Текст книги "Жестокие ангелы"

Автор книги: К. Лерой Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

СПАСИБО ТЕБЕ.

Свободная, Эмилия Варус спустилась по лестнице и вышла на улицу. Свободная, она не знала, что делать и куда идти.

У неё не было денег. У неё не было ничего, кроме медицинской униформы и порядком оскудевшего набора медикаментов. И свободы. Это не так уж много, но она привыкла обходиться меньшим.

Эмилия Варус направилась в сторону портовой площади.

Прогулка выдалась неплохая. Она долго шла по направлению к северу, но Эмилия часто преодолевала гораздо более длинные расстояния в Госпитальном комплексе. Некоторые мосты находились в плачевном состоянии, но она умела рассчитать риск.

Территория вокруг портовой площади выглядела довольно пристойно. Торговля с грузовых кораблей, склады и связанные с ними заведения давали доход и покрывали расходы на ремонт. Никто не побеспокоил её, пока она шла по прекрасно проветриваемым коридорам, хотя некоторые взирали на её униформу с нескрываемой завистью. Прошло много времени, но Эмилия по-прежнему узнавала череду дверей, граффити и другие знаки, едва различимые, тонкие, неуловимые и, напротив, вполне явные и осязаемые.

Она постучала в шестую дверь от южного входа. Ей открыла старуха. У неё выпирали кости, как у изголодавшейся птицы, и вздымался вдовий горб, от которого плечи, казалось, возвышались над ушами. Старуха и Эмилия долго, в изумлении, смотрели друг на друга. Эмилия жалко, вымученно улыбнулась. А редкие брови старухи удивлённо взлетели вверх.

– Ты дочь Эндэры, так?

Эмилия кивнула.

– Эндэры и… того мужчины, как его там?

Эмилия ни на секунду не поверила, что женщина действительно забыла его имя.

– Никко Доннелли.

– Никко. Никко Доннелли, да. Давно это было. – Старуха покачала головой.

– Найдётся стул для сестры с Обливиона?

Старуха сморщила свой впалый рот.

– Думаю, это зависит от того, что скажет он. – Она кивнула, и Эмилия обернулась.

За её спиной стоял клерк, высокий и невозмутимый, в чёрном пальто. Холодный ужас пронзил Эмилию. Она застыла на месте, не в состоянии припомнить, на чьей она стороне и кто ей платит – о самой Фортресс.

«С меня списали все долги».

Старуха проскользнула назад и практически бесшумно заперла на засов дверь. Эмилия едва ли услышала её, она лишь почувствовала слабое дуновение. Откуда-то доносился щебет длиннохвостых попугаев, но больше никаких звуков в коридоре не было слышно. Все человеческие звуки смолкли.

Эмилия выпрямилась:

– Могу я что-нибудь сделать для вас, сеньор?

Клерк подошёл к ней прямо вплотную, стоя меньше чем в шести дюймах от неё. Его дыхание было тёплым и совсем ничем не пахло.

– Я идентифицировал вас как Эмилию Варус, – произнёс он.

– Да, сеньор?

Она с трудом удержалась от острого желания отступить назад. «Кто из ваших сидит на наркотиках?» Это было вполне возможно. Его зрачки выглядели не совсем как надо, хотя в глазах читалась осведомлённость.

Он кивнул один раз. Выражение его лица было напряжённым, выдавало заинтересованность ею. И не ею.

– Вы вернётесь на Госпиталь и снова приступите к своим обязанностям.

У Эмилии остановилось сердце, но она сумела заговорить с лёгкими нотками удивления в голосе:

– Конечно.

Глаза клерка сфокусировались так быстро, что ей показалось, она услышала щелчок.

– Нет, я думаю, что вы не поняли меня. Вы сделаете это, потому что в противном случае мы сочтём необходимым устроить детальный допрос Амеранда Жиро.

Вся кровь отлила от лица Эмилии. Одновременно она утратила способность притворяться.

– Что?

Взгляд клерка расплылся и снова сконцентрировался на Эмилии.

– Капитан Жиро нужен для выполнения других обязанностей, но нельзя игнорировать закон и бдительность общественности, не важно, какие бы неудобства это ни причиняло. Если он вовлечён в тайный сговор против организованной торговли и общего мира, это будет раскрыто.

