Текст книги "Шестой (ЛП)"

Автор книги: К. И. Линн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Я снова хмурюсь.

– Но почему я?

– Потому что от тебя можно ожидать чего угодно, – объясняет Шестой. – Я обучен оставаться незаметным, а ты просто часть толпы.

– И как они собираются вычислить меня? – мой голос колеблется на грани между серьезностью и раздражением из-за того, что я не что иное, как скотина на убой.

– Тень, – говорит Джейсон.

– Что?

Шестой вздыхает и в очередной раз оглядывается через плечо.

– Тень. Обман зрения. Мы выделяемся из-за того, что ты пытаешься слиться с толпой.

– Но я думала, что я часть толпы? Каким образом я способствую выделению?

– Ты была частью толпы, – снова вступает Джейсон, делая ударение на прошедшем времени. – Находясь рядом с ним, ты невольно изменила свое поведение, пытаясь подстроиться под свою новую личность.

Я поворачиваюсь к Шестому.

– Что означает, что тебе от меня один вред, и ты должен меня отпустить.

Челюсть Шестого напрягается, и он притягивает меня ближе к себе. Когда он тянется к поясу джинсов, я замираю. Он вытаскивает один из пистолетов, который прячет там и прижимает его к моей груди.

Сердцебиение останавливается, и я округляю глаза. Все во мне замирает.

Шестой прижимается губами к моему уху, пока я, не мигая, смотрю на Джейсона, который кажется раздраженным и качает головой.

– Не испытывай меня, твою мать. Я пущу пулю тебе в грудь, не моргнув глазом. Если ты вдруг надумала себе, что обрела надо мной какую-то власть, то подумай еще разок.

Шестой садится в прежнюю позу, убирает пушку и продолжает беседовать, а я сижу и трясусь.

Засранец.

Я ведь не нарушала никаких правил и не переступала границы дозволенного.

Это спектакль, уверена в этом. Спектакль для Джейсона.

– Уверен, что где-то поблизости есть отряды зачистки, так что смотри в оба.

Шестой кивает.

– Есть. Думаю, это они пытались убрать меня, когда я покинул Цинциннати.

– Киллерам это не сулит ничего хорошего, – Джейсон протягивает ладонь через стол и Шестой накрывает ее своей ладонью.

– Надеюсь, мы еще встретимся.

– Третий был первым, – говорит Шестой и встает. – Затем целью стал я, но мне удалось выиграть битву.

Джейсон выгибает одну бровь.

– Считаешь, что это война?

– Что бы там не происходило, это не прекращается, – Шестой протягивает руку. – Будут еще атаки. Нам нужно собраться всем вместе, пока они не убрали нас по одному.

Джейсон кивает и пожимает руку Шестому.

– Я найду их всех.

Кратко кивнув, Шестой берет меня за руку, и мы выходим на улицу.

Пока мы идем, я прокручиваю в голове весь разговор. Анализирую использованные слова, на некоторых был сделан акцент, а некоторые вообще опустили. Скрытый обмен данными на столе. Даже то, сколько мы там пробыли – десять минут – имеет значение.

К тому времени, как мы возвращаемся в машину, таинственные слова и неизвестные определения становятся чуточку понятнее.

– Что такое мишень? – спрашиваю я, когда мы проезжаем несколько километров по шоссе.

Мышцы на его челюсти дергаются, но в итоге он отвечает.

– Ничего такого.

– То, как Джейсон произнес это, не похоже, чтобы это не имело никакого значения.

Шестой не расположен отвечать, но я даже рада. Мои вопросы ведь довольно невинны.

– Ты объект, который я постоянно держу под прицелом, что делает из тебя то, что мы называем целью.

– Целью?

– Пистолет направлен на тебя, я постоянно держу тебя в поле зрения.

И он так и делает. Прижимает дуло пистолета к моему лбу.

И уже с десяток раз у него не получалось спустить курок.

***

Перед тем как выехать из Атланты, мы останавливаемся возле здания, где Шестой запрятал свои пушки, а затем направляемся в отель.

– Почему тут нет лифта? – интересуюсь я на третьем лестничном пролете из шести.

Всегда и везде цифра шесть.

Подойдя к двери, Шестой засовывает руку в карман и вытаскивает ключ.

