Текст книги "Покорись мне (ЛП)"

Автор книги: К. А. Такер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 14

Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю свежий, чистый воздух, а потом снова открываю их, чтобы полюбоваться живописным видом на воду и деревья с нашей просторной веранды. Все именно так, как я помню, вплоть до рядов лодок и гидросамолетов у причала внизу, готовых в любой момент увезти гостей на рыбалку или экскурсии.

Так приятно вернуться.

И так странно.

Я столько всего пережила в этом месте. Стены сьюта №1 – апартаментов Генри, пока он жил здесь, – стали свидетелями того, как он завоевал мое сердце, а потом разбил его. Здесь я отдала ему свою невинность, полное доверие и безусловную любовь. Эти стены слышали наши гневные слова, мои слезы.

В последний раз я переступала этот порог в тот день, когда поняла, что Генри солгал о ночи с той журналисткой. Когда поняла, что это я, и только я изменила ему с Майклом. В тот день, после недельных попыток Ронана и Коннора склеить осколки, мое сердце снова разбилось вдребезги.

Как бы я ни скучала по Волчьей бухте, теперь я понимаю, что вдали от нее мне было проще забыть о произошедшем.

– Я уверен, Майлз уже сказал тебе, что нам не нужен координатор, – слышу я голос Генри, который говорит с Изабеллой. – Я не разрешаю персоналу заходить сюда. Мы будем заказывать еду и напитки в номер, но больше прошу не беспокоить.

– Он сообщил мне о ваших предпочтениях, – отвечает Изабелла с легким акцентом. Испанским, кажется. Пока она кажется куда сговорчивее, чем когда-либо была Белинда: только «да, мистер Вульф», «нет, мистер Вульф» и «как пожелаете, мистер Вульф», – и все это глядя на него своими большими шоколадными глазами.

Но что она на самом деле думает о такой просьбе? Мои соседки по хижине были уверены, что Генри скрывает в своем номере что-то извращенное, раз не хочет, чтобы сюда заходила прислуга. Но Генри вовсе не глупец и отлично осознает свою притягательность: он неоднократно сталкивался с ситуациями, когда горничные едва ли не забирались к нему в постель. После всего, что я слышала о нем от Тилли и Кэти, я прекрасно понимаю его желание держать границы.

– И позаботься о том, чтобы все, что Эбби попросит, она получила немедленно, – добавляет Генри.

– Консьерж будет рад помочь с ее просьбами.

– Андерсон и его люди уже прибыли?

– Вчера поздно вечером. Сейчас они на объекте, ждут вашего приезда. Мы подготовили машину, чтобы отвезти вас. Я также забронировала для вашей группы столик на семь вечера в «Люксе». Мисс Митчелл присоединится к вам? – Она такая безупречно вежливая и отточенная, что я чуть ли не скучаю по острым замечаниям Белинды, по ее привычке спорить с Генри.

– Сомневаюсь, но мы позвоним, если нужно будет изменить количество гостей. Спасибо, Изабелла. Я буду у ворот через десять минут.

Спустя пару мгновений Генри выходит на террасу. Я ожидаю, что он скажет, что уезжает, но вместо этого он подходит ко мне и протягивает один из двух бокалов шампанского.

– За возвращение на Аляску.

Я поднимаю свой бокал.

– За возвращение на Аляску.

Он тяжело вздыхает. После всего, что произошло за последние недели, я не понимаю, как Генри удается оставаться таким целеустремленным. Думать о бизнесе, о нас. И все же иногда я вижу, как он погружается в свои мысли, его челюсти сжимаются, в глазах появляется печаль. Он не забыл, что отнял у него Скотт, и что еще пытался отнять. И, хотя он никогда в этом не признается, смерть Скотта, должно быть, сильно на него повлияла.

Я поворачиваюсь к нему, прижимаясь всем телом от бедра до груди.

– Все кончено. Он больше не сможет причинить боль ни нам, ни кому-то еще.

Он снова чокается со мной. Я делаю глоток, глядя на воду. Шампанское сладкое и игристое – и, наверное, стоит больше, чем я могу представить.

– Я думала, что мне нравится лето здесь, но теперь, кажется, осень мне нравится даже больше.

– Подожди, пока увидишь зиму. Через два, максимум три года трассы будут готовы.

– Значит «сезонный» Wolf, да?

