Текст книги "Случайный попутчик"

Автор книги: Иван Шишкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 48 страниц)

– Варра, устрой мне встречу с лордом Диккар, а? – попросил лорд Барк. Внутри себя он ощутил бодрое волнение, азарт, как в прежние времена. И это волнение все росло, согревая его сердце и выпрямляя спину. Лорд Диккар продвигает его план!

– Легко! – неожиданно быстро согласился генерал. – Но ты не дослушал. – Он начал ерзать в кресле, переставлять свой подстаканник и чесать нос, исподлобья поглядывая на лорда Барка. Затем он поморщился и продолжил, уже другим, озадаченным тоном: – Ну-у-у… Пока Совет расходился – а я вроде как бы с каталкой замешкался – что-то мне вдруг не захотелось торопиться, оказался около меня человечек незнакомый, неприметный, вежливый, и предложил помочь с каталкой. Как-то так по-особенному и вежливо предложил, что я даже за кинжалом не потянулся. Протолкал меня в коляске этот услужливый из тронного зала в коридор, а там тесно от лордов и от охраны, извинился перед ними он и повез меня в боковой коридорчик, поуже, потемней, и все молча, и ввез в кабинет, а там Диккар. Генерал, говорит, прочтите вот это. Читаю: нужны гарантии Совета, помощь – армия, деньги… Ты не торопись, Барк, спрашивать… Главное, Барк, другое: ей нужны заложники. Десять лордов. И ты.

Гнев, а не разочарование взорвали сердце лорда Барк. Он крепко ударил кулаком об стол, за которым сидел, попивая чай в начале рассказа генерала. Вот, значит, как… Теперь он будет пленником принцессы Гигар, Госпожи Принцессы… И если она захочет, она казнит его в любой день… заодно, выполнив решение Совета лордов… сделав союзникам щедрый подарок – не испачкав руки лордов кровью Короля… Сама зарежет… она способна на это… или поручит это Каддету… его раздвоенному мечу… нет, неверно. Ее длинный смертоносный раздвоенный меч – это сам Каддет.

– Я так понимаю, приятель, что Диккар неспроста показал мне записку Принцессы,– негромко произнес генерал. – Он знает, что ты у меня. Ловкач, а?! Он тебя предупреждает, верно?

– Еще что-нибудь было в записке?

– Одно слово, Каддет добавил, я знаю его почерк. Он написал «Чучела». Это он нас так обозвал?

– «Чучела»? Не понимаю… Если ты не против, Варра, я останусь здесь,– подумав, попросил помрачневший лорд Барк.

– А куда тебе опять идти? Разве что в порт Дикка… Непросто и опасно. Но если ты так решишь – я помогу. А так – оставайся!

– Если я понадоблюсь Диккару, пусть он знает, где меня найти. У тебя будут неприятности, Варра. Извини!

– А-а-а!… – генерал отмахнулся. – Что они мне сделают? Но… Ты – заложник?… Это – слишком! – возмущенно произнес генерал. – Барк, Барк!… Ведь ты – законный Король Стерры!… Это позор, Барк! Это не только оскорбление тебя! Это оскорбление Стерры! Король Стерры – заложник!… Барк!!!

– В Стерре нет и больше никогда не будет Королей, Варра, – ужасная мысль, родившаяся в эту минуту, ее сокрушительная правда, озарила лорда Барка и прорвалась словами как твердое окончательное убеждение. – Все кончено, Варра! Это стадо уже не загнать в стойла. – Он допил противный теплый чай и поднялся. – Спасибо, Варра! Ты – верный друг. – Генерал пожал плечами и виновато посмотрел на лорда Барка. – Знаешь, почему у меня ничего не получилось, Варра? – Генерал отрицательно покачал головой. – Я сделал одну-единственную ошибку, друг. Тебе я скажу. Я принял корону Стерры, но не стал Королем. Не понимаешь? Король должен стоять выше событий, людей, страстей и своих желаний. И по возможности не обижать подданных. Я не смог. Нет, не так. Я не захотел.

В дверях кабинета лорд Барк запнулся, повернулся к генералу лицом и глухо произнес:

– Моя жизнь потеряла смысл, Варра!

– А я не стану служить Совету лордов, нет, – сказал генерал. – Мне не интересно. И противно.

