Текст книги "Чудовищная правда (ЛП)"

Автор книги: К.А. Найт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 22

КАТОН

Талия молчит, что пугает, но не отодвигается. Она позволяет мне обнимать ее, чувствовать ее мягкость и совершенство на фоне моего большого тела. От этого у меня болит сердце, потому что я знаю, что мои руки будут пустыми без нее.

Мое сердце будет пустым без ее любви.

Мои улыбки будут холодными без ее улыбок.

За столь короткий срок Талия стала для меня всем, и это пугает меня. Что останется, когда она уйдет? Раньше я был лидером, ученым, но теперь я друг, лидер и ученый в таком порядке. Пара ставит счастье своей любви на первое место, и я сделаю то же самое с ней, даже если это разобьет мое собственное сердце.

Я не должен был лгать Талли. Глупо поступил, и благодарен Талии, что она, кажется, простила меня, но я должен сказать ей правду, всю правду, и позволить ей самой принять решение. Не хочу быть похожим на людей или на того человека, который был до меня. Я не хочу причинять ей боль, хочу помогать ей и любить ее в полной мере, принимая ее независимость, ум и интеллект.

Крепче прижимая Талию, я позволяю себе на мгновение поверить, что это может длиться вечно, но я знаю, что это невозможно. Я выскальзываю из объятий Талии и медленно собираю одежду, которую нашел для нее. Когда Талия садится, я пользуюсь возможностью одеть ее, украдкой прикасаясь к ней и бросая взгляды, не в силах говорить, глядя в ее знающие, печальные глаза.

Мы оба чувствуем, как конец приближается к нам.

Когда она одета, я заплетаю ей волосы в воинскую косу, желая оставить ей что-то от себя, когда меня не станет, чтобы она вспомнила обо мне раз или два, ведь вся моя жизнь будет посвящена ей до самой смерти.

Она берет мою руку и целует ее, когда я встаю и веду Талию обратно в лабораторию. Оказавшись там, усаживаюсь поудобнее и наблюдаю за ней. Талия делает шаг между моих ног, и прежде чем успевает дать пустые обещания или попытаться заставить меня чувствовать себя лучше, я говорю ей правду, которую должен был сказать сразу же, как только она появилась.

– С твоей подругой, Арией, все в порядке. Она с моим другом – Акуджи, вождем племени Ночных Клыков, – хорошим и благородным человеком. – Талия опускает голову, в ее глазах появляются слезы, и я обнимаю ее.

– Слава Богу, я так волновалась.

Мне становится еще хуже, поэтому я просто крепче прижимаю ее к себе, утешая.

– Они хотят встретиться. Я сообщил им, что с тобой все в порядке, и назначил нейтральное место. Мы просто ждем ответа, и тогда я отведу тебя к ней. Обещаю. – Я не говорю Талии, что, если уйду от нее, то разобьюсь на кусочки и останусь пустой оболочкой.

Отстранившись, она пристально смотрит мне в лицо.

– И что тогда?

– А потом ты вернешься домой, – с горечью пробормотал я.

На мгновение в ее грозовых глазах вспыхивает что-то похожее на боль, давая мне надежду.

– Все будет хорошо, – успокаиваю ее, целуя. – А пока давай поедим, а потом ты сможешь осмотреть своего пациента? Уверен, ты этого хочешь.

Талия усмехается.

– Ты прав.

– Обычно я всегда прав. – Я подмигиваю, забирая поднос с едой за дверью, и приподнимаю бровь при виде множества человеческой пищи. Похоже, мои люди тоже попали под чары Талии и благодарят ее единственным известным им способом – заботятся о ней, как если бы она была одной из наших.

Талия смеется, когда я кладу его между нами, и мы погружаемся в уютное молчание, пока едим, оба украдкой поглядывая друг на друга. Я чувствую только вкус Талии, даже когда проглатываю еду, желаю съесть ее и гадаю, позволит ли Талия прижать ее к себе и снова полакомиться ею. Когда она заканчивает, я беру ее за руку, и мы идем проведать моего воина. Он спит, и она осторожно проверяет его раны, а затем в шоке поворачивается ко мне, заставляя меня рассмеяться.

– Раны у нас быстро заживают. – Я пожимаю плечами, и прислоняясь к двери.

Она шепчет, прежде чем обработать рану и подойти ко мне.