– В долгосрочной перспективе я всегда видел его круглогодичным. Просто в этом сложно было убедить отца, пока не стало ясно, что это вообще сработает.

– Знаешь, я никогда не каталась на лыжах.

Он качает головой и бормочет что-то себе под нос, прежде чем добавить:

– На Рождество поедем в Аспен. Я тебя научу.

Аспен на Рождество. Wolf Cove зимой через пару лет. Он говорит об этом так, словно это совершенно естественно – строить планы так далеко вперед. Предполагать, что мы будем здесь. Вместе.

Воспоминание о том, как я лежу обнаженная в объятиях Генри среди груды одеял у пылающего камина, вызывает у меня улыбку. Я провожу ладонью по его животу, скользя пальцами по каждой выпуклости его пресса.

– Мне пора ехать...

– Я знаю. К инженерам. И ты уже опаздываешь, так что иди. – Генри терпеть не может опаздывать.

Он наклоняется, чтобы коснуться моих губ.

– Я буду занят до самого ужина. Не думаю, что ты захочешь сидеть с нами в «Люксе» и слушать болтовню инженеров...

– Звучит захватывающе. Нет, спасибо.

Он смеется.

– Я так и думал.

Я захожу за ним обратно в дом, мимо небольшого огня, пылающего в камине, а мой взгляд блуждает по интерьеру. Все здесь именно такое, каким я запомнила – палитра кремовых и серых тонов и сплошная дизайнерская роскошь. Только тогда я была сотрудницей отеля Wolf, его тайной любовницей. Теперь я – гостья. И не просто гостья. Женщина Генри Вульфа.

– Ты помнишь, как звонить в службу консьержей?

– Ага. А если забуду, знаю, где найти инструкцию. – В крошечной комнате координатора, где я, по правде сказать, почти никогда не бывала.

– Тебе есть чем занять себя.

– Экскурсия на самолете к медведям-кадьякам? – Я столько раз наблюдала, как Генри отправляется в эти туры, и всегда мечтала оказаться рядом.

Он усмехается:

– Может, оставим это на потом. Я думал о спа.

– Я хочу, чтобы Трис снова покрасила мне волосы, – бормочу я, проводя пальцами по своим тусклым прядям. После нее никто не справлялся с этим так хорошо.

– Тогда запишись. Окрашивание и пара спа-процедур вполне займут тебя, пока я не вернусь.

Я понимаю, что он пытается сделать.

– Я собираюсь повидаться со своими друзьями, Генри. Со всеми, – осторожно произношу я. Слишком много лет я жила в соответствии с мамиными приказами и делала то, чего хотели другие. Но Генри настаивает, чтобы мы всегда были честны и открыты друг с другом. И я не собираюсь начинать что-то делать у него за спиной.

Шаги Генри замедляются. Он тяжело вздыхает:

– Эбби, я не собираюсь запрещать тебе встречаться с друзьями.

– Вот и хорошо.

– Просто будь осторожна. Я тот, кто я есть, и я должен сохранять дистанцию и уважение со стороны сотрудников, даже если мы вместе.

Я хмурюсь:

– Ты хочешь сказать, что они не будут уважать тебя, потому что ты со мной? – В груди неприятно колет.

Он предупреждающе поднимает руку и сокращает расстояние между нами:

– Я не это имею в виду. Я просто не хочу, чтобы ты участвовала в том, что происходит в деревне для персонала. Я видел достаточно записей с камер, чтобы знать, что там творится.

Я скрещиваю руки на груди:

– Сомневаюсь, что там происходит нечто большее, чем в одном замке во Франции.

– Там все под контролем. Никто это не снимает…

Я фыркаю:

– Стены многих художественных галерей поспорили бы с этим.

– Это… другое. Здесь? Все будут наблюдать за тобой. Не те люди будут искать сплетни о тебе и фотографии, чтобы продать. Они тебе не друзья, Эбби. Я пытаюсь тебя защитить.

Я упрямо скрещиваю руки еще крепче:

– И что же за сплетни и фотографии они, по-твоему, получат, пока я буду просто сидеть на диване в домике персонала?

– Ну, у тебя ведь есть дурная привычка оказываться в комнатах, где люди трахаются, – ровно замечает он.

