Текст книги "Чудовищная правда (ЛП)"

Автор книги: К.А. Найт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 48

КАТОН

– Не переусердствуй, если тебе еще нужно пере...

– Катон, – огрызается она.

– Ты через многое прошла, ответы могут подождать... – Я пытаюсь снова.

– Катон! – Она шлепает меня по груди, и я вздрагиваю.

– Да, Талли? – Я тянусь к ней, но она отбивает мою руку.

– Нет, ты не отвлечешь меня сексом. – Я чувствую запах ее желания, и она быстро отходит, как будто зная, что я собираюсь ее полапать, поэтому я дуюсь.

– Может дашь хотя бы полизать твою красавицу? – Я мурлычу, приближаясь к ней.

– Нет. – Она смотрит мне в лицо, облизывая губы. – Нам нужно работать. Я в порядке, я отдохнула. Я поела. Подышала свежим воздухом и сделала все, что ты посчитал нужным, а теперь нам нужно работать.

– Можно тогда позже полакомиться? – Я ухмыляюсь.

– Если ты будешь вести себя хорошо, – хмыкает Талия и поворачивается лицом к столу, и я хватаю ее за бедра и тащу назад, вдавливая свой твердый член в ее маленькую пышную попку, а сам наклоняюсь и покусываю ее шею.

– Я всегда хорошо себя веду, моя пара, – воркую я.

– Работай.

– Хорошо, – бормочу я, но перед тем, как отойти неудовлетворенным, еще раз целую ее в шею. Тем не менее я помогаю Талли, и вскоре мы погружаемся в работу. Ей удалось украсть многие исследования, и то, что мы сохранили здесь, помогает ей восполнить пробелы. Она работает без устали, и если бы меня здесь не было, она бы не вспомнила, что нужно сделать перерыв, поесть или попить. Я слежу за этим, и каждый раз, когда она благодарно целует меня.

Мысль о том, что мы будем работать здесь бок о бок вечно, вызывает у меня почти головокружение.

Мои люди заходят к ней с подарками или просто поздороваться, а она всегда вежлива и добра. Я вижу, что они влюбляются в нее так же, как и я. Даже мой брат проверяет нас и смеется, когда она рассеянно отвечает ему. Он говорит, что она напоминает ему меня.

Он не ошибается, и я не могу быть счастливее.

Похоже, я не один такой, потому что пришла весть о спаривании Акуджи и Арии, и нам приходится закончить работу раньше, чтобы Талия смогла перебраться на его территорию и помочь Арии с подготовкой.

Я вынужден оставить ее с другими женщинами из племени Акуджи. Наблюдаю, как она скрывается в его комнатах, пока Акуджи не хлопает меня по плечу и не утаскивает за собой.

Все это время я хочу повернуться и пойти к ней.

– Ну что, брат, когда у тебя спаривание? – усмехается Акуджи.

Я смеюсь.

– Мы с Талли – люди скрытные, так что, возможно, устроим небольшую церемонию, но ничего...

– Грандиозного, – усмехается Акуджи. – Твои люди не допустят ничего маленького.

Я стону, понимая, что он прав, а Акуджи снова смеется.

– Это того стоит, брат, потому что в конце концов она будет твоей. – Любовь, сияющая в его глазах, заставляет меня улыбаться.

– Ты ее очень любишь, – замечаю я, пока мы бродим с его генералом рядом и радостно слушаем.

– Больше, чем я предполагал, но ты это понимаешь. – Я киваю, и он останавливается, с тоской глядя на меня. – Кто бы мог подумать, что я доживу до этого момента?

– Не я. – Я ухмыляюсь. – Но я ни о чем не жалею, а ты?

– Только о том, что так долго ждал, чтобы заявить на нее права, – шутит он. – Мне не терпится увидеть, как это изменит наш народ и земли. Мы слишком долго прозябали, брат.

– Верно. – Я киваю. – А Самаэль? – Ненавижу вспоминать о нем по такому случаю, но это меня беспокоит.

– У меня такое чувство, что у него сейчас забот полон рот. – Он загадочно ухмыляется. – А теперь пойдем, подготовим меня к торжеству, а потом займемся твоим планом. К черту людей, к черту их эксперименты. Давай сосредоточимся только на будущем, брат, ведь оно такое светлое.