– Как быстро?

Талия и раньше задавала вопросы об исцелении, но увидеть его в действии – это нечто иное.

– Зависит от раны, но с такой? Шрам исчезнет завтра. Хорошее лечение – я подмигиваю ей, отчего она краснеет – отдых и еда ускоряет заживление. Однажды мне почти оторвало руку, и она зажила за четыре цикла, – объясняю я, и Талия кивает. Я вижу, как в ее глазах загораются интерес и вопросы.

Прижимая Талию к себе, целую ее в макушку, потому что она просто чертовски очаровательна.

– Ты можешь спрашивать, – подбадриваю, и Талия чуть ли не подпрыгивает заваливая вопросами. Я отвечаю на все, что могу, наблюдая за тем, как она принимает информацию и запоминает.

Так же, как и я

Пока Талия говорит, я просто смотрю. Она великолепна.

В ее грозовых глазах светится возбуждение, которое заводит меня, а ее блестящий мозг возбуждает меня как ничто другое.

Спустя время Талия, вздохнув, прислонилась ко мне, опустошенная вопросами.

– Я понимаю, почему ты солгал, но никогда больше так не делай. Никогда. – Она сужает глаза, и я не могу не усмехнуться.

– Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь испугаюсь крошечного человечка? – поддразниваю я.

Вздохнув, она шлепает меня по груди.

– И не забывай об этом.

Я смеюсь вместе с Талией, когда шум за спиной заставляет меня повернуться и увидеть посыльного, и я мгновенно трезвею.

– Они согласились встретиться, – сообщает он мне. – Нейтральная площадка, держите, – гонец протягивает записку.

– Это заняло много времени, – хмуро замечаю я.

– Простите, на нейтральной территории были Дарклинги, и я подождал пока они уйдут, не желая, чтобы сообщение перехватили.

– Дарклинги... Они никогда не вылезают из своих нор. Что они задумали? – бормочу я.

– Не знаю, но ничего хорошего. – Он колеблется, смотрит на Талию, потом снова на меня. – Они... Они выглядели так, будто собирались для чего-то... чего-то большого.

Потирая голову, я отправляю гонца отдыхать. Еще одно беспокойство. Дарклинги никогда не приносят ничего хорошего, но сейчас мне не до них. Вместо этого я смотрю на сообщение и вздыхаю, понимая, что нам нужно собираться и уходить, если мы хотим прибыть вовремя.

– Пойдем, Талли, пора встретиться с подругой.

Пришло время прощаться и уходить от лучшего, что когда-либо случалось со мной.

ГЛАВА 23

ТАЛИЯ

Встреча состоится в бывшем небольшом парке недалеко от территории Катона. Тем не менее, нам нужно собрать несколько воинов, что занимает время, а затем пробраться через город. Катон настаивает, чтобы нести меня, и когда монстры начинают бежать, я понимаю, почему. Они, по крайней мере, в два раза быстрее меня, и на то, что заняло бы у меня час, уходит минут тридцать.

Луна уже высоко в небе, когда мы останавливаемся недалеко от места встречи. Я поворачиваюсь, чтобы спросить Катона, почему, а он прижимает палец к моим губам и наклоняется.

– Я только что послал воина проверить местность и убедиться, что здесь нет ловушек или чего-нибудь еще. Никогда не знаешь. Когда все будет чисто, он предупредит нас, и мы войдем, но мне нужно, чтобы ты пообещала держаться позади меня, пока я не разрешу, что бы ты ни увидела, хорошо? – Он отстраняется и смотрит на меня очень серьезно. – Пожалуйста, Талли.

Вот что заставило меня пообещать. Мое сердце бьется так быстро, что мне становится плохо от мысли, что Ария близко. Часть меня испытывает облегчение, зная, что с ней все в порядке, но другая половинка грустит, что это, вероятно, будет прощанием между мной и Катоном. Он стал значить для меня очень много, даже если я не могу понять, как и почему.

Когда воин Катона возвращается, мы проходим через здание, за которым прятались. Они взбираются по лестнице огромными прыжками, отчего я закрываю глаза, и, оказавшись на крыше, смотрю вниз, на парк. На траве лежит большой красный чужак, его глаза закрыты, а рот шевелится, когда он разговаривает с... Арией!