– Как минимум половина этих ситуаций случилась из-за тебя! – возмущенно выпаливаю я, чувствуя, как вспыхивают щеки.

– Как бы то ни было, ты больше не сотрудница Wolf. Теперь мы вместе, а я владею всем этим. Ты в другой лиге.

– Если ты сейчас собираешься сказать, что я выше всех, то лучше остановись. То, что у тебя денег куры не клюют, не делает тебя лучше тех, кто этих кур выращивает. Знаешь, ты все продолжаешь говорить, что тебе нужно уважение сотрудников. Так вот, ты заработаешь куда больше уважения, если просто начнешь узнавать их. Дашь им понять, что ты не тот чопорный мудак, каким они тебя считают.

Генри на мгновение застывает с открытым ртом, потеряв дар речи.

– Ты только что советовала мне, как вести себя с моими сотрудниками?

Я вскидываю подбородок:

– Похоже, да. И, кстати, тебе наверняка понравились бы Ронан и Коннор, если бы ты познакомился с ними поближе. Или, по крайней мере, Ронан. – С Коннором все не так очевидно.

Генри качает головой:

– Послушай, я просто стараюсь не путать личное и работу, когда дело касается сотрудников.

– Ты ведешь себя нелепо. Я не понимаю, как обычное «поздороваться с людьми, с которыми я раньше работала» превратилось в «я влипну в какую-то оргию». И расслабься, я не собираюсь делиться с ними интимными подробностями о нас.

Он усмехается:

– Даже если они спросят, какого размера у меня член?

– Они не станут меня об этом спрашивать!

Он бросает на меня выразительный взгляд.

– Ладно, кое-кто может и спросить, – неохотно признаю я. Я сама слышала, насколько вульгарными бывают разговоры сотрудниц, когда речь заходит о Генри. – Но я не стану им отвечать.

– У тебя ужасно плохо получается уходить от прямых вопросов.

– Хорошо. Скажу, что у тебя, как у жеребца.

Его брови взлетают в изумлении.

– Что? Я провела некоторое время на ранчо Макартуров, когда была моложе. Повидала всякое.

– И кто сейчас говорит глупости? Просто… помни, кто я здесь.

– Ты большой злой волк. Как я могу забыть?

– Видишь? Ты только что подтвердила мои опасения. Мне пора. И закажи себе массаж. Я заметил, что ты напряжена. Уверен, это поможет. Женщину-массажистку.

– Да, сэр.

Он приподнимает бровь.

– Сэр?

– Извини. Просто весь этот разговор напомнил мне наши первые дни, когда ты был моим боссом-тираном.

– Тогда ты не была такой дерзкой. – Его ладонь обхватывает мою щеку, подушечка большого пальца скользит по нижней губе. – Ты была робкой, нервной, неловкой. – Его палец проникает мне в рот, задевая зубы.

Я нежно прикусываю его.

В его глазах вспыхивает огонь.

– Но я начинаю думать, что ты всегда была волчицей, скрывающейся в шкуре невинной девочки. – Его взгляд опускается ниже, к облегающему светлому свитеру и глубокому вырезу, открывающему грудь. – Как твое бедро?

Я кокетливо улыбаюсь:

– Думаю, тебе еще какое-то время придется помучиться в неведении.

Генри сжимает челюсти. А затем на его губах появляется дьявольская улыбка:

– Нет, думаю, я не стану ждать.

Все меняется в одно мгновение.

Я оказываюсь лицом вниз, согнутая над обеденным столом.

– Руки вверх.

Я подчиняюсь, и Генри стягивает свитер через голову, оставляя мое обнаженное тело прижатым к холодному дереву. Легким движением он расстегивает бюстгальтер и снимает его. Потом опускается вниз и одним рывком стягивает с меня леггинсы, трусики и носки.

Менее чем за тридцать секунд Генри полностью раздевает меня.

– Мне всегда нравились здесь зеркала, – бормочет он, возясь с ремнем.

Я поднимаю глаза и вижу нас в отражении: мои растрепанные волосы, обнаженную грудь и Генри, стоящего позади меня и сжимающего свой твердый член. Жар мгновенно вспыхивает между ног.

– Я думала, тебе пора уходить, – невинно говорю я, раздвигая ноги шире и выгибая спину, чтобы ему было лучше видно. Губы приоткрываются, когда я чувствую, как его палец скользит по моей промежности.

