моя работа, миссис Донован.
– Не стоит так меня называть.
Она посмотрела на меня в замешательстве.
– Миссис Донован, – уточнила я, – меня зовут Виктория.
– Хорошо, Виктория.
Женщина окинула взглядом все коробки с цветами, стоящие рядом с ней.
– Вот несколько цветов, которые, как мне кажется, вам понравятся.
Я взглянула на них. У меня не было ни малейшего понятия, как они называются.
Перед собой я видела только несчетное количество ярких красок. Не знаю, с чего начать.
– Это что за цветы?
Рэне прищурилась и посмотрела туда, куда я указывала.
– Орхидеи.
Я опустилась на колени рядом с ней. Казалось, это застало ее врасплох.
– Они мне не нравятся.
– Мне тоже не особо, – призналась она со скромной улыбкой. Она протянула мне руку, и несмотря на то, что мы обменялись рукопожатиями несколько секунд назад, этот жест расценивался так, будто я заслужила ее уважение.
– Я Рэне.
Оказавшись ближе, я разглядела небольшую горбинку на ее носу. Ее глаза, темно-кофейного оттенка, обрамляли морщинки, которые появлялись и в уголках губ, когда она улыбалась. Она выглядела ответственной и рассудительной, как человек, который говорит то, что знает и думает, и идет своей дорогой.
– Вам не обязательно сидеть со мной в такую жару. Я все сделаю сама.
В подтверждение своих слов, она склонила голову и начала работать.
Если быть честной, у меня не было особо важных дел. Я бросила взгляд через плечо на строящийся дом. В ушах жужжал звук молотков и пил. Мысленно я уже видела, как будет выглядеть мой будущий дом, так же, как и мой будущий сад: на заднем крыльце будет стоять темная плетеная мебель. На французских дверях будут висеть кружевные занавески, развевающиеся на ветру. А сверху будут висеть большие горшки с петуньями.
По правде говоря, мне было одиноко, и несмотря на то, что Рэне не самый разговорчивый человек, мне нравилось ее общество.
– Я… я могу помочь тебе, – предложила я. Она подняла голову и по кошачьи прищурила глаза. – Если ты конечно этого хочешь, – тихо добавила я.
Рэне замялась. Наконец, она указала рукой в перчатке в сторону машины.
– Принеси перчатки, и я научу тебя паре вещей.
Я нашла пару старых перчаток на заднем сидении автомобиля. Неужели все так очевидно? У меня что, над головой мигалка, которая кричит: Посмотри на меня! Мне нужен друг!
Должно быть так и есть, потому что Рэне дала мне самую черную работу: выдергивать сорняки рядом с дубами и вокруг соседского забора. Все это время мы провели в тишине. Казалось, будто Рэне закрылась от мира на время работы. Ее губы были сжаты в тонкую линию, а брови приняли дугообразную форму. Но она что-то мурлыкала себе под нос, очень, очень тихо. Так тихо, что я даже не знала об этом, пока не оказалась рядом.
Закончив с цветами, она отошла назад и посмотрела на них.
– Мне нравятся эти лавандово-голубые цветы, – завела я разговор, указывая вправо от себя.
Рэне на секунду подняла голову.
– Это кошачья мята.
– Кошачья мята, – отсутствующе повторила я.
– Забавное название, правда? Непеталактон, входящий в них, приманивает кошек, вводя их во временное блаженство. Думаю, это что-то вроде кошачьей травки.
Я улыбнулась.
– Впечатляет.
Я осмотрела остальные цветы и указала на те, что были передо мной, с лепестками необычной расцветки: они были золотыми на концах, а ближе к центру приобретали красную окраску.
– А как называются эти?
– Покрывальные цветы, – промолвила она через несколько секунд, – также они называются гайлардией. Они и сейчас очень красивые, но через несколько недель, когда зацветут, при взгляде на них у тебя перехватит дыхание.
Весь следующий час я указывала на разные цветы, а Рэне с легкостью описывала подробности каждого растения. Я ухмыльнулась и одобрительно кивнула.
– Ты так много знаешь о цветах.
– Это у меня в крови. Я жила на заднем дворе, пока моя мать занималась садом.
– Какой твой любимый цветок?
Рэне склонилась над желтыми тюльпанами. На мой вопрос она отклонилась назад и задумчиво уставилась на землю, потерявшись в собственном мире.
– Гиацинты, – в итоге ответила она и наклонилась вперед, чтобы очистить розовый лепесток цветка. – Они кажутся мне элегантными, и поднимают настроение, думаю, они должны расти в каждом саду. Они успокаивают меня всякий раз, как я смотрю на них.
После этого мы не произнесли ни слова. Мы погрузились в уютное молчание, но Рэне все равно продолжала мурлыкать себе что-то под нос. Меня это не раздражало, да и она делала это не громко. Наоборот, это звук был очень тихим и успокаивающим, в результате чего, напряжение в плечах спало.
– Часто напеваешь?
Рэне вздрогнула, словно забыла, что я все еще здесь.
– Прости. Не знала, что делаю это.
– Мне это не мешает.
Рэне пожала плечами и продолжила выдергивать сорняки.
– Моя мать так постоянно делала. Полагаю, это происходит, когда я ухожу в себя или, когда испытываю сильный стресс. Это успокаивает.
Я кивнула. Думаю, я заслужила ее признание.
Рэне исподтишка взглянула на меня.
– Попробуй. Это работает. Поверь мне.
– В таком случае, я буду делать это круглосуточно, семь дней в неделю.
Слова просто слетели с моих губ. Я прикрыла рот рукой. Впервые я призналась кому-то, что моя жизнь не такая идеальная, как кажется. И их уже не вернуть назад.