Что, в свою очередь, ведет к тому, что я задаю вопрос:

– Что будет, если ты потеряешь ключ?

Губы Шестого изгибаются в ухмылке, и меня осеняет догадка.

Джейсон.

Вот что он передал ему.

Квартира находится в захудалой части города. Маленькая квартира-студия. Мебели мало, но такое впечатление, что комната обжитая, хотя я сильно сомневаюсь, что тут кто-нибудь живет. Возможно, он останавливается здесь время от времени, но это определенно не постоянно жилье.

На полу лежит матрас, есть стол и стулья, комод и грязные тарелки в раковине.

Грязные тарелки, которых тут в прошлый раз не было. Интересненько.

Потайные панели в стене скрывают, в чем я нисколько не сомневаюсь, бесчисленные виды оружия, и кто его знает что еще.

Полагаю, что ему нужно какое-то место, где бы он хранил все необходимые ему вещи. Пожалуй, эту квартирку можно посчитать наиболее приближенным понятием к дому.

Это был быстрый визит, Шестой собрал сумку, и вот мы уже вышли за дверь.

Затем еще час в пути обратно в отель, и восьмичасовое путешествие в Индианаполис. Меня потряхивает от волнения, что я так близко нахожусь к дому, но приходится постоянно напоминать себе о ставках и о правилах

Мы едем уже четыре часа, когда у Шестого звонит телефон. По его интонации и резкому торможению, я поняла, что мы не едем в Индианаполис.

– Планы изменились, – сообщает Шестой и резко разворачивает машину в обратном направлении.

– Почему?

– Джейсон назначил встречу в Нэшвилле.

– А как же Восьмой?

Шестой промолчал, но это напряженное молчание, а не его обычное нежелание отвечать.

– Восьмой мертв.

Глава 17

Когда Шестому позвонил Джейсон, мы были недалеко от Нэшвила, поэтому мы просто развернулись и поехали обратно.

Отель, возле которого мы остановились, оказался на порядок лучше, чем те забегаловки, которые обычно выбирает Шестой. Тут явно делали ремонт, и не похоже, чтобы рядом крутились наркоманы.

Двухэтажное здание отеля довольно старое, но белая краска в приличном состоянии, крыша черная, как уголь, а асфальт недавно подлатали.

– Миленький отель. Я уже начинала побаиваться, какие ЗППП могу подхватить в этих твоих любимых выгребных ямах, – сообщаю я Шестому, когда он въезжает на парковку.

Шестой тормозит и вытаскивает ключи из зажигания.

– Трупам зараза не страшна.

– О да, знаю-знаю, но ты ее тоже подцепишь, с учетом того, как часто твой член оказывается во мне.

Мышца на его щеке дергается.

– Твоя правда.

Настроение у Шестого испортилось после новостей о Восьмом. А упоминание о венерических заболеваниях, кажется, только усугубило его. Мы вышли из машины и направились к багажнику.

– Тебя бесит мой отличный от твоего взгляд на вещи, да?

– Так точно.

– Почему? – спрашиваю я, когда он передает мне мой чемодан.

Шестой вытаскивает свой чемодан, затем смотрит на меня.

– Потому что каждый гребаный раз, когда ты это делаешь, тем самым показываешь мне мою слабость.

Это удивляет меня.

– Упс. Уязвленная гордость.

Шестой оглядывается, а затем вытаскиваем сумку с оружием и захлопывает крышку багажника.

– В моем деле за слабость можно схлопотать пулю в лоб.

– Как твой дружок? – парковка пуста, поэтому я продолжаю задавать вопросы, пока мы идем на второй этаж.

– Третий не был моим другом.

– Тогда чего так расстроился, когда увидел его? – когда мы поднимаемся на второй этаж, Шестой разворачивается ко мне. – Я, может, тогда и была напугана до чертиков, но заметила перемену в твоем лице.

Он не ответил, просто продолжил двигаться дальше.

Миновав несколько номеров по коридору, мы останавливаемся. Шестой стучит в дверь, явно следуя какому-то особому ритму, и та распахивается. Мужчина с теплой радостной улыбкой на лице приглашает нас войти.

