Текст книги "Чудовищная правда (ЛП)"

Автор книги: К.А. Найт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 38

ТАЛИЯ

Меня ведут в душ рядом с одной из лабораторий, охранник стоит у двери, пока я раздеваюсь и моюсь, смывая с себя всю кровь и рвоту. Я снова чуть не плачу, оттирая кровь Катона, прежде чем заставляю себя продолжать двигаться. Я не смогу помочь ему, если буду эмоционально подавлена и сломаюсь. Они рассчитывают, что я их защищу, поэтому мне нужно быть сильной.

Я бы сделала все, что угодно, лишь бы он был здесь и чувствовал, как он притягивает меня в свои объятия и обещает, что все будет хорошо. Именно тогда понимаю, насколько сильно я стала зависеть от Катона. Я всегда обещала себе, что никогда больше не буду доверять мужчине, но я доверяю.

Полностью доверяю ему, и он мне нужен.

Это не потому что я не могу выжить без него, я могла бы, но это было бы больно. Без него я не чувствую себя собой. До него я плыла по течению, просто выживала и переутомлялась, но потом, когда была с ним, я снова научилась улыбаться, смеяться, доверять, исследовать и видеть красоту. Я также узнала, как найти любовь, но у нас с ним не может быть будущего.

Просто не может.

– Поторопись, или я помогу тебе, – кричит охранник, стуча в стену рядом с дверью, заставляя меня подпрыгнуть. Я быстро промакиваю голову и выхожу, вытираясь и надевая халат, который они мне оставили. Я не хочу давать им повод зайти ко мне. Я знаю тебя лучше, чем кажется. У этого охранника такие глаза – их узнает каждая девушка. Он мысленно трахает меня, и все, что ему нужно, – это повод для нападения. Это видно по жестокому, злобному изгибу его губ и блеску в глазах, когда он поворачивается ко мне, загораживая дверной проем и мой выход. Я сглатываю страх и откидываю голову назад, глядя ему прямо в глаза.

– Отойдите, пожалуйста, – говорю ему твердым голосом, который удивляет даже меня. – Вашему боссу не понравится, что его заставляют ждать.

Напоминание о его работе, похоже, подействовало. Он отходит в сторону и берет меня за руку.

– Отлично, давай отвезем тебя к боссу. – От его ухмылки меня бросает в дрожь, но притворяюсь уверенной в себе, пока меня тащат по коридору. На этом этаже я еще не бывала. Он должен быть на самом верху, что требует высокого уровня допуска.

Меня протаскивают мимо офисов и закрытых комнат, прежде чем втолкнуть в двери лаборатории. Нам приходится ждать, пока нас обеззараживают, а затем надеть халат, прежде чем нас впустят. Когда я переступаю порог, у меня чуть челюсть не отвисает. Эта лаборатория оборудована по последнему слову техники, она огромная, с большими светлыми окнами. Она лучше, чем любая из лабораторий, в которых мне давали работать, и ясно, где проводятся их основные исследования. Однако то, что здесь, вероятно, все еще работают над монстрами, портит эту красоту, и все, что я вижу, когда оглядываюсь вокруг, – это ужас лаборатории и бункера за стеной.

Я позволяю прихвостню-охраннику оттащить меня к рабочему месту, где меня ждет исследование, которое я нашла за стеной, и страх наполняет меня, когда меня усаживают в удобное кресло. Охранник скрещивает руки на груди и смотрит на меня сверху вниз, пока мы ждем. Несколько мгновений спустя в комнату входит Хейз, увидел, что я сижу за столом, и улыбнулся.

– Хорошо, ты снова готова приступить к работе. – Он ухмыляется.

– Нет, – возражаю я, прищуривая глаза. – Не готова.

– Теперь, Талия…

– Для тебя доктор Леджер, – фыркаю я, разглядывая его.

Он слегка прищуривают глаза, и дверь снова открывается, но мы продолжаем наше состязание в гляделках.

– Ой, извините, я просто надеялся украсть вас на минутку, сэр.

Голос знакомый, до боли знакомый, и я стону, когда смотрю на своего бывшего придурка. Конечно, он здесь, и, конечно, он работает с придурком, который экспериментирует на монстрах. Он останавливается, когда видит меня, его рот открывается и закрывается, затем он ухмыляется и подходит ближе.

– Я слышал, вы нашли ее, сэр. Хорошая работа.

– Я не была потерявшейся собакой, – огрызаюсь я.