«Амеранд? Они пытаются что-то повесить на Амеранда? Зачем им говорить об этом именно мне?»

Потому что им известно: они – друзья. Потому что им известно: она любит его, хотя сам Амеранд об этом не знает.

Она ошибалась, когда думала, что у них не осталось заложников.

Клерк наблюдал за ней внимательным, напряжённым, несфокусированным взглядом.

– Вам предписано вернуться на Аргос, отбывающий с участка 12 через четыре часа. Ваш код доступа уже подтверждён. Вам потребуется только собственная идентификационная карта и коды местопребывания на Госпитале.

– Благодарю, сеньор. – Эмилия поклонилась, потому что больше ничего сделать не могла.

Клерк повернулся на каблуках и зашагал прочь ещё до того, как она успела выпрямиться.

«Два часа. Я была свободна два часа. Чуть меньше. Один час и пятьдесят две минуты. Может, один час и пятьдесят три…»

Знал ли Амеранд, что происходит? Она никогда не могла сказать, что ему известно. Он лишь использовал свои связи в службе безопасности, когда не оставалось другого выхода. Выглядело это так, будто он не использовал свою власть, даже не признавал того, что обладает таковой. Ему даже не надо было постоянно находиться в службе безопасности.

Амеранд никогда по-настоящему и искренне ничему себя не посвящал: ни прыжкам с карниза на карниз, ни безопасности, ни ей, ничему. В отличие от Капы, у которого всё было наоборот. И это была причина более серьёзная, чем тёмные делишки Капы, по которой они никогда не были вместе. Возможно, Амеранд думал, что он бережёт и щадит её, но он берёг только себя и притворялся, что дарует им обоим свободу.

Но, даже думая об этом, она вспомнила, как Амеранд смотрел на полевого командира, как услышала незнакомые нотки в его голосе и обещание помочь. В том моменте было что-то настолько далёкое от банальной преданности, что она даже не могла придумать этому соответствующее название.

«Известно ли Терезе об особых планах клерков относительно Амеранда? Почему она ничего не сказала? – Эмилия прикрыла рот рукой. – Потому что она хотела понять, знаю ли я хоть что-нибудь. Она хотела понять, как я собираюсь поступить. Праведница использовала меня в своей игре!»

Оставшись в одиночестве, в коридоре, Эмилия рассмеялась. Она смеялась до тех пор, пока по её щекам не потекли слёзы. Она сама не понимала, смеётся или плачет. В конце концов она выпрямилась, расправила жакет и продолжила свой путь к портовой площади.

Глава 24
СИРИ

Сири стояла у основания шаткой лестницы, после запоздалых раздумий прикрученной болтами к боковой стороне здания. Вокруг неё клокотала и бурлила толпа обитателей Дэзл. Здесь не было заметно никакого классового расслоения. Богачи в своих сияющих пышных нарядах, бедняки в лохмотьях и ржавчине сновали туда-сюда по улице. Тележки, ручные или скрипучие, с фырчащими и чихающими электрическими моторчиками, прокладывали себе путь среди пешеходов. Это было единственное столь многолюдное место, которое Сири обнаружила в этом разваленном городе. Все несли какую-либо тару: бутыли, глиняные кувшины, бурдюки, солдатские фляги. При слабой гравитации пирамиды и нагромождения посуды приобретали сногсшибательные размеры. Все кричали. Было ощущение, что одновременно присутствуешь на сотне аукционов.

– Вода у меня!

– Начинай с десяти! У тебя есть десятка? Нет?

– Ты! Ты! Что скажешь?

– Вода у меня!

Люди толпились живой стеной вокруг торговцев водой. Сотрудники службы безопасности, одетые в броню, стояли на платформах и на балконах, сжимая в руках оружие. Некоторые сурово смотрели на Сири, но не очень подолгу задерживали на ней свои взгляды. Она казалась им всего лишь ещё одной из обычных, самых заурядных праведников, попадавшихся на главных улицах. Возможно, они думали, что она занималась здесь какой-то бесполезно-благотворительной деятельностью. Имсовершенно не о чем беспокоиться.