В эту ночь лорд Барк не спал и даже не примял ложе. Сидя на полу возле маленького оконца, он размышлял, покачивая головой в ритм пульсирующей боли. «Причина наших страданий – наши неисполненные желания» – понял он в самой глубине ночи. Он ошибался: причина наших страданий – в темной власти наших иллюзий.

…Еще через шесть дней, вечером, получив срочный приказ, лорд Чиррер выложил на карнизе Крепости слова: «Срочно. Неудача. Любой день. Северная башня цитадели».

18. Малыш.

Идея сделать новые деньги – монеты принцессы Гигар, родилась у Монаха.

Однажды утром он вышел к завтраку из своей комнаты не выспавшийся, с красными глазами, взлохмаченный и озабоченный. Хмуро поздоровался, погладил по голове Малыша, уверенно сидевшего в кроватке и под свою бодрую непонятную песню раскачивая ее вцепившимися в борта ручками. Сел за стол, поковырял вилкой в тарелке. Сказал: «Я поменяю кухарку». Посмотрел в окно – за окном шел благодатный прозрачный весенний дождь.

– Ты заболел, Монах? – озаботилась Принцесса. – Сейчас я осмотрю тебя.

– Спасибо, не надо, Принцесса, я просто долго читал…

Кадет молчал, попивая свой кофе и, прищурившись, поглядывал на Монаха. Он уже несколько раз видел Монаха в таком настроении. Сейчас Монах выдвинет неожиданную идею. Чаще всего – красивую, но негодную для исполнения.

– При чтении книг, – то ли смущенно, то ли для солидности покряхтывая, пробурчал Монах,– мне пришло в голову, что у тебя, Принцесса, в Империи должны быть собственные деньги. Я хочу сказать – деньги, отличные от Империалов. Социальные психологи Цивилизованного Пространства считают, что это существенно усиливает идентификацию личности вождя и темп осознания ее значимости в социуме.

– Переведи, – пошутил Кадет, искоса взглянув на озадаченную Принцессу.

– Слушайте, простаки!… Когда у вас в руках оказываются новые монеты, которые отличаются от привычных, обиходных, вы, во-первых, рассматриваете и запоминаете их аверс. Аверс, – Монах свысока посмотрел на Кадета и Принцессу и усмехнулся, – это лицевая сторона монетки, а там будет профиль принцессы Гигар. Это раз! Я так и думал – вы ничего не знаете о монетном деле, ребята! Аверс, ребята, очень важен аверс! Во-вторых, вес монеты – если монеты будет тяжелее Империала, серебряка или серебрячка – заработать такую монету будет очень выгодно. А кто откажется от выгоды?… Соображаете к чему это? К популярности новых денег! В – третьих, на твоих монетах, Принцесса, будет гурт. – Монах с удовлетворением осмотрел таращившихся на него слушателей. – Гурт, ребята, это ребро монетки. Если нет гурта, то монетку можно поскрести… кинжалом, например, или чуть-чуть подрезать, в общем, сжульничать, уменьшив вес. Монета с гуртом – более защищена, знайте, невежды!… А это – дополнительный плюс. А на реверсе монеты – это, неучи, вторая, обратная сторона – на реверсе будет герб рода Гигар. Вот! Я как представлю: такой тяжеленький удобный диск, с глубоким ребристым гуртом, с матовым отблеском, с профилем Принцессы… Ну, как вам идея?

– Переделать Империалы в золотые Гигары…– подхватил идею Кадет. – Хотя, зачем? Зачем портить монеты? Сделать новые из намытого на прииске песка! И еще намоем! Монах, тебе не жалко подарить Принцессе наш прииск?

– О чем ты говоришь, старина! А там хватит золота?

– Да там золота – как сейчас грязи на дороге! Что скажешь, Стрела?

– Мне нравится твоя идея, Монах,– осторожно произнесла задумавшаяся Принцесса. – Это правда, мои собственные деньги сделают меня известной… Но подделка денег в Империи – смерть. И для того, кто их делает, и кто пользуется ими.