– Да. Но обещаю, это не займет много времени. – Приспустив джинсы, он обхватывает руками мои бедра и разводит их в стороны.

Я ахаю, когда мои ступни отрываются от пола, а бедра поднимаются и наклоняются к нему. Одно мгновение предупреждения – его член, прижимающийся к моему входу, – и он глубоко входит в меня, вырывая из моей груди гортанный стон.

А потом он начинает безжалостно толкаться, и я вскрикиваю, мое тело не успевает подстроиться. Но ведь я его дразнила, напоминаю себе. Этого следовало ожидать.

Мои спина и плечи напрягаются, когда мне удается устроиться поудобнее на столе и снова посмотреть на нас в зеркало, чтобы увидеть напряженное выражение лица Генри, его сосредоточенность на том месте, где мы соединяемся, его обжигающий взгляд, когда он вгоняет в меня член раз за разом.

Вот он – Генри Вульф тех первых дней. Холодный, непостоянный, богатый ублюдок, который пугал меня, как никто другой, и брал меня, где и когда хотел, без извинений, но с огненной страстью.

Жар разгорается во мне все сильнее, когда он каждый раз задевает ту особую точку. Если он продолжит, мне даже не придется прикасаться к себе, чтобы кончить.

– Сильнее, – требую я сквозь тихие неглубокие вдохи.

Его обжигающий взгляд встречается с моим.

Я вскрикиваю, когда его бедра врезаются в меня снова и снова, моя задница принимает на себя основную тяжесть ударов, пока жар разливается по венам, по бедрам, внизу живота. Мои пальцы царапают поверхность стола, единственную опору для тела, пока моя грудь прижимается к дереву, а остальное тело висит в воздухе во власти Генри.

Он кончает через мгновение, запрокинув голову, крики срываются с его приоткрытых губ, а я ощущаю, как он пульсирует глубоко во мне.

Пульсация едва стихает, как мои ноги уже снова касаются пола, и он выходит из меня.

– Генри… – я шепчу его имя, но это больше похоже на умоляющий стон, боль между ног невыносима.

– Иди сюда.

Он перемещает мое изнывающее от желания тело на другую сторону стола. Усаживает меня на него и поднимает ноги, чтобы широко развести их прямо перед зеркалом. Его губы касаются моего виска, и он смотрит в отражение.

– Черт, Эбби… – шепчет он, не отрывая взгляда от моей тяжелой, налитой груди, припухших складок, из которых стекает его сперма.

Он берет мою руку и направляет ее между ног.

– Смотри на меня.

Его челюсти сжимаются:

– Если я останусь и буду смотреть, то снова трахну тебя на этом столе и никогда не доберусь до инженеров.

Он тянется, чтобы застегнуть брюки.

И шипит, когда я обхватываю его полувозбужденный член свободной рукой.

– Смотри, – требую я тверже, не отпуская его. – Это займет всего минуту.

Я провожу пальцем по своим влажным губам и, найдя клитор, начинаю выводить круги его спермой.

Он тяжело вздыхает, но затем сдается и опускает взгляд. Обняв меня за спину и положив ладонь на колено, он смотрит, как я мастурбирую для него, а зеркало отражает каждую секунду этого интимного акта.

Не проходит и тридцати секунд, как жар разливается по мне волнами экстаза, накрывая все тело, пульсируя в сердцевине, сотрясая мышцы судорогами.

– Видишь? Я же говорила. Даже минуты не прошло, – шепчу я, отпуская его.

Он наклоняется и целует меня так, как умеет только Генри, – глубоко, так, что у меня подогнулись бы колени, если бы я стояла. У меня кружится голова от вожделения и переполняет любовь.

– А я предупреждал, что случится, если я останусь и буду смотреть. – Он мягко прижимает меня к столу и начинает стягивать с себя одежду.

***

Я замечаю ее короткие волосы цвета корицы и улыбаюсь.

– Боже мой, Эбби! – взвизгивает Отем. Она выскакивает из-за стойки консьержа и несется через огромное лобби, чтобы обвить мою шею руками, привлекая к себе несколько взглядов.

– Я так рада снова тебя видеть. – В прошлый раз я уезжала в такой спешке из-за несчастного случая с отцом, что не успела нормально попрощаться.

– Тилли сказала, что видела тебя на пристани.