– Нет? – Он выгибает бровь. – Тогда, может, перестанешь вести себя как бродяжка.

Весь мой гнев и страх взрываются во мне, и прежде чем они успевают остановить меня, я бросаюсь на него, нанося удар прямо в его самодовольную физиономию вора. Придурок отшатывается, когда я хорошенько врезала ему по лицу.

– Черт, это больно! – Восклицаю я, даже когда он прикрывает нос.

– Ты сука! – Он идет, чтобы схватить меня, но вмешивается охранник.

– Сэр?

– Уведи его пока и дай ему зализать раны. – Хейз хихикает, и мы оба наблюдаем, как моего бывшего с криками уводят. Я просто посылаю ему воздушный поцелуй и пытаюсь не обращать внимания на ноющие костяшки пальцев, когда сажусь обратно. Я смотрю на своего босса, и он смотрит на меня в ответ, вздыхая и тоже садясь.

– Я думал, вы лучше этого, Тал… доктор Леджер. У вас такой огромный потенциал. Вы провели исследование, и я знаю, что вы поняли. Нам это нужно. Работайте с нами, – он поднимает руки в умоляющем жесте, – и у вас может быть все, о чем вы когда-либо мечтали.

Раньше я бы ухватилась за этот шанс, но не сейчас. Теперь я знаю, что они делают.

– Я не буду тем человеком, который помогает вам убивать тысячи.

– Существ! – кричит он, а затем хватает меня за лицо, показывая свое истинное лицо. Мерзкого ублюдка в гневе. – У тебя поледний шанс подчиниться, Талия, прежде чем я заставлю тебя. Не будь дурой.

– Тогда, наверное, я буду дурой. – Я плюю прямо ему в лицо.

Он отшатывается, вытирая лицо, когда выражение его лица становится непроницаемым. Все эмоции исчезли, но я отказываюсь показывать страх. Они явно хотят, чтобы я была жива для чего-то, явно нуждаются во мне, и мне надоело, что мной помыкают и используют.

К черту их.

К черту его.

Охранник возвращается и свирепо смотрит на меня, но я тоже игнорирую его.

– Привяжите ее к столу, – приказывает Хейс. Я пытаюсь встать, но охранник толкает меня вниз, и быстро приковывает наручниками мою левую лодыжку к ножке стола. Он отступает, пока я борюсь, пытаясь освободиться, но все, что я делаю, это режу себе ногу. Сдерживая ругательство, я свирепо смотрю на них.

– Кажется, ты одичала с тех пор, как провела время с монстрами. – Хейз принюхивается.

– И не забывай об этом. – Я ухмыляюсь, даже когда стискиваю зубы. – Я не собираюсь помогать тебе.

– Не будь дурой и не совершай ту же ошибку, что совершили твои родители, – огрызается он.

Я смотрю на него, растерянно моргая.

– Мои родители? – Медленно переспрашиваю я, не понимая, какое они имеют к этому отношение.

Он просто смеется.

– Да. Ты не знала, что они работали на меня? Бедная маленькая Талия, оставленная в неведении.

Меня переполняет гнев.

– Не вздумай вмешивать их в это. Они никогда бы у тебя не работали!

– О, но они это работали, – мурлычет Хейз, наклоняясь. – На самом деле, они были лучшими в том, что делали... пока у них не проснулась совесть, и нам пришлось избавиться от них. Мы не можем допустить, чтобы все это выплыло наружу, не так ли?

Мое сердце бешено колотится, когда смотрю на него.

– Избавиться от них? – В моем тихом голосе слышится ужас.

– Ты же не думала, что великий доктор Леджер и его жена погибли в результате несчастного случая? – Он оглядывает меня. – Мы приказали их убить. Они знали слишком много и собирались рассказать. Они даже украли результаты исследований, чтобы передать их прессе. Мы не могли этого допустить, а потом представь наше удивление, когда их дочь подала заявление о приеме на работу сюда. Что ж, мы не могли позволить этому пропасть даром, не так ли? Держи своих врагов близко и все такое прочее.

У меня звенит в ушах, и боль в голове утраивается, когда я изо всех сил пытаюсь дышать.

– Нет, нет. Они погибли в результате несчастного случая.

– Вот как я обставил их смерть. – Он ухмыляется. – А теперь приступай к работе, пока с тобой не случилось то же самое. – Он оставляет меня в покое, и я опускаюсь на стол.