– Не думаю, что это нас или кого-нибудь должно остановить – мы же не признаем нового Императора, кто бы им ни был, – возразил Кадет. – Все равно нам его придется, возможно, даже с удовольствием, прикончить. Поручи это мне, Стрела. Я давно не махал мечом. Привык, знаете ли, ребята, а сейчас застоялся. А идея, действительно, стоящая. Но, Монах, я не знаком с этим, как его… монетным делом. И у меня нет нужного оборудования. Хотя, я все лучше понимаю, идея верная…

– В библиотеке «Робинзона» есть, я его листал, справочник, называется «Ремесла», с картинками, чертежами, расчетами, там есть все. – Монах был полон азарта. – А монеты можно чеканить, а можно и отливать. Трудно чеканить – будем отливать. У тебя, Каддет, и опыт отливки есть – ты же починил дырки на шкуре «Робинзона»?… Так что, если пробовать, дело за малым – лететь на «Робинзон», брать информацию. Разберешься с тем, что тебе надо, привезешь сюда, намоем песка… В саду сделаем мастерскую… Я же вижу, ты скучаешь, старина…

– Пожалуй, я знаю, как можно быстро пустить «Гигары» в ход,– раздумчиво произнес Кадет. – Я открою в Анапле банк… С окошком обмена валют… Потом отделение этого банка в порту Дикка… Вот, чем я займусь, ребята. Это даст нам ТАКОЕ влияние на Гиккее…

– Нет, Монах, полетим мы с тобой,– Принцесса лукаво посмотрела на Кадета. – Я хочу полетать, соскучилась. Хочу развеяться. И ты мне нужен там – я хочу пошить одежду, приличную вашему положению в Анапле, материал я купила, а твоих лекал, Монах, у портного нет. Еще я хочу сделать памперсы. Кто-нибудь из вас знает, что это такое?

Кадет и Монах вопросительно посмотрели друг на друга. Принцесса расхохоталась.

– А с Малышом останутся эту дура-нянька и Каддет, если он не боится… – насмешливо продолжила она.– Ведь ты не боишься, коммодор? Будет не скучно!

В ответ Принцессе Неспящая презрительно фыркнула. И Кадет – ну, раз Неспящая так уверена! – заносчиво усмехнулся: тоже мне, чем десантника– изыскателя напугала!?

И в тот же вечер Монах и Принцесса полетели на Каменные Земли, на сутки, с длинным списком необходимых вещей и поручений, оставив все-таки слегка трусившего Кадета с Малышом: еще рано было ломать режим Малыша, поднимать его на километровую высоту и трясти на ветрах Внешнего Моря – очень вредно для восьмимесячного.

За три недели, проведенные рядом, Малыш, по-матерински смуглый, большеголовый темноволосый упругий увалень, совершенно привык к Кадету. Улыбался ему во весь свой слюнявый рот, открывая первые четыре зуба, тараща яркие серые глазенки, что-то бубнил и гукал у него на руках, с удовольствием путал и рвал волосы на голове Кадета. Малыш уже многое ел со взрослого стола, был довольно покладист, и обожал массаж в исполнении Кадета. Впадал в блаженный безмятежный сон.

А первый раз Кадету пришлось взять Малыша на руки ночью, две недели назад, когда он, перебудив всех, расхныкался и за считанные часы сотворил трехдневную кучу перепачканного белья для приходящих прачек. Диагностическая перчатка легко подсказала – «Боль. Симметричные повреждения на нижней челюсти. Воспалительный процесс. Причина неизвестна». Разумеется, «причина неизвестна» – перчатка ничего не знала о грудных детях. Зато знала Принцесса.

– Это зубы режутся. Потерпит. Чуг должен уметь терпеть. И молча.

Монах и Кадет переглянулись.

– Полечи его! – попросил Принцессу Монах. – Боль не может быть полезной. Я знаю.

– А я знаю, что боль учит думать,– резко возразила Принцесса. – Идите спать!

– Боль учит неправильно думать,– возразил Монах. – Я знаю!

То, как Принцесса произнесла «Идите спать!», очень не понравилось Кадету. И еще его неожиданно обидело то, что Принцесса легко, двумя словами отстранила его и Монаха от проблем Малыша. Это не справедливо! Поэтому он наклонился над кроваткой и первый раз взял Малыша на руки. Невесомый!…

– Положи его, Каддет!

– А как я заслужу доверие твоего сына, если не буду помогать ему, Стрела? – по подсказке Неспящей обронил Кадет. – Вспомни, как я приобрел твое доверие, принцесса Гигар?

Ей нечего было возразить, она резко повернулась к ним спиной и ушла в гостиную.