– Джейсон говорил, что ты скоро появишься. Какой приятный сюрприз, – говорит мужчина вместо приветствия. На вид он моложе Шестого, и в первые же пять секунд я прихожу к выводу, что он бисексуал.

– Пятый.

Пятый? Очередной агент.

Так странно, что все агенты, которых я встречала, так пугающе похожи, и в тоже время чрезвычайно разные.

Каштановые волосы Пятого коротко подстрижены, а ярко-голубые глаза очень подходят его до странности живому характеру. Он выше Шестого и Девятого, даже выше Третьего, хотя все они вписываются в категорию роста от 178 сантиметров до 188.

Пятый неотрывно смотрит на меня. Глаза у него распахнулись, рот приоткрылся, словно от восхищения.

– Какая милая кошечка.

– Мяу, придурок.

Он сразу же закрывает рот и вяло мне улыбается, что, должно быть, можно считать самым теплым приветствием, которое я получила от одного из собратьев Шестого.

– Прости, просто обычно мы работаем в одиночку, а если то, что я слышал, правда, то вы двое приклеились друг к другу уже довольно давно, – Пятый переводит взгляд на Шестого, который сердито на него зыркнул.

Шестой скрестил руки на груди.

– Джейсону лучше научиться держать язык за зубами.

– Но не о том, зачем ты таскаешь с собой эту шлюшку. В чем смысл?

– Какой у тебя был последний заказ? – отвечает вопросом на вопрос Шестой, и мышца на его челюсти снова начинает подергиваться.

Пятый вздыхает.

– Восьмой. Он мертв.

– Как и Третий.

Глаза у Пятого чуть не вылезают из орбит. Ну, наконец-то хоть кто-то проявил чуть больше удивления при упоминании смерти.

– Бл*. Значит нас минус двое? – Шестой кивает. – Есть идеи?

– Есть парочка, но это все только гипотезы. Чтобы не происходило, это вынудило Джейсона спрятаться.

Пятый поджимает губы.

– Третий стал первым.

– Первым чем? – решаю уточнить я.

Пятый разворачивается ко мне.

– Первым из нас, кто был убит.

– Вообще? – даже не задумывалась, что кто-то из них может умереть.

– Мы работаем только пять лет.

Шестой снова сердито зыркает на Пятого. По крайней мере, Пятый не отмалчивается. Порой так приятно быть в курсе дел.

– Это долгий срок и немало пуль не дошли до своих целей.

– Перестрелки – редкость, – возражает Шестой, раздраженный темой разговора.

– Шрамы от пуль на твоей коже говорят обратное.

Он опускает взгляд на свою прикрытую одеждой грудь.

– Большинство из них еще со времен армии, – он разворачивается к Пятому. – Когда ты получил свое задание?

Пятый почесывает подбородок.

– На прошлой неделе я был в Техасе, заканчивал четырехмесячный проект, когда позвонил Джейсон.

– Он не знал, что это был за заказ, верно?

– Нет, – соглашаясь, качает головой Пятый. – Как долго у тебя эта маленькая зверушка?

Шестой бросает взгляд в мою сторону.

– Подобрал ее, когда подчищал за Третьим.

– И как давно это случилось? – Пятый подходит вплотную к Шестому и машет пальцами перед его лицом. – Если бы я не знал тебя лучше, то предположил бы, что у тебя чувства к этой девахе.

Шестой прищуривается.

– Но ты же знаешь меня, или, по крайней мере, понимаешь, кто я.

– Настоящий социопат в нашей маленькой разношерстной группке.

– А ты, значит, не такой? – влезаю в разговор я. Я-то предполагала, что все они в некотором роде психи.

– О, нет, милочка, я тоже такой. Просто Шестой самый неэмоциональный из нас. Великий актер, если он сумел ухаживать за тобой, а потом похитить тебя, – модуляции его голоса можно описать, как лирические. Плавные и резонирующие – качество, присущее женщинам. Его голос очень сильно отличается от монотонного мужского баса Шестого и несколько неуместен для киллера.

С другой стороны, мои стереотипы базируются на голливудских фильмах. Впрочем, большинство мужчин из карательного отряда вписываются в голливудские шаблоны.

– Дай угадаю... ты тоже ни разу не влюблялся, – заявляю я Пятому и присаживаюсь на край кровати. Похоже любовь – не их тема.