Ещё разок она могла насладиться своим пребыванием здесь. В отличие от других мест на Дэзл в этом – кипела жизнь. Оно по-прежнему оставалось частью той же самой испорченной, прогнившей системы, но оно напоминало заполненную до краёв чашу, а люди изо всех сил боролись за свою жизнь, добиваясь для себя лучшего, на что были способны. В этом была энергия, была жизненная сила.

Но Сири продолжала ощущать сомнение. Шёпоты никак не оставляли её в покое. К тому же после встречи с Блумом она не могла прогнать от себя мысль о них. Она хотела вернуться к основной работе на прослушивающей станции, к поискам скрытой частоты. Всё казалось таким невероятным, когда говорил Блум, но однако… Шон был так уверен. Она не сумела игнорировать это. Ей надо было найти доказательства тем или иным способом.

И если бы всё оказалось реальным, если бы он оказался прав, то им надо было установить это, открыть. Даже если бы продолжал существовать лишь какой-то электронный призрак Бьянки, они не могли оставить его здесь. Даже Тереза поняла бы её. Но Терезе нужно продемонстрировать результат особенно после того, как Сири пыталась доказать ей, что Бьянка, возможно, жива.

– Возможно, всё ещё, – пробормотал Шон. – Мы не знаем. Мы не узнаем, пока не найдём систему.

«Я знаю. Я знаю. Но мы не можем пропустить встречу с Виджеем». Её пронзило чувство вины. Она хотела его видеть. Ей надо было убедиться, что с ним по-прежнему всё в порядке.

Возможно, она найдёт способ рассказать Виджею о системе. Виджей бы поверил ей, даже если бы Тереза не поверила. Виджей всегда доверял ей.

Где он? Она немного сдвинула свой кувшин и поднялась на цыпочки, вытянув шею над толпой.

– Там.

Как только Шон произнёс это, Сири заметила его. Она ненавидела его новый облик, то, что сделали с ним, зато маскировка была отличная. Виджею не следовало выглядеть так, словно ему невыносима собственная жизнь. Эта личина была полной противоположностью всему, что он собой представлял.

Виджей пробирался сквозь толпу, найдя хорошее применение своему росту, позволявшему отыскивать пути обхода. Сири помахала ему свободной рукой, и Виджей стал проталкиваться к ней, работая локтями и получая вслед не одно проклятие. Он сгрёб её в охапку одной рукой и с упоением поцеловал.

Соларианский головорез, встречающийся со своей женщиной. Она чувствовала, как оперативники из службы безопасности презрительно насмехаются, глядя на них сверху вниз, но это не имело значения, поскольку они всего лишь были зрителями, наблюдавшими шоу.

– Эй, любовничек, – пробормотала она, и его рука по-прежнему тесно обвивала её талию, пока они шли вверх по улице.

Они прошли вдоль края многолюдной толпы, где крики перекрывали разговор, и растворились в колышущемся море человеческих существ.

– Какие-нибудь новости? – спокойно спросила Сири.

Виджей хитро улыбнулся:

– О да. Ваше похищение, кажется, вызвало последствие, не охваченное умыслом.

Она почувствовала, как он незаметно просунул в её боковой карман мини-накопитель.

– Что?

Существовали правила, предписывающие, как передавать информацию в людных местах. Уже давно Сири и Виджей решили, что их стоит принимать как общие указания, а не абсолютные принципы.

– Кажись, Капа Лу совершал регулярные рейсы за контрабандой. В Обитаемую зону 3, – добавил он тихо.

– Правда? – прошептала Сири.

– Правда, – повторил Виджей. Он кивнул на дверь, отмеченную зелёной завитушкой – знаком, обозначающим ресторан. Сири покачала головой. – И мой потенциальный работодатель сегодня явился дико рассвирепевший и совершенно растерянный. Интересовался, могу ли я подготовить груз и держать рот на замке.

– Ты не узнал, куда отправляется груз?