Во время массажа, ставшего с того дня ритуальной утренней процедурой, поглаживая и слегка сминая крепенькое тельце, руки Кадета непроизвольно двигались над каналами меридианов ребенка, чуть задевали его чакры, и, как ни старался Кадет избежать этого необязательного явления, между ним и Малышом возникала синхронизация аур. И это втайне ему было приятно. Неспящая со стороны насмешливо посматривала на Кадета. «Ты сама еще будешь его облизывать! Дай только срок», – огрызался на нее Кадет.

Эту ночь, отправив домой глуповатую няньку, он спал около кроватки Малыша, спал как на ответственном дежурстве, сторожа движения и попискивания ребенка, дважды сменил мокрые прокладки, напоил водой… Малыш доверялся ему – в руках Кадета он не просыпался, не сердился, не плакал, только терпеливо вздыхал и кряхтел, когда оказывался в подвешенном положении. «Правильно, что его оставили дома… Вестибуляр и гироскопы у него еще не созрели… А я – няня!… Вот уж о чем не догадывался…» И Кадет был не против. Ему нравился запах Малыша, мягкий, обволакивающий, чуть горьковатый, напоминающий мяту. Ему очень хотелось, расположив левую ладонь над головкой Малыша и уйдя в транс, впустить в себя его быстрые запутанные сны, распутать их, чтобы их потаенный смысл стал понятен Малышу – сделать первый шаг к развитию интуиции Малыша, но без разрешения Принцессы Кадет не смел сделать это. Ведь это – базовая инициация. Вторжение. Изменение Судьбы. Только Стрела имеет на это право, естественное право матери. А у Кадета не было уверенности, что она захочет поручить ему это. Сделает сама. Изменит Судьбу Малыша на свой лад.

Малыш встревожено засопел. Кадет накрыл ладонью его ручку, выпроставшуюся из-под одеяла, осторожно согрел. Малыш успокоился. «Неужели он почувствовал, что я думал о нем? – озадачился Кадет. – Я ничего не знаю о детях…».

«Если так сложится, что я здесь застрял навсегда, – подумал, окончательно проснувшись в конце ночи, Кадет, – правильней всего будет, если я, лет через пять, начну обучать Каддета на изыскателя– десантника. Выбора нет: на Гиккее еще сотни лет богат и властен будет тот, у кого в руках окажутся минеральные ресурсы. И технологии. А в этом случае понадобится и умение защищаться и нападать. А быть ли ему при этом Императором чугов решат его Судьба и мать. Его мать…»

С рождением Малыша она снова изменилась. В ней, заметил Кадет, все чаще легко и внезапно, без усилий прорезывалась прежняя властная и гордая принцесса Гигар. Пока только в интонациях – иногда она произносила слова голосом Стрелы-Принцессы, а иногда – принцессы Гигар, Вождя.

«Ограненный сапфир. Ты сам этого хотел»,– хмыкнула Неспящая.

Умывание и завтрак прошли вполне благополучно. Прохладная водичка, разминка с потягиваниями и перекатываниями, плошечка теплой зерновой каши, ложечка меда, чашечка материнского молока, оставленная Принцессой, снова умывание… Оделись по погоде, вышли на крыльцо дома под навес. Тепло. Мокрая почва… Мокрые камни… Легкая испарина дождевого тумана над затуманившимся первыми листочками садом… Размытые тени двух женщин в саду – наемных работниц, обрабатывающих грядки с первыми всходами…

– Это – дождь! – сказал Кадет по гиккейски, подставив ладонь под частые капли с навеса крыльца так, чтобы брызги попали на лицо Малыша, и он зажмурился и нахмурился. – Это – дождь! – повторил Кадет на лингве, абсолютно точно зная, что услышанное навсегда запало в память ребенка Принцессы.

– Как дела, Каддет? Вы проснулись? – позвонив, спросила Принцесса слегка обеспокоенным голосом. – Ах, да! Привет, няня-Каддет!…

– Привет! Мы поели и гуляем, Стрела,– ответил Кадет. – Докладываю, ночь прошла без происшествий. Мы всем довольны. У нас идет дождь. Вы долетели?

– Да. Мы уже в «Робинзоне», говорю из рубки. Тебе ничего не привезти дополнительно к списку?