– Именно так. – Я поворачиваюсь и иду с ним, думая о Талии. – Так и есть.

⁓

Церемония спаривания Акуджи и Арии идеальна, и племена радуются их союзу, принимая свою королеву-человека. Это вселяет в меня надежду на наше будущее, на наше исцеление и на мое собственное спаривание, о котором я думаю без остановки с тех пор, как Акуджи упомянул об этом.

Я знаю, что они захотят устроить большую церемонию, ведь я – вождь племени, но все, что мне по-настоящему нужно, – это моя пара. Пока я смотрю, как Талия танцует с моими людьми, мне приходит в голову идея, и, не дожидаясь ответа, я хватаю своего брата и свою пару и утаскиваю их с празднования.

– Куда мы идем? – ворчит мой брат. – Там была грудастая женщина...

– Ты можешь заняться романтикой после, – ухмыляюсь я, прижимаясь к своей паре, пока мы не доходим до музея. Я направляюсь к своему любимому месту и поворачиваюсь к ней. – В этом месте, я впервые почувствовал тебя, впервые понял, что моя жизнь изменится. А еще тут, ты выбрала меня. Я не могу придумать лучшего места, чтобы скрепить наши узы.

– Катон? – спрашивает она в замешательстве.

– Они захотят устроить пышную церемонию, но я не хочу. Для меня самые важные люди, это ты и мой брат. Только вы, моя семья. Они не получат больше от тебя ни капельки внимания. Ты вся моя, и я ждал этого момента всю свою жизнь. Так что, Талли, любовь моя, согласна ли ты стать моей навсегда?

Ее глаза наполняются слезами, и она обнимает меня.

– Согласна.

Я прижимаю ее ближе и целую. Это не традиция, но мы вместе, и это все, что имеет значение.

Опустив ее на землю, я смотрю на брата.

– Окажешь ли ты нам честь?

– Для меня нет большей чести. – Он хлопает нас обоих по плечу. – У них будет большая церемония, к тому же ты всегда был странным, так что они примут это.

Я от этого только смеюсь.

– Погоди, дай я принесу принадлежности. – Он спешит прочь, пока я смотрю на Талли.

– Ты уверена?

– Я твоя, а ты мой, я хочу, чтобы мы были всегда вместе. Я не хочу, чтобы на меня смотрели миллионы монстров, не хочу стоять перед ними и клясться в любви. Я хочу, чтобы ты знал, как много ты для меня значишь... если ты конечно не против? – обеспокоенно спрашивает она.

– Более чем устраивает, – шепчу я, прижимаясь к ее лицу.

– Твои люди будут в бешенстве, – шепчет Талли, когда я опускаю голову.

– Пусть, – пробормотал я, и поцеловал её. Мне все равно, лишь бы она согласилась быть моей навсегда.

– Потом нацелуетесь, – ругается мой брат, останавливаясь передо мной с ножом в руке и пастой в другой. – Давайте покончим с этим, влюбленные.

ТАЛИЯ

Катон целует меня еще раз и берет за руку, пока мы стоим бок о бок лицом к его брату. Его брат отдает нож, и Катон поворачивается ко мне.

– Талия, сегодня я клянусь быть твоим навсегда. Я предлагаю тебе свое сердце. – Он ударяет себя в грудь кулаком. – Я предлагаю тебе свою душу и свой клинок. – Он опускается на колени.

Я пытаюсь вспомнить все, что Ария сделала ранее. Я нервно сглатываю, но черпаю силы в его словах.

– Катон, сегодня я клянусь быть твоей навсегда. Я предлагаю тебе свое сердце. – Я бью себя в грудь, копируя его действия и морщась от боли. – Я предлагаю тебе свою душу и свой клинок. – Закончив речь, я тоже опускаюсь на колени.

– Катон, брат мой, предводитель Акумена, берешь ли ты Талию в подруги? – Он улыбается нам обоим.

– Навечно, – немедленно отвечает Катон.

– Обычно мы повторяем это, но поскольку здесь никого нет, и я думаю, что если я заставлю Катона ждать еще дольше, он может ударить меня, мы пропустим эту часть. Катон, пролей за нее кровь и покажи свою преданность. Сделай свое тело ее телом. Отдай ей себя до последнего кусочка, – приказывает он.