Сири указала на маленькую тележку, на которой женщина вертела над небольшой спиральной плиткой котелок с круглым днищем, изготовленный из кованного вручную металла. Виджей пожал плечами:

– Я же гений. Он был на самом деле зол. Я прикупил ему выпивки, и он пустился разглагольствовать. Ты хоть имеешь представление о том, как чертовски жутко действует местный самогон, когда его смешиваешь с местным же чаем? – Он скривился.

– Такое сочетание по зубам только очень крутому парню.

Сири остановилась перед женщиной с котелком. Она обжаривала арахис в горячем масле и обваливала его в толчённом в порошок чили. После недолгих раздумий Сири обменяла пару потрёпанных бумажных купюр на два лоскутных мешочка очень горячих орехов.

– А я недостаточно мужественный. – Виджей приглушённо хохотнул и нагнулся, чтобы Сири смогла сунуть арахис ему в рот. Он задумчиво прожевал орех. – Эй, вкусно!

– Обнаружила эту старушку вчера, когда вышла пройтись, отметить своё выздоровление, – пробурчала Сири с набитым ртом.

Они отошли и двинулись дальше, чтобы женщина обслужила других покупателей. Виджей протянул руку, желая выловить из мешочка ещё один орешек.

– Ну, так что ты хотела сказать?

Сири прикусила губу, припоминая.

– Есть кое-что, что тебе следует знать, – тихо сказала она. – Но об этом – «не здесь».

– Обо всём, что касается этого места, – «не здесь». – Они перешли под тень осевшего здания. – Сегодня я прекратил драку между двумя парнями из-за связки дохлых крыс. Похоже, тот, что добыл больше, собирался добиться контракта на их истребление. – Он состроил гримасу и бросил в рот ещё один орех. – Что там у тебя?

Сири повернулась к Виджею. Она дрожала. «Шон?»

– Поступай как знаешь, но будь осторожна.

«Хорошо».

Придвинувшись ближе, опершись на его плечо, словно женщина, всего лишь нашёптывающая какие-то намёки на ухо своему любовнику, Сири поведала Виджею всё, что узнала во время встречи с Натио Блумом.

К её крайнему изумлению, Виджей расхохотался.

– Ладно, всё, – пробормотала она. – Для свидетелей вполне довольно.

– Слёзы Будды, Сири. Ты заставила меня на минуту забыть обо всём.

– Ты мне не веришь.

Он взглянул на неё с открытым ртом. И ещё раз взглянул.

– Сири, и чем кончается этот анекдот?

– Ты мне не веришь. – Она отступила на шаг назад. «Шон, что-то не так».

– Я не слышу. Они слишком громкие. Сири, они слишком громкие!

«Я не понимаю!»

– Поговори со мной, – прошептал Виджей. – Что происходит?

Она чувствовала, что глаза её широко раскрыты. Чувствовала, что дрожит. В затылке было такое ощущение, будто Шон силился вырваться из цепей.

– Слишком громко, Сири. Голоса. Они здесь. Здесь. Сейчас!

Что-то было не так. Что-то было не так, и это исходило от Виджея. А она только что рассказала ему всё, что ей известно.

Она вымученно улыбнулась:

– Такая шутка, да? Блум – оригинал. Сифонированные голоса. Мне не нужно отправляться на поиски призраков.

– Думаю, нет. – Виджей притянул её к себе, крепко обнял и поцеловал в макушку. – Больше ничего подобного, идёт? Я слишком взвинчен для таких шуточек.

– Идёт, – пробормотала она, уткнувшись в его грудь, и постаралась сдержать дрожь, когда он погладил её по спине. – Идёт.

После расставания с Виджеем оставалось одно-единственное место, куда могла пойти Сири. Одно место, остававшееся безопасным. Она шла по основным улицам к отдельному входу в подземный переход. Она с опаской оглянулась по сторонам до того, как спуститься по остову винтовой лестницы. Ступени издавали страшный скрип под её ботинками.

Добравшись до основания, Сири тихо и неподвижно застыла, повернувшись лицом к лучу света, который проникал из отверстия наверху. Пылинки парили в воздухе, как крошечные звёздочки. Она вплотную прислонилась к стене, чтобы ничто не могло незаметно прокрасться из-за спины, и сползла вниз, на треснутый бетонный пол, притянув колени к груди.