– Пожалуй, нет. На обратном пути взгляните на карниз Крепости… хотя, конечно, времени прошло мало, но… И еще, Стрела. О монетах. Сделай и привези качественные, портретные сканы и голограммы своего красивого личика. Покривляйся перед камерой. Это мне понадобится, чтобы нарисовать твой профиль для монет. Ты ведь не передумала?

– Не передумала,– засмеялась Принцесса.– Я все больше хочу иметь свои деньги. Я подумала – почему только золотые монеты? Потому что оно у нас есть? Это ты всегда платишь золотом, богатей. А нужны и серебряные – они ведь больше в ходу. Нам надо найти Сокровищницу Императрицы, Каддет! Отец жаловался, что она забирает себе половину всего серебра Империи – она любила серебряную посуду. Я помню. Кубки, чаши, тарелки… еще огромные подсвечники, знаешь такие… стояли на полу.

– У них были раздельные Сокровищницы?

– Конечно!

– А почему?

– Не знаю, так у нас заведено. У чугов.

– А кто может знать, где ее Сокровищница, Стрела? Есть идеи?

– Пока нет. Ну, хорошо, позвоню вечером. До связи, Каддеты! – откликнулась она очень довольным тоном.

– Все нормально, Малыш, у мамы все нормально, – прогудел Кадет, уткнувшись носом в капюшон ребенка, и тот ответил ему движением головы.

Вечером Принцесса снова позвонила.

– Спит?

– Недавно уснул. Сейчас у него быстрые сны, бежит куда-то.

– Ты устал?

– Нет, совсем не устал, – честно ответил Кадет. – Но отчасти понял, почему женщины такое большое значение придают мелочам. И одним взглядом все замечают.

– И почему же? – хихикнув, спросила Принцесса, наверное, угадывая ответ.

– Уход за ребенком… Там нет мелочей… И зрение у женщин охватное, а не туннельное, как у мужчин.

– Что же у тебя не получилось, няня?

– Не скажу. Буду брать у тебя уроки, Стрела.

– Нет, ты скажи: у вас урон в посуде или одежде?

– Не пытай, не скажу. Ждем вас! Все успели? Скоро вылетаете?

– Как только вытащу Монаха из библиотеки. Скоро. По дороге посмотрим на карниз. До связи!

19. «Колючка».

Но меньше, чем через час, когда Малыш уже улетел в длинный глубокий сон, а путешественники должны были быть в пути, взволнованная скороговорка Принцессы напрочь разметала дрему Кадета:

– Каддет! Что-то происходит с «Робинзоном»!

– Так! Коротко, Стрела! – Кадет босиком метнулся из гостиной в свою комнату, к пульту всепланетной связи. Неспящая крикнула: «Не-е-т!…», и Кадет отдернул руку, уже готовую нажать нужную клавишу.

– Сначала в рубке четыре раза, громко, пискнул сигнал, когда я прибежала туда, на левой верхней панели были то какие-то знаки… или буквы… я их не знаю, а потом на лингве – «Контакт! Коммодор Кадет, контакт!»… вот это все снова сейчас повторяется, Каддет!… Еще – и у меня и у Монаха было впечатление, что «Робинзон» несколько раз немножко вздрагивал…

«Это дистанционное вторжение, – сразу понял Кадет.– И попытка перехвата управления яхтой. Попытка взлома кода идентификации. Грубая, демонстративная. Леонидяне? Нашли все-таки… Как они прошли через Складку?»

– Стрела! Немедленно грузитесь в джип и как можно быстрей и дальше отпрыгивайте от «Робинзона». Немедленно! Немедленно!!… Я рву связь с рубкой, она опасна для всех нас! Оставайтесь в джипе, слушайте эфир. Как смогу – свяжусь с вами! Все!

«Здесь нас не запеленгуют, если больше не пользоваться двусторонней радиосвязью. Джип… Засекут его или нет? Смотря какими силами происходит вторжение… Если тотальное сканирование и зондирование территории с нескольких атмосферных платформ – джип обнаружат. Не сразу. У Принцессы будет некоторое время. Придется его затопить в Море. «Робинзон». Его уже нашли, и с ним можно попрощаться. Гады!… Маршевые движители… если уже не нашли, то найдут, как бы старательно я их не спрятал среди мусора на орбите… Да и не к чему они мне без «Робинзона». Орбитальные станции связи – уже нашли. Оружие у меня пустяковое… Как же они прошли Складку?»