– В свое время я любил много женщин и много мужчин, но только в физическом плане. Эмоциональная любовь ни к чему поставщику смерти.

Ясненько, любовь не для хладнокровных, финансируемых правительством киллеров под прикрытием.

Приятно знать.

Неприятно то, что мои чувства к Шестому меняются и крепнут с каждым днем, несмотря на весь здравый смысл.

Правду ведь говорят – люди не меняются. Особенно такие чокнутые, как он.

Пятый пересекает комнату и садится на кровать рядом со мной. Я практически ощущаю, как он ласкает меня глазами, а ухмылка на его лице должна бы быть ободряющей, но вместо этого в ней есть что-то пугающее.

Шестой фыркает и уходит в ванную, с грохотом захлопнув за собой дверь.

– Он тебя убьет, – беспечность, с которой Пятый произносит это, застает меня врасплох.

– Знаю.

Он печально вздыхает.

– Он тебя похитил, удерживает в заложниках, возможно, принуждает заниматься с ним сексом, но все равно у меня складывается впечатление, что он тебе небезразличен.

Я качаю головой.

– Это не имеет значения.

Пятый поджимает губы.

– Да, не имеет, но это интересно. Возможно, стокгольмский сидром, – он снова внимательно смотрит на меня, затем делает глубокий вдох и отводит глаза. – У него есть работа, и эта работа не окончена, пока ты дышишь.

Глаза обжигают непрошенные слезы, но я сжимаю челюсти и смаргиваю их.

– Нет необходимости напоминать мне об этом. Я живу с этим знанием и самим психопатом уже некоторое время.

Он кивает.

– Логично.

Из ванной возвращается Шестой, по пути застегивая ширинку.

– У тебя довольно интересная зверушка, – заявляет Пятый и встает. – Боевая. Поделиться не хочешь?

Поделиться? Сердце пропускает удар, пока я смотрю на Шестого. Он же не... или согласится?

– Нет.

– Даже подумать не хочешь?

– Нет.

Лицо Пятого теряет игривость, оно ожесточается. Он выпрямляется и разминает плечи и шею.

– Интересно.

Наблюдая за ним, я тоже хмурюсь. Последнее слово он произнес низким хриплым голосом, словно за эти пару секунд у него произошло раздвоение личности.

– Закончил уже возиться с ней?

Пятый пожимает плечами и ухмыляется.

– Она забавная.

Я закатываю глаза.

– Ты прикалываешься?

Пятый ухмыляется мне и подмигивает.

– Детка, если бы он позволил мне, я бы пригвоздил тебя членом к матрасу на всю ночь, – я округляю глаза, а он смеется над моей реакцией и накрывает рукой промежность.

– Приходится быстро приспосабливаться к обстоятельствам. Никогда не знаешь, кого встретишь или какой ориентации окажется твоя цель. Прошло уже много времени с тех пор, как я трахал тех или других.

– Куда собираешься отправиться дальше? – прерывает излияния Пятого Шестой, меняя тему беседы.

– Сложно сказать, – отвечает Пятый, пожав плечами. – Хочу забросать гранатами всех, чтобы избавиться от последней работы. Если Дом на самом деле решил избавиться от нас, то им лучше понять, что тихо мы не уйдем.

– Думаю, нам было бы лучше собраться всем вместе.

– Это будет сложная задача, с учетом того, что Дом молчит, а Джейсон прячется.

– Возможно. Я видел Девятого и Первую в Париже.

Пятый вскидывает брови.

– И?

Почему вот из всех агентов, которых я видела, только Пятый кажется мне экспрессивной личностью? Он кажется самым нормальным из них, что заставляет меня гадать, каким образом он оказался в их компании.

– Они планировали закончить свое задание, а затем вернуться и встретиться с нами.

Пятый рычит.

– Ну почему так трудно добиться от тебя информации? – Шестой переводит взгляд на меня, а следом за ним и Пятый. – Тогда почему мы говорим в ее присутствии?

– Ах, значит я – жертва – еще и виновата во всем? Да пошел ты, козлина.

Пятый округляет глаза и смотрит на Шестого.

– Лейси.

Я вздыхаю и машу рукой.

– Да, да, просто продолжайте ваш разговор. Мне же можно разговаривать только со стенами, а они вряд ли куда-нибудь денутся в ближайшее время.