Меня тошнит от этой мысли, но знаю, что такова традиция. Я провела достаточно времени, слушая, как женщины рассказывают Арии о том, чего следует ожидать.

Я не опозорю его, если остановлю.

Катон наклоняется вперед и утыкается мне в грудь, стоя спиной к брату. Его брат, кажется, слишком счастлив вырезать мое имя на его спине – более чем счастлив, – что только подчеркивает наши различия. Когда все готово, Катон целует мою грудь и затем проводит пальцем по ножу.

– Брат...

Катон не обращает на него внимания, берет окровавленный клинок и подмигивает мне.

– Твое имя на моей спине как символ того, что ты всегда будешь ее защищать. – Он прижимает острие к сердцу. – Однако сердце принадлежит тебе со дня моего рождения, так что оно должно быть выгравировано и на нем. – Я задыхаюсь, когда он вырезает мое имя коже над сердцем и все это время ухмыляется.

Безбашенный, безумный мужчина.

– Катон... – Я качаю головой, в глазах стоят слезы. – Ты сумасшедший ублюдок.

Они оба смеются.

– Ну что ж, тогда продолжим. – Его брат хлопает. – Талли, моя новая сестра, берешь ли ты Катона, вождя Акумена, в своего спутника жизни?

– Да, – отвечаю я без колебаний.

– Да, черт возьми, – шепчет его брат, заставляя нас рассмеяться, а я в доли секунды принимаю решение. То же, что и Ария. Я не хочу нарушать эту традицию.

Я покажу им, насколько люди сильны.

– И я предлагаю свою кожу добровольно.

Катон поворачивает голову ко мне.

– Талли, нет...

– Ты носишь мое имя, а я хочу носить твое. – Я протягиваю руку и целую его. – Все будет хорошо.

– Не смей, брат, – огрызается Катон, делая шаг ко мне и беря мое лицо в руки, заглядывая в глаза. – Ты не обязана. Я знаю, что ты любишь меня, я знаю, что я твоя пара.

– Это не только для нас, но и для них. Я – твоя, а ты – мой. Я сделаю это с твоего разрешения или без него.

Катон скалит зубы, но, видимо, видит решимость в моих глазах.

– Отлично. – Он держит клинок в руке и обводит меня взглядом. – Тогда я сделаю это. – Я слышу ужас в его голосе, когда задираю рубашку и опускаюсь на колени. Когда я чувствую, как лезвие прижимается к моей коже, я готовлюсь к боли.

Прежде чем начать, Катон повторяет попытку.

– Талли, тебе не нужно...

– Сделай это, черт возьми, – приказываю я, и его брат усмехается.

Следующие несколько минут – сущее мучение, и я вижу, что Катон ненавидит каждую минуту. Когда все закончено, он целует меня со всех сторон, говоря, какая я храбрая и как сильно он меня любит.

– Ты можешь показать мне позже своим языком, – бормочу я, трясясь от шока и боли, но я ни о чем не жалею.

– Вот уж это я не хотел слышать, – бормочет его брат, прежде чем продолжить. – Катон и Талия, вы пролили кровь и поклялись стать супругами перед нашим народом. Поднимитесь как единое целое. – Катон поднимает меня на руки и крепко целует.

– Мы официально стали супругами, Талли, – пробормотал он.

– И это мой сигнал уйти, чтобы вы могли возлечь на брачное ложе.– Его брат нежно касается наших рук. – Спасибо, что позволила мне принять в этом участие. Я сам собираюсь найти кого-нибудь. Спокойной ночи, друзья, – говорит брат Катона, и я не могу удержаться от хихиканья, когда мы смотрим, как он уходит.

– Что ты хочешь делать теперь, моя пара? – Катон шевелит бровями.

– Ну, ты первый завел разговор о языке...

Катон двигается раньше, чем я заканчиваю, и я не могу перестать смеяться. Он бегом возвращается в наши комнаты и запирает дверь, после чего укладывает меня на кровать.

– Давай я намажу тебе спину.

Кто я такая, чтобы отказываться?

Катон мягко переворачивает меня на спину, и мгновение спустя всю мою одежду срывают, а влажная, и втирают холодную пасту, нежно намазывая по своему имени. Я вздрагиваю, от боли прикусываю губу, но когда паста начинает действовать, она исчезает.