Я хочу закричать, но тут мы начинаем перепрыгивать через край здания. Я почти кричу, но успеваю проглотить крик, как только мы приземляемся. Катон смягчает удар, а его воины разбегаются, встречая других красных чудовищ. Они большие и явно воины, судя по их шрамам и оружию, но они не так уж сильно отличаются от людей Катона.

Однако я не трачу время на их анализ, потому что смотрю на Арию. Я выскальзываю из объятий Катона, и он касается моего затылка, успокаивая и напоминая о своем обещании. Ария впивается в меня взглядом так же, как и я в нее, и замечаю, что она не ранена.

Ария выглядит прекрасно, как будто ей здесь хорошо. Ее кожа сияет, глаза яркие, волосы убраны в косу, а одежда... Она выглядит как один из воинов, почти как тот, кто подхватил ее на руки. Я напрягаюсь, но она лишь ухмыляется.

Монстр здоровенный ублюдок, больше Катона, весь в шрамах, и оружия на нем пристегнуто больше, чем я могу сосчитать.

– Акуджи, – шепчет Катон, и я киваю, с тревогой наблюдая за Арией. Акуджи выпрямляется, и я отступаю назад, внезапно испугавшись его внушительного вида. Конечно, Катон ловит меня и укрывает в своих объятиях, и я смягчаюсь, как и подобает слабачке. Ария неожиданно ухмыляется, и я, не в силах сдержаться, улыбаюсь в ответ.

Облегчение внутри меня настолько велико, что я чуть не плачу, а руки так и чешутся обнять Арию, что ей, наверное, не понравится. Я едва слышу слова, которыми обмениваются Катон и Акуджи, не сводя с нее глаз. Ария, очевидно, следит за происходящим, потому что шлепает своего монстра, затем происходит еще один обмен словами, после чего Акуджи внезапно выглядит готовым напасть на Катона, и я чуть не вскрикиваю. Катон, похоже, не беспокоится, поглаживая каждый сантиметр кожи, чтобы успокоить меня, и я заставляю себя вернуться к разговору.

– Я не хотел обидеть, – урчит Катон, и все мое тело загорается, вспоминая, как он урчал у меня между ног.

Ария скользит перед Акуджи, ругает его, как ребенка, а потом смотрит на меня. В ее глазах что-то блеснуло, а подбородок поднялся с вызывающим выражением.

– К черту все, – бормочет она и, используя свою впечатляющую скорость и мускулы, ускользает от Акуджи. Я делаю то же самое с Катоном, который с рычанием бежит за мной, когда я встречаю ее на полпути. Мы обнимаемся, она крепко прижимает меня к себе, а у меня на глаза наворачиваются слезы.

Я думала, что потеряла ее. Думала, что осталась совсем одна.

Я хочу рассказать Арии все, но подавляю свои слова, не желая плакать. Ей бы это не понравилось. Когда она отстраняется, то замечает слезы в моих глазах, но ничего не комментирует.

– Я думала, ты умерла, – бормочу я, и ее глаза ищут мое лицо, а я – ее.

– Нет. Хотя я усыновила монстра и тигра. – Ария смеется, и мы оба переглядываемся, когда раздается мурлыканье. Я замечаю тигра, движущегося среди других монстров, и тяжело сглатываю, не желая смотреть на него дальше после того, что случилось с последним тигром.

– Конечно, ты это сделала.

– А ты? – спрашивает Ария, ее голос суров и страшен. – Мне нужно их убить?

Я слышу Катона, но пока игнорирую его.

– Нет, нет, они были... милыми, – говорю я, желая рассказать ей все, но не зная, с чего начать. Я улыбаюсь, не в силах сдержаться, зная, что она получит от этого удовольствие не меньше, чем я. – Честное слово у меня все в порядке. Я вообще-то работаю.

– Конечно, работаешь, – повторяет Ария, заставляя нас обоих усмехнуться друг другу.

Мы просто две женщины из совершенно разных слоев общества, которых свела вместе случайность и связала боль и травма. Я никогда не думала, как важно для меня видеть, что с ней все в порядке, но сейчас я почти плачу от облегчения, так счастлива видеть дружелюбное лицо.

– У тебя храбрый человек, Акуджи. Я не хотел тебя обидеть. Я знаю, что имена важны для воинов и их товарищей. Я не знал, – говорит позади меня Катон, прерывая наш с Арией разговор.