Ужас борется с неверием.

Он убил их.

Убил моих родителей.

И теперь он собирается убить меня, если не получит то, что хочет.

ГЛАВА 39

ТАЛИЯ

Они оставляют меня одну, явно ожидая, что я буду работать, и, честно говоря, у меня руки чешутся изучить их исследования, чтобы посмотреть, восполнит ли это недостающие фрагменты, но я отказываюсь.

Если они хотят меня убить, то пусть убивают.

Я не нарушу обещание, данное Катону и его людям, даже если это приведет к моей смерти. Единственное, о чем жалею, что не успела попрощаться с Катоном и рассказать ему о своих чувствах.

Я жалею, что не воспользовалась шансом раньше. Я жалею, что последние дни провела в страхе и работе. А не наслаждалась каждым мгновением, проведенным с ним, а теперь мои воспоминания – это все, что у меня есть, чтобы пройти через это. Я одна, совершенно одна. Монстры не могут перелезть через стену, а Ария не может рисковать.

Если я не буду работать, то умру. Я уже смирилась с этим.

Знание этого дает мне освобождающий покой, как и знание того, что мои родители боролись настолько сильно, что были готовы рискнуть всем и умереть. Это лишь придает мне больше решимости. Я не подведу родителей и никогда не помогу человеку, который виновен в их смерти.

Вместо этого опускаю голову на стол и засыпаю, уносясь в свои воспоминания, где мои родители все еще живы, а рядом Катон, крепко мен обнимает.

Я просыпаюсь от звука, когда что-то шлепнулось рядом с головой.

– Если ты не хочешь относиться к этому серьезно, то босс хочет, чтобы ты кое-что увидела.

Охранник злобно ухмыляется, и я не сопротивляюсь, когда он снимает с меня наручники, потому что куда мне деваться? Я нахожусь на самом верху их хорошо охраняемого небоскреба, и я не боец. Поэтому позволяю ему увести себя.

Я даже не смотрю, куда мы идем. Какой в этом смысл? Я – покойница.

Когда мы выходим в подозрительный коридор, я от страха едва волочу ноги.

– Вы меня здесь убьете? – спрашиваю я.

– Если бы, – ехидничает охранник, продолжая тащить меня, и я начинаю сопротивляться, инстинкты срабатывают, при виде двери камеры. Но когда он открывает ее, я перестаю сопротивляться.

Я охаю, не веря своим глазам.

Интересно, они уже убили меня и я попала на небеса?

Там, на полу, лежит Катон без сознания.

Я выкрикиваю его имя, когда меня вталкивают в камеру, едва услышав, как захлопывается дверь. Я бросаюсь к Катону, пытаясь перевернуть его, но он слишком большой. Прижимаю пальцы к его шее и жду. Слава богу, сердце бьется. Я наклоняюсь к нему и плачу.

– Катон, о боже, я думала ты умер. Я не знала, что ты здесь.

Раздается стон, и Катон дергается подо мной.

– Талли... – Его голос невнятный, прерывистый и слабый.

Я всхлипываю сильнее.

– Катон.

– Талли. – Его голос сильнее. – Не плачь. – Он медленно поворачивается и обнимает меня. – Спи, все хорошо.

– Катон, пожалуйста, проснись, – умоляю я. – Мы в беде.

Мгновение спустя я лежу на спине, а он, полностью проснувшийся, навис надо мной. Его острые когти скребут по полу, когда он озирается по сторонам. Я не могу сдержать слез, но плачу еще сильнее, поднимаюсь, беру в руки его оскаленное лицо и поворачиваю его так, чтобы он встретился с моим взглядом. Катон моргает своими ярко-красными глазами, но я еще никогда не была так счастлива видеть кого-то.

– Катон, ты правда здесь, – шепчу я. – Как? – Он ворчит и немного расслабляется, но бросает взгляд на дверь. – Катон, – умоляю я.

Он облизывает губы и клыки, и по мне проходит импульс. Катон нюхает воздух и рычит, но этот звук не приносит мне ничего, кроме успокоения.

– Талли в безопасности.

– Да, да, я в безопасности, – наклоняюсь и покрываю поцелуями каждый сантиметр его лица. Когда отстраняюсь, его глаза снова черные.

– Талли, моя Талли. – Он притягивает меня ближе, крепко обнимая. – Я так боялся, что никогда больше тебя не увижу. – Мой Катон вернулся, и я плачу еще сильнее, когда он гладит меня по спине. – Ш-ш-ш, все в порядке. Я здесь, теперь ты в безопасности.