– Вот так, – мурлычет он, в его голосе слышится голод. Катон переворачивается, скользит взглядом по моему телу, и тянется ко мне. Отбив его руки, я беру крем и встаю на колени.

– Прежде чем ты трахнешь меня, позволь мне тоже смазать твои раны. – Я ухмыляюсь, а Катон ворчит, как будто ему неприятно. Пока я вывожу слова на его груди, он наклоняется, посасывает мои соски и массирует попку, заставляя меня стонать. Мне приходится отстраниться и переместиться к нему на спину.

Я возбуждена и дрожу от предвкушения, зная, что как только я закончу, то буду его.

Как только я покрываю последнюю букву, Катон тащит меня вперед и прижимает к гнезду из меха. Катон запускает брачные феромоны, запутывая пальцы в моих волосах, и я трусь о его задницу, когда он впивается губами в мои губы в жестоком поцелуе.

Я пытаюсь вывернуться, чтобы поцеловать его глубже, но он отстраняется, оставляя меня растерянной и возбужденной.

– На колени, моя пара. Позволь мне посмотреть на свое имя, пока я буду притязать на тебя.

Ему не нужно повторять дважды. Я поспешно опускаюсь на колени и стону, чувствуя его пальцы на половых губках, а затем Катон давит на клитор, заставляя меня вскрикнуть.

– Держись, моя пара. Видеть мое имя на тебе сводит меня с ума, и я хочу войти в тебя. Мне нужно наполнить тебя спермой и втиреть в твою кожу. – Его голос – это рык, который заставляет меня дрожать от желания.

Я люблю сладостный секс с Катоном, но грубый, требовательный секс?

Это может сделать девушку наркоманкой.

Вцепившись в мех под собой, я упираюсь в его руку, вжимаясь в нее своими влажными складочками. Катон, рыча, впивается зубами в мое плечо, прижимая меня к себе, одновременно вводя в меня пальцы. Он быстро работает ими, а затем добавляет еще один, растягивая меня для члена, пока большим пальцем ласкает клитор. Когда я уже была готова кончить, он отстраняется, оставляя меня хнычущей и бьющейся в поисках удовольствия, которое, как знаю, только он может мне подарить.

Катон обхватывает мое горло, и удерживает меня на месте, когда с сильным толчком входит в меня. Мы оба стонем, острая боль сменяется жгучей жаждой моей пары.

– Катон, – умоляю я, нуждаясь в движении. Я чувствую себя слишком полной.

– Веди себя хорошо, пара, – огрызается Катон, другой рукой обводя свое имя, когда он начинает двигаться, и от этого ожога я ахаю. – Черт, мне нравится видеть свое имя на тебе. Никогда не думал, что стану собственником, но, похоже, так оно и есть, когда дело касается тебя, Талли. Я хочу, чтобы все видели его и знали, что ты моя. – Его слова вырываются с рыком, и он глубже трахает меня.

Зарычав, Катон проводит рукой по моей спине и обхватывает мои бедра, приподнимая меня, пока я не отрываюсь от гнезда. Глубокий угол наклона заставляет каждый толчок скользить по нервам, из-за чего я борюсь с его рукой, не в силах ничего сделать, кроме как кричать.

– Пожалуйста, – умоляю я, слезы текут из глаз. Наслаждение слишком велико, и жжение на моей спине только усиливает ощущения, когда он рычит. Вибрации передаются от его тела к моему, пока не чувствую, как сжимаюсь вокруг него.

Я уже тянусь к разрядке, в которой Катон отказал мне раньше.

Он чувствует это и замирает.

– Еще рано, моя пара. Ты кончишь, когда я скажу. Твое тело и твое удовольствие – мои.

– Ублюдок, – шиплю я, пытаясь сопротивляться его прикосновениям, но Катон остается неподвижным, усмехаясь, пока я не расслаблюсь, и затем трахает меня жестко и быстро, с каждым толчком с каждым укусом. Сводит меня с ума.

Наконец, он щиплет клитор.

– Кончи для меня, Талли. Напои мой член соком моей спутницы.

Я с криком кончаю, сжимаясь вокруг его члена. Наслаждение настолько велико, что я вижу звезды, но Катон не останавливается. Катон доводит меня до очередного оргазма.

– Хорошая девочка, – хвалит он. – Дай мне почувствовать все это снова. Пусть все тебя услышат.