– Мы приехали всего около часа назад.

– Ну, и где же он? – шепчет Отем, оглядывая окружающие лица.

– На встрече с инженерами.

Она хватает меня за руку и тащит к одной из скамеек.

– Садись и выкладывай все.

Я нервно смеюсь.

– Да особо нечего рассказывать.

Она смотрит на меня широко раскрытыми, понимающими глазами.

– Твой бойфренд – Генри Вульф, и тебе нечего рассказывать? Да ладно тебе! Хватит этих скупых ответов, что ты присылала в смс. Говори!

Странно слышать, как она называет его моим бойфрендом. Такой мужчина, как Генри Вульф, просто не сочетается с ярлыком «бойфренд». И он для меня гораздо больше, чем просто бойфренд.

Я пожимаю плечами.

– Ну, и когда именно это началось?

Из всех моих соседок по комнате Отем была, наверное, самой милой. Но все же я не собираюсь признаваться, что была с Генри все то время, пока работала на него. Мы с ним договорились, что единственный, кто имеет право знать правду, – это его отец.

– После того, как я уехала домой, – лгу я, надеясь, что она не заметит, как я отвожу взгляд.

Она мгновение изучает меня.

– Он велел тебе не болтать об этом, да?

– Мы решили, что сплетен о его семье и так циркулирует достаточно, и не нужно подливать масла в огонь. – Звучит как самый подходящий ответ.

– Боже мой, точно! Я читала об этом. Это же безумие! Ты действительно была там, когда Скотт умер?

Я не просто была там. Я была зажата под его телом. Я борюсь с желанием дотронуться до лба – синяк теперь уже почти не виден.

Скотт хотя бы служит хорошим отвлечением от темы наших отношений с Генри.

– Да.

Она качает головой.

– Это просто безумие. Обоих не стало за считанные недели. Один только Генри и остался.

– Я знаю. До сих пор в шоке. Ну, как жизнь здесь? – Я не хочу больше говорить о Скотте.

– Да ничего нового. Все изменилось, и в то же время не особо. – Следующие десять минут Отем посвящает меня в последние новости Wolf Cove: Тилли сменила хижину, потому что они с Лоррейн не смогли помириться после того фиаско с Джеймсом; Ронана и Коннора поймала охрана на том, что они были заводилами тайного клуба любителей потрахаться, где участники заходили в темную хижину и ждали, когда туда приведут неизвестно кого, чтобы совершить с ним сексуальный акт, и их почему-то не уволили; а Кэти и Рейчел наконец признались, что встречаются друг с другом.

– Приходи сегодня в домик персонала!

– Посмотрим, насколько задержится Генри. Я хочу быть дома, когда он вернется.

– Не сомневаюсь, что хочешь. О, черт, это мой супервайзер. – Отем улыбается и машет сурового вида мужчине, стоящему неподалеку. – Пусть идет лесом. Он что, не понимает, что я разговариваю с будущей миссис Вульф? – бормочет она.

– Боже мой, перестань. Это так далеко от того, где мы сейчас. – Но мое сердце все равно начинает биться учащенно.

Ее глаза сверкают.

– Так здорово снова видеть тебя, Эбби. Я рада, что твой папа в порядке. И Генри Вульф! – Она издает тихий девичий визг.

– Это кажется сном. Я так нервничала, возвращаясь сюда, – признаюсь я. – Боялась, как люди отреагируют.

– О, не пойми меня неправильно, мы все чертовски завидуем. Но мы также рады за тебя. Кроме Тилли. Она просто завидует, что неудивительно. – Она закатывает глаза.

– Отлично. Не могу дождаться встречи с ней.

– Неважно. Приходи сегодня в домик персонала и сможешь утереть ей нос.

– Постараюсь. Трис должна покрасить меня, а потом я иду в спа на процедуру по уходу. – Я никогда не пользовалась спа-салоном, но в рекламном проспекте обещают сияющий цвет лица.

Она цокает языком.

– Тяжелая у тебя жизнь, а? Навести нас, простых смертных, когда будет возможность. – Подмигнув, она убегает, а я только качаю головой.

***

Генри: Мне нужно еще часа два. Мы только что зашли в «Люкс». Кое-кто отвлек меня сегодня от дел, и обсуждение затянулось дольше, чем ожидалось.

