Текст книги "Домина (ЛП)"

Автор книги: К. Линде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Они с Халеном не смогли завести детей. Не после того, как она получила шрам, что тянулся от ее глаза до рта. Такой же был на ее животе. Они чуть не убили ее.

Но боги спасли ее. Спасли для этого момента. Дали ей других детей, и она любила и опекала их. И она не променяла бы это на всю воду в мире или дождь в Тиге.

– Вперед, – закричала она, сжимая перед собой меч из холя, пока они надвигались к первому ряду магов крови.

Она ощущала их неправильность. Они были другими, это загрязняло их тела. Они исказили свои души, питаясь смертями товарищей. Она знала, что их заставила темная богиня, но это было непростительно. Грех против человечества. И они заслужили смерть за то, что выбрали не ту сторону.

Она подняла оружие и толкнула магию в свой удар, нападая на первого мага. Он был сильным опытным солдатом. Она разбила его за три удара. Его заменил другой, третий. А потом солдаты с магией крови отступили от ее клинка, и среди них появились звери.

Огромные существа, каких она еще не видела.

Их звали индресами.

Они напоминали волков. Хотя она их никогда не видела.

Это нормально, что они были такими огромными? С острыми клыками длиной с ее предплечье и грозными красными глазами?

Но… она не боялась. Боги дали ей силы, чтобы одолеть их. И она все преодолеет.

Она напала на зверя. Искала его слабости, но не могла найти. И все же он реагировал на ее сталь. На раны, которые она наносила ему на лапы, ослабляя его. И, когда она распорола артерию на его шее и смотрела, как он истекал кровью на траве, его заменил другой. Потом следующий.

«Да сколько их там?»,

– Дера! – крикнул Хален слева от нее.

Она взглянула и увидела, что он бился с другой парой индресов.

– Дети, – крикнул он.

И она увидела за ним то, чего не заметила раньше. Дженстад, Алхия и Камбрия были одни. И шестеро индресов окружили их, словно собирались съесть.

Квидера еще раз взглянула на своего индреса и побежала к остальным. Дженстад недавно стал совершеннолетним. Алхии было всего шестнадцать. Камбрия была всего на год старше. Квидера не могла допустить, чтобы они бились со зверями одни.

– Алхия, твой слева, – взревела она, присоединяясь к группе.

Алхия подняла меч в последний миг, и он погрузился на шесть дюймов в зверя, упавшего на клинок. Девочка была умной, удерживала индреса, пока искала другое оружие.

Дженстад бросил ей свое. Он поймал двух индресов в пузырь воды, какой Квидера еще не видела. Она не знала столько воды до того, как пришла с Сиреной туда, где водой можно было убить.

Как Сирена это звала? Утонуть.

Ее маленькие искатели воды топили индресов в воздухе.

Квидера подняла меч, отбила удар индреса, пытавшегося пробиться сквозь защиту Камбрии. Ее меч задрожал, но удержал огромные клыки. Металл этот был самым прочным в мире. Даже зубы индреса не могли разбить металл богов.

Она сунула меч в его рот, пробила голову. Индрес упал, содрогаясь. Но напал другой. И она не успела вытащить свой меч из зверя, когда напал следующий.

Но чудом мимо ее уха пролетела стрела, громко свистя, и вонзилась между глаз зверя.

Квидера выдохнула с облегчением, вытащила оружие. Индресов было все больше. Многие были за тем, в висок которого вонзилась стрела. Много было и еще дальше.

– Боги, – выдохнула она с ужасом.

Она знала, что они были в меньшинстве. Но это… было невозможно. Они не могли биться с такими зверями весь день.

– Нет! – закричала Алхия.

– Кэм! – взревел Дженстад.

Квидера не успела повернуться и помочь им, Алхия и Дженстад разобрались с двумя индресами. Но она не видела Кэмбрии.

Дженстад отбросил зверя в сторону магией воздуха. Она была там. Раздавленная весом индреса, который поймал ее пастью. Ее темные волосы разметались вокруг красивого лица. Кровь текла из ее тела. Глаза были пустыми. Мертвая.

Квидера поняла тогда, как знала и до этого.

Они были в меньшинстве.

Если они хотели победить, им нужно было больше солдат.

И кто – то намного сильнее нее.