«Он не поверил мне. – Сири вцепилась обеими руками себе в волосы. – Он посмеялся надо мной. Почему Виджей посмеялся надо мной?»

– Виджей не посмеялся над тобой, – мягко ответил Шон.

«Но он посмеялся».

– Это был не Виджей.

«Шон?»

– Мы видели его после операции всего однажды, до того как он пропал из вида, да ещё было темно…

Сири обхватила руками свои ноги. «Если… если они могут сифонировать голос и сохранять его в своей системе… могут ли они наделить им какого-то другого человека?»

– Госпиталь размером с планету, – безрадостно изрёк Шон. – Возможно, для определённых целей они способны создать тело. Если они сумели собрать все эти голоса, все эти сущности. Если смогли поместить их в новые тела, им удалось получить совершенных шпионов.

«Но нам пока ничего об этом не известно. У нас нет доказательств! Нам ничего не известно!»

– Мне известно, Сири, да и тебе тоже.

Сири сидела, парализованная. Она не знала. Она не хотелазнать. Это было уже слишком. Слишком ужасно. Но она не могла сомневаться в Шоне. Он был её спутником. Она должна была доверять ему. В этом его предназначение – быть голосом, которому она могла доверять, невзирая ни на что.

Сири склонила голову. «Виджей!» Она мысленно выкрикивала его имя: наполовину взбешённая, наполовину шокированная. Ей пришлось прижать обе руки ко рту, чтобы сдержать крик, готовый вырваться наружу. «Они заполучили и Виджея. А я рассказала ему всё!»

– Надо рассказать Терезе, – прошептал Шон.

Сири с отчаянием покачала головой. «Что, если Тереза не верит мне? Она не поверила мне и относительно того, что все считали телом Бьянки. Что, если на этот раз она сочтёт меня сумасшедшей? Она отправит меня обратно домой».

Она не могла дышать. Поинтересовалась содержанием нано-частиц в пыли. Они могли в ней присутствовать. Вполне. Нано-частицы, проникающие в её кровь, изолирующие её сущность, выделяющие её, подготавливающие для сифонирования.

«Нет, нет, не допускай подобных мыслей. Думай над проблемой». Сири прикусила губу, попыталась прийти в себя.

– Что нам делать, Сири?

«Если они… они создали живое существо, тело, и наделили его голосом Виджея, значит, он должен занимать определённое место в структуре системы. Если нам удастся вскрыть и проанализировать её, это даст нам ключ к пониманию того, как всё это функционирует».

Она почувствовала, как Шон одобрительно кивает. Он и без её слов понимал, что они не могли рассказать Терезе о том, что происходит. Это нечто, это создание, наделённое голосом Виджея, по существу, могло и не быть живым человеком, но у неё не было времени, чтобы тратить его впустую на попытки убедить в этом своего командира. Терезе, вероятно, придётся это обсудить по связи, и к тому времени, когда придёт разрешение демонтировать систему, будет уже слишком поздно.

Она должна предъявить Терезе конкретные доказательства. Когда она вскроет структуру и продемонстрирует, как она действует, Тереза, и Мисао, и все остальные члены команды убедятся в том, что она права. Тогда они сумеют коренным образом изменить направление миссии. Виджей и Бьянка будут свободны.

Сири выпрямилась и разгладила руками тунику. Ей придётся действовать очень осторожно. Но она была подготовлена. У неё был опыт. Никто не поймёт, что что-то не так. Никто.

Сири снова поднялась наверх по винтовой лестнице и посмотрела вниз. Она целеустремлённо зашагала вперёд по пустым улицам.

Она не видела, как из дверного проёма показался Виджей и изумлённо уставился ей вслед.

Глава 25
ТЕРЕЗА

Стоя у полутёмного входа, я наблюдала, как от Эмилии ушёл клерк.

Конечно, я последовала за ней. Именно поэтому я нашла её, именно поэтому состоялся наш разговор. К тому времени я уже знала, что она ни о чём не расскажет мне по доброй воле. Когда вы проводите с человеком свыше шестнадцати часов в замкнутом пространстве, если ему нет до вас никакого дела, этот факт становится вполне очевидным.