Эбби: Должно быть, обсуждения были напряженными. Я слышала, что в «У Роули» подают только лучший виски.

Генри: Вижу, твоя обширная шпионская сеть хорошо работает.

Я отвечаю смайликом, чтобы он знал, что я не волнуюсь. Рейчел написала мне час назад из фешенебельного паба, где обслуживала Генри и его инженеров, интересуясь, когда я зайду. Сейчас почти девять. Учитывая разницу во времени и тот факт, что я свернулась калачиком на диване, укрывшись мягким одеялом, вряд ли я пойду куда-нибудь сегодня вечером. Я изо всех сил борюсь со сном.

Эбби: Я, наверное, уже усну, когда ты вернешься.

Генри: Я разбужу тебя.

Мысли о том, как именно он может это сделать, заставляют мое тело трепетать от предвкушения. После нескольких дней его безраздельного внимания – прикосновений его рук и губ при каждой возможности – я страдаю, когда его нет рядом. Мне нужно почувствовать вес его тела. Я продолжаю вдыхать, надеясь уловить тот восхитительный запах, что присущ только ему – его одеколона, его шампуня, мыла, оставшегося на коже. А мои пальцы так и жаждут снова скользнуть по его линиям, зарыться в его шелковистые волосы. Этого достаточно, чтобы свести с ума.

Эбби: Ладно. Я буду просто лежать на этом диване голая и ждать тебя.

На самом деле я не голая, но, возможно, это заставит его поторопиться.

Спустя несколько минут приходит новое сообщение.

Генри: Я скоро покажу тебе, как сильно я тебя люблю.

Меня охватывает трепет. Смогу ли я когда-нибудь к этому привыкнуть? Перестанет ли когда-нибудь признание Генри в любви так волновать меня? Боже, надеюсь, что нет, потому что это чувство не похоже ни на что, испытанное мною прежде. Если то, что я чувствовала к Джеду, и было любовью, то, что я чувствую к Генри, больше любви.

Со вздохом я кладу телефон на журнальный столик и беру вместо него пульт, переключая каналы в поисках фильма.

На мой телефон приходит еще одно сообщение, и я предполагаю, что оно от Генри.

Коннор: Йо! Вульф дома?

Я гадала, как скоро они дадут о себе знать.

Эбби: Нет. Он в «Люксе».

Несколько мгновений спустя раздается стук во входную дверь. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, кто по ту сторону.

Генри это не понравится, вздыхаю я и иду к двери, разрываясь между восторгом, что увижу друзей, и неожиданной тревогой из-за встречи с двумя мужчинами, с которыми провела тот запретный полдень, тот, что я вряд ли забуду, сколько бы оргазмов ни подарил мне Генри.

Но как только я открываю дверь, вижу глупую ухмылку Коннора и банки пива в их руках, я вспоминаю только утешение, заботу и дружбу, что они дарили мне в те долгие мрачные недели, и сколько раз они заставляли меня улыбаться и смеяться. Какой желанной они заставляли меня чувствовать себя, когда я верила, что Генри уже вовсе не нужна.

– Рыжая! – восклицает Коннор.

– Что вы тут делаете, парни? – смеюсь я и тянусь к нему.

Его мускулистые руки немедленно обхватывают мое тело и поднимают в воздух. Он заставляет меня чувствовать себя ребенком.

– Боже мой, ты что, стал еще больше? – я сжимаю его выпуклые бицепсы.

– Аляска, – только и говорит он, ухмыляясь своей дьявольской улыбкой.

Ронан стоит чуть в стороне, сдержанный и коварный, как обычно.

– Привет, Рыжая.

– Привет. – Я тянусь к своему дорогому другу. Из них двоих именно с Ронаном у меня необъяснимая, но особая связь, чего я никак не ожидала, когда впервые встретила угрюмого татуированного парня с короткой стрижкой.

Ронан заключает меня в объятия и прижимает к своей твердой груди. Его запах практически родной. Он напоминает мне о многих вечерах, но в основном о той ночи, когда он лежал в моей кровати и, не проронив ни слова, позволял мне плакать о Генри на его плече. Он единственный, кто, похоже, еще тогда понял, что на самом деле происходит между мной и Генри.

– Рад снова тебя видеть. – У него всегда был низкий хриплый голос, но теперь в нем появилась нежность.