– Я не могу... – задыхаюсь я, пока Катон ласкает клитор, и у меня вырывается очередной крик, когда он делает меня лгуньей, и я кончаю снова.

Катон прижимает меня к себе, продолжая жестоко вбиваться. В его голосе теперь только рычание, когда он отпускает меня и трахает, как зверь. Катон держит меня, и я не могу пошевелиться.

– Моя, – рычит он, вцепившись зубами в шею, пока трахает меня.

Паста горит на моей спине, запах его спаривания обволакивает меня.

– Моя! – рычит он, дико всаживаясь в меня, а когда его разрядка заполняет меня, он вырывается и разбрызгивает ее по моей киске, попке и спине. Я вскрикиваю, снова кончая, не в силах остановить себя.

Падая вперед, я ударяюсь о гнездо, не в силах ничего сделать, кроме как задыхаться.

Он втирает в кожу сперму и его запах, а затем скользит пальцем по моим влажным губкам и снова вводит ее в меня. Я скулю, но не протестую, и он довольный, накрывает меня одеялом, сворачиваясь вокруг меня и удовлетворенно мурлычит.

– Моя Талли, моя спутница жизни, – прошептал он мне на ухо. Я даже не открываю глаза, прижимаясь к нему, то дрожа, то замирая.

– Мы обязательно сделаем это снова... может быть, когда я смогу двигаться. – Я ухмыляюсь, и он смеется рядом со мной.

– У нас впереди целая жизнь, Талли, и я планирую по максимуму насладиться каждым днем, проведенным с тобой, зная, как мне повезло.

Ну, блин.

Слезы скатываются по моей щеке, когда я нахожу в себе силы перевернуться и поцеловать его.

– Я чувствую то же самое, Катон. Вместе мы можем сделать все, что угодно, и я не могу дождаться, когда узнаю, к чему это нас приведет.

– Я тоже, – пробормотал он мне в губы, после чего я почувствовала, как Катон усмехнулся. – Но пока... – Катон переворачивает меня на спину, а я стону и пытаюсь оттолкнуть его.

– Ненасытный. Я создала монстра! – жалуюсь я, пока он ползет по моему телу.

– Да, создала, Талли, и теперь пришло время расплачиваться.

ГЛАВА 49

ТАЛИЯ

Мы провели три дня в нашем гнезде. Катон не позволял мне покидать его даже ради еды, и я чувствовала себя самой счастливой. У меня болит каждая мышца, но я широко улыбаюсь.

Катон объявляет, что мы спарились, и новость встречает ошеломленное молчание. На мгновение я начинаю волноваться, но тут раздается радостный рев, и нас окружают радостные монстры, поздравляющие нас. Катон упивается этим, гордо представляя меня им, и я никогда не чувствовала такого принятия и тепла.

Наконец-то я стала частью семьи.

Я сижу среди них за столом, переполненным подарками и едой, а монстры стремятся подойти поближе, радушно принимая меня с распростертыми объятиями. Это так отличается от того времени, когда только приехала и спряталась наверху надеясь не умереть. Теперь я не могу представить свою жизнь без такого счастья и болтовни. Они видят различия, и некоторые все еще насторожены, но другие радуются, и после дня, проведенного в веселье, я читаю детям сказки на ночь и укладываю их спать, а затем отправляюсь в гнездо со своей парой, где мы проводим остаток дня, исследуя друг друга, теряясь в удовольствии.

Как можно сделать жизнь еще более совершенной?

⁓

На следующее утро я оставляю Катона спать в гнезде и пробираюсь на улицу до захода солнца, сосредоточившись на решении стоящих передо мной задач.

Я знаю, что люди хотели вывести потомство людей и монстров и для этого изменяли нас с помощью наркотиков. Я знаю, что не все люди совместимы с ними. Знаю, что они создавали монстров, в том числе и новых. Они ставили на них эксперименты и пытались создать еще больше... но это нечто другое.

Я практически чувствую, что подошла ближе.

Проходит несколько часов, и Катон заставляет меня остановиться и поесть, а затем мы снова погружаемся в работу. Он, должно быть, чувствует мою решимость, как будто кончики моих пальцев тянутся к решению.

Проходит два дня, два дня почти без сна и перерывов, пока я не понимаю, в чем дело. Это просто щелчок, и я мгновенно откидываюсь назад, ужасаясь тому, что это значит.