Но мне надо было увидеть, что она предпримет. Надо было узнать, была ли тайная организация, в которую её втянули, официальной или нелегальной.

Она вышла из дома своей матери и прямиком направилась к клеркам.

Значит, официальной. Она была звеном в цепочке, которая подводила к войне, не важно, насколько незначительная роль отводилась именно ей.

А невидимка Великий страж Ториан Эразмус находился на другом конце этой цепочки. Следовало догадаться, но он прекрасно заметал следы. Мы снова и снова анализировали информацию, которой располагали. С одной стороны, он был настоящим, действующим игроком. С другой – всего лишь одним из Кровавого рода, тем, кто перебирал и сортировал остатки системы Джаспера и Фелиции Эразмус, чтобы посмотреть, нельзя ли извлечь из них что-нибудь для себя полезное.

Теперь, когда клерк ушёл, Эмилия Варус, которая слышала обещание Амеранда помочь нам, заливалась истерическим смехом. Я заставила себя стоять и наблюдать за этой сценой, хотя искренне ей сочувствовала. Что бы она ни натворила, всё шло не так уж хорошо и не легко.

«Ты убила клерка Амеранда?» Возможно ли, что клерк пришёл к ней сказать: они не позволят ей безнаказанно уйти, несмотря на то, какие приказы ей отдавали?

Отсюда возникал вопрос: если она убила клерка и Ториан протежировал ей, зачем он хотел смерти клерка Амеранда?

В конце концов доктор Варус выпрямилась и быстро пошла вниз по коридору, дойдя до конца, хлопнула дверью, которая, как мне было известно, вела на полуразрушенную, много раз ремонтированную лестницу.

Я забеспокоилась. Нет, не так. Я беспокоилась гораздо раньше. Сейчас я боялась. За себя, за неё, а больше всего – за Амеранда Жиро.

Проблема состояла в том, что я почти ничего не могла поделать. Амеранду, уже подозреваемому в убийстве, возможно, прибавили к обвинениям и государственную измену. Если я неожиданно вмешаюсь, требуя его освобождения (если допустить, что вообще смогу его найти), это станет всего лишь подтверждением того, что он работает с нами.

Свет померк перед моими глазами. Под ладонями я ощущала камень. На губах – застарелый вкус крови.

Всё шло не так, как было задумано. У меня почти не оставалось времени перед тем, как я должна была снова отправиться на Фортресс, какая бы ловушка меня там ни поджидала, и я всего лишь поверхностно коснулась того, что происходило на Дэзл. Сири вернулась со своей встречи с Натио Блумом подавленная и сказала, что ей требуется проверить полученную от него информацию прежде, чем она узнает, кем окажется сам источник. Предполагалось, что я появлюсь на люди как официальное лицо и мило пообщаюсь с членами городского совета, которые передали мне своё приглашение через Блума. Предполагалось, что я помогу Сири разобраться в почти бессвязных, обрывочных данных о реальных властных структурах системы Эразмус. Предполагалось, что я найду того, кто убил Бьянку, и установлю, каким образом эти люди собирались развязать войну против нас.

Но я не могла бросить Амеранда, по крайней мере не сделав попытки ему помочь. Даже если не было другой причины, кроме той, что он – моя единственная связующая нить, ведущая к Эмилии Варус, а она – моя единственная связующая нить, ведущая к Великому стражу. Это была очень тоненькая нить, но на ней держалось всё.

Вокруг меня начали открываться двери. Люди проходили осторожно и внимательно, будто реагируя на какой-то сигнал отбоя опасности, который я не могла правильно воспринять. Я не стала ждать и направилась к лестнице, которая привела меня обратно в организацию Всеобщего дела.

Ляну не нравилась я. Не нравились стражи. Ничего страшного. Но ему очень нравился Амеранд. Он ни за что не бросит его на милость клерков.

Я пробиралась сквозь очередь людей, выстроившуюся у единственного крана во внутреннем дворе. Я открыла дверь в вестибюль и увидела Ляна, стоявшего у подножия винтовой лестницы. Единственная неподвижная фигура посреди шума и суеты.

В ожидании меня.