Я падаю на спину на кровать и смотрю в потолок. Мышцы живота сжимаются, когда что-то тяжелое приземляется рядом со мной.

Пульт от телевизора.

Я смотрю на двух киллеров, которые стоят и смотрят на меня. Один ухмыляется мне и смотрит так, как будто с удовольствием съел бы меня, а судя по взгляду второго, он бы с удовольствием оттрахал меня за мое поведение.

Включив телевизор, я даю им желанную возможность продолжать их секретные киллерские разговоры. В этом отеле ловит больше каналов, чем в той дыре в Атланте, и вскоре я уже лежу на одной из кроватей и смотрю «Сверхъестественное».

***

Внезапно я просыпаюсь, сердце вылетает из груди.

Чертов глупый сон.

В номере темно, а Шестой, как обычно, обвился вокруг меня. Мысль, что он рядом и защищает меня, кажется, несколько успокаивает, но ирония ситуации не проходит незамеченной.

Успокоившись, я выбираюсь из его объятий и сажусь. Обернувшись взглянуть на него, я вижу, что он молчит и просто смотрит на меня в полумраке комнаты.

Я встаю и, спотыкаясь, иду в ванную. Только там я замечаю, что на мне только моя футболка и трусики. Не знаю, когда я уснула, но, очевидно, ему удалось снять с меня часть одежды, а я даже не заметила.

Нет места лучше для сна, чем в компании киллеров.

Закончив свои «дела», я вздрагиваю, заметив на пороге фигуру.

– Черт, ты что, пытаешься напугать меня?

Пятый ухмыляется.

– Просто хотел убедиться, что ты в порядке и тебе не нужна помощь.

Я закатываю глаза.

– Вы все извращенцы? – я тянусь вниз, чтобы натянуть трусики, сразу как встану.

Пятый облизывает губы.

– Нет, но убийства дают толчок организму. Качают адреналин и кровь, – он проводит рукой по голой груди, вниз, туда, где явная выпуклость так и норовит вырваться на волю из его боксеров. – Обеспечивают удовольствие и острое желание трахаться.

Я отступаю к умывальнику.

– Нет, – руки у меня начинают дрожать, когда я тру их друг о друга под струей воды в раковине.

В зеркале я вижу, как он качает головой.

– Я могу быть таким же властным, как и он, – Пятый тянется ко мне и, лаская, проводит пальцем по моей руке. – Но, как любовник, я получше буду.

– Но я не ищу любовников.

Черт подери.

Шестой же в соседней комнате. Он же должен не спать. Не спал, когда я встала. Почему он позволяет Пятому так себя вести? Они что, пока я спала, втихаря договорились, что Пятый сможет поиметь меня?

Пятый встает позади меня и шепчет мне на ухо:

– Мне не нужна постоянная любовница, сладкая. Я просто хочу вставить свой член в твою киску, пока она не сожмет меня так, чтобы я кончил. Все, что мне нужно, это нагнуть тебя прямо тут, – он надавливает мне на спину, а я вцепляюсь обеими руками в раковину. – Просто стой вот так и дай мне оторваться.

Клик!

Резко вскинув голову, я смотрю в зеркало. Пятый нисколько не обеспокоен, а Шестой очень серьезен.

– Я не делюсь игрушками.

Пятый разворачивается.

– Я просто хотел немножко развлечься.

Шестой опускает пистолет.

– Развлечься. Верно.

Он выбрасывает кулак и со всего размаха бьет Пятого в живот. Глаза Пятого выпучиваются, и, согнувшись, он приглушенно стонет.

– Только прикоснись к ней, – затем Шестой смотрит на меня. – Марш в кровать.

Я протискиваюсь мимо Пятого к двери и обхожу Шестого. Оба мужчины идут следом за мной: Пятый массирует то место, куда ему заехал кулаком Шестой.

Шестой ложится и поворачивается ко мне, так что мы оказываемся лицом к лицу, закрывая меня от Пятого. Я выгибаю бровь, но он не делает и не говорит ничего, просто обвивает меня руками. Теперь вместо подушки, я уткнулась носом ему в грудь.

Жар и холод, как обычно.