Проходит еще несколько мгновений, прежде чем я отстраняюсь от него, мои эмоции неожиданно переполняют меня.

– Как у тебя дела?

– Без тебя? Чертовски скучно. – Голос Коннора разносится в ночи. Он бросает на меня многозначительный взгляд. Ронан смотрит на меня точно так же.

– Я слышала другое, – парирую я, хотя ужасно краснею, гадая, какие именно мысленные образы проносятся сейчас в их головах. Я делала с Генри много такого, во что не могу поверить, но в тот день? Я сама принимала решения. – Клуб любителей потрахаться?

– Первое правило «Клуба любителей потрахаться»: никому не рассказывать о «Клубе любителей потрахаться»! – Ухмылка Коннора становится шире. – Черт, это было весело. Так что? – Он разводит руками. – Ты пошла повидаться с Отем, а не с нами, когда приехала?

– Знаю. Прости. Я была в спа несколько часов, а потом заказывала ужин.

Коннор переводит взгляд с меня на открытую дверь за моей спиной.

– Черт, так вот как выглядят сьюты. Молодец, Рыжая.

– Это определенно апгрейд по сравнению с хижиной персонала. – Я смеюсь, внезапно занервничав. – Жаль, что я не могу пригласить вас, парни, зайти, но вы ведь понимаете, да? Учитывая нашу историю. – Генри, возможно, немного сбавил обороты в отношении того, чтобы я держалась подальше от Ронана и Коннора, но он точно взбесится, если, вернувшись домой, обнаружит моих двух «приятелей по траху» по обе стороны от меня на диване. Я не могу винить его. Если бы ситуация была обратной, мне тоже было бы не по себе.

Брови Коннора взлетают от удивления.

– И что именно он знает о нас?

Я виновато улыбаюсь.

– Между нами нет секретов.

– Вау. – Он смотрит на Ронана и морщится. – Серьезно. Почему, черт возьми, нас до сих пор не уволили?

– Из-за нее. – Ронан кивает в мою сторону.

– Ну, неважно. Все в порядке. Мы все равно не хотим тусоваться здесь. – Коннор обменивается взглядом с Ронаном.

– Не надо, чувак, – начинает Ронан.

Внезапно сильные руки хватают меня за бедра и отрывают от земли. Я оказываюсь перекинутой через плечо Коннора. Он игриво шлепает меня по заднице.

– Боже мой! Коннор! – визжу я.

– Чувак, тебя уволят за это, – предупреждает Ронан, пока Коннор направляется по тропинке.

– Почему? Потому что Рыжая хочет потусоваться с друзьями?

– Потому что ты грубо обращаешься с собственностью Вульфа, придурок.

– Она нас защитит, да, Рыжая?

– Отпусти меня!

– Конечно. Как только доберемся до домика персонала. Там много людей, которые хотят тебя видеть. Мы вернем тебя назад прежде, чем он узнает, что ты уходила. Плюс, думаю, ты должна нам несколько раундов шотов за то, что была такой хитрюгой. Серьезно. Трахаться с Вульфом? Респект. Мы такого не ожидали, да, Ронан?

– Не-а. Вообще. – Я вовремя поднимаю глаза, чтобы заметить подмигивание Ронана.

***

– Кажется, я буду скучать по этому месту, – признается Рейчел незадолго до того, как опрокинуть шот с файерболом, а ее взгляд устремляется к стропилам и остроконечному потолку домика для персонала. – Деньги тут просто нереальные.

– И это то, по чему ты будешь скучать больше всего? По деньгам? – Кэти ухмыляется, проводя ладонью по ноге Рейчел. Мы втроем сидим на диване у пылающего камина. Исходящий от него жар нагревает мой левый бок почти нестерпимо.

Рейчел улыбается, встречая выразительный взгляд подруги, ее пальцы игриво перебирают выгоревшие на солнце пряди ее светлого хвоста.

– Определенно, по дружбе.

– Разве ты не имеешь в виду – по траху? Видит бог, с тебя хватит, – Тилли бормочет со своим южным акцентом, поднося к губам фляжку. Я подозреваю, что она наполнена ее любимым виски «Jack Daniel’s». И, судя по всему, она уже изрядно им набралась.

Рейчел запрокидывает голову и смеется, не обращая внимания на преднамеренную шпильку нашей бывшей соседки по домику.