– В мой офис, – выпалил он. Он зашагал прочь прежде, чем я смогла опомниться, а сильный гнев, переполнявший его, сквозил в каждом его шаге.

Я не пыталась заговорить. Я просто спустилась вслед за ним по лестнице, потом проследовала за ним сквозь череду арочных, эстетически-замысловато изогнутых, подпорченных временем проходов и, наконец, в комнатку размером с кладовку. Ему пришлось как следует подёргать дверь, чтобы заставить её захлопнуться. Когда она закрылась, Лян задвинул засов.

Панель освещения на потолке гудела с перебоями, пока не засветилась в полную силу.

Лян повернулся ко мне лицом.

– Что вы говорили Амеранду Жиро? – спросил он. – Что вы ему обещали?

– Ничего, – произнесла я. – Он предложил помочь нам. У меня не было времени ни на какие ответы.

– Не похоже. – Лян скрестил на груди руки. – Капитан Амеранд Жиро возвращается после того, как был похищен контрабандистами и провёл шестнадцать часов взаперти с вами, а его клерк то ли сам, то ли с чьей-то помощью падает с плоской крыши и разбивается насмерть. – Он выдержал паузу и добавил: – Сколько же времени, чёрт подери, надо было падать, чтобы убиться в условиях такой гравитации.

– Вы не верите, что Амеранд Жиро убил своего клерка, – ответила я спокойно и без колебаний.

– Не знаю. – Признание Ляна прозвучало одновременно и жестоко, и горько. – Клерк мёртв. Никто не хочет об этом говорить, но слухи идут. Спрашиваю ещё раз: что вы сказали Амеранду Жиро?

– Я должна сказать вам, что вынудила его совершить убийство, действие напрямую противоречащее закону и моей служебной присяге?

Лян и бровью не повёл. Его пристальный взгляд был направлен на меня и полон ожидания. Я двинулась вперёд, прямо на него.

– Я не знаю, что такого сделала Бьянка Файетт, из-за чего вы так возненавидели стражей, – ровным голосом изрекла я. – И мне неизвестно, какого рода дело безопасность пытается сфабриковать против Амеранда Жиро. Ни я, ни мои люди не замешаны в этом. – Я выпрямилась перед ним в полный рост. – Или вы мне говорите, что здесь в действительности происходит, или просто уходите с моего пути ко всем чертям, сеньор Чэнь.

Мгновение затянулось. Мы так и стояли, оба дошедшие до критической точки. Я видела, как на виске Ляна беспокойно пульсировала вена, когда он попытался найти слова, способные достаточно сильно и точно выразить эмоции, которые он подавлял в себе.

– Вы видели, с чем нам приходится сталкиваться здесь. – Он опустил руки. – Полевой координаторФайетт совершает турне. Предполагается, что она даёт полную оценку своей деятельности, способствует нашему гармоничному функционированию и сотрудничеству, помогает установить, что действительно здесь происходит, и узнать, как мы можем реально изменить сложившуюся ситуацию. Что же делает она? Она отсылает отсюда всю свою группу и остаётся, чтобы проводить вечеринки с послом и контрабандистами.

Он наклонился вперёд, чтобы я безошибочно расслышала всё, что он говорит. Я находилась на его территории, и он не собирался меня отпускать.

– Теперь появляетесь вы, и васотпускают те же контрабандисты, а один из немногих по-настоящему достойных людей, которых я повстречал в этой системе, просто сходит с ума. – Его сотрясала ярость.

Я заставила себя сосредоточиться на важном.

– У Бьянки Файетт были контакты с контрабандистами, промышляющими водой?

– Вам лучше поверить в это. И здесь, и на Фортресс. Возможно, она могла бы предоставить Кровавому роду полный список таковых, если бы у неё возникло желание. Полагаю, вашему начальству не было известно кое-что ещё.

Мне нечего было ответить. Вместо этого я спросила:

– Вы знаете, сколько времени она проводила с Торианом Эразмусом?

– Она встречалась с ним практически постоянно, когда бы он ни появлялся здесь. – Лян поднял голову. – Что я в действительности пытаюсь понять, так это находитесь ли вы здесь, чтобы замести следы за Бьянкой Файетт или продолжить то, чем занималась она.