Большой монстр, Акуджи, подходит к Арии сзади, и я сглатываю.

– Ну, теперь знаешь, – отвечает Акуджи, обнимая Арию и оттаскивая ее от меня, так что я неуверенно отступаю к Катону, нуждаясь в его силе. – Ты – подруга моего человека. Я рад, что ты не умерла. Она совсем с ума сошла, и я боялся, что она могла их убить.

Когда Ария смягчается, я смотрю на большого монстра и вижу, что в его глазах отражается та же любовь, что и в ее. Я улыбаюсь ему, и весь страх, который я испытывала к Акуджи, покидает меня. Невозможно быть плохим, если любишь ее.

– Да, я заметила это в Арии. Впрочем, то же самое относится и к ней. Возможно, я не такая сильная и не такая способная, как она...

Катон рычит, на что я закатываю глаза.

– Но я забочусь об Арии. Если ты причинишь ей боль, я постараюсь сделать все возможное, чтобы навредить тебе.

Акуджи ухмыляется моей угрозе, как и Ария, но кивает в знак уважения.

– Понял, человек.

Ария вырывается из его рук и обнимает меня.

– Ты должна рассказать нам все, что случилось. Серьезно, я так волновалась, и мне не нравится это чувство, – мягко говорит мне Ария, и я вижу, что ей тяжело далось это признание.

Мне трудно подобрать слова, ведь столько всего произошло, но я останавливаюсь на простых.

– Это касается не только нас с тобой, Ария.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Ария, нахмурившись, очевидно, чувствуя тяжесть за моими словами. Я понижаю голос, чувствуя, как Катон приближается, но мне нужно выговориться.

Он не останавливает меня, да и никогда бы не остановил, но я прислоняюсь к Катону, нуждаясь в поддержке сейчас как никогда.

– Исследование, за которым меня послали, пропало не просто так. Катон забрал его. Он боялся того, что в нем содержится, и последствий того, что люди снова получат его в свои руки. – Это заставляет Арию приподнять брови, но я тороплюсь, желая рассказать ей все. – Содержащаяся информация, Ария... Она потрясла меня до глубины души. Это сделали люди, Ария. Они сделали их.

– Я знаю, – это все, что она говорит, и я на мгновение замираю, прежде чем покачать головой, нуждаясь в том, чтобы она поняла.

– Но это нечто большее, неудивительно, что они хотят вернуть эти исследования. Они пойдут на все, чтобы сохранить информацию.

– Талия, да говори уже, – требует Ария, явно желая получить от меня ответы.

– Это гораздо больше, Ария. – Я качаю головой, понимая, что, вероятно, выгляжу напуганной правдой, тем, что я найду, когда копну глубже. – То, что они сделали с ними, то, что они продолжают делать...

– К нам идут! – кричит кто-то, прерывая мои слова.

Арию дергают за Акуджи, а Катон тянет меня себе за спину, так что я едва могу видеть происходящее. Сквозь бреши я вижу, как к нам подъезжает человек на лошади – ну, то есть монстр. Лошадь – огромное черное чудовище, а монстр на ней – не менее страшный, со злобной ухмылкой с оскаленными клыками. На одном из глаз у него огромный шрам, и он белый по сравнению с другим черным глазом. Его тело огромно, больше, чем у любого другого монстра, и еще больше покрыто шрамами. Он также темно-красного цвета, выделяясь на фоне более ярких красных монстров. За его спиной – множество монстров с такими же шрамами.

Катон и Акуджи вместе защищают меня и Арию, которая отказывается трусить, как я.

– Самаэль, – приветствует его Акуджи, и Катон позволяет ему говорить, с удовольствием наблюдая за происходящим. Несомненно, Катон ищет слабые места, угрозы и разрабатывает стратегию защиты своего народа и меня.

– Акуджи, – с усмешкой приветствует монстр. – Спасибо тебе за нашего нового бойца, он хорошо вписался.

– Почему ты здесь? – требовательно спрашивает Акуджи, и я еще больше съеживаюсь, когда взгляд монстра останавливается на мне. В этом взгляде столько отвращения, что я даже вздрагиваю.

– Разве не было созвано собрание? Нас пригласили. – Самаэль ухмыляется, спрыгивая с лошади.