Рэне не наклонилась ближе, не смотрела на меня голодным взглядом, жаждущим сплетен. Она просто улыбнулась.
– На этом заднем дворе не будет стресса. Ничто не будет беспокоить тебя. Все это твое.
– Мой рай.
– Точно, – она одарила меня теплой улыбкой, – а теперь, если хочешь, можешь помочь мне полить остальные растения.
ГЛАВА 13
Октябрь 2013
Я хлопнула дверью машины и побежала по дорожке. Я опаздывала. На добрых пятнадцать минут. Я была почти уверена, что Уэс сможет сделать это. Он, как обычно, задерживался в офисе. Мы должны были встретиться с подрядчиком, работающим над нашим домом. Уэс продолжал убеждать меня, что все идет как надо, но я в этом сомневалась. Клянусь, всякий раз, как только мы делали два шага вперед, то сразу же отступали на четыре шага назад.
Меньше всего на свете мне хотелось приходить сюда. Сегодня утром приехала тетушка Фло, она невысокого роста, но такая сучка. Она и раньше не была желанным гостем, а сейчас и подавно. Красное пятно на туалетной бумаге напоминало послание от моего организма идти к черту, будто он говорил: «Ах, да, насчет ребенка… Этого не произойдет. Удачи в следующем месяце!»
Хотя должна признать, что за последние несколько месяцев, в строительстве дома наметился прогресс. В нем появилось очертание европейского стиля, с эркерами перед входной дверью и белыми колоннами. Наружная сторона дома была отделана светло-серой штукатуркой.
Один из работников выкладывал камнями подъездную дорожку. Двойные входные двери были распахнуты. Несколько рабочих ходили туда-сюда и носили различные инструменты. Звуки молотков и дрелей были слышны повсюду.
Я осмотрелась, ища глазами главного подрядчика. Уэс сказал, его зовут Синклэр Монтгомери. Он поведал мне это за завтраком:
– Синклэр хороший парень. Думаю, он тебе понравится.
– Сомневаюсь, – ответила я.
Несмотря на то, что я не знала, кого ищу, понять, кто из них Синклэр не составило огромного труда. Перед входной дверью стоял высокий мужчина и беседовал с архитектором. Он был одет в черные брюки и белую обтягивающую рубашку с закатанными рукавами, обнажающими загорелые предплечья. Справа на рубашке была монограмма: «СТРОИТЕЛЬСТВО МОНТГОМЕРИ».
Волосы у него были угольно черные, выбритые на висках и уложенные на макушке. Кожа медового цвета. Он был высокий, даже выше, чем Уэс. Я представила, каково это прижаться к его груди. Грудь у него была такая мускулистая и напряженная, что бицепсы были видны даже сквозь рубашку.
Меньше всего я ожидала увидеть такого мужчину. Он не похож на того, кто строит жилые дома. Скорее он относится к тем мужчинам, кто идет по жизни с ослепительной улыбкой, и сотни женщин падают к его ногам. Ему не нужно работать, потому что стоит ему поманить пальцем, и у него все будет.
Я громко откашлялась и пошла вперед. Он повернулся ко мне.
– Вы мистер Монтгомери?
– Зовите меня Синклэр.
Он протянул мне свою большую, грубую, мозолистую руку. Его ладонь полностью поглотила мою. Если бы его рукопожатие было чуть сильнее, то он с легкостью бы сломал мне все кости. Не смотря на мои мысли, манеры взяли верх.
– Извините, я опоздала. Потеряла счет времени. Я была…
– Не волнуйтесь. Все в порядке, – он посмотрел на то, что творится позади меня,
– Поверьте мне, вы не опоздали. У меня бывали клиенты, которые опаздывали на два часа. Вот это поздно.
Он заглянул мне через плечо.
– Ваш муж придет?
– Он скоро будет. Я попросила его поторопиться.
Синклэр сделал шаг назад и жестом обвел гигантское уродливое сооружение, нависающее над нами.
– Видите улучшение?
– Вы преуменьшаете. Слово улучшение здесь не очень подходит. Кажется, что практически все закончено.
– Не совсем. Но мы близки к завершению. Не хотите пройтись? Уверен, что вы делали это уже миллион раз, но сейчас мы можем пробежаться по списку и увидеть, что уже сделано, а что еще осталось.
Мы вошли внутрь. Стены были покрыты гипсокартоном. Все изменилось с того раза, как я была здесь в прошлый раз. Установили перила из кованого железа. Мы были так близки к завершению работ.
– Выглядит потрясающе.
Мы ходили из комнаты в комнату. Синклэр рассказывал о том, какие проделаны работы, и я поймала себя на мысли, что пялюсь на него. Все мои опасения, которые я внесла с собой в дом, казалось, свалились с моих плеч. Манера его речи сразу же успокоила меня. Когда я задавала вопрос, он смотрел на меня. Не сквозь меня. На меня.
Мы вошли в комнату, которую я нарекла детской, и я, как пчелка, полетела к окну.
Только что были установлены новые окна. Скрестив руки на груди, я посмотрела на свой задний дворик. И улыбнулась. Двор был прекрасен, он выглядел идеальнее, чем я представляла даже в своих самых откровенных мечтах. Хотелось бы присвоить заслуги себе, но это все – результат кропотливой работы Рэне. Вдоль забора тут и там были посажены цветы.
– Милый вид.
Я обернулась и увидела, что Синклэр стоит, прислонившись к двери. Это высказывание скорей всего относилось к саду, но его взгляд был прикован ко мне. Сердцебиение ускорилось, но я не отвела взгляд, как должна была бы. Вместо этого, я поймала его. Во мне проснулось слабое возбуждение. В голове зазвучал тревожный звоночек.
Я быстро улыбнулась ему, и вернулась к созерцанию двора.