63

Лучник

Кэл

Кэл вытащила еще стрелу из колчана на спине. Она вложила ее в лук с отточенной легкостью, убивала оленей в лесу с тех пор, как смогла ходить по нему одна. Младше, чем предпочла бы ее семья. Но она никогда их не слушалась.

Она натянула тетиву до уха, посмотрела на мишень, выдохнула и выпустила стрелу. Она вонзилась между глаз одного из индресов.

Алви научил ее их слабостям уже давно. Задолго до того, как она увидела одного из них. Задолго до того, как узнала, что Алви был одним из них.

В Фэне.

Дома.

Которого больше не существовало.

Который сгорел до пепла с ее родителями, бабушкой и почти всеми, кого она знала в жизни.

Она схватила быстро еще одну стрелу. Не было времени думать о прошлом. Или горевать. Она будет горевать, когда они победят. Потому что она не собиралась проигрывать. Не с Сиреной на их стороне.

Она знала, что Рив и Оброн шутили, что она поклонялась Сирене как героине. Но она первой восприняла Кэл всерьез. Алви нянчился с ней как с ребенком. Но Сирена видела ее. Видела воина внутри, знала, что она достойна. Она не считала Кэл ребенком, которого нужно нарядить и держать в узде, потому что так всегда делали.

Кэл надоело слушаться приказов.

И те, кто их давал, все равно были мертвы.

Она выпустила еще стрелу, попала в другого индреса, который бежал за Командиром. Он был слишком милым, чтобы умирать. Хоть он ей в отцы годился, он был хорошим.

– Отличный выстрел, Калдрева Анамария, – сказал Оброн, выпуская свою стрелу. Но не так далеко, как летели ее стрелы.

Она хитрила… или использовала свой естественный дар. Она магией отправляла стрелы дальше и точнее. Индресы были настоящей угрозой. Ей нужно было убрать их, пока они не подавили всю армию.

– И у тебя, Оброн Уэллесли, – крикнула она.

Он рассмеялся от упоминания среднего имени. Поразительно, что кто – то мог смеяться в таких обстоятельствах. Она понимала, что им не хватало отрядов. Даже с помощью Сариэль и Галциона звери и солдаты с магией крови подавят их. И, как предупреждала Сирена, солдаты теперь были с обеих сторон.

Она вытащила еще стрелу, ей не нравилось, что их стало куда меньше в колчане. Она выпускала стрелу за стрелой. Убирала только серьезные угрозы. Не тратила стрел.

– Кэл! – крикнул Оброн. – Справа от тебя!

Она отвлеклась, но теперь повернулась вправо. Вовремя подняла лук, чтобы остановить падение меча. Она слышала, как хрустел лук, и она скривилась. Это был ее лук из дома. Она сделала его два лета назад под надзором отца. Хоть ее мама не хотела, чтобы у нее был новый лук, когда прошлый стал ей маленьким.

Теперь он был бесполезен.

Она оттолкнула напавшего, бросила лук. Она вытащила меч, который ей вручила Сирена из арсенала. Он подходил под ее рост и силу.

Она еще никогда так не радовалась, что все секунды провела за тренировками с Ривом, стала почти такой же хорошей мечницей, как лучницей. Враги были сильными, но они думали, что внезапность поможет им победить. Что они нападут на девушку, как на очевидную мишень.

Они узнают, как ошибались.

Она взмахнула мечом как профессионал с обучением Высшего ордена. Ее шаги были плавными. Ее движения усиливала магия, как она делала и со стрелами до этого.

Кэл не уступала противнику, ощущала легкий вес своего клинка, использовала это как преимущество. Она отрубила руку мужчины, пронзила его в живот, оттолкнула с дороги.

Она одолела еще одного противника. Напала на женщину, которая не была такой опытной. Потом одолела еще одного мужчину. Еще трех женщин.

Она знала, что была слишком юна для этого. Что она не должна была убивать людей в своем возрасте. Что никто не должен был этого делать. Но она могла делать только это. Солдаты все еще наступали. И ей нужно было удерживать позиции.

Те солдаты, видимо, проникли в горы под покровом тьмы, чтобы сбить лучников и помешать отступлению армии Сирены, если до этого дойдет.

Теперь они были против нее.

Одна девочка против армии.

Адреналин кипел в ней. Магия гудела в ней. Ее решимость не дрогнула.

Но она не могла держаться так вечно.