– Как? – спрашиваю, отстраняясь от него, и моргаю слезящимися глазами.

– Ария провела нас за стену. Мы были на пути к тебе, когда попали в засаду, но я не могу сильно злиться, ведь так я получил то, что хотел – оказаться рядом с тобой. – Он усмехается, нежно зачесывая мои волосы назад. – Ты в порядке? Я не чувствую никаких свежих ран.

– Просто голова болит, – отвечаю, а потом стону, когда он начинает массировать мои виски. – Не могу поверить, что ты пришел за мной.

– Конечно, пришел. – Катон хмурится. – Я всегда буду приходить за тобой, Талли.

– Ты не должен был подвергать себя такой опасности. – Я провожу руками по повязке на его груди. – Я так переживала, что ты умер.

Он когтем поднимает мое лицо за подбородок, пока я не встречаюсь с ним взглядом.

– Даже смерть не помешала бы мне добраться до тебя.

На мгновение во мне просыпаются любовь и облегчение, прежде чем я снова и снова бью его.

– Ты был в безопасности. Жив. Ты рискнул всем! – ругаю я. – Ты большой красный дурак!

Он смотрит на меня, приподняв бровь.

– Не совсем та благодарность, на которую я рассчитывал, – говорит он.

– Ты рисковал своей жизнью ради меня! – кричу я.

– Конечно. – Он хмурится, смущенный. – Ты ударилась головой?

– Катон, – огрызаюсь в отчаянии. – Ты не должен был этого делать.

– Почему нет? – сердито отвечает он.

– Потому что... Потому что ты нужен своему народу!

– И? – отвечает он.

– Ты нужен своему народу, Катон, но я никому не нужна! – заканчиваю я, задыхаясь, глядя в его разъяренные глаза.

– Ты нужна мне, – рычит он. – Разве ты не видишь? Я не могу жить без тебя, ты, гениальная глупышка. – Он хватает меня, притягивает к себе и впивается в мои губы.

Я стону, а он заглатывает звук, целует меня, и я отдаю столько же, сколько получаю. Облизываю и покусываю его губы, высасывая жжение, а он рычит и снова переворачивает нас так, что я оказываюсь прижатой к нему. Он втискивает свое тело между моими бедрами, посасывая мой язык.

Так же внезапно, как все началось, все прекращается, когда электрический разряд проходит через него и охватывает меня. Я вскрикиваю, и он отбрасывает меня, корчась на полу и хватаясь когтями за шею, на которой я даже не заметила тонкий серебряный ошейник.

– Катон! – кричу я, прикрывая рукой губы, в шоке.

Я вскакиваю на ноги и бросаюсь к двери, колотя в нее до тех пор, пока мои руки не начинают резаться.

– Прекратите, прекратите! – кричу я. – Пожалуйста, остановитесь! – Я отворачиваюсь, прикрывая губы, пока Катон ревет, когда по его телу проходят новые разряды. В этот момент дверь открывается, и меня останавливает пистолет прижатый к голове.

Катон рычит и смотрит на нас, даже когда вцепляется когтями в ошейник.

– Время вышло. – Пистолет остается у головы, пока меня тащат прочь. – Если ты дернешься, она умрет. – Когда дверь захлопывается, я замираю, страстно желая вернуться к Катону. Охранник прижимает меня к стене и смотрит в глаза. – Теперь ты понимаешь? Если ты не будешь работать, мы убьем твою зверушку.

– Я буду работать, – мгновенно отвечаю. Я сделаю все, чтобы защитить его.

Он здесь.

Катон пришел за мной.

⁓

Катон у них, и я не позволю им причинить ему вред, поэтому пока буду вести себя хорошо.

Я работаю несколько часов, а после мне разрешают переодеться в одежду, которую выдают, наконец-то избавив меня от этого чертова халата.

Честно говоря, я не их маленький лакей. Они смотрят на меня скучающими глазами и, в конце концов, уходят, а я начинаю разрабатывать план. Я еще не знаю, как все сложится, но мне нужно вывести отсюда Катона и исследования. Сажусь, и прячу бумаги в мусорной корзине под столом, и начинаю добавлять по ходу дела всякие бумажки, чтобы у них не возникло подозрений.

Я как раз выпрямляюсь, добавляя образцы, когда за моей спиной открывается дверь, заставляя меня напрячься.