***

Оказаться на несколько дней в ловушке в номере с одним убийцей само по себе плохо, но два озабоченных идиота – это уже пытка. Особенно после того, как я видела, как эти два сексуальных тела разминались в моем присутствии.

Они отжимались и приседали, сверкая обнаженной потной загорелой грудью. Соревнование по отжиманиям на одной руке, затем на одной руке и одной ноге.

Спортивные, сильные, подтянутые, их тела так и молили, чтобы я облизала их целиком.

Они превращали меня в озабоченную шлюху, но я уверена, что Пятый делал это флирта ради, что только подогревало их соперничество.

Несколько непривычно жить в номере с Пятым. Я уже привыкла перемещаться по комнате полуголой или полностью обнаженной в присутствии Шестого, но при Пятом я немного стесняюсь. После его розыгрыша – хотя, уверена, что тот случай в туалете наполовину был спектаклем, а наполовину проявлением любопытства, чтобы узнать, соглашусь ли я, – он не прекратил своих поползновений.

С другой стороны, Шестой объяснил свою позицию довольно четко.

– Ты это серьезно? – спрашиваю я и, резко выбросив руку, бью Пятого в живот.

Пятый ржет и пожимает плечами: мой удар не обладает ни силой, ни мощью удара Шестого.

– Признай, хоть чуть-чуть, но ты ведь поддалась чарам его таинственной ауры?

Я закатываю глаза.

– Той ночью много чего случилось, включая большое количество алкоголя, и платье, застегивающееся на молнию спереди на теле, с которым много месяцев никто не занимался сексом.

– Развратная шлюшка?

У меня аж челюсть отвисла.

– Мудак.

– Она выглядела, как отчаявшаяся женщина в поисках члена?

Шестой кивает.

– У нее был дополнительный бонус – она была там самая сексуальная.

Погодите-ка минутку...

Он отвесил мне комплимент. Шестой, со всей его упоротостью, только что сказал мне первые милые слова, с тех пор, как положил на меня глаз.

– Шах и мат, – Пятый хлопает в ладоши. – Она – вкусная штучка, и мне нравится ее живость, – он облизывает губы. – Ты уверен, что я не могу...

– Хочешь, чтобы я пристрелил тебя?

– Кажется, мне нужно найти собственную заложницу, – играет бровями Пятый.

Я наблюдаю, как Пятый встает и идет в ванную, затем снова сосредотачиваюсь на книге, которую читаю. Я успеваю прочитать всего три предложения, прежде чем кровать в изножье прогибается. Подняв голову, я встречаюсь взглядом с карими глазами своего похитителя.

Он обхватывает руками мои щиколотки и переворачивает меня, раскладывая на кровати, и устраивается у меня между ног. Жар заливает мои щеки, пока его руки медленно двигаются вверх по моем животу, обхватывают мои запястья и заводят мне руки за голову.

Наклонившись, он прижимается ртом к моим губам. Сладострастный поцелуй, от которого я крепче сжимаю бедра вокруг его бедер, притягивая его ближе к себе. Медленные поглаживания языка. Его бедра прижимаются к моему телу, подталкивая его член к клитору.

Мы так и не устроили ночь дикого секса, которую он обещал мне, когда мы отправились увидеться с Джейсоном, и, кажется, он хочет устроить ее прямо сейчас.

– Здесь Пятый, – шепчу я. Все эти дни Шестой выжидал, пока Пятый уйдет по какому-нибудь делу, прежде чем позволял себе получить сексуальное наслаждение, но кажется, он больше не хочет ждать.

Посасывая кожу, он оставляет влажные дорожки на моей шее, а руки стаскивают через голову мою футболку.

– И? – я закусываю губу, затем шиплю, когда он обхватывает губами один сосок, посасывает его, играет с ним языком.

– Кажется, я еще не трахал тебя в присутствии других людей.

Я откидываю голову на кровать. Он переключает свое внимание на другой сосок и меня охватывает дрожь, я выгибаюсь, стараясь крепче прижаться к нему и дыхание у меня учащается.

Буквально за пару секунд Шестому удается превратить мое бурлящее желание в обжигающую лаву.

Дверь в ванную открывается, и он набрасывается на мои губы. Я опускаю руки и обнимаю его за плечи, вцепившись в волосы на задней части шеи. Обнаженная грудь трется об обнаженную грудь, пока мы целуемся, – что может быть лучше?