И людям на поле нужны были ее лук и стрелы.

Оброн подошел к ней, и вместе они делали все, что могли.

Хоть оба знали… этого не хватит.

64

Альфа

Алви

Алви в ужасе медленно повернулся по кругу на поле боя.

Они проигрывали.

Это было очевидно.

Они не могли отбиваться от солдат, магии крови, индресов и бражей. Они не были так тренированы, не были готовы биться с магическими существами. Редким солдатам хватало магии, чтобы навредить индресу. Он знал, как просто было проникнуть в их ряды и уничтожить их. Малиса заставляла это так делать.

Алви закрыл глаза, боль воспоминания пронзила его.

Все, что он делал, будучи ее рабом, было вырезано в его разуме. Он не мог просто забыть, что сделал. Что радовало зверя. Кровь, пытки, смерть. Отчасти это был и он, когда Малиса управляла зверем.

Потому он ни разу не менял облик после того, как Сирена исцелила его. Кроме того раза, когда доказал, что мог это делать.

Но страх терзал его.

Травма осталась в нем, словно татуировка из ужасов.

Он все еще видел, что они проигрывали.

Что искатели воды не могли долго сдерживать индерсов. Что Командир и его Гильдия сражались со своими же. Почетная была мертва, но нужно было одолеть еще сотни. Малиса послала еще армию, чтобы не дать им отступить. Даже Кэл и Оброн бились, чтобы выжить.

Он все это видел.

Но ничего не делал.

Только поднял меч и нападал.

Но это не было важным в общем плане.

Он мог сражаться как человек и проиграть.

Или мог принять часть себя, которой всегда боялся… и, может, получить шанс выжить.

Он открыл глаза.

Посмотрел на ближайшего индреса.

Они ощущались неправильно. Это он сразу заметил на поле боя утром. Он был их альфой. Он должен был легко повелевать ими, но не мог повлиять, только ощущал их присутствие.

Малиса что – то с ними сделала. Поменяла их, чтобы он не управлял ими. У нее был запасной план. Для всего, конечно. Он должен был знать, что с ней просто не будет.

Но он услышал слова, что Сирена сказала ему прошлой ночью, когда они пытались уснуть:

«Я знаю, чего от тебя прошу. Я знаю, как тебе больно. Но то, что ты сожалеешь из – за случившегося, доказывает, что она больше не владеет тобой. Что ты больше человек, чем когда – либо, – Сирена коснулась его щеки. – Ты нужен нам. Сейчас или никогда, Алви. Я верю в тебя сейчас, а ты всегда верил в меня. Без вопросов. Ты сможешь это сделать».

Она была права.

Он всегда верил в нее. Всегда видел в ней что – то, что порой не видела она сама. Силу и решимость.

И ему нужно было это сделать.

Оставить прошлое позади и сделать то, что нужно.

Алви выпрямил спину, посмотрел на разрушения перед ним и легко изменил облик. Легко, как дыхание, после тренировок с Сонали в Кинкадии. Она не исцелила, как обещала. Лекарства не было. Только пытки. Похищение и порабощение.

Он отогнал ужасы, его рык было слышно на мили.

Алви взял себя в руки, представил красивое лицо своей жены – радовался, что побыл с ней еще день после всего – а потом потянулся ко всем индресам. Потому что они были его, а не Малисы. Они всегда были его. С того мига, как он одолел прошлого альфу в Ауруме.

Он ощутил их всех. Каждого индреса на поле боя.

Они были неправильными.

Это точно.

Малиса управляла ими.

Тьма была в каждом.

Но Алви был их лидером. И он уже не был с тьмой. Малиса могла сделать этих индресов. Могла управлять их лидером тысячи лет. Но Алви был на стороне света. Он был полон света Сирены. Индресы уже не принадлежали тьме.

Он направил свет по связи между ним и всеми его индресами.

Одна за другой, перемены Малисы пропали.

Тьма растаяла.

Свет сиял там.

И все индресы повернулись к альфе. Ждали приказов.

– Нападите на них, – приказал он.

И индресы бросили бой и напали на армию Малисы.

65

Наследники

– Сирена? – прошептал Каэл, серо – голубые глаза приоткрылись.

– Ты живой, – охнула она.

– В… в моей груди меч.