– Вставай, доктор, нам нужно кое-кого увидеть.

С этими словами меня поднимают на ноги под дулом пистолета и тащат по коридорам, прежде чем показать на дверь.

– Жди здесь, – приказывает охранник.

– Зачем? – спрашиваю я, но он игнорирует меня. – Очевидно, ты глухой, как и немой, – бормочу я.

Он поворачивается ко мне, поджимая губы, и подходит ближе, возвышаясь надо мной.

– Что ты сказала?

– Тебе придется постараться, чтобы напугать меня, – мило отвечаю, похлопывая по его груди и отталкивая охранника назад. – Я слишком долго прожила среди восьмифутовых монстров, чтобы такой слабак, скотина как ты на стероидах, смог меня запугать. – Я хлопаю ресницами.

Он поднимает руку и уже собирается дать мне пощечину, когда раздается сигнал рации.

– Впусти ее в комнату.

– Повезло тебе, сучка. В следующий раз тебе так не повезет, – шепчет охранник, грубо хватает меня за руку, открывает дверь и впихивает в комнату.

Повернувшись, я бью по нему кулаком.

– Ублюдок, – бормочу я, но потом замираю, обернувшись. На столе лежит прикованная Ария. Я спешу к ней, падаю на колени и провожу рукой по ее голове.

– Ария? – Я шепчу: – Ария? – Я повторяю громче, но она не шевелится.

Запустив руку в ее мокрые от пота волосы, нащупываю пульс и вздыхаю с облегчением, что она жива. Она явно в отключке, но жива. Воды, чтобы помыть ей голову и поискать раны, нет, поэтому я сажусь на пятки и закусываю губу, оглядываясь по сторонам. Они привели меня сюда не просто так... Неужели для того, чтобы использовать ее против меня?

Возможно.

Со вздохом встаю на ноги и обхожу стол, не сводя с нее глаз.

– Причинение ей боли ничего тебе не даст, я ее почти не знаю. Она просто та, кого вы наняли в качестве проводника, и если хотите знать мое мнение, тупая, как коробка, – говорю я, надеясь, что они отпустят ее или хотя бы не будут причинять ей вреда. – Я бы избавилась от нее сейчас и избежала бы кучи проблем. Поверь, она только на это и способна – на неприятности. – От этих слов меня тошнит, и молюсь, если Ария меня слышит, чтоб поняла, что я говорю так специально.

Дверь снова открывается, и входит доктор Хейс.

– Как некрасиво, Талия. Она проделала этот путь, чтобы спасти тебя от нас. – Он качает головой, разглядывая ее. – Я признаю, ей... не хватает ума, но она храбрая. – Он закрывает за собой дверь и прислоняется к ней, разглядывая меня.

– Садись.

– Я не собака, – огрызаюсь я.

– Нет, если бы ты была собакой, то вела бы себя лучше. А теперь сядь, – требует он, – пока я не решил, что девушка мне не нужна, и не перерезал ее милое горлышко.

Сузив глаза, я сажусь в кресло, сложив руки на столе. Я смотрю то на нее, то на него, гадая, что он задумал. Она пришла за мной вместе с Катоном... и Акуджи. О боже, он бы не отпустил ее одну. Я хочу спросить, но не решаюсь. Это меня выдаст, а именно этого он и добивается. Он ищет любые слабые места, и я уже показала, что Катон – одно из них, и поэтому ему будет больно.

Я не позволю, чтобы это случилось с Арией и Акуджи, если он здесь.

Вместо этого я молчу, жду, наблюдаю и гадаю, каким будет его следующий шаг. Внезапно Ария издаёт стон. Я перевожу взгляд на нее, когда она просыпается, и стоны, наполненные болью, заставляют меня вздрогнуть. Звуки прекращаются, и она открывает глаза, щурясь от света. Она поднимает голову, и ее взгляд устремляется на меня.

Я наблюдаю, как эмоции сменяют друг друга, почти слишком быстро, чтобы уследить за ними: шок, чувство вины, беспокойство, счастье и страх.

Я знаю, как это должно выглядеть, но просто смотрю на нее, разглядывая окровавленное, покрытое синяками лицо. Ее одежда грязная, а волосы покрыты коркой засохшей грязи и крови. Она выглядит ужасно, а я безупречной. Я ненавижу это. Хочу рассказать ей обо всем, умолять ее довериться мне, но молчу, потому что не могу выдать план.