– Это враги Каддета? – вслух подумал Монах. – Только-только он начал успокаиваться, привыкать к мысли, что останется у нас навсегда, а тут это… – Принцесса промолчала.

Она посадила джип под естественным навесом – большой наклонной скалой далеко на севере Каменных Земель, далеко от Пирамидальной Горы со стартовым столом «Робинзона», среди холода, снега и льда. Если враги Каддета, понимала она, нашли «Робинзон» и подчинили его себе – «Робинзон»!, который с первого мгновения казался ей неприступной и неуязвимой всемогущей крепостью, то Каддета, ее, Малыша и Монаха эти враги сотрут с лица Гиккеи с той же легкостью, с какой она смахивает пыль с прозрачного стекла. Надо скрыться, поняла Принцесса. Сейчас Каддет будет спасать Малыша – она даже не задумывалась о других вариантах его действий. Не надо ему мешать. Он сделает все, что в его силах, до последней капли крови спасая принца Гигар. Он полюбил его навсегда, говорит Неспящий. Он будет ему больше, чем друг. Сейчас надо выживать. У них с Монахом есть оружие, еда, одежда, им тепло, замерзшей воды вокруг полно. Валей учил: без этого выжить нельзя. Каддет говорил, учил своими рассказами о том, как он выживал на Срединных Землях – определись, где ты находишься, куда можно идти, куда хочешь попасть. Я еще не знаю, не поняла, куда я сейчас хочу попасть.

– Мы долго будем ждать звонка от Каддета, Принцесса? – спросил Монах. – Я не боюсь, но…

– Мы будем ждать, Монах,– мягко, но с силой ответила принцесса Гигар.– Мы будем ждать столько, сколько сможем. Съешь шоколадку!

«Пульт включать нельзя, при активации он автоматически свяжется с орбитальными станциями и «Робинзоном». Меня сразу засекут. Диск связи! – сообразил Кадет. – Пассивный режим, только на прием… – Пока он возился с антенной-»Зонтиком», подумал: – Реальный вариант: на лошадях сейчас же уйти в Анапль… скрыться в гостинице Монаха, в маленькой… нанять няню и крепкую охрану, через два месяца начнется безопасная навигация… сесть на корабль… там не найдут… легко – точно не найдут… в порту Дикка отдать Малыша… Сластене…– Диск активировался. – Теперь – неторопливое двукратное сканирование всех частотных диапазонов… обратим особое внимание на диапазон UUYF. Поймаем их на нахальной активности… Ведь однажды у меня уже получалась такая штучка с леонидянами… Хорошо, что джип далеко от нас с Малышом, это даст нам запас времени… и безопасности. А если бы сегодня я был в «Робинзоне», что бы я сделал? Да все то же самое – сбежал бы на джипе вместе со Стрелой или Монахом… Перепрятывать «Робинзон» – бессмысленно, все равно, что просигналить «Вот я тут!» – они легко и просто засекут перемещение цели. Сразу поймут, что я нахожусь в яхте или управляю им дистанционно. Выйдут на меня сканированием радиоэфира… Не годится. Значит, рубим всю связь с яхтой и джипом. Но можно и так: сейчас с диска дать команду «Робинзону», поднять его на орбиту и бросить в атаку на корабль охотников… Не получится: они сейчас глаз не сводят с «Робинзона», парят над ним как степной орел над змеей, сторожа каждое движение. Собьют, сожгут! Нет, не будут сжигать! Мертвый, пустой сожженный «Робинзон» им не нужен. И обгорелый и рваный труп врага им не нужен. Им нужно мое чучело. Как я вас хорошо понимаю, охотники!… Сам такой. Я вам нужен целенький, для витрины. Значит, выцеливают меня. Хорошо, охотнички, сторожите «Робинзон». Значит, они оставят его как нетронутую приманку на стартовом столе. И рядом – засаду. А там сейчас холодно, ух!, как холодно там сейчас, господа охотники… А вы холод крайне не любите. Вот и получается, что холод – и будет основанием плана, который сейчас мы составим… хитроумный такой планчик. Рассуждаем дальше: после неудачи с приманкой они начнут меня искать, охоту начнут. Терпения и азарта им не занимать… Эти охотники любят и умеют преодолевать трудности, знаем… У них только азарт прибавляется… А сколько их может быть? Если это только семейный клан, кровники-мстители, то три-четыре квазичеловека. И, крепко надеюсь, без собак. Тогда есть шанс. У меня есть винтовка и еще разные пустяки. Маячки, например. Которыми я еще ни разу на Гиккее не пользовался. Быстренько найму в порту бывалых караванщиков и охранников, знаю таких, сколочу под надуманным предлогом легкий конный караван на западное побережье и с маячком отправлю их в путь… А маячок будет то включаться, то выключаться, привлекая внимание охотников, заманивая. А сам двинусь в крытой экранированной повозке отдельно от каравана. Но на короткой дистанции. Объединяясь с караваном на ночевках. Клюнут? Конечно, клюнут. Это отвлечет, уведет охотников от Малыша, Стрелы и Монаха… Подготовлю охотникам горячую встречу. А Малыш? Малыш… Кому я могу его здесь доверить, пока не закончится охота? Певичке, подружке Монаха? Не лучший выбор…Повитуха? Стрела хвалила ее… Малыш!… Даже если леонидяне сотрут меня, Стрела и Монах доберутся до Анапля, разыщут Малыша. Надо будет сказать им, у кого я оставил его. Придумаю, как им сообщить. Надо будет, чтобы Стрела повела джип под водой – получится медленно, вода тяжелая, ионная, зато джип будет трудно запеленговать, а то, что она не умеет водить джип под водой – обстоятельства заставят научиться, Стрела справится. – Диск едва слышно пискнул, завершив поиск. На дисплее не было информации. Никакой. Кадет озадачился и серьезно встревожился: это что-то новое – крадущиеся леонидяне… – Тем сложнее мои проблемы».