На мгновение я даже утратила способность дышать. Когда, наконец, сумела заставить себя заговорить, произнесла:

– Я сейчас же покидаю эту комнату. Я собираюсь продолжить проведение начатой операции и ожидаю вашего сотрудничества. Я составлю полный рапорт о нашей встрече и направлю его Маршалу-Стюарду. Если обнаружу хоть малейший намёк на то, что вы копаете под меня, вы будете уволены.

– Сделайте это, – ответил он. – Всё это. Если вы и вправду так кристально чисты, идите вперёд.

– Я услышала вас, – сказала я и направилась к двери. Отперла засов и оставила Ляна одного.

Я прошла через вестибюль, не имея чёткого представления о том, куда идти. Даже не могла смотреть прямо перед собой. В конечном счёте я оказалась в столовой. На этот раз она была наполовину заполнена, главным образом эразмианцами, сидящими на длинных скамьях. Они пили из чаш, разламывали руками хлеба и делили их со своими семьями.

Я присела на пустую скамейку.

Что же делать?Я уставилась в потолок. Не следовало возвращаться в стражи. Не следовало даже пытаться. Вся ситуация вышла из-под контроля. У меня не было ни единой мысли о том, как её исправить. И самое главное, на мои плечи могла лечь ответственность за гибель клерка Амеранда Жиро.

Следовало лучше понимать, а не слушать его. Следовало прервать его прежде, чем он успел бы произнести хоть слово.

Разболелась голова. Я положила руки на стол и уткнулась в них лбом.

Я думала, что уже привыкла испытывать неожиданные потрясения, узнавая секреты Бьянки. Но этот застиг меня врасплох. Мы вдоль и поперёк изучили все рапорты Бьянки и отрывочные воспоминания Джеримайи. Практически ничего не касалось Великого стража. Именно по этой причине мы не были уверены, обладал ли он на самом деле какой-то реальной властью. Если бы обладал, Бьянка знала бы об этом. Бьянка всегда знала, кто обладал реальной властью. За это её и ценили.

Я думала о Джеримайе и его отрывочных воспоминаниях. Думала о том, что Лян рассказал о вечеринках Бьянки с контрабандистами и её встречах с Торианом Эразмусом, о которых она не сообщала в своих рапортах. Я думала о Сири, сидящей в моей комнате в Палмер-Хаус, и о ее утверждениях о том, что Бьянка по-прежнему жива.

Как мало способов существует для того, чтобы человек мог в одиночку что-то разрушить! Думала о том, как много способов существует для того, чтобы нарушить клятву, думала о человеческой жадности и слабости и о том, как те, кто слишком долго живёт, служат слишком большому числу хозяев.

Я думала, чего стоит полностью отрезать себя от своего спутника. Так, чтобы он не выдал тебя. Так, чтобы стражи искренне поверили в твою смерть и никогда больше не искали тебя. Бьянка была одной из немногих стражей, которые знали, что потерю можно пережить, потому что она знала меня.

Мне не хватало Дилана. Не хватало Дэвида. Я ненавидела одиночество. Я ненавидела себя за то, что была достаточно глупой, чтобы увязнуть в этом болоте. Я хотела домой. Сейчас. Даже если Дэвид бросил меня навсегда. Даже это не хуже, чем то, что я переживаю сейчас. Я зажмурилась. Нет, от этой мысли я запуталась ещё сильнее. От этой боли некуда было деться.

– Понятно, наш шеф провёл с тобой небольшую беседу.

Я подняла голову. Рядом стоял Орри, держа в руках тарелку и дымящуюся чашку.

– На, поешь. – Он поставил еду передо мной.

– Не могу…

– Ешь. – Он приподнял мою руку, вытащил откуда-то ложку и вложил её в мою ладонь. – Я накормлю тебя силой, если придётся. Голодной ты вряд ли принесёшь кому-нибудь пользу.

Я зачерпнула немного каши и попробовала её. Каша была безвкусная, но горячая, и после нескольких ложек я стала есть, не останавливаясь, пока не добралась до самого донышка тарелки.