Для такого устрашающего человека, его тестостероновая напористость по-прежнему содействует влечению с присущим этому увлажнению трусиков.

Сев, он хватается за мои шорты и трусики и сдергивает их с меня.

Каждая клеточка моего тела горит от предвкушения, от осознания, что прекрасный представитель мужского пола, находящийся передо мной, практически готов выпустить на волю поток первобытной страсти. Кожа к коже – первобытная потребность в контакте, которую я отказываюсь отрицать.

И я окунаюсь в свои ощущения с головой, потому что гораздо проще плыть по течению, нежели против него. Удовольствие ведь приятнее, чем боль.

В каком-то гипнотическом трансе я наблюдаю за тем, как его пальцы расстегивают джинсы, и мои бедра подрагивают с каждой секундой, пока он подогревает предвкушение.

– Умоляй.

Я округляю глаза.

– Хочешь, чтобы я молила об этом?

Уголок его рта изгибается в ухмылке. Он опускает руку, и его пальцы прижимаются к моему клитору.

Я тоже протягиваю руку и кончиками пальцев вскользь прохожусь по выпуклости, которой он дразнит меня.

– Ты грязно играешь.

Где-то в комнате раздается стон, но все мое внимание сосредоточено на демоне во плоти, находящимся передо мной.

– Вставь уже свой чертов член в мою киску и заставь меня кончить.

В его глазах мелькает вспышка, а затем он тянется к моему горлу и обхватывает его обеими руками.

– Я устанавливаю правила, – рычит он сквозь стиснутые зубы.

Затем он ослабляет хватку, но по моему телу все равно проходит дрожь, так как этот монстр вполне способен сломать меня.

– А я люблю нарушать правила, припоминаешь?

Шестой отпускает меня, его рука скользит по моему телу вниз, нащупывает грудь, а затем он возвращается к задаче высвободить свой член из штанов.

Я улыбаюсь ему, затем решаю все же дать ему то, чего он хочет, правда, сдобрив свою мольбу каплей сарказма.

– Пожалуйста... Хочу ощутить твой член в себе, хочу чувствовать, как он растягивает мою киску изнутри, – миленький такой сарказм. – Заставь меня кричать, что она твоя и только твоя.

Едва последние слова слетают с моих губ, как он уже наклоняется и врезается в меня. Глаза у меня закатываются, когда дрожь и напряжение мышц вырывают из меня стон.

Уже секунду спустя, он отводит бедра назад и снова толкается вперед. Грубое чувственное вращение, которое затрагивает все нужные точки.

С моих губ срывается тихий стон, пока я погружаюсь в наслаждение с каждым растягивающим меня толчком.

– Бл*дь.

Я открываю глаза и вижу, что Пятый сидит на краю кровати. Обхватив свой член рукой, он быстро двигает рукой вверх-вниз.

Никакой стыдливости между киллерами.

Я глаз не могу отвести от него, от большого члена в его ладони. Эта картина гораздо эротичнее, чем я могла себе представить – я словно лично участвую в съемках порно. Девушку трахают, а он наслаждается зрелищем.

Шестой опускается вниз, так что наши груди соприкасаются. Одну руку он подсовывает мне под спину, пальцами обхватив заднюю часть шеи. Он снова целует меня, возвращая внимание к себе, к своему члену. Как будто я могла забыть про него.

Шестой прикусывает кожу на шее и прокладывает дорожку к подбородку.

– До конца твоих дней ты будешь принадлежать мне.

То, что он сказал, по логике не должно было бы послать волну жара по мне, потому что именно он отберет у меня жизнь, но в его голосе безошибочно угадываются властные нотки.

Я обхватываю бедрами его талию, прижимая его теснее к себе, ровно в том месте, которое способствует улетучиванию всех мыслей из моей головы. Мышцы напрягаются, и я так крепко прижимаю его к себе, на случай, если растаю, чтоб я могла сплавиться с ним в единое целое.

Тяжелый стон сотрясает меня, и мой рот приоткрывается в крике, когда Шестой доводит меня до оргазма. С моих губ не срывается ни звука, но после того, как я кончаю, уже ничто не может сдержать мои вопли наслаждения.