– Да, но ты никогда на них не приходишь, – смущенно отвечает Катон. Положив руку ему на спину, я придвигаюсь ближе, ища у него утешения и защиты. Ему нужно сосредоточиться, но я не в силах остановить себя.

– Ну, теперь мы пришли, – рычит Самаэль. Его голос темный, резкий и наполнен такой злобой и ненавистью, что бьет меня как хлыст.

Этот парень сильно ненавидит людей, но, похоже, он также ненавидит всех. Я никогда не хотела бы оставаться с ним наедине, это точно.

– И почему же? – спрашивает Акуджи.

– Потому что нам тоже интересно. А то, что рядом с вами стоят люди и не закованные в цепи, показывает мне, насколько вы слабы и насколько вам плевать, – усмехается монстр, вышагивая перед нами, как зверь в клетке, пока я прижимаюсь к Катону.

Катон тянется назад рукой, и обхватывает меня.

– Плевать на что? – повторяет Акуджи.

– На то, что человеческие солдаты сейчас окружают стену с оружием. – Самаэль ухмыляется, бросая эту бомбу.

Я расширяю глаза, мы все смотрим на него, а затем начинается хаос.

ГЛАВА 24

КАТОН

– Что? – рычит Акуджи.

Я стараюсь сохранять спокойствие, даже когда притягиваю Талию ближе, желая ее защитить. Я боюсь, что они пришли за ней.

Акуджи, должно быть, переживает тот же внутренний спор, потому что Ария утешает его.

– Они не пришли, когда я была за стеной с Талией, так что они не за нами. Хотя странно, что они сделали это сейчас.

– Почему? – спрашиваю я, желая понять, как мне лучше защитить Талию.

– Они пришли только сейчас, после того как другая женщина прошла через стену, так что же им нужно? От вас? Они пришли бы раньше, если бы хотели новой войны с монстрами, а если бы им нужны были мы, они пришли бы несколько дней назад. Логично предположить, что им нужна женщина. – Ария переводит взгляд на Самаэля. – Женщина, которую ты забрал.

– Ты забрал женщину? – Я зарычал, красный цвет застилает мне зрение. Мысль о том, что этот... этот ублюдок похитил невинную человеческую женщину, пробуждает во мне защитные инстинкты, и я становлюсь скорее зверем, чем человеком. Я чувствую руку Талии, ее мягкую маленькую ладошку, у меня на спине, удерживающую меня, а затем ее губы на коже, потом я успокаиваюсь.

Если бы только Талия знала о его репутации, о том, на что он способен и что он собой представляет. Ей было бы страшно даже находиться рядом с ним. Он чудовищнее любого из нас и неоднократно доказывал это своими действиями – действиями, которые привели его на территорию

Дарклингов в полном одиночестве много лет назад, прежде чем он основал свое собственное племя отщепенцев.

Я отхожу от Самаэля вместе с Талией подальше, не доверяя ни ему, ни его нестабильному поведению, ни его товарищу. Я не хочу начинать войну, но если он еще хоть раз взглянет на нее, ему конец.

– Она пришла на нашу территорию через стену. Законы гласят четко, – огрызается Самаэль.

Мой страх за невинную женщину только усиливается. Она даже не представляет, во что ввязалась. Возможно, она убегала от людей, а вместо этого наткнулась на нечто гораздо худшее.

Если она бежала и готова была войти в забытый город, наполненный нами, чтобы уйти от того, кто ее преследовал, значит, она знает что-то важное, что-то, что мы можем использовать для защиты наших людей и суженных. Акуджи, должно быть, думает о том же, потому что его слова повторяют мои мысли.

– Она должна что-то знать, – пробормотал Акуджи. – Мы должны выяснить, что.

– Она наша пленница, так что мы узнаем, что она знает. – Самаэль злобно ухмыляется.

Кровь грохочет в моих ушах. Я знаю, что он будет пытать ее и делать с ней невыразимые вещи. Акуджи не было рядом, когда Самаэль сошел с ума и превратился в монстра, которым его называли даже наши люди.

Он всегда был другим, и мы все понимали, почему, но он поддался этому.

Он стал дарклингом, монстром, которого боятся даже наши люди, и теперь у него в плену человек – одна из тех созданий, которых он ненавидит больше всего на свете.