Смотрел в пустой экран монитора диска-амулета и перебирал варианты действий охотников, обнаруживших «запертую» его личным, никому неизвестным кодом рубку «Робинзона». Строил одну модель поведения леонидян за другой, но все они сводились к одному и тому же условию: расколоть код, чтобы овладеть яхтой. «Робинзон» – ключ к нему, коммодору Кадету. Без него Кадет может быть кем угодно, но только не коммодором. А яхта – тоже трофей. Тоже чучело. Пожалуй, леонидяне могли бы согласиться на такой результат. Месть. Не полная, не кровавая. Однако, своей волей изменить Судьбу врага – и пусть он мучается на этой безвестной планете… Чего они выжидают? Что предпримут? Наверное, колеблются, задумавшись – а жив ли он вообще? Нет, они наверняка осмотрели движители на орбите, увидели следы ремонта, нашли яхту на созданном из подручного материала стартовом столе… Значит, они понимают – враг, коммодор Кадет, жив. Будут взламывать коды идентификации. И не взломают, наверное. В свое время строители яхты, нованги, гарантировали практическую невозможность этого, и до сегодняшнего дня он не задумывался на эту тему, но сейчас… На худой конец, вживлю Артефакт и пойду в атаку.

И вдруг по монитору побежали синие буквы и цифры простого, знакомого, лет двадцать назад использованного им в Синей Галактике шифра. НОВАНГИ?!

Сейчас… сейчас… вот дешифровальная программа!… Давай-давай…

На монитор быстро высыпались буквы алфавита новангов: «Здесь друзья, – и как пароль, имя матери, – Дауутрипрака». И изображение его герба на камне, тройная звездная спираль. Ее имя могли знать только нованги!… Его герб – находится только на Урду! Леонидяне не могли, никак и никогда, попасть на Урду. Только земляне и нованги. ЗЕМЛЯНЕ ИЛИ НОВАНГИ? Они подняли архивы Компании и докопались в них до самого дна! И их действия при аварийно-спасательной операции самые логичные: маршевые движители – «запертая» яхта – диск-амулет связи…

– Здесь Кадет! – ответил он тем же шифром. – Кто вызывает меня?

– Аварийно-спасательная экспедиция! Здесь Синяя Галактика, Ударный флот новангов, рейдер «Колючка», контр-адмирал Лист Ольхи. Коммодор!… Брат мой! Приветствую и поздравляю тебя! Ты жив! Ты жив, а Нованга нашла тебя! Я выполнил приказ командования и поручение всех новангов! Я исполнил приказ! Ура, коммодор!