– Особенно по нему.

Все начинают хихикать. Все, кроме Тилли, которая хмуро разглядывает свой маникюр.

Я наклоняюсь к Кэти и шепчу:

– Отем говорила, что она съехала из вашего домика?

– О, да. Между ней и Лоррейн все было плохо еще при тебе, но после той шутки, что парни с ней устроили, все стало в десять раз хуже.

Я хмурюсь.

– Какой шутки?

Глаза Кэти расширяются.

– О, они тебе не рассказали про свой клуб любителей потрахаться?

– Я слышала о нем.

– Ну, Коннор подначивал Тилли, говорил, что у нее не хватит смелости так раскрепоститься, называл ее ханжой и все в таком духе. Люди начали думать, что они разошлись, потому что Тилли была не ахти в постели. – Кэти похабно двигает бровями. – Так что Тилли согласилась. Полагаю, она рассчитывала оказаться либо с ним, либо с Ронаном, или с кем-то еще из участвующих парней. Она разделась и ждала на кровати, в темноте. – Кэти делает паузу для драматического эффекта. – Они послали туда Лоррейн.

Мои глаза округляются.

– Погоди. Так Лоррейн не гетеро?

– Она гетеро, но в чем была фишка этого клуба. Во что бы ты ни вляпался... в то и вляпался.

– О боже.

– Лоррейн, наверное, предположила, что в постели была я или Рейчел…

– Погоди, так вы с Рейчел участвовали в этом клубе?

Кэти пожимает плечами и лукаво улыбается.

– В общем, говорить было нельзя, это было строжайшее правило. Но потом Тилли кончила, ну, а голос у нее… очень узнаваемый.

Я вспоминаю, как слышала ее в душе. Да, его не спутаешь.

– Так что обе взбесились. Особенно Тилли. Мы думали, что однажды утром проснемся и увидим Лоррейн с перерезанным горлом. – Голубые глаза Кэти прищуриваются, когда она смотрит на Тилли. – Очень злобная рыжая.

Я хмурюсь.

– Но это был довольно подлый поступок со стороны Коннора и Ронана. – Я никогда не думала, что мои друзья могут опуститься до такого.

– В том-то и дело – они в тот вечер так напились, что забыли. Мо взял на себя инициативу и все организовал. Так что она злится и на это, и на то, что мы изначально приняли сторону Лоррейн, но ладно! Тилли знала, что они были вместе. – Кэти хмурит свои хорошенькие бровки. – На самом деле, это печально. У нас были хорошие времена в той хижине. А началось все из-за какого-то идиота.

Я вспоминаю ту первую ночь, когда я вошла в хижину, полную смеха и зарождающейся дружбы. Грустно, что все развалилось, но, когда столько людей живут так близко так долго, неизбежно, что кто-то не выдерживает. Я медлю.

– Что она говорила обо мне и Генри?

Кэти бросает на меня выразительный взгляд.

– Ничего, что стоит повторять. Она до сих пор в обиде, что Коннор любил тебя как друга в миллион раз сильнее, чем ее, когда они встречались. Единственная причина, по которой она сейчас тут торчит – надеется услышать какие-нибудь пикантные сплетни про Вульфа.

А этого не произойдет.

– Ну? – Кэти наклоняется, чтобы толкнуть меня плечом, ее большие голубые глаза полны любопытства. – На что это похоже? У него огромный член?

Я разражаюсь нервным хихиканьем, хотя щеки пылают. Почему Генри всегда прав?

– Я не буду обсуждать это с тобой.

– Должно быть, огромный. И я уверена, что он такой же потрясающий, как мы все и представляли. – Она поднимает бровь. – Он увлекается чем-нибудь… грязным?

Не по твоим стандартам, Кэти. Я делаю большой глоток пива, которое мне вручил Ронан, и игнорирую вопрос.

– Ой, да ладно! Расскажи нам что-нибудь о нем! – восклицает она с притворным отчаянием.

– Или не рассказывай, учитывая, что ты разбила мне сердце, сбежав к нему, прежде чем у нас с тобой появился шанс, – заявляет Коннор, обходя диван с подносом, уставленным шотами и дольками лимона.

– Ой, пожалуйста. Не притворяйся, что не нашел замену через минуту. – Тилли кивает в сторону другой компании, сидящей в углу.