Что они сделали.

Я смотрю на Катона, едва успевая произносить слова, так как шок и отвращение застревают у меня кость в горле.

– Талли, говори, мы разберемся с этим вместе, – призывает он.

Кивнув, я объясняю, что нашла, и когда закончила, он потрясенно выдохнул.

– Если это правда...

– Все изменится. – Я киваю. – Все.

– Нам нужно созвать собрание.

ГЛАВА 50

ТАЛИЯ

То, что совещание было созвано так быстро, подчеркивает его срочность и важность. До завтра ждать нельзя, рассвет уже близко, и я пытаюсь не уснуть, поэтому встаю и просматриваю оставшиеся записи, дважды и трижды перепроверяя то, что нашла.

Катон молча сидит со мной, поддерживая меня, и несколько часов спустя я принимаю душ и позволяю Катону привести себя в порядок, прежде чем сесть на наше гнездо. Мне нужно одеться, но я просто смотрю на свои руки, гадая, что это значит для меня.

– Это ничего не меняет, малышка, – говорит он, обнимая меня за щеки и заглядывая в глаза. – Ничего.

– Обещаешь? – спрашиваю я, как ребенок.

– Обещаю, – хмыкает он, прижимаясь лбом к моему. – Они должны знать. Мы встретимся с этой проблемой лицом к лицу, и мы сделаем это вместе.

– Вместе, – шепчу я и позволяю ему помочь мне встать.

Катон считает, что я прекрасно выгляжу, но что-то в этой встрече и в том, что я присутствую на ней в качестве спутницы жизни Катона, делает ее важной как для него, так и для племени. Ария приняла все, что связано с принадлежностью к монстрам, и я тоже. Пришло время сбросить человеческую одежду и найти что-то среднее. Пока Катон этим занимается, я быстро подвожу глаза и подкрашиваю губы найденной помадой, а когда он сообщает, что оставил несколько вариантов, я поспешно выхожу и хватаю их, пока Катон меня не увидел.

Я хочу, чтобы это был сюрприз.

Некоторые из них – меховые, но мне удалось найти черные обтягивающие джинсы, сапоги и меховой топ. Он завязывается сзади, как если бы это была юбка, и в нем удивительно удобно. Волосы я умудряюсь уложить в сумасшедшие светлые волны, и, долго делаю замысловатую прическу, подпрыгивая от восторга.

– Ты готов? – спрашиваю я.

– Да, Талли, дай посмотреть, – отвечает он, в его голосе слышится веселье. Широко улыбаясь, я открываю дверь и выхожу.

– Та-да! – Я кручусь: – Что скажешь?

У него отпадает челюсть, и он сидит неподвижно, как статуя, а я начинаю паниковать, стесняясь прикоснуться к костюму.

– Глупо выгляжу?

– Нет, – едва слышно произносит он, и, когда встает и идет ко мне, я замираю от интенсивности его взгляда. – Я должен никогда не выпускать тебя из своего гнезда. Ты выглядишь как одна из нас, моя идеальная пара. – Когда Катон останавливается передо мной, то с мурлыканьем поглаживает мех, обводит мой макияж, а затем колеблются над моими волосами, а его губы изгибаются.

– Ты сделала из своих волос рога, – шепчет он.

– Значит, мы идеально подходим друг другу. – Я хихикаю, поворачиваясь и еще раз любуясь собой в зеркале. Светлые волны были закручены в два, пусть и небольших, рога, а остальные волосы струятся волнами. Выгляжу я, если можно так выразиться, неплохо и вполне подхожу на роль спутницы монстра.

– Ты выглядишь достаточно хорошо, чтобы съесть тебя, – хмыкает он, и я со смехом отступаю назад.

– Плохой монстр! – ругаю его, убегая.

– Разве ты не знаешь, что нельзя убегать от хищника, Талли? – поддразнивает он, преследуя меня. – Мы всегда ловим свою добычу.

⁓

Когда мы добираемся до места встречи, мне приходится отбиваться от Катона – он постоянно распускает руки, – но вскоре успокаивается, когда мы заходим в лабораторию. Я решила, что это лучшее место для встречи, ведь именно здесь все началось и, надеюсь, закончится. Мое счастье теряется на фоне нервозности, когда я жду их прихода.