– Если ты тронешь хоть один волос на ее голове, я разорву тебя на куски, – предупреждает Акуджи, в очередной раз доказывая, что мы думаем одинаково.

– Он этого не сделает, – медленно говорит Ария, встречаясь взглядом с Самаэлем. – Потому что если люди ее ищут и узнают, что он убил или ранил ее, они придут за ним и его народом. Он будет ответственен за то, что снова начал войну и, если я не ошибаюсь, нарушил ваши законы. Разве не так? – Ария смотрит на своего спутника жизни, и я вижу, как в его глазах светится гордость. Дура. Я качаю головой и притягиваю Талию поближе, радуясь, что Талия не рисует себе мишень против этого зверя.

– Верно, малыш, – хвалит Акуджи, и я отворачиваюсь, чувствуя, что прерываю его. То, как они смотрят друг на друга... Хотел бы я, чтобы Талия смотрела на меня так же, как я на луну и звезды, но это эгоистично, и я счастлив тем, что мы имеем. Она – моя спутница по жизни, моя любовь, даже если она никогда не захочет этого. Я никогда не буду давить на Талию или причинять ей боль, как это делали все остальные. Я просто буду рядом, чтобы поддержать ее и защитить от жестокого мира, который не видит ее величия, доброты и красоты.

Самаэль предупреждающе рычит, заставляя меня выпустить когти, когда Акуджи делает шаг навстречу своей паре.

– Ладно, раз она твоя пленница, то тебе придется спрашивать ее, и ты не причинишь ей вреда и не тронешь ее даже пальцем. Если я узнаю, что ты это сделал, племена соберутся вместе, и мы уничтожим тебя.

Мы все соберемся вместе. За то время, что Самаэль провел, зализывая раны на своих темных землях на севере, он стал сильнее и одичал. С ним не стоит связываться, но знаю, что однажды мы это сделаем, пока он медленно погружается в безумие.

Но не сегодня, не с Талией. Она может пострадать, и я никогда себе этого не прощу. Помня о безопасности своей подруги, я вмешиваюсь, чтобы разрядить обстановку, пока она не привела к кровопролитию.

– Хватит. Мы не можем позволить себе междоусобицу, если люди придут за нами. Мы должны работать вместе. Пока мы ждем, чтобы узнать, что знает человек, мы должны разработать план по сдерживанию и наблюдению за людьми на наших границах.

– Что ты предлагаешь? – спрашивает Акуджи, зная, когда стоит прислушаться к моим словам, ведь именно я первым помог разделить земли и придумать племенные территории, а также протоколы безопасности. Тем не менее, он предупреждающе смотрит на Самаэля.

Мне нужно удержать его внимание, пока Самаэль не сделал шаг. Мне нужно, чтобы он понял, чтобы все они поняли. Мой первый инстинкт – защитить наш народ, но в данный момент я не знаю, как это сделать, и в моих словах слышится неуверенность.

– Как я уже сказал, мы должны работать вместе. Они еще не напали, а значит, либо наблюдают за нами, либо чего-то ждут. Мы должны делать то же самое – наблюдать за ними и быть готовыми на случай, если они снова нападут.

– Катон прав. Я предлагаю работать в командах, чтобы патрулировать наши границы и выставлять дозорных на стене для наблюдения за ними. Таким образом, мы будем готовы, если они нападут. Мы также должны установить ловушки на каждом входе, систему раннего предупреждения, – отвечает Акуджи, обдумывая мою логику и кивая.

– Логично, что они нападут днем, – пробормотала Ария. – Именно тогда они будут чувствовать себя в безопасности, при ярком дневном свете. Ты не можешь наблюдать за ними днем, но я могу. – Она смотрит на Акуджи, уверенно и твердо. – Включи меня в ротацию.

– Ария, ты уверена? Это же твои люди, – спрашивает Акуджи.

– Мои люди, которые угрожают напасть и убить невинных людей, монстров или нет, и угрожают начать еще одну войну из-за своих собственных секретов. Они послали нас сюда, зная об этом. Вы – мой народ. Ваш народ – единственный, кто заботится обо мне и о ком забочусь я. Так что да, я могу быть человеком, и они могут быть людьми, но не надо грести нас под одну гребенку. Я хочу избежать войны так же, как и ты, Акуджи. За этой стеной – трущобы, где ни в чем не повинные, голодающие люди просто пытаются выжить. Они станут первыми жертвами, и я этого не допущу.