Она рассмеялась сквозь слезы, вытащила Тенелом из места, где его грудь переходила в левое плечо. Она хотела подавить его, чтобы убрать его магию крови и влияние Малисы, но не убить его. Она не ожидала, что он потеряет столько крови.

У нее были только минуты, но она поработала над мышцей, насколько могла. Она не умела исцелять, но они были связаны так долго, что она ощущала, что поступала правильно. Она заживила рану не идеально, им еще потребуется хороший лекарь. Но пока что этого хватит.

– Как ощущения? – спросила она, проводя пальцем по только сросшейся розовой коже.

– Лучше, – простонал он. – Что ты со мной сделала?

– Я… исцелила тебя, – сказала она, сев на пятки.

– Исцелила?

– Да, у тебя уже нет магии крови.

И она поняла… что не было у нее. Она не просто не могла найти ее среди света. Магия крови были уничтожена. Очищение произошло с ними обоими через связь.

– Нет? – спросил он, пытаясь сесть.

– Погоди, – она уложила его обратно. – Нам нужно проверить плечо, а потом ты будешь двигаться. Ты потерял много крови.

– Я ощущаю себя… хорошо, – признался он. – Даже лучше. Голова ясная впервые за долгое время. Плечо побаливает… но то, что ты сделала, сработало.

– Хорошо, – тихо сказала она. – И… остальное?

– Магии нет, – выдохнул он, лег на землю и смотрел на ясное небо. – Такое облегчение.

Сирена выдохнула.

– И я рада.

– Но у тебя все еще есть магия.

– Да, магия Дома. Магия крови крадет. Разбивает душу, пока не пропадает все человеческое. Но Виктор сохранил твою суть. Связь, которую дали нам он и Серафина, неожиданно спасла тебя. И теперь у нас нет магии крови.

– И я снова просто человек.

Она кивнула.

– Обидно, – он рассмеялся и скривился. – И наша связь пропала. Я тебя не ощущаю.

– Я разорвала проклятие, когда покончила с магией крови.

– Связь с тобой не ощущалась как проклятие.

– Порой ощущалась, – призналась Сирена.

– Только из – за нее, – сказал он. Каэл сел, придерживая плечо. Она посмотрела в серо – голубые глаза, и он подмигнул. – Остальное было не таким плохим.

Она покачала головой.

– Рада знать, что не все твое поведение было от Малисы.

– Только худшее.

– Ты все еще заигрываешь, – сказала она, поднимаясь на ноги.

– Да, это я, – он опустил взгляд. – Как Элея?

– Ах, так ты помнишь, что женился на моей сестре.

Он поднял на нее взгляд.

– Она добралась до тебя. Она в порядке?

– Конечно. Я не позволила бы никому навредить ей или Алессии.

Он выдохнул с облегчением.

– Хорошо, – он нахмурился. – Так… что нам теперь делать?

– Мне нужно убить богиню, – сказала она. – А ты останешься тут и ответишь за свои преступления, когда все кончится.

Он нахмурился.

– Ты спасла меня, чтобы убить меня?

– Нет. Я спасла тебя, потому что ты не заслужил того, что Малиса сделала с твоим разумом. Никто не заслужил. Но это не значит, что ты не в ответе за многие смерти, Каэл. Многие люди хотят справедливости.

– Справедливость в войне?

У нее не было ответа. Только спор, который придется перенести. Но сейчас у нее были дела важнее разговора с Каэлом Дремилоном.

– Сирена! – услышала она голос.

Она повернулась, Дин прошел в Кольцо садов. Его светлые волосы спутались, он был в черной крови.

– Сюда, – позвала она. – Ты убил волдере?

– Да. Двоих. Но еще больше терзают армию. Сариэль и Галцион помогают с неба, – сказал он.

– Создательница.

– Кесф пошел за Малисой один.

– Что? – рявкнула она.

– Мы с Авокой пытались его остановить, но не удалось. Он говорил, что месть была близко, и он не мог ждать тебя. Авока послала меня за тобой, а сама побежала за ним.

– Кесф, – прорычала она. – Чем он думал?

– Вряд ли он думал.

Каэл медленно поднялся на ноги.

– Нельзя доверять Кесфу. Он из прихвостней Малисы.

Сирена покачала головой.

– Он не предатель. Когда он узнал, что Малиса убила лифов Аонии, он перешел ко мне.

– Но это все еще вызывает сомнения.

– Я думал, ты хотела его убить, – отметил Дин, скрестив руки, глядя на Каэла свысока.

– Так и было, – сказала она. – Но я попробовала сначала его исцелить. И я разрушила проклятие и избавила нас от магии крови.

Каэл склонил голову.

– Полагаю, я останусь тут.

– Посмотрим, – грозно и низко сказал Дин. Он пошел к Каэлу. – Ты убил много людей. Десять моих сестер, весь мой остров. То, что Сирене не хватило сил убить тебя, не значит, что я не смогу.

Дин замер перед его лицом. Каэл поднял голову и смотрел в его глаза.

– Я бы посмотрел, как ты попробуешь.

– Может, хватит? – рявкнула Сирена. – Есть дела важнее. Кесф и Авока пошли к Малисе одни! Вы можете тут ссориться, или мы можем пойти убивать богиню, начавшую все это.

Они не двигались. Смотрели друг на друга. Оценивали. У Дина было преимущество. Он не был ранен. Но это не мешало Каэлу смотреть на него так, словно он был грязью на его обуви.

«Мужчины!».

– Ладно. Убивайте друг друга. Я пойду нас спасать, – сказала Сирена. – Все приходится делать самой.

Она взяла Тенелом, стерла кровь с клинка, убрала его в ножны. Схватила меч из холя, который брала с собой. Она была готова уйти с обоими, но произошло то, что Сирена не ожидала.

Каэл протянул руку.

– Перемирие? – спросил он.

Дин прищурился.

– После всего, что ты сделал?

– Давай выживем в бою, а потом решим, что делать.

Дин взглянул на Сирену, потому на Каэлу.

– Если в тебе хватило человечности, чтобы она решила тебя спасти, то я принимаю перемирие.

Дин пожал руку Каэла. Они сжимали, а не трясли ладони. Это не было мягким, но они не отступали. Они молчали. Эти мужские странности Сирена не понимала.

Они повернулись к Сирене. Дин улыбался.

– Я к твоим услугам.

Каэл прижал ладонь к груди в жесте стража.

– Мой меч – твой.

– Вовремя, – сказала она.

Она бросила Каэлу меч из холя, и он ловко поймал его и убрал в ножны. Она повернулась и побежала к замку. Они следовали за ней.

– Ты знаешь, куда они ушли?

– Авока послала меня за тобой, – сказал Дин. – Она сказала, Кесф знал, куда идти.

– Конечно. Потому что он посылает тебя в ловушку, – с болью выдавил Каэл.

Он был бледным. Она не смогла ничего сделать с потерей его крови. Она оставила бы его, но он рисковал своей шеей.

– Все тут ловушка, – парировала Сирена. – Ты знаешь, где она?

– Да, – сказал он. – На балконе наверху. Хотела лучший вид на твою гибель.

– Ясное дело, – буркнула Сирена. Она снова взглянула на него. – Ты точно будешь в порядке?

– Нет, но… если я помогу остановить ее, надеюсь, это загладит хоть часть моей вины.

Это восхищало. Хоть он спасал себя. Он не обязан был. Мог убежать. Бежать из королевства, от жены и ребенка. Бежать подальше от Эмпории, начать сначала. Получить новый старт.

Они замедлились, приблизились к коридору, ведущему к верхней террасе. Каэл прислонился к стене и закрыл глаза, тяжело дыша. Сирена не спрашивала снова, был ли он в порядке. Она знала, как он ответит. Но посмотрела на него с тревогой.

Он открыл глаз и взглянул на нее.

– Я буду в порядке.

Дин фыркнул.

– Не надо ей врать. Ты белый как призрак. Стоило остаться тут.

– Я выживу, – прорычал Каэл. Его щеки чуть порозовели, гнев вспыхнул. Он оттолкнулся от стены, прижал ладонь к рукояти меча из холя. – Дальше вперед. Идемте.

Сирена посмотрела на Дина, пока Каэл шел мимо. Она произнесла губами: «Спасибо».

Он знал, как давить на уставших солдат, чтобы они снова двигались.

Дин просто улыбнулся и кивнул.

Они пошли за Каэлом к террасе, и тень появилась в конце коридора. Каэл замер. Сирена и Дин обступили его.

Фигура опустила капюшон. Появилось лицо Меррика.

– Мы вас ждали, – оскалился Меррик.

Сирена не знала, как вообще раньше считала Меррика человеком. На первый взгляд он выглядел как человек. Страж Эдрика, а потом и Каэла. Он появился из ниоткуда, занял самое высокое положение для солдата. Он даже спал в покоях Эдрика для защиты.

Теперь Сирена ясно видела, что он был ноккином. Первым и самым опасным творением Малисы. Хотя, возможно, теперь его затмили волдере. Когда – то он был Дома. А потом Малиса поймала его, исказила его и его род, сделав монстрами, которые ели магию, и которых было почти невозможно убить.

Он источал зло и неправильность. Она не знала, подавлял ли он это раньше, или ощущения стали сильнее из – за магии, которую он поглотил.

Из – за него она трепетала.

– Вы долго шли сюда, – Меррик сделал еще шаг вперед.

– А теперь мы тут, – прорычала Сирена.

Меррик зарычал.

– Я бы покончил с тобой медленно, годами пировал бы твоей магией. Но моя госпожа хочет тебя. Ты можешь пройти, – он отошел в сторону и вытянул руку.

Сирена прищурилась. Это явно была шутка. Он не собирался пропустить ее мимо себя.

– В чем уловка?

– Ни в чем, – он добавил. – Для тебя. Остальные могут попытаться пройти мимо меня.

Сирена вытащила Тенелом из ножен. Знакомый вес успокаивал.

– Не согласна.

– Сирена, – сказал Дин, – тебе нужно к Авоке и Кесфу.

– Не без тебя.

– Я справлюсь с ним, – сказал Дин.

– А я в долгу, – прорычал Каэл, – и хотел бы отплатить за два года пыток.

Меррик злобно усмехнулся.

– Я надеялся, что ты это скажешь.

Меррик вытащил меч. Он был черным, как ночь, обоюдоострым, вдвое длиннее его руки. Она еще такого не видела.

– Последний шанс, Домина, – сказал он, будто оскорбил.

– Иди, – сказал Каэл. – Мы с ним разберемся.

– Вместе, – Дин кивнул Каэлу.

Сирена повернула Тенелом и шагнула к Меррику. Она ждала подвоха. Ждала, что он попытается впиться в ее магию, а потом она бы убила его, как делала с его братьями и сестрами. Она была бы рада избавить мир от последнего ноккина.

Но она прошла мимо него без проблем. Она посмотрела на Дина и Каэла.

– Прошу, не умрите.

Каэл подмигнул, Дин слабо улыбнулся, и она поспешила дальше, главное ждало ее на террасе за поворотом.

66

Единение

Сирена прошла к террасе со спокойной решимостью. Терраса была большим балконом, выпирала из стены замка, давала вид на весь Бьерн. Сирена видела, что ее армии еще воевали. Они прошли на улицы города, и индресы разбивали брусчатку. Рынок Лэлиш был разгромлен. Мертвые усеивали землю. Она не знала, сколько ее друзей погибло. Но она не могла ничего поделать для них, если не закончит с этим боем. Здесь и сейчас.

Она сосредоточилась на настоящем. Авока стояла наготове напротив двух больших волдере, которые выглядели как личные псы Малисы. Никто не двигался. Авока просто смотрела на них, слезы лились по ее щекам.

Но в главной части балкона Малиса стояла с Кесфом на коленях. Его меч был у его горла.

– Ты еще можешь передумать, – говорила ему Малиса. – Ты хорошо бился. У тебя есть гнев, месть. И я не против твоего народа. Твоя магия естественна, и я не хочу тебя убивать. Только мерзость, что появилась в людях.

– Ты убила всю мою семью в Аонии. Всех, кого я знал, – прорычал Кесф.

– Так вышло. Они защищали Дома.

– Мы никак с ними не связаны.

– Если будешь со мной, сможешь уберечь свою милую принцессу. Начать новый мир лифов, – Малиса описала все, чего хотел Кесф. – Это был бы новый рай.

Сирена прищурилась, шагая вперед, чтобы ее было видно.

– Врешь.

Малиса вскинула голову.

– Ах, вот и ты.

– Я пришла остановить тебя.

Малиса усмехнулась.

– Я так и думала, что ты это скажешь. Но ты еще не поняла, Домина? Меня не остановить.

– Ошибаешься, – Сирена грозно вытащила Тенелом. Она ощущала гул клинка из тендрилла, зов полной соты. Но это пока подождет. Это пригодится ей против Малисы.

– Ваше сопротивление потрясает. Это лишь кормит мои творения. Вся кровь. Все страдания. Смерти, – она жестоко улыбнулась. – Как только мы очистим мир от твоего вида, мы снова сможем жить в мире.

– Ты не хочешь мир. – Сирена шагала вперед. – Ты хочешь войну. Ты не знаешь, что делать с миром. Если победишь, то станешь искать другой мир, чтобы мучить его. Это не закончится.

– Ох – ох, – Малиса погрозила Сирене пальцем. – Дальше ни шагу.

Сирена шла. Она не собиралась слушаться Малисы. Но еще шаг, и она врезалась в барьер. Он был прочным, будто камень, но прозрачным. Искусная работа в магии.

Сирена не ощущала из – за него, какой сильной стала Малиса за несколько дней с их прошлой встречи. Или что еще было на другой стороне. Сирена использовала энергию, которая обычно разрушала барьеры, но без толку. Она изменила энергию, как сделала со стражами. Снова ничего. Она нахмурилась. Что это был за щит?

Малиса расхохоталась.

– Ты пытаешься звать себя Домой? Ты знаешь, что мы учили небольшое количество на третий год тут? Думаю, Бенетта тебя учила, как могла. Но ты все еще не на том уровне.

Сирена скрипнула зубами, пока применяла магию на щите.

– И не переживай за свою маленькую подругу. Она кричала бы, но я на время ее заглушила. Она пыталась влезть в наш бой, – сказала Малиса. – Я не могла это допустить. Так что теперь она – статуя.

Сирена посмотрела на Авоку и поняла, что та не двигалась, сколько Сирена была тут. Создательница! Они были в меньшинстве. Она была сильной, но Малиса – сильнее. Она тысячи лет оттачивала мастерство, Сирена – всего два года.

– Давай поспорим, – уголок рта Малисы приподнялся. – Если сможешь на счет пять убрать мой барьер, я отпущу твою подругу.

– Нет, – сказала Сирена. – Я не буду играть с тобой.

– Один.

Сирена потела. Она не успеет вовремя.

– Два.

Ей нужно было понять. Это были сплетенные стихии. Она уже такое видела.

– Три.

Меньше воздуха, чем в обычных щитах. Духа не было.

– Больше времени, – прорычала она.

Малиса игнорировала ее.

– Четыре.

«Ладно, вот», – она ощутила суть щита, потянула за край плетения.

– Пять.

Щит пропал. Сирена прошла дальше.

– Я это сделала.

Малиса улыбнулась и отпустила Авоку. Та охнула и схватилась за горло.

– Хорошо. Ты неплохо работаешь под давлением, – Малиса два раза насмешливо хлопнула в ладоши. – Есть вопрос, Сирена. Ты перестала воспринимать магию крови? Не веселый сюрприз.

– А мне он казался веселым, – Сирена шагала вперед с Тенеломом наготове. – Отпусти Кесфа и выступи против меня. Не надоело прятаться?

– О, я знаю, что тебе было весело, – Малиса не слышала остальные ее слова. – Но у твоих действий есть последствия.

Она сделала еще шаг вперед.

– Великая богиня разрушения, зовущая себя божеством из Домары, не может даже напасть на низкую полукровку.

– Ты меня не выманишь, Сирена, – сказала Малиса. – Мы обсуждаем последствия убийства тобой одного из моих волдере, а потом избегания магии крови. Это бриллиант? Тогда его на тебе не было.

Малиса жадно смотрела на ее шею, где теперь висел бриллиант.

– Он был на мне, но не на шее.

– Мы тебя проверяли.

– Тогда это вина Меррика, – Сирена потянула за связь с Авокой, проверяя ее.

Она медленно поднялась на ноги и тянулась к белым клинкам.

– А теперь носишь его открыто, чтобы доказать, что не боишься меня? – спросила Малиса со смешком.

– Я ношу его открыто, потому что это наследие моего народа. Это бриллиант Домины, и я – Домина. И я говорю с тобой.

Малиса покачала головой.

– Это бриллиант моего народа. Я забрала его у отца в Домаре, и он принадлежит мне.

– Так забери, – прорычала Сирена.

– Ой – ой, – Малиса склонила голову. – Ты снова это сделала. Мы ушли от темы. Мы обсуждаем последствия. Вот твои.

Сирена не успела броситься или направить магию, как – то помешать ей, Малиса вонзила меч лифа в горло Кесфа. Она провела клинком, толкнула его на спину, и Кесф лежал на полу балкона и истекал кровью.

– Нет! – завизжала Авока.

Рука Сирены была поднята, рот – раскрыт. Но слов не было. Ни звука. Только ужас от увиденного. Они с Кесфом не ладили, но всегда были на одной стороне. Он всегда бился за то же, что и она, даже если он не знал этого. И в конце он попытался отомстить за свой народ, пошел против Малисы. На лбу Малисы даже была царапина от меча Кесфа.

А теперь он лежал и тонул в своей крови.

Последний лиф Аонии.

Погиб.

– Не люблю, когда со мной играют, – сказала Малиса. Она ткнула носком содрогающееся тело Кесфа. – А ты играешь со мной, Сирена.

– Это ты делала со мной два года! – закричала Сирена. – Не было повода убивать его. Ты бьешься со мной.

– Он бился за тебя. На твоей стороне. Значит, он – мой враг, – сказала она, словно все было просто.

– Ты – чудовище.

– Я должна была давно это сделать, – сказала ей Малиса. Она обошла кровь Кесфа. – Он всегда должен был умереть. Он сказал это, когда я пришла к нему и попросила отдать лифов для моего дела. Он сказал, что смотрел в Зеркало Правды и ничего не увидел. Это показалось интересным. И я оставила ему голову, хоть он отказался. Но его будущее обрывается тут. Так что я могла убить его при тебе за твое нахальство.

– Ты могла бы быть великой, – сказала Сирена. Она перевела взгляд с Кесфа на Малису. Смотрела не с ненавистью, а с жалостью. – У тебя было хорошее. Я видела это раньше.

– Я делаю хорошее для этого мира.

– Матильда раздражалась и ворчала, но была доброй, щедрой и готовой помочь. Она знала ценность любви. Она могла заканчивать предложения Веры. Они были так близки. Ты могла все это иметь.

– И имела, – рявкнула Малиса. – А потом все изменилось.

– Или ты изменилась. Ты позавидовала счастью Бенни и новой жизни. Ты не видела свое место. И когда у нее появился ребенок, ты не выдержала. Ты видела в этом проблему, а не решение. Ты должна была видеть, что Бенни хотела твою любовь. Она хотела, чтобы ты помогала растить Селму и других детей. Жила счастливо, процветала. Но этого было мало. Если ты не могла получить всего, тебя это не устраивало. И ты решила наказать за это единственного человека, который любил тебя искренне.

– Для меня не было места в ее семье. Бенни ясно дала понять.

Сирена покачала головой.

– Нет, она хотела быть с тобой. Я видела ее любовь к Матильде. Любовь к семье. Часть тебя – все еще Матильда. Ты можешь снова быть такой.

– Эта часть любит мою сестру. Остальное – ничто, – прорычала Малиса.

Сирене хотелось достучаться до Малисы. Очень хотелось.

Но в Каэле была капля добра и правильности, которую Малиса не уничтожила. То, что Бенетта сделала, разделив ее добро и зло, изменилось, когда они слились. Матильды больше не было. Не было женщины, которую Сирена любила, которая учила ее, а потом была захвачена злой стороной своего характера. И Сирена никак не могла вернуть добро. Сделать Малису Матильдой.

Сирена хотела спасти людей.

Она была такой. Всегда была.

Она не встречала того, кого не хотела изменить. Вернуть к добру. Даже Каэла. Даже себя.

Но Малиса… В ней не осталось ничего хорошего.

И поиск добра в ней только оттягивал неминуемое.

Сирена подняла меч. Авока повернула клинки, глядя на волдере перед ней. Они были у пола, каждый был на фут выше тех, что бились в яме. И там была Малиса. Настоящая угроза.

Они могли это сделать.

Могли сделать это вместе.

Сирена потянулась по связи, ощутила две нити. Только две. Уже не три.

Авока и Сариэль.

Ее сестры по духу.

Они были ближе как сестры, чем Малиса могла понять.

Потому что ее представление семьи было искажено.

Семья не означала сдаваться, когда становится сложно. Семья билась вместе с худшим. И тогда можно было ценить лучшее в ком – то.