То, что я им скажу, изменит все, и мне почти стыдно за то, что я стану виновником этой новости. Я надеялась, что ошибалась, но знаю, что это не так. То, что они сделали... Я качаю головой в отвращении, все еще пытаясь осознать все это.

Времени на раздумья и переживания больше нет, потому что на лестнице появляется усмехающаяся Ария. Брачная жизнь пошла ей на пользу. На ней короткая меховая юбка и топ, а ее огненные волосы заплетены в косу, демонстрируют ее отмеченную спину.

Акуджи идет по пятам, не спуская глаз со своей спутницы жизни, даже когда приветствует нас.

– Талли. – Ария обнимает меня, заставляя вздрогнуть, и тут же отстраняется. – Что случилось? – Она пытается повернуть меня, и я охотно подчиняюсь. – Талия! – кричит она.

Смеясь, я беру Катона за руку.

– Мы тоже спаривались.

Она визжит и снова лезет обниматься, но потом шлепает меня по руке.

– А нас не пригласили!

– Это были только мы, скромно и интимно. – Я пожимаю плечами.

– Поздравляю, брат. – Акуджи с ухмылкой хлопает Катона по спине. – Знал, что ты будешь следующим.

– Как я мог не быть? – Катон подмигивает мне.

– Это новости? – взволнованно спрашивает Ария, и я трезвею, тяжело сглатывая.

– Нет, я нашла кое-что в исследованиях, кое-что... кое-что, во что я с трудом могу поверить, но я думаю, что будет лучше, если я просто объясню без вопросов, хорошо? Я пока не знаю, что это значит и что делать дальше, но это касается всех... Это касается нас, Ария.

Она внимательно смотрит на меня и скрещивает руки.

– Что бы ты ни сказала, мы справимся. Мы доверяем тебе, Талия. Говори.

Акуджи кладет ладонь на плечо своей подруги, и Ария прислоняется к нему. Катон подходит ко мне, предлагая свою силу и мне, в основном повторяя позы остальных.

Облизывая губы, я смотрю на него, и он кивает.

– Итак, мы знаем, что люди создали монстров. Они экспериментировали над ними, чтобы достичь своих целей. В штаб-квартире я узнала не только это, но и то, что с тех пор, как была возведена стена, они пытались создать еще больше, соединяя различные ДНК. Думаю, они сделали это и здесь, а значит, у некоторых монстров могут быть разные черты или сильные стороны, но они также... они также создали программу размножения. – Глаза Арии сужаются, и я киваю. – Они хотят, чтобы люди и монстры спаривались. Им нужно потомство для следующего поколения, и они поняли, что для достижения цели им нужны спаренные пары. Вот почему они отправили нас за стену, надеясь, что так и будет. Вот почему... вот почему... – Катон притягивает меня ближе, и я продолжаю. – Они хотели чтобы меня изнасиловали, но монстр отказался. – Ария фыркает, и я продолжаю. – Оказывается, наши тела меняются, когда мы спариваемся. – Ее глаза вспыхивают, и я понимаю, что она это знает. – Наша кровь, вся наша сущность меняется. Это великолепно и с научной точки зрения невозможно, но это происходит, и именно этого они хотели. Они накачивали трущобы наркотиками. Вот почему так много болезней и смертей. Они отсеивают слабых, но когда я копнула глубже...

– Что? – Ария спрашивает.

– Они меняют нашу ДНК, и это неестественно, но я поняла, что некоторые из наши ДНК изначально не были естественными. Я думаю, они ставят на нас эксперименты. Я думаю, это один большой эксперимент. – Тяжело сглотнув, я встречаюсь с ними взглядом. – И я не думаю, что мы вообще люди.

Эта новость взрывается как бомба, а Ария просто смотрит.

Я смотрю в ответ, не зная, что еще сказать.

Раздается стук ботинок по лестнице, и мы оборачиваемся. Наверху стоит, ухмыляясь, темноволосая фигуристая женщина. Она выглядит знакомой, и тут я понимаю, что это та самая женщина с моей работы, когда я только устроилась на нее – журналистка, как они ее называли. Она заискивающе улыбается нам, в ее глазах светится сила, которая меня пугает. За ее спиной, словно тень со шрамом, вырисовывается Самаэль, который рычит и смотрит на всех нас.

– Она права, и у меня есть доказательства, – говорит женщина.