Самаэль удивленно приподнимает бровь, но тут же скрывает свое выражение. Акуджи приподнимает лицо Арии за подбородок, заставляя ее встретиться с ним взглядом, и я снова отвожу глаза.

– У тебя сердце воина, мой маленький человечек, и я польщен, что ты выбрал меня в качестве своей пары.

Ария усмехается.

– Значит, ты позволишь мне это сделать?

– Я не властен над тобой, – огрызается Акуджи. – Я знаю, на что ты способна, и буду наблюдать из темноты близлежащих убежищ, если тебе понадобится помощь.

– Конечно, будешь, – смеется Ария.

Чувствуя себя неловко, когда они просто с любовью смотрят друг на друга, я пытаюсь вернуть нас в нужное русло и как можно быстрее увести Талию от Самаэля.

– Самаэль, ты согласен с этими условиями? Готов ли ты выставить дозорных на своей стене и сообщать о готовящихся нападениях?

– А если люди вторгнутся на наши земли, мне будет позволено их убить? – насмехается он.

– Конечно. Они знают правила, – отвечает Акуджи. – Они заходят в наши земли и умирают.

– Но с вами двое людей, – замечает Самаэль.

– Двое невинных людей, которые пришли сюда в поисках убежища, – сузив глаза, практически шипит Акуджи. – Если хочешь добраться до них, тебе придется пройти через меня. – Он подталкивает Арию к одному из своих воинов и широко раскидывает руки, с вызовом откидывая голову назад. – Давай, Самаэль, я здесь. Брось мне вызов, если хочешь.

Блестяще, мы ничем не лучше животных.

Но это срабатывает, и Самаэль покоряется... пока. Мы все знаем, что это ненадолго.

Это не в его характере.

– Так я и думал, – усмехается Акуджи. – Хватит воевать с нами, сосредоточься на наших врагах. Они хотят что-то взять с нашей земли, возможно, развязать новую войну. Мы должны сплотиться как один народ, как одна боевая единица. Только так мы сможем выжить. Мы не будем кровожадными монстрами, которых они создали и выпустили на свободу. Мы будем воинами, защищающими наш город, наш народ и наш дом. Не мы это начали, но если они придут за нами, то получат битву, которую не смогут выиграть.

– Ух ты, это было горячо, – замечает Ария. Мы все смотрим на нее, и она ухмыляется. – Упс, забыла про ваш потрясающий слух.

– Ладно, – соглашается Самаэль.

– Мы затаимся и будем играть в долговременную игру. Держим связь между нашими людьми. – Акуджи смотрит на меня в поисках ответа.

– Мы продолжим попытки разобраться в исследованиях, которые они хотели провести, и в том, что они означают. Пока у нас нет достаточных ответов, – туманно отвечаю я, не выдавая себя.

Акуджи кивает, довольный.

– Хорошо, держите меня в курсе. Самаэль, дай нам знать, когда самка заговорит, и если ты не сможешь с ней справиться, отправь ее в мое племя. Ария узнает от нее правду.

– Клуб девочек. – Она поднимает руку и оглядывается по сторонам, когда мы хмуро смотрим на нее. – Монстры не дают пять? Тогда ладно. – Она опускает руку.

Сзади меня раздается хихиканье, которое заставляет меня улыбнуться – это Талия. Звук такой невинный, такой беззаботный, что у меня замирает сердце. У меня чешутся пальцы, чтобы притянуть ее к себе и никогда не отпускать.

– Значит, мы все знаем, что нужно делать. Нам лучше вернуться к нашим людям и разнести весть. Я пришлю вам обоим оружие, – заявляет Акуджи, не понимая, что я подумываю украсть свою спутницу и убежать куда подальше, где она будет в безопасности от всех и вся, но не могу. У меня долг перед народом, всем народом, и Талия все равно не позволит мне этого сделать.

– Нам оно не нужно – прошипел Самаэль.

– Отлично. Катон?

– Нам бы не помешало. Я тренировал своих людей. Хоть им и не нравится убивать, но нам не хватает на всех оружия, – признаю я.

– Хорошо, я пришлю немного. Если люди хотят войны, они ее получат.