Толчки Шестого ускоряются, хватка на плечах и бедрах становится крепче, и все мышцы его тела напрягаются. Сев, он обхватывает мои бедра обеими руками, и, пользуясь силой веса, еще сильнее врезается в меня.

Стоны рядом со мной становятся громче, и, вовремя подняв голову, я вижу, как из разбухшей красной головки члена Пятого вырываются густые капли жемчужно-белой жидкости, забрызгав ему ноги и грудь.

От этого вида внутренние мышцы снова начинают сокращаться, и Шестой стонет. Обычно он кончает в меня, поэтому я несколько удивлена, когда он покидает мое лоно. Несколько быстрых движений рукой, и его сперма забрызгивает мне живот и грудь.

Теплые тяжелые капли его семени, окрашивают мою кожу. Метят меня.

Ладонь Шестого медленно спускается к подрагивающей головке члена, и он выдавливает последние несколько капель.

– Я только что понял, почему ты по рангу выше меня, – выдает Пятый и, упав на спину, рукой прикрывает глаза.

Я хихикаю, и наравне со своим смехом слышу более низкий смех. Открыв глаза, я смотрю на Шестого. Он улыбается. Это не широкая улыбка в привычном понимании, но оба уголка его губ изогнулись вверх.

Я сразу же понимаю, что вижу самую искреннюю улыбку, из всех, что видела на его лице. Эта улыбка не предназначена, чтобы пофлиртовать с девушкой или сделать вид, что ты нормальный.

Я снова шокирована тем, насколько же он красив.

Засранец.

Глава 18

Сидеть и ждать новостей от Джейсона не менее скучно, чем все прочие наши ожидания. Единственное отличие только в том, что в отеле, где мы нашли Пятого, выбор телевизионных каналов гораздо богаче. Это, ну и еще в компании Пятого довольно весело.

Вчерашняя ночь была демонстрацией власти, но только когда Шестой вышел и кончил на меня, я поняла, что на самом деле происходит – он метил свою территорию. Не оставил вопросов для обсуждений – я принадлежу ему.

Обладание добавилось к растущему списку пунктов, которые доказывали, что я кто угодно, но не человек. Впрочем, какую-то частичку меня грела мысль, что я принадлежу ему.

Не без помощи Шестого я теперь могу вычеркнуть несколько пунктов из своего списка сокровенных желаний – было так горячо наблюдать, как парень дрочит, наблюдая, как меня трахают.

И мой список растет с появлением новых желаний и проверяется практически каждый день. Я даже и не подозревала, что в нем есть раздел извращений, пока в моей жизни не появился Шестой.

– Ты когда-нибудь расскажешь мне, что означают эти ваши цифры? – спрашиваю я Шестого, со своего обычного места – с кровати. Я уже устала пытаться найти ответ на этот вопрос самостоятельно, особенно после того, что рассказал Пятый.

– Это наша система рангов, – ответил он так, словно я спросила, не голоден ли он, даже не оторвав взгляд от компьютера, стоящего перед ним. – Единственная форма идентификации.

За последнюю неделю динамика наших отношений изменилась, хотя я не сомневаюсь, что между строк звучит «если расскажу тебе, то убью», но так как он так или иначе все давно распланировал, то это не имеет особого значения.

– Ясненько, а непревзойденная стервозная блондинистая шлюха – важная птица или придонная рыбка?

Шестой тихонько фыркнул, но сомневаюсь, что он когда-либо признается в этом.

– Первый – самый низкий ранг среди элитных агентов.

– Отряд Убийц.

Он не обращает внимания на придуманную мной кличку.

– Девятый – самый высокий.

Это многое объясняет. Высокомерие Девятого произрастает от осознания, что он среди них самый опасный.

В животе у меня урчит, и, перекатившись по кровати, я издаю огорченный стон.

– Его так долго нет.

Пятый стал нашим официальным посыльным за едой. Шестой не доверял ему настолько, чтобы оставлять меня наедине с ним. Я же не могла пойти, так как мы находились в более густонаселенном регионе, где меня могли узнать, особенно с учетом того, что мы находимся в том же штате, где в мотеле были убиты два человека.

Я сажусь, когда в ответ на зов моего желудка, раздается писк электронного ключа.