Еще нет.

Ария вглядывается в мое лицо, затем опускает взгляд на свои скованные руки и снова смотрит на меня.

– Ты не прикована.

Ее комментарий звучит непринужденно, но я слышу в нем обвинение и вздрагиваю. Она мне не доверяет. Мое сердце щемит. Ария – моя подруга, единственная подруга, и она мне не доверяет. Я не должна винить ее, особенно учитывая то, от чего она проснулась, но это больно.

Я смотрю через ее плечо на доктора Хейса, который выглядит самодовольным, и вижу, как она напрягается и пытается проследить за моим взглядом, но не видит ученого.

– Я сказал ей, что если она попытается что-то сделать, я причиню тебе боль. Талия достаточно умна, чтобы понимать свои шансы, в отличие от тебя. Нет, наша ученая умнее.

Она не сводит с меня глаз, пытаясь прочитать выражение моего лица, в то время как миллион мыслей мелькают в ее голове. Ее кулаки сжимаются, и я не сомневаюсь, что она размышляет, поможет ли драка. Мне бы хотелось, чтобы помогло. Я бы хотела быть хоть вполовину такой же храброй, как она, но все, что у меня есть, – это мой ум, а сейчас он им очень нужен.

Они оставят Катона, Арию и Акуджи в живых, пока я буду вести себя хорошо.

Я не могу вынести ни боли в ее глазах, ни гнева, направленного на меня, когда она подвергает сомнению каждый мой мотив. Это больнее, чем я думала.

– Мне так жаль, Ария, – говорю я, зная, что не должна этого делать. Я тянусь к ней, надеясь, что она не отвергнет меня. Я не могу ее потерять, она слишком важна для меня. Она на мгновение закрывает глаза, и я начинаю беспокоиться, насколько серьезны ее травмы. Они накачали ее наркотиками или ударили? Я бросаю обвиняющий взгляд на ухмыляющегося доктора Хейса.

Когда Ария ничего не говорит, доктор Хейс обходит меня сзади. Теперь моя очередь напрягаться – мне неловко, что он стоит у меня за спиной. Ария наблюдает за ним, и я сглатываю нервы.

– Мы знали, что ты придешь за ней. Меня удивил другой монстр, но мы знали, что ее пара последует за ней. Это именно то, чего мы хотели.

Я дергаюсь от удивления. Он солгал ей или мне? Мы с Катоном не пара, так что это ложь. В какую игру он играет, и почему я не могу понять правила?

– Ловушка, – отвечает Ария, понимая его игру и его ложь лучше, чем я. – С Акуджи все в порядке? – наконец спрашивает она, и голос у нее тоненький и встревоженный. В ее глазах светится любовь к своему монстру, и мне интересно, так ли я веду себя, когда речь заходит о Катоне. Интересно, доктор Хейс и правда верит, что мы спарились с монстрами?

– Это тот монстр, с которым мы тебя нашли? – спрашивает Хейс, и меня охватило желание попросить ее не отвечать. В его голосе я услышал интерес – интерес, который ты не захочешь, чтобы он обратил на тебя. Это означает, что у него есть какие-то задумки на тебя. Я пытаюсь предупредить ее, но она игнорирует меня.

– Да, – огрызается она. – Где он?

– Хочешь посмотреть? – мягко интересуется Хейс, притворяясь милым, хотя именно этого он и добивается. Она играет ему на руку, и мне хочется закричать и наорать, но это ничего не даст. Вместо этого я наблюдаю, как Ария кивает, а затем с нее снимают наручники от стола. Ее руки все еще скованы, но уже не прикованы к столу. Она проверяет их, злобно глядя на Хейса. Может быть, она не так уж сильно поддается на его игры, как он думает.

– Я отведу тебя к нему, – предлагает Хейс и обходит меня. Я смотрю, как он идет к двери, и перевожу взгляд на Арию. Я безмолвно умоляю ее быть осторожной и подыграть, но знаю, что она не может этого понять.

Она с трудом поднимается на ноги, не сводя с меня глаз, и в ее взгляде – обещание вернуться за мной.

Я хочу, чтобы она этого не делала. Я хочу, чтобы она убралась отсюда, чтобы она была в безопасности и бежала как можно быстрее, потому что это настоящее гнездо монстра, а не за стеной.

Бросив на меня последний взгляд, Ария поворачивается и выходит из комнаты, и я боюсь, что вижу ее в последний раз.