«УФ!… Нованга!…»

– Ура, адмирал! Здесь Кадет. Я жив. Спасибо за помощь! Я не надеялся… Спасибо Нованге, спасибо Ударному флоту и спасибо тебе! – летели над клавиатурой пальцы Кадета. Но облегчение, которое он сейчас испытывал, было сильнее чувства радости, затмевало его. «Ты дурак! – едко, с обидой сказала Неспящая. – Какой ты дурак, Кадет! Ты свободен! Тебя освободили! Ты снова свободен!… Очнись!».

– Твой пеленг: восточное побережье срединного континента планеты, шесть километров на восток-восток-север.

– Все точно, адмирал! Перейдем на визор? – Кадет включил пульт узла связи.

– Ты хорошо выглядишь, коммодор! – с экрана на Кадета с удивлением и восторгом смотрел нованг с подсиненными бровками и усиками на лукавой мордочке. Флотская мода пятилетней давности. Мода прижилась. – Я этому очень рад!

– Как ты меня нашел, адмирал? – Кадету приходилось часто сглатывать, чтобы не выдать свое волнение – так высоко, преодолев биофидбэк, вздыбились в объятии две волны противоположных чувств. – В Складке открылся туннель?

Неспящая повторяла: «Очнись, Кадет! Путь свободен, Кадет! Путь свободен!…»

– Хо!… Как я добирался сюда? – всплеснул лапками нованг. – Кружным путем, коммодор. Шесть стандартных месяцев, почти от самой Солнечной Системы, длинным кружным путем. Земляне подсказали. И дали разрешение на наше присутствие в их зоне. Но давай поговорим у меня на борту, коммодор. Будь моим гостем, брат!

– Конечно, спасибо адмирал Лист Ольхи!

– Похоже, тебе далеко добраться до «Робинзона»? Высылаю за тобой катер, коммодор. Он наготове. Команде не терпится посмотреть на спасшегося в Пространстве.

– Спасибо, спасибо, адмирал! Спасибо твоей команде! Но… – Кадет замялся. У адмирала удивленно встопорщились бровки. – Понимаешь, адмирал, я сейчас, извини, не могу покинуть этот дом…

– Ты не… свободен? – небольшая осторожность проскользнула в тоне адмирала. – Десант уже кружит над тобой, брат! Только мигни!

– Не свободен, адмирал, извини… Но не в том смысле, что ты имеешь в виду. Я в полной безопасности. Но, извини, я… у меня сейчас маленький ребенок на руках, а его мать… занята и далеко. Вернется только утром… Ну, так случилось… Ты же не предупредил о визите, – попробовал пошутить Кадет. Адмирал заулыбался, открывая мелкие ровные зубки – нованги травоядны.

– Я ждал и надеялся на встречу с тобой полгода, одна ночь – это совсем не важно, коммодор Кадет, нет оснований для извинений. Ребенок!… Я всегда верил во флотских и изыскателей!… Ребенок!…

– Пожалуйста, если можно, не указывай в рапорте этой подробности, адмирал! – попросил Кадет. Он представил, как причина его задержки – «Он нянчил ребенка!…» будет выглядеть в глазах экипажа рейдера, Нованги, Синей Галактики и всего Цивилизованного Пространства – ведь весть о его спасении вскоре обязательно попадет в заголовки новостей.

– Ну, если ты хочешь… – разочарованно ответил адмирал.

– Пришли, пожалуйста, за мной катер завтра, адмирал. В середине дня. Лучше в режиме невидимки, чтобы не напугать местных жителей. По пеленгу маячка. Я буду не один.

– Со своей женщиной? С удовольствием посмотрю на здешних красавиц! – снова воодушевился адмирал.

– Возможно, с ней, – чуть промедлил Кадет. – Ты проведешь процедуру регистрации планеты?

– У меня столько полномочий, коммодор, что я могу все! – похвастался адмирал. – Я даже Складку штурмовал! Правда, не получилось, но, ты понял, какие у меня возможности и полномочия?

– О-о!… – удивился Кадет, постепенно успокаиваясь, а адмирал важно кивнул. – Отличная у тебя посудина!

– Лучшая в Ударном флоте, коммодор. Я ложусь в дрейф, так? Для тебя открыт постоянный канал связи со мной. До связи?

– До связи, адмирал. Ты бы знал, как я тебе благодарен, адмирал Лист Ольхи! – дрогнувшим голосом отозвался Кадет, заглядывая в глаза адмирала. На глазах адмирала выступили слезинки. Он кивнул